Часть пятая 1

                Часть пятая

Пепел. Лишь серый пепел
Достался в наследство мне.
Тот, кто был юн и весел,
Лежит теперь в земле.

Там, где тебя я встретил,
Где друг друга узнали мы,
Остался лишь серый пепел,
Обугленные мечты.

Пепел. Серый пепел.
Серым стал белый снег.
В зимней пустыне этой
Серый и белый свет.

Пепел, серый пепел
Ветер-гонец разносил.
Душу мою и сердце
Пепел припорошил.

Что мне теперь осталось?
Где мне найти ответ?
Если тебя не стало,
То и ответа нет.

Там, где серый пепел
Осталась ты навсегда.
Мне тебя больше не встретить
И не обнять никогда.

Кровь твоя окрасит
В алое белый снег.
Жизнь в теле угаснет.
Время замедлит бег.

Пепел, серый пепел
Ветер-гонец разносил.
Душу мою и сердце
Пепел припорошил...

Утро выдалось сумрачным. За стенами накрапывал дождь. За стенами чего? Он потянулся, пытаясь освободиться от сонного морока. Он был наг как младенец. Снова? Разве такое уже было? Он не был уверен. Он лежал на грязном тюфяке в огромной комнате. Вокруг все было разбито, пол покрывали кучи грязи, а потолок, возвышающийся в нескольких метрах над его головой, представлял из себя ржавые балки, на которых когда-то крепились потолочные плиты и светильники. Из разбитого окна дул холодный ветер, и Он поднялся, чтобы как-то прикрыть прореху. Подойдя ближе, Он резко отпрянул. Он находился на высоте тридцатого, а может даже выше, этажа. Вокруг его окружали такие же высокие здания. Похожие на скелеты. Скелеты тех зданий, которые когда-то вызывали восхищение всего мира. Мира. Какого? Он не знал. Было холодно, нужно было найти одежду.
Он сделал шаг, и тут же наступил на битое стекло. Осколок впился в подошву, причиняя боль, так что Он чуть не упал. Усевшись обратно на тюфяк, Он вырвал осколок из ноги. Было больно, и нужно было решать, что делать дальше.
Вдруг Он услышал голоса. Несколько мужчин, судя по звуку, поднимались по лестнице рядом с Его комнатой. Он не знал почему, но точно не хотел встретиться с ними.
Под ногами заскрипело битое стекло и четверо парней зашли в комнату.
– Оба-на! – один из них был явно рад увидеть Его здесь. – Я же говорил, тут кто-то есть!
– Ты же говорил, что тут та баба молодая, – ответил другой. – Типа можем тут поразвлечься. Бабу я бы трахнул. А это кто?
– Да я и этого могу трахнуть! – первый осклабился, помахивая здоровенным мачете.
– Ну, твои наклонности мы знаем, – ответил еще один из вошедших со шрамом на правой щеке. – Только давай без нас.
 – Эй! Припущенный, на колени! – Парень снял с плеча рюкзак и направил на Него мачете. – Чё, не слышал?
Парень стал приближаться.
– Синк, ты бы по-осторожнее, – посоветовал парень со шрамом. – Этот, вроде, не из тех…
– За собой следи, Миник! Тут одни овцы остались.
– Ну, смотри, – товарищ Синка был явно не в восторге от происходящего. – Мы же за бабой пришли. Этот парень не наша забота. И другие ловчие есть.
– Да я его щя трахну и завалю. И другие ловчие не понадобятся.
Синк хохотнул, махнул мачете и обернулся на Миника.
Этого было достаточно. Он метнулся вперед и вырвал мачете из рук парня.
– Ах, ты сука! – парень выхватил из-за пояса нож.
Он махнул мачете, и кисть Синка отлетела вместе с ножом.
– Да я тебя!... – парень, похоже, не успел ощутить утрату руки и пытался еще что-то сказать, но Он еще одним взмахом мачете снес голову Синка с плеч.
Обезглавленное тело рухнуло к Его ногам.
– Нихрена себе! – сказал один из вошедших. – Миник, он же твоего побратима завалил… Сцепляться с ним будешь?
Миник явно не был настроен на это.
– Надо чтить старый закон, – наконец сказал парень. – Кто убил ловчего, сам становится ловчим. Таков закон предков. Таков закон Провидцев.
Он продолжал стоять, держа окровавленное мачете наготове.
– Если что, Синк и вашим побратимым был, – Миник оглянулся на остальных парней. – Сцепляться будете, или будем чтить закон предков?.. Будем?
Остальные закивали, поддерживая Миника.
– Да и вообще, Синк хрен еще тот был. Туда ему и дорога, – сказал один из парней. Сплюнув, он продолжил. – Гнилой был. Даже по нашим меркам. По меркам ловчих.
– Ты вообще кто? – обратился к нему третий парень.
– Человек, – все, что Он сумел ответить.
– Ну, это понятно. А звать тебя как? И почему ты голый?
Он не нашелся, что ответить.
– Ладно, – Миник махнул рукой. – Можешь снять одежду с Синка. Эму она уже точно не понадобиться. И мачете его возьми. Ты явно с ним обращаться умеешь.
Трое парней вышли из комнаты, спустившись на один пролет лестницы.
Он долго сидел на тюфяке, смотря на обезглавленное тело.
– Слушай, – услышал он голос Миника. – Ты или ловчий, или жертва. Мачте у тебя осталось. Мы подниматься не будем, но потом пеняй на себя.
Он снял ботинки с трупа Синка и стянул брюки. Ткань была старой, протертой во многих местах. Похоже, ее носили десятилетиями, штопали и латали. И ботинки были старыми. Но, сделанные из добротной кожи, они могли бы прослужит еще с пару десятков лет. Куртка была вся пропитана кровью, и он не стал ее трогать. Открыв рюкзак, Он нашел относительно свежее белье и еще одну куртку, свернутую в тугой жгут. В рюкзаке еще были банки каких-то консервов, пара литровых пластиковых бутылок с водой и еще какая-то снедь. Одежда была похоже на армейскую, чтобы это не значило. Было противно, но Он, все-таки, надел ее на себя. Почти в пору. Зашнуровав ботинки, подобрав рюкзак и взяв мачете, Он подошел к лестничной клетке.
– Я спускаюсь! – предупредил он.
Не услышав ответа, Он стал спускаться, держа мачете наготове.
Трое парней сидели на площадке, играя в какую-то игру, наподобие костей.
– А, вот и наш герой, – констатировал Миник. – Ты, это. Мачете убери. Если бы мы хотели, тебя бы уже завалили. А так по древнему закону – ты ловчий. Брат наш, то есть.
– Кто такие ловчие?
– Ты что, совсем того? – хохотнув, спросил один из парней.
– Спокойно, братка, – махнул рукой Миник. – Когда человек становится ловчим, не такое бывает. Убить другого человека, это как стать богом. – Миник улыбнулся. – Когда я первого завалил… Но не так, как он!
Парень указал на Него.
– Этот, красава! Одним взмахом башку снес. Прям секач!
Один из парней сплюнул:
– Синк не ловчий был, а сволочь. Ему все равно, кого резать было. Прям, как секачам. Не наше дело, а…
– Стой, Толин, – перебил его Миник. – Провидцам есть дело до всего. И дело ловчих – освобождать землю от нашей проказы. От человеческой! Ты же сам знаешь! Провидцы сказали: земля сгинет от людей! Мы должны вымереть! А кто не хочет – на то мы. Ловчие!
– Я беременных резать не стану, – сказал третий парень. – Если только Уот не скажет… Ну, наших бегучих. А чужих… Пусть те ловчие с ними разбираются. И с детьми…
– Да не пугай нового ловчего, – Миник улыбнулся Ему. – Как тебя звать-то?
Он задумался.
– Саша.
– Ух, ты. Прям, как девочку.
Он поднял мачете.
Миник показал открытые руки.
– Извини. Неудачная шутка. Я Миник, – парень указал на себя. – Это Кхирк, а это – Толин, – он представил своих товарищей. – Там, наверху, Синк без головы остался. – Миник хохотнул. – Ну, это ты и сам знаешь.
Он продолжал держать мачете наготове.
– Слушай, мы тебе плохого не хотим, – примирительно сказал Миник, – Ну и ты с нами тремя точно не справишься. Так что мачете опусти.
Он опустил мачете.
– Кто такие ловчие? – снова спросил Он.
– Ну, точно, – кивнул Толин. – Голову снесло, как ловчим стал.
Миник развел руками, делая вид, что все понимает.
– Смотри, Саша, – сказал он. – Наш мир, то есть наша планета задыхается от нас. От людей. Единственный выход какой? – он взглянул на своих товарищей. Те кивнули. – Такой. Перебить всех людей на планете. И тогда начнется новая эра. Животные и растения без нашего гнета расцветут. Не будет угрозы экологии. Не будет угрозы всей планете. Стоит только перебить всех людей.
Он с непониманием смотрел на Миника.
– Вижу, ты не понимаешь, – ловчий вздохнул. – Такое бывает, когда в первый раз убиваешь человека. Такое бывает. Вспомни! Провидцы. Они пришли и принесли истину. Всем людям. Много веков назад. Ты, конечно, спросишь, – Миник сделал театральный жест. – Почему до сих пор существую люди? Да потому, что уничтожать нас нужно э-ко-ло-гич-но! – он по слогам проговорил это слово. – Самое правильное – это рубить головы. И этим мы занимаемся с нашим вождем Уотом. И его отец этим занимался, и его дед… И другие кланы освобождают землю от нас. Точнее не мы, а секачи. Те наши братки, которые головы рубят. Вот у них работа тяжелая! Пару сотен за день нужно срубить. А мы так. Ловчие. Ловим тех, кто от своей судьбы убежать хочет. И отдаем секачам. Ну, или сами помогаем освободить мир от них. А людей за предыдущие тысячелетия столько расплодилось, что просто так всех не перебить. Видишь ли, – Миник даже привстал, будто читал лекцию. – Можно уничтожить людей разными взрывами и газами. Мы даже не знаем, что это и как, – он искренне приложил руку к груди. – Но знаем, что это не-э-ко-ло-гич-но. Топор – это экологично. Мы просто удобряем природу. Но не все готовы встретиться с Провидцами. И тогда приходим мы – ловчие. Мы ловим заблудшие души. Заблудших овец…
– А вы знаете, кто такие овцы? – осведомился Он.
– Овцы – это заблудшие люди, – ответил Кхирк.
– Овцы, это животные! – Он поднял мачете.
– Саша, стой! – крикнул Миник и все трое отступили назад. – Может, ты прав. Все мы животные. И ловчие, и заблудшие и даже сам Уот. Но! Ты же ловчий! Посмотри на себя. Не мясник секач, не покорная овца! Ты ловчий, тот, кто выслеживает и вершит правосудие освобождения. Освобождения мира от людей!
– Пойдем с нами, – сказа Толин. – Ты, явно, крутой ловчий. Нам такие нужны.
Он не знал, что делать. В этом мире.
– Хорошо. Идем, – наконец сказал он.