Наконец, я пастух

Услышав хруст веток в овраге, я выбегал из чулана босиком, хватал на крыльце палку с привязанной верёвкой - мой кнут. Под моим взором через лопухи и бузину шествовали коровы, за ними пара десятков овец. Замыкал процессию дядя Лёва - низкий суховатый старик в потрёпанном кителе неизвестного рода войск, в выцветшей тельняшке.
Когда я подхожу к нему, дядя Лёва всегда протягивает для рукопожатия костлявую ладонь, обращается на “Вы”, несмотря на мои шесть лет.
- Дядя Лёва, можно с вами погоню стадо?
- Конечно, - твёрдый ответ вселяет в меня уверенность.
- А сделаете для меня настоящий кнут? Я тоже буду работать пастухом.
И через пару дней я получаю уменьшенную версию крепкого, резного пастушьего кнута. Бьющая часть сделана из длинного машинного ремня, на кончике - пучок из конского волоса. Назначение кнута - не касаться коров, но ударять об землю резким, вызывающим далёкое эхо выстрелом. Я не умею бить так гулко, но думаю, что ещё научесь. Вслед за дядей Лёвой гоню стадо из оврага с наслаждением, забыв про крапиву и комаров.
Когда Лёва постарел и уже не мог провожать коров на дальние луга, на должность заступил Витя Никонов. Он запомнился мне широкой, как у “Афони” из одноимённого фильма улыбкой, вот только у Вити был один зуб. С Никоновым я гнал стадо дальше Борка и Второго обрыва. Помню, на привале Витя неизменно доставал кусок хлеба и сваренные вкрутую яйца. Закуривал “Приму”, и мы погружались в запах табачного дыма и луговых цветов. Зверобой, ромашка, купырь и валерьяна, тысячелистник и колокольчики - в окруженном соснами море разноцветья плавали коровы, а высоко над морем парил и вскрикивал ястреб.
Деревенского стада не было в нашей деревне лет двадцать, и вот оно снова идёт по оврагу, ведомое мной и исполненной мечтой.


2020