Ласковый палач, сказка

(Из сборника "Сказки для больших детей")

Набрав в Ютубе:

суперсказка ласковый палач аудиоверсия

Вы сможете просто прослушать сказку в исполнении автора



     - Именем закона вору - карманнику Монти назначается отсечение топором  правой руки за совершённые им кражи кошельков у честных граждан.  Приговор утверждён председателем трибунала и будет приведён в исполнение публично.
     Пока представитель закона оглашал приговор, горожане стояли как заворожённые. Ещё бы - такое зрелище не каждый день увидишь! Самое интересное - при этом карманники рыскали в толпе, подрезая кошельки у зазевавшихся людей. Воров не пугал вид эшафота с палачом, не пугало, что сейчас их могут схватить и тоже отсечь руки, они прекрасно знали психологию человека, а именно - увлечённый необычным зрелищем гражданин теряет бдительность.
     А в это время на высоком эшафоте, так называемом месте для казни, происходили поистине театральные действия. Карманник Монти стоял бледный, как полотно. Его руки были связаны сзади крепкой толстой верёвкой, которую раскручивал помощник палача. Сам палач по имени Боб в красном капюшоне и чёрной одежде вертел в ловких руках огромный топор, проверяя кончиками пальцев его остроту. Можете не сомневаться - топор был острым, как бритва. Посреди эшафота возвышалась плаха - эта такая деревянная колода, на которой и должно было произойти отсечение руки карманника.  Осуждённого Монти с уже развязанными руками подвели к плахе, момент был поистине драматичным, и тут из толпы раздался крик :"Подождите! Подождите! Помилование от мэра города!" На эшафот взбежал ещё один представитель закона, размахивая бумагой с гербовой печатью. Запыхавшись от бега, он стал громко читать: "Именем закона вору-карманнику Монти отменить казнь через отсечение правой руки, назначив более мягкое наказание - три месяца тюрьмы." Толпа людей недовольно загудела - ещё бы, такое представление сорвалось!
     Бледный вор попытался улыбнуться, но улыбка получилась слабой.  Все кроме Монти были разочарованы и недовольны приказом губернатора. Горожане стали расходиться, и тут многие заметили, что у них срезаны кошельки с деньгами, стали раздаваться возмущённые крики :"Да этих карманников надо вообще вешать! Они ничего не боятся! Отморозки!" Боб подошёл к Монти и дружественно похлопал того по плечу, сказав :"Сегодня тебе повезло, парнишка. Встетимся в другой раз". После чего палач спустился по деревянным лесенкам с эшафота и снял свой красный устрашающий капюшон. В принципе эта деталь одежды во время казни не так уж была и нужна - его знал в лицо каждый житель небольшого города. Тридцатилетний высокий плечистый мужчина с русыми волосами и голубыми глазами. Боб был потомственным палачом, освоив эту профессию уже к шестнадцати годам. Его отец, дед и прадед тоже были известными заплечных дел мастерами, оставив в наследство топоры, гильотину, добротный красный домик возле кладбища и много полезных советов.
    Как ни странно, палач тоже был доволен решением губернатора смягчить приговор для Монти, хоть это и означало, что он не получит полной платы за казнь, а лишь компенсацию за несостоявшуюся казнь, в денежном отношении это были сущие гроши. Но Боб не унывал, он направился в питейное заведение "Овечка" к своему старому знакомому Эдуну. Тот радостно поприветствовал палача, предложив столик в углу зала и принеся бутылку виноградного сока. Тут же рядом со столиком появился и известный в городе пьяница Дван, который робко спросил у Боба:
     - Можно мне присоединиться?
     - А, Дван! Дружище, что будешь пить? - улыбнулся палач.
     - Виски, если можно.
     -Конечно можно. Эдун, принеси-ка нам ещё и виски.
     - Этот старый пропойца всех просит его угостить, шёл бы лучше работать, - проворчал трактирщик, ставя перед Дваном стакан с виски.
     - Понимаешь, не могу я работать, душа к этому делу не лежит. Вот выпить, душевно поговорить "за жизнь", расслабиться - совсем другое дело, - оправдывался пропойца перед Бобом, когда Эдун отошёл от них. - Ты меня не осуждаешь?
     - Бог тебе судья, хотя я бы вот так не мог - целыми днями ничего не делать и рассчитывать на случайную удачу. Я тебя давно знаю, но не могу понять, на какие средства ты живёшь.
     - Да мать моя ещё жива, она и кормит меня. Не стань моей матушки, я бы по миру пошёл нищенствовать, милостыню у людей просить.
     - А вот это уже нехорошо, - констатировал Боб, заказывая пьянчушке ещё порцию виски.
     - Говорят, сегодня казнь не состоялась, опять тебе не заплатят как следует, - перевёл разговор в другое русло Дван.
     - Да ничего страшного, у меня много источников дохода, моя профессия хорошо кормит.
     - Завидую я тебе - всегда неунывающий, занятой.
     - Ну ладно, я пошёл - дела, - сказал Боб. Потом подошёл к трактирщику и спросил - Я может быть хоть за Двана виски тебе сегодня заплачу?
     - Нет, не будем нарушать древнюю традицию, - ответил Эдун. - Ты же знаешь - от палачей никто денег не берёт, потому что они кровавые. Пусть будет как всегда - за счёт заведения.

                *   *   *   *   *

     Покинув трактир, Боб отправился на главную улицу города, где обитали просители милостыни. Это были нищие мужчины и женщины разного возраста - все они подчинялись палачу, отдавая ему часть собранной суммы, себе оставляя только треть вырученных денег. Это был законный промысел палача - следить за нищими, а те в свою очередь следили за порядком в городе - выгоняли прокажённых и совсем уж убогих людей за городские ворота. Боб подошёл к человеку в лохмотьях и деловито спросил:
     - Ну, сколько сегодня собрал?
     - Двенадцать серебряных.
     - Стало быть себе оставляешь четыре, мне отдаёшь восемь. Правила не изменились.
     - Конечно, начальник! Без вопросов!
     - Сегодня были прокажённые? Вы их выгоняли с улиц? - спросил Боб.
     - Да крутился тут один, весь покрытый язвами, мы его все вместе выгоняли, да он не очень-то хотел уходить, не за руки же его вести - заразиться можно. А он, подлец, это отлично понимал и не хотел уходить.
     - Каждый хочет жить и кушать, - констатировал палач. - Ну ладно, я пошёл у других сбор денег собирать, потом пройдусь посмотрю, не бродит ли где-нибудь этот упрямый прокажённый.
     Он обошёл других нищих, и от полученных монет его кошелёк стал тугим. Довольный сегодняшней выручкой, Боб пошёл бродить по узким улочкам, выискивая убогого. И нашел-таки его возле одного из трактиров. Бедняга стоял возле дверей питейного заведения и умоляюще протягивал руку в сторону каждого туда входящего. Палач подошёл к прокажённому и спросил:
     - Ты давно кушал?
     - Вчера, - пролепетал несчастный.
     - Подожди минутку. Я сейчас.
     Боб зашёл в трактир и очень скоро вышел оттуда с увесистым пакетом,из которого очень вкусно пахло. Подойдя к убогому, он сказал:
     - Положи свою шапку на землю, прикасаться к прокажённым - плохая примета, я вложу в твою шапку еды на два дня и ещё три серебряных монеты, но с условием - ты сейчас же покидаешь наш город. 
     - Хорошо, хорошо, господин! Дай бог вам здоровья, вы такой добрый! Прямо сейчас ухожу, я и сам собирался, смотрю, таких, как я у вас не очень-то жалеют. А вот вы - совсем другое дело. Спасибо, спасибо.
     Прокажённый, спрятав пакет с едой в свою котомку, засеменил по улице. Палач был абсолютно уверен - он сейчас уйдёт из города. Со спокойной душой Боб пошёл к себе домой, в уютный красный домик возле кладбища. Подходя к старенькому зданию своего жилища, он заметил на подоконнике синюю перчатку, ухмыльнулся, сунул эту перчатку в свой карман и зашёл домой. Навстречу ему кинулась беспородистая радостная собака по кличке Лаки.
     - Соскучилась? - ласково спросил её Боб. - Сейчас выпущу тебя погулять, засиделась ты тут.
     Мужчина выпустил собаку на улицу, и та побежала гулять на кладбище, ей нравилось бегать там среди деревьев и разросшихся кустов неприсматриваемых могилок. Между тем палач подошёл к плите и стал делать незамысловатый ужин - жареное мясо с яичницей. Когда всё было готово, на пороге появилась Лаки.
     - Ты всегда приходишь к ужину вовремя. Ладно, будем есть мясо, - улыбнулся ей Боб.
     Когда с едой было покончено, палач достал из кармана синюю перчатку, собака пристроилась у его ног.
     - Вот, Лаки, синяя перчатка, означающая, что завтра мне предстоит по решению суда наказать какого-то мужчину. Если бы перчатка была розовой, то наказать надо женщину. А чёрная перчатка означает смертную казнь. Такие вот, подруга, дела. Завтра мне предстоит работа, какой вид наказания - узнаю на месте, но я ко всему готов.
     Собака жалобно заскулила.
     - Да, мне тоже, честно говоря, жалко всех этих людей, - продолжил разговор мужчина. - Но ничего не поделаешь, мой дед и отец были палачами, я просто продолжаю династию. Ладно, пошли спать, сегодня был трудный день, а завтра мне  предстоит работа.

                *  *  *  *  *

     Утро выдалось солнечное, вовсю щебетали птицы, хотелось совершить что-нибудь доброе и светлое, но у Боба своя работа. Он поспешил к зданию мэрии, где его уже ждал представитель закона с гербовой бумагой, подписанной городской главой. В документе было указано, что сегодня следует наказать за избиение жены гражданина Мэйсона следующим способом - ему на ноги будут одеты башмаки, которые на два размера меньше его ноги. В этой тесной обуви ему предстоит обойти весь город.
     Пытка называлась "мои нежные сапожки". Глашатай уже ходил по городу и везде объявлял, что на месте публичных казней состоится очередное наказание. Любопытные люди, охочие до всяких зрелищ, уже собирались на площади, где вчера не состоялось  отсечение руки карманника Монти. Плаха была уже убрана, но эшафот остался, чтоб палачу и осуждённому быть выше толпы, которая могла бы наблюдать за разворачивающимся действом. И оно не заставило себя ждать - вскоре на подмостки вышел палач в красном капюшоне, за ним привели бледного Мэйсона. Чиновник зачитал приказ мэра о наказании "мои нежные сапожки", осуждённому сняли его удобные туфли и одели башмаки меньшего размера. Это были красные ботинки из добротной телячьей кожи на шнурках. Несчастный скривился и попытался сделать один шаг, сразу захромав. Некоторые зрители засвистели, стали улюлюкать, палач же взял за руку хромающего бедолагу и помог спуститься с лестницы. Им предстояло долгое путешествие по улицам города. На грудь и на спину Мэйсона повесили таблички со следующим содержанием :"Я избил свою жену, за что наказан "моими нежными сапожками".
     Прогулка началась с дороги, ведущей в гору, к башне. Муки осуждённого усиливало то, что дорога была старой кладки, каменная, то есть ухабистая, ковыляя, он вцепился за руку палача, что вовсе не было запрещено правилами. Подойдя к башне, они свернули к старому парку, прошлись по окресностям, где почти не было людей, потом направились к центру города. Здесь народу было побольше, и люди останавливались, чтобы посмотреть на мучения Мэйсона. Одни крестились, другие осуждённо покачивали головой, третьи как-то комментировали эту необычную прогулку. Но никто не ругал палача, понимая, что это его работа. Когда солнце начало клониться к закату, Боб остановил беднягу возле городского фонтана , разрешил снять тесные ботинки и помыть ноги в воде. Кровавые мозоди и волдыри палач смазал заранее приготовленной зелёнкой, после чего протянул Мэйсону большие домашние тапки, сказав:
     - Тебе неделю придётся ходить в этих тапочках, пока заживут твои раны. Ну, бывай! И больше не обижай свою жену.
     - Вы так добры ко мне! Спасибо вам большое! - и бедняга поковылял домой к своей жене, которая его давно уже простила и даже пожалела, что из-за неё он столько мучался.

     Проводив наказанного взглядом, палач направился к городской мэрии. Подойдя к красивому внушительному зданию, он вошёл вовнутрь по знакомым лестницам и направился в кабинет городского главы Роберта. 
     - Привет, Боб, - обрадовался тот. - Давно не виделись. Присаживайся. Если хочешь, наш казначей прямо сейчас принесёт тебе деньги за вчерашнюю несостоявшуюся казнь и за сегодняшнее наказание.
     - Зачем мне деньги? - усмехнулся палач. - Город всем снабжает меня бесплатно, ни в одном трактире, ни в одной лавке, ни на рынке с меня никто не берёт монет, свято соблюдая традицию - не прикасаться к кровавым деньгам. Впрочем, пускай их принесут, и у меня  может нужда возникнуть, правда не знаю уж, какая.
     Роберт позвонил в колокольчик и пришедшему казначею приказал рассчитаться с палачом.
     - Как работается? - спросил мэр, когда принесли деньги.
     - Вот об этом я и пришёл поговорить, - нахмурился Боб. - Я конечно человек добрый и сам радуюсь, если человека перед казнью помилуют, но если дело так и дальше пойдёт, то скоро я займусь переодеванием кукол от нечего делать. Одна за другой отменённые экзекуции, толпы разочарованных людей, а преступники стали наглеть, зная, что их скорее всего помилуют. Что с тобой случилось? Это же ты подписываешь эти бумаги о наказаниях.
     - Знаешь, я не то, чтобы стал гуманистом, но как-то проникся сочувствием к осуждённым.  Кстати, посмотри на мою миниатюрную коллекцию орудий пыток, давно собираю,- Роберт  подошёл к стеклянному шкафу и выбрал оттуда гильотинку размером со спичечный коробок, демонстрируя её Бобу. - Или вот, не то, что наши "нежные сапожки" - это "итальянский сапог" - очень мучительные ощущения, ещё посмотри - миниатюрная дыба...
     - Я знаком с арсеналом пыточного материала, - перебил его палач.-Это основа моей профессиональной подготовки. Разговор о другом - люди недовольны тем, что ты отменяешь и смягчаешь казни. Пойми - преступник ДОЛЖЕН БЫТЬ наказан по всей строгости.
     - Обязательно подумаю на эту тему. Ты не первый мне об этом говоришь. Думаю, я всё-таки стану более жёстким. Преступники действительно распоясались. Ну а теперь давай поговорим о твоих маленьких секретах.
     - Моих секретах? - удивился палач. - Я на виду у всего города, как и ты, такой же городской служащий. Меня же все знают, что я могу скрывать?
     - Ну вот например говорят, что ты кроме всего прочего занимаешься медицинской практикой.
     - А что в этом секретного или недопустимого? - я же знаю анатомию человека не хуже любого врача, профессия обязывает. Где какая мышца, где какая кость - всё мне досконально известно, иначе не мог бы казнить одним ударом.
     - Ну да, ну да, всем известно, что ты профессионал высшего уровня. А думаешь нам легко определять преступников и наказания для них? В жандармерию обращается такой разный народ, что просто диву даёшься. Вот на днях одна женщина явилась туда и заявила, что её преследует вампир с красными глазами, который хочет её крови.
     - И что сделали жандармы? - засмеялся Боб.
     - Ну приняли от неё заявление как положено и обещали поймать этого упыря, если он покажется. Или вот ещё случай - тоже женщина обратилась с жалобой, что у неё поселилось привидение и ворует еду. Осмотрели её дом, а в крыше дыра замаскированная, выследили бомжа, который через эту дыру проникал в дом и воровал еду. Вот такая мистика.
     - Позабавил ты меня. Ну хорошо, пойду -дела, сам знаешь, засиживаться мне некогда.
     Боб вышел на улицу и увидел, как на лавочку сел пожилой господин со стонами, его окружили люди и что-то говорили, размахивая руками. Палач подошёл и спросил, что здесь происходит. Ему кто-то ответил, что мужчина только что поломал ногу и поэтому не может идти дальше. Боб нагнулся и ощупал ногу бедняги, после чего резким движением дёрнул за неё, послышался лёгкий хруст.
     - Ничего страшного, это был обычный вывих , вы можете идти дальше, - сказал Боб мужчине.
     - О, это же наш палач, он известен в городе ещё и как медик, - произнёс кто-то из толпы.
     - Всего хорошего, - ответил Боб через плечо и поспешил в трактир "Овечка".
     Придя в питейное заведение, мужчина заказал как всегда виноградный сок и уединился за дальним столиком, и тут к нему подсел незнакомый горожанин.
     -Здравствуйте, меня зовут Харланд, я изобретатель, - представился он.
     - При чём здесь я и какие-то изобретения? - искренне удивился палач. - Или вы изобрели новый вид казни?
     - Нет, понимаете, я изобрёл суперклей.
     - Ну и что?
     - И хочу с помощью вашей гильотины доказать его эффективность.
     От такого заявления Боб поперхнулся соком, откашливаясь, он спросил:
     - И как вы всё это представляете в натуре?
     - Всё очень просто, - горячо стал доказывать свою идею изобретатель. - Завтра мы выставим на эшафоте вашу гильотину, верёвку в гильотине я перережу ножом и склею упомянутым суперклеем. Я настолько уверен в клее, что готов положить под гильотину свою голову, так как знаю, что мною придуманный клей выдержит нож и не даст ему упасть на мою шею.
     - А если ваше изобретение не выдержит склеенную верёвку и нож всё-таки упадёт?
     Изобретатель от таких слов сглотнул слюну и потрогал рукой шею.
     - Вобщем я понял- это рекламная акция вашего суперклея, - констатировал Боб.
     - Да.
     - Вообще-то реклама, да ещё такая, стоит немалых денег, опять же - тут ещё и гильотина участвовать будет.
     - Я готов заплатить. Дело в том, что я настолько уверен в своём новом клее, что расходы на рекламу окупятся с лихвой, когда я везде начну продавать своё изобретение.
     - Кроме рекламы придётся оплатить ещё и порезанную верёвку гильотины. В отличие от вас я не верю в суперсредства и мне будет гораздо спокойнее, если вместо испорченной верёвки будет новая.
     - Я за всё заплачу, - поспешил уверить изобретатель. - Какая сумма?
     Палач взял салфетку и написал на ней цифру, после чего пододвинул эту салфетку в сторону Харланда, который тут же сказал:
     - Да, да, конечно.
     - Предоплата, - уточнил Боб. - То есть деньги вперёд, иначе я и пальцем не пошевелю.
     - А можно часть суммы оплатить после рекламной акции? - умоляюще попросил изобретатель. - Мне придётся обращаться к ростовщику, который одалживает деньги под проценты.
     - Нет. Это не мои проблемы. Я известен как довольно добрый человек, но чужая блажь меня не волнует. И ещё - вы сказочный дятел, если надумали сунуть собственную голову под гильотину, и тем более решили, что я это позволю.
     - А как же...
     - Под нож мы положим качан капусты. Так мне будет спокойнее. Я сам лично сооружу чучело с головкой капусты вместо вашей умной головы. Вы согласны на мои условия?
     - У меня просто не остаётся другого выбора, - констатировал Харланд.
     - Значит - по рукам?
     - По рукам.- Они обменялись рукопожатием и разошлись.


     Утро следующего дня выдалось хмурым и недружелюбным, в воздухе чувствовалось  напряжение. По городу ходили глашатаи и кричали на всех углах и перекрёстках:
     - Сегодня на площади  состоится большое представление суперклея! Клей против гильотины! Изобретатель положит голову под нож! Спешите не пропустить редкое зрелище!
     Полусонные люди не понимали, о чём тут собственно идёт речь и как всё это будет выглядеть, но сообщение звучало заманчиво, и горожане решили посетить место публичных казней. Самым привлекательным в рекламе были слова "клей, гильотина, голова", и этого было достаточно. Потихоньку на площади собирался  люд, явился из любопытства даже мэр города Роберт, и к тому времени, когда на городской башне пробило десять часов, всё свободное пространство перед эшафотом уже было заполнено любопытствующими зеваками. Гильотина торжественно стояла на деревянных подмостках и сияла своим начищенным острым ножом. С последним, десятым ударом часов на башне на лестницу, ведущую вверх, ступили Боб в неизменном красном капюшоне и Харланд. За ними следовал какой-то невысокий мужчина с забавной полноватой фигурой и в шляпе-цилиндре. Когда все трое оказались на сцене для наказаний, толпа радостно взревела, ведь должно было начаться что-то необычное. 
     - Друзья, скажите, как свято вы верите в то, что делаете? Вкладываете ли вы душу в свои действия? - заговорчески спросил любопытствующих мужчина в цилиндре.
     - Да это обычный конферансье! - заметил кто-то из людей. - На эшафоте! Ну и ну!
     - Совсем неважно, кто я, - заметил тот. - Важно  другое - могли бы вы рискнуть собственной жизнью ради своего дела?
     - Мы хотим зрелищ, а не болтовни! - крикнули из толпы.
     - Хорошо, хорошо, сейчас будут и действия, - поспешно заверил конферансье. - Просто я хотел сказать, что стоящий рядом со мной изобретатель суперклея Харланд настолько уверен в своём детище, что был готов положить голову под нож гильотины, склеив её верёвку своим клеем.
     - Давай, сунь башку под нож! - обрадовались зеваки.
     - Подождите, но наш многоуважаемый палач Боб изначально был против такого эксперимента, и мы подготовили чучело с капустной головой, которое заменит Харланда.
     - И стоило ради такого собираться? - раздались недовольные крики.
     - Смотрите, что я делаю! - не обращая ни на кого внимания, продолжал конферансье, подходя к гильотине. - Раз! - и я перерезал верёвку, а сейчас на сцену выходит наш дорогой изобретатель суперклея Харланд! Аплодисменты!
     - Вот тюбик с моим изобретением - универсальным клеем, - Харланд поднял над головой жёлтый тюбик, после чего открутил его крышку. - Сейчас я помажу клеем две половинки верёвки гильотины и склею их. Та-ак, склеил, подождём пару минут для закрепления... Готово, верёвка как новенькая, даже не видно места, где её перерезали! И на гильотину прямо сейчас палач положит моё чучело с капустной головой... я бы и сам лёг, но запретили.
     Боб взял чучело  и под нож засунул капусту, после чего взял в руки склеенную верёвку и потянул её на себя. И тут склеенное место   разошлось, верёвка порвалась, и нож гильотины рухнул вниз, отсекая от чучела кочерышку овоща. Толпа радостно загудела, стали раздаваться крики:
     - Ты не изобретатель, а Капустная Голова!
     - Там должен был быть ты!
     - Я не куплю твой клей даже заклеить конверт!
     Начали свистеть и улюлюкать.
     Харланд же стоял как парализованный и смотрел на упавший нож. Конферансье не растерялся и продолжил представление:
     - А кто из вас настолько же уверен в своих делах, а ? Осуждать и смеяться каждый может, а вы попробуйте что-нибудь похожее сделать! - он подобрал отрубленную капусту с эшафота. - Обьявляю аукцион! Это не простой кочан, он олицетворяет голову Харланда. Итак, первоначальная цена - серебряная монета! Кто даст больше?
     - Две серебряных монеты! - крикнули из толпы.
     - Четыре!
     - Больше никто не даст? Раз, два, три! Продано за четыре монеты! Итак, наше представление завершено!
     Люди со смехом начали расходиться, то тут, то там раздавались возгласы "Капустная Голова", "Никто не купит его клей", "Тоже мне изобретатель!" Но было впечатление, что вообще-то народу понравилась эта рекламная акция, изрядно позабавив.
     Харланд, всё ещё бледный, подошёл к Бобу и сказал:
     - Это полный крах! Я разорён.
     - Дурачок, - улыбнулся ему палач. - Полный крах был бы, если бы ты сам лёг под этот нож гильотины. А так - ты живой! Эй, очнись! Ты - живой!
     - Я - живой, - механически повторил изобретатель и потрогал свою шею. - М-да. Ну я пойду?
     - С Богом, - напутствовал его Боб. - Я так здесь ещё останусь, нужно распорядиться насчёт гильотины, чтоб её вывезли отсюда.
     Палач закончил свои дела и вернулся домой. На подоконнике лежала синяя перчатка.
     - Ну что, Лаки, - обратился он к радостно приветствующей его собаке, - завтра снова работа, снова наказать какого-то мужчину.
     И тут Боб заметил, что к перчатке прикреплена записка, в которой было сказано, что прийти следует за два часа до наказания.
     - Хм, очевидно, потребуются мои дополнительные услуги. Однако загадочно, что же это за наказание?
                *   *   *   *   *
     На следующее утро палач явился к месту наказания так, как было указано в записке - за два часа до экзекуции. Его ждал помощник мэра города, который передал бумагу с печатью. В послании было написано, что надо поехать на фабрику по производству алкогольных напитков, взять у них дубовую большую бочку и наполнить её до самого верха водкой. Бочку поставить на телегу, которую следовало привезти на обычное место казней, и приготовить острый меч. Суть наказания заключалась в следующем - в бочку надо посадить нелегального торговца водкой и возить его по городу, периодически размахивая мечом над бочкой, чтоб тот нырял в водку с головой.
     - Да, сегодня мы все повеселимся , - усмехнулся Боб, выполняя все указания мэра по подготовке к наказанию.
     В десять часов утра на площади для казней было полно народу, который прослышал, что будет наказание "Алкогольная бочка".  К телеге с ёмкостью подвели Ларка, нелегального торговца водкой, он весь передёрнулся, когда зачитали приказ городского главы о способе наказания, и с большой неохотой полез в бочку.  Палач в своём неизменном красном капюшоне и с острым мечом встал над бочкой на телегу - и они поехали. Их путь лежал по городским улицам, неудобство для Боба заключалось в том, что дорога была ухабистая, выложенная булыжником, и телегу очень трясло, следовало балансировать, чтоб не упасть с телеги и каждые десять-пятнадцать минут, твёрдо стоя на ногах, кричать : "Меч! Береги голову!" В этот момент Ларк нырял в бочку, а Боб размахивал мечом над самой поверхностью бочки с водкой.
     В полдень экзекуция была закончена, телега подъехала к месту казней на площадь, и палач помог пьяному в дребезги Ларку вылезти из бочки, дал сухую одежду. В том, что торговец был пьян, не было ничего удивительного - он нахлебался водки, когда нырял. Боб дал ему выпить банку с марганцовкой, чтоб освободиться от попавшего в организм алкоголя. Потом палач дал Ларку большой кусок хлеба и мяса с огурцом - закусить оставшийся в желудке спирт, ведь  когда пьёшь, надо закусывать.
     - Вы так добры ко мне, - прослезился торговец, обращаясь к Бобу.
     - Да ладно, просто перестань заниматься нелегальной торговлей, а то снова встретимся при таких же обстоятельствах. Кстати, ты наказан не только морально и физически, но и материально - тебе предстоит оплатить бочку, наполненную водкой.
     - А забрать эту бочку с водкой я могу?
     - Зачем? - рассмеялся палач. - Чтобы снова продать? Нетушки! Алкоголь мы выльем на мостовую, пусть воробьи и голуби пьют. А ты заканчивай свой криминальный бизнес.
     Ларк пообещал "завязать" с нелегальной торговлей и, пошатываясь, поплёлся домой.   
     Палач неспеша шёл к своему красному домику, когда издали заметил на подоконнике розовую перчатку. Это значило, что экзекуция ждёт женщину.  Почему-то он очень взволновался, чего раньше никогда не происходило. Интуиция подсказывала Бобу, что он должен прийти в тюрьму, где держат заключённых под стражу, задолго до наказания. Наутро, едва пропели первые петухи, которые всех будят своим кукареканьем, палач уже стоял возле ворот тюрьмы.
     - Ты чего пришёл,да ещё так рано? - спросил у него охранник.
     - Я должен наказать женщину, но я хочу встретиться с ней до свершения правосудия, - ответил Боб.
     - Ну тогда заходи, это бродяжка Сильвия, она стащила курицу на рынке. Говорит - была голодная. Впрочем, она сама тебе всё расскажет.
Палач прошёл в камеру девушки и, увидев её, обомлел - он всегда мечтал встретить такую! С первого взгляда Сильвия не производила впечатления - она была в замызганной одежде, волосы непонятного мышиного цвета висели немытыми сосульками, но Боб увидел больше - прекрасную статную фигуру, огромные голубые глаза и пухлые губки, изящные породистые руки.
     - Как ты оказалась на улице? - спросил он у девушки. Та расплакалась и стала рассказывать, что мать её бросила, когда той едва исполнилось четырнадцать лет, мама сказала, что она уже большая девочка и сама может побираться и воровать. И ей фантастически везло! - она воровала еду безнаказанно, иногда побиралась, и так последние четыре года. А тут попалась - торговец решил не церемониться и вызвал жандармов.
     - У тебя есть парень? - неожиданно спросил Боб. - Или может был какой?
     - Какие парни у меня? - искренне удивилась Сильвия. - Я же бродяжка, никому не верю, сама по себе. А почему ты об этом спрашиваешь? Это имеет отношение к моему наказанию?
     - Нет, к наказанию это отношения не имеет, - почему-то смутился палач. - Просто ты мне очень понравилась, и я могу выкупить тебя у городского главы, дав залог и заверив, что больше ты воровать не будешь.
     - А если всё-таки буду? - жить-то как-то надо.
     - Я на тебе женюсь, - Боб даже вспотел от такого своего заявления, но продолжил, - И тебе не надо будет думать о куске хлеба. Мы просто будем работать. Ты согласна?
     - Согласна ли я? Ну конечно же да! А почему я?
     - Видишь ли, - Бобу было тяжело говорить, он не привык откровенничать, - мы, палачи, должны жениться либо на дочках таких же палачей, либо на могильщиках, копающих на кладбищах ямы, либо на столярах, сооружающих эшафоты. Дети, рождённые от таких браков, автоматически становятся потомками палачей. Но есть другой вариант - я могу избавиться от родового наследия и стать обычным горожанином, не убивать и не наказывать больше людей, но для этого я должен жениться на девушке, у которой не было друга. Ты идеально подходишь на эту роль - станешь моей женой, и я оставлю профессию палача. Мы устроимся на обычную работу и будем жить как все.
     - Звучит заманчиво, - сказала Сильвия. - А это ничего, что я такая вся неухоженная?
     - Я тебя отмою, - улыбнулся Боб.

     Следующие два часа палач занимался тем, что вносил в городскую мэрию залог за Сильвию, перевозил её к себе, организовав для девушки баню, накупил для неё всяких нарядов. Когда он увидел свою невесту вымытую и принаряженную, он чуть не лишился от восторга чувств- такого с ним раньше никогда не было. Девушка была так хороша собой с красивыми белокурыми волосами, что у палача всё внутри пело от радости за принятое им решение.
     - Мы будем самой счастливой супружеской парой в этом городе , - пообещал он Сильвии. - Ну а пока спать, я на старой лавке, а ты на моей удобной кровати. И так до свадьбы.
     Утром палача ждал неожиданный сюрприз -чёрная перчатка на подоконнике его красного домика.
     - Я должен кого-то казнить, - сказал он девушке. - Будет лучше, если я всё узнаю заранее и сам схожу в городскую мэрию.
     Боб пошёл к Роберту и выяснил, что казнить придётся не в своём городе - в соседней губернии заболел палач, а нужно было срочно казнить морского пирата Соловушку, это была его кличка. 
     - Хорошо, - сказал Боб мэру города. - Я надеюсь, что это последняя моя работа, потому что я женюсь на чистой девушке и оставлю работу палача. Вам придётся поискать другого специалиста. - Но по-любому мне надо съездить в соседний город и посмотреть на приговорённого. Повторяю - это моё последнее задание.
     - Не зарекайся, - посоветовал Роберт.

                * * * * *
               
     На следующее утро палач отправился в соседний город, пообещав Сильвии, что долго не задержится. В тюрьме его не знали, поэтому пришлось походить по бюрократическим инстанциям, чтоб получить разрешение посетить пирата Соловушку. Интуитивно палач знал, что должен встретиться с ним. Вот и камера с заключённым. Соловушка был очень удивлён визитом своего вершителя судьбы, но вдруг, что-то подумав и оглядываясь на дверь, почти шёпотом, чтоб его не слышали стражники, стал говорить:
     - Помоги мне бежать отсюда, пожалуйста. У меня есть золото, много золота, целый сундук с драгоценностями. Их хватит и для того, чтоб подкупить стражу, и для тебя до конца жизни, и мне, когда я свалю отсюда.
     Пират подробно объяснил опешившему палачу, где зарыт заветный сундук. Боб кивнул головой, ничего не пообещав, и вышел из камеры, в сотый раз спрашивая себя, так зачем же он сюда приходил? Уж не потому ли, что слышал о несметных сокровищах пиратов? Но он же, Боб, неподкупный и не жадный! Помочь бежать Соловушке? - это же полный бред! Сильвия... Думая об этой девушке, он бессознательно хотел разбогатеть - вот его тайна. Нет, он не дотронется до сундука пирата!
     Но уже через три часа палач с садовой тележкой и с лопатой  вышагивал по лесной чаще в сторону тайника с сокровищами. Он так крепко задумался о кладе, что не заметил чёрную тень за деревьями, следовавшую за ним. Боб разрабатывал легальный план спасения пирата, говоря сам с собою вслух:
     - Я заплачу залог за Соловушку и за хорошего адвоката, который поможет смягчить наказание этому преступнику. Да, именно так я и сделаю за деньги из сундука. И мне с Сильвией хватит от этого клада на безбедное существование и шикарную свадьбу. Боже, как хорошо я всё придумал!
     Придя на место, палач выкопал сундук, погрузил его на садовую тележку и прикрыл старой ветошью, после чего довольный пошёл к старому заброшенному кладбищу. Отыскав  полуразвалившийся склеп, он спрятал сундук с драгоценностями туда, взяв жемчужные ожерелье и браслет для того, чтоб оплатить залог за пирата и нанять ему лучшего адвоката. Закрыв ржавые ворота заброшенного склепа, Боб пошёл домой, где его с нетерпением ждала невеста.
     - Как же ты долго!- сказала она , - Я так по тебе соскучилась!
     - Завтра у меня будет очень тяжёлый день, надо согласовать много дел, так что приду поздно вечером, тебе придётся ещё больше соскучиться. А потом...- Боб лучезарно улыбнулся, - Заживём как в сказке. Обещаю.Так что немного потерпи.
     - Хорошо, дорогой.


     На следующий день палач вышел из дома очень рано, Сильвия ещё спала. Он поехал в соседний город, где сидел в тюрьме Соловушка, чтоб внести за него залог для освобождения из-под стражи, и узнал, что этой ночью пират сам сбежал на свободу.
     - Стало быть, - сказал сам себе Боб, - Я должен ему как-то всё его богатство вернуть, ведь моей помощи для него не было. Следует ли мне задержать преступника при встрече? - Нет, это не моя функция. Я его просто предупрежу, что вызову жандармов, а там он сам как хочет. Да, это правильное решение.
     И палач спокойно поехал домой. Сильвии в его красном домике не оказалось, пропали и все наряды, которые он ей купил.
     - Что за чертовщина? - спросил он у своей преданной собаки Лаки, но та лишь заскулила.
     И Боб поспешил в трактир "Овечка", будучи совершенно уверен, что там найдёт ответы на свои вопросы. Войдя в питейное заведение, палач остолбенел от представшей перед ним картины: изрядно выпившая спиртного Сильвия, обвешенная драгоценностями явно из сундучка пирата, сидела в обнимку с...Дваном, старым пропойцей, который тоже изрядно нагрузился.
     - Что всё это значит? - ледяным голосом спросил Боб у Сильвии.
     - Я выхожу замуж за Двана, - ответила девушка с вызовом в голосе. - Он очень богат, и мне не придётся вообще работать, впрочем, я и не умею. Видишь эти драгоценности? - это он мне их подарил.
     - Ты вообще соображаешь, что происходит? - разозлился палач на девушку. - Это не его богатства, не сегодня-завтра их придётся вернуть истинному владельцу.
Потом Боб обратился к пьянице:
     - Как ты раздобыл сундук?
     - Просто я следил за тобой, когда прослышал, что ты должен наказать пирата. Кстати, его уже казнили?
     - Нет, меня не казнили! - за спиной Двана неизвестно как появился Соловушка. - Пошли со мной, герой. Да пошевеливайся, я не могу задерживаться. А ты снимай с себя побрякушки, дорогая, - обратился он к Сильвии.
     Через пять минут всё было закончено - пират увёл с собой Двана, девушка уже без драгоценностей виновато посмотрела на палача и пролепетала:
     - Прости меня.
     - Ты для меня больше не существуешь, - ответил тот. - Тряпки, которые я тебе купил, можешь оставить себе на память.
     - Ну я же без тебя погибну! Снова начну побираться и воровать.
     - Это твои проблемы. Значит - встретимся на эшафоте. И знаешь, я решил жениться на дочке палача из соседнего города, пусть мой сын станет продолжателем кровавых традиций. Так нам на роду написано, - Боб повернулся спиной к Сильвии и вышел из трактира.