Стой, стрелять буду!

Из врагов всего опасней враг,
прикинувшийся другом.
               
Шота Руставели


Эта история произошла в Сибири ещё до революции с моим прадедом, который жил в селе Мариенфельд. У прадеда было крепкое хозяйство, и ему приходилось часто ездить в город для продажи своих сельскохозяйственных продуктов и закупки городских товаров. В Омске у него сложились дружеские отношения с одной семьёй, которая часто приходила на базар и закупала только у него нужные им продукты. Как-то ему предложили заночевать у них.
Город Омск находился на приличном расстоянии от Мариенфельда, и прадед согласился. Так с тех пор и повелось. После базара он заезжал к своим знакомым переночевать, а рано утром уезжал домой.
Была зима, и рассветало поздно. Прадед как всегда уложил свои вещи в сани и тронулся в путь, укутавшись в тулуп и дав волю лошадям. А, как известно, домой лошадки бегут резвей. Санный путь был хорошо накатан, полозья саней поскрипывали под перестук лошадиных копыт. А лошади у прадеда были хороших кровей, отдохнув и наевшись отборного овса за ночь, они шли хорошим намётом без понукания. Предоставив им свободу, прадед решил перекусить, так как хозяйка в это утро сказалась больной, и он уехал не позавтракав. Достав из торбы круг колбасы, он разломил его пополам. Одну половину он сунул в карман тулупа, другую принялся есть. Колбаса оказалась очень вкусной, прадед быстро управился с ней. Затем скрутил себе цигарку и закурил.
Он ехал в хорошем настроении, радуясь этому утру и тому, что хорошо смог сбыть свой товар, удачно прикупить всё то, что нужно было для хозяйства.
Когда дорога нырнула в лес, он слегка подергал вожжами, и кони прибавили ходу. Вдруг он увидел, что из леса с обеих сторон выбегают люди с кольями. И бегут наперерез лошадям, чтобы схватить их под уздцы. Прадед вскочил на ноги, намотал на руку вожжи, гикнул на лошадей. Вдруг, у него мелькнула шальная мысль. Он выхватил из кармана половинку колбасы и закричал, потрясая ею:
– Стой! Стрелять буду!
От его крика лошади понеслись еще быстрее. Разбойники с поднятыми кольями растерянно остановились. Лошади храпя, мчались стрелой. Когда разбойники остались далеко позади, прадед сел. Ноги и руки у него были ватными и тряслись мелкой дрожью. Но, заметив, что всё ещё сжимает в руке полукруг колбасы, рассмеялся и, поцеловав спасительницу, положил её обратно в карман.
Приехав, домой, он выложил оставшийся полукруг колбасы на стол и сказал:
– Вот что спасло мне сегодня мою жизнь.
...В очередной приезд в Омск прадед, как всегда, всё, распродав, поехал ночевать к своим знакомым, которые на этот раз не пришли на базар. Он оставил им кое-какие продукты, прихватив ещё бутылку водочки. За столом прадед со смехом рассказал историю с колбасой, что очень рассмешило хозяина, и наутро, когда прадед уже сел в сани, он, пожелав счастливого пути, сказал:
– Ну и мастак же ты, Иваныч, на придумки!
Прадед, рассмеявшись, выехал за ворота. На сей раз, он был внимательней, чем прежде. А когда дорога нырнула в лес, он уже издали заметил людей с кольями на том же самом меcте. Он опять встал на ноги и, намотав вожжи на руку, гикнул на лошадей, и они понеслись стрелой прямо на разбойников. Прадед снова закричал:
– Стой! Стрелять буду!
Но в ответ раздался гомерический хохот и выкрики:
– Что, опять будешь стрелять в нас колбасой?
Его стали брать в кольцо, а один бежал наперерез, чтобы схватить лошадей под уздцы. Прадед понял, что, если этот спереди сумеет остановить лошадей, его жизнь, не будет стоить и ломаного гроша. И он, выхватив недавно купленный пистолет, выстрелил.
Разбойники, круто развернувшись, ломанули обратно в лес, но лошади встали, как вкопанные, перед убитым. Прадед вылез из саней, трясущимися руками положил тело в сани и поехал назад в город, чтобы сдать его властям.
По прошествии времени выяснилось, что инициатором этого и других нападений оказался радушный хозяин и „друг“, как он любил говаривать, моему прадеду.

                22. 04. 2007. Ратинген