Геолог

Кто боязливо заботится о том, как бы не потерять свою жизнь, никогда не будет радоваться этой жизни.
Иммануил Кант

Так часто бывает, что мы не задумываемся над совершено очевидными вещами, над которыми стоило бы поразмыслить. Например, почему мы поступаем именно так, а не иначе!
В тот день мой рейс прибыл вовремя, и уже когда самолет катился к терминалу аэропорта в старинном городе Баффало, что рядом с Ниагарским водопадом на границе Америки и Канады, включив телефон, я обнаружил СМС от моего клиента, с которым у меня была назначена встреча через час. Без всяких объяснений он писал, что не сможет встретиться со мной и что если я все еще буду в городе послезавтра, то он постарается выкроить для меня несколько минут. Взглянув еще раз на часы, я понял, что идти мне совершенно некуда за исключением гостиницы, да и в гостиницу идти было слишком рано. И если учесть, что это была зима, и город был по уши завален снегом, я все-таки решил, что я возьму машину и поеду в гостиницу. Я был очень рад, что мне не пришлось разгребать снег с моей арендованной Тойоты! Она была очищена и даже заведена, так что в салоне было тепло и уютно.
Как я и ожидал, было слишком рано, и комната еще не была готова. Устроившись в вестибюле и достав свой ноутбук, я наполнил бумажный стаканчик ароматным горячим кофе и устроился в мягком кресле у журнального столика, ожидая пока горничная уберет мою комнату и сменит белье. Я успел просмотреть новости и ответить на несколько электронных писем, когда в фойе, вместе с клубом пара вошел мужчина лет пятидесяти. На него нельзя было не обратить внимания. Он был в огромной меховой шапке, толи из меха енота, толи из волка. Эта шапка напоминала мне мою зимнюю шапку из «той жизни». Кроме шапки меня впечатлила его борода! Такая борода бывает только у старых морских волков и еще, пожалуй, у геологов, слоняющихся черт знает где. Видимо, ему, как и мне, предложили выпить кофе и подождать, поскольку он вскоре приземлился за соседним столиком, поставив на стол дымящуюся чашку кофе, и положил свою шапку на свободное кресло. Наши взгляды встретились, и я невольно произнес:
– Добрый день, – и ненавязчиво добавил, – Тоже комната не готова?
– Добрый день, – ответил мужчина, – да, видимо, как и ваша?
И мы оба улыбнулись, отодвинув, таким образом, в сторону «барьер незнакомства».
– Борис, сказал я, – и протянул ему руку.
– Виктор, – ответил он, уверенно сжимая мою ладонь.
– Ты русский? – предсказуемо спросил он.
– Будем считать, да, – ответил я улыбнувшись.
– Ты не из России, а из одной из остальных четырнадцати стран, я правильно тебя понял?
Не скрывая своего удивления, я ответил, что мне не часто приходится встречать людей, знающих еще совсем недалекую историю Советского Союза.
– Дело в том, что по образованию и по профессии я геолог, и мне дважды приходилось бывать в Советском союзе, еще до его распада и однажды после. Я дважды участвовал в экспедициях по Восточной Сибири.
– И это у тебя оттуда? – спросил я, указывая на лежащую на соседнем стуле шапку.
– Да, это подарок и память о моем русском друге Сергее. Это была его папка.
Мне стало немного не по себе. Опять я влез со своими расспросами в душу и, извинившись, попытался сменить тему разговора, но Виктор сам вернулся к ней.
– Эту шапку подарила мне вдова Сергея, Марина. Я не хотел брать, мне было несколько не по себе, но она настояла, и я взял шапку.
Понимая, что с этой шапкой у Виктора связаны непростые воспоминания, я не стал больше задавать вопросов, тем более что девушка за стойкой назвала меня по фамилии и сообщила, что моя комната готова, а комната Виктора будет готова через пять минут.
Я поблагодарил Виктора за компанию и интересный рассказ… Но он остановил меня и сказал, что если я не против, то он знает прекрасный ресторан недалеко от гостиницы, где мы могли бы сегодня вечером пообедать вместе и, заодно, выпить по сто грамм русской водки. У меня была еще одна встреча в четыре часа, и мы договорились встретиться здесь же, в вестибюле гостиницы, в половине седьмого.
Когда я спустился в вестибюль, Виктор уже ожидал меня, сидя за столиком и просматривая местную газету, волчьей шапки не было. На коленях лежала серая вязанная шапка, и заметив немой вопрос в моем взгляде, он сказал, что так будет удобнее, ведь в большинстве американских ресторанов просто нет гардероба и посетители вешают куртки на спинку своего стула, при этом засовывая шапку в карман куртки. 
Ресторан оказался очень уютным, с настоящим огромным камином, и в тот момент, когда мы вошли в зал, один из работников ресторана подкладывал туда огромные дубовые поленья. Меню было тоже довольно приличным, оставалось только оценить мастерство шефа.
Мы заказали водки, и я также попросил бутылку минеральной воды с газом, поскольку не очень люблю в такую погоду воду из-под крана со льдом. Мы разговаривали о погоде, о снеге, о Ниагарском водопаде и связанными с ним всевозможными правдивыми и вымышленными историями. Напоминать о шапке я совершенно не хотел, но после того, как мы закончили ужин, Виктор начал сам:
– Это был 1988 год. Меня, вместе с тремя другими сотрудниками нашей компании, пригласили принять участие в экспедиции на Чукотку. Нужно сказать, что моя первая экспедиция была в окрестностях озера Байкал. Место просто неописуемой красоты! Ну, а в этот раз было несколько иначе, и озера там не было. Была лишь почти голая тундра, скорее полу-тундра, так как нам на пути часто встречались небольшие пролески. Наша экспедиция состояла из восьми человек. Четверо русских и четверо американцев. Нужно сказать, что все, без исключения, русские довольно сносно общались на английском, а мы знали несколько сотен слов по-русски. Я не буду забивать тебе голову названиями минералов и другими специальными терминами – рассказ не об этом. Вначале мы ехали на поезде, потом летели на вертолете, а затем – на огромном русском грузовике, либо наоборот, я уже не помню, а может, грузовик был на обратном пути… Мы собрали довольно приличную базу минералов и сделали множество анализов прямо на месте. Недели через две мы набрели на поселок местных жителей. Сергей называл их чукчами, видимо, это ближайшие родственники алеутов. Я бывал на Аляске и встречал их там. Мы решили остановиться у них на постой. Поселение чукчей было довольно большим, там было не менее пятнадцати семей, каждая из которых жила в своем чуме. Мы разделились по два человека и таким образом я оказался в одном чуме с Сергеем. Все началось на следующий день, а если точнее, то после первой ночи... Дело в том, что для чукчей любой гость –, это подарок Всевышнего, и они готовы отдать ему все, включая свою жену или дочь.
Здесь я успел вставить пару слов о том, что уже слышал об этом от другого геолога, побывавшего на Чукотке.  А Виктор продолжил:
– Это было довольно мерзко, когда первым же вечером жена хозяина, довольно пожилая, и к тому же, скажем, «не совсем привлекательная», без всякого предупреждения оказалась у меня под одеялом! Я категорически отказался участвовать в этом. На утро, через Сергея хозяин передал мне, что он недоволен тем, что я не тронул его жену. Затем он что-то еще пробурчал на своем языке, и как мне показалось, искоса взглянул на свою дочь, которой было лет двенадцать, ну, самое большее – четырнадцать!  Я точно не знаю, как другие разбирались с этим вопросом, но, когда на следующее утро, узнав от дочери, что я и её не тронул, оставаться в этом чуме стало довольно проблематично. Я пытался объясниться с Сергеем, но он мне сказал, что для хозяина я являюсь самым почетным гостем, ну, а он – «почти местный». Я пытался уговорить Сергея заменить меня, он отнесся ко мне с пониманием, но довольно уверенно и, к тому же, очень убедительно объяснил мне, что у него в Москве молодая жена и сын, и возвращаться домой «с подарком» ему бы не хотелось…
Когда мы в этот день собрались всей экспедицией, то оказалось, что не только у нас Сергеем такие проблемы. Такая же ситуация сложилась еще у двоих наших ребят. Остальные четыре человека застенчиво молчали. Мы планировали остаться еще на одну ночь, чтобы вовремя подойти к условленному месту, где нас должен был подобрать вертолет. Итак, мы вчетвером решили, не дожидаясь вечера, раскинуть лагерь в нескольких километрах по направлению нашего предстоящего маршрута, а остальные четверо геологов должны были присоединиться к нам на следующее утро.
Мы разбили лагерь, а проще – установили две небольшие палатки на опушке мелкого леса, приготовили место для костра и заготовили достаточно дров на ночь. Я забыл сказать, что дело было в самом начале ноября еще до начала полярной ночи, которая в этих местах наступает во второй половине месяца и длится всю зиму. Было не очень холодно, наверное, минус десять – пятнадцать мороза, но снега было много. Мы распределили дежурство у костра на четверых, так, что на каждого приходилось часа по три. Сергей дежурил первым, а мне выпало дежурить вторым. Кстати, костер нам нужен был не столько, чтобы согреться, ведь у нас были прекрасные спальные мешки, которые держат тепло и в минус сорок, но и для того, чтобы отпугивать волков. Волки боятся огня, и пока горит костер, они близко не подойдут, тем более что зима только недавно началась, и волки еще не так голодны и агрессивны, как они, обычно, бывают, когда время приближается ближе к весне.
Закончив свое дежурство, я разбудил Сэма, а сам, забравшись поглубже в мешок, вернулся ко сну.
Проснулся я от чувства тревоги, или, скорее, от странного чувства, что что-то идет не так. Уже через секунду я услышал звериный вой волков и такой-же ожесточенный рев человека. Через секунду я был на ногах с ружьем в руке. Расстегнув палатку, я увидел лежащего на снегу окровавленного Сергея и трех волков, пытающихся его разорвать на куски. Рядом лежал Сэм, который должен был дежурить у костра. Он лежал навзничь, не подавая признаков жизни. Его куртка была разорвана в клочья, видимо сразу несколько волков одновременно набросились на него. Но не это поразило меня. Его голова была странным образом запрокинута влево. И уже разворачиваясь в сторону волков и вскидывая ружье, я вспомнил, как Сергей рассказывал мне, что первым делом волки стараются перегрызть своей жертве горло, чтобы она не сопротивлялась. Костер едва тлел.
Я сейчас рассказываю гораздо дольше, чем это было на самом деле. С момента моего появления прошло не более двух-трех секунд. Вскинув ружье, я прицелился в волка, который был ближе всех ко мне. Сообразив, что лежащий в снегу Сергей находится на линии огня, я выстрелил в воздух. Волки тут же встрепенулись и отошли на шаг от своей жертвы. Я только и ждал этого, и в следующую секунду выстрелил еще раз, на этот раз уже не боясь задеть Сергея. Волк взвизгнул и повалился на бок. Остальные двое, не ожидая такой же участи, развернулись и убежали, все еще ужасно завывая…
Все это произошло в считаные секунды, и тут из палатки появился наш четвертый участник экспедиции. Показав ему на Сэма, я бросился к Сергею. Сергей был совсем плох. Я – не врач, но кое-что в жизни повидал, и в тот момент я понимал, что, если не доставить его в больницу, Сергей не выживет. Он терял кровь. Обе его руки и одна нога были разорваны в клочья, на лице и шее виднелись следы когтей и зубов волков. Достав из своего рюкзака первое, что попалось мне под руку, я попытался перетянуть и перевязать его раны, но полностью остановить кровь так и не удалось. Я сделал ему обезболивающий укол, но, несмотря на это, он вскоре потерял сознание от болевого шока и большой потери крови. Сергей уже не приходил в сознание и никак не реагировал ни на слова, ни на прикосновения… Мы смастерили след из ветвей, погрузили тело Сэма и едва живого Сергея и поволокли его в сторону поселка чукчей. Мы не довезли его до поселка метров пятьсот. Своей поврежденной рукой он подал нам знак остановиться и еле слышно попросил меня передать его жене Марине и его сыну Василию, что он любил их больше всего на свете.
Я надеюсь, ты понял, что Сэм уснул у костра, за что поплатился жизнью, ну а вышедший на шум Сергей, пытался спасти Сэма. Потом было расследование, похороны, и я получил волчью шапку из рук вдовы Сергея Марины. Я попытался отказаться от подарка в пользу его сына, но она настояла. С тех пор я был в России только однажды, но с Мариной и с Василием Сергеевичем я постоянно поддерживаю связь. Кстати, они оба были у меня в Колорадо уже несколько раз. А недавно я нанял эмиграционного адвоката, чтобы перевезти их сюда. Сначала Марину, а потом и Василия. Мы решили пожениться и подали заявление в Государственный Департамент, чтобы Марина могла получить визу для вступления в брак. Она – прекрасная хозяйка и великолепно владеет английским. Это она научила Сергея языку, ведь она преподает английский язык в Московском университете, ну, а сын Сергея и Марины Василий Сергеевич, как и отец, уже имеет диплом геолога. Он очень похож на Сергея, и тоже, как и мать, хочет переехать в Колорадо. Вот и вся история.
Виктор заказал еще две рюмки водки, и мы выпили молча, не чокаясь.
Вернувшись в гостиницу и едва перебросившись парой слов, мы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались, чтобы больше уже никогда не встретиться.

25 октября 2017 года.