Что же спасло утопленницу?!

        В качестве предисловия.

   Этот рассказ, красноречивый факт из жизни, - редкий пример, показывающий устройство мира под управлением божественных сил.
И поэтому в нём приведены многие "мелочи" и детали, и показывают, что в обыденной жизни случаются видимые всплески  их вмешательства.
А сколько ещё не замечаемых нами!
 

   Мы с Шуриком Красновым дружим, много проводим времени вместе. Он, – приёмный, сын  мужа моей тётки по матери, Василия Павловича Краснова. Мне лет десять, ему около двенадцати.
   Наша деревня Шишово расположена в котловине. Улица с Востока на Запад (Слобода), на которой наш пятистенный дом, лицом на Юг. С левой стороны примыкает лесок (Полянский) в виде двух смыкающихся в пруд, прямо перед деревней, оврагов, поросших орешником, березнячком, осинником. и проходящей вдоль всей Слободы низиной, с двумя последовательно расположенными колодцами. Далее уходящей через луг в речку Кишму. Об этом подробнее - попозже.

   Деревня домов 120-130, по всем параметрам, ничем особенным не отличающаяся. Если только умение валять валенки, ручной тяжёлой работой, было на высоте. Эта кустарная работа, почему-то запрещавшаяся, которую удавалось выполнять лишь в нерабочее время от колхозных непрерывных дел, глубоким вечером, ночью.

И то, при попытках из под-полы продавать валенки на рынке  в г. Павлово на Оке, частенько милиционеры врывались в толпу разбегавшихся торговцев, и кто не успевал убежать, у них валенки отбирали,  без какой-либо компенсации, - вот раздолье  для наживы.
   Поэтому родителям приходилось ходить пешком  с «менком» по оружающим деревням и сёлам Сосновского и соседних –Вачского, Павловского, Богородского, Дальне-Константиновского, Арзамасского,  Ардатовского,  Кулебакского, районов.
   Обменивая валенки на необходимое для пропитания и домашнего хозяйства.

   Тяжёлый труд очень, особенно при «стирке»  валенка, т.е.  его усадки до размера насадки на колодку под размер ноги, производившуюся его «возюканием»  сминая , сгибая, растирая  и т.д.

Процесс в небольшом помещении ("Стирной" - от слова стирать) : две половые доски длиной около двух метров и шириной по 60-70 см. В виде жёлоба с отверстием в полметра диаметром над баком чуть большего диаметра для стёка раствора, обложенном кирпичной кладкой с подогревом бака, с раствором серной кислоты, до возможной по температуре терпимости рук, за счёт сжигания под ним дров в печурке с поддувалом.
 
С каждой стороны располагались до двух человек. Они периодически
окунают заготовку валенка в горячий раствор серной кислоты, подвергают её обработке, как указано выше, что надолго превращало руки в жёлто - коричневый цвет с коркой, как на подошвах ног, ходящего босиком человека.
 
Кругом пар, духота, волосы от шерсти с валенка липнут к голому телу. Одетые в трусах с запоном из кожи.
 
  Название получила деревня от людей пришедших искать место для поселения. Место им понравилось, но открытой воды не оказалось - шиш! Поэтому и получилось Шишово.

   Всего в Шишове три улицы - буква Ш, Две правые ножки составляют полную (с двумя порядками, смотрящими друг на друга) улицу, идущую в гору метров 800  на Юг - Нагорная). Одна, уже упоминавшаяся, идёт с Востока на Запад (горизонтальная от буквы "Ш", так же улица с двумя порядками) перед нашим домом, окнами  на Юг, расположен прогал метров в двадцать,  и дорога, поворачивая и огибая дом и огород  напротив, спускаясь к ручью, текущему из каскада (три пруда)  переходит в перпендикулярно расположенную вторую полную улицу, поднимающуюся вверх в южную сторону,  длиной примерно 800 метров с перепадом высот метров в двадцать. Когда ливень, то вода сильно разгоняется по улице, размывая её.
 
С левого края, через пять домов, перпендикулярно идёт  третья улица (левая ножка буквы Ш), полная по 8 домов на обоих порядках, и далее только один левый порядок, упираясь в колхозную территорию (Гумно, коровник, конный двор, склады, трактора и сельхозтехника под открытым небом. И  хижина  - контора).

   Пространство между левой и средней ножками буквы Ш – околица,  примерно  500х500 метров,  на которой расположены школа повыше – к южной стороне и деревянный же клуб  - пониже, а рядом обелиск – памятник погибшим в Великой Отечественной войне жителям деревни.
   Вода из 2-х родников в овраге у школы, проходит параллельно Нагорной улице через каскад из трёх прудов,  и за огородами напротив нашего дома втекает в низину, и по ней течёт ручьём шириной в два метра и глубиной до полметра, под плитами дорожного настила к бывшему мосту, от которого осталась лишь яма диаметром метра полтора. Яма заполнена водой, на всей  поверхности  покрыта шелухой от сосновой коры.
  Далее, через заливной луг в речку Кишму, здесь начинающую свой путь с описанного ручья и ручья из соснового бора, смыкающегося с муромскими лесами, попадает в реку Оку.

   Но на картах эта наша Кишма обозначена как ручей Гремячий, хотя так его никто не называл, Это, видимо, следствие имевшей практики внесения искажений в карты для запутывания возможных противников в военных конфликтах. Скорее, так запутывали больше себя.

   Итак, от пруда и до ямы с сосновой кожурой и от огорода дома напротив  нашего, метров 50-60.
   Отметим ещё раз, место по этому ручью ничего интересного не представляет совершенно. Что очень важно для оценки случившегося, в связи с чем, собственно и ведётся рассказ.
  В этом ручье, я будучи совсем ребёнком, помню. принёс «улов» в два кармана малюсеньких лягушат. Мама, выгребая их у меня из карманов, выговаривала весьма неласковое, сопровождая ругань щелчками по лбу.

   И вот, как-то мы с Шуриком находимся у нас дома и "ни с того - ни с чего" вдруг решаем  идти к нему домой. Это направо от нашего дома  четырнадцатый  по счёту, по хорошей дорожке на улице.

Но мы, выходя из дома и у крыльца,  решаем, где пойти. Сразу направо, или, огибая огороды домов напротив, вдоль ручья, с последующим поворотом к его дому.
Шурик говорит, что ему всё равно.

 А мне что-то как-то неладно на душе, и меня как будто тянет кто, идти, огибая огороды, вдоль ручья. И вот я, под этими неведомыми позывами, говорю: «идём вдоль огородов».

Идём, обогнули крайний дом и огород, и я в этот момент увидел, что в яме с водой от бывшего моста(она появилась в зоне видимости, закрытая до того забором огорода), колыхнулась вода, и как будто половина головы из воды показывалась. Взгляд держу  на яме, но далее - тишина.

Кричу, Шурка бежим (это метров 45). Подбегаем к яме, я сую в воду руку и натыкаюсь на копну  волос, хватаю за волосы и тяну вверх. Шурик подхватывает,  и мы вытаскиваем девочку (Нину Комкову - Павлову) лет пяти возрастом.

Она уже без сознания, как плеть. А мы и делать-то что, не знаем. Но, не без божьей помощи,  получилось удачно.
   Мы её сразу, "вырвав" из воды, положили на подставленную мной ногу, как на перекладину. Туловище перегнулось  пополам, как теперь понимаю, внутренности надавили на лёгкие, да мы её трясём...
И из неё изо рта ручьём полилась вода.

   Через несколько секунд она вздохнула, вода вышла – раздышалась, Слёзы градом. Отвели её домой  к матери, тёте Насте. Не помню уж,  чего мы ей говорили…

   Вот такая история.
 Вот почему срочно пошли сигналы, что надо идти, и идти здесь именно, а не по улице.
   Опоздай мы на мгновение, и - страшно подумать…

   Есть Бог и ангелы на свете!
 И этот случай – безусловное доказательство.