История с фотографией

                Письмо первое.

     Я обещал тебе рассказать истории некоторых фоток. Начну как раз с той, которую не решился вставить. Ну, я думаю, если судить по этим всем фотографиям, становится более-менее понятно, какой образ жизни мы там вели. Началось все в 1982 году. Папа достал нам две туристические путевки Анапа – 10  дней и Геленджик 10 дней. Кстати, еще две путевки по этому же маршруту, только на 5 дней позже он взял и Сереге, брату, с его товарищем. И вот мы с Васькой приехали в Анапу. Турбаза «Высокий берег». Понятно: море, пивко, набережная, молодые мамы, притягивающие плотоядные взгляды, — все обычно для курорта. На второй день стало скучновато. И тут, на турбазе, двое молодых ребят предлагают нам сходить в поход. Оказывается, они работают там инструкторами. В двух словах рассказали, что будет представлять из себя этот поход. И, главное пообещали, что скучно не будет. Ну, мы и пошли. Группа была человек 20. Помню, люди  были из Питера,  Ташкента, пара одна была с приисков Бодайбо, из Украины и даже из Владивостока. Народ подобрался разновозрастный, и женатые были и одинокие, и пожилые (примерно как мы с тобой сейчас). Но коллектив получился супер!!! Не буду описывать что и как там было, а было просто замечательно, главное, что после возвращения из похода начиная с раннего утра и кончая отбоем (или пока кто-нибудь не падал) — мы все не расставались ни на час. Так же дружно потом переехали в Геленджик, так же все вместе сходили и там в поход. И потом долго еще переписывались, а с некоторыми даже встречались. Кстати говоря, в день нашего отъезда домой, (а Сереге с другом еще оставалось 5 дней в Геленджике) мы, понятное дело устроили отходную. Но Серега много бухать не стал, так как по его словам он «снял неплохую телку» и сегодня вечером у него рандеву и нельзя ударить лицом в грязь. Судя по всему в грязь лицом он не ударил, т. к. эта «неплохая телка» до сих пор является его единственной и законной женой! И такое бывает!
       Ну а нам с Васькой этот отдых настолько запал в душу (причем именно анапский поход), что мы решили в то же лето непременно приехать еще раз туда. Наверное излишне говорить, что за те 10 дней мы перезнакомились со всеми работниками и работницами турбазы, вступили со многими в дружеские, а порой и  более близкие  отношения, так что грядущая поездка должна была произойти не на пустое место. А в это лето у нас еще предстояла выездная производственная практика. Примерно на месяц а то может и поболее, точно уже не помню. А вот в Минск, на практику, мы уже поехали вчетвером, я, Васька, Ганс и Юрик. Надо сказать, что наши преподаватели совершили очень большую ошибку, отправив нас такой компанией. Ну да это выяснилось уже потом. По приезду в Минск (а с нами приехал еще и преподаватель), мы, как и положено, пришли на завод и нас приняли сборщиками на главный конвейер завода, туда, где и собирались знаменитые трактора «Беларусь». Как выяснилось чуть позже, на этом конвейере работали в основном  условно-осужденные. И лишь на доводке, когда трактора уже съезжают с конвейера, работали опытные и постоянные рабочие. Работа конечно «творческая». Сразу вспоминается  фильм Чарли Чаплина! В три смены. Мосты, блоки приходят еще не остывшие после литья, температура адская, одна и та же операция. Короче, выдержали мы ровно одну неделю. А потом забили конкретно на этот завод и появились там уже за два дня до окончания практики, что бы подписать  по ней отчет. Все материалы для этого я стырил еще на третий день пребывания там. Начальник цеха очень удивился, когда мы ему сказали, что целый месяц работали у него в цехе и послал нас к мастеру. (Хорошо, что не подальше!)  На наше счастье мастер уже был новый, которого мы до этого не видели, как, собственно, и он нас. Он тоже долго не мог понять кто мы и откуда и почему он нам должен что-то подписывать. Но робкие зачатки коррупции начали пробиваться уже тогда. И всего за литр «Пшеничной» он нам все подписал.
    Но это я описал тебе как бы начало практики и ее конец. А вот чем мы занимались весь этот месяц? Честно отвечу, занимались многим. Во-первых, еще до отъезда в Минск мы соорудили раколовку, т. к. Васька, у которого там было много родственников и он там не раз бывал, сказал, что в Минске очень ценятся раки. Поэтому мы решили там делать бизнес. (Как видишь, стремление к членистоногим у меня было уже тогда!)  Ловить раков и около пивнух их продавать. Даже подсчитали сразу, какой доход мы будем получать с этого мероприятия. На второй день мы сразу пошли на озеро, т. к. нас поставили в третью, ночную смену. Погода была довольно прохладная, лезть в воду категорически не хотелось. Но бизнес есть бизнес. До этого мы проштудировали кучу литературы,  образ жизни раков, их питание ну и все прочее. Из этой литературы мы узнали, что  их привлекает запах тухлятинки, поэтому нами заранее была куплена колбаса кровяная (как сейчас помню). В Минске было хорошее снабжение. А эта колбаса была самая дешевая. Вид у нее был конечно не айс, но для кормления раков мы посчитали ее вполне пригодной.  Итак, положив эту колбасу в раколовку, я поплыл ставить эту хитрую штуку подальше от берега. Для меня стало неожиданностью, что эта колбаса оказывается никак не хотела тонуть и плавала на поверхности, что вероятно соответствовало ее содержанию. Так как плыть обратно, что бы взять какой-нибудь камень и привязать к колбасе, очень не хотелось, я начал пытаться использовать подручные средства в виде кувшинок и прочей водяной травы. Но ничего не получалось. На берегу  уже стал собираться народ. Издали не очень четко было видно, что это кровяная колбаса, и Васька-подлец, который категорически отказался лезть в воду, слышал, как народ недоумевал, зачем парень в такой холод полез чуть ли не в центре Минска в озеро и ныряет там возле громадного катяха. Вероятно, хочет метнуть еще один подобный.. Предположения высказывались самые неожиданные и разные. Но никто из них не угадал. Кончилось это тем, что я порвал всю сетку на раколовке и она  утонула. А колбаса, выскользнув из порванной сетки продолжала плавать на поверхности, привлекая своим видом все больше любопытных.  К этому времени я уже сильно замерз, послал на хрен всю эту канитель, вернулся на берег, где мы и распили заранее приготовленную для такого случая  бутылочку. На этом эпопея ракового бизнеса в Минске закончилась.
Надо сказать, что деньги, взятые с собой из дома,  неожиданно быстро исчезли..  А ведь надо было чем-то питаться. И самое главное надо было на что-то выпивать!!!! Понятно, заняли у девок. Благо,  кроме нас, парней, с нами поехали еще пять или шесть девчонок.  Но и этого хватило на ненадолго. В дальнейшем в занятии денег нам отказали, что было вполне логично, т. к. перспектива их возврата была весьма сомнительна, во всяком случае в обозримом будущем. Где-то к десятому дню пребывания мы извлекли из-под кроватей наши чемоданы и с радостью обнаружили, что в них лежит довольно приличная сумма денег, но пока  в форме стеклотары. Быстрые на подъем, мы помыли эти бутылочки, уложили их опять в чемоданы и отправились в приемный пункт. Вахтер в общежитии Белорусского технологического института, где нас поселили, совершив еще одну ошибку,  увидев, что мы идем на выход с чемоданами, очень обрадовался. Судя по всему, мы успели ему уже надоесть за столь короткое наше пребывание там. «Уже уезжаете?» радостно спросил он. Мы буркнули что-то и прошли. «Счастливого пути! Приезжайте еще!» крикнул он вдогонку, искренне надеясь, что видит нас последний раз в жизни. Когда через пару часов мы, уже в своем обычном состоянии, появились перед его светлыми очами вновь, и при этом еще весело пошутили, что мол билеты кончились, а еще в этот момент раздался мелодичный звон из чемодана, он сел писать докладную в деканат или еще куда, не знаю. Ганс, как бывший боксер, сделал несколько попыток отправить его в нокдаун, но мы помешали ему. На несколько дней мы стали обеспеченными людьми. Я даже выделял всей компании деньги на питание. Мы заходили в столовую, смотрели меню и я покупал всем по пол-порции холодного свекольника. Целая порция стоила 6 копеек, а так обходились алтыном. Хлеб, соль и горчица на столах были бесплатными. И я порекомендовал всем, кто не наедается первым блюдом, пользоваться этим прообразом шведского стола. Робтать на власть и проявлять какое-либо недовольство тогда не приветствовалось.
         Но все в этом мире кончается. А деньги особенно быстро. Как то гуляя по парку, мы обратили внимание, как бабульки ходят по кустам и собирают бутылки. Мгновенно родился план. Конечно, нам было чрезвычайно неудобно заниматься этим промыслом, к тому же, как впоследствии оказалось, не очень доходным. Но на безрыбье и рак рыба! Мы одели свои выходные костюмы, повязали галстуки. Со стороны казалось, что  четверка интеллигентных молодых людей шла по парку прогулочным шагом, любовалась природой и обсуждая проблемы мироздания. Быстро только глаза шарили. Конечно, мы имели преимущества перед нашими конкурентками. Зрение в то время было еще  хорошее, а ноги были намного быстрее, чем у старушек. Так что пару десятков бутылочек мы все-таки  у них из-под носа увели, чем конечно вызвали не только удивление и недоумение у них, но и гневные слова в свой адрес.
       В один из дней мы поехали за город, на какое-то озеро. Покупались, позагорали, попили пивка. Настроение было прекрасным,  производственная практика проходила удачно. На обратном пути увидели ресторан. Решили зайти покушать. Не помню, но к кому то из нас пришел перевод. Сели, заказали, все как обычно. Решили пойти покурить. Но официантки, видно заподозрив в нас неблагонадежных людей, категорически отказались выпускать нас всех вместе. Либо по парам, либо, говорят, расплатитесь, потом идите курить. Такое недоверие у советскому студенчеству в целом и к не самым худшим его  представителям в частности,  очень меня оскорбило. И в слегка захмелевшей голове начал созревать план мести. Во-первых я достал деньги из кармана и показал им , во-вторых, я сказал, что мы еще будем много чего заказывать, т. к. у нашего товарища день рождения и расплачиваться пять раз я не собираюсь, мы пришли в ресторан отдыхать, и, в третьих, я прочел им небольшой монолог собственного произведения, но с использованием цитат из морального кодекса строителя коммунизма, программы партии и клятвы пионеров. Надо сказать , что комплекс предпринятых мною мероприятий, честность и неподкупность во взгляде, может еще чего — но определенное воздействие на представителей злачного заведения этого оказало. Более того, они даже несколько смутились и робко попытались оправдаться, что, мол, всякие тут бывают.  Эта небольшая победа придала мне сил, как-бы раскрепостила меня. Короче, это называется я поймал кураж! Мы заказали еще водки, пива, горячее, чем окончательно убедили официанток, что мы тут всерьез и надолго. Более того, подозреваю, что они тоже начали уже строить свои гнусные планы по отъему у нас денег в значительно большем количестве, нежели чем мы реально съедим и выпьем. Бдительность их по отношению к нам была сильно ослаблена.Через некоторое время вряд ли кто мог подумать по нашему состоянию, что мы способны на какие-то темные дела. В этом и состояла часть моего плана! Надо отметить, что в те годы я был удивительно крепким на алкоголь. А Васька всегда меньше пил, т. к. по его утверждениям это вредно для организма. Так что двое бойцов из четырех способны были еще на много. Ну а оставшиеся двое мною использовались для отвода глаз.  Ну куда они могли убежать?  На следующий перекур я отправил Ваську с кем-то и попросил его найти кирпич и положить в целлофановый пакет, в котором мы несли свои плавки, дабы имитировать, что у нас при себе имеется ценный груз. Что он и сделал. Посидев еще немного и прочитав инструкцию по дальнейшим действиям самых пьяненьких из нас, мы начали приводить план в исполнение. Юрик с Гансом «отправились» на очередной перекур и несколько там задержались. На самом деле они уже были на шоссе в пойманном такси.  Я же окончательно убедил обслуживающий нас персонал в том, что мы полностью «их» клиенты, заказав еще водки, закуски и попросив принести счет. Как опытный посетитель подобного рода заведений я знал, что ей потребуется энное количество времени, что бы пробить на кассе наш довольно приличный заказ. Дождавшись очередного забойного танца, когда вся публика выползла танцевать, мы ушли. Тихо. Просто. По английски. Никто даже не дернулся и не повернулся в нашу сторону.  На столе остался лежать объемистый и увесистый пакет с кирпичом внутри. Выйдя из кабака мы включили пятую передачу и через пять минут были в том же такси, который уже мчал нас в город-герой Минск. Видно криминальная удача в тот день фартила нам до конца.  В довершение всего мы сперли у таксиста две бутылки «Перцовки» (как потом оказалось), которые он зачем-то положил между сиденьями. Но тут я был уже не при чем. Я сидел впереди и понятия не имел, что у моих благородных друзей проснется вдруг такой криминальный талант.
          Общежитие наше находилось в центре города, рядом со стадионом «Динамо», где проходили футбольные матчи чемпионата СССР. Рядом протекала река Свислочь, на берегу которой находился пивной бар с одноименным названием. Мы часто туда любили захаживать. Там было уютно, хорошее пиво, рыбка (раков правда не было). Не могу сейчас точно вспомнить причину (вполне вероятно нам просто дома не из чего было пить), но мы как-то унесли с собой несколько стопочек. Потом, в следующий раз, прихватили со собой несколько фужеров. Потом это стало «доброй традицией» и мы обязательно уносили с собой какую-нибудь посудину. Через некоторое время у нас в комнате все горизонтальные плоскости были заставлены разнокалиберными сосудами. Рюмки и фужеры уже надоело таскать и мы принялись за пивные бокалы и даже графины. До сих пор не могу понять как нам это удавалось. Но вынесли мы огромное количество этой стеклотары.  Даже на полу это хозяйство занимало целый угол. Если бы мы только могли предполагать, какую дурную штуку сыграет с нами эта посуда. Но это будет чуть позже. А пока душа хотела праздника!
      Как-то провожая на вокзале старшекурсников домой (они тоже были на практике и уезжали раньше), после мощной отходной, я увидел стоящий поезд Минск — Ленинград. И так мне захотелось в  Питер, там училось много одноклассников и друзей, там музеи, там разводные мосты!  Эта мысль о посещении города Ленинграда прочно засела в голове. Когда я объявил своим, что неплохо было бы прокатиться в Питер, один Юрка сразу понял, что дело швах. Остальные даже слушать не стали. Не поверили. Ну и напрасно.
          Через пару дней у одной из наших девчонок был день рождения. Посидели, как водится, потанцевали. Скучно. Не то. Продолжили уже у себя в комнате. Когда по словам Юрки «стало опять хорошо», тут я и выдал свою мысль по поводу Ленинграда. Что значит все надо делать вовремя!!! Мысль была моментально подхвачена всеми и мы ринулись на вокзал!  Сначала пошли смотреть расписание. Так как все уже плохо видели, начали тыкать пальцами в стеклянное расписание, в результате оно чуть не грохнулось со стены. Нас выперли из здания вокзала и мы увидели стоящий поезд. Он был на Оршу. Конечно, географию мы в школе учили, но  не так, что бы знать наверняка, где находится этот городок. Попытались выяснить у работника вокзала, Орша это в сторону Ленинграда? Ответ был невнятный, но сказали четко, что с Орши тоже можно уехать в Ленинград. Для нас в том состоянии этого было вполне достаточно. Мы вошли в вагон (это оказалась электричка), хлебнули взятого с собой пивка и благополучно заснули.
           Разбудил нас контролер, проверяющий наличие билетов. После долгих препирательств он понял, что толку от нас все-равно не будет, денег у нас нет (а их действительно не было). Нам повезло в том, что следующая станция была уже Орша. Начали вспоминать, зачем мы поехали в Оршу? И почему без денег? Да и внешний вид у нас был несколько экстравагантный.. Если Васька с Гансом еще более-менее смотрелись, то Юрик был в трико, в майке и домашних тапочках. У меня были джинсы, пиджак на голое тело и галстук при этом. Денег не было вообще. Рядом со станцией был рынок. Мы пошли туда, походили по рядам, короче я продал свой галстук за 50 копеек. Этого хватило на две кружки пива. Обратный путь был очень тяжелым и неприятным. Даже не хочу вспоминать. Так что попытка номер раз оказалась не совсем успешной. На меня, как на подстрекателя, вылили ушат грязи. Побить побоялись, зная мою злопамятность. Но, несмотря ни на что, в башке у меня прочно засела мысль — Ленинград.
          Василию пришел перевод и он объявил, что уезжает к родственникам в Новогрудок. Иначе он может упасть в голодный обморок, а это очень вредно для его организма!  (Я повторяюсь не случайно - он очень внимательно всегда следил за своим организмом!) А там у него бабушка, она печет вкусные пироги и он хоть отъестся за все время практики. Большинством голосов с моей подачи деньги у Василия были изъяты,  оставлены только на дорогу в Новогрудок в один конец. По логике кормить его там будут бесплатно, выпить дадут тоже на халяву, да и на обратный проезд ссудят.  И сказали еще, что бы без сала и горилки не вздумал возвращаться. Он уехал. Мы пошли в наш любимый парк, купили наш любимый «Кавказ», замечательно провели вечер, взяли еще с собой в общагу.  Тут постоянное недоедание сыграло с нашим Юриком злую шутку. Проще говоря он вырубился. Кое-как дотащили его с Гансом до общежития. Время уже было часа два ночи. Разбудили вахтера. Тот спросонья сначала ничего не понял, спросил: «Откуда так поздно?» На что последовал ответ: «С третьей смены». Увидев висящего на плечах Ганса нашего третьего друга, он ехидно поинтересовался, мол а с этим что? Последовал краткий и четкий ответ: «Устал». В комнате мы попытались привести его малость в чувство обычно безотказно действующим приемом, просто спросили: «Пить будешь?» Как обычно, это помогло. Пока открывали, пока разливали — я и подкинул опять мысль про экскурсию в Ленинград. Излишне говорить, что все тут же с удовольствием поддержали эту идею. Выпив, как полагается, «стремянную» и на «посошок», мы уже во второй раз отправились на вокзал. Одеты в этот раз мы были нормально,  так как просто не успели еще раздеться в общаге. Деньги с собой тоже были, примерно рублей двадцать.
            По дороге на вокзал мы потеряли одного нашего товарища. Еще на проходной в общежитии он как-то неудачно споткнулся и упал. Подняться он уже не смог. Перспектива  затаскивания его во второй раз  на пятый этаж нас не обрадовала и мы безостановочно и целеустремленно продолжили свой путь на вокзал, оставив Юрика на попечение окончательно охреневшего вахтера.
          Бывают в жизни удивительные совпадения, которые могут резко поменять если не судьбу, то привычное и размеренное течение дней. Как это ни странно, но на первом пути первой платформы стоял поезд  Минск — Ленинград, отправлявшийся через 20 минут. Проникнуть в вагон, перейти в другой было делом техники. Найдя общий вагон (такие еще ходили тогда), забравшись на третью полку мы наконец вырубились. Почему у нас не проверили билеты- до сих пор понять не могу.  То ли нас не было видно, то ли соседи что-то сказали про нас, но нас никто не тронул.
               На все случаи жизни мы имели одну отговорку — мы показывали студенческие билеты и жалостливо начинали плакаться:  «Мы студенты, практиканты. Деньги кончились, а ехать надо, простите нас великодушно и пр.»  То, что  у студентов нет денег — это было нормальным явлением. Ну а то, что ехали «зайцами» - к этому относились по разному. Кто-то закрывал глаза, кто-то высаживал из вагона. Но никто ни разу не вызвал милицию, да и мы, несмотря на все наши проделки, не хулиганили, драться не лезли. Своими чудачествами вызывали лишь улыбки и иногда недовольное бурчание.
             Проснувшись уже днем, с трудом поняв, где мы находимся и зачем, пошли в тамбур обсуждать сложившуюся ситуацию, под веселые взгляды соседей. Ну и надо было выработать какой-то алгоритм дальнейших действий, хотя этот термин никак не подходил под то состояние, в котором мы тогда находились. Спросив на всякий случай у проходящего через тамбур пассажира: «Скажите, а этот поезд действительно идет в Ленинград?» и получив ответ в точности такой, какой  был в знаменитом фильме «Ирония судьбы...»,  мы приняли решение сходить для начала в вагон-ресторан.  Вот она — великая сила искусства!  Возможно, под влиянием именно этого замечательного фильма, в моей голове родился смелый,  полный приключенческой романтики план поездки в северную столицу, да еще без билетов.
         Через час нашего пребывания в вагоне-ресторане у нас уже был точный план  дальнейших действий! И вот он впереди, как в известной песне  Розенбаума, «царскосельский вокзал»! Питер встретил нас прекрасной погодой! Чувства переполняли нас от собственного величия — все-таки мы сделали это!  Прекрасно понимая, что следующее посещение этого замечательного города будет неизвестно когда, мы скорректировали наш обычный образ жизни. За несколько дней пребывания мы прошли весь город, посетили «Эрмитаж», съездили в Петергоф, искупались там в Финском заливе, несмотря на категорически запрещающие купаться знаки, установленные вдоль всего берега. А когда приехали в гости к товарищу, бывшему с нами в Анапском походе, он вообще завел свой «Запорожец  и мы съездили куда-то в сторону Карелии на многочисленные озера с ночевкой. Ловили рыбу, купались, ночью варили уху и внимали очень мягким и совсем неназойливым нравоучениям дяди Юры,  Золотарева  Юрия Георгиевича человека очень умного, тактичного, настоящего ленинградца старой закалки!
              Но наверно мы были бы не мы, если бы все прошло так тихо и спокойно. Культурную программу посещения Питера мы разбавляли своей обычной программой. Я уже говорил, что в  там училось много приятелей со школы в разных ВУЗах. Перво-наперво мы поехали к моему другу, с которым жили в одном дворе, сидели за одной партой и всегда вместе играли в футбол. Он учился в военном институте им.Можайского. Т. к. это был уже третий курс, курсанты жили  не в казармах, а в общежитиях. И имели свободный выход в город. Несмотря на то, что мы были в Питере первый раз в жизни, не было сотовых телефонов, мы довольно быстро нашли общежитие, да и самого Саню, моего друга. Понятно, он очень удивился и обрадовался такому неожиданному визиту! Заодно встретились там еще с кучей ребят и из класса и из школы. Туда очень многие из нашей школы поступили. Но пошел с нами искать приключения на свой нижний бюст только Санька!  Отмечая нашу встречу, мы перемещались из одного заведения в другое, как бы имитируя этим еще и  осмотр достопримечательностей. . Уже стемнело. Хотя питерские сумерки сильно отличаются от наших. Тем не менее мы решили нанести визит еще двум нашим землякам — приятелям, которые учились в мореходном училище. Правда на разных курсах. Ребята были нашего покроя, возможно поэтому мы и решили их посетить. Купив в магазине несколько «огнетушителей», мы подъехали к КПП училища. Надо сказать, что несмотря на то, что это училище было гражданского профиля, дисциплина оказалась жестче, чем в Можайке. Спали они в кубриках (та же армейская казарма, только называлась морским термином), выход за территорию только по увольнительным. Все как в армии. Долго мы пытались уговорить дежурного по КПП, что бы пропустил нас повидаться с земляками. А дело было уже после отбоя. Он не разрешал, грозил вызвать дежурного по училищу. И лишь когда мы назвали имена своих земляков, он неожиданно быстро дал нам добро на посещение, предупредив, что когда нас возьмут за задницу, что бы  мы не сдали его, а сказали, что перелезли через забор и даже место показал, где была нарушена целостность проволочного заграждения. Видно земляки наши были там  «в авторитете». В благодарность мы предложили ему принять « боевые» 200 грамм, но он отказался, сославшись на то, что скоро идти на доклад к дежурному. Оказавшись в кубрике мы здорово растерялись, когда вдруг в свете дежурного освещения на нас уставились несколько десятков похожих друг на друга молодых мариманов в исподнем. Опознать в них нашего товарища не представлялось возможным. Для всех них картина тоже была не совсем обычной. Ни с того ни с сего, ночью у них в подразделении возникли трое изрядно выпивших гражданских пацанов, да еще с весьма объемными  сумками. Картина отдаленно напоминала сцену в фильме «Джентльмены удачи», когда «пассажиры»  камеры возвращаются в свою «хату» с обеда и видят сидящего новенького «Доцента». Наконец радостный и удивленный возглас одного из курсантов известил всех о том, что он нас узнал! Обстановка сразу разрядилась, особенно быстро после того, как они узнали о содержимом наших сумок. Потом мы пили за встречу, за дружбу, за тех, кто в море. Один из наших товарищей оказался в  это время в учебном плавании на паруснике “Крузенштерн”. В общем встреча прошла в теплой и дружеской атмосфере. Надо отметить, что у  нашего друга была интересная кликуха - «Прохиндей». Так его звали в Тамбове. Это же погоняло осталось у него и в училище. Дураку понятно, что просто так такие прозвища не дают. Оно на 100% подходило к нему. И по всему было видно, что он был среди прочих в большой уважухе.
         Вино было выпито. Пора уже было покидать гостеприимный кубрик. Мне ребята подарили тельник, чему я был очень рад, т. к. давно мечтал иметь настоящую тельняшку. «Прохиндей» и еще пара ребят пошли нас проводить, дабы мы не попались дежурному или еще кому. Подходя к КПП, мы увидели, что там сидит не курсантик, который нас пропустил, а мичман. Причем по утверждениям наших друзей самый мерзкий. О том, что бы договориться не могло быть и речи. Вариант лезть через забор тоже отпадал по причине нашего физической  неспособности преодолевать столь высокие и при этом гладкие препятствия. У кого то мелькнула мысль завести стоящий УАЗик и протаранив ворота, отъехать метров на 300 от ворот а потом врассыпную. Тоже отмели, как чересчур криминальный. Тогда кто-то вспомнил только что вышедший фильм «Случай в квадрате 36-80», когда герои пробирались через КПП.. «Прохиндей» взял все на себя. Он вошел в помещение КПП и начал гнать какую-то пургу не останавливаясь. Мичман вынужден был развернуться к нему и при этом к окну оказался практически спиной. На четвереньках (в том состоянии так было даже  удобнее) мы проползли через «вертушку»  и вышли на волю. Надо сказать, что мичман оказался не дурак, все-равно нас заметил, все понял, ну и как результат, «Прохиндей» отправился на гауптвахту.  (Понятно, об этом мы узнали уже потом, при следующей встречи с ним  на родине). Для него это было в общем обычной нормальной практикой.
        Ну а наши приключения на этом еще не закончились. Надо было как-то добираться к месту нашего временного пристанища.
          Мы шли пешком по ночному Ленинграду. Даже одного этого события было достаточно, что бы эмоции выплескивались из нас! Мы пели какие-то песни, смеялись, короче говоря испытывали чувство, которое просто называют счастье! В каком направлении мы двигались, сколько нам нужно было идти, это никого не интересовало и не тревожило. Мы были хорошо выпивши и просто шли по ночному Ленинграду!!!!
        По пути нашего следования попалось трамвайное депо. Не могу сказать, кому из нас пришла дикая мысль (могу только догадываться) угнать трамвай, и тем самым сократить себе время в пути. Сказано — сделано. Мы приступили к реализации этого очередного проекта. Ганс перелез через забор и забрался в первый попавшийся трамвай. Мы вроде как на «атасе»  остались за забором в кустах у ворот. Трамвайного движения в  городе Тамбове, где мы жили,  не было. И, понятное дело,трамваем до этого наш друг никогда не управлял.  Привычного руля, рычага коробки передач и трех педалей он в кабине вагоновожатого тоже не обнаружил. Вероятно подивившись такой чудо-технике и далеко шагнувшему вперед техническому прогрессу, он начал методично включать  и выключать все имеющиеся там тумблеры и переключатели. Со стороны это выглядело примерно так. Трамвайная дуга то поднималась вверх, к проводам, то опускалась вниз. При этом периодически зажигался и опять потухал свет  в салоне, а двери то открывались, то закрывались. Так продолжалось минут пять. Наконец сторож заметил что-то неладное во вверенном ему хозяйстве. Вероятнее всего подобных прецедентов за всю его службу не было. А возможно даже и вообще таких прецедентов не было, что бы ночью из парка какой-то идиот решил угнать трамвай. О том, что в Ленинграде по ночам разводят мосты никто даже не подумал. В это время к захваченному хулиганом-угонщиком трамваю уже бежал сторож. И именно в эту минуту трамвай тронулся с места. В этот момент нам, оставшимся на «шухере», стало не по себе. Как-то неправдоподобно выглядела вся эта ситуация. Вероятно и Ганс почувствовал нечто похожее. Проехав метров пять, вагон остановился и оттуда на бешеной скорости вылетел наш незадачливый вагоновожатый. Перемахнув в один прыжок через забор он понесся по улице. Дожидаться развязки этой ситуации мы тоже не стали и присоединились к этому спринтерскому по скорости, но стайерскому по расстоянию пробегу.
        Пробежав довольно длительную дистанцию, мы оказались в каком-то переулке, довольно темном. На всякий случай мы зашли в глухой двор, сели в еще более темном уголке и начали пытаться приходить в себя. Отдышались, хмель куда-то исчез. Где мы находились и куда дальше двигаться понятия не имели. Движения людей, а тем более машин, в те времена глубокой ночью не было такого, как сейчас. Но в ту ночь, несмотря на всю ее криминальную подоплеку, нам здорово фартило! Из подъезда вышел покурить какой-то мужик.  Когда его глаза привыкли в темноте, он увидел нас, подошел, поздоровался и спросил, что мы тут делаем. Было заметно, что он  изрядно подшофе. Мы ему вкратце объяснили, что  сами приезжие, были в гостях у друзей, выпили, возвращались и малость заблудились. Совершенно для нас неожиданно он предложил нам усугубить с ним по случаю какого-то его праздника. Мы расценили это как подарок судьбы и немедленно согласились. Он   принес две бутылки портвейна, пару конфет и мы замечательно посидели в этом старом питерском дворике.
           Здесь я хочу немного отвлечься и высказать слова уважения и даже восхищения  жителями города на Неве. Такого отношения к совершенно посторонним людям я не встречал больше нигде. Пожалуй только в Белоруссии еще. Вероятно то поколение еще помнило войну или знало о ней непосредственно от своих родителей, живых свидетелей тех трагических событий. А уж как эта война «проутюжила» Ленинград и Белоруссию — говорить излишне.
          Но вернусь к событиям той ночи. Тепло попрощавшись с нашим неожиданным собутыльником, мы двинулись примерно в том направлении, которое он нам указал. Пара стаканчиков доброго старого портвейна благоприятно воздействовали на наш организм. Вновь появилось веселье, легкость в теле, острота мысли и кураж! Уже весело мы вспоминали неудавшуюся попытку угона общественного транспорта, смакуя все ее подробности! И тут нас пробила очередная криминальная идея — не получилось с трамваем, потому, что никто не умел управлять им! А вот стоят машины, управлять которыми мог любой из нас. Мы предприняли попытку номер два. Двери стареньких авто открывались с помощью маленького перочинного ножа легко и быстро! Но вот завести не получалось. Решили даже завести с «толкача». Работавшие ночью люди из бригады, ремонтирующую дорогу, с удивлением взирали, как мы пытаемся с разгону завести старый «Москвич». Не знаю, догадывались они или нет, что это попытка угона, или просто думали, что подвыпившая компания никак не может завести свой старый драндулет, но никаких вопросов нам не задали, милицию тоже никто не вызывал.
         Закончились наши бесславные потуги очень просто. Одна из машин, которую мы очередной раз пытались вскрыть, вдруг загудела. Там оказалась сигнализация. Если бы в тот момент рядом с нами был Валерий Борзов,  его мировой рекорд в беге был бы  разбит напрочь, причем на долгие годы!  Дальность этого суперзабега так же могла бы составить конкуренцию марафонской дистанции. Мало того, в конце концов мы разделились, и я с Гансом очнулся уже в мусорном контейнере, захлопнув при этом крышку на нем и повиснув на ней всей нашей тяжестью двух тел. Сколько мы там просидели сказать не могу. Вокруг было тихо и сквозь проржавевшие дырки в баке начал пробиваться рассвет. Оглядев в эти же дырки окружающее пространство и не заметив ничего подозрительного, мы наконец выползли из этой спасительной для нас емкости. Отряхнув с себя картофельные очистки, капустные листья, использованные по назначению  обрывки газет и прочие содержащиеся в этих баках предметы, мы, источая довольно мощное амбре вокруг себя, двинулись наконец в сторону дома, решив, что на сегодня всевозможных приключений будет вполне достаточно.