Детроит

«Все познается в сравнении». «Наиболее рациональный прием изучения нового – перенос знаний ранее изученного (известного) на новый изучаемый объект (на неизвестное)».

Я встретил Джима у стойки бара в северном терминале аэропорта в Детройте. Дело было в пятницу, когда все командировочные спешат домой. Но не зря говорится: человек предполагает, а Бог располагает. Уже четвертый час валит снег. Все вылеты задерживаются. Никто не знает, когда это закончится, и есть ли хоть малейший шанс провести сегодняшнею ночь в своей постели, да и все гостиницы в районе аэропорта уже распроданы. У меня еще есть вариант взять такси и вернуться в гостиницу, где я провел последнюю неделю, но я решил рискнуть: очень уж хотелось домой. Тем более что еще не было и четырех часов дня.
Подойдя к бару, я заметил только один свободный стул и прямиком направился к нему.
– Этот стул не занят? – спросил я.
– Нет, чувствуй себя, как дома! – ответил сидящий на соседнем стуле мужчина примерно одного со мной возраста, отпив пиво из огромной кружки.
Я устроился на стуле, поставив рядом чемодан и компьютерную сумку. Оценив многочисленный ассортимент, я попросил большую кружку Samuel Adams, пиво, которое варится в Бостоне. Оно имеет очень приятный насыщенный вкус и неимоверно красивый коричнево-красноватый цвет. Вместе с пивом бармен положил рядом со мной открытый счет, заглянув туда, я заметил, что мой выбор стоил мне семь долларов.
– Семь долларов за стакан пива, а ведь я помню времена, когда пиво в баре стоило два-три доллара, – сказал я, скорее, самому себе. Но мой сосед, тут же, повернувшись ко мне, сказал, что он помнит, когда пиво стоило полдоллара. 
Мои слова послужили поводом для знакомства, и мы представились друг другу.
– Джим, да я вовсе не жалуюсь, я просто подумал, как быстро течет время! Не знаю, помнишь ли ты старый деревянный терминал здесь в Детройте, а не этот, по которому нужно идти полтора километра из одного конца в другой, если хочется размять ноги, либо пролететь на поезде через весь терминал за пару минут. Да, пролететь, ведь поезд «парит» в воздухе на воздушной подушке? Я еще хорошо помню толпы людей, ведь тогда не только сидеть, стоять было негде.
– Борис, я так понимаю, что спешить нам с тобой особенно некуда, снег продолжает валить, хотя и значительно ослаб по сравнению с тем, что было еще час тому назад. Я хочу рассказать тебе интересную историю, которая произошла со мной во времена «деревянного» терминала, как ты его назвал.
– Действительно, спешить нам некуда, и я с удовольствием выслушаю твою историю.
– Это было лет двадцать тому назад. Сразу после колледжа меня взяли на работу в большую компанию, которая тогда обслуживала банковские терминалы и АТМ. Я прилетел в Детройт вместе со своим боссом, которого звали Питер. Он был лет на пять старше меня и имел очень веселый характер, к тому же он был прекрасным специалистом. Во-первых, хочу сказать, что я уже много лет не работаю в той компании, поэтому ничего не знаю, что потом стало с Питером. Так вот, дело было, как и сейчас, зимою. Мы провели три дня вместе, ведь задачей Питера было познакомить меня с клиентами компании в районе Детройта и пригородов и передать их мне. Мы уже возвращались в аэропорт, я заправил машину, прежде чем вернуть её. Мы находились уже не более чем в километре от аэропорта, когда Питер предложил мне выпить по кружке пива, ведь у нас еще было в запасе часа три. Естественно, это было еще до одиннадцатого сентября, и не нужно было приезжать в аэропорт за два часа до вылета. Я, естественно, согласился, во-первых, я был вовсе не против выпить стакан пива, а во-вторых, я не хотел отказывать своему боссу.
Уже через три-четыре минуты я зарулил во двор «бара», как сказал Питер. Меня очень удивили двое парковщиков, которые подбежали к нашей машине и открыли двери, тем самым показывая, что они позаботятся о машине. Еще никогда в жизни до этого мне не парковали машину при посещении бара.
Моим следующим удивлением был гардероб у входа в бар, куда нужно было сдавать верхнюю одежду. Ну и, наконец, сам бар. Если честно, то я уже не очень помню, как там все выглядело, но убранство мне показалось каким-то изысканно-бутафорским. И ты уже, наверное, понял, что это не простой бар. Было почти темно, и только на освещенном прожекторами «столе» с двумя или тремя шестами посередине танцевали две хорошенькие девушки.
– Да, я так и подумал, когда ты упомянул гардероб, – ответил я.
– Так вот, могу тебя успокоить, что уже тогда, двадцать лет тому назад, мы заплатили по семь или восемь долларов за стакан пива. Мы уселись на диване у стены и неспеша потягивали дорогущее, но очень посредственное, пиво. Конечно, мы могли бы заказать еще по стакану, но нас совсем не вдохновляла цена. Тут неожиданно перед нами нарисовалась высоченная чернокожая брюнетка. Одета она была в… в общем, выглядела она довольно вульгарно! Я еще раз взглянул на сцену, и сравнение было явно не в пользу нашей гостьи. Ничего не спрашивая, она примостилась между нами, раздвинув нас своей, солидного размера, круглой попой.
– Меня зовут Diamond (Даймонд – Бриллиант), – томно произнесла она, поворачиваясь к нам по очереди, и в то же время, стараясь плотнее притереться своей пятой точкой. – Мы можем прекрасно провести время втроем, – продолжала она.
И её разговор становился все более назойливым и бесстыдным. Сначала это даже несколько забавляло меня, но очень скоро я начал испытывать некую брезгливость и даже отвращение. И вовсе не потому, что она была черной.
– Не знаю, как тебе это объяснить, но я никогда в жизни не платил за секс, – продолжил Джим.
Мне стало совсем не по себе и, взяв в руки стакан с пивом, я встал с дивана, оставив Питера наедине с «булыжником», как я её прозвал для себя. Я не мог стоять у стола, и подошел к «сцене», которая напоминала барную стойку, у которой сидело человек пять. Ничего в этом не понимая, я сел на свободный стул у сцены. Тут же ко мне «подплыла» одна из танцующих девушек. На ней были только очень тонкие трусики, их теперь называют стринги. Они сплошь были утыканы купюрами. Купюры были, в основном, в один или пять долларов. Она присела на колени напротив меня и начала крутить своей круглой попой прямо перед моим носом.
– Их что здесь по форме попы подбирают?
Мне кажется, что я успел подумать, но тут же сообразив в чем дело, достал из бумажника пять долларов и протянул их ей, она жестом показала, чтобы я заткнул бумажку ей в трусики. Мне ничего не оставалось делать, как оттянуть резинку и вложить туда пять долларов… Я слышал от многих о том, что это их возбуждает и доставляет удовольствие, но я не почувствовал ни того, ни другого. Мне хотелось поскорее уйти из этого места.
Когда Питеру удалось отделался от своей «подруги», мы рванули в аэропорт, так как времени до вылета самолета у нас, практически, не было. По дороге мы громко смеялись, вспоминая детали наших похождений. Когда мы немного успокоились, я предложил Питеру посчитать: во сколько нам обошлись два стакана пива. И оказалось следующее:
; Парковка – $1
; Гардероб – $2
; Пиво – $14
; Танцовщица – $5
; Чаевые за пиво – $2
Итого: $24, и если поделить на два, то это $12 за стакан дешевого пива. И это двадцать лет тому назад, а ты говоришь, что $7 за это прекрасное пиво дорого! Он поднял свой уже почти пустой стакан и, улыбнувшись, показал его бармену. Я сделал тоже самое, и, получив по полному стакану, мы подняли их.
– За летную погоду в Детройте, – произнес Джим.
– За летную погоду на всем нашем пути, – ответил я.
Час, или два стакана пива позже, снег прекратился, и постепенно начали объявлять посадку на тот или иной рейс. Вскоре и мы с Джимом, пожав друг другу руки, разбежались по своим самолетам.
21 августа 2017 года