Год Водолея. Ч. 3. Окончание. Наваждение. гл. 12

       Глава 12. Глубина(окончание).

     В одном из старых журналов Злата когда-то в далекой юности прочитала интересную статью о перевоплощении души, которая после смерти человека веками ждет своего часа или указки сверху, чтобы снова возродиться. На Тибете считается, что душа может воплотиться в человеческое тело до девяти раз.

      Каждое воплощение, вне зависимости от того, как человек вел себя в предыдущем воплощении, накладывает на него кармические испытания, которые касаются его характера, здоровья, любовных отношений и рода занятий.
      
     В специальной таблице, неизвестно из каких источников приведенной, по году рождения можно было узнать, в какой раз душа воплощается в тело человека или какую жизнь по счету проживает ваша душа на планете Земля, какие кармические предрасположенности ждут каждого, какие черты характера, болезни и сексуальные склонности являются для вас кармическими.

      Это была, несомненно, беллетристика, но что испытаний на человеческий век припасено немерено, в этом можно было не сомневаться.

      «Если бы знать, где упасть, то соломки заранее туда подстелил бы» — говорится в известной русской поговорке.

      Еще в Неаполе захватило властно чувство какой-то отдаленной тревоги, понимание несвоевременности этой туристической поездки, непонятное ощущение вины перед Дмитрием Ивановичем за то, что попыталась совершить невозможное, исключающее сегодняшние будни, — рвануться сердцем, закрутиться в ткань былых воспоминаний в обществе своих близких подруг.

      И в ожидании встречи с заболевшей дочерью, матерью, милым сердцу сынишкой Юрой от напряжения последней недели вдруг болезненно заныло сердце, отдаваясь тупыми толчками где-то в области ключицы.

      «Какие кармические испытания может подкинуть лично мне непредсказуемость ежедневного топтания на этой грешной Земле? — Злата не успела ответить сама себе на этот неуклюжий вопрос, потому что в детской палате, куда определили Наташу, ее встретила не мать, а все тот же неизменный Валерий.

       Он сидел на стуле возле окна спиной к двери, облокотившись на подоконник. Обе девочки крепко спали на своих кроватках. Две пустующие кровати были застелены зелеными покрывалами-пледами.

      — Ты что тут делаешь? — Злата поманила Валерия в коридор. — Ты же улетел в Германию в командировку? Или опять очередной розыгрыш?

       Валерий стоял перед ней, уставившись взглядом на ярко-синие бахилы на своих зимних ботинках, и молчал.

      — Почему ты здесь? Тебя моя мать попросила ее подменить? Господи! Что ты сказал девочке? Я же тебя просила оставить меня и мою семью в покое!

      — Злата! Успокойся! Я ничего Наташе не сказал пока! Очень хорошо, что ты вернулась домой именно сейчас! Когда Наташа поправится, именно ты должна будешь сказать ей, что я ее родной отец! И чтобы ребенку было понятнее, придумай, почему меня несколько лет не было в стране.

      — Нет! Она тебе не игрушка! Приехал на три дня, посветил, как фонарик в ночи, и радуйся, дитё, что у тебя еще один папочка появился!

      Валерий перебил негромко:

      — Я остаюсь жить в Волгограде, и ты должна мне помочь подружиться с дочерью! Златочка, милая, постарайся меня понять!

       — Злата, доченька! С приездом! — Анна в развевающемся больничном халате стремительно пронеслась по длинному коридору, прижала дочь к себе, и Злата не утерпела. Брызнули слезы на материно плечо, потому что она, Злата, оказалась вдруг на голову выше своей стройной, но неожиданно маленькой мамы. — Валерий, ты ничего ей не рассказывал, что произошло?

    — Не успел! — он, осторожно приоткрыв дверь, посмотрел в палату. Девочки спали. — Не буду вам мешать, пойду потихонечку. Вы сами без меня тут справитесь. Если что, то созвонимся!

       Анна всегда была решительным человеком, и не в ее характере было что-нибудь скрывать от дочери, но рассказ о происшествии с Наташей с участием Валерия ошеломил Злату.

      Задержанные преступники, организовавшие похищение Наташи, показали на допросах, что их хозяин, узнав о пропаже дорогого кольца, чуть не прибил свою жену, признавшись, что стоимость кольца превышает три миллиона рублей.

      Оно было вывезено из Эмиратов на частном самолете без всякой декларации. И осторожное обращение телохранителей в полицию по поводу пропажи кольца через знакомых сотрудников очень удивило:

       «Есть в России еще порядочные люди! Не поленились отсветиться в полиции, заявили о находке!»

       В первую минуту хозяин, крупный московский бизнесмен, на радостях объявил, что не пожалеет на вознаграждение сто тысяч рублей.

       Но после его отлета на отдых во Флориду подчиненные решили сами поживиться по-крупному. Немедленно отправились на машине в город на Волге. Адрес, телефон, фото кольца им любезно предоставили в полиции, но, оказалось, что новые хозяева кольца отсутствуют в Волгограде.

     Испугала мысль:

       «А вдруг у любого приличного оценщика в ювелирном салоне всплывет истинная цена сокровища, и тогда сто тысяч покажутся новым владельцам кольца мелочью на заколки».

     Особенно насторожило известие, когда узнали, что честная женщина, обратившаяся в полицию, вдруг внезапно улетела в Германию на неопределенный срок. Ведь, вернувшись, она могла сделать невиннее лицо и сказать, что не знала истинной цены кольца и просто его потеряла на улицах, например, Гамбурга или Кельна.

      И не побежишь в суды с жалобой на неизвестную незнакомку, так как нет никаких документов на кольцо, и само приобретение его незаконно, короче, — контрабанда.

      Тут нельзя было терять ни минуты. И исполнительные подчиненные решили действовать оперативно и напористо, чтобы свести непредсказуемость возможной неудачи и потери до минимума. Получить ни за что, ни про что сто тысяч рублей — эта идея вдохновляла.

      Мысль выкрасть девочку из детского садика для шантажа ее родителей появилась спонтанно, у обоих сразу. Из-за беспечности молодой воспитательницы, спокойно забрав ребенка из детского садика, порадовались, что, возможно, дело выгорит.

      И девочка оказалась, на удивление, спокойной: она с первых минут после похищения только смотрела удивительно взрослыми глазами на женщину, которую к ней приставили еще в Волгограде, отстраненно молчала, несколько раз переспросив:

    «А я скоро увижу своего папу? Без мамы и папы мне очень грустно!»

      И не было истерического плача, рыданий, детского нетерпения и бесконечных требовательных капризов, чего больше всего опасались прожженные авантюристы, не имевшие пока детей, особенно когда перевозили на машине Наташу в обществе сожительницы одного из подонков из Волгограда в Москву. Обошлось из-за низких температур на улице без случайных полицейских досмотров машины на трассе.

     А потом у бандитов разыгрался аппетит. Решили: раз вся авантюра пока удачно решается, к ста тысячам на вознаграждение прибавить миллион от отца девочки, если он не выполнит их условия возврата кольца.

      Но получился облом. Молодой папаша оказался на удивление продуманным и решительным, и вместо предполагаемой суммы за девочку, как стало известно обоим мерзавцам на первых же допросах, им обоим светит теперь достаточно приличный срок за похищение ребенка.

     Истинный хозяин кольца, узнав все подробности, перепугался слишком серьезного оборота завязавшегося дела и категорически отказался от причастности к похищению ребенка.

    А потом его адвокат перевернул дело так, что кольцо, вообще, было куплено с рук за небольшую сумму, и история его появления в России добропорядочным господам неизвестна.

      От всей этой истории с кольцом, рассказанной Анной взволнованным шепотом на стареньком диванчике в коридоре у тщательно закрытой двери в палату, где лежала маленькая Наташа, Злате стало плохо. Тошнота, закружившаяся голова, внезапная слабость в ногах заставили схватиться невольно за руку матери:

     — Мамочка, неужели такое возможно? А я ведь ничего даже не почувствовала! И все молчали!

      Злата, обнимая радостную проснувшуюся малышку, худенькое тельце которой болезненно сотрясалось в приступах судорожного глубокого кашля, ничего не могла с собой поделать.

       Слезы, словно нашли, наконец, какие-то невидимые отверстия, и вместе с ними вся горечь осознания той страшной опасности, в которой оказалась ее маленькая дочурка, не переставая, лилась, капала на ровный пробор на голове Наташи, на высокую грудь Златы, белый пододеяльник, лежащий на кровати.

      И все невероятные истории, когда жертвами — заложниками становились в различное время, в разных ситуациях, в разных странах и женщины, и мужчины, и дети, сейчас, даже в скупом, без особых подробностей описании Анны, при благополучном завершении и счастливом финале, взвинтили вдруг болезненно воображение картинами невозможных издевательств и возможного страшного насилия.
      
         Сознание нормального человека не может без потерь перенести эти тяжелые представления. И чувство запоздалого бессилия от невозможности предотвратить вовремя этот страшный удар судьбы, жертвой которого невольно стала ее маленькая дочь, тотчас же заставило сердце взвиться, зашкаливая все нормы.

      Анна принесла мензурку с корвалолом, предложила немного полежать на свободной кровати:

      — Злата, ведь именно Валерий спас свою дочь! Не один, конечно, Леонид тоже помог со своей конторой, но Валерий молодец! Хватит, дочь, расстраиваться! Придется теперь вашей семье с ним заново строить свои отношения! И так долго от всех проблем прятались! А мудрости и тебе, и Дмитрию Ивановичу не занимать! Главное, чтобы все были живы и здоровы!

      ********

     Дмитрий Иванович прилетел в отпуск в канун женского праздника — 8 марта. Неожиданно раннее потепление, быстро исчезающие грязные сугробы в скверах и переулках, резкая смена надоевших шуб и зимних пальто на яркие легкие курточки и модные шарфы, букеты весенних цветов и мимоз в руках помолодевших неожиданно женщин и юных девушек создавали атмосферу радостно-взволнованного ожидания непременного исполнения новых планов и загаданных желаний. Словно вместе с северными свирепыми ветрами унеслись все тревожные беды и страхи, несчастья и недомолвки.

        Что всегда поражало Злату в характере своего мужа, — это полное отсутствие желания выставиться, поразить окружающих и друзей нестандартными высказываниями, броской одеждой, своим поведением.

        Злата совсем не удивилась, когда на пороге кабинета главного редактора вдруг возникла высокая фигура Дмитрия Ивановича в обычной зимней куртке, с небольшой спортивной сумкой на ремне через плечо.

       «Ведь мог бы появиться при полном параде нарядного морского офицера с боевого крейсера, с огромным букетом роз, чтобы дрогнули сердца всех сразу сотрудниц их телевизионного сообщества. — Злата повисла на шее своего мужа, не стесняясь коллег. — Нет, прилетел без предупреждения, успел переодеться дома и заявился, как простой заштатный горожанин. И так все коллеги продолжают думать, что муж Златы — обычный доктор, хирург. И только некоторые из посвященных знают, что не простой хирург, а военный».

     — Димочка, родной! Ты много денег заработал? — Злата не успевала за быстрым шагом мужа.

     — Злата, ты что, в казино проигралась здесь без меня? Что случилось? — Дмитрий Иванович остановился. — Выкладывай, я слушаю! Что-то ты удивительно быстро и без объяснений сбежала с горячо любимой работы!

      Злата крепко обхватила Дмитрия за шею, закрыла глаза, прижавшись всем телом к крепкой фигуре, дождалась, наконец-то, откровенного поцелуя на просторе главной улицы, посреди текущего людского потока и выпалила, покраснев:

     — Дима, давай купим дом в пригороде: большой, нарядный, в зелени роскошного фруктового сада и обязательно на берегу водохранилища. Чтобы по вечерам, сидя на ступеньках веранды и выключив свет, можно было вглядываться в призрачную ночную тьму, слышать легкие шорохи стремительного бега большой семейки колючих ежей, видеть меняющиеся туманные силуэты на половинке зарождающегося месяца, ощущать свою причастность к бесконечности Млечного пути.

      И еще. Я оформила официальный развод с Валерием Казанцевым и хочу быть госпожой Давыдовой. И родить еще двух мальчишек доктору Давыдову.

      — В таком случае наши планы с тобой полностью совпадают, моя дорогая Злата!

      Дмитрий понял, что весь этот пылкий монолог жены не был сиюминутной импровизацией. Что-то тревожило и волновало ее в таком далеком и длительном отрыве их друг от друга.

       Эта нарастающая с каждым годом радость от сопричастности их судеб, понимания общности интересов, когда каждый взгляд, прикосновение жгут, и ясно без слов, как они похожи друг на друга по характеру. Так было и тогда, давно, когда при первой встрече в районной поликлинике с шестнадцатилетней Златой у него сразу возникло ощущение, что они давно знакомы друг с другом, и возникло чувство безусловной любви.

      — До нашего похода за детьми в детский сад у нас ровно два часа в распоряжении. Думаю, что этого времени будет достаточно, чтобы мы успели часть запланированных планов исполнить сегодня, ничего не откладывая на потом, моя дорогая и единственная Злата!

      Через месяц неповторимого счастья в объятиях теперь уже законного мужа, проводив Дмитрия в аэропорт на его далекий корабль, Злата, вернувшись, домой, записала в свой дневник, как бы подводя черту своему двадцатипятилетнему юбилею, всегда волновавшие ее слова мудрого Льва Николаевича Толстого:

«Вечная тревога, труд, борьба, лишения — это необходимые условия, из которых не должен сметь думать выйти хоть на одну секунду ни один человек…. Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться, и лишаться. А спокойствие — душевная подлость».

       Эра Водолеев продолжается.

  Предыдущая глава 11.   http://proza.ru/2020/07/24/1795



      P.S. ОТ АВТОРА.   ДОРОГИЕ И УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ВАШЕ ВНИМАНИЕ К РОМАНУ. НАДЕЮСЬ, ЧТО НОВЫЕ ВСТРЕЧИ С ГЕРОЯМИ РОМАНОВ И ПОВЕСТЕЙ НА МОЕЙ СТРАНИЦЕ ПРИДУТСЯ ВАМ ПО ДУШЕ. Приглашаю на страницы романа "ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН".
     С глубочайшей признательностью и уважением, Татьяна Чебатуркина.