Тусовщицы

Рассказ содержит ненормативную лексику!

 Стояли последние тёплые деньки этого сентября. Несмотря на то, что уже начался учебный год, мы как могли отрывались в клубах и на дискотеках. Честно говоря, мне и подруге Ане было вообще не до учёбы. Анька ждала 18-летия, чтобы уехать в Москву или Питер. Мне эта идея нравилась, и я собиралась последовать её примеру, но родокам я пока ничего не говорила, понимая, какая поднимется буча. Немалых усилий стоило устроить меня в ВУЗ. Нет, правда, какой аграрный университет, нас манили подмостки и лакшери жизнь! Анька хотела быть певицей – у неё неплохо получается, а я, не обладающая особенными талантами – моделью. А что, фигура позволяет! Наша одноклассница Ксюшка уже год в Москве. Только получила аттестат и сразу укатила, устроилась в столичный клубешник и машет ногами перед зрителями. А что, тоже работа! Ксюха вообще крокодилом была, самая стрёмная в классе, пристроилась же. Чем мы хуже, природа не обидела.
На свой день рождения Анька обещала реальный отрыв. Потому неделю до пятницы я  решила провести дома, чтобы отоспаться, выглядеть свежей, отдохнувшей. Витаминчики там, все дела. Даже смоталась с предками на дачу. Правда вчера всё-таки покаталась с Валеруном на его Майбахе, но особо не мутили. Так, пара бокалов брюта – детский сад,  по-быстрому дела порешали и в люлю. Валерик – чувак нужный, ему отказывать нельзя.

 Нас ожидала жаркая пятница. С утра я сделала ноготки, потом парикмахерша Вичка, дочь маминой подруги, вытянула мне волосы. Вечерок я начала с «Чинзано». Вообще до 18 лет не продают алкоголь, но ведь у меня есть Валерик. Плеснув себе в бокал для настроения, я выкурила на балконе сигаретку и приступила к примерке. После недолгих колебаний я выбрала чёрное короткое платье с американской проймой и открытой спиной. Дальше приступила к мэйку. Агрессивные скулы, смоки-айс и прозрачный блеск на губы. Длинные волосы собрала в высокий хвост. На ноги надела замшевые босоножки на высоком устойчивом каблуке. К 20 часам я была готова. Спрятав бутылку вермута в пакет, в сумку она не поместилась, я вышла в коридор.
– Мам, закрой дверь! – крикнула я.
Мама выглянула из комнаты.
– Танька, к утру явишься? – спросила она, оценив мой лук.
– Я останусь у Аньки, до воскресенья не ждите, – мама тяжело вздохнула, что означало, что она не особо рада нашим тусовкам, но я улыбнулась и выбежала на лестничную клетку, пока она ничего не сказала, почуяв запах алкоголя.
Анька жила на Гидрострое,  дорога до неё заняла пятнадцать минут. Она меня уже ждала. Когда такси притормозило у подъезда, подруга свесилась с лоджии и крикнула:
– Мои укатили на дачу, отпускай тачку и поднимайся!
Всё складывалось как нельзя лучше.
– Заходи, у меня есть винчик, мамка в честь совершеннолетия «Наполеон» испекла и отправила меня в гараж за компотом, ну я у пахана и отлила, – обрадованно сказала Анька, когда я вышла из лифта. – Прикид ништяк!
Мы живём на Кубани, а значит летом – сады и огороды, а осенью это всё превращается в соленья, варенье, вино и компоты и хранится, как правило, в гараже.
Анька тоже была готова. На ней была белая короткая юбка наискосок, едва прикрывающая пятую точку, розовый кроп-топ в пайетках с открытой спиной, розовые босоножки с длинными ремешками, несколько раз обмотанными вокруг лодыжек. На запястье звенели браслеты. Веки накрашены чёрными тенями. А главное, Анька сделала новую стрижку – каре.
– Огонь! – оценила я причесон именинницы, достала фунфырь вермута и радостно помахала им. Анька сделала музон погромче, притащила стакашки, я плеснула, и мы, пританцовывая, выпили.
– С днём рождения, дорогая!
За окном совсем стемнело, горожане устроились возле своих телевизоров, а мы выкурили по сигаретке, выпили еще вермута и вышли на улицу. По пути поймали машину, желающих нас подвезти было предостаточно, и через 15 минут были в любимом клубе в центре города.
Начинался движ. Мы сходу закинули в себя по Космополитену, но быстро поняли, что дело не алё. Пока я курила в тамбуре в компании знакомых парней, Анька добыла где-то два тумблера вискаря.
– О, подруга, не рано начинаем? – спросила я.
– Нормуль, я себя знаю. Они в эти коктейли сивуху наливают, глушим литрами, прихода ноль, а утром не встать.
– А вискарь типа элитный, – усмехнулась я.
– Хотя бы не разбавленный.
Через час мы веселились по полной. Алкоголь снял с нас последние страхи и сомнения. Анька зажималась с каким-то парнем. Я отжигала на танцполе вокруг накаченного чувака, прижимаясь выпуклыми частями тела. Он был в восторге. Туса удалась, мы знакомились с новыми людьми, пили на брудершафт, плясали на столе (Анькина короночка), водили хороводы.
 
 Очнулась я, когда Анька начала трясти меня за плечи.
– Проснись, наконец! – она махнула головой, – смотри!
Я с трудом разлепила веки, не понимая, зачем меня разбудили так рано. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: мы в авто, а не в кровати. Машина стояла у шлагбаума. Водителя не было. Мотор включен. Мы на заднем сидении. Было темно, но в свете габаритных огней виднелась асфальтированная дорога позади. По сторонам лес.
– Где мы? – хриплым голосом спросила я, голова раскалывалась, хотелось пить, – куда приехали?
– В п…де! – шёпотом ответила подруга, – реально ничего не помнишь или прикидываешься?
– Ну,  помню клуб… танцы…
– А как познакомились с этим  чуваком? – Анька кивнула на молодого человека, который что-то говорил мужичку в будке охранника. Я тупыми глазами смотрела на Аньку, мысли в полупьяной голове ворочались с трудом.
– Пи…ц! Совсем не помню. Прости, я туго соображаю, продолжай!
– Ну, я тоже не всё помню, пили-то вместе. То ли мы у него в авто уснули, то ли ещё в клубе. В общем, я бы многое отдала за то, чтобы он просто решил нас подвезти домой.
– Ага, давно лес по пути к дому видела? – спросила я, глядя, как наш новый знакомый возвращается к машине.
– Проснулись, кисы? – улыбнулся наш шофёр, – давай, переползай ко мне, я соскучился.
– Мэ… – простонала я, – милый, а куда мы едем? Который час, так хочется спать!
– Вы очень хотели продолжить веселье, а в городе всё закрыто, у меня тут рядом друзья.
Я покопалась в сумке и вытащила телефон.
– Так рядом, что даже нет сети?
– Вы уснули, – снова улыбнулся он, – я вас не хотел будить.
Мы переглянулись. Авто петляло по дороге между лесом.
– Нам еще далеко ехать? – спросила Анька.
– Почти приехали.
– Ты уверен, что мы вовремя, может быть в другой раз? – с глупой надеждой спросила я.
– Не беспокойся, мы в самый раз.
– Просто мы в таком виде…
Молодой человек, имя которого я, конечно, не помнила, а может и не знала, глянул на нас в зеркало заднего вида. Навряд ли ему понравилось увиденное. А между тем сам наш новоиспечённый кавалер был атлетического телосложения, высокий, темноглазый, с белозубой улыбкой и загорелой кожей. Мечта! Но было одно но – немного нерусский, хотя говорил без акцента. В гудящей голове кружили мысли, выстраивая цепочку воспоминаний.
– У нас есть комната для гостей, сможете привести себя в порядок.
Автомобиль притормозил у очередного шлагбаума. Миновав его, покатился по прямой дорожке, ярко освещенной с двух сторон фонарями. Впереди показалось длинное трехэтажное здание из кирпича. Напоминающее пансионат или гостиницу. Мы снова переглянулись, понимая, что влипли, и на этот раз серьёзно. Подрулив к центральному входу, шофёр открыл мне дверь, затем, обойдя автомобиль сзади, Аньке. Мы повесели на плечо наши сумочки и выползли на плохо слушающихся затёкших ногах. Одёрнув задравшееся и без того короткое платье, я кое-как пригладила торчащую чёлку, глядя в боковое зеркало.
– Вот мы и на месте, – мужчина подмигнул нам и легонько подтолкнул вперёд. Мы с Анькой покорно зашагали. Бежать не было никакого смысла.
За тяжелой металлической дверью скучал охранник.
– Доброй ночи, Владислав …! –  вскочил он и вытянулся по струнке, приветствуя по имени-отчеству, которого мы не разобрали.
– Скорее утро, – обворожительно улыбнулся наш женишок, – проходите, – и открыл нам двери.
– Дык, не ложилися ещё! – крикнул охранник вслед.
Перед нами открылся большой холл с лестницей, ведущей наверх. На стенах висели полотна. Слева от лестницы стоял угловой диван и кресло из белой кожи, возле них кадки с фикусами, по другую сторону, сверкая чёрными боками, рояль. Довольно уютно и симпатично, подумала бы я в иных обстоятельствах, но сейчас мы нервничали и не ждали ничего хорошего.
– Сюда, – кивнул головой Владислав и взял меня под локоток.
Мы поднялись на второй этаж. Свернули по коридору налево. Стукнув кулаком в первую дверь, Влад распахнул ее, приглашая нас зайти. В просторной комнате царил полумрак. На прямоугольном столике рядом с мини-баром горела лампа. У большого окна, задёрнутого плотной портьерой, в удобных креслах кремового оттенка напротив стеклянного столика с витыми металлическими ножками сидели двое мужчин небольшого роста, с животами и толстыми цепями на необъятной шее. Их визави был маленький старикашка, потонувший в неожиданно высоком кресле, отличавшимся дизайном. Он был в шелковом халате с золотой вышивкой. На босых ногах, недостающих до пола, надеты гостиничные тапки. У него тоже был животик, ободранные усики, горбатый нос с уродливой родинкой и плешивая голова.  Мужчины курили и играли в нарды, попивая коньяк из пузатых бокалов.
Увидев нас, дедок расплылся в улыбке, блеснув золотым зубом.
– Владик, кого ты нам привёз? – и, не дожидаясь ответа, сказал уже нам с едва заметным акцентом:
– Я вам рад! Иди сюда, красавица, – поманил меня рукой совершенно счастливый дедулька. Я посмотрела на Аньку.
Один из толстопузых поднес нам стулья. Второй поставил пузатые бокалы. Мы покорно сели.
–  …..! – наш кавалер сказал что-то на другом языке.
–  ….., – ответил ему старикашка, при этом не переставая широко улыбаться нам.
–  …..! – подхватил третий.
–  …..! – добавил четвертый.
Мы с Аней переглянулись, понимая без перевода, что ничего доброго ожидать не стоит. Будто заметив нашу растерянность, плюгавик затараторил по-русски:
– Я сказал, у нас очаровательные гости, а они со мной согласились.
Так мы ему и поверили! Он взял хрустальный штоф с коричневой жидкостью и плеснул нам в бокалы.
– Попробуйте, изумительный, волшебный напиток! За вашу красоту!
Да уж, красота, особенно сейчас. Мы, криво улыбнувшись, сделали по глотку. На старые дрожжи в самый раз!
– ….. – глядя на нас сказал Влад.
– ….. – ответил дедуля и вновь обратился по-русски:
– Наши гости, вероятно, устали с дороги. Владик отведет вас освежиться. Но мы будем ждать с нетерпением! Я уже скучаю! – пропел соловьем дедуля, спрыгнул с кресла и на цырлах, как крысёныш, подошёл к не ожидавшей такой прыти Аньке и, изловчившись, припал к её губам. Меня чуть не вырвало. Аньку, видимо тоже, потому что она закашлялась и отскочила. Дед, не обращая внимания на произведённое впечатление, помахал нам рукой, и Владик вывел нас из комнаты.
Я с сочувствием смотрела на подругу, понимая, в какую передрягу мы попали. Завернув за угол, мы молча прошли по коридору, опять повернули, прошли ещё вперёд и подошли к двери. Влад распахнул ее. Нам открылась небольшая комнатка. Гораздо скромнее предыдущей. Двуспальная кровать, окно с балконом, торшер возле одинокого кресла, невысокий двухстворчатый шифоньер, зеркало на стене и под ним стол с пуфом.
Анька рванула в туалетную комнату полоскать рот, я со стоном рухнула на кровать.
– У вас 15 минут, – вымолвил эрзац женишок, подмигнул и вышел, заперев дверь на ключ.
Мы остались вдвоем. Анька присела на кровать.
– Какой он мерзкий! Я себе в страшном сне не представляла такого!
– Понимаешь, что сейчас с нами будет? В лучшем случае оттрахают и выбросят на трассе.
– Такой себе лучший случай.
Анька захныкала.
– Надо бежать, – прошептала я и подошла к балкону, за окном было темно и ничего не видно, – только бы прошмыгнуть мимо охраны.
– Забор на въезде не очень высокий, можно перелезть, – подхватила идею подруга.
– Б…ь, до него бы добраться!
В двери заворочался ключ, я быстро села на кровать. Вошёл Владик.
– Почему у нас до сих пор тушь под глазами размазана? Вы чем занимаетесь?
– Котик, – как можно нежнее промурлыкала я, подойдя к Владу и обняв его за шею – дай нам, пожалуйста, полчасика, мы же всю ночь плясали, все потные, хоть обмыться. Аньку вон тошнит.
Она тут же демонстративно побежала в туалет и нажала на смыв унитаза.
Жених брезгливо поморщился.
– Уважаемые люди ждут, нехорошо! Пятнадцать минут и я за вами зайду. Лучше вам поторопиться.
Я благодарно чмокнула его в щеку и рванула включать воду в душе. Дверь закрылась. Анька подбежала к двери прислонила ухо.
– Вроде ушёл.
Тут же схватилась за стол и начала тащить его. Я подбежала, ухватив с другого края. Стол оказался не такой тяжелый, как шкаф, за который мы принялись следом. Мы подперли дверь столом, а стол шкафом. Не теряя времени, Анька распахнула занавески и открыла балконную дверь.
– Окна на другую сторону!
На улице всё ещё было темно. С этой стороны не было столько фонарей как при въезде. Только один бесполезно мигал на углу здания. Всё, что было доступно взгляду, это открытая площадка со стриженным газоном. Времени на раздумья не было. Повесив сумочку на шею, Анька начала перелезать через деревянные перила балкона.
– Всего лишь второй этаж! Если сначала свеситься на руках, получится не высоко, – глядя на мои вытаращенные глаза, сказал она. Я не решалась.
– Ну же, – шипела подруга, – хочешь ублажать этих придурков?
Делать нечего. Я, последовав её примеру, повесила сумку на шею и перелезла через перила. Мысленно благодаря бога, что не надела платье до колена.
– Спускайся, – со спокойствием каскадёра шептала Анька, уже покачиваясь на руках, держась за перекладину балкона.
Я с трудом свесилась. Всё-таки это страшно! Силы держать тело не было.
–  На счёт три отпускаем руки! Раз. Два. Три.
Мы тяжёлым кулем полетели вниз. Тут же в пятки словно воткнули гвозди.
– Б…ь, надо было снять туфли! – как можно тише стонали мы от боли.
Благо, принятый за ночь алкоголь выполнял анестезирующее действие, иначе переломали бы ноги к чёртовой бабушке! Не знаю, откуда взялись силы, но, ковыляя, мы рванули вперёд. Но, пробежав несколько метров, почувствовали, как под ногами пропала почва. Громко ойкнув, мы полетели вниз.
– Что это? – спросила я, выплевывая изо рта землю, – фу, какая вонь!
– Канализация, меняют трубы, – промычала Аня, потирая ссадину на бедре, – здесь невысоко, давай потихоньку за мной.
Мы стали карабкаться наверх, ноги проскальзывали на мягкой и сырой земле, под ногтями застрял чернозём, хоть сажай картошку. Усилия оказались не напрасными, через полминуты мы выползли. За рвом островками росли деревья. Как партизаны, мы переползали от кустика к кустику. Через метров двести деревьев стало больше. Вдалеке сиротливо светилось наше окошко, нас еще не должны были хватиться. Мы оказались в лесу. Уходящая ночь была нашим союзником. И хотя дело шло к утру, светать еще не начало. Анькина юбка потемнела от канализационной грязи и больше не напоминала белый флаг. Сдаваться мы пока не собирались. Бежать на каблуках было неудобно. Мы сняли туфли. Еще через метров двести впереди замаячил забор. Здесь он был не бетонный, как на центральном въезде, а простая сетка рабица. Изодрав все ноги и исколов руки об острые края, мы перелезли и, наконец, оказались за территорией комплекса. Медлить было нельзя. В отличие от наших новых знакомых, местности мы не знали. Мобильный здесь не ловил. Мы бежали что есть мочи, не замечая боль в исколотых ступнях.
– Слушай, откуда в Краснодаре лес? – задыхаясь, на бегу спросила я.
– Куда нас могли увезти?
– Адыгея! – одновременно осенило нас.

 Как мы попадали в город – отдельная история. Сначала ползли по-пластунски вдоль берега реки, чтобы с трассы нас не было заметно. Когда, осмелев, начали ловить попутку, грязных нас никто не хотел подбирать. Потом приводили себя в божеский вид в туалете вокзала, когда нас всё-таки подобрал какой-то мужичок на грузовике. Но на этом наши приключения не закончились. Через неделю 18 исполняется мне. Мы решили, что пойдем отмечать в другой клуб, на всякий случай.