9. Дальние дали или подводная рыбалка

«ДАЛЬНИЕ ДАЛИ ИЛИ ПОДВОДНАЯ РЫБАЛКА»

            Я всегда мечтал о приключениях и путешествиях в дальние дали, и  был уверен, что эти мечты обязательно сбудутся. Мечты время от времени подпитывались нашими семейными выходами за город в лес, на озёра, на рыбалку с дедушкой Колей, на базы отдыха, где мы частенько оставались на ночёвки. Это всегда было интересно, увлекательно и очень по-приключенчески.

           Ещё я очень любил животных. Одним из моих детских увлечений было бережное и заботливое к ним отношение. Как-то раз я увидел на этикетке спичечного коробка изображение заповедника Аскания-Нова. Там ещё призывали бережно относиться к братьям нашим меньшим. А, какое красивое название – Аскания-Нова! Заповедник с таким красивым названием не мог не быть замечательным. Я задумался…
 
– В конце концов, могу я принимать взрослые решения или нет? – громко подумал я про себя!
           Мне казалось, что для родителей из всех детей в нашей семье будет достаточно и моей сестрёнки Танюшки, а я уже, как ребёнок, не представлю для них никакого интереса. План путешествия даже не пришлось долго вынашивать. Он был почти готов. Надо посмотреть на карте, где именно находится этот заповедник, собрать свои вещи и купить билет на поезд. Папа часто ездили на поезде в разные города по своим служебным делам. Несколько раз он  и меня брал с собой. Так, что поездом меня было не удивить. Надо собрать с собой еды на первое время, взять несколько учебников, чтобы закончить 4-й класс, спички, соль и всякое такое. Путешествие – так путешествие.  Сказано – сделано! Собрал с собой всё по плану, написал записку родителям и отправился на вокзал. Главное – это сначала добраться до Москвы. У нас все поезда двигались или в сторону Москвы, или из Москвы. А там я уж и разобрался бы. В Москве на Казанском вокзале я видел такие высокие серебристые справочные аппараты, где нажмёшь кнопку с названием станции назначения, он полистает большие страницы и покажет, как ехать до нужного места. Чтобы время на московских вокзалах пролетало незаметно, я частенько мысленно отправлялся в разные концы страны и всегда нажимал кнопки с предполагаемым городом, куда бы мог поехать. Уверен, я бы разобрался в маршруте следования! Денежки у меня были накоплены и лежали в круглой жестяной банке из-под леденцов. Детский билет в плацкартный вагон до Москвы стоил 3 рубля. В кассе я сказал, что меня провожают взрослые и хотят проверить, смогу ли я вести себя по-взрослому и самостоятельно купить билет. Проводнице, очень дородной и добродушной женщине я сказал, что в Москве меня встретят родственники. На станции поезд стоял недолго. Медленно тронулся и моё путешествие началось. Добрая проводница пригласила меня в своё купе. Приготовила ароматный чай, налила его в стакан с необычайно красивым серебряным подстаканником, на котором была изображена московская высотка, университет. У меня мелькнула мысль – вот где надо учиться? В купе у проводницы было очень тепло и уютно. Какое-то время мы просто молча сидели. Слышно было, как в такт стуку колёс позвякивает ложка в её пустом стакане. На маленьком столе появились вкусные бутерброды и печенье. Здорово! Я ехал, как взрослый. За вечерним окном уже мелькали огоньки удалявшихся домиков и фонарей. Поезд увозил меня к моей мечте. Незаметно для себя я рассказал проводнице о цели своего путешествия и о своей благородной миссии спасения животных в заповеднике. Потом мы долго и интересно болтали, пока на одной из станций к нам в купе не вошли милиционеры. Конечно же, сначала я испугался и весь сжался в комок. Было страшновато. Предчувствие подсказывало, что моё путешествие закончилось. Милиционеры оказались хорошими дядьками. Они тоже угостили меня вкусными пирожками в своём кабинете и потом под присмотром отправили на поезде обратно. В эту ночь я уже сидел на кухне перед родителями и  представлял, как вытянутся от удивления лица моих школьных друзей Мишки Панасюка и Лёньки Эйдермана.
 
       Мы с родителями сидели на кухне и мучительно долго молчали. А потом папа сказал:

– Поговорим завтра, а сейчас – давайте спать.

Мама подошла ко мне, ласково улыбнулась, очень тихо и нежно прошептала:

– Эх ты, Жук Сивый, какое же ты Горе моё луковое…. Ложись и спи спокойно.
 
       Моя мама всегда была очень добрая, ласковая и необыкновенно красивая. Причём, добрая и ласковая она была не только по отношению к нам, к своей семье, но и ко всем окружающим её людям. Она всегда улыбалась, задорно смеялась и очень добродушно разговаривала. Все, с кем бы она ни разговаривала, не зависимо от возраста и важности работы, обязательно считали себя её другом или подругой. Вот такая она была замечательная.

        Например, однажды мама послала меня в соседний магазин за сметаной. Дала мне литровую банку с пластиковой крышкой, красную плетёную сетку-авоську и монетки, которые я сжимал в кулаке. Вообще-то, молоко, масло, сметану и что-то ещё мама всегда покупала в нашем дворе. В какие-то дни рано утром во двор въезжала настоящая лошадь, запряжённая в телегу. В телеге стояли большие алюминиевые бидоны с только что надоенным молоком, со свежей сметаной и огромными кирпичами сливочного масла. А ещё иногда привозили и свежеиспечённый деревенский хлеб. Его раскладывали в деревянные ящики. Когда я стоял рядом с телегой, то всегда с удовольствием вдыхал аромат, исходивший от этих ящиков с горбатыми буханками хлеба и соломы, которой покрывали днище телеги. Мне очень нравилось смотреть, как деревенская девушка, глубоко зачерпнув молоко высоким стаканом с длинной ручкой из большого бидона, разливает  его по маленьким эмалированным бидончикам и по стеклянным трёхлитровым банкам, которые хозяйки приносили из дома. Молоко, пузырясь, с журчанием лилось живым и вкусным ручейком. Красивое зрелище. В телеге были ещё и свежие овощи, зелень, а иногда – и румяные яблочки.
 
         В этот раз сметана понадобилась срочно. Насвистывая, я добежал до магазина, наполнил банку сметаной и побежал обратно домой. Банка лежала в авоське и оттягивала её на полную длину. Вдруг, в подъезде банка с глухим звоном ударилась о лестничную ступеньку, разбилась, и облитыми сметаной осколками медленно выпадала из ячеек авоськи. Густая  сметана большим пятном растекалась по ступенькам. Я застыл. У меня почти никогда ничего не разбивалось. Но, когда это случалось, я всегда почему-то плакал, горько сожалея о случившимся. Вот и сейчас со слезами я позвонил в дверь нашей квартиры. Мама открыла её и сразу всё поняла.
 
– Не плачь, голубчик. Ничего страшного. Это не стоит твоих слёзок. Но, ты уж меня выручи, сбегай за сметаной ещё разок. Мне никак не отойти от кухонной плиты, – ласково сказала мама.

– Конечно, сбегаю, – уже бодрее прокричал я и побежал в магазин с новой банкой и с новой авоськой.

        Когда я снова входил в подъезд, то был уже мудрее. Я вытащил банку со сметаной из авоськи и взял её в руки. Позвонил в дверь. Мама дверь открыла и протянула руку к банке. Я тоже протянул ей свою руку, держащую банку за крышку. Наши руки почти встретились…. Но, тут банка выскальзывает из-под крышки. Крышка осталась в руке, а банка упала и разбилась прямо на пороге! Я же держал банку за крышку! Чудо, да и только! Мама всплеснула руками, а у меня вытаращились глаза, из которых опять полились слёзы.
       
– Данилка, миленький, да и ладно. Без сметаны обойдёмся или я схожу за ней к соседям. А ты, Жук Сивый никогда не лей свои драгоценные слёзки по таким пустякам. Береги их. Вдруг они тебе ещё сгодятся когда-нибудь, не дай Бог! – нежно сказала мама и ласково мне улыбнулась.
Я очень любил нашу маму!
 
       Частенько мы всей семьёй и с папиными сослуживцами выезжали на живописные места огромного лесного озера, до которого надо было добираться на электричке целый час. Все брали с собой палатки, гитары, большущие рюкзаки со всем необходимым для ночёвки в лесу. Половина туристов выходила  из электрички на станции у озера. Потом все шли лесом длинной вереницей до очень красивого озера, обрамлённого большими соснами, стоявшими гордо и с особым достоинством. Моя сестрёнка Танюшка неизменно ехала верхом на папиной шее. Я, гружёный тяжёлым рюкзаком, плёлся рядом. Туристы разбредались вдоль извилистых берегов большого озера по своим излюбленным местам. Раскладывали вещи из рюкзаков, ставили палатки, надували лодки и матрасы, разводили костры и уже ставили на них вёдра и чайники с водой. Женщины обязательно выкладывали продукты, чистили принесённую с собой рыбу и накрывали импровизированные столы ещё засветло.  Жизнь сразу начинала идти своей суетной лесной жизнью. Потянуло запахом костра, слышалось и пение под гитару. Наш походный лагерь тоже оживал. Как это всё было интересно!
 
         Папа всегда и везде что-нибудь придумывал. На это раз он изобретал снаряжение для подводной охоты. В то время купить его в магазине было почти невозможно. Наше снаряжение состояло из противогаза с резиновой шлем-маской на всю голову и длинной гофрированной трубки. Папа дома заранее изготовил каркас из толстой проволоки, к которому и прикрепил эту полуметровую  гофрированную трубку. Через неё и можно было дышать под водой. Из толстого прутка папа изготовил заострённый и зазубренный гарпун. Он как-то приделал его верёвкой к ремню на своём поясе. Началось испытание. Папа занырнул и только по чуть торчащей из воды трубке я видел, как он обследует дно озера в поисках рыбы. У нашего лесного лагеря был маленький и очень красивый песчаный пляжик. По его краям росли камыши и торчали небольшие коряжки. В них-то папа и выслеживал щук. Смеркалось. Я стоял на берегу и уже с трудом следил за движением кончика дыхательной трубки. Из леса к озеру на пляжик вышла группка девушек в ярких купальниках. Они вошли в озеро по колено, водили руками по глади, привыкая к воде. Кончик трубки приближался к берегу всё ближе и ближе. Тут неожиданно, в метре от девушек, папа в противогазе вынырнул прямо из воды. Стоя в по пояс, прямо перед девушками, громко и протяжно провыл:

– По-о-о-м-а-а-л!
 
Папа высоко поднял руки, в одной из них был гарпун с наколотой на него большущей щукой. Она сильно трепыхалась. Папины глаза таращились из больших и круглых  стёкол противогаза. Крик в трубе противогаза получился глухой и был похож на протяжный глухой вой.
 
        Зрелище и правда было неожиданным и леденящим душу. Я онемел от увиденного. Лица девушек исказил настоящий ужас. С криками и воплями они выскочили из озера и рассыпались по сосновому лесу, затерявшись в его чащобе. Только после исчезновения девушек, поняв весь комизм произошедшего, я весело засмеялся.

       Папа, удивлённый таким неожиданным поведением девушек, вышел из воды, снял противогаз и уже своим собственным голосом произнёс:

– А уха-то будет знатная!

          И правда, уха в этот вечер была вкуснющая. Потом была звёздная ночь, был костёр, был ароматный чай с дымком и песни под гитару. В тёмной палатке от костра на внутренних сторонах её стенок играли причудливые огненные блики. Веки устало смыкались. В эту ночь я засыпал сладко, улыбаясь забавному случаю, который произошёл на маленьком пляжике красивого лесного озера.

Завтра опять будут новые приключения.