Лесное чудо!

   Июньский день. Солнце уже вступило в свои права, а мне предстоит долгожданное свидание с Подмосковным лесом! Выйдя из автобуса, я почти бегу по асфальтовой дороге вдоль линии пяти этажных домов к заветной границе, за которой кончается цивилизация и начинается светлое лесное царство! Со скоростью метеора я влетаю в берёзовую рощу и, не задерживаясь, прохожу быстрым шагом ещё метров десять. Потом резко останавливаюсь и закрываю глаза.

   В первый момент меня оглушает тишина. Ветер, свистевший в ушах от быстрого движения, умолкает и, кажется, что всё «материальное» исчезло: посмотришь, а вокруг – пустота! Но я знаю, что будет дальше, и не спешу открывать глаза. И вот, изумрудно-зелёная роща с перламутровыми стволами начинает проступать сквозь трепещущие ресницы. В траве и на тонкой коре молодых берёзок переливаются солнечные блики, ветерок едва-едва колышет бирюзовые листья, бережно касаясь их своим прохладным дыханием. В глубокой тишине осторожно проклёвывются первые звуки леса: шмель прогудел и замолк, присев на цветок букашника, тонко пискнула в ольховых кустах синичка, и словно нехотя скрипнул ствол расколотой молнией старой берёзы. И этот скрип показался мне чем-то родным и знакомым. Разве не так поскрипывала детская кроватка, провожая меня в глубокий и безмятежный сон?
Я никуда не спешу… ещё немого терпения, и я услышу отчётливый голос кукушки: она где-то здесь, в ольховых зарослях прячется и долго ждать себя не заставит: два отчётливых звука обозначают её сольную партию в лесном оркестре, но как хороши эти звуки «вещего колокола». А её и просить не надо: кукушка уже знает, что я в лесу, под смолистой сосновой кроной, и готова пропеть для меня свою сольную партию. Я слушаю сначала внимательно, а потом сбиваюсь со счёта: лет десять она напророчит мне точно, а разве этого не достаточно? За эти годы многое можно сотворить… А за мной дело не станет: душа для того и создана, чтобы изливать свои чувства в стихах и в прозе…

   Но вот замолкает кукушка: значит, всё, что хотела сказать, сказала! Гулкая тишина наступила в лесу. И ни одного звука, напоминающего о цивилизации, незримо присутствующей за этой зелёной стеной. Я знаю: это состояние временное – вскоре цивилизация постарается о себе напомнить, но продолжаю оставаться в плену «иллюзии безвременья». Только шелест листвы окружает меня, и по характерному звуку можно определить породу дерева: торопливо шуршат листья осины, отзываясь на почти иллюзорное прикосновение воздуха – они начинают «лиственный концерт» первыми – а за ними во всём великолепии вступает берёзовое «тремоло»! В отдалении подают свои голоса листья дуба, а дерзкие порывы ветра рождают глухой гул в сосновой чаще: там шуршат, касаясь друг друга, сухие, частые ветки. Изредка пролетает пчела, тоненько пищит одинокий комарик, в глубине леса три раза каркает ворона, и опять – тишина...

   Удивительное состояние: это не сон, а полное присутствие в этом настоящем моменте. Сознание обострено и ловит каждый, рождающийся в тишине, звук! А как рождаются звуки? Спонтанно, или есть в их «воплощении» закономерность? Что это нежно звенит в отдалении? Сначала я не обратил на этот звук никакого внимания. А звук этот – стеклянно-серебряный – звучит где-то рядом, и нет в нём особой настойчивости и желания приковать к себе внимание… Он просто звучит, наслаждаясь своим звучанием, и нет ему дела, что я прислушиваюсь к его разговору с самим собой… Похоже, он самодостаточен, и вовсе не нуждается в аудитории: ему не нужна чья-то оценка и чьи-то «лицемерные» восторги! Он просто звучит, и в этом его нежном журчании – его вселенское предназначение. Я мигом сбрасываю оцепенение в поисках источника этого благодатного звука.
Решительно открываю глаза и медленным шагом направляюсь по зелёной тропинке, держась в стороне от протоптанной дорожки, но вскоре тропинка заканчивается тупиком, и я оказываюсь на крошечной полянке под стволом могучей сосны. Тут самое место для привала. Я прислоняюсь к нагретому солнцем стволу и с наслаждением замираю. И снова тишина охватывает меня своей ласковой пеленой. И вновь с закрытыми глазами я глубоко вдыхаю чистый смолистый ладан, а звук, привлекший моё внимание, становится громче, настойчивее: это моё воображение его так воспринимает! Всей грудью вдыхаю терпкий неповторимый запах таволги! Теперь все сомнения исчезают: таволга скрывает в своих объятьях лесной ручеёк!
Окуренные лесным ладаном, звучат нерукотворные гусли: струны их – хрустальные водяные струйки, а умытые до блеска камешки – направляют их бег и задают высоту тона! Весна в этом году оказалась необычайно дождливой, и травостой на овражном склоне тянется выше моих плеч. И таволга не отстаёт от своих зелёных собратьев – пушистые белые султанчики смотрят мне прямо в глаза! Осторожно раздвигая эти душистые соцветия, спускаюсь на ощупь в маленький овражек. На ощупь – потому, что не видна под ногами тропинка: кажется, я – первопроходец в этих подмосковных «джунглях». Но вот «джунгли» расступаются и, словно кто-то перебирает жемчужные чётки у моих ног: в городе такой звук даже вообразить невозможно… Бубенчики позванивают? Но из чего же они сделаны? Что-то среднее между звуком челесты и соловьиным коленцем! А ведь соловьиный сезон уже на исходе…

   Это колдует в камешках чаровница-вода! Вода – самый удивительный минерал в природе: легка и прозрачна, серебром переливается, да ещё колокольчиком звонит! Так и хочется ей поклониться! Пробую живительную влагу на вкус! Зачерпнув пригоршню жемчужной влаги, умываю вспотевшее лицо и чувствую, как проясняется зрение! Из родника струится это целебное «зелье». Выливаю из фляги припасённую в Москве воду, и наполняю её хрустальным лесным бальзамом. Мелодиям ручейка можно внимать бесконечно, но пора отправляться дальше по «неведомым лесным тропам».
Выбираюсь наверх из овражка и решаюсь ещё немного отдохнуть под могучей лесной сосной. Это моя добрая знакомая – я любуюсь лесной красавицей уже не первый десяток лет! Кажется, ствол слегка вибрирует под руками, а из смолистых недр его доносится лёгкий приятный гул. В безмолвии проходят пять блаженных минут. Ворона приглушённо каркает вдалеке, попискивает синичка. А вот кто-то быстро скользнул по сосновой коре, осторожно постукивая клювиком по стволу. Поползень, или клёст? Для дятла это слишком нежные звуки. Значит, это кто-то из семейства поползней. Всё замерло вокруг, только листва шепчется сонно, и слабо поскрипывает засохшая ветка. Осторожное шуршание выдаёт жука, карабкающегося по стволу. Шмель прогудел неподалёку.

   А вот ухо улавливает слабый, почти призрачный звук: даже в сонной тишине полуденного леса его трудно различить… И это не простой звук, а дуэт: тихое соло флейты и стеклянный перезвон бубенчика. Птицы не имеют к флейте никакого отношения. Воображение подсказывает, что это ветерок гудит в изгибе тонкой древесной коры: иногда затихает, и вдруг заливается тихим посвистом. А бубенчик – это серебристый поток на стремнине реки. До реки ещё далеко, но как они спелись – эти лесные музыканты: прячась за изумрудно-зелёной стеной июньского леса: они хорошо познали души друг друга и наслаждаются своим слаженным дуэтом! Ах, как я завидую их святой непосредственности! И только здесь, на глухой полянке, в тишине, вдали от города и отрешившись от беспокойных мыслей, можно засвидетельствовать это поэтическое откровение!

   Растворившись в тишине, я забываю своё имя и фамилию и полностью сливаюсь с Природой. Моя материальная оболочка поглощена аурой леса, мысли куда-то исчезли из «опустевшей» головы – в ней царствуют только звуки самой Природы, которые я слышу вокруг, и которые были недоступны мне в городе, заглушённые шумом цивилизации…

   Так, где же я? Существую ли я ещё, или состояние «бестелесности» превратило меня в лёгкий, колеблемый ветром «эфир»? А может, ветерок-шалун унёс меня к облакам? Однозначно решить этот вопрос не решаюсь, да и не чувствую в этот момент такой необходимости… Со мной начинают свой бесконечный разговор запахи! Да, запахи июньского леса! До сих пор доминировала таволга, но её аромат, терпкий и властный, решительно перекрывает все другие оттенки летней «амброзии». Нужно немного углубиться в лес, и найти укромную лесную полянку.

   Через десяток шагов выхожу на лесную гарь. В первую минуту настроение портится: почерневшие стволы молодых сосенок, «проплешины» в траве и вездесущие «поганки» бросаются в глаза. Но это только первое впечатление. Внимательный взор с радостью обнаруживает лиловые метёлки кипрея: они ещё подростки, но цветут! А молодые дубки и клёники пошли в рост и пытаются залатать «плеши» в выгоревшем лесном ковре! Гарь скоро излечится, и даже её специфический запах не сбивает меня с волны оптимизма. Я иду дальше, и меня окрыляет запах первых расцветающих лип. Липы в том году цветут почти на две недели раньше, и это наполняет душу радостью. Липы – это «верхний ярус», а под ними – ковёр разноцветья. Здесь царство тонких ароматов, и я превращаюсь в своеобразного гурмана.

   Первым бросается в глаза, простите – в нос, запах, который нам дарят белоснежные зонтики купыря. Купырь щедро покрывает и лесную опушку и пологий склон оврага, и заливной луг возле реки. Белый цвет в изобилии в это время года. На смену ветреницам, ландышам и звездчаткам пришли зонтики сныти и купыря, и уже на подходе тмин и валериана, и болотный ягель скоро о себе заявит. До июля уже рукой подать, и вскоре убелят склоны оврагов ромашки (официальное название которым – «нивяник»). Но я продолжаю искать «тонкие ароматы». Как изысканно пахнут лесная гвоздичка, смолка и смолёвка! Но хозяйка самого удивительного аромата прячется в лесной чаще, и не так то просто её найти… Это «ночная фиалка», или «любка», как величают её в народе! Снежно-белый «султанчик» на высоком зелёном стебле возвышается над «обычной» травой, но каков аромат! Это парфюмерный «хит» среди лесных цветов!

   Но я, кажется, увлёкся. Мысль, как всегда, увела меня в облака, и я «немного» забыл о реальности… И всё же я существую, как таинственный «наблюдатель», скрытый в глубине самой материи! Вернее, я – Слушатель, потому что глаза мои, чаще всего, закрыты, и если в этом процессе и задействовано зрение, то это какое-то особое зрение, не известное мне раньше – зрение через чувства! Я учусь видеть ушами, и это, оказывается, совсем легко! А значит, и «слышать глазами» можно научиться – нет в этом ничего сверхъестественного! Я знаю, что я есть. И это моё истинное состояние, слитое с Природой в этом настоящем моменте и знающее о ней всё, что только можно знать! И это Знание хранится в моём Подсознании и в любой момент доступно во всей своей полноте!

   Как долго продолжается момент Божественной тишины, я не могу точно определить: час, век, «эоны» времени? Раздаётся резкое цоканье, и незримая тень проносится над моей головой, рассыпая на мои плечи дождик из мелких крошек сосновой коры. Я открываю глаза. Рыжая белка сидит на стволе головой вниз почти на расстоянии вытянутой руки, распушив кверху свой великолепный хвост! Я не двигаюсь, но белочка, заметив мой взгляд, мгновенно переворачивается, взлетает вверх по стволу клёна, лёгким прыжком оказывается на соседней берёзе и исчезает в листве. Осыпаются последние мелкие крошки, и нарушенная тишина восстанавливается. Я осторожно осматриваюсь, а в голове по-прежнему нет ни одной мысли, только ощущение полноты бытия остаётся незыблемым. Меня переполняет ясное чувство: задача на всю последующую жизнь, как говорится: сохранить ощущение покоя, состояние доверчивого Слушателя и чуткого Наблюдателя. Сохранить его в условиях городской повседневности! В этот день я впервые по-настоящему ощущаю своё единство, тождественность с Природой, а, значит, и со всей бесконечной Вселенной! О, дай мне Бог удержать, сохранить это состояние души, ведь я не смогу больше существовать без него! «Познав совершенство, не соглашайся на компромисс» – такова была одна из первых реклам на нашем телевидении. Жаль, что эта духовная истина не удержалась, не отпечаталась прочно в нашем сознании! Как знать: вся история цивилизации могла бы пойти по иному пути!