Трудный ребёнок

                1 часть      

    Наташка Скворцова помнила аварию, которая долго жила яркими вспышками в её сознании. Их легковую машину сбил на трассе пьяный лихач грузовика. Маленькая двухлетняя малышка вылетела в разбитое лобовое стекло далеко от машины, что её и спасло!
- Ангел спас! - сказала тогда одна женщина, глядя на уцелевшего ребёнка с незначительными ушибами.
   Оставшись после гибели родителей сиротой, Наташка оказалась в детском доме. От резкой перемены в своей маленькой жизни девочка растерялась и стала замкнутой. На контакт со всеми она шла очень плохо. Её детские глазёнки сквозили тоской. Из памяти не уходило счастливое время по потерянному прошлому. Девочка очень страдала от потери родителей, хорошо их помня. Ведь она жила с ними в большом достатке, но в одночасье вдруг всё потеряла. И почему-то теперь должна жить в доме, где её никто не любит. А в уютный дом, где она жила, поселились чужие люди, которые не захотели, чтобы она там оставалась.    
   С короткой стрижкой детдомовца она больше была похожа на мальчика, чем на девочку. Прозвище в детдоме Наташка получила - «сирота казанская». Бунтуя перед жестокими фактами, она не раз была поймана у ворот детского дома, с огромным желанием покинуть приют. И в связи с этим, сидела в углу наказанная за побег! Сжимая зубы, она старалась не плакать. Но всё равно плакала. И вытирая слёзы, отдувалась, словно оправдывалась сама перед собой:
- Фух, опять вспотела! Пот прямо по глазам катится.
   Спокойной Наташку можно было увидеть только во сне, когда она безмятежно спала крепким сном.
   В детском доме было много игрушек. Наташка мечтала о большом плюшевом медведе, за которым в день аварии ехали с ней родители. Кукол казанская сирота отчего-то не любила. Из-за кукол девочка не раз сидела в углу, так как безбожно их портила. Куклам, которых можно было расчёсывать, Наташка безжалостно обрезала волосы. Она считала что, если все детдомовцы ходили с короткими волосами, значит, и куклы тоже должны быть с такими же стрижками. Девочки непременно жаловались на неё, выдавая тут же с головой в безобразии. Впоследствии Наташка чаще всего получала вместо игрушек деревянные кубики, которые невозможно было сломать. Сидя отдельно от играющих детей, она всегда строила из этих кубиков домик, с горечью вспоминая погибших родителей. 
   Сердитая уборщица тётя Инна ужасно злилась на детей, если кто-то бегал по сырому полу.
- Куда вас несёт?! Какого чёрта вы тут носитесь, как угорелые?! Дайте полам высохнуть, нахлебники! Не наработаешься на вас!
   Старшие девочки и мальчики огрызались и грубили. В коридоре поднимался неимоверный скандал! Дети защищали свои права и даже плакали. Уборщица стояла на своём! На шум выбегала заведующая.
- Никакого порядка! – кричала она, и разгоняла детей: - Марш по своим комнатам! Все наказаны! – и тут же переключалась на уборщицу: - А вы мойте свои полы раньше, а не тогда, когда все проснулись!
   Наташке доставалось особо: когда она старалась тихо прошмыгнуть в туалет, тётка Инна, не церемонясь, могла ей задвинуть шваброй по ногам, либо огреть грязным веником по попке.
- Не думай, что ты тут особая, если тебя привели из богатого дома! Тут все одинаковые, как в инкубаторе! - добавляла при этом уборщица.
   Наташка не плакала. Она разворачивалась и, не мигая, угрюмо и молча, смотрела в лицо обидчице, не сводя осуждающего взгляда с её бегающих глаз. Это тётку Инну выводило из терпения! Она грубо разворачивала малышку и, толкая, тыкала в спинку:
- Я сказала, пошла вон отсюда! Вылупилась, как попрошайка на паперти!
   От такого скотского отношения любой ребёнок станет злым. Что и случилось с Наташкой. К замкнутости прибавились грубость и злоба. Девчушка больше дралась и стала вовсе неуправляемой.
   Девочки старались с ней не общаться. Они боялись её дразнить, так как знали, что получат хорошую затрещину один на один, без свидетелей.
- Все дети, как дети, эта же, как шишка на ровном месте! – ругались воспитательницы, постоянно наказывая непослушное дитё: - Марш в угол! И стой там до тех пор, пока ума не наберёшься!
   Иногда про Наташку, стоящую в углу, даже забывали. Старая добрая няня тётя Лида, частенько выводила девочку с места наказания со словами жалости:
- Ну что, куксёнок, опять про тебя забыли?
    Как-то тётя Лида вздохнула, глядя на обозлённую малышку, и тихо произнесла:
- Господи! Пропадёт сердешная...
«Как это «пропадёт»?! – испуганно подумала казанская сирота и ужаснулась: - Неужели я такая плохая, что должна непременно куда-то пропасть?!»

(рис.Сёстры Рудик)

продолжение следует --------------------