Такая короткая долгая жизнь. гл 8

               
                И ОПЯТЬ НОВАЯ ЖИЗНЬ

     И потекли дни новой жизни.Тусклой и бесцветной. Нет, на работе было всё так же разнообразно. Но всё потеряло для Ольги Антоновны смысл.Раньше хотелось поделиться с Володей, совместно порадоваться достижениям, и его, и своим. А теперь? Кому всё это нужно? Студентам? Но они, доучившись, разъезжаются, и возможно, даже не вспомнят ни ее, ни ее занятия, ни концерты.

     Ольга Антоновна приучала себя жить без любимого. Днем работа закружит в своём вихре, и боль притуплялась. А ночами хоть волком вой. Готовила еду по привычке на двоих. Меньше просто не получалось. А зачастую и вообще не готовила. Зачем? того, чем перекусит в буфете ей хватало.Остатки еды отдавала соседским собакам. Но иногда замечала, что в ее отсутствие Володя приходил, обедал.Становилось жалко его. Думала: "Как они там живут?" Знала, что Валька не умеет готовить. А кто б ее в детдоме научил? Да и не хочет она этим заниматься. Не приучена.О чем они говорят? Ведь у них разница в возрасте двадцать пять лет. К тому же Валька особым умом не отличается, и пополнять свою черепную коробку чем-то новеньким не рвется.

      На душе сумбур. И боль за себя, и жалость к Владимиру Федоровичу, ее Володе. Да еще и стала замечать, что коллеги и просто знакомые неловко замолкали при ее появлении. А некоторые пытались услужливо сообщать ей "новости" о жизни Владимира Федоровича.Но Ольга Антоновна таких резко пресекала:

    -Мне это не интересует.Давайте поговорим о другом.

    А ведь интересовало, да еще и как! Но Ольга Антоновна сдерживала себя.

     А накануне 8 Марта Владимир Федорович пришел вечером. Да не один, а лялькой на руках.Ольга Антоновна оторопела. А он смущенно спросил:

    - Можно пройти, Оленька?
    - Проходи.Только я ничего не поняла.

     Владимир Федорович прошел, бережно уложил на кровать малыша, со слезами на глазах сообщил:

    - Оля, Валька пропала. Уже три дня ее нет.Соседка сказала, что она перед этим напилась и орала на весь подъезд:

    - Всё! Осто... мне всё это: бутылочки, соски, пеленки, бессонные ночи, вяканье этого выродка.Хотел ребенка - получи, а моя миссия окончена. Я тебе его родила. Уеду! Представляешь, своего сыночка, кровиночу - выродком!...

   Он сидел, понуро повесив голову.

    - Олюшка, прими нас! Ты же знаешь, у меня здесь никого нет. А если тебе будет тяжело, я улечу с Петенькой в Тюмень. Авось, родные не выгонят.

     Ольга Антоновна засуетилась:

    - Что ты, что ты, Володя? Куда же я вас дену? Оставайтесь уж. Да ведь и квартира эта и твоя тоже.

     Через знакомых смогли оформить Ольге Антоновне декретный отпуск. А она, лишь только взяла на руки младенца, как почувствовала необычайный, ни с чем несравнимый, прилив нежности. Нереализованное материнство захлестнуло ее.И уже через неделю она не представляла, как раньше жила без этого маленького чуда.

    Владимир Федорович же удивлялся:

    - У тебя Петенька спокоен, а у Вальки кричал, не переставая. Может, потому что она курит, да еще и в доме? Он замолкал только у меня на руках.

    - Нет, дорогой, ему просто любви не хватало.Он ждал тебя и плакал.

     Владимир Федорович оказался требовательным, придирчивым отцом.Придирался, чтобы на пеленках не было ни единой складочки, чтобы молочная смесь была нужной температуры, чтобы всё было чистым, выглаженным. Как будто подчеркивал, что Ольга Антоновна неродная мать.Пока однажды их соседка не заметила:

    - Владимир Федорович, а каково было житьё у Пети с родной мамой? Мы все помним, в каких застиранных мятых пеленках-распашонках Вы его принесли, всего табаком пропахшего. Уж кто настоящая заботливая мать, так это наша Ольга Антоновна.

    В опеке им сказали, что если родная мать не объявится в течение года, то можно будет Ольге Антоновне оформить усыновление.