Часть 2 Глава 15

                15
                Морские волны мягко шумели…

      …создавая в полутьме хоть какие-то звуки для соскучившегося по ним среди уснувшего города слуха. Море… Даже во мраке миросжатия с начинающими редеть солнечными просветами Алексий смог его разглядеть ещё будучи там, на дороге. При свете дня это было бы, конечно, весьма просто, ведь проспект Столетия Владивостока проходил здесь очень близко к побережью, но сейчас скорее некое наваждение повлекло парня вправо через дорожное заграждение, нежели его зрение. И сейчас, стоя на гальке у самого края южного конца искусственной бухты с лодочными причалами, он, как никогда прежде, ощущал свою связь с морем. Она была из прошлого, эта связь, определённо из его первой жизни, воспоминания о которой он потерял и мечтал получить обратно. Так странно… Одновременно и счастье и грусть поочерёдно теснили ему грудь, когда он созерцал небольшие волны, то и дело накатывающие на серые круглые камни. Алексий помнил образ корабля из отрывка памяти, который, издеваясь, показал ему тот жуткий фальрек-пёс. Это, несомненно, радостное воспоминание, но откуда же тогда берётся грусть? Он так устал от этой неизвестности, от этой необходимости чувствовать себя лишь наполовину. Будь, что будет. Алексий пошёл ва-банк. С одной стороны помог фаерщикам и рекреатам в их борьбе, а с другой получил возможность вернуть свои воспоминания… или просто расстаться с этой внезапной третьей жизнью. Если даже это и случится, то бывшему рекреату, по крайней мере, не о чем будет сожалеть, и на этот раз после него останется больше благодарностей, нежели проклятий.

      - Что же ты наделал? – зазвучал у него в голове голос, который Алексий на этот раз ждал. – Я думал, мы договорились. А ты на деле оказался полным дураком. Ведь ты же подставил своих дружков-факиров, разве нет? Неужели до тебя не доходит, что мы теперь будем мстить?
      - Попробуйте. Получите от них по первое число, я уверен, – отвечал бывший архангел, не оборачиваясь и продолжая глядеть на бескрайнюю водную гладь.
      - Ох и переоцениваешь ты их силёнки. Дети – есть дети, пусть и получившие в виде игрушки некие фантастические способности. Они просто заигрались и до сих пор не понимают, насколько это страшно – потерять собственную жизнь, и насколько близко они к этому по твоей милости теперь находятся. А если вдруг поймут - будут ли они тогда всё такими же смелыми, а? Я так не думаю.
      - Они уже не раз рисковали жизнями. Где ты был, если не знаешь?
      - Ты зовёшь это риском? Помилуй. Это была просто разминка. Наша игра и баловство.
      - Не верю. Брешешь ты всё! – обернулся Алексий и кинул взгляд на сидящего в десятке метров от него фальрека.
      - Может и брешу. А кто теперь узнает? КТО проверит?

      Крупный чёрный силуэт сидящего пса-урода одиноко выделялся посреди пустыря между морским побережьем и автомобильной стоянкой, будто дразня и подначивая к ссоре.

      - Ты ж ведь с ними не заодно, разве нет? - продолжил вкрадчиво звучать баритон прямо в голове Алексия. – Всё равно они тебя не слушают и не понимают. Зачем ты им помог?
      - Мои разногласия с рекреатами касаются только их и меня. Мальчишки тут совершенно ни при чём. Они просто хотят спасти свой город.
      - Но ты же не веришь, что его можно спасти таким путём. Ты хочешь, чтобы рекреаты увезли всех жителей и раскрыли себя, раскрыли существование энергомира.
      - Таково моё мнение на счёт людского блага… - вздохнул Алексий, опустив глаза. – Мы же все люди, и там и здесь. Неужели мы не поймём друг друга, неужели не сможем жить вместе?
      - Ха, представляю, как повезёт некоторым, чьи близкие после смерти вдруг снова к ним явятся, – мужской голос недобро рассмеялся.
      - Ты подумай, насколько будет больше счастья и надежды в жизни людей!
      - И столько же разочарования и зависти, когда у одних ушедший станет рекреатом, а у других нет, – неожиданно мудро заметил фальрек.
      - И ты тоже видишь сразу плохое? Почему? Впрочем… В твоём случае это не удивительно.
      - Просто прагматичность, которая у тебя зачастую затмевается радужными мечтами. Твои благие намерения могут привести… А, впрочем, мне плевать. Ты вполне бы мог делать, что захочешь, и ни я, ни другие фальреки тебе бы особо не мешали. Но ты пошёл против…
      - Ошибаешься. Очень бы мешали. В моём будущем прекрасном мире нет места таким, какими были при жизни фальреки. А значит, и вам я вовсе не намерен позволять творить, что вздумается.
      - О, ты хочешь оставить это право исключительно за собой? – баритон вновь усмехнулся. – Воистину тебя даже две могилы не исправили!
      - О чём ты? Я вовсе не то имел в виду.
      - Да ладно, не лукавь. Думаешь, мне не ясно? Неужели во главе твоего нового объединённого мира ты готов поставить кого-то, кроме себя?
      - Вовсе не обязательно править мне! – возмутился Алексий. – Я просто хочу, чтобы всем жилось лучше.
      - Чтобы всем было хорошо? Дурацкая детская утопия… Ах да, ты ведь по сути так и не вырос.
      - Только и можешь, что издеваться. Не будет свободы фальрекам! Только не с моей помощью!
      - Да, ты уж постарался… А как же твои воспоминания? Ты готов с ними распрощаться навсегда?
      - И тут ты врёшь. Не можешь ты никак уничтожить мою память. Она тебе не по зубам!
      - Эх ты, - прозвучало короткое хихиканье, - царёныш… Мне ли не по зубам то, что связано с тобой?
      - Я больше не намерен это терпеть! – воскликнул Алексий и стал гордо, но при этом с осторожностью приближаться к фальреку. – Хватит недомолвок! Я хочу узнать, наконец, кто ты такой и откуда меня знаешь.
      - Да ладно, ты злишься? А каково было мне вновь иметь с тобой дело, когда я считал, что с этим давно покончено! Ты… Ты и твоя семейка тогда стояли на пути к нашему светлому будущему, и разобравшись с вами, я и представить не мог… что мне придётся разбираться с тобой вновь.
      - Так значит ты… Я же так и подозревал! – замер в нескольких метрах от фальрека-пса Алексий.
      - Мы принесли в жертву свою совесть ради всеобщего блага простых рабочих людей. Но каково было наше разочарование, когда мы узнали, что все идеи, за какие мы боролись ценой собственной и чужой крови, теперь являются просто историей, уходящей всё дальше в глубь времён. Ха… Никогда бы не подумал, что придётся настолько остро прочувствовать свою связь с историей. Я сам теперь её часть и, к сожалению, малозаметная.
      - Насколько я знаю, Советский Союз был не самым плохим и весьма могущественным государством, – отвечал Алексий, наблюдая, как над ним стало кружить двое фальреков-грифов, а со стороны города медленно подбираются обычные псы. – Правда, я не знаю точно, сколько он просуществовал.
      - Не самым плохим? – Существо, засмеявшись, поднялось на четыре лапы, не сводя при этом с Алексия белёсых глаз на бесформенной морде. – Запомни свои слова, потому как скоро они покажутся тебе ужаснее некуда! Ты прав, пора нам с тобой заканчивать этот спектакль, и ты сам выбрал его финал. Хочешь знать кто я? Руководитель исполнения вынесенного твоему отцу, тебе, а заодно и всей семье приговора, вот кто!

      С болью, заставившей схватиться за голову, в сознании Алексия вспыхнули образы ограждённого двумя глухими заборами двухэтажного дома.

      - Помнишь этот домик? – издевательски спросил голос. – Ну конечно, теперь помнишь, когда я позволил. А теперь ты вспомнишь и сей особый момент…

      Перед глазами Алексия возник образ мужчины в чёрной тужурке и с такими же чёрными бородкой, усами и волосами, зачёсанными назад. Рядом с ним и позади него стояли ещё какие-то люди, но их очертания были размыты и никак не поддавались описанию. Мужик что-то говорил, сперва произнося мутные и непонятные фразы, однако постепенно его речь прояснилась. «Николай Александрович, ваши родственники старались вас спасти, но этого им не пришлось. И всё же мы принуждены вас расстрелять», – сказал до мерзости знакомый баритон. «Что-что?» - переспросил другой мужской голос, прозвучавший рядом слева, чуть впереди, такой мягкий, родной и встревоженный. «Вот что!» - бросил чужой баритон и в руке мужчины в чёрной тужурке мелькнул пистолет, взметнувшись вперёд и тут же прицелившийся. Взор Алексия медленно, наперекор мгновенности событий повернулся, чтобы поймать черты возвышающегося слева человека и тут же вздрогнул от хлопка выстрела. Окатило одновременно и жаром и холодом осознание того, кто этот человек рядом, этот мужчина с подёрнутыми сединой усами и бородой, сгибающийся теперь в муках от полученной пули и медленно падающий на пол. «Отец» - искромётно пролетело в мыслях, и с диким страхом взгляд вернулся на фигуру убийцы, действительно теперь повстречавшись с дулом уже стреляющего смертью «Маузера»…

      Когда Алексий очнулся от мучительных грёз, он ощутил как на смену отчаянию и страху, которые он только что испытал, приходит безудержная злость.

      - Юровский… - тихо, но с обжигающей ненавистью произнёс парень.

      Голос немного посмеялся тихо.

      - Будем снова знакомы! – сказал после баритон. – Да, это я – Яков Юровский, русский цареубийца. И твой убийца тоже, цесаревич, чёртово отродие царизма!
      - Теперь я помню… Сволочь… Под твоим руководством расстреляли всю мою семью, отца и мать, моих сестёр, ни в чём не повинных, но преданных нам до последнего слуг! Как же долго я хотел с тобой поквитаться… Да, теперь я вспомнил, что меня ещё беспокоило, пока я жил в энергомире. Я хотел тебе отомстить, но мне, на твоё счастье, запретили!
      - Какая жалость… Нет, серьёзно. Может, если бы ты меня прикончил, как говорится, без суда и следствия, то у меня тоже был бы шанс.
      - Какой шанс?
      - Знаешь, что меня больше всего выводит из себя? – фальрек внезапно поднял морду кверху, и кружившие в небе грифы вдруг резко спикировали прямо на него, соединившись с его телом и превратив его в укрупнившуюся бесформенную массу.
      - С какой это стати ты, - продолжал звучать голос, - кто ни разу толком не сделал никому ничего хорошего, вдруг получил право жить вновь в этом вашем энергомире?
      - По крайней мере, я никого не убивал!
      - А я, по-твоему, убийца? Что ж, пожалуй, так и есть. Но разве для себя я это делал? Ты же ни капли не ведаешь о том, до какой нищеты были доведены люди, на чью долю не выпало по наследству ни денег не звания. Не имеешь понятия, как нуждались их дети, как работали до потери чувств и всё равно голодали. А их благословлённые богом наниматели, а по сути хозяева, почитали их за собак, или и того хуже. Твоему же царственному папочке было на это всё наплевать с борта своей прекрасной яхты, а твоя мать, религиозная фанатичка, была больше озабочена бреднями Распутина да твоим поганым здоровьем, нежели настоящими делами государства.

      Тем временем, бегущие со стороны города фальреки-псы один за другим приближались и ныряли, растворяясь в чуть блещущей изнутри белыми прожилками массе мемовестии, делая её всё крупней и выше. Вместе с псами проползли по земле и сквозь неё несколько фальреков-червей, и также исчезли внутри неприятной тёмной колыхающейся кучи.

      - Но причём здесь мои сёстры? – с горечью спросил Алексий. – А слуги?
      - Время полумер прошло. Любая из твоих сестёр могла сесть на трон, а простому народу цари-императрицы были больше не нужны. Я получил приказ избавиться от всех и добросовестно его выполнил, понимая, что только так возможно оборвать все пути назад к старому режиму. А слуги… У них у всех была возможность уйти. Кто хотел, тот воспользовался этим.
      - И ты считаешь, что твои мотивы оправдывают убийство безоружных? – Алексий, негодуя, отрицательно повертел головой. – Может, для кого-то и оправдывают, но только не для меня!

      В руке парня возникло подобие меча из мемовестии.

      - Где вся остальная моя память? – воскликнул он. – Видят бог и аспекты, что ты не оставил мне выбора. Я заберу их у тебя сам, чего бы мне это не стоило!
      - Попробуй, царёныш, – усмехнулся голос. – Как видишь, я к этому готов. Мы, фальреки, оказывается, обладаем очень чудной способностью соединятся в единое целое. Правда, это происходит для некоторых из нас не без вреда, потому я раньше не решался продемонстрировать это моё открытие Зориславию или недожившим. Теперь же нам нечего терять. Да и многие из тех, кто тогда стрелял вместе со мной и теперь, можно сказать, добровольно согласились мне помочь. Хотя плевать мне сейчас на остальных…

      Из огромной бесформенной массы мемовестии высотой с двухэтажный дом вдруг резко выпали две гигантские лапы, заставив Алексия отпрыгнуть назад. Потом взвилось кверху сплетение из трёх тел фальреков-червей и две плети-отростка во много раз длиннее и больше, чем у фальреков-псов, вонзилось в пространство позади.

      - То, что ты продолжаешь существовать, - продолжал говорить баритон, - это просто насмешка над всем тем, за что и за кого мы боролись. Издевательство над всеми жертвами царизма.
      - Ты бредишь! – прокричал Алексий, готовясь к самому худшему. – Какая в том связь? Это было сто лет назад!
      - Но мы с тобой здесь и сейчас!

      Наконец, из облака мемовестии сформировалось и поднялось на четыре лапы огромное псовое тело высотой более двух метров и с мордой, отдалённо похожей на человечье лицо и потому особенно жуткой.

      - Но особенно выводит меня из себя то, - донеслось из её чуть шевелящейся пасти, - что ты получил вторую жизнь, хотя ничем того не заслужил. Ты получил, а я НЕТ!

      И тут из тела гигантского фальрека вышла и раскрылась пара тёмных крыльев невероятного размера.

      - Вот это больше похоже на правду, – нервно усмехнулся Алексий, разглядывая возникшее перед ним чудовище. – Твоя зависть и моя месть. Больше не нужно ничего сюда впутывать.
      - Ха-ха, как скажешь, цесаревич. – Чудовище медленно сложило на спине крылья. – Но не думай, что тебе удастся хоть немного отомстить. Я по-прежнему могу тебя убить, а сейчас мне и подавно будет это проще сделать. Ты один, царёныш, и никто не придёт тебе на помощь.

      И тут слева раздался крик:

      - Блин, офигеть, пацаны, это просто кабздец!

      Алексий и Юровский разом повернули туда головы и с удивлением увидели Кирилла, стоящего на моторной лодке, которая была припаркована с помощью автоприцепа на стоянке. Вскоре рядом появились и застыли в шоке от увиденного монстра остальные четверо фаерщиков. А в воздухе над ними пронеслись рекреаты, тут же схватившиеся за свои средства связи.

      - Я же вам говорил, что такое, рано или поздно, случится! – орал в микрофон Валентиний. – Все исследования говорили о такой их возможности слияния!
      - Defecatum maledictimus! – предельно грязно, насколько это позволяет энергоязык, выругался Маркус.
      - Говорил, говорил… А что делать-то предлагаешь, умник? – спросила в панике Тамария.
      - Зовите сюда всех спецов со всевозможными анализаторами! – скомандовал Виталий. – Авось выведаем что полезное.
      - Похоже, это всё, на что мы способны, – удручённо заключил асмодэй. – Что, как назовём это чудо?
      - Фальрек-химера! – сразу выпалил Валент.
      - Ну конечно, он-то давно уже придумал, – съязвила Тамария.
      - А что, это ведь абсолютно точное определение.
      - Ты бы лучше думал о том, как помочь мальчишкам, – укорил его Виталий.
      - Попробуем поймать его в энергоклетку, сфокусировав сразу множество устройств, – ответил Валентиний.
      - И это всё?! – возмутилась девушка. – А если не выйдет ничего?
      - Ну, можем ещё помолиться за их удачу, чего ещё ты хочешь? – раздражённо бросил Маркус.

      Внизу у берега, тем временем, Алексий выслушал не особо напуганный голос Юровского:

      - Они всё-таки пришли… Ну ничего, тем даже интереснее.
      - Зачем они так рискуют? – подумал вслух парень.
      - Действительно, зачем? Просто сдайся сразу, и они, быть может, не пострадают, – и с этими словами чудовище бросилось в сторону фаерщиков.
      - Нет! – закричал Алексий. – Они же тут не при чём! Отвяжись от них!

      Ребятам было нечем ответить. Они едва успели разбежаться с горящим инвентарём в руках, и даже Кирилл с Ильёй не смогли достать монстра. Несмотря на свои размеры, фальрек-химера Юровский был всё так же ловок и подвижен, как и малые псы.

      - Не сбежите, муравьи! – прогремел баритон. – Ой, они ж меня не слышат. Царёныш, передай им.
      - Вот ещё, – устремился Алексий к чудовищу, изготовив для удара тёмный меч.

      Однако и он смог нанести химере лишь незначительный урон, больше уклоняясь от ударов лап, плетей и крыльев. Тем не менее, он отвлёк внимание Юровского, что позволило фаерщикам таки достать его своим огнём.

      - Ах вы твари мелкие! – взревел голос в голове Алексия, и чудовище вновь бросилось в атаку на мальчишек.

      Ближе всего к нему оказались Руслан и Крюк, и если бы первый не успел создать для защиты огненный экран, то едва ли они смогли бы пережить вихрь яростных ударов химеры.

      - Чёрт возьми, больно, – вскрикнул Юровский, встряхивая и восстанавливая повреждённые огнём крылья и плети.
      - Ага, попался! – погрозил ему поями Руслан.
      - А так больно? – крикнул Алексий, и чудовище ощутило холод вошедшего сзади в тело меча.

      Бесшумно для большинства взвыв от боли, химера дёрнулась вперёд и тут же получила прямо в морду летящий стафф от Кирилла и огненный заряд от Ильи.

      - Да вы совсем обнаглели! – загремел в голове Алексия баритон Юровского.

      Монстр не, теряя ни секунды, расправил огромные крылья и взмыл в воздух.

      - Попробуйте-ка теперь меня достаньте!

      Но тут раздался командный голос Виталия, говорящий на вестибулятии:

      - Синхронный залп согласно команде! Все готовы? Trium, duum, unum, IGNUS!!!

      Около десятка успевших прилететь на зов рекреатов одновременно выстрелили из приборов, создающих вокруг фальреков временные круглые энергетические клетки. Юровский заметил летящие в него белые лучи, но слишком поздно, чтобы увернуться. Пойманный в сияющую сферу, монстр обрушился обратно на землю, где на него тут же набросились Алексий вместе с фаерщиками. Казалось, что жуткому чудовищу пришёл конец, но энергопуты распались и до крайности разозлённый Юровский молниеносно и ювелирно точно взмахнул вокруг себя плетьми по кругу и сразу отпрыгнул назад. Все ребята и даже Алексий оказались серьёзно задеты этим внезапным ударом, припав на колени.

      - Всё, хватит игр! – оглушил бывшего архангела крик его врага. – Если вы все такие дураки и не понимаете, с чем связались, то я тут ничем не виноват!

      И резко взмыв кверху, он метнулся к пытавшимся поймать его рекреатам настолько быстро, что те не попали в него ни разу, стараясь успеть разлететься. Плети за спиной химеры поделились на множество мелких и, подчиняясь буквально малейшей мысли управлявшего ими Юровского, вскинулись вперёд к спасающимся жителям энергомира. Четверым не повезло. Щупальца успели настигнуть их и пронзить, словно горячий нож масло. Двое парней из Дэйрата и парень с девушкой из Асмората, лишившись чувств, полетели, кружась, вниз на неуправляемых технокрыльях. К счастью, их товарищи успели подхватить их прежде, чем они разобьются о землю.

      - Все назад!!! – пронзил динамики "Корвеконтов" голос Виталия. – Срочно медпомощь пострадавшим!
      - Да зову я уже медиков, зову! – откликнулась Тамария.

      А химера к тому времени вновь оказалась на земле рядом с фаерщиками и, прежде чем Егор успел восстановить у них повреждения душ, нанесла всем, кроме находящегося чуть в стороне Егора, ещё один удар, на этот раз хвостом из фальреков-червей, окончательно повалив мальчишек и затушив их огонь.

      - Нет, блин, ну нет! Отстань от них ты, уродина! – закричал мальчик и огромным усилием немного выправил уже практически смертельные раны сразу у четверых друзей.

      Сделал он это в последний момент перед тем, как самому оказаться лёжа на спине после удара гигантского чёрного крыла. Юровский успел догадаться о роли этого паренька в команде, и теперь навис над ним всем своим чудовищным телом, собираясь ударом лапы окончательно лишить остальных фаерщиков последнего шанса выжить.

      - Остановись! – раздался крик Алексия, и химера-Юровский медленно повернул к нему голову.

      Сам получив серьёзное увечье от скользящего удара плетью по груди, бывший рекреат не без труда поднялся на ноги, но при этом смотрел в глаза зверю смело и с вызовом.

      - Я сдаюсь! Оставь их в покое.
      - Разумное решение, – ответил Юровский и освободил пространство над зажмурившемся Егором, зашагав к своей главной жертве.
      - Лёш... ты что делаешь? – открыл мальчик глаза и приподнялся на локте. – Что ты задумал? Только не надо ему сдаваться, слышь... Лёшка!
      - Помоги друзьям, – кратко ответил ему Алексий и вернул взгляд на уродливую морду-лицо чудовища.
      - Но Лёш…
      - Трогательно-то как, – усмехнулся Юровский, остановившись буквально в метре от бывшего рекреата. – Я же говорил – просто дети. Печально будет, если не выживут.
      - Тебе-то что? Тебя это не волнует.
      - И было бы удивительно, если б волновало, разве нет? Мне нечего терять и всё, что для меня сейчас имеет значение – твоё существование. Вернее, его отсутствие. Скоро сюда явится Зореславий, а я не собираюсь даваться ему живьём, поэтому стой смирно и дай себя прикончить. А не то твои дружки… - Повернулась на мгновение голова химеры. - Сам знаешь что. Второй раз им может уже не повезти.
      - Алексий! – крикнул издали Крюк, но чудовище уже занесло над неподвижным тёмным силуэтом человека свою такую же чёрную, но абсолютно звериную лапу.
      - Прихлопну, как комара! – довольно сказал Юровский.

      Алексий изобразил было готовность и смирение… И вдруг резко сорвался с места и запрыгнул в тело химеры сквозь её голову, полностью с ней слившись.

      - Лёшка!!! – прозвучал где-то позади испуганный крик Егора.

      Это было последнее, что расслышал с отголосками пропадающего вдали эха бывший рекреат, погружаясь во тьму неизвестности.