Про грибы или

Я настырной росла, наверное, зародилась такая. Уж если вбила что в свою голову, то всё равно этого добьюсь. Чтобы вас убедить в этом, мне придётся вместе с вами вернуться в пору моего детства и поделиться воспоминаниями, которые мне дороги. Очень уж интересно жилось нам детишками. Бывало, такое что-нибудь отчебучишь, что, как раньше говорили наши родители, «и на голову не встянешь». Я не знаю, что означало это выражение, по моим понятиям - что-то из ряда вон выходящее, чего другие не делали. Ну, по крайней мере, мне тогда так казалось.
Хочу рассказать вам, как я за грибами однажды ходила. Было мне тогда лет шесть – семь, не больше. Лето выдалось хорошее: и дождей и солнышка всего вдоволь было. Травы сочные в пояс стояли, цветы на лугах и обочь дороги буйно цвели, ну естественно и грибы росли, как по заказу. Раньше их много в нашем лесу было. Была как раз пора маслят. Засобирались подружки в лес, а я что, разве, хуже? Прибегаю домой и кричу: «Мам, лукошко давай, по грибы пойду». Мама, зная мою неугомонную натуру, отпустила меня с неохотой, кучу наказов дала, а лукошка, для меня подходящего, у нас не нашлось, все были большими. Я сама могла в них вместиться. Дала мне мама молочный алюминиевый трёхлитровый бидон. Я протестовала на этот счёт. Мол, грибов мало влезет в него, а я много набрать хочу. Но кому интересны мои протесты и мои «хочу». Не так – сиди дома. И весь разговор.
Выхода, как видите, у меня не было, пошла с бидоном, в надежде, что как-нибудь всё равно из положения выйду. Не впервой.
Пришли в лес…  А тут, как назло, грибов, как говорится, видимо не видимо. Я по совету мамы рвала только молоденькие грибочки. Они хотя и меньше по размеру зрелых, но всё равно вскоре моя тара была полной. Ну и представьте моё положение: грибов полно, а рвать их не во что. Но я не была бы я, если бы что-нибудь не придумала. Я и придумала: сначала бидон потрясла, грибы там маленько уплотнились. Но, как оказалось, это не выход из положения, вскоре он опять был полон. Тогда я взяла и легонечко грибы ладошками придавила. Освободилось место. И так я их придавливала до тех пор, пока из бидона масло от этих маслят не полилось. Потом ещё грибов в подол платья набрала. И, когда уже некуда было их собирать, я пошла домой.  По дороге всё уплотняла грибы и выливала из бидона грибную ушку. Вскоре в подоле грибов не было, а бидон всё тяжелел. По улице я уже его тащила сильно перегнувшись в противоположную ноше сторону. Мама, увидев меня в таком положении, удивилась и пошла навстречу. Подойдя, взяла у меня ношу, посмотрела на грибы, если содержимое бидона можно было так назвать, потом сказала: «Пошли дурака Богу молиться, он и лоб побьёт». Я на эти слова никак не отреагировала, так как решила, что к этому дураку никакого отношения не имею: меня никто никуда не посылал. А дома папа потрепал меня за пухлую щёку и с улыбкой сказал: «Давай, мать, готовь вкуснятину, есть охота». Потом улыбнулся и назвал меня кормилицей.  А что? Суп был вкусный. Все ели с аппетитом. Грибов ещё и на пироги хватило. А что они мятые, так их всё равно крошить надо было. Много принесла я грибов. Мама меня назвала добытчицей и похвалила за находчивость.
А папа сказал: «Ты вот что, мать, иди к деду Митяю и закажи для дочери лукошко».