Человек, которому есть до всего дело

      Люди  —  очень странные существа, идут по этой жизни, натыкаются на другие жизни, спотыкаются   об  них, не проходят мимо, не для того, чтобы кому-то из этой незнакомой встреченной им жизни помочь, а наоборот, страдая нездоровым любопытством,  попинать эту жизнь, не имеющую к ним никакого отношения, в конце концов немного потоптаться на ней, хотя и не просили, а  просили:  идите дальше, не лезьте не в свое дело. 

    Но им есть до всего дело, и даже у всего народа одной страны, до жизни кого-то одного, и из другой страны тоже, тоже есть дело,   когда им  мало своих и верных. Везде можно споткнуться,  везде можно пнуть, а если упадёт  и не встанет, не оборачиваясь,  идти дальше, не обращая   внимания на  последствия от  своих  деяний, ведь впереди ждёт целая жизнь, хоть и не твоя, свою ты проходишь,   пролетаешь на всех парусах, не видя ничего вокруг себя и себя самого, только в  том плане, если любишь себя одного, ну и ещё парочку кого-то из тех, кто  на тебя похож и разделяет твои пристрастия  и желания потоптаться на чужой жизни, помять его бока, потрогать его своими  немытыми  руками, хотя  ты и собирался только что его съесть, или больше сожрать с потрохами, выпустив их него    все его кишки наружу,  и думая, что, не являясь патологоанатом,  сделал доброе дело, поставил диагноз тому, кого видел  первый раз, ну, ладно, во второй или в третий, но лично с ним  не знаком, так, шёл просто по жизни, споткнулся вот об эту  и препарировал, потому что тебе так захотелось.

       Твоя же жизнь серая и унылая и сделать её  ярче и красочнее ты не можешь, зато ты можешь,  приставив лупу к телу другого, прижав его к ногтю, как тебе показалось, рассмотреть его и   его жизнь, которая тебе в подметки не годится.    Твои жизненные способности и твой  такой  же потенциал заканчиваются на чужих. Своего почти ничего нет, а если и есть, то опять серо и уныло, а хочется же веселья, цирка шапито, который приедет и уедет, а ты получишь желаемое  удовольствие с удовлетворением,  посмотрев на  клоунов, которые вовсе не были смешны, они просто зарабатывали деньги, чтобы такому,  как ты,   было весело и казалось, что и твоя жизнь удалась.

     А так, нет.  Не было цирка, не было клоунов, не было того спектакля,  на который ты сходил,  купив задорого билет, чтобы вместе со всеми не посмотреть на игру актеров, а вместе со  всеми обсудить их личную  жизнь, там,  после сцены, которую они даже, если  и выставили на показ, им так хотелось, к тебе отношения не имеет ну,  никакого.

     Но ты всё равно, раз увидел, раз рассмотрел, то надо и потоптаться, чтобы следом сказать какой  —   ты  и какие они,  эх, и  безнравственные же они, и ох, порядочный же ты  —  подонок, только ты  этого не знаешь, и не знал уже тогда,  когда решил оттоптать чужие  болящие мозоли, встав своим лаптем на чужую ногу в транспорте, и  крики и вопли о том, что кому-то это не нравится, тебя сразу и до конца не волновали. Тебя же в первую очередь,  волновала чья-то жизнь, чьи-то мозоли, но  не на твоих же  ногах, и всё  равно, ты на них,  и побольнее, и чем больнее, тем радостнее и сильнее, в тебе же  сидит почти с рождения злость неудачника  без сложившейся личной жизни, или так сложившейся, что её  впору обсуждать всей страной и хором, таким же,  как и ты. Но  на самом деле у тебя -то своей жизни нет, ты о ней позабыл в угаре и в  погоне за новостями из чужой, об которую ты шёл,  шёл и споткнулся, ну и шёл бы себе дальше мимо, не останавливаясь, тем более, что тебя в неё  не приглашали —  раз, и ты не собирался ее улучшить — два.

      Так  в чём проблемы?  Чего стоишь и хлопаешь глазами, в которых  ни  проблеска человеческой  мысли, одно животное любопытство на  уровне доисторической черепахи, которая всё  знает, потому что пожила,  и как ты,  потопталась на    чужих жизнях и теперь самая мудрая, как из той книжки про Тортиллу, потому что черепаха  в природе,  это нечто иное, она за  всю свою жизнь только и видела, что своих черепашат и среду обитания,   свою,  не чужую жизнь, заметь.

Потому твоя жизнь тянет только на ту,  книжную и только про Тортиллу, которая тебе кажется верхом совершенства, про   которую ты ещё  в детстве  прочёл вдоль и поперёк  и потому тебе нужна пища не для ума, а для языка,  и ты горазд поискать эту еду где-то в другом месте.  В том, куда тебя не звали, ты сам пришел, вальяжно расположился в нём, в этом    месте,   а место это было, как ты понимаешь, чужая жизнь. То,  что ты случайно об неё  споткнулся,   ещё ничего не значит, вернее значит одно, иди дальше и не оглядывайся сейчас, потому что ты и потом не собирался оборачиваться, но иди  пока ты не приставил свою дурацкую лупу к  тому телу, которое тебе не знакомо,  и не поставил диагноз его жизни, а он может быть, возьми да и преставься  от такой перспективы, стать  трупом преждевременно, хотя ничем не болен,  это  ты его сделал больным, тебе так захотелось,  еще одного цирка в своей,  не его,  жизни.

          А потом, ты же помнишь, ты после представления  всегда покидал пустой зал, оставляя за собой  груду  разбитых жизней, об которые ты споткнулся и вместо того, чтобы идти дальше, остался,  чтобы потоптаться   и попинать. Своей -то у тебя никогда не было.  Ты не из  этих, не из тех,  кто живёт, ты из тех, кто прозябает с мыслью, что лучше не бывает.   И ты, может быть, будучи достойным лучшего, того лучшего,  о котором ты только слышал, но не прислушался,  довольствуешься малым, считая, что состоялся, как человек.  Человек, которому до всего есть  дело, кроме как до своей жизни,  потому что  у тебя её  попросту   нет,  а иначе, зачем ты постоянно натыкаясь на других, достаёшь из кармана ту лупу и начинаешь препарировать  то, что ещё  живое, не умершее и не сгнившее,  и пытаешься сделать из него мертвеца или больного, больного только для того, чтобы ещё    полечить  и покопаться в том, что к тебе  не имеет,  ну, никакого отношения.

      Заведи свою жизнь и в ней копайся, это гораздо интереснее, она тебе столько открытий готовит, что тебе некогда будет смотреть по сторонам, а тем более, доставать свою лупу.


  Просто живи своей, а не чужой жизнью, которую сделай интересней, раскрась   её ещё   в какие-то тона помимо серых, и она заиграет ярче палаток цирка шапито.

     Что тебе стоит?  Оторвать  взгляд от того, где ты всё  время копаешься и увидеть над собой небо?   Оно  бездонное и бесконечное,  а в нём  множество  птиц разных пород,  и может быть,  одна из них  окажется твоей птицей счастья.  Не проморгай только такое событие в своей, не чужой,  жизни,  и тогда у тебя отпадёт необходимость топтаться на чужих жизнях, ведь твоя будет просто замечательной, но главное, она будет твоей и больше  ничьей.  Слышишь?  Только твоей.  И  больше ничьей.  Тебе ведь такое понятно, ты ведь эгоист единоличник, и заботишься  только  о себе, даже тогда, когда топчешься на чужих жизнях, получая  массу  удовольствий.  Просто начни уже получать удовольствие  от чего -то другого,  от  своей личной жизни, мимо которой ты прошёл, вечно задерживаясь на других.

26.07.2020 г.

Марина Леванте

(в качестве  иллюстрации к произведению использована карикатура Сергея Корсуна)