АС Первая встреча. Судьба

На фото я с Андреем в городе Ольденбург, Нижняя Саксония, где он обосновался уже навсегда.
                                          ***
С Андреем С-той (А.С.) познакомился осенью 1983 года в Мирном на космодроме «Плесецк». Я жил в это время с женой и двумя малолетними дочерями на улице Цыргвавы 15 А, в доме под названием малосемейка. Был выходной день. В дверь позвонили, когда я развешивал бельё в коридоре нашей маленькой однокомнатной квартиры на первом этаже. С некоторой досадой, что мне помешали, я открыл дверь.

В коридоре дома стоял молодой лейтенант медицинской службы, весь такой блестящий как новый пятак, в новом подогнанном по фигуре мундире. Мой затрапезный домашний вид являл собой полную противоположность парадному виду лейтенанта.
– Вы Десимон Сергей?

Прежде чем ответить молодому коллеге я изучающе посмотрел на него и с удовлетворением отметил на правой половине груди знак выпускника Военно-медицинской академии. Настроение изменилось.
– Ну, допустим, это я.
Сказав это, я бросил мокрую простынь в таз, стряхнул с рук воду, вытер правую руку о штаны и протянул её лейтенанту.
– Сергей.
– Андрей С-та. У меня к вам письмо от Николая Федоровича Шалаева.

Капитан медицинской службы Коля Шалаев, из 3-его взвода нашего Курса, уже в это время служил в Центральном клиническом госпитале РВСН в Одинцово в лабораторном отделении. Перебраться через пять лет в центр медицины вида войск – это дорогого стоило, и надо сказать, Коля это заслуживал своей целеустремлённостью и человеческими качествами, по крайней мере, по отношениям к своим друзьям. И это несмотря на то, что на курсе он являлся объектом разного рода шуток, порой даже злых. Впрочем, я себе никогда не позволял потешаться над ним. Мне, поклоннику Льва Николаевича Толстого, Коля внешне напоминал Пьера (Петра Кирилловича) Безухова, близорукого, в очках, неуклюжего и склонного к полноте.

Я вынул из конверта бумагу и начал читать. Шалаев сообщал какие-то новости о наших общих академических друзьях и рекомендовал мне «молодого выпускника нашей академии – Андрея Эдуардовича». Коля любил разного рода высокопарно-напыщенно-витиеватые фразы, и расписывая достоинства моего нового знакомого, настоятельно призывал меня помочь ему адаптироваться к Мирнинским реалиям и по возможности оказать ему всяческую помощь и поучаствовать в его судьбе.

В тот момент я не предполагал, что ход событий будущего свяжет меня с Андреем на долгие десятки лет, и в перипетиях жизненного пути по императиву Провидения я буду выполнять наказы «рекомендательного письма Шалаева». Как вы знаете, промысел Божий обозначался у латинян словом – Providentia, и обозначал целесообразные Его действия направленные к наибольшему благу человека. Деяниям Провидения я стремился никогда не сопротивлялся, – правда, не всегда это получалось. Порой по недомыслию, чего греха наить, противился силам, управляющим миром, – и за это бывал наказан. Из сообщения моего однокашника я понял, что он хотел бы, и, вероятно, обещал С-те, что со временем «перетащит» его в центральный госпиталь, что в общем-то спустя 7 лет и осуществил, надо отдать ему должное.

В судьбе С-ты многие люди сыграли свою строго отведенную им роль. В этом смысле она через них, как режиссёр осуществляла свой сценарий. Каждый человек в этом спектакле, разворачивающемся на моих глазах, ничего не подозревая исполнял определённые роли: кто-то главные, кто-то участвовал в массовке, но каждый согласно судьбоносной режиссуре выполнял своё предопределение.

В медицинском отделе Андрей понравился или так сложились обстоятельства и его отправили не на дальнюю площадку, а определили в одну из частей, расположенных в городе. Далее его организованность, коммуникабельность и аккуратное ведение, рекомендованной сверху, документации привели моего друга всё в тот же медотдел космодрома.

Во время одной из ежегодных стажировок в госпитале ведущий терапевт полковник Завгородний убедил С-ту, что из него получится хороший терапевт, и уже потом находясь в медотделе, Андрей попросился на первичную специализацию по этой специальности. Ему пошли навстречу. Вот она массовка, не претендующая на главные роли в судьбе моего приятеля. Впрочем, некоторые называют это игрой случая.

Всё это время мы с ним поддерживали дружеские отношения, особенно тесные после 1989 года. Опять же случайно я оказался, как госпитальный специалист, закреплен проверяющим медицинскую службу его части. В результате моих проверок он гарантированно получал положительные отзывы о своей работе в части. Вы скажите: субъективизм. А куда без него? В конце концов я выполнял наказ Коли Шалаева: опекать Андрея и принимать участие в его судьбе.

Попав наконец в 42 интернатуру в Одинцово на цикл подготовки врачей-терапевтов, и после возобновления общения с Шалаевым и «смотрин» у руководства, Андрей согласился перейти в лабораторное отделение Центрального клинического госпиталя РВСН. Вскоре он туда и был переведен. Получив квартиру на территории войсковой части в Перхушково, он стал ожидать приезда своей семьи, которая к этому времени проживала в Ленинграде.

Во всех подобных событиях любой гражданин древнего Рима, этих детей европейской цивилизации, усмотрел бы игру богинь судьбы Парки (Ноны, Децимы и Морты), распределявших наугад и вслепую возможные варианты жизни моего друга. И поскольку их действия основывались на интуиции, а не на какой-то там логики, их образы у древних были женские. К чему это я?

Вариант проживания в Подмосковье не устраивал «Нону» (тянет пряжу, прядя нить человеческой жизни), то есть его жену Аллу. Она, ленинградка, всегда стремилась возвратиться в родной город. Entre nous, Алка, так её называл Андрей (и мы будем её так называть), была большая авантюристка и уже к этому времени решила «свинтить за бугор». В это смутное время 90-х, когда каждый выживал как мог, а государству было не до его граждан, в Германию уже потянулся ручеек из россиян известной национальности и не только их, с каждым годом превращаясь в бурный поток, захвативший многих моих знакомых. Это был вполне закономерный процесс при разваливающейся государственности в России.

Очень кстати жена Андрея обнаружила, что её бабушка, следовательно, и она тоже, подходит под действие еврейской эмиграции. Затруднения могли возникнуть только из-за того, что её муж офицер и выехать вместе с ней не может. И она решила с Андреем фиктивно развестись. То самое, первое свидетельство о браке. ею было якобы утеряно, а после получения дубликата, она расторгла брак и препятствие к эмиграции было устранено. Через некоторое время Алла с дочерью оказались в Германии, а Андрей остался один. Вот она – Алка в роли Децимы – «наматывает кудель на веретено, распределяя судьбу», а какая реальная нить будущей жизни из этого получиться – она до конца не предполагала.

Майор С-та продолжал добросовестно трудиться в лабораторном отделении Одинцовского госпиталя, как он умел и был приучен, но мысли его были далеко на Западе рядом с женой и дочерью. Как раз в это время я оказался в Перхушково у него в гостях, и мы просидели полночи в разговорах, обсуждая как ему воссоединиться с семьёй. Он был готов на всё, вплоть до увольнения из армии. Однако не представлял, как это можно сделать. Я посоветовал ему, что нужно предпринять. И спустя некоторое время он был уволен по статье неврозов. Это, был крутой поворот в его судьбе. Однако направление, выбранное Андреем не без моего участия, оказалось правильным.

Перед этими событиями он предусмотрительно поменял свою квартиру из закрытого городка Перхушково на однокомнатную в Одинцово и приватизировал её. Надо сказать, что увольнение из армии офицера, не выслужившего военной пенсии и находящегося в состоянии «и здесь меня нет – уже … и там меня нет – ещё» было не завидное. Оставалась надежда, что Алла, как и обещала, достанет то самое первое свидетельство о браке, и подаст заявление в Германии на воссоединение семьи. Впрочем, всё было так зыбко и неопределённо, и Андрею оставалась рассчитывать только на Фортуну – богиню удачи, которая только одна могла справиться со своехарактерной «бывшей» женой.

Состояние ожидания, когда о нём вспомнят там на самом наверху вершители судеб затянулось, а надо было как-то жить, или вернее, выживать в непростые годы 90-х. Устраиваться на работу по специальности за мизерные деньги, с учетом тогдашних невыплат и задержек зарплат Андрей не хотел. Для него это значило: «шаг вперед, два шага назад». И когда он уже совсем потерял надежду, судьба организовывает ему встречу с неким Козминым – ещё одним из персонажей массовки спектакля по имени «Жизнь».

Этот человек, который оставаясь в тени, организовывал всю коммерческую сторону выступлений популярного в то время психотерапевта и гипнотизёра Анатолия Кашпировского. В этом «цирке» манипуляций массовым сознанием, дезориентированного государством народа, крутились, как тогда говорили, «реальные» деньги.

Команде Кашпировского-Козмина, кроме молодцов-охранников, нужен был врач, постоянно находившийся в зале среди зрителей для оказания необходимой медицинской помощи наиболее внушаемым и впечатлительным из числа почтенной публики. Делал он это, по договоренности с Козминым, не афишируя, что принадлежит к организаторам массового действа. Дескать, случайно доктор в зале оказался. И портящих впечатление о массовом гипнозе уводили-уносили за пределы общего зала, чтобы не мешать проводить «Сеанс здоровья». Всё действо было выверено и отрепетировано «серым кардиналом» Козминым, который относился к этому как к спектаклю. По профессии и призванию он был режиссер-постановщик.

При этом, если сам «серый кардинал» оставался в тени, то в полном мраке, неизвестный никому, оставался и Андрей. За это он и деньги получал в конверте. Его, как своего, проверенного человека, Козмин стал использовать и для других целей. Например, несколько недель Андрей просидел в публичной библиотеке им. Ленина разыскивая и выписывая старинные заговоры для известного всей стране психотерапевта.

Козмин, как прекрасный администратор, выжимал «наличку» из всего, что было связано с Кашпировским, деньги приносили: билеты на массовые «Сеансы здоровья», открытки с гипнотизирующим взглядом психотерапевта, его частные приёмы после «спектакля», разного рода сувениры, соответствующие брошюры – всё это выливалось в огромные суммы, которые надо было прятать от государства и распоясавшихся в стране бандитов.

И тогда, известный некоторым в команде доктор Андрей, в конце гастроли «случайно» заходил к Козьмину со своей сумкой через плечо и выходил от него с такой же сумкой, набитой деньгами. Эта операция была продумана до мелочей. Команда Кашпировского возвращалась с гастролей в Москву на поезде, а незаметный Андрей исчезал, чтобы добираться с огромной суммой до Одинцово самостоятельно. «В это время я был миллионером с чужими деньгами», – делился он своими воспоминаниями со мной.

Наконец мой друг получил уведомление от жены, что она хотела бы с ним увидеться, но Алла, не работающая получательница социальной помощи, организовать ему вызов, разумеется, не могла. И они решили встретиться на территории Польши, куда Андрею можно было попасть в то время без визы, купив так называемый ваучер. Встретиться они решили в приграничном между Польшей и Германией городке на центральной площади.

И встреча состоялась. Авантюристка Алка, въехавшая через границу на машине, предложила Андрею поехать к ней. И между ними произошёл примерно такой диалог, о котором мой друг рассказывал ни одному мне с определённой долей юмора.
– Как ты себе это представляешь? У меня же нет визы в Германию.
– Что за проблемы, Андрюша, я провезу тебя в багажнике.
– А если меня там обнаружат погранцы?
– Ноу проблем, я обратила внимание, багажники машин с немецкими номерами при въезде в Германию не проверяют.
Нет, определённо, жена Андрея была богиней случая и авантюры.

Как было не поддаться соблазну. Надо сказать, судьба С-ту берегла и всё произошло благополучно. Побыв некоторое время в новом для него мире, Андрей, сидя за столом в окружении Алкиных новых знакомых, вспомнил, что действие его ваучера о пребывании в Польше заканчивается и ему надо возвращаться на Родину.
– Андрюша, тебе, что здесь плохо? Оставайся. Мы всегда найдём тебе подработку. Без работы ты не останешься. Он у меня на все руки мастер, – Алла стала рассказывать своим знакомым, как во время учёбы в академии Андрей зарабатывал пошивом брюк на заказ, при этом он освоил искусство раскройки так, что кривизна ног некоторых его клиентов становилась незаметной. – Он у меня рукастый, за что не возьмется, у него всё получается. Были проблемы с диваном, так он сам его смастерил, и ткань раскроил и ею обтянул диван, от фабричного не отличишь.
– Ал, успокойся, это ведь только хобби, а если я приеду в Германию официально, я хотел бы заниматься медициной. Ума не приложу, как мне теперь выбираться отсюда?
– О чём ты говоришь, Андрей, завтра мы едим в русское консульство. Ты там скажешь: «Потерял загранпаспорт» В консульстве тебе выдадут справку на выезд. У тебя водительские права и какие-никакие деньги имеются? Поможем купить тебе подержанное авто, навесим транзитные номера и попутного ветра на восток своим ходом, – посоветовал Алкин знакомый известной национальности.

На следующий день они появились в консульстве. Артистка Алка взволновано сообщила, что к ней в гости приехал муж, но у него украли загранпаспорт, а ему надо возвращаться на работу. "Он у меня врач", - сказала она.. Её молча выслушали, безразличным голосом ответили: «У него фотография есть? Если нет, внизу на улице увидите фотоавтомат, сфотографируетесь и возвращайтесь обратно, разрешение на выезд мы вам оформим". 

Далее Андрей с улыбкой на лице рассказывал: «Я был в майке, было жарко, после вчерашнего очень хотелось пить и когда сработала вспышка от неожиданности я дернулся, затем облизывал губы языком, затем некстати моргнул. Когда показал фотки Алке, услышал от неё: «Сойдёт». 

Сотрудник консульства с безразличным видом принял фото и наклеил на справку фотографию с высунутым языком. Закончил  эту часть своего рассказа Андрей словами: "Вот так Фортуне я показал язык".

Слушая моего приятеля, я вспомнил слова песни Визбора и промурлыкал себе под нос: «Так вот мое начало, / Вот сверкающий бетон / И выгнутый на взлете самолет... / Судьба меня качала, / Но и сам я не святой, - / Я сам толкал ее на поворот, / Я сам толкал ее на поворот».

 (Продолжение следует)