ВГИК эпохи Баталова и Бондарчука

      ВГИК - понятие знаковое: для кого -то это пропуск в сладкую жизнь, для кого то возможность самореализации по высшему разряду, для кого то это стандарт  зрелой гуманитарщины,  кому-то это самое  шикарное место для перспективной  тусни.
   Я появился во ВГИКе в середине 80 - это был цветущий мирок -  счастливые до соплей студенты пели и танцевали, пианино торчали  на каждом этаже,  писались кучи собственных учебников, снимались забавные  короткометражки, защищались  дружно  диссертации. Без сомнения, заодно угадывались прочные артистические династии -  Михалковы, Кеосаяны, Викторовы, Хржановские и другие...

  ВГИК  сложен из нескольких факультетов, каждый из которых отдельный творческий кластер.
   Главным по студенческому рейтингу всегда был актерский факультет.  Туда конкурс  зашкаливал за сто претендентов на место.  Всех мальчишек  поголовно воодушевлял жизненый успех таких звезд, как Дуглас Фербенкс, Грегори Пек и Керк Дуглас.  А русские  девчонки отчаянно стремились повторить звездную карьеру Мэрелин Монро. Хотя все понимали, что Голливуд это далеко не Госкино. Но ведь  на самом деле, Штирлица уважали в СССР поголовно все, хотя не более того.  Правда и красивые актрисы во ВГИКе были изрядной редкостью. Доминировали явно  колхознозаводские  типажи из дальней советской глубинки. Иногда в потоке студентов попадались абсолютные двойники кинозвезд.

 Помню белорусского Гойко Митича - по-моему по фамилии Горохов. Был и стопроцентный Депардье. Из студенток запомнилась качественная  копия  популярной в ту пору Гундаревой. А вот красивых экономисток училось во ВГИКе полным полно.   Актерский факультет  зиждился на трех основных мастерских:  Герасимов-Макарова, Бондарчук- Скобцева и Баталов с его братом  Ардовым. Ни Герасимов ни Баталов телевидение категорически не уважали  и туда я не был вхож. Интересным педагогом был Борис Ардов, бывший в тени сводного брата. Абсолютно  не честолюбивый хотя и харизматичный, он сумел защитить диссертацию - практически не снимался в кино и был четырежды женат.  А вот с  самым лапидарным  кинодеятелем СССР - Сергеем Бондарчуком мне пришлось поработать года три плотно. Массивный, с маслянистой седоватой гривой, умевший остановить любого человека тяжелым взором и  крепко поставленной паузой. Он работал во ВГИКе, как раз в то время, когда его крепко унизили на съезде кинематографистов и отстранили от  привычной режиссерской деятельности. Но он был всегда невозмутим и постоянен в привычках. Единственный раз когда матерый  педагог  вышел из себя и взорвался - был эпизод, когда  никто из его студентов не смог найти образ и показать знаменитого американского режиссера Генри Фонда. Он вспомнил сразу  все, что накипело насчет вгиковского образования. А дело в общем, не стоило выеденного яйца - Фонд был одноглазым. 

  Тогда  в  подчинении Сергея Бондарчука было всего два верных помошника Подвиг и Стабилини. Они и держали весь учебный процесс мэтра.Со Стабилини у нас сложились впоследствии доверительные отношения.Я несколько раз бывал у него дома. Он всегда с гордостью показывал свою коллекцию холодного оружие - несколько сот клинков. Венцом коллекции был двухметровый меч меч-рыбы, оправленый в рукоять.

   Мне пришлось обслуживать   мастерскую Бондарчука в телепавильоне. Павильон был специально оборудован им  для актерских экзерзисов. Это был его проект и его подача актерского тренинга .Надо признать,что Сергей Федорович крайне интересно прорабатывал постановку мизансцен. Он делал это по актерски  скрупулезно - становился вплотную к спине исполнителя и шаг за шагом, жест за жестом выставлял всю темпоритмику сцены.  Он   прекрасно понимал перспективы нового  продюсерского кинематографа и  как-то в павильоне , помниться, очень разумно объяснял двум будущим режиссерам ( один был его сыном), как  утвердиться в коммерческом    производстве и не растратить творческий потенциал постановщика.  Ему можно было верить -  за его спиной тогда уже был мощный международный проект "Ватерлоо". Сергей Федорович олицетворял монументальное эпическое кино - даже по ролям. А вот Баталов - совсем другой полюс искусства - вселенская эмпатия, идеализм и интеллигентность, как в ролях одержимого физика, так и прищемленного судьбой водила. Да и в жизни был такой же эклектичный и позитивный. 
 
    Перед началом занятий Бондарчук провел отбор операторов в павильон. Из института подогнали группу третьекурсников из мастерской Медынского,  выставили и несколько сотрудников, знакомых с телетехникой. Тест заключался в том, чтобы в затемненном павильоне перейти с одного крупного плана на другой, эдак градусов на 120, с переходом одновременно и фокуса. Надо признать, что студенты вовсе не рвались работать с мэтром. Бытовало мнение , что забракованный Бондарчуком оператор может вполне впоследствии столкнуться с трудностями в работе. Сотрудникам терять было нечего. Глядя на то, как лихо ошибаются студенты, я решил схитрить . На дальней стенке павильона горела какая -то контрольная  лампа.  Когда подошла моя очередь, я  передвинул камеру и свел  второго актера в створ с красным огоньком. Заодно и подстраховался  - поставив ограничение в виде осветительной стойки под локоть. Оставалось после перехода только перевести фокус - переход прошел на ура. Мэтр все видел и оценил. В помошь ко мне при работе с Бондарчуком обычно выставлялись два студента - Кулик и Акопян. Завершив обучение, Акопян отправился  на Арменфильм,  а Кулик занялся подводными съемками и, в итоге, стал директором оборонного завода.

  На занятиях мэтр частенько вспоминал любопытные детали собственных постановок,
особенно "Войны и мира". Чужие постановки тоже изредка анализировал. Но не ругал - не по рангу. Любил оценить и знаковые работы крупных актеров американского кино. Уважал коллег. На его занятиях ощущалась жесткая дистанция - студентов давил авторитет мастера. Обычно он начинал занятие с небольшой речи, иногда даже придвигал выключенный микрофон. Студенты сидели молча без вопросов в два ряда. Такого не было ни в мастерских Баталова и Джигарханяна. Там царила относительная демократия. А в молдавской мастерской Ромашина случался даже мордобой. Многое зависит от личности и характера наставника.
   Первым увидел, что к Бондарчука пришла большая беда -  Стабилини. Он шепнул мне на занятии  - Сергей Федорович третий день не бреется - такого не было никогда. Скоро все прояснилось.


    В мастерской Бондарчука крутился долгое время  один странный африканец,   представлявший загадочную "Егбакоку синема" - он был явно не киношник -  скорее дизайнер по гобеленам. Он расшивал двухметровые вельветовые ковры кондовой  социальной рекламой,потом сшивал  их по пятьдесят штук,  вроде ролика киноленты и под музычку демонстрировал рассказ о своем африканском мире, прокручивая  длинный  коверный ролик колодезной ручкой .
 Такое вот  у нас было африканское кино.
   Мастерская  конца 80 годов была вообще приметной и незаурядной -  учились там первая красавица ВГИКа Ольга Кабо и Игорь Малахов, который впоследствии  прямым образом поучаствовал в гибели  певца Талькова.  Он тогда не выделялся никак  и как-то быстро исчез со своим кикбоксингом и охранным делом, не отметившись даже  в святая святых ВГИКА - водевилях второго курса. Это занятие когда студенту дозволено все - любой эпатаж  и гэги .

    Обычно национальным мастерским ставили прочный репертуар и отправляли домой, чтобы  имели постоянный заработок. Исключением была мастерская  Джигарханяна - его специально взяли под армянский курс, но он замахнулся на его базе развернуть в Москве свой театр. Лужков тогда ему крепко посодействовал.
Тогда не обошлось без происшествий на выпускных спектаклях  - трагически погибла дочь мастера - студентка театрального вуза - задохнулась в авто вместе с приятелем.
  Джигарханян отсутствовал в институте два месяца- все искренне сочувствовали - Джигарханяна в кино крепко уважали. Он был признанным  авторитетом  во всем. Как то один студент его курса  - крайне харизматичный Артур, которому надоело репетировать гибель своих персонажей во всех спектаклях, пожаловался мастеру на странный удел в кастинге. А тот резонно ответил - такие, как ты самцы-красавцы долго не живут. Как в воду глядел - после окончания ВГИКа Артур резко завязал с актерским делом, пошел работать в банк и почти тут же получил срок.

 Была еще и любопытная мастерская каскадеров - там половина были мексиканцы - они пригласили с собой мастера  Ильяшевского в Мексику, дали ему на подпись договор на испанском языке и посадили в тюрьму. Так у нас и не сложился Мексиканский филиал.
 Четвертая мастерская  - Чиркова была совершенно незаметна - потом появился   в ней  Анатолий Ромашин,  сделавший пару выпусков  и нелепо погибший при срубе елки  на собственной даче.

 Еще более нелепой была смерть, только что утвержденного мастером  комедийного режиссера Юры Чулюкина. Отправившись в далекий дружественный  Мозамбик с культурным визитом, он вступился в  гостиннице за собственных актрис и местная шпана отправила его с восьмого этажа в шахту лифта. Он был единственный, кого я немного знавал еще до ВГИКа - снимался у него по малолетству в забойной комедии "Королевская регата".
    На режиссерском факультете было полно различных  творческих  мастерских: постановочных, документальных, учебных, сериальных, рекламных и даже космических. Была такая мастерская для космонавтов, которая неизвестно, что преподавала.  Наиболее известной и уважаемой на факультете была мастерская Юрия   Озерова - "актуальное кино", снимавшего тогда затратную эпопею "Освобождение" с массой натурных  и батальных съемок. Выделялись  и студенты -документалисты  Лисаковича, привозившие пачками призы с многочисленных фестивалей и конкурсов.

    Во Вгике была одна славная традиция - перед тем как утвердить мастера, его вызывали на ковер  со студентами - открытый форум в актовый зал. Так сказать - огласить свое кредо.  Помню  как проходили  слушания режиссеров Рязанова, Германа и Михалкова. Студенты  сыпали вопросы не стесняясь. Были постоянно неловкие моменты. Михалкова упорно разводили насчет "Павлика Морозова" - поэмы, написанной его отцом Сергеем Михалковым в тридцатые годы в русле идеологии СССР. Рязанов сам купился на мнимую вседозволенность откровений   и стал излишне  свободно распространяться  об оценках за студенческую послушность.Германа зацепил один острый вопрос и после паузы он осведомился о будущей профессии собеседника. Когда тот признался, что  учится на актера, Герман мрачно  усмехнулся и  заметил ,что актер не личность , а предкамерный материал. Выглядело все крайне смешно.
    Вообще от мастеров зависило многое. Они внушали студентам главное в професии постановщика - концепцию  изложения, авторскую позицию, идеологию монтажа,  содержание  кадра и поэтику фильма. Это доходило не всем и не сразу. Поэтому и итоговый выход  на режиссерском факультете был невысоким. Но студенты были интересные - были даже  принцы благородных кровей из Марокко и Эфиопии.
Из преподающих   киноведов были заметны  Громов, Заслонова и, конечно,  Юренев - патриарх киноведения. У него было много умных книжек по теории кино.  Кафедра киноведения  была всегда какой-то загадочной - заведующие почему-то долго  не жили.  Помню их всех-  знал неплохо и Марата Власова и Утилова и Лазарука.

   Интересной фигурой тех  времен во ВГИКЕ был киновед Сергей Лазарук.
За  двадцать вгиковских лет он мало изменился, разве что сильно располнел. Хитроватый, но обаятельный  парень из Бреста   - есть такой город-герой и порт посреди беловежских болот. Закончил ВГИК  - пару лет отработал в Бресте на телевидении и вновь вернулся в институт аспирантом по киноведческим наукам. Там мы и познакомились.
    Вначале  его статус был невысок - несмотря на откровенное покровительство Новикова, тогдашнего ректора, он был лишь помошником по общим вопросам. Составь список,  организуй мероприятие, займись гостями! Тогда мы частенько вместе выезжали на разные фестивали и юбилеи: я,  как внештатный оператор с камерой, он как администратор с ящиками водки и шампанского. В институтский рафик набивались еще пяток студентов нам в помощь. Места мероприятий были разные - не только Дом кино. Вел он себя крайне осторожно - ему просматривалась  перспектива проректорства, а заодно и длительная командировка в Штаты. Он и давал ректору,философу по образованию, который неохотно влезал в реалии перестройки, разные советы, иногда совсем невпопад. Однажды он предложил раздать спонсорскую помощь - налом всем студентам - по тысячи рублей на нос. Кончилось все это плохо - народ перепился  -были драки, а под утро его брат. только что поступивший на экономических факультет, свалился с десятого этажа насмерть.

    Потом Сергей ушел в ГОСКИНО раздавать бюджетную помощь - деньги были большие - должность хлебная. И Серега стал процветать- пошли  мутные слухи, болтали о том что он прикупил на Ильинском шоссе шикарное поместье.
Как-то я притопал к нему в ГОСКИНО за отзывом по диссертации -  думал не откажет.
   У него был огромный кабинет с длинным столом, уставленным кипами рукописей. Он посмотрел на меня абсолютно невменяемыми глазами - в каждой руке было по телефону и сказал :
-Что читать!Когда читать? Какой отзыв! У меня на  чтение вообще нет времени.
Я посмотрел  на груды  разнообразных кинопроектов,в которых явно никто не рылся и поверил ему на слово.

      Сценаристы во ВГИКе  были разные - главного советского сценариста Габриловича я помню плохо. Его тогда  вытеснил задушевный   друг Высоцкого - Эдуард  Володарский,  смахнувший бульдозером свою подмосковную дачу в ответ на  имущественные претензии  одной зарубежной актрисы.  Еще он прославился тем, что свой первый гонорар раздал  студентам  червонцами - в коридоре   ВГИКа. Потом на факультет   пришел  умеренный прагматик Арабов. Тогда стали появляться более или менее полезные для обучения  учебные материалы.
В девяностые годы во ВГИК пригласили сына Габриловича , прославившегся тогда фильмами "Кино нашего детства" и "Футбол нашего детства". Еще он был известен своей женитьбой на самой харизматичной актрисе советского кино Маей Булгаковой. В состав педагогов он включил и меня - на телевизионную практику. Мы сделали ему, как подарок фильм "Сказки нашего детства". Хотели показать и не успели - он внезапно скончался на каком-то уральском кинофестивале,не прорулив мастерской и года.

   Отдельно держались  операторы   - единственная специальность, которая всегда трудоустраивалась полностью. Заведовал факультетом друг и постоянный оператор Тарковского Вадим Юсов. А среди мастеров выделялся элегантный и обаятельный Сергей Медынский, бывший личный оператор Брежнева. Он долго мотался с по разным странам и наснимал прорву различного экранного материала, которые далеко не всегда по цензуре был доступен советским массам. Сам Медынский с юмором комментировал комическую фигуру генсека, которую знал отлично с всех сторон,   особенно любил рассказывать историю с окурком  Брежнева, который  престарелый генсек  не знал куда деть в священном комплексе Тадж- Махал.

   Он был менее консервативным среди своих коллег и нормально воспринимал новое визуальное мышление, которое пришло с клипами: и уход привычного горизонта и суггестивную монтажность клипа или, как это принято формулировать, экранного гипертекста. Он выпустил ряд полезных учебников - в них были интересные мысли относительно пластики изображения и силовых линий кадра.
 Актерские мастерские ВГИКа были  чисто  национальные - необходимость подтягивать  окраины СССР. И остальные факультеты принимали направленцев под жесткое начало ведущих мастеров экрана :киноведов,режиссеров и сценаристов.
   Менее контролируемые по части идеологии казались факультеты  художников и экономистов. И  с ними пришлось посотрудничать довольно плотно. На экономическом факультете был собственный диссертационный совет, крепко усиленнный профессурой МГУ  - но защищались во основном  аспиранты со стороны. Свои студенты на научную работу не претендовали.
    Общественная жизнь тех лет  была довольно живой и насыщенной - полно было творческих встреч. Сильно запомнился Анджей Вайда, Арсений Тарковский и Натан Эйдельман. Вот  уж кто умел держать в напряжении аудиторию - даже во ВГИКе таких умельцев было мало. Разве что педагог экономист , собственный вгиковский Эйдельман, Борис Криштул. Регулярно крутили западное кино - непривычное по качеству и тематике.В стеклянном переходе между учебным корпусом и студией обычно   сидели немногочисленные  студенты африканцы и  ожесточенно курили - это место называли республика Чад.

  Имела место и  ночная жизнь ВГИКа. После вечерних пар и плановых просмотров
студенты залипали в актерских мастерских - встречи с именитыми гостями и репетиции. Помню и вообще кровать у дверей мастерской Глузского -так ночевала одна отвязанная студентка, внутрь её почему то не пускали. Очень скоро она исчезла и появлялась на занятиях исключительно на иномарках какого-то африканского посольства. Трудилась и учебная  студия снимали и монтировали различные плановые внеплановые и просто левые сюжеты. Самым серьезным делом занимался главный хипарь ВГИКа Артурчик Аристакисян - более года монтировал свой полный метр "Ладони" про сумасшедших. По тем временам фильм был крайне неординарным, хотя и востребованным. Правда на первом получасе просмотра обычно ползала вставало и уходило - сильно ошеломляло.

В  конце восьмидесятых во ВГИК дважды наведывались французы. Первый визит нанесла косметическая фирма Визиора - они разработали прогрессивную методику сохранения кожи при нанесения различных гримов в различных климатических  условиях и успешно протолкнули ее в Голливуд.
Смысл методики заключался в том что у каждого актера на лице  постоянно снимался PH. Этот ключевой показатель влиял на качество восприятия всей ретуши, которая предназначалась для омоложения или, напротив, старения внешности. По сути это была методика персональной подборки грима. Они разрабатывали и защитные "грунтовки", исключающие пагубные воздействия грима. Такого в СССР просто не было. Актерские рожи всегда были раздражены особенно при съемках в павильоне с дымами и софитами.    В первую очередь страдали телевизионные ведущие, обреченные  ежедневно подгонять личико под  позитивный стандарт телегеничности.    Актерское лицо в Голливуде это всегда коммерческий инструмент во многом влияюший на кассовые сборы. Визиорцы устраивали у нас мастер классы   с раздачей качественной французской косметики в фирменных косметичках.

За ними прикатила группа Леруа - постановщика последних Эммануэлей. Формально они сняли во ВГИК павильон на три съемочные смены и любезно предложили сотрудничество. Им требовался телеоператор в павильон и желающие в кадр. Желательно с профессиональными навыками  лицедеев.
 Здрасте вам, господа Эммануэльщики!
У нас такое не прокатит - мы пламенные ленинцы!    Отказались работать наотрез актеры и операторы.  После двух дней повышенной ажитации, дискуссий с надрывом и аппеляции к идеологическим скрепам  СССР, меня вызвали к директору учебной студии  и предложили обслуживать  французов. Я тоже был в детстве пионером и даже  комсомольцем и особого желания трудиться в компании злостных порнографистов не изъявил. Но пришлось, поскольку кроме меня, сносно болтать по французски просто никто не мог.
После беглого общения  с незванными французами стало ясно, что они хотят
понять степень раскованности  зажатых  социализмом советских граждан в преддверии  новой свободной жизни. Им отчего то померещилось,  что перестройка возможна только при полном освобождении от предрассудков и стыда.
Фильм потом так и назывался "Секс и перестройка".
Как простейший тест - предлагалось раздеться на подиуме перед камерой.
На первую съемку натащили от метро каких гнусных шалав, компанию разбавила
рыженькая режиссерша с третьего курса, продемонстрировавшая эпический героизм. Правда, дойти до полного неглиже она так и сподобилась.
   Но долго  разглагольствовала о  интимности на экране и загадочности женского тела.
На следующий день фактура пошла поэстетичней и деловитей : спортсменки. музыкантки. Французы  платили рублей двадцать пять за стриптиз. Это способствовало наплыву.
Дело происходило в большом павильоне - народу было довольно мало - в основном технический персонал. Зато в помещении телестудии с панорамным окном толпилась вся институтская интеллигенция. Интересно оказалось всем, несмотря на скрепы.
Понравилось, как оперативно французы работали. Отснятый Кодак срочно отправляли на рейс в Шереметьево и утром уже знали качество материала.

    Перестройка отозвалась во ВГИКе  "Трибуной гласности" - некий вариант - советского хунвейбинства - когда в лицо мэтрам кидали  различные шокирующие обвинения. Обычно это было после большого перерыва на обед.
Началось с жалобного письма студента в Госкино на мастера - аукнулось всему институту - такое было скандальное  время. По долгу службы я должен был весь треп фиксировать на видео.
Отсидел пару недель добросовестно  - ничего особенно  практически полезно для обучения не услышал. Но ректора Ждана убрали. А потом стали пачками менять мастеров и педагогов.

   Начались с перестройкой и постоянные визиты за  границу.  Были даже коллективные выезды - первым отправился мастерская документального кино  Виктора Лисаковича, куда в глубинную Америку с обменом  с афроамериканской телешколой . Помню - снятый там  фильм -  "Праздник  грецкого ореха".Хорошо было показана настоящая деревенская Америка.
А Анатолий  Ромашин успешно отправил свой молдавский класс на гастроли в Бухарест - со спектаклем.

   Поехали в разные стороны и операторы - Кулик  на парусную регату в Гамбург, где снял много интересного про морскую жизнь - помню танец портовых буксиров. в его ленте" Большая балтийская регата". Акопян в Париж с национальной драмой.
Потом его десять коробок с отснятым материалом год валялись у меня под кроватью - не хватило денег на досъемку.
  Отправился и я  в экспедиции по Германии, Польше и Чехии .Это  было время больших потрясений:  сквозь мертвый бетон социализма пробивалась настоящая жизнь.  Ошеломили бескрайние  барахолки Праги и Варшавы, ликующие демонстрации и унылые лица партийных властелинов рухнувшего  соцлагеря. Интересней всего было в Берлине - бесчисленные интервью с новыми и старыми политиками. Запомнилось одно  еврейское семество, отсидевшее в различных сталинских острогах вплоть до Сахалина и пережившие войну  в берлинской тюрьме.  По ночам снимали демонтаж Берлинской стены - были сотни  хроникеров из разных стран - из СССР были только мы. Запомнилась поездка в Вольвоград - дачный поселок на севере Берлина-  на виллы павших гигантов СДПГ. Пошел этот  фильм на
запад - Триумфальное шествие".Тогда многое снимали для заграницы. Тогда же и начинался вывод наших гарнизонов - тоже тема. Штази - еще более инересная тема. И так несколько месяцев подряд. Куда то удавалось отправиться оператором,куда то только видеинженером. Запомнилась   поездка  с конкурсом  красоты  по Крыму. Столько было честолюбивых красавиц, натурных съемок и любопытствующих бандитов - год 89!

   Оставили добрую память  и студенческие работы. Снимали тогда практически все; от брошенных  заводов и картинных галерей, до тюрем и вытрезвителей. Излюбленным  тематикой студенческих опусов были кладбища.
Помню багровый от красных тонов фильм Топешкина "Два слова о России" -  мотались аж в Бородино, где режиссер Топешкин узрел заброшенную церковь с проросшими на верхнем ярусе колокольни березками - сколько их попадалось по старой смоленской дороге - нет давай туда!
Занятным эпизодом этой поездки  был конфликт с местным руководством. Случайно увидев возле шоссе карьер забитый отработанными покрышками.Топешкин решил снять это безобразие. Картинка была интересной, но мы увлеклись и снимали, пока по сигналу от проезжавших водил, нас не  прижало невесть откуда взявшееся руководство районом. Пришлось отбиваться. Я вытащил из японского "Бетакама" кассету со снятым материалом и помахал им на солнце. И начальство, не слишком сведущее в особенностях магнитной пленки, купилось вполне.

    Помню съемки фильма о  скульпторе в Сокольниках - удалось подснять его собственные запасники, забитые изваяниями Сталинами и  не востребованными в новой России.
   Один из студентов получил редкий подарок - вдова одного из переделкинских писателей вручила ему сорокалетний любительский архив переделкинской хроники - заседания писателей на лужайках -  буйное застолье.Размашистые игрища в волебол, чемпионаты шахматные и покерные. Были даже   бильярдные разминки  и чуток рабочих моментов с читкой стихов и переписки рукописей. В основном кадры не прохронометрированы и не подписаны - десятки узнаваемых и неузнаваемых  дядек и тетек в трусах, халатах и даже валенках. Поди разберись, что они там декламируют, обсуждают или строчат. Архив на восьми и даже 16 милиметровой пленки был в приличном состоянии  - что студент из него выжал для монтажа я уже не помню.

  Надо отметить, что во ВГИКе у телевизионщиков были какие то странные позиции. С одной стороны нужно было обеспечивать учебный процесс в мастерских и монтажных и,  заодно, ремонтировать разнообразную штатную и нештатную телетехнику. Чаще всего горели многочисленные Рубины, расставленные в служебных помещениях института. Их просторный корпус постоянно использовали  в качестве подставки под кашпо и прочую цветочную посуда, которую приходилось поливать. От неумеренного полива цветов начинали дымить  телевизоры.  С другой стороны отчего то считалось, что  мы обязаны иметь прочные связи с редакционной элитой ОСТАНКИНО. Постоянно  приходили студенты и не только, с просьбой воткнуть его или его сюжет в какую либо программу ЦТ или наоборот, обеспечить съемку и показ какого либо события, обычно на событийные или правовые темы. Со временем пришлось справляться и с этим. На самом деле даже на лапинском телевидении можно было устроить в эфире  разные сюжеты.  Далеко не всюду пресловутый Главлит давил творцов. А в девяностые годы на телевидении  вообще царила полная анархия.  Всем правила джинса - неконтролируемая реклама - она и определяла программый состав. Мало какие старые програмы сохранили свои эфиры. Всюду лезла дешевая самодеятельность. Из всего эфирного бедлама запомнились Кашперовский, "Матадор" Эрнста и бесконечная линейка бразильских сериалов Глобо. Часть программ  тогда снималась и в нашем павильоне. Были довольно интересные знакомства и деловые отношения.

  Более того, многие наши  студенты прорвались после чистки на руководящие посты на каналах. А один из них - Гриша Михнов-Вайтенко вообще возглавил два канала - АРТ и Домашний. Гришу я знавал довольно близко. Встречались мы много раз и в разных ситуациях. В ту пору он долго и нудно судился с дочерью Галича за права на наследство. Гришу так и не признали наследником, несмотря на поразительное сходство с известным советским бардом. Персонаж он  крайне занятный и противоречивый. Думаю, что  отчаянная борьба за право называтся наследником Галича сильно наложила на него отпечаток конфликтности и эпатажности. Амбиций, в отличии от знаний, у него было в избытке.  Говорил он всегда с абсолютным превосходством - выдавал тираду и, как то внутренне сжавшись, обычно наблюдал за собеседником - что последует. ВГИК он покинул, недоучившись , со второго курса сценарного, но постоянно появлялся у нас с разными проектами. Покомандовав несколько лет на телевидении, он резко развернулся с личной миссией и ушел в епархию, получив приход в Старой Руссе.  Долгое время сочинял книжки про демонов и бесов и средства с ними бороться - видно его бесы крепко одолевали с самого рождения. Потом и с РПЦ он тоже разругался и перебежал в новомодную епархию АПЦ -в качестве  епископа Балтии. Не знаю сколько у него приходов, но звучит солидно.Думаю, что это не последния его эскопада.


   С перестройкой появились и новые жанры. Коммерческую рекламу во ВГИК подтягивали обычно студенты. В  ту пору рекламировалось все от американских   клизм до конверсионных заводов. Снимали много, но без  особого качества. А вот первую политическую  рекламу ВГИК встретил во всеоружии. Заказ  на компанию нардепа в 1989 году прибыл откуда-то сверху и производство курировал ректорат.  Один директор атомного НИИ, академик, затеял потягаться  амбициями с директором кирпичного завода.  Была образована группа из профильных педагогов и руководства учебной студии. Постановщиком поставили младшего Юренева. Картинку  доверили делать мне.  Ничего особо сложного - дом, работа ,кабинет, веселые пейзажи, солидарные бабушки. Съемки прошли быстро. А  вот с  монтажем Андрюша Юренев слегка зашился - новый жанр, капризный заказчик, тем паче  без признаков харизмы. А к концу еще и подкачало ТВ - отказались принимать получасовой ролик. Пришлось срочно перегонять в киноформат с сильной потерей качества. Ролик размножили и разослали по кинотеатрам. Так со скрипом и  закрыли заказ. Академик в итоге сильно пролетел, как и ожидалось.

   Потом пришло время клипов, невероятно интересное. Вначале приходили состоявшиеся коллективы типа "Гжели",  потом пошел сплошной андеграунд.
Мельниченко снял малоизвестную группу  "Институт косметики", потом появился Хлебородов из РАТИ с кучей исполнителей. Клипы снимали всюду, не только в концертных залах, снимали в павильонах  и на выезде: на улицах, крышах высоток, в подвалах и ресторанах. Очень быстро студенты РАТИ освоили эстетику и коллажность клипового продукта и качество пошло. Это не осталось незамеченным во ВГИКе. Быстро организовалась группа во главе с  Ваней Охлобыстиным и Ахметовым - коллективный  ответ зарвавшимся коллегам. Ване был дан карт бланш - снимали долго и упорно, в итоге вышла этакая городская психодоль на полчаса без признаков нового жанра. Ваню быстро заклевали и больше он к клипам с такой помпой не прикасался.  В то время он  настырно создавал себя, как культовую фигуру с ярким эпатажем и смутной связью с Рюриковичами.  Надо признать,  что и с рекламой у него сложились отношения не лучше. Помнится, выехали мы как то на рекламные съемки какого новоиспеченного банка на Покровке вдвоем и быстро выяснилось, что никакой съемочной группы и не планировалось и сценария у Вани не было. Пошло производство с колен. Решение было найдено сходу - Ваня отобрал у меня камеру и поставил в кадр. Нетрудно было понять, что  добротно вдалбливаемые основы постановки Ваня постиг крайне слабо. Неудивительно,  что в итоге он заметался между епархией, сериальным актерством и театральной драматургией.


Процесс клипового производства в начале 90 нарастал и исполнители во ВГИКе стали появляться уже звездные. Однажды появилась и сама примадонна.

   В середине 90 годов во ВГИКе арендовали павильоны   десятки разных продюсерских центров, кинокомпаний и просто различных диких рекламщиков.  Мало помалу привыкали мы потихоньку ко всему:  и к экранной халтуре и разнообразной публике.   Как-то осенью была арендован  павильон для съемок обычного клипа с участием очередноой пассии  примадонны Челобановым.
Народу приехало много - все было организованно с размахом -  деньгами уже пахло издали. Один день   рабочие сооружали  выгородку крайне бюджетного характера - простой интерьер лифта.
Там должен был прокручиваться сам нехитрый сюжет - певец с телкой в застрявшем лифте, понятно что с эротикой - насколько только  возможно в начале 90годов.
На следующий  день приехали основные творцы с Челобановым  и где-то  к вечеру стали делать грим   и ставить свет. Сотрудников студии попросили не мешать   постановке ассистенты ,   поскольку планируется легкий интим.   Когда часов в восемь вечера пошла репетиция ,я  вышел из павильона и закрыл двери снаружи. И тут я увидел в длинном полутемном коридоре  студии неброскую одинокую женскую фигурку.  Женщина в бардовом  свитере и джинсах, неуверенно озираясь по сторонам, двигалась в сторону нашего павильона .

   Чуть позже я понял - идет сама хозяйка. За годы службы в кино привыкаешь  ко всему. Годами сталкивался по работе с постановщиками разной величины и  характера. От старшего Бондарчука и Баталова до  Газманова и Грымова. Кого только у нас в ту пору не было. Незадолго до этого я столкнулся у дверей  павильона с   актером Будрайтисом. Его тогда мало снимали, но потенциал творца он сохранял и никакой работой не брезговал. Тогда  в павильоне ВГИКа для  студенческих этюдов было поставлены несколько выгородок - тюрьма, жилая комната, салун и что то еще.  Не помню... Была кем- то заказана съемочная сцена - по-моему в той выгородке, что тюрьма. Будрайтиса вызвали на этюд, а студенты не появились. Он и топтался у входа, не зная к  кому обратиться.  Хотя за съемки полагались какие то смешные деньги - но и в ту пору - 93 год это было подспорье. Ну а для таких больших актеров, как Йозас, полагалось  работать с образом - пусть даже задарма. Посидели мы с ним  за чаем , поболтали -  я машинально обратил внимание на обувь артиста - ботинки были старые с трещиной.    Явно  было,  что он давно в простое. Неудивительно - тогда не то, что кино   - вся страна была в простое. Студент так и не появился,  а через месяц я увидел Будрайтиса  в новеньком  Мерседесе и смокинге - уже в престижном    статусе  культурного атташе Литвы. Такие тогда случались метаморфозы.

    Примадонна   подощла  и поздоровалась. Я  вопросительно посмотрел на нее.
  - А  что они начали?- поинтересовалась она, как то  деланно равнодушно и  устало. Без грима она выглядела так, как и должно было быть - дама средних лет.
-  Пока ничего не сняли.  Репетируют.
  Чуть помявшись, она попросила:
- Как бы посмотреть - ну так незаметно.
  Так бывает - заказчик хочет понять, как лихо тратят ее деньги. И совсем не хочет светиться. Ну скажем, не мешать  творцам.
 Я  объяснил знаменитой певице , что есть два варианта  мониторинга площадки- из студии  или сверху с колосников.

- Заходить в павильон необязательно. Я могу вам показать картинку из студии - есть камера, включенная внутри и  панорамное окно.
  Она подумала и кивнула. Мы прошли в студию, соединенную с павильоном окном  и она попросила погасить свет в студии. Приме явно хотелось остаться незамеченной.
По правде говоря, выгородка стояла так, что действие не просматривалось отсюда никак. Зато сверху с колосников можно было видеть абсолютно   все  в деталях.

-А нельзя  мне туда? - спросила она, ткнув наугад  наверх.  Это было возможно - мы поднялись по лестнице наверх и, попетляв по мостикам, вышли прямо над выгородкой.
    Все видно  как на ладони и она впилась глазами в постановочную суету, оттуда ее в темноте павильона не было видно никому.
- Пожалуй я посижу,- попросила она и  я оставил ее на пару часов под крышей павильона. Такие были во ВГИКе гости.

Год 2007 был знаковым для ВГИКа - многолетнее правление киноведов сменилось  диктатурой экономистов. Экономисты были повсюду в ректорате. Появились гранты и строгий контроль на входе.
У них были свои представления о гуманитарном образовании и миссии национальной киношколы.Но первым делом стал возводиться новый учебнопроизводственный корпус. Но это уже  другая история.