Здесь водятся акулы

Если вы зайдете в бар «У Теда» и решите пропустить стаканчик, вы сто процентов заметите в углу неприметного с виду мужчину. У него нестандартная внешность – почти комичное выражение лица, с чуть выпуклыми глазами (как будто он страшно чего-то испугался) и необычно торчащими волосами. Сразу разъясняю: нет, он не панк, он – «Дикобраз». Но ежели решитесь с ним потолковать, ради всего святого, не верьте его россказням, что он продал свой автомобиль. Правда о случившемся с ним известна только мне…



«Что за идиотское место!»

Майк критически оценил покосившуюся будку с кое-как прилепленным объявлением об открытии ночной автостоянки. И никакой тебе собаки, никакой охраны. Обычный пустырь: все, что Майк успел разглядеть в жидком лунном свете так это большое ровное пространство, засыпанное мелким щебнем и окруженное вместо прочной высокой стены какими-то кустами, обвалившейся каменной оградой, да вымахавшей будь здоров высоченной травой.

И здесь он собирается оставить свою новехонькую тачку?

Но делать нечего – его ждали упоительные часы в обществе Лолы, а в ее районе это, пожалуй, единственная охраняемая парковка. Ну и цена так себе, ничего – попробуй-ка найти дешевле.

Помявшись, Майк подошел к сколоченной из ящиков будке. Внутри была темень и странное дело: у Майка воображения – как у пикуля, но на минуту ему показалось, что тьма шевелится, ворочаясь, словно какая зверюга поудобнее устраивается в своей берлоге.

Послав все это куда подальше, Майк нетерпеливо постучал по заляпанному стеклу. Тут же мрак прорезал желтоватый свет и явилась мумия… Естественно, это был не музейный экспонат, а потрепанный жизнью чудик. Но сходство с мертвецом было потрясающее. Одежда болталась на его острых плечах а глаза, казалось, были каплями черной смолы из адского озера.

Майк, когда-то читавший детскую адаптацию «Божественной комедии» Данте, подозрительно прищурился.

– Так вы вернетесь не позже двух? – мужик сверлил Майка мутными глазенками. Чего это он так напирает на время? Парень уже в который раз спрашивает про «часики». 

«Будто заводит будильник или таймер, точняк собирается бомбу взорвать…», – мысленно «пошутил» Майк. Работник «автопричала» продолжал неотрывно буравить клиента и наш водила, которого начала пробирать жуть, поспешил поскорее расплатиться.

С этим разобрались, дальше – поистине райские наслаждения в объятиях Лолы.



Майк вернулся в 2.45. Свидание прошло великолепно, Лола была на высоте. Еще раз прокручивая сладостные эпизоды, Казанова, весело насвистывая, свернул в сторону стоянки. Луна, смахивая на всплывшую брюхом кверху дохлую рыбину, неспешно дрейфовала по черному небу.

Мельком взглянув на обрамленную траурной рамкой травы стоянку, Майк приблизился к будке сторожа. Она была пуста. Вот ловчила, усмехнулся про себя Майк, никак отлучился смочить гланды! Легкомысленным шагом хохмач приблизился к своему авто и вставил ключ в дверцу…

Говорят, в мире немало людей обладает качествами экстрасенса. Похоже, Майк был из их числа. Открывая машину, он встал спиной к участку с разрушенной каменной стеной. Майк не видел ни ее, ни травы или кустов, но вдруг почувствовал нечто неуловимое… По его пояснице, навроде разряда тока, пронеслась волна озноба.

Майк застыл.

Капли холодного пота, обгоняя друг друга, скатились вниз под его плотной рубашкой. Если у человека и был третий глаз, то у Майка он наверняка находился где-то чуть выше копчика. Набрав в грудь как можно больше фабричных выхлопов, «герой романа» обернулся к пустырю. 

Перед ним была сцена, достойная Стивена Кинга. Луна, словно намеренно установленная каким-то макабрическим осветителем, щедро разбрасывала свой похожий на гной свет, озаряя пространство пустыря с колыхавшимися сорняками (несчастному очевидцу пришла в голову вычурная мыслишка, что трава напоминает предприятие доктора-гирудотерапевта). Но не травяное море приковало внимание Майка и заставило обратиться в легендарную жертву Персея, с клубком шевелящихся от ужаса змей вместо волос.

То, что Майк принимал за огрызок стены, несколько раз дернулось и, развернувшись в его сторону, с ошеломительной скоростью стартануло вперед!

Взмокший от переизбытка чувств автовладелец вдруг пережил дежавю: когда-то давно на море за ним погналась акула. Ее изогнутый ятаганом плавник также рассекал морскую гладь, как этот уродливый выступ – травяные джунгли.

Между тем «стена» приближалась. Оставалось совсем немного, «чудо-юдо» окажется на открытом пространстве и тогда…

Майк не хотел об этом думать: каким-то внутренним чутьем, открывшимся в момент опасности как пресловутая чакра, он догадывался, что произойдет – и это будет гораздо страшнее обычной среднестатистической «игры в ящик». Расстояние сокращалось, конструкция уже перестала хотя бы для приличия маскироваться под кирпичную стену: Майк разглядел «мчащееся» во всей красе.

Лучше бы его глаза всосались в мозг!

Красное, осклизло поблескивающее, оно представляло собой зубчатый хребет или перепончатый вырост. Выглядевшее как переплет кирпичей на самом деле являлось толстенными венами и артериями, стискивавшими кошмарный гребень.

И вот в такие мгновения, когда сама Костлявая ухмыляется своей гнилой улыбкой в лицо homo sapiens, он становится способен на многое. Майк ощутил, что все его тело вдруг налилось силой, он как мозаика, как паззл начал собираться воедино. Молниеносно обмозговал обстановку – его спасение в будке охранника, за которой открывалась улица рабочего квартала. Любой ценой он должен до нее добраться!

Титаническим усилием воли Майк сдвинул с места отяжелевшую конечность. Тварь приближалась. Майк сдвинул другую. Тварь все ближе…

И тут Майк припустил. Сзади он уже слышал сипение и всхлипы, издаваемые существом. Ночной ветер донес до него нестерпимый «букет» – бегущий человек чуть не поперхнулся. Он сделал последний рывок и… рухнул на выложенную камнем мостовую. Вокруг мирно перемигивались фонари, лениво собирались поздние зеваки. Некоторые с сочувствием смотрели на сидевшего по-пьяному на пятой точке Майка. Кто-то потребовал вызвать полицию.

Так в полицейском участке, потеснив залетных «ночных бабочек» и мелких хулиганов, появился трясущийся, бледный мужчина с дрожащими губами и остекленевшим взглядом. Доминировавшими же в его облике были волосы – однажды встав дыбом, они так никогда и не улеглись. С тех самых пор за Майком закрепилось прозвище «Дикобраз».

Вытянуть что-то внятное из «паркинсонившего» лунатика тогда не удалось. Только через несколько дней он начал приходить в себя. Первое, о чем он спросил – о своей машине. Она новенькая и не должна ржаветь на автостоянке (последовал адрес). Но сам он пойти туда не может, не могли бы господа-полицейские…

«Фараоны» выкатили на него шары, как на идиота. Один покачал головой, другой отвернулся. Старший из копов, Зак, по-отечески похлопал Майка по плечу и примирительно изрек, что сдвинувшиеся набекрень мозги когда-нибудь вернутся «под крышу». Майку это не понравилось. Спустя некоторое время он узнал, что на том самом месте ночной парковки отродясь не бывало.

– Там всего-то пустырь и ничего больше… – Зак развел руками. – Было дело, стоял дом Каррутеров, но еще в прошлом веке. Хозяева дали деру, а хибару снесли…

Проглотив слюну, полицейский добавил:

– Им не нравилось, что там шастали крысы, да такие чудные, с огромными плавниками на спине, ну как у динозавров.