Брадобрей

               
                БРАДОБРЕЙ
 
   Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку клиента. Томпсон, сидя с закрытыми глазами, наслаждался тем, как брадобрей проводит свою работу. Шелест срезаемой щетины успокаивал его, доводя сознание до эйфорического состояния. В салоне играла тихая музыка. Это был патефон, который заводили для вип клиентов. Одним словом, Томпсон получал огромное удовольствие от посещения цирюльника, что нельзя было сказать про самого мастера. Родриго был мексиканских кровей и горяч до любого дела, вплоть до обслуживания клиентов своей парикмахерской. Он очень грамотно подходил к выполнению своей работы, что очень нравилось посетителям. Похоже он и сам получал большое удовольствие от бритья чужих рож. Но сейчас был не тот случай. Томпсон и Родриго были подельниками. Педантичность и аналитический ум цирюльника хорошо сочетались с дерзостью и авантюризмом некого проходимца, коим и являлся Томпсон. Совместными усилиями они очистили не одну почтовую карету, и не раз наведывались в банки. Слава о неуловимых налётчиках летела впереди них, что очень тешило их души и сильно раздражало окружного шерифа. У них всё всегда складывалось, как по писанному и проходило безупречно чисто, кроме последнего раза. Когда шериф сел на хвост преступникам, они разбежались в разные стороны, причём саквояж с деньгами остался у Томпсона. Родриго был в бешенстве, что его кинули, а сам Томпсон мифически исчез с награбленным. Ранее, он частенько заходил в парикмахерскую. Это было самое спокойное и надёжное место для встреч подельников. Они могли говорить о чём угодно, никого не стесняясь, прямо под носом самого шерифа, так как офис окружной полиции находился на другой стороне улицы, напротив парикмахерской. Могли обсуждать план новых похождений, или просто трепаться  о том, что происходит в их небольшом городке, на юге Техасса.
    И вот, после долгой отлучки, которая длилась,  по крайней мере,  не меньше месяца, Томпсон вновь в кресле брадобрея. Родриго, не показывая вида, пытался заглушить в себе злость и обиду, которые затаил после их последнего дела. Мало того, что он в этот раз завязал покрывало на шее клиента туже обычного, тем самым слегка придушив Томпсона, он двумя пальцами взял его за нос и повернул его голову для удобства проведения своей работы. При этом он сжал ноздри Томпсона, перекрыв ему кислород. Томпсон мгновенно открыл глаза. Тень маленького испуга пробежала по его лицу. Родриго, как ни в чём не бывало, продолжал улыбаться и делать свою работу. Не показывая вида, Томпсон снова закрыл глаза. К тому времени патефон замолк, и тишина в цирюльне стояла такая, что можно было услышать, как паук плетёт паутину в дальнем углу зала.  Родриго вновь взбил помазком пену и размеренными движениями нанёс её на лицо Томпсона. Тот сидел и саркастически ухмылялся. Родриго всё отчаяннее и нервознее делал своё дело и очень умело вытирал лезвие о салфетку, которая была специально расположена на левой руке. Дойдя до кадыка Томпсона он слегка прижал рукой горло и остановил лезвие бритвы в районе артерии. Томпсон,  открыв глаза снова, дёрнулся в кресле, что чуть не привело к порезу. Но Родриго, повидавший на своём веку многое, успел отвести лезвие, тем самым сумев избежать неприятностей, не будь он Родриго. После небольшой паузы Томпсон вновь закрыл глаза. Обстановка накалялась. Вдруг Томпсон увидел через закрытые веки, как потемнел мир. Он вскочил с кресла, а Родриго рассмеявшись, сказал: «Это же простая салфетка.»  Дождавшись, когда Родриго просмеётся, Томпсон начал свою речь. Сегодня, почтовой каретой привезут деньги для строительства железной дороги. Дилижанс сопровождают два охранника.  Поживиться не составит труда. Что скажешь? Родриго, будто не слыша клиента, схватил со стола пузырёк с парфюмом, и со словами, я не закончил начал прыскать в лицо Томпсона. «Где саквояж с прошлого дела?» - спросил брадобрей.  Очухавшись от внезапного орошения парфюмом, Томпсон недоумевающе пожал плечами. «Потерял во время погони» - заявил он.  «Сам помнишь какая была передряга». Родриго молча проглотил полученный ответ и не долго думая ответил: « На этот раз, если всё пройдёт гладко, саквояж возьму я». «Как скажешь» - сговорчиво ответил Томпсон. На том и порешили…
   Поздней ночью, или ранним утром, когда город спал,  и на улице ещё было темно, человек в маске и с саквояжем в руках открыл дверь цирюльни и тихо скользнул внутрь. На улице было тихо. Постояв несколько минут у окна, и оглядев пустые улицы, человек снял маску. Поправив перед зеркалом причёску, он двинулся к дальнему углу зала. Третья доска от стены поднялась, создавая скрип. Рука в кожаной перчатке  опустила саквояж под половицу и с таким же скрипом положила доску на место. Человек устало выдохнул и погрузился в рабочее кресло. На улице светало.
   В десять утра в дверь парикмахерской постучал первый клиент. Родриго встал с кресла, открыл дверь и добродушным жестом пригласил посетителя внутрь.  Пока клиент усаживался в кресле, мастер взбил пену для бритья, о кожаный ремень подправил лезвие бритвы, и положив салфетку на левую руку вышел из подсобного помещения. Одним словом, Родриго принялся за работу.  «Вы слышали?» - произнёс клиент.  «Сегодня ночью снова напали на почтовую карету. И преступникам снова удалось уйти. Куда смотрит шериф, ума не приложу?»  «Да Вы что?» - недоумевающе ответил Родриго. «Это что – то новенькое. А что говорят в городе?» Не дождавшись ответа и не особо прислушиваясь, дабы не навлечь на себя внимания, брадобрей делал своё дело. Но одна фраза, которую он услышал чуть не повергла его в шок. «Говорят,  в карете не было денег, и её снарядили, чтобы поймать бандитов».  Рука мастера дрогнула и в коем веке он совершил порез. «О, извините, похоже утро и руки ещё не проснулись».
   Родриго не мог дождаться,  когда закончится день, чтобы самому убедиться в добытом ими трофее. Когда последний клиент скрылся за дверью, Родриго закрыл большой засов и повесил на стекло двери табличку «ЗАКРЫТО».  Вновь скрипнула третья доска от края, и рука в белом нарукавнике извлекла из - под пола саквояж.  Замок оказался на редкость хитрым, но не будь он Родриго, если он с ним не справился бы. Обычное шило, два щелчка и вот саквояж выдал напоказ своё содержимое.  По спине Родриго пробежали мурашки. Полный чемодан какого – то барахла и мусора. От злости брадобрей сжал кулаки, треск от которых заставил паучка в углу зала притаиться.  Похоже,  у полиции есть уже и намёки на преступников, и круг поисков может сузиться до невероятно малых размеров. Родриго нервничал.
   Через пару дней в салон зашёл опрятно одетый клиент. На нём был богатый замшевый пиджак и лоснящиеся с лампасами брюки. Ковбойская шляпа была надвинута на лицо, тем самым скрывая глаза посетителя. Это был Томпсон.  «Что желаете?» - учтиво произнёс мастер. «Привести себя в порядок» - так же учтиво ответил посетитель. Родриго прищурил правый глаз и скривив лицо в полуулыбке утверждающе цыкнул. Затем он пригласил клиента присесть в кресло, а сам тем временем пошёл готовить приборы для бритья. Накрыв скатертью клиента и завязав концы сзади, Родриго принялся за работу. Он нервными движениями нанёс на лицо Томпсона взбитую пену, и дрожащей рукой приступил к делу. «Что с тобой?» - спросил клиент.  «А что со мной?» - будто непонимающе,  переспросил мастер. В зале снова воцарилась тишина. Вдруг Родриго коленом уперся во что – то твердое.  Не подавая виду,  он опустил глаза. Из свисающего с полой пиджака кармана торчала рукоять револьвера. Томпсон никогда не носил с собой оружия в городе.  Родриго был в панике. Зачем он здесь? Зачем ему револьвер? Почему он ничего не говорит про деньги? Что говорят на улицах? Что знает шериф? Вопросы один - за одним роились в голове маэстро, при том не находя ответа ни на один из них. Родриго не один раз задевал коленом о карман с револьвером, что заставляло его очень нервничать. Он не сводил с рукояти глаз. Чувство было такое, что и бреет он не глядя на клиента, а так, машинально.
   Томпсон снова сидел с закрытыми глазами и наслаждался процессом бритья. Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку клиента.  Чистота бритья была такова, что полотно бритвы как бы прилипало к коже. Закончив с лицом, лезвие стало опускаться ниже, переходя на шею в районе кадыка. Рука мастера на секунду остановилась около  артерии. Вдруг, в глазах Томпсона снова потемнело.
   На сей раз причиной  была уже не салфетка…



                СЛЕД БРАДОБРЕЯ

   Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку клиента, снимая слой за слоем жёсткую щетину,  покрытую густым слоем пены. Тут уж мастер постарался от всей души. Пена у него всегда получалась отменной, будто он знал какой секрет и что-то добавлял в состав своё фирменное. В углу на тумбочке играл патефон, который заводили для вип клиентов. Клиентом цирюльни сегодня в очередной раз был сам шериф. Он стал постоянным завсегдатаем этого заведения, с тех пор, когда сказочным образом исчез Томпсон и словно по чьей–то указке прекратились нападения на почтовые кареты.
   Родриго понимал, что частые появления шерифа, не просто случайность, а скорее необходимость следственных действий. Он даже догадывался, что шериф неким образом подозревает его в причастности к нападениям на дилижансы и исчезновение Томпсона, но  улик у него пока нет. Вот шериф и зачастил в гости к цирюльнику, в надежде что–то выяснить в обычных житейских беседах. Родриго немного нервничал по этому поводу, но, не подавая вида и со спокойным хладнокровием, отвечал на все вопросы шерифа, показывая одновременно с этим мастерский класс бритья. Шериф и сам стал сомневаться в причастности Родриго к происшествиям. То, что он был лучшим другом пропавшего Томпсона, не давало повода подозревать его.
   Подошёл к концу очередной день в небольшом городке на юге Техаса. Закрыв дверь цирюльни изнутри, её хозяин не торопился покинуть заведение, а делая вид, что он занят подготовительными работами к завтрашнему дню, задержался там до полуночи. Вновь скрипнули половицы и третья, а за ней уже  и четвёртая доска от края комнаты были подняты. Родриго взялся за лацканы замшевого пиджака и потянул на себя тело своего подельника. Он с трудом извлёк грузное тело Томпсона наверх и откатил его от приямка. Перекатившись на бок, безжизненное тело Томпсона уткнулось лицом в пол. Родриго, подойдя к трупу снял с него пояс с револьвером и патронами. Они тебе теперь никчему. Он ещё немного постоял, как бы обдумывая ситуацию,а затем, плюнув в спину подельника, взял лопату и начал копать яму, которая в последующем должна стать последним пристанищем Томпсона. Нужно было торопиться, пока труп не начал смердить. Плюсом было то, что под полом было прохладно.  Это давало надежды ещё на  какое–то время и на то, что тело не начнёт разлагаться. Углубив яму ещё на два фута Родриго закончил. Он аккуратно насыпал землю в мешок и уже привычным движением сбросил в яму труп Томпсона. Прикрыв зияющую дыру в полу досками, он подошёл к окну.  Слегка отодвинув штору, он посмотрел на тёмную улицу опустевшего городка. Было тихо и безлюдно. Кое - где громким лаем перекликались собаки, которых в городке было огромное множество. Убрав за собой следы своих деяний, и подметя пол от остатков земли,  брадобрей вышел на улицу. Взвалив на плечи грузный мешок с землёй, он быстро юркнул во дворы и растворился в темноте ночных улиц.
   Утром, как ни в чём не бывало, Родриго открыл дверь соей цирюльни. Он ещё раз окинул взглядом пол, на котором совсем недавно были следы ночных работ  и остался собой доволен.  По этому поводу он завёл патефон и поставил пластинку с танго. Это ему напоминало о доме, его родной Мексике, где он не был столько долгих лет и вряд ли уже когда вернётся. Прослушав песню, Родриго подошёл к окну. На пороге топтался шериф. Мексиканец даже вздрогнул от неожиданности. Потоптав сапогом землю, рассыпанную на пороге, шериф вошёл внутрь. Откуда на пороге может быть земля, думал Родриго. Неужто мешок был худым. Холодок пробежал по спине брадобрея. «Что за праздник?» - спросил шериф мексиканца, и по какому поводу музыка?  Родриго как–то слегка замешкался с ответом, но взяв себя в руки спокойно ответил: «Сегодня день рождения моей матушки. Она там, далеко, в Мексике, но она знает, что я её помню, и думаю о ней. Она сердцем слышит это танго».  «Желаете побриться?» - с достойной учтивостью спросил брадобрей.  «Нет, спасибо» - с такой же учтивостью ответил шериф. «Просто шёл мимо и зашёл на звуки музыки». «Что тут удивительного?» - спросил Родриго.  «У нас часто в салоне  играет музыка». «Но не так часто играет танго» - парировал шериф.  «Вот я и зашёл посмотреть, кто этот  посетитель и счастливчик, коему удалось послушать великолепное танго в столь ранний час». Шериф, оглядывая салон цирюльни, зашёл в дальний угол. Под ногами скрипнула половица. Он на секунду задержался и его пристальный взгляд привлекли вытертые остатки земли, которые Родриго оставил на полу, наспех прибирая следы своих ночных деяний. Они белизной проглядывали сквозь лоск протёртого пола. Родриго, наблюдавший за шерифом, тоже отметил для себя то, что шериф что - то заметил, но не подавая вида, стоял и пытаясь беседой отвлечь стража порядка от его дел, дружелюбно улыбался. Пройдя по салону несколько кругов, шериф учтиво улыбнулся, оголив белизну зубов, а затем сняв шляпу, откланялся. Он ещё несколько секунд задержался возле остатков земли на пороге, а после быстрым шагом, перейдя дорогу, скрылся за дверями своего офиса. Брадобрей ещё долго стоял с застывшей на лице улыбкой. На его смуглом мексиканском лице, она выделялась не хуже чем на загоревшем под солнцем южного Техаса, лице шерифа. Судя по гримасам, оба собеседника имели какие – то догадки и мотали на ус какие – то мысли. Было трудно не заметить настороженность во взглядах и словах обеих.
   Родриго решил срочно заканчивать с начатым погребением Томпсона, так как, времени на раздумье не оставалось. Он на время, пока нет клиентов, закрыл большой засов на двери своей цирюльни и, не вывешивая таблички «ЗАКРЫТО», дабы не привлекать внимания с улицы, вылез через боковое окно во двор. Наблюдающий за цирюльней шериф, не мог видеть этого, так как, двор был закрыт высоким забором. Не минуты не теряя, Родриго полетел в скобяную лавку. Он, не раздумывая купил мешок цемента и так же скоротечно поспешил вернуться обратно. Тем же путём, через окно, он проник внутрь цирюльни и, бросив мешок на пол подсобного помещения, поспешил открыть засов на двери. На пороге стоял очередной клиент. Открыв дверь,  брадобрей исподлобья кинул пронзительный взгляд на офис шерифа. Ему даже показалось, что шериф тоже смотрит на его цирюльню. Пару минут ожидания ни сколько не повлияли на  настроение посетителя, но дали повод шерифу задуматься, почему клиент стоит на пороге, стучит в дверь, но ему никто не открывает. Когда дверь открылась,  и посетитель цирюльни скрылся внутри, шериф немного успокоился. Очень уж я стал мнительным, подумал он, хотя здравые мысли не возникают просто так, на ровном месте, особенно в его деле.
    Как только закончился рабочий день,  и все жители городка потянулись, кто по домам,  а кто в бары, Родриго снова поднял доски, скрывающие жуткую тайну. Подняв на верх тело Томпсона, он схватил лопату и пройдя ещё один ряд, присел отдохнуть. Вытерев лоб нарукавником, он прикинул, что этого фута хватит, что бы закончить дело. Родриго сбросил в яму тело своего подельника. Затем он поправил его,  уложив руки и ноги так, чтобы они полностью скрылись в приямке. Это было похоже на то, что Родриго укладывает Томпсона так, чтобы тому было удобно. После он аккуратно подсунул под бок Томпсона саквояж с тряпьём, который достался ему после последней совместной акции и со словами, на , владей,  вылез наверх. Мексиканец навёл в большой бадье порцию раствора и хлюпнул ею на Томпсона. Одна партия, вторая, третья и вот тело полностью скрылось под слоем бетона. Родриго присыпал всё остатками земли, и ещё раз оглядел саркофаг товарища. Всё выглядело правдоподобно, особенно насыпанная сверху земля.  Он закрыл досками зияющую дыру, быстро подмёл остатки мусора и, не подавая вида, вышел на улицу. Был ещё вечер, так, что его задержка ни у кого не вызвала подозрений.
   Зайдя в ближайший бар, Родриго обеспечил себе не только алиби, но и выпив пару стопок вискаря, успокоил себе нервы, хотя какая – то непонятная дрожь очень долго не отпускала тело. В баре стоял неимоверный шум, но и сквозь этот галдёж мексиканец смог разобрать, что утром в городе ожидают новую почтовую карету. Молниеносно в захмелевшей голове брадобрея возник план. То, что нападения на дилижансы прекратились, это немного усыпило бдительность шерифа, и сейчас самый подходящий момент для авантюры.
    Поздней ночью, или ранним утром, когда город спал, и на улице ещё было темно, человек в маске и с саквояжем в руках открыл дверь цирюльни, и слегка прихрамывая, тихо скользнул внутрь. Постояв около окна и посмотрев на улицу, Родриго снял маску. На улице было тихо. Цирюльник ещё раз приоткрыл саквояж  и,  насладившись его содержимым,  шагнул в дальний угол цирюльни. Он уже уверенным жестом поднял доску и будто обращаясь к Томпсону с небрежной репликой «Покарауль» опустил саквояж на дно подполья.
    Ближе к полудню к офису окружного шерифа подъехал разграбленный и изуродованный дилижанс почтовой кареты. Обезумевший шериф вскочил со своего места и с громким криком: «Что, опять?» выскочил на улицу. Ни усиленная охрана, ни другие меры безопасности не смогли оградить карету от нападения. В карете лежали трупы охранников. В живых остался один кучер. На вопросы шерифа он смог поведать, что нападающий был один. Но дерзости и смелости ему хватило бы на десятерых. Он с двух револьверов устранил охрану, а кто ещё мог сопротивляться пострелял позже. Саквояж с деньгами ему всё же удалось похитить, но в этот раз он наследил как никогда. Один из охранников прищемил ему руку дверью, когда тот пытался проникнуть внутрь кареты. Падая с подножки, нападавший подвернул ногу, так как на коня он взбирался сильно хромая. И ещё одна деталь, которую не упустил кучер, было то, что в момент схватки он кнутом хлестанул нападавшего по лицу. Маска соскочила, оголив дикую ярость мексиканского лица. Сомнений не было. Шериф, отодвинув пологи занавески,  вошёл в цирюльню. Увидев хромающего брадобрея, шериф саркастически ухмыльнулся.  «Скажите, мастер принимает?» Родриго прищурил правый глаз и скривив лицо в полуулыбке с согласием на приём утверждающе цыкнул. Он медленно повернулся к шерифу. На его лице через всю щёку,  от брови до шеи зиял сечённый шрам от кнута. Левая рука была перевязана. Шериф сел в кресло. Брадобрей завёл патефон, и включил его на всю громкость, какую только мог издавать этот раритет. Наведя пену и уложив салфетку на руку, Родриго принялся за дело. Напряжение возрастало параллельно со звуком патефона.
      Шериф сидел в кресле, наслаждаясь музыкой и шуршанием бритвы о щетину. Ещё больше он наслаждался собой и завершением сложного дела. Таинственный налётчик был у него в руках.  Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку клиента.  Чистота бритья была такова, что полотно бритвы как бы прилипало к коже.   «Что у Вас с рукой?» - спросил шериф, не открывая глаз.  «Я правил бритву и нечаянно полоснул себя по руке» - ответил мастер.   «Нужно быть аккуратнее, тем более такому маэстро, как Вы».  «Никто не застрахован от случайностей» - парировал брадобрей. После непродолжительного молчания, шериф спросил: «А что у Вас с ногой, милейший?»  «Это я подвернул на пороге, когда занимался уборкой». Шериф,  сидя с закрытыми глазами, загадочно улыбался.  Закончив с лицом,  брадобрей медленно перевёл лезвие бритвы на шею, ближе к кадыку. К этому времени пластинка закончилась и в цирюльне воцарилась звенящая тишина. Родриго остановил бритву около артерии шерифа.  «А что у Вас с лицом?» - уже более настойчиво спросил служитель Фемиды. Вдруг в глазах шерифа потемнело, и это была далеко не салфетка…
   Скинув на пол тело шерифа, Родриго взяв его за плечи потащил в дальний угол цирюльни. Кровь из резаной раны хлестала по всему салону. Подняв две доски, мастер достал саквояж, а затем грубым толчком ноги сбросил тело мёртвого шерифа в приямок. С глухим ударом оно стукнулось о саркофаг Томпсона. Схватился, отметил брадобрей и, немного постояв, сам спустился под пол. Ещё не зная зачем, но он снял с груди очередной жертвы звезду шерифа. Пригодится, отметил мастер. Может быть просто на память о Техасе, или ещё для какой цели. Этого он тогда ещё не знал. Посмотрев на револьвер шерифа, брадобрей отметил, что третий кольт будет лишним, и сощурив правый глаз в поло улыбке цыкнул, сделав гримасу жестом отказа. После закрыв входную дверь на большой металлический засов,  мастер повесил табличку  «ЗАКРЫТО». Он даже не удосужился вытереть кровь с забрызганного пола, а взяв в руки саквояж, он аккуратно вылез через окно во внутренний дворик и медленно поковылял к пристани. Там,  готовый к отплытию, стоял огромный пароход,  то и дело,  оповещая округу о своём отправлении. Купив билет мексиканец поднялся на палубу.
    Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку клиента.  Он в свою очередь, сидя с закрытыми глазами, наслаждался тем, как брадобрей проводит свою работу. Шелест срезаемой щетины успокаивал его, доводя сознание до эйфорического состояния. В салоне играла тихая музыка. Это был патефон, который заводили для вип клиентов.
   Закончив свою работу,  брадобрей повернулся к окну. Он никак не мог привыкнуть к тому, что Эйфелева башня является украшением вида из окна, и будто картина радует его глаз. В Мексике он бы такое точно не увидел….



                КРАХ БРАДОБРЕЯ

   Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку клиента, снимая слой за слоем жёсткую щетину,  покрытую густым слоем пены. Закончив бритьё, мастер обильно оросил лицо клиента одеколоном из пульверизатора, и, промокнув салфеткой,  учтиво откланялся. Когда клиент вышел из салона, брадобрей, отключив патефон,  подошёл к окну. Он по старой привычке отодвинул край занавески и посмотрел на другую сторону улицы, где ранее, ещё в южном Техасе, находился офис окружного шерифа. Это вам не Техас, подумал брадобрей, это Париж. Эйфелева башня, как украшение заведения, маячила в окне цирюльни. Это было большой достопримечательностью салона. Может быть поэтому, число клиентов было больше, чем в других заведениях. Мастеру это нравилось, ведь с тех пор, как он перестал совершать набеги на почтовые кареты, работа в цирюльне стала его основным и последним источником дохода.
   Выглянув из – за портьеры, мастер обратил внимание, что на противоположной стороне улицы ведутся строительные работы. Суконная накидка скрывала табличку с наименованием заведения. Миловидная леди, которая кружилась вокруг строительства, была похожа на хозяйку, так как она давала последние распоряжения по ремонту и украшению фасада. Словно почувствовав взгляд мексиканца, леди внезапно обернулась. Заметив за портьерой силуэт брадобрея, она мило улыбнулась и приветливо помахала ручкой.  Родриго отпрянул от окна, хотя находясь уже в зоне невидимости, тоже помахал в ответ рукой. Какая нелепость, подумал он и, тем не менее, продолжал смотреть сквозь полупрозрачный полог занавеси. Это длилось минут десять, как вдруг, леди снова повернулась на салон Родриго, а после , взмахнув рукой, дала команду на снятие чехла с таблички. Накидка упала на мощёный тротуар улицы, одновременно с этим, оголив название. «САЛОН ДАМСКИХ ПРИЧЁСОК». Хорошо не мужских, отметил для себя маэстро. Мне тут ещё не хватало проблем в виде конкурентов.
   Стук каблуков очередного посетителя на пороге отвлёк Родриго от его мыслей. «Да, конечно, проходите. Стрижка, бритьё, коррекция?» Мастер учтиво предлагая свои услуги, двинулся к креслу. А может салон и к лучшему, подумал Родриго. Барышни, приходя навести лоск, будут приводить своих кавалеров, что положительно скажется на посещаемости, а затем и на финансовом положении брадобрея. Сказать честно, он и так не бедствовал, особенно после последнего налёта на карету. Деньги, золотые украшения, и всё одному, так как его подельник по весомым причинам не мог составить ему компанию. Опираясь на этот капитал, Родриго частенько зависал в казино и барах. Многие обращали внимание на крупные траты брадобрея, не соизмеримые с его заработком.  Да, кому какая разница, кто и откуда брал деньги. Это Париж, а он деньги любит.
     Вот и этим вечером Родриго решил развеяться и, открывая двери казино, в очередной раз подумал, действительно, кому какая разница. Ходило много слухов о богатстве брадобрея и его вольных деньгах, которыми он сорил без счёта. Взяв бокал с выпивкой, он уселся за стол рулетки. Три ставки сыграли мимо, но после того, как к ним присоединилась незнакомка, дела Родриго пошли в гору. Он присмотрелся к незнакомке, которая по его догадкам приносит удачу, и вдруг неожиданно для себя заметил, это же та самая улыбка, которую он видел утром, вместо офиса шерифа.
     Отложив игру и поменяв фишки на деньги, он подошёл к незнакомке. «Меня зовут Родриго» - с  мексиканской настойчивостью выпалил он. Как я могу обращаться к прекрасной мадам?» «Почему же мадам? Мадемуазель Беатрис» - приветливо и услужливо отозвалась барышня. « Я буду называть Вас Бетти, не возражаете?» «Ничуть, даже романтично».  «Позвольте, я угощу Вас шампанским» и, взяв Бетти под локоток, ненавязчиво потянул в сторону барной стойки. Темы для разговора нашлись сразу. Начиная с того, что Бетти приносит удачу за игровым столом, вплоть до политики и до салона причёсок, которые Бетти открыла напротив его цирюльни.
   Бетти заливисто смеялась, что очень нравилось Родриго и он,  не прекращая беседы, сыпал одну шутку за другой. Прогулявшись по ночному Парижу, Родриго проводил Беатрис домой. При расставании она неоднозначно поцеловала его в щёку. Хотя Родриго и был смуглым, багровый румянец всё равно проявился на его щеках. Беатрис хихикнула, и скрылась за дверью своего дома. Родриго был обескуражен. Какая внезапная встреча и какое быстрое знакомство. Ему не верилось в успех, но он остался доволен вчерашним вечером.
   Утром, отодвинув занавесь на окне своей цирюльни, он выглянул в окно. Поймав себя на мысли, что он выглядывает не клиентов,  а Бетти, он глубоко вздохнул. На пороге Салона женских причёсок уже толпились барышни, готовые отдаться в умелые руки мастериц. По словам Беатрис, сама она не работала парикмахером, а была лишь хозяйкой салона. Толпа девиц целый день толпилась напротив окон цирюльни, но вот кавалеров, желающих навести лоск, было немного.
   Сев в кресло, Родриго закрыл глаза. В его голове отрывками из жизни мелькали эпизоды жизни в Техасе. Бедолага шериф, случайно попавший под разборки гангстеров. Или его друг Томпсон, пожелавший нажиться на доверии мексиканца. Как они там и каково продолжение случайного погребения? Да это уже и неважно, по сравнению с тем, кто сейчас Родриго.  Он всеми уважаемый и почтенный человек, хорошо знающий своё дело.
      Вдруг на пороге цирюльни послышался стук каблуков, заставивший брадобрея  вернуться в реальность. Он сразу обратил внимание, что это стук не мужских ботинок, а женских сапожек. Он открыл глаза, и какого же было его удивление, когда в цирюльню вошла Бетти.
      Он, не секунды не медля, кинулся ей навстречу. Они обнялись, как старые друзья и он поцеловал её белоснежную руку. Проведя Беатрис в зал, он подошёл к тумбочке с патефоном. Заведя ручкой пружину механизма, Родриго поставил свою любимую пластинку. Душа так и рвалась ввысь. Бетти мило улыбалась.  «Чем обязан такому приятному визиту» - спросил брадобрей.  «Зашла посмотреть, как Ваши дела. Судя по тому, что у Вас пусто в салоне, хочу отметить, что в казино у Вас дела идут лучше». «Раз на раз не приходится» - съязвил Родриго.  « Если дела так плохи, откуда у Вас деньги на казино?» От заданного вопроса Родриго почувствовал себя неловко. Его даже слегка передёрнуло но,  не подавая виду, он с твёрдой мексиканской уверенностью ответил: «Не всегда было так. Были времена, когда Господь был милостив ко мне». Бетти, будто пропустив мимо ушей,  ответ брадобрея, продолжила диалог предложением: «А не объединить ли нам усилия? Если я буду работать в Вашей цирюльне, думаю клиентов в ней прибавиться. Считаю, многим будет приятно, когда их стрижёт или бреет женская рука». Родриго задумался. Предложение прозвучало, как гром среди ясного неба. Это наверное первый случай, когда он не нашёл что ответить. « Родриго, что с Вами?» Беатрис продолжала мило улыбаться. Придя в себя, Брадобрей спросил: «Как Вы себе это представляете?» « Что особенного» - сказала Беатрис. «Мы сделаем вывеску «МУЖСКОЙ САЛОН РОДБЕТ». Это от первых букв наших имён». Это должно сыграть в плюс. Рискнуть, как в рулетку. Вам же не привыкать, насколько я понимаю».  «Рулетка и женщина в салоне. Это две не сочетаемые вещи,  даже уму непостижимо.  Как Вам  такое могло прийти в Вашу прекрасную головку?»  «Я хоть и женщина, но не считаю себя пустышкой. Я надеюсь, Вы скоро в этом убедитесь». Родриго взял таймаут до вечера. В казино, где была назначена встреча, и должен был прозвучать ответ на предложение Бетти, играла лёгкая музыка. Как подобает, Родриго пришёл первым. Немного погодя, своим присутствием разбавила мужское общество и Беатрис. Они поцеловали друг друга в щёку и, как заправские друзья уселись за рулетку.  « Ставьте красная десять» - предложила Беатрис. Родриго невольно послушал свою новую подругу. Подмигнув крупье, Бетти сделала глоток шампанского. «Ставки сделаны» - выпалил крупье.  Барабан бешено завертелся, с треском гоняя шарик по колкам. «Выиграла красная десять». Крупье двинул фишки со стола в сторону миловидной пары.  «Зеро, Зеро» - настаивала на своём Беатрис и снова сделала глоток шампанского.  Родриго опять покорно поставил фишки на поле, указанное Бетти. «Выиграло Зеро» - произнёс крупье, поздравляя Родриго. Видно она и впрямь фартовая, смекнул брадобрей. Подойдя к бару и заказав себе текилы, Родриго сговорчиво сказал: « Хорошо, я согласен». Бетти сияла от радости. «Только у меня одна просьба» - сказала она. «Со стрижками вопросов нет, а вот работать бритвой я не умею».  «Хорошо, завтра я Вам преподам урок от мастера» - на радостях сказал Родриго, закусив щепоткой соли выпитую текилу.
   Утром, проверив, как обстоят дела в салоне женских причёсок, Беатрис твёрдой походкой перешла улицу и вошла в цирюльню на правах настоящей хозяйки. На пороге её уже поджидал брадобрей. Они мило чмокнулись в губы и прошли внутрь салона. "Я мигом" - выпалил мексиканец и скрылся за занавеской. Пока Родриго наводил пену в подсобном помещении,  Беатрис оглядела все углы цирюльни. Она даже успела заглянуть в тумбочку под патефоном. Для неё оказалось шоком, когда в пустом ящике, подаваясь силе инерции на неё выползла звезда шерифа. От неожиданности она даже взвизгнула, что не могло остаться незамеченным для острого слуха брадобрея и он незамедлительно поспешил выйти из подсобки. Видимо по всему Беатрис осталась недовольна результатами проведённого осмотра, что незамедлительно проявилось на её лице в виде недоумения. Это даже отметил появившийся в зале Родриго. «Что с Вами?» - спросил он.  «Или Вам чёрный кот перебежал дорогу, пока Вы шли сюда?» Бетти мгновенно изобразила улыбку и, как ни в чём небывало с интригующим видом закивала головой. Нет, нет, всё в порядке. Я полна предвкушениями будущего урока, это же так увлекательно и мило, неправда ли? Родриго прищурил правый глаз и скривив лицо в полуулыбке утверждающе цыкнул. Затем, открыв опасную бритву и, задав ей правильный угол, Родриго взял её между пальцев. «Бритву нужно держать вот в таком положении» - обратился он к Беатрис. Та, в свою очередь, переняв урок от мастера неумело взяла своей изящной ручкой опасный инструмент. Она ещё несколько раз покрутила его перед своим лицом, и уже малость привыкнув к нему, произнесла: «Ну что, попробуем?» Родриго сидел в кресле и получал удовольствие, от прикосновения женских рук к его голове. И впрямь, это должно привлечь клиентов. И даже то, что Беатрис нанесла несколько порезов на лице мастера, он остался доволен и собой и Бетти. Но Бетти была в данный момент озабочена не уроком бритья, а увиденным в ящике патефона. Звезда шерифа не давала ей покоя. Спрыснув лицо учителя одеколоном, она положила на его лицо салфетку. В глазах мастера потемнело. Он, как ошпаренный,  вскочил с кресла, но придя в чувство, опомнился. « Что с тобой»? – спросила Беатрис. «Ничего, плохое предчувствие».  «Родриго, успокойтесь. Скажите лучше, как Вам ученица?» «Это нужно отметить» - сказала Бетти. Не дожидаясь вечера, они вышли на улицу. На входную дверь цирюльни  Родриго повесил табличку «ЗАКРЫТО» и большой амбарный замок. Они направлялись в любимый ресторан. Сделав заказ, они начали отмечать начало ещё не состоявшегося совместного предприятия. Родриго был бесцеремонен. Он сорил деньгами не ведя им учёта. Вино лилось рекой, изысканные деликатесы менялись один за другим. Было заметно, что Брадобрей искренне рад всему происходящему в последнее время. Уже, будучи изрядно подвыпившим, что случалось очень и очень редко, мексиканец отлучился в уборную.  Достав что–то из сумочки и развернув под столом пакетик с зельем, Бетти высыпала его содержимое в бокал Родриго. Одновременно она пыталась сопоставить воедино Родриго и звезду шерифа. Что-то тут не клеилось, но что? Этот вопрос ещё долго будет терзать её сознание, а пока она не зная к чему приведёт её намеченная цель, умело играла выбранную себе роль. Беатрис, мило улыбаясь и флиртуя, влюблённым взглядом мартовской кошки глядела на своего избранника. Подняв бокал с вином и произнеся тост за любовь Родриго залпом осушил его. Не прошло и пяти минут, как мастер, выпив вина, стал невменяем. С состроенной на лице улыбкой Бетти взяла компаньона под руку и, извиняясь перед публикой, повела его домой.
   Сбросив со своего плеча на кровать тело брадобрея,  Беатрис принялась судорожно копаться в шкафах мастера. Она перевернула всё, вплоть до корзины с грязным бельём. Результат был таким же, как и в салоне. Бетти догадывалась о сокровищах, которые есть у мексиканца, но где они и как найти к ним доступ, оставалось вопросом.
   Родриго, приходя в себя, начал ворочаться и издавать непонятные звуки. Сняв с себя всю одежду и раздев догола Родриго, Бетти легла с ним в постель. Накрывшись одеялом, она начала задавать вопросы по поводу несметного богатства брадобрея. Будучи в невменяемом состоянии, Родриго бубнил какие – то обрывки фраз про шерифа, кареты, почту. Он упоминал какого–то Томпсона, что было большой загадкой для Бетти.  Но пару раз из его уст прозвучала фраза про третью доску в полу что, несомненно,  уловил пытливый ум Бетти. Проснувшись утром, и соответственно ничего не помня, Родриго был крайне удивлён, обнаружив в своей постели обнажённую Беатрис.  «Что вчера произошло» - недоверчиво и с испугом в голосе спросил он.  «А ты будто и не помнишь? Ты был ненасытен, как тигр. Такого темперамента я не встречала ни разу в своей жизни. Мексиканские корни и родство йндейских племён, делают своё дело».  Родриго обхватил свою гудящую голову ладонями. В голове не было ничего, что могло хотя бы краешком освежить память.
  «Вставай, лежебока, уже полдень» - толкнув Родриго, сказала Бетти. Юркнув из - под одеяла и схватив свою одежду, Бетти скрылась в соседней комнате. Увидев точёную фигуру Беатрис Родриго подумал, такого я бы уж точно не забыл. Напрягая свои извилины, в попытке хоть что-то вспомнить Родриго поднялся с кровати. Последнее, что осталось в его памяти, это ресторан, и их совместное торжество. Одевшись и выпив по чашке кофе, они направились в цирюльню. Беатрис не терпелось продолжить обучение, и она чуть ли не силой подталкивала своего учителя. Зайдя в цирюльню, Родриго плюхнулся в кресло, а Бетти, делая вид, что готовится к делу, стала ходить из угла в угол, якобы настраиваясь на работу. Вдруг, в одном из углов со скрипом пошатнулась третья доска от края. На этот скрип повернулся и Родриго. Как ни в чём не бывало Бетти, улыбаясь, завела патефон и зашла в подсобку. Через пару минут она стояла уже у кресла мастера, держа в одной руке миску с помазком и пеной, а в другой салфетку и опасную бритву. Нанеся на лицо большой слой пены, который частично прикрыл и глаза учителя,  Бетти взялась за бритьё.  Лезвие опасной бритвы выверенными движениями скользило по волевому подбородку учителя.  Чистота бритья была такова, что полотно бритвы как бы прилипало к коже. Закончив с лицом, лезвие стало опускаться ниже, переходя на шею в районе кадыка. В салоне громко играла музыка.  Дойдя до кадыка учителя, Бетти перевела бритву ближе к артерии и на секунду остановилась. Фортуна всегда улыбалась ей, и она вновь безукоризненно доверилась её власти. В глазах Родриго потемнело, но это уже была не салфетка…
     Сбросив на пол истекающее кровью тело учителя, Беатрис кинулась в угол, где прошлый раз её привлёк скрип половой доски. Подцепив и подняв третью доску от края,  Бетти увидела под полом саквояж. Она мгновенно схватила его и уже без раздумий щёлкнула замком. Саквояж был набит деньгами и драгоценностями. Не закрывая пол, она кинулась к выходу. Перепачканный пеной вперемежку с кровью, вслед ей смотрел бедный и так глупо обведённый вокруг пальца брадобрей.
      Повесив на дверь табличку «ЗАКРЫТО» и нацепив амбарный замок, Беатрис направилась прямиком в порт, где стоял большой пароход, извещая гудком о своём отплытии.
   Её ждала Америка…