Беzoomие нашей жизни

Спектакль \ читка «БЕZOOMИЕ».
Режиссер – Мария Марковских.
В спектакле заняты:
Владислав Резник,
 Сергей Островский,
Роман Искрин,
Наталья Зубкова,
Валерия Исакова,
Анна Луковская,
Татьяна Давыдова,
Екатерина Рябинина,
Мария Марковских.
В спектакле использована музыка:
1.Фрагменты органного концерта в г. Киркинес.
2. Классическая тема (орган) – Don Bass aka DJ Ukrainian.
ProsToТеатр. Санкт-Петербург. 07\2020.   
Мария Марковских в спектакле «БЕZOOMИЕ» обращается к творчеству известного писателя и сценариста Richard Matheson (1926-2013),  в котором он запечатлел картины мира созданные в причудливом слиянии философии, фэнтази и хоррора.  Его литературная палитра содержит цвета и оттенки различных явлений и течений его времени и среди них отчетливо заметно влияние художественного наследия другого великого классика американской литературы Эдгара По, а также атмосферы начала пятидесятых, когда Америка познала вкус суровых плодов эры маккартизма. В этот исторический период, был известен своими многочисленными табу, ограничивающие творческие свободы и «Охотой на ведьм». Слияние этих факторов нашло своё отражение в восприятии реальности, в уникальном литературном стиле, с помощью которого Мэтисон запечатлел фантасмагорические образы созданных с помощью богатой палитры аллегории создавшей образы людей двадцатого века и окружающий его мир.
В несценическом театральном проекте «БЕZOOMИЕ» Марковских обращается к трём новеллам: «Рожденный от мужчины и женщины», «Женитьба» и «Ударная волна». Эти произведения различаются по своему контекстному раскрытию и в своём диапазоне  они репрезентативно раскрывают нам многогранность его творческого наследия. Сюжеты и образы персонажей этих историй переносятся в Zoom пространство, в котором сегментированный (полиэкранный) формат позволяет визуализировать сложный замысел Мэтисона с помощью создания сюжетного мозаичного полотно. Причина использования этого инструментария объясняется высокой степенью пластичности позволяющей трансформировать сегментированное Zoom-пространство в зависимости от сюжетной плоскости. В спектакле «БЕZOOMИЕ» Марковских заполняет эту виртуальное мозаичное полотно силуэтами, пластическими образами и графическими этюдами. Этот подход в воплощении сюжетов Мэтисона с помощью особого мульти - контентного мозаичного полотна создаёт окно возможности раскрытия сложного, философского контекста, завуалированного в его произведениях.
Новелла «Рожденный от мужчины и женщины» была написана автором в начале его творческого пути и в ней ощущается влияние произведений Эдгара По, в её внешней сюжетной оболочке присутствует хоррор-сюжет о прикованном цепями в подвале, монстра - подобном персонаже. Этот хоррор сюжет выступает фантастическим фасадом, за которым автор скрывал суровое психологическое явление-комплекс человеческой жизни многим известный под названием синдром «скелета в шкафу». Марковских в её воплощении этой истории нивелирует визуальную хоррор компоненту и здесь фантасмагорические очертания персонажа вторичны и его силуэт создаётся зрителем на ассоциативном уровне из повествования. Его история в спектакле, рассказывается в формате истории от первого лица, она создаёт две параллельные сюжетные плоскости.
В одной плоскости этот персонаж - это «скелет в шкафу» его родителей, объект который они скрывают от окружающего мира и это понимание создаёт экзистенциальный образ людей живущих в аду своей жизни. В другой плоскости - это история персонажа прокованного цепью к стене подвала, чьи представления об окружающем мире ограниченны полумраком подвала. Марковских в спектакле создаёт две параллельные проекции этих парадигм экзистенциального существования, их визуальные воплощения  на пластичном мозаичном сюжетном полотне создаются с помощью графических и пластических образов, которые усиливает психологизм и трагизм их существования.
Во второй новелле спектакля «БЕZOOMИЕ» Маковских представляет нам свою авторскую трактовку истории о крайне суеверном мужчине фанатично приверженца обрядов-оберегов, он слепо верит в то, что они в силах оградить его от превратностей и бед. В этом сюжете образ суеверного персонажа Мэтисон также выступает фасадом, который вуалирует человеческое желание соответствовать шаблонам общественной нормальности и это стремление делает человека заложником этой тенденции и зависимым от общественного мнения. В спектакле Марковских выделяет этот авторский замысел и оборачивает эту историю в трагикомичную оболочку, внутри, которой абсурдность человеческой суеты, определяющую парадигме человеческой жизни. Это маниакальное стремление создаёт трагедию абсурда, достигающую своей высшей точку раскрытия в финальной сцене, которая подводит нас к пониманию бессмысленности суеты вокруг бесполезных обрядов, которая лишают персонажа возможности наслаждаться радостям семейной жизни.
Третья новела, воплощенная в спектакле «БЕZOOMИЕ» открывает нам историю об органе и человеке и в ней также история создана по принципу дуального смыслового контента. Здесь также как и во многих других произведениях автора за фантасмагорией литературной оболочки скрывается философия Мэтисона. В сюжетной линии этой истории мы познаём философию творчества Мэтисона и здесь она завуалирована в истории о сложных узах между органом и человеком. Философский контекст этой истории является сюжетной доминантой спектакля, которая фокусирует наше внимание на концепции великой власти искусства над его творцом. В этом несценическом театральном проекте мозаичный формат воплощения визуализирует концепцию философии Мэтисона через сложный синтез визуальных и графических образов усиленных экспрессией органной музыки. Этот сложный тандем возносит на пьедестал дар искусства, ниспосланный человеку свыше, в этих узах взаимосвязи человеку отведена роль проводника искусства. Кульминационный момент этой истории раскрывается в точке, когда искусство в пиковой точке обретает безграничную свободу.
Марковских этом спектакле открывает нам возможность сфокусировать наш взгляд через призму «БЕZOOMИЕ» на эти историй и их персонажей и увидеть в них себя и таким образом попробовать создать свою жизнь, в которой не будет «скелетов в шкафу», бесполезной суеты и творчество в абсолюте личной свободы.