Председатель Мао переплыл Янцзы

Всю ночь снилась какая-то хрень. Хрипы и визг лампового радио, тусклый свет панели приемника, высвечивающиеся названия городов - Кейптаун, Дели, Канберра, Лиссабон. Проснувшись, быстренько всё записал, чтобы не забыть, а утром стал думать, что за «позывные» прислало мне мое подсознание и откуда «всплыли» эти образы?
А что тут долго гадать, конечно же, из детства, откуда ещё. Начинаю тянуть за эту ниточку, и память лениво подбрасывает одно за другим события пятидесятилетней давности.
«На днях мне исполнилось тринадцать. Достиг, как сейчас модно говорить,  пубертата, хотя родители тогда говорили, что у меня «трудный» возраст. Мы с братом спим «валетом» на широкой кровати со скрипучей панцирной сеткой, в одной комнате с родителями. Спать пока не хочется, но и заснуть мешают радиопомехи, сквозь которые прорывается низкий и писклявый голос дикторши, периодически повторяющей одну и ту же фразу:
- Вчера Председатель Мао переплыл Янцзы…
 
Это отец слушает китайское радио. Сидя в одних трусах и майке, он склонился над ламповым приемником.  Блеклый желтый свет  панели освещает его лицо. Подслеповатые глаза, «обутые» в очки с толстыми линзами,  ловят стрелку настройки. Зрение у него неважнецкое, после контузии. Рассказывал, что во время артобстрела под Сталинградом его  засыпало землей. Хорошо, что успели откопать однополчане.
По панели приемника можно изучать географию. Каких только городов на ней нет – Сидней, Ливерпуль, Сан-Паулу. Я знаю, что никогда в них не побываю,  а увижу только картинки в Большой Советской Энциклопедии, что занимает целых две полки в совхозной библиотеке.
Волна всё время «уходит» и отец  подкручивает ручку настройки.
«Вражьи голоса», на вроде «Радио Свобода» или «Немецкая волна» в наших краях не ловятся, только «Алеет Восток». Так называется китайское радио, «засирающее» своими передачами на русском языке, мОзги простых советских граждан. Правда, советское радио «засирало» эти же мОзги не меньше, но я тогда об этом не догадывался.

А ведь совсем недавно, советский и китайский народы  были друзьями, «не разлей вода».  Мы «заваливали» их своими заводами, машинами и поездами, строили фабрики и заводы,  а они в ответ слали нам лыжные палки из бамбука, резиновые кеды и термоса с рисунками разъяренных тигров и страшных многоголовых  драконов. Таких же тигров и драконов, а также смешных китайских крестьян в конических соломенных шляпах и кургузых юбках, не закрывающих их тощих ног,  мы «пускали» на самодельный экран из белой простыни, накинутой на спинку стула, через примитивный фильмоскоп.  Наш родной «Горыныч» такого впечатления в детской душе не оставлял. Это все равно, как пони против арабского скакуна.
Двадцать второй съезд партии – первый, что прочно врезался в мою детскую память. До него в школьных  учебниках попадались картинки с мавзолеем, на котором написаны два имени - «Ленин, Сталин».  После съезда мумию Сталина из мавзолея вынесли, а картинка осталась.
Не буду врать, не помню, заставляли ли учеников закрашивать его имя, как в тридцатые имена  и портреты Троцкого, Зиновьева и Каменева и других. Кажется, уже не заставляли. Просто, в следующем учебном году напечатали новые, с одним Лениным на мавзолее.
После разоблачения на съезде культа личности вождя и учителя, друга всех советских детей,  председатель КПК Мао Цзедун вошел с открытую конфронтацию с Хрущевым и вообще, со всем советским руководством и осудил нашу политику. Китайские кеды сносились, термоса либо разбились, либо стали главным украшением сервантов, а мы стали носить кеды корейские, а позже и вьетнамские. А вот лыжные палки сноса не знали. Даже шестьдесят лет спустя их можно ещё увидеть на загаженных старым хламом городских балконах.
- Хватит крутить,  выключай давай да ложись уже спать,  - недовольно ворчит на отца мамаша, - дай хоть одну ночь выспаться!
- Давно бы уже спала, - недовольно бурчит себе под нос отец, - если не высыпаешься.
- Заснешь тут, под этот вой.
И вновь, сквозь хрип и шум приемника доносится:
-- Председатель Мао переплыл Янцзы…
-- Да сколько можно,  - думаю про себя, - заладила одно и то же, как попка. Янцзы, конечно, большая река, но что в этом особенного, зачем это «впаривать» советским «ревизионистам»?
Слышать это всё уже не хочется! Надоедает!...
- Янцзы... Председатель... переплыл...
Просыпаюсь утром, на рассвете, отец тихо посапывает под скрип  радио. Дикторша уже отключила свой микрофон и тоже, небось,  дрыхнет. И Восток уже не алеет, а цвета расплавленного металла, что разливают из домен сталевары-стахановцы в кинохронике. Мать давно поднялась и  ушла в сарай доить корову. Животине ведь не объяснишь, что поздно встала из-за того,что слушала всю ночь, как Председатель Мао переплывал Янцзы.
По географии мы уже проходили и Китай, и его  реки. Учитель «вдолбил» нам  это крепко, причем вдолбил в самом прямом смысле этого слова. Этот предмет в школе преподает директор, с которым отец, порой, распивает бутылочку-другую у нас на дому. Но, в школе, директор никому поблажки не дает. Во время опроса не разрешается открывать  учебник, который должен лежать на углу парты. Если кто-нибудь пытается его открыть, директор, похожий на разъяренного тигра с китайского термоса, с красным от гнева лицом, брызгая слюной, рычит и долбит указательным пальцем в лоб проштрафившемуся школяру. Уж лучше бы линейкой по рукам бил, как делал это когда-то мой отец, бывший первым и единственным учителем в целинном совхозе. Меня он уже не учил, зато сестра хорошо запомнила эти его «уроки».
А нынче отец  профсоюзный начальник в совхозе. Сам на торжественных собраниях, в первомай или на ноябрьские, читает с трибуны  доклады о международном положении, «спущенные» из райкома партии.
-- Социализьм, коммунизьм,  … загнивающий капитализьм…
Идеологический рупор партии, зачем он слушал по ночам эти «клеветнические» передачи китайского радио?
Просто так, однозначно на этот вопрос и не ответишь.
Первое, что приходит в голову – «сладость» запретного плода, точнее – слова. Ну, не запретного, а неодобряемого. Запрета тогда уже не было, и за прослушивание «вражьих голосов» не сажали, но членов партии и руководителей среднего и низшего звена могли «пожурить» на собрании. Но, отец всегда мог сослаться, если «прижмут», что слушает он китайское радио  для того, чтобы лучше узнать «врага» и уметь противостоять его идеологическим диверсиям.
Но, скорее всего, в те годы уже ни он сам ни другие не верили в «священные мантры» и советские идеологические «клише». Ведь по радио транслировалась альтернативная версия тех событий, которые мы от пуза "черпали" огромной ложкой из газет и радио у себя, внутри страны. А это невольно подталкивало думающих людей к сопоставлению двух версий и интерпретации одних и тех же событий. Ну а умный человек еще и выводы делал.
Ламповые приемники появились у «низового» народа после смерти Сталина, а до этого вся информация "заливалась" в уши населения из радиоточки, которую в лучшем случае можно было выключить. Ну а те громкоговорители, что вещали со столбов на улице выключить никто не мог. «Начальство», по-видимому, полагало, что советский человек без этого "идеологического кислорода" помрет, если вовремя не узнает, сколько миллионов тонн в стране выплавлено чугуна и стали, дОбыто железной руды,  поднято на гора угля. В сельском хозяйстве с зерновыми было плоховато, но научились считать урожаи в пудах, что позволяло добавить лишних два нуля в цифИри отчетов о засыпанной в «закрома» родины пшеницы, ячменя и прочей гречихи.
Потому и тянуло некоторых послушать, как там «у них» с надоями на одну корову и дОбычей руды и стали на тонно-килОметр.
И снова отец по ночам «вертел» ручку шкалы настройки, ловил Китай. А все домочадцы засыпали под звуки песни:

"Алеет Восток, взошло Солнце,
В Китае родился Мао Цзэдун.
Он работает ради счастья народа,
Он — звезда, спасающая народ.
Председатель Мао любит народ,
Он — наш вождь.
Чтобы строить новый Китай,
Он ведёт нас вперёд.
Коммунистическая Партия подобна Солнцу:
Приносит свет всюду, где она сияет.
Там, куда приходит Коммунистическая Партия,
Там народ становится свободным".

Ну а сразу, после нее дикторша  снова начинала  вещать своим писклявым голосом:
- Шестнадцатого июля 1966 года Председатель Мао переплыл Янцзы в районе Уханя. Председателя Мао течением снесло на семнадцать километров.