Неопись. На Реке Китмар часть 1. фрагмент 6

Очапновский Летун.

Дедушка Андрей был умелый рассказчик. Без театральности, в своей естественной манере, используя какие-то особенные свои обороты, он как бы не намеренно завладевал вниманием слушателя. Конечно, если у него было вдохновение. Одной из любимых нами дедушкиных историй была про пастуха Котсю Хопа, или , как его еще называли, Очапновского Летуна, который, после смерти превратился в светящийся шар и летал с кладбища к себе домой. Эту историю дед рассказывал с позиции очевидца, впрочем,  многие его ровесники из Очапного подтверждали, что тоже являлись свидетелями этих , произошедших в их юности, событий.
За разрушенной церковью, позади огородов начинается крутой склон. Там, над откосом, находится естественная обзорная площадка, которая издавна была местом встреч, гуляний и созерцаний необычайного вида, оттуда открывающегося. Прогуливаться туда называлось «пойти нА гору». На «горе» много очапновских поколений жгли костры, готовили уху, устраивали свидания. Там всегда стояла скамейка, а потом возвели целый стол. Вот там дедушка Андрей и рассказывал историю.  А говорил он так:


«Был Костя Гаврилов, по прозвищу Хоп. Он был пастух, и, верно, выпить любил. Было это в сороковом году, перед войной.  Мне тогда исполнилось пятнадцать лет. Засушливое,  жаркое лето. Незадолго до тех событий Костя  Хоп занял у мамы трёшницу, на опохмел. В ту пору жили плохо, но у мамы бывали какие-то деньги, потому что она была учительницей. И все же с трудом сводили концы с концами. Потом стало известно, что Костя Хоп удавился - с тоски как будто. Выпил в пастушьей избушке какое-то лекарство для лошадей, затосковал - и повесился. Осталась вдова, Татьяна.
 Повезли тело в Работки на экспертизу и регистрировать.  Погрузили на телегу. А поехал с ним местный коммунист и староста.  Было жарко, ехать – десять километров. Через полчаса глядим – а староста обратно в деревню бежит взъерошенный, перепуганный, бледный, в глазах ужас: -  «Там Костя  Хоп кричит!».  «Как кричит?» - спрашивают его.  Он рассказывает:  лежащий в телеге покойник кричит. Завопил, дескать, в дороге долгим, пронзительным, нечеловеческим криком. Возница в ужасе бросил телегу и пустился наутек. Оказалось, что и другие этот жуткий холодящий крик  издалека слышали - и не понимали, что это.  Собрались люди, дошли до телеги, кое-как доставили в Работки. По дороге еще пару раз слышали, как вскрикивал покойник, но уже не так протяжно. Потом кто-то объяснял, что, дескать, усопший скончался удушьем, дыхательные пути замкнуло, а когда везли - его растрясло на жаре и газы, выходя, привели в движение связки, получился страшный вопль.
  Ну ладно. Похоронили. Мама еще сказала тогда в своей неподражаемой манере: «ну вот, и трёшница пропала».  А вскоре поползли слухи, будто Костя Хоп летает. 
- «Как летает?». - Мы смеялись, не верили. Тогда нас, молодежи, много было.  Гулять ходили «на гору»  - место за церковью над оврагом. Церковь была еще не разрушена, крыша цела со шпилем, а невдалеке находилась пожарная каланча, где дежурил старый дядя Петя Терешин.
 Мы, по-моему, отдыхали после бани, когда мне вечером постучали в окно ребятишки: - «Андрюша, пойдем смотреть, как Костя Хоп летает!». А я не больно-то верил. Но пошел за компанию.  И мы отправились на Гору. Весь день стояла изнуряющая жара, ночь пришла сухая и теплая, с большущей красной луной. На Горе нас собралось довольно много, человек сорок, мальчишки-девчонки... Развели костер. Все шутили, о чем-то смеялись, играли в игры – в общем, проводили обычный летний вечер - и вскоре забыли о «Летуне».
  Я сидел спиной к откосу, что-то рассказывал.  И вдруг те, кто напротив, испуганно вытаращились мне за спину, и я увидел, как их лица осветились красным, а позади услышал странный шум. «Что такое?» - думаю. Оглядываюсь -  огромный  красный огненный шар поднимается со стороны кладбищенского склона. В первый момент подумал - луна. Потом гляжу:  а луна-то с другой стороны...  А шар поднимается в воздух, да с рёвом! Мы перепугались,  присели к земле, а он, оставляя за собой огненный след, приблизился к церкви - в нескольких шагах от нас - и, превратившись в огненную мочалку,  с жужжанием закружился вокруг колокольни, быстро-быстро. Шум, искры летят - даже жарко стало! Покружившись над колокольней, «мочалка» эта взвилась к пожарной каланче и покрутилась над ней, вокруг шпиля, с таким же раздирающим свистом. Затем, переместившись к Гаврилову дому, где жила вдова Кости, шар завис, з атем с треском разорвался над крышей и рассыпался искрами.
  Ну, думаем, сейчас пожар начнется – сушь-то какая! Немного оправившись, те, кто посмелее побежали в пожарную сторожку. Смотрим -  дядя Петр дремлет, как ни в чем не бывало. Мы его разбудили.  «Что такое?» - нас спрашивает. - «Чего по ночам снуете?». Мы  ему  наперебой возбужденно рассказываем об увиденном и о том, что летун взорвался над «гавриловым» домом.  Надо бы, дескать, посмотреть, что там да как, пожара бы не случилось, или с Татьяной Гавриловой чего не произошло - она в доме одна.   А идти страшно... Он выслушал нас очень спокойно и говорит: - «ну, пойду, проверю, что там». -  Мы ему предложили хотя бы ружье захватить, но он отмахнулся, пошел, а мы не решились. Смотрим издали, как он подошел к дому Гавриловых, некоторое время походил возле, потом открыл калитку, вошел в огород и скрылся. Затаив дыхание ждем. Через некоторое время возвращается: - «дома ничего, ничто не горит. А Танька как будто и вправду говорит с кем-то,  голос ее вроде. А она дома-то одна.  Поговорит, помолчит, будто кто отвечает, а она слушает. О чем – не расслышал.».»

Вот так рассказывал дедушка Андрей. Соседка баба Валя, сверстница деду, которая тоже была при том, говорила, что, увидев «летуна»,  испугалась и убежала с другими девочками. Другая  соседка по деревне в точности, как и дед, запомнила эти события. Я знал этих людей.
Вдова Кости Хопа, как говорил дед, стала после тех событий замкнута, ничего не рассказывала,  исхудала и словно бы помутилась рассудком. В скором времени она уехала из Очапного, и о дальнейшей ее судьбе ничего не известно.
 
  Однажды, в детско-юношеском клубе я «озвучивал» спектакль, который проходил в рамках вечера, посвященного традиционной культуре и народным сказаниям. После спектакля детям показывали диафильм, где актеры на фотографиях разыгрывали сюжет, очень похожий на  рассказ моего дедушки про очапновского  Летуна:  жена теряет мужа,  муж летает к ней по ночам с погоста в виде огненного шара. Шар принимает образ мужа, который изводит супругу тем, что клянется в любви и зовет ее с собой. В диафильме жена сходит с ума и умирает.
Что это – бродячий сюжет? Или это наша история, рассказанная кем-то, попала в сказку? Или такие вещи вообще имели место быть и случай Кости Хопа не единственный?
Одна знакомая – психолог -  услышав эту историю от дедушки, нашла в ней подтверждение некой теории:  мол, летуна не было,  а люди, в ту пору были суеверные, любили страшные истории и умели приукрасить. И вот, после того, как у покойника вырвался вопль, еще и на фоне того, что тот покончил с собой, вокруг Кости Хопа уже сгустился мистический ореол, что дало толчок к  домыслам и развитию мифа, в который сами авторы согласны были верить. Однако дедушка не был склонен к мистификациям. А соседи его, пожилые и довольно приземленные персоны – и подавно. В конце концов, дед бы не стал бы сочинять из этических и суеверных соображений. Он рассказывал так, как рассказывают о виденном, без попытки приукрасить и доказать, но тщательно выбирая слова, как бы описывая живую натуру;  с недоговорками…
 У папы Гены было свое объяснение: «дед наш в некоторой степени мистик, сам этого не осознающий. С ним происходили разные необъяснимости. Возможно, никакого «летуна» и не было, а ребята просто решили над ним пошутить. А когда все, разговорившись,  забыли об этом, дедовское подсознание вызвало, к общему ужасу, это явление». Мысль странная, но чего не бывает!
А если даже чего-то и не бывает, то почему бы ему не быть?..