Анхен и Мари. Выжженное сердце

Нельзя стать гением насильно, но можно нелюдем так стать.

* * *

По случаю открытия учебного года Анхен и Мари надели белые передники – широкие и длинные, доходящие почти до края тёмного платья. Анхен поправила белый воротничок сестры. Он сбился набок, а Мари даже не заметила. Девочек, всё сплошь дворянских дочек, выстроили в линейку в главном зале с массивной люстрой, колоннами и портретами Романовых, начиная с Михаила Фёдоровича, именуемым в народе Кротким. Батюшка благословил на хорошую учёбу.

… внимая преподаваемому нам учению, возрасли мы Тебе, нашему Создателю, во славу, родителям же нашим на утешение, Церкви и Отечеству на пользу.

Директор гимназии, тучный и осанистый, представил учителей, приглаживая пышные усы, выстриженные на манер императорских, переходящих в бороду.
– В этом году в женских гимназиях вводится новый предмет – естествознание. Представляю вашего нового учителя, выпускника Санкт-Петербургского Императорского университета Ивана Дмитриевича Колбинского.

Колбинский взял слово. Учитель, нестарый ещё мужчина, начинал лысеть, но по привычке закидывал остатки волнистых волос назад. Он произнес приветственную речь, чем восхитил воспитанниц. Такой прекрасного слога в гимназии давно не слышали. И не морали читал, а по существу, о главном, уверенно и спокойно.
Анхен толкнула Мари в плечо.
– Даже не вздумай! – зашептала она сестре в ухо.
– Ты о чём? – повернулась к ней Мари.
В её тёмно-синих глазах колыхалось искреннее непонимание.

Анхен всегда смотрела на сестру как в зеркало. Они были, как две половинки одного яблока, с первого взгляда не разберёшь, кто есть кто. Лишь три вещи помогали их различать: Мари чуть выше ростом, родилась второй; на левом плече её красовалась крупная родинка, у Анхен родинка находилась на правом плече; в минуты волнения тёмные глаза Мари становились синими, глаза Анхен вспыхивали светло-карим огнём.

– Я знаю, когда ты так смотришь, быть беде. Стихи в тетрадку, слёзы в подушку. Он меня не замечает! Влюбилась уже? – зашипела Анхен.
– Вовсе нет. Вздумала тоже, – пыталась отбиваться Мари, но её щёки уже заливал аллергический румянец.
Так всегда случалось с сестрой при обмане. Совершенно не умела правдоподобно лгать.
– Он же старый, – продолжала Анхен.
– Отстань, право слово. Дай послушать, – сказала Мари и добавила. – И вовсе он не старый.
Анхен вздохнула. Это бесполезно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ