Дороги любви непросты. Часть 3 глава 10

- Илюша, дай мне честное слово, что не обманешь! – крепко сжав его руку, попросила Зоя, по-детски забегая вперёд.

Его лицо, худое, с впалыми щеками, зараставшее ближе к вечеру жёсткой рыжей щетиной, трудно было назвать красивым, но разбросанные по нему крупные веснушки и необыкновенно добрые глаза делали его трогательно-обаятельным, во всяком случае, так всегда казалось Зойке. Она любила Илюшу не меньше, чем мать и Прасковью с Хромовым. Он был из детства, то есть всегда.

- Честное пионерское! – попытался отшутиться Илья.

- Ну, Илюша! –  капризно скривилась Зоя. – Не пионерское, а слово коммуниста!

- Хорошо, Заюша. Слово коммуниста!

- Ты дал слово, Илюшенька, не забудь! – она остановилась, набрала в лёгкие воздуха и выпалила чуть ли не одним словом. – Сашка мне брат или не брат? – после чего замерла в ожидании ответа.

До Ильи не сразу дошёл смысл сказанного, на доли секунды он растерялся, хотел переспросить, но, увидев тревожно-горящий взгляд, полураскрытые губы и побледневшее лицо, понял, насколько важен для Зои сейчас его ответ, в уме быстро прикинул и разложил сказанное на отдельные слова.

- Нет! Саша тебе не брат, - он постарался ответить как можно спокойнее, как само собой разумеющееся, не подлежащее доказыванию, самое, что ни на есть обыденное.

- Спасибо! – Зоя привстала на носочки, ткнулась губами в жёсткую щёку и крепко обняла Илью. – У меня только один отец, самый лучший - ты, Илюшенька.

Они шли, тесно прижавшись друг к другу, не стесняясь и не пряча повлажневших от слёз глаз, два человека – не родные по крови, но единые сердцем и душой.

- Саша… - Илья ненадолго задумался. – Он настоящий, Зоюшка!

- Я так испугалась, когда случайно подслушала разговор бабуленьки с дедом, Илюша, так испугалась, ты представить себе не можешь! Чего только я не передумала… - разоткровенничалась Зоя.

 Она уже пришла в себя, скованные страхом мышцы моментально расслабились, чёрные глаза сверкали звёздами - все волнения и тревоги остались позади, а впереди было светлое и бесстрашное будущее, оно было с Сашей.

Дома их поджидала Люся, готовая устроить выволочку тому и другому, но, увидев их радостно-возбуждённые лица, атаку отменила и, как говорил Илья, «ушла в оборону».

- Думаете только о себе! Вот где вас носило?!

- Саша мебель для Егорыча у себя на чердаке выискал. Вот перевозили, потом отметили это дело, не могли же мы старика обидеть. Посидели, чайку выпили… - Илья нежно притянул к себе жену. – Прости, роднулечка. Так получилось, не сердись.

- А я голодная, - ворчала Люся, не желая так быстро сдаваться, - вас к ужину ждала. Плов приготовила. Теперь уж остыл, наверное.

- Ничего, я сейчас мигом подогрею, - кинулась Зоя к плите.

Она давно научилась благосклонно относиться к мелодраматизму матери. Несомненно, Илюша её разбаловал – потакает всем её капризам! Вот и сейчас – нет, чтобы порадоваться вместе с ними за Егорыча, устроила не понять что на ровном месте!

На звук зашипевшего на сковороде масла из спальни выглянуло шкодливое лицо Вовчика с разбитым носом и растёкшимися под двумя глазами «фонарями».

- Полюбуйся на своего красавчика! – кивнула Люся в сторону сына.

От Зои не укрылось, каким встревоженным взглядом окинул Илья Вовку, но убедившись, что ничего серьёзного с тем не произошло, подмигнул левым глазом и произнёс серьёзным тоном:

- Мальчишек это только украшает!

Поняв, что ругать его никто не собирается, Вовчик тут же выкатился на кухню, с явным намерением похвастаться новой игрушкой.

- Саша подарил Зайке медвежонка.

- Ух ты! Какой красивый! – Илья взял в руки игрушку и, повертев, вернул Вовчику.

- Не подарил, а вернул то, что когда-то отобрал! Мам, ты его помнишь?

Люся в задумчивости кивнула. Разве можно такое забыть? Это была первая игрушка, которую она купила. Помнила не только день, но и час, когда она вбежала перед самым обедом в магазин за бутылкой вина, чтобы отметить с Юрасиком третий день рождения дочери, а Валентина Ильинична как раз убирала медвежонка с витрины.

- Одного привезли и того с браком! Никакого уважения к деревне! С уценкой или без неё, кому он нужен, бракованный-то?! – ругалась она в адрес райпотребсоюза.

- Я его возьму! – не смогла она удержаться от жалости к грустной плюшевой мордашке, скрывшейся в коробке с бледно-розовой надписью «Танцующий медведь», и тут же испуганно спросила: – хватит? – протягивая растрёпанный, измятый в ладони рубль.

- Ещё сдачу сдам. Только потом без претензий, Люська! Бочонок разломан, и отверстие под ключ, видимо, забыли сделать. Так что, не танцует медведь! – вытащенный на волю медвежонок смотрел на неё своими глазами-бусинками и, казалось, улыбался, следом продавщица достала напополам треснувший бочонок и бесполезный ключик.

Деньги дал Юрасик, у неё их почти никогда не было, разве с получки, но и те уже были пропиты. Золотов тогда сильно орал, а ей было всё равно. Куда важнее счастливое личико Зоюшки и расплывшийся в улыбке медвежонок.

Четырнадцать с лишним лет прошло, а всё, как вчера… Люся перевела взгляд на дочь, старательно раскладывающую по тарелкам плов, вспомнила цыгана и улыбнулась. Она давно простила его. Вон, благодаря ему, какая красавица выросла, совсем взрослая, учиться собралась. И здесь же сжалось от переполнившего его беспокойства сердце. Зоя будет вдали от дома, в окружении незнакомых людей, в основном молодых девушек и юношей. Хватит ли у неё ума не натворить глупостей? К тому же, Ленинград – город соблазнов, а Зоя такая яркая, красивая, импульсивная. Столько лет она её оберегала, боялась, чтобы, упаси Бог, не случилось с ней той беды, которую пришлось пережить ей самой.

Уже за столом у Зои слипались глаза, отчаянно хотелось спать, сказывалась вчерашняя почти без сна ночь. В постели она блаженно зажмурилась: больше нет угрызений совести, одолевавших её весь сегодняшний день, нет страха за будущее. Всё позади! Жаль, что Сашка уедет рано утром в Ленинград, а они так и не поцеловались на прощанье...

Продолжение:  http://proza.ru/2020/08/22/20