Внучек Анискина - Анатолий Миизин

               
                Роман
               
                Женщину, религию, дорогу,
               
                Каждый выбирает по себе.
               
                Ю. Левитанский.

                Сибирь, Сибирь. Западная Сибирь моя  родная сторона. Мой родной город Омск. Где я родился и вырос, где прожил почти полжизни.  Город, о котором поэт Всеволод Рождественский писал, вспоминая этот город своего эвакуационного детства, город на слиянии речки Омки, Оми и могучего труженика батюшки Иртыша, -
 …Где - то есть город тихий, как сон.
Пылью тягучей по грудь занесен. 
В Утренней речке вода как стекло,
Где – то есть город, в котором тепло….   
     А классик русской литературы карточный игрок и каторжанин Федор Михайлович Достоевский писал об Омске, глядя из щелей острожного сарая, в котором лепил кирпичи для новостроек Омска, уныло глядя на свинцово – с прозеленью волны Иртыша, вспоминал в своих «Записках из мертвого дома»,
- «Гадкий, грязный, развратный городишка».
Что ж господа, разные времена, разные оценки. Разные причины пожить в Омске.
И все - таки я бесконечно благодарен городу моего детства. Городу, из которого я уехал после школы в Москву учиться, в институте легкой промышленности и куда вернулся, окончив ВУЗ, по распределению работать инженером – конструктором в НИКТИ, А потом была работа на заводе, работа в Горкоме комсомола. И вот служба в МВД, которую я начинал в УИН Омского УВД, в должности заместителя начальника СИзо №1.  И вот по окончанию Омской Высшей Школы Милиции вновь женился в 1990 году и этот перевод в Ленинград, Петербург. Потом октябрь 1993 года, командировка в перепуганную, пришипившуюся Москву, по возвращению из которой мне в самом начале ноября было досрочно присвоено звание подполковника милиции. 
   Да, Питер, Питер мой город.  Здесь я стал мудрей и с городом дождей мы уж точно мазаны одним миром. И те несколько лет, что я прослужил в Большом Доме – Литейный проспект 4 памятны для меня еще и тем, что прямо напротив, стоит, некогда Императорское Михайловское артиллерийское училище, которое в 1914 году окончил мой дед, участник Брусиловского прорыва, награжденный Георгиевским крестом и медалью - За храбрость. Погибший в 1943 году, защищая Ленинград. И вспомнились,  причитания моей бабули Раисы Семеновны, Питерской курсистки. Как они с ее папенькой Статским Советником, моим прадедом Резуновым Семеном Андреевичем, да с ее маменькой Марией, ее старшим  братом Ваней, который только, только окончил в Петрограде институт, инженер путеец,  да еще и  с тремя ее сестрами в марте 1917 го, бросили все и бежали от этой Питерской заварухи. Причем я от бабули, да и вообще в доме прадеда таких слов, как Великая Октябрьская Социалистическая революция никогда не слышал. Питерская  заваруха, охватившая всю Страну. Заваруха, переросшая в трагедию братоубийственной Гражданской войны.
Уехали господа Резуновы всем семейством  в такой далекий, далекий и вроде бы тихий Омск, где Стацкий Советник, мой прадед купил большой, добротный дом в казачьей слободе, недалеко от своих Питерских приятелей Чирековых и Заблотских. А потом бабуля Рая,  встретила в Омске своего Мишу, моего деда,  молодого офицера артиллериста, который приехал с близкими друзьями, сослуживцами в Омск с развалившегося фронта, из разлагающейся Армии. Но в отличие от своих друзей мой дед Миша не стал служить у Колчака. Сказал молодой жене и ее родителям, что самое подлое и глупое, кровавое дело это воевать со своим народом. Не знаю, уж как пережил дед эту Гражданскую войну? Но, уж точно не прятался. Просто артиллерист – математик работал сначала у Сибирского купчины – хлеботорговца Прохора Шубина,  потом в Советской потребкооперации, а в 1941м Власть видимо вспомнила про этого поручика артиллериста и призвала его в Красную Армию, послала защищать город Ленина, где он командир противотанкового артдивизиона и сложил свою голову в марте 1943 года. И тут же его сын, мой отец Виктор Михайлович, не закончив, свою учебу в Омском автомобильном техникуме рванул добровольцем на фронт. Воевал на Дону, освобождал от фашистов Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, брал Будапешт. А вот на самой границе с Австрией головной танк лейтенанта Витьки Мизина напоролся на фугас. В Московсковский госпиталь, где в конце 44-го, лечился порядком обгоревший отец, приехала со спектаклем труппа самодеятельных артистов, в основном девчонки ткачихи с Трехгорки. Ставили пьесу «Васса Железнова» Горького. И Витька не смог не влюбиться в такую развеселую, озорную  певунью, плясунью Женьку, которую играла моя мама Аня. По выздоровлению отец опять уехал воевать. И только в апреле 1945 го на танцах в клубе летчиков, в подмосковном Монино, они случайно встретились вновь. Анну с Трехгорки перевели на Купавенскую тонкосуконную фабрику, а база спецподразделения НКВД, где теперь уже служил Виктор, находилась здесь же, на аэродроме  в Монино. Эта встреча в Монино, как  знак судьбы  не остался не замеченной молодыми.    Они поженились, в самом начале мая 1945 – го. Война для моего отца закончилась аж в 1948 году,  его отдельный 52 - ой полк НКВД, что стоял в польском городке Зборов, на самой границе с Украиной, наверное, до сих пор еще помнит этих спецов ЭНКаведешников, что крошили всякое бандеровское отребье по Буковине, в Карпатах, на Западной Украине.  Досталось и бандитам Армии Краевой в Польше на Мазурах, и «Лесным братьям»  в Литве. В конце 47- го года отец отправил маму, беременную мной к своей  матери, моей бабуле, Раисе Семеновне  в Омск, где я в начале октября 48 – го  и родился, куда после демобилизации и вернулся мой отец Сталинский опричник. Где он прослужил в МВД до 1967 года, часто ездил на Украину праздновать день своего полка, ездил с мамой в Молдавию, в Тирасполь к своим приятелям сослуживцам. С мамой и со мной ездили в начале пятидесятых к  тетке отца, сестре деда Миши Нине Ивановне в Подмосковное Лионозово, на родину  деда  Миши.               
      
               
               
                Часть первая.
                Глава 1.

       Эта  история началась в конце восьмидесятых, начале девяностых. На очередном изломе, и без того переломанной, скособоченной, часто перевранной истории нашей Страны. Но ведь Родину, как и родителей не выбирают. А история и настоящие подвиги в жизни нашей  Страны есть, и придумывать, ни историю, ни подвиги не надо. Как и не надо  гадить на Страну, ее историю, ее народ. 
Как некоторые, вот сняли у себя на этой кинофабрике грез спорные во многом кинокадры и уже они «на луне высаживались». Наснимали эпизоды «Звездных войн» и вот вам тут же СОИ. Кого решили попугать господа? Вот не станем вас больше катать на своих ракетах до МКС, тогда и посмотрим, кто ж первый в Космосе. А воевать с нами, так это дело дохлое, хоть для кого. Никакие океаны, проливы не спасут. Придем и улучшим вашу нацию, породу, тогда уж,  свои волоса вам  рвать, хоть где будет поздно.   Вон ваши же политики, стратеги, философы прошлого предупреждали - Россию не трогать! Не задирать! Кровушкой умоетесь!          
 
     Сашка Драгунов, не шкет, но и не больно рослый, русый худощавый парень родился и вырос в старинном Сибирском селе Екатерининском, что на берегу Иртыша в Муромском районе, на Севера - Востоке Омской области. Почти сразу после школы Сашку призвали в армию и он, отслужив два года в отдельной бригаде 7484 Внутренних Войск СибВО, что стоит в Омске, у стадиона  «Динамо», после демобилизации остался здесь же в городе  инспекторам режима и охраны в СИзо № 1 , проще говоря, контролером в тюряге. Острог, построенный еще в 1852 году, теперь находился почти в центре города – миллионника. Города флагмана Сибирской нефтехимии, машиностроения и крупного железнодорожного узла Транссиба. Городе, который в 1918 году был объявлен  исследователем Севера, путешественником, героем Первой мировой, минером Балтики, Георгиевским кавалером, авантюристом, наркоманом и убийцей тысяч Омских работяг, особенно  железнодорожников.  ( Под Омском, декабрь 1918 года, полный расстрел железнодорожного поселка Куломзино. Расстрел, всего работоспособного населения, включая стариков, женщин и детей. Да и забредших туда, попавших под горячую руку господ Депутатов Первой Государственной Думы, двенадцать персон, сбежавших от революции и вот так погибших.) Омск, объявленный  Адмиралом Колчаком,  -  Столицей единой и не делимой Российской империи. Горд переживший интервенцию всех стран Антанты, включая Японию и США.
   Город Омск в период Великой Отечественной 41-45 годов, принявший сотни тысяч эвакуированных, сотни заводов из Европейской части СССР.  Город, ковавший Победу, да и сейчас вносящий свой вклад в создание  щита России.  Чего только нет в Омске и объединение заводов – «Полет», - авиационных предприятий значит, и крупнейший в Росси танковый завод имени Ворошилова, и большущий завод имени « Баранова» - авиационных, и еще бог знает  каких двигателей. Еще есть с десяток  радиозавов.  Крупнейший в стране шинный завод и завод пластмасс. Объединение «Техуглерод».  Но Сашка вот, как - то прикипел к тюряге. Службе не больно суетной, но твердой, привычной в сравнении с другими работами в это суматошное, мутное время Горбачевских «реформ», компаний и «перестроек». Ельцинских запойных свершений и измов. Сержант внутренней службы Сашка Драгунов неспешно «тащил» службу в нарядах на вышках и в режимных корпусах Следственного изолятора. Правда, жить приходилось  в общаге, аж на улице Энтузиастов. Что в городке Нефтяников, остановок пятнадцать, на расхлестанном, стареньком, скрипучем и вечно переполненном троллейбусе по улице Нефтезаводской, по Красному пути, а там от Сибзавода еще минут пятнадцать, двадцать пехом по улице Тарской. Но Сашка приноровился и на службу не опаздывал. Общага была за лесополосой прямо у колонии строгого режима УХ - 16/3 рядышком со штабом колонии и в общаге проживали в основном служащие  в  этой колонии. Тем более что  Сашка жил в комнате вдвоем с Юркой Шнякиным, инспектором режимной части этой же колонии, его прежним сослуживцем еще по бригаде ВВ. Жили они степенно, без выступашек и заморочек. В меру квасили по вечерам, после службы и водили, но не часто в комнату, на ночь  не больно скандальных, крикливых подруг.  Сашка так попривык к такому раскладу его нынешней городской жизни, что эта телеграмма от матери, ну прям, перевернула все, - «Приезжай. Срочно. Умер дед. Отец совсем плохой. Люська дурит. К тебе собирается. Ждем. Мама». Сашка, скривив физиономию по кислее, написал рапорт и пошел  с ним по начальству. Телеграмма  от матери, несомненно, имела вес в его пользу. Только вот его начальник смены Женька Панчишный злобно хмыкнул, читая его рапорт, проворчал,
- Эва причина. Дед помер. Поди, дед - то сто лет в обед. У меня вон тоже мать все по больницам так, что мне тоже теперь все отпуска справлять. Вот тебя отпущу, Голиков на сессию уйдет,  Дорофеева в декрет собралась, Гришка Фокин в запой  свалит и смена почти голая. Ладно, иди к заму по режиму. Майор подпишет, что ж будем исполнять, как нибудь выкрутимся, - сунул рапорт назад Сашке под нос младший лейтенант.         
-Ну, мамлей! Сука ушлая, хоть бы чего на рапорте чиркнул! Вот, мол, где пролет какой, так вы сами и выкручивайтесь товарищ начальник! А я И.О. начальника смены вроде, как и не при делах. Хохол  скользкий! На ровном месте проблему придумает! Точно, надо на смену кого самостоятельного искать! Толкового, ответственного! Принципиального! - сопел и матерился, подписывая, Сашкин рапорт заместитель начальника СИзо по охране и режиму майор Белов.
 -Ты там смотри сержант, тоже вот за семь суток управься! Не влезь во что, там в своей деревне!
- Слушаюсь товарищ майор! Я не опоздаю! Не подведу! – щелкнул Сашка каблуками  и,  взяв свой подписанный рапорт, пошел к двери кабинета, услышав, за спиной, как майор, наверное, в трубку телефона весело, нарочито строго рычит, кому-то,
- Любаня! Ты чего там утром у «хозяина» на сходняке пела про учебный центр, ну так вот готовь материалы на сержанта Драгунова. За неделю управишься? Ну, порядок! Вот, как он вернется, так по врачам его и погонишь! Ну, а как жи! Куем кадры! Молодым везде у нас дорога! Ага! Заходи на рюмку чая! Бывай! Ну, а как же слушаю, слушаю! Внематочно, слушаю вас мадам. Ха, ха. Ну, вечерком как обычно. Ха, ха.
Сашка, неплотно прикрыв дверь, прижался к косяку, может еще чего майор сболтнет в сексуальном угаре. Интересно ж, что он ему Сашке надумал, куда его заслать хочет?
Но за дверью раздался только злобный рык,
- Да ну тебя! Сама в  своих, этих колготках вечно запутаешься! А я ей их вечно, вроде, как и порвал! Что б сняла к моему приходу! Ну и вали к своему подполу «сетчатому» Вове – Венику!
   Точно, ведь Люба кадровичка старлей, женка подполковника Берзикова, зама начальника Управления. Одного из замов по производству, «осчастливившего» Управление организацией производства сетчатых мешков под картошку, - вспомнил Сашка. А что? Ведь точно. Новых производственных площадей минимум. Капронового шнура на Омских хим-шарашка, тоже хоть жопой ешь. А главное занятость, загруженность работой спецконтенгента 100 %. Затраты минимальные, а ликвидность произведенного товара полная. В период уборочной такие мешки - сетки селу только дай под картошку, свеклу, капусту. Да и выбросить вроде не жалко. Пусть себе зечье сидит, эти сетки вяжет. Так Вова Берзиков и «связал» себе и должность, и погоны подполковника, и новую машинешку «Москвич 2141», новую квартирку у «тюрьмы», у УИН. Рядышком   со службой, куда он и перебрался с новой, молодой женой,  во вновь возведенный дом.  Ну, а новая жена Любаша. Вроде и по моложе, по красивше прежней. Ну, а насчет верности, так это никто и не обещал. Да и какие тут измены среди офицеров НКВД. Все люди братья. Чего тут делить. Дело житейское. Сашка стоял под дверью размышляя, пока не получил дверями по затылку.
-Ты чего Драгунов? Прибалдел? Под дверями торчишь, - рыкнул майор, - будим, значит, это из тебя прапорщика делать! Ага! Иди, ка до дежурки, да по тихому скажи там старшему сержанту Галине Новиковой пусть подойдет ко мне сейчас. Дело есть. Ага.
Сашка кивнул и побежал по лестнице в низ. Исполнять поручение.
  Отправив, всегда готовую Галюню к майору Сашка, не затягивая время на всякие не нужные согласования и посторонние дела,  тут же смотался до общаги, скидал, собрал свой чемоданчик. Предупредил вахтершу, черкнул Юрке пару строк и уже вечером удобно устроился в уютной, чистенькой каюте на второй палубе беленького теплохода «космонавт Гагарин». Теплоход шел на Север, до Ханты-Мансийска, аккурат мимо Екатерининского, верняком с остановкой для хрен знает какой дозаправки. В общем, Сашка плавал, ходил так,  уже не раз. Всех дел – то меньше суток и дома. Без этой канительной тряски по вонючим, скрипучим автобусам с крикливыми, потными тетками и вечно бухими мужиками. Пусть чуть подороже, но зато, как белый человек. А там от пристани до его дома всего-то пять минут ходу. Вторым пассажиром в его каюту, влез какой – то крендель в капроновой, как еще у кукурузника Хрущева мятой шляпе и при засаленном галстуке, скрученном в трубку. В одной руке мужичонка не нес, а буквально пер потертый, угловатый черный чемодан, а в другой помахивал потертым коричневым портфелем. Плюхнув на койку свай багаж, попутчик, уставившись на окно открытого элюминатора, за которым уже уходило, проплывало здание речного вокзала, противно прогундосил,
-Закрыть бы надо, а то за ночь продует. У меня, знаете ли, горло слабое. Ангина сразу может быть. Температура, кашель, насморк. В общем, давайте сразу договоримся, что б все закрыто было! И  не курить! Мне сказали вы тоже до Екатерининского. Вот и мне туда же, командировка. У вас  там, в селе большой  детский дом.
-Есть такое, - хмыкнул Сашка, - старинное заведение.
- Вот и прекрасно, - пропищал сосед, снимая большущий двубортный серый пиджак с мятыми, скрученными острыми лацканами. Под пиджаком оказался еще и толстый шерстяной, голубой джемпер.
    Сашка едва глянул на соседа и хмыкнул про себя, - во,  упаковался дядя. Клеенчатые коричневые сандалии, да еще и с толстыми серыми носками а,  под широченными брюками голубые кальсоны с начесом. Командировочный, какой - то тифозный.  Как на Северный полюс упаковался, видать  с проверкой какой. В июле, по теплу,  ребятню пугать, да Петру Степановичу и его училкам голову морочить. Проверяльщик хренов. Зануда сразу видно.
  В восьмом часу утра Сашка слез с койки, надел бриджи, рубашку и натянул сапоги. Теплоход уже торкался у деревянного причала брандвахты с белым щитом, на котором было написано «Екатериновское» и под надписью намалеван черный корявый якорь, на котором мелом каким – то местным хулиганом, проказником было давным-давно выписано короткое матерное слово.
Ну, вот и прибыли, - хмыкнул Сашка, - а соседа - то уже и нет. Слинял и постель не застелил, даже не простился хмырь. Вон уже и по палубам матросики забегали. Ну и мне пора, а то так и до Тары упрут. А от туда добираться назад черт знает как, опять только время терять.

    -А сосед – то твой, чего там все еще дрыхнет? Сходить - то не собирается? То все ныл, уговаривал кэпа, что б пристали здесь. А нам все равно отсюда, как всегда  еще и кой какой груз, и людей брать.  А этот дядя, сосед твой, как банный лист приставучий, все ныл, проехать боялся,  - ворчал вахтенный матрос у сходен теплохода.
-Так нет его в каюте уже, - пожал плечами Сашка, - я думал, что он уже сошел. Шубутной, гундливый дядька.
-Ну, Витька гад, поди, опять к этой сучке Варке щупаться  бегал! – проворчал вахтенный, - во, гад, ничего попросить  нельзя. Так точно, сержант этого пассажира на месте нет?
-Точно, - хмыкнул Сашка и спрыгнул на причал, не слушая матерки и упреки у себя за спиной вахтенного в адрес неуемного кобеля Витьки. 
   Родное село уже проснулось. В дали, где-то за заборами добротных пятистенков лаяли псы, горланили запоздалые, будто ошалевшие петухи. Со столба, на горушке у магазина Сельпо из мятого репродуктора вопил, вроде, как пел, какой-то столичный вечный весельчак, наверное, постоянно поддатый, … - Хмуриться не надо Лада! Хмуриться не надо Лада! Для меня твой смех награда! Лада моя!
  Сашка поднялся от пристани на дорогу и, помахивая своей легкой, потертой «балеткой» зашагал к  дому, который уже было видно в конце улицы, за березками.
Сашка видел, как его младшая сестра Люська, вытолкав из ворот упирающуюся Зорьку с ведерком пошла к колодцу у дороги.
Эва, сеструха заспалась, - хмыкнул Сашка, - чего ж теперь сама корову на выпас в стадо к Ермишке погонит? Этот пастух всегда стадо часов в пять, в шестом собирает стадо, а тут почитай к обеду корову выгнали. Точно Люськи всыпать надо. Проспала. Видать до поздна с кем шароборилась.
  Так не заметно, рассуждая и озираясь на родные картины, вспоминая свое такое, еще вроде совсем недавнее детство Сашка и дошел до своих ворот.
Простоволосая, заспанная мать в ночной рубахе с коричневой, клетчатой шалью на плечах, зевая, вышла на крыльцо, видно с намереньем поорать на Люську, но увидев в калитке Сашку, выплеснула руками и тут, же скуксившись,  заголосила, жалобно завсхлипывала с крыльца.         
    Вот уж точно деда нет, так и в доме полный распердеж, - подумал Сашка, - батя «больной», наверное, опять на полевом стане ночует. А по правде сказать, бухает верно, с такими же механизаторами, что и он. Ладно, если каких девок не притащили. Шалуны седожопые. Мать – то вон, как разнесло с такой нервной жизни. Да и она, судя по мешкам под глазами, сальным волосам на всклоченной голове,  тоже не редко бухает. Эт, надо же и когда  это было, когда ж это дед, все упрекал свою бабку Нюру за дочь, Сашкину мать, пигалицу и свиристелку. Что вот, мол, наденет девка эту голу, ну сильно прозрачную, сваливающуюся с плеч кофту, да эту, толи мимо, толь мину юбку и шастает по селу. Мужиков смущает и его участкового, лейтенанта милиции позорит. Подрывает авторитет! А мать, бабка Нюра ей еще и мед, повидлу на стол тычет, когда вон сахар есть. Вроде как поощряет бесстыдницу.
- Убери, убери повидлу! Когда сахар на столе!- орал дед.
  Еще с войны Федор Иванович Анискин вернулся в родное село сержантом НКВД.  Но не как, у писателя Виля Липатова тот Федор Иванович Анискин. А Сашкин дед Федя Анискин, «отпахав» три года войны в спец подразделении НКВД,  когда в тылу у фашистов, когда и зачищая тылы наступающей Красной Армии, от всякой не добитой сволочи, пособников оккупантов, карателей.
        За свой ратный труд Федор Анискин был награжден орденом Красной Звезды и медалью - За боевые заслуги.  А, вот, только в конце августа сорок пятого вышел приказ, что мол, всех этих сталинских опричников разогнать по домам, да по далее от мест их боевых подвигов, по месту призыва. И почти двадцатитрехлетний  Федя появился в родном селе. Поначалу вроде, как и все дембеля – фронтовики стал крепко «квасить» с большой радости, - «за Победу! За всех пленных, за нас военных, да за тех пять, что в могиле спять»! Как – то так незаметно, без помпы и выпендрежа Федор сошелся с соседской девушкой Нюрой, да и зажил семьей в родительском доме.   Любимым тостом, как помнил внук Сашка,  у  Федора Ивановича было всегда высказывание,  - «Мародеры  вперед! Зажигалки наши!»
  Потом вдруг Анискин притормозил с пьянкой и подался с мужиками в соседний леспромхоз, в Большекулачья. Но и там, у лесоруба Анискина прорезалось его оперское нутро. Как-то за ужинам хозяйка пожалилась мужикам, квартирантам, что ее, вот как бес на голову свалившийся, вроде уж пожилой свекор. Совсем житья не дает ее пятнадцатилетней дочке. Девочка  сейчас в школе проходит Фадеевскую «Молодую гвардию». Так вот этот дед все к ней пристает, каждый вечер, просит, требует прочитать, перечитать ему отрывки о казни Молодогвардейцев. Анискин выслушал хозяйку и вышел из-за стола, пошел покурить, покалякать с этим дедом. А в обед следующего дня в доме появились ребятки из местного УМГБ и скрутили деда любителя творчества товарища Фадеева. Свекор оказался из бывших полицаев, принимавший активное участие в истязаниях и казни юных подпольщиков. На расспросы мужиков Анискин только зло ответил,
-Да, вот расползлись, разбежались эти суки. Кто на Запад под англичан, американцев, а этот вот сам в Сибирь к еще, когда эвакуированному сюда сыну с липовыми бумажками партизана приперся, здесь отсидеться думал. Там же в Краснодоне этом, немцев - то всего было человек сорок. Гарнизон во главе с престарелым гаупманом,  капитаном значит, его по возрасту, здоровью на фронт не послали. Это все Фадеев нагородил про войско СС со штурмбанфюрерами. Там   вот этих полицаев, бандеровских сволочей, точно полтысячи  было и все старались свою верность Рейху показать, выслужиться перед немцам. Для них эта Молодая гвардия из пацанов, да девчонок, как подарок. Во! Партизан словили! Целую подпольную организацию раскрыли! Катуй сколько влезет! Еше и кресты, медальки от немцев получи. Этот гад тоже там, у немцев в Управе служил. Участвовал в допросах, казни Молодогвардейцев.  Вот так вот мужики, а вы говорите, всех побили. Всех победили! Нам еще эта Победа долго аукаться будет. Только дай слабину! Усомнись в Сталинской правоте!
    Вот таким дальнозорким, предвидящим всякие кульбиты Власти, повороты судьбы, истории был дед Сашки участковый, деревенский детектив Федор Иванович Анискин. 
Мать неловко скатилась с крыльца, растеряв свои тапки на шершавых ступеньках давно немытого крыльца, и повисла на шее у сына,
-Ну, слава богу, приехал сынок Сашенька, - засопела, всхлипывая она.  Деда Федю – то вот в субботу хоронить, решили, три дня отдохнешь дома, Люськи мозги вправишь, отца пристыдишь. Ты ж у нас вон как дед, тоже служивый! Рассудительный, вроде  как начальник!   
   Сашка, как можно мягче освободился от материнских объятий  присел, на лавку у крыльца, блаженно вздохнув.
-Люська вынеси брату молока с погребу, поди с дороги - то устал, - рыкнула мать на сестренку.
Тут же на краю лавки появилась крынка, обернутая белым полотенцем и зеленая эмалированная кружка.
-Я пойду Славку попрошу, что б  Зорьку в стадо свел, - пропищала Люська, едва глянув на брата.
-Да гляди там, не засиживайся с ним. Вчера вон, с этим Славиком киномехаником до поздна, где-то болталась. Поди, в клубе все кино крутили! Молодежь! Ох, Люська, морока с вами девками. Глаз, да глаз. Дурехи вы, - зажмурила глаза мать.
 У ворот послышался, какой – то скрип  и лязг, и в калитку вошел с виноватой улыбкой, запыхавшийся отец.
-А к нам ни свет, ни зоря на стан вот Мишка на мотоцикле примчался.  Говорит, тебя Саша видел, как ты с теплохода сходил. Он там свою Ленку встречал, караулил, а тут ты.
Ну, я вот сразу на велик и быстро, что есть духу домой. Здорово сынок! Что так служба заела? Домой глаз не кажишь. Поди, если б не дед, так и не дождались бы тебя. Ну, что там, в городе нового? 
-Чего нового батя, - хмыкнул Сашка, - работа, работа. Служба черт ее дери. Как с дедом – то такое приключилось, вроде не болел наш отставной капитан? В баньку попариться еще ходил, от стопки не отказывался.
-Да сынок, Федор Иванович у нас еще крепкий дедок был, - хмыкнул отец. Только вот, как Анна Егоровна его год  назад померла, так и он совсем не тот стал. По утрам жаловался, что все у него плывет перед глазами, а к вечеру вот на завалинке присядет за сердце держится. Что ж восьмой десяток, да и фронт, война. А потом еще и  эта его служба. Ничто не вечно Саша. А Федор Иванович наш жил достойно и помер, бога не гневя.
   Сашка удивленно глянул на отца, так разливающегося в богобоязненных речах о тесте, от которого нередко получал подзатыльники, да упреки. И чего это мать в телеграмме на отца напраслину плела? Какой был такой и есть. Такой же стеснительный, смирный. И Люська, вроде по дому ей помогает, как и раньше, а что гульнуть любит, так дело молодое. Чем ей еще в этой глуши заняться. Ладно, только приехал, как тут судить. Поживу, вот малость увижу.
       К обеду, невесть откуда узнав, о его приезде собрались в избе Сашкины друзья, знакомые, соседи, одноклассники. Пришлось накрывать стол во дворе под яблонями. После первой стопки, за Сашкин приезд отец вдруг пустил слезу, глядя на сына.
-А давайте помянем деда Федю, - сморщился отец.
-Ты чего сивый! Чай не похороны еще. Успеешь еще тестя помянуть, - заворчала мать.
-Так я чего, - всхлипнул отец, - во, приглядись ка, Саша – то у нас дед вылитый. Эха Федор Иванович золотой был человек, совесть всего села, всей округи. Таких поискать. Таких теперь нет.      
-Сынок, тресни там батьку чем, - остановилась у стола с блюдом в руках мать, - разговорился, не остановишь. Лучше бы дал молодым о своем поговорить, что вспомнить, поспрошать чего.
   Во двор неожиданно вошли Славка и председаль Сельсовета Лукьянов.
-Ну, вот гость дорогой! С приездом значит, - расплылся в улыбке Лукьянов, - а я смотрю, народ собирается к вам, думаю что стряслось. Вот Владислава встретил, так он и прояснил.
-Так я Зорьку на выпаса гонял, а тут, - оправдывался Славка.
-Ой, да Вы присаживайтесь, присаживайтесь к столу, - заверещала мать, - вот Сашенькин приезд отметим. Посидим чуток.
   Застолье затянулось надолго. К столу подходили все новые односельчане. Сашкины друзья и  подруги. Потом, как – то разбившись на группки, разбрелись по двору, освободив место за длинным столом, для других подошедших. Сашка, переходя от одних к другим, старался быть радушным хозяином, ответить на многочисленные вопросы гостей. На подоконнике избы, из открытого окно, вдруг неожиданно заголосил магнитофон и на застеленном досками дворе затоптались, вроде как затанцевали пары.
-Сегодня еще можно, - всхлипнул  отец, - ему там в этом больничном морге, на льду, тоже радость на душе, внучок приехал, - скривился жалостно отец.   
   Мать сердито подошла к отцу и беззлобно ткнула его в спину.
-Ну, ладно товарищи дорогие. Спасибо за угощение, за компанию. У меня еще дел много, - встал из-за стола Лукьянов и пошел со двора. Через час все застолье, как – то разбрелось, а Сашка пошел провожать Ирину, внучку той разбитной, развеселой продавщицы Дуськи, которую еще Сашкин дед Федор Иванович шпынял за пятачки, да алтыны, что по «забывчивости» не додавала сдачи деревенской ребятне  продавщица Сельпо Дуська. И еще Сашке припомнилось самое веселое происшествие, «дело» из практики участкового Анискина, когда у ухажера Дуськи, франтоватого завклубом сперли его единственную отраду, его аккордеон. А дед нашел, выявил злодея, угрюмого - валоватого  здоровяка тракториста Гришу, давнего и безответного воздыхателя Дуськи.
  Дед тогда действительно всех удивил и своей выдержкой, и своими дедуктивными способностями. А проще говоря, солдатской, оперской смекалкой. Участковый Анискин считал, что в жизни нет мелочей и ко всему надо подходить серьезно, въедливо. Будь то работа, сельмага, иль Решения дирекции совхоза о выдачи грошовых премий, которые так и толкали мужиков на то, что б немедленно пропить эту подачку. С таким же упорством и хладнокровием Анискин взялся за разоблачение «банды» Фантомасов, что объявилась в соседнем лесу и взялась пугать деревенских торговок, что «паслись» у пристани. Бандой оказалась группа местных подростков, вдохновленная на «дело» французским фильмом «Фантомас»,  что уж который месяц «крутили» в деревенском клубе.
Участковый Анискин посдирал с голов «Фантомасов» мамкины капроновые чулки, отвесил каждому «лещей» и выдал «злодеев» родителям. Потом отправился в школу со строгой нотацией педколлективу. Вот так эффективно, тихо по – семейному и работал участковый Анискин. Это конечно если не доходило до серьезного нарушения Закона, преступления. Тут уж дед был неумолим, беспощаден и к себе, и к преступникам. Строго стоял на букве Закона.
               
               
                Глава 2.

     Провожая Ирку, Сашка узнал, что его сестренка Людка слывет по селу модницей - щеголихой. И откуда, только деньги берет? Вот недавно прикупила у Розы Самсоновны, кастелянши детдома лайковую моднючую куртку.  Похвалялась курткой всем подружкам,  переживала, что здесь - то ей ее и носить – то это куртец  не куда. Эта Роза Самсоновна в Омск по делам часто ездит, вот и привозит вещички модные разные.
  Дома, между делом, так  по - тихому Сашка прижал Люську, поспрошал мать. Люська только безразлично хмыкнула, растворив дверку шкафа у себя в комнатке,
-Ну, гляди мои наряды, сокровища. Поди, там в своей тюряге привык зэков шмонать, - противно оскалив зубки, проворчала Люська, - Анискина племя!
- А ты - то ж из чьих будешь?! - удивился Сашка.
- Я из нормальных, - зло прошипела Люська.
  Сашка взглядом быстро «пробежал» по ряду платьиц, кофточек, блузочек, костюмчиков сестры. Вот и эта козырная, кожаная куртка с пристегнутым воротником из чернобурки. Сашка выдернул нижний ящик шкафа, из которого посыпались блестящие, скользкие упаковки с колготками, трусиками «неделька» и глухо стукнув о пол, выпали две коробочки. Сашка открыл одну. Часы, «Rollicks», верняком фуфло китайское, поморщился Сашка.
-Че, морду – то скривил? Хотела тебе одни задарить, - усмехнулась Люська. 
 Мать в горнице, вытирая, составляя посуду, только и проворчала сыну на его расспросы,
-Да, дед все со своей военной пенсии баловал внучку, да и она сама, где какую копейку заработать всегда первая. Вот прошлое лето день и ночь на ферме с коровами, то на сепараторе с молоком, то в силосной работала. Даже вот на радиоузле передачи вела. Голос - то у нее звонкий, да четкий не то, что у Савельича.  Тот все ее проверять, учить, редактировать лез, мало, мол, про партийные дела в материалах. А кому это интересно, вон и газеты – то мало кто читает теперь. Одно вранье, да слюни этого Мишки меченного. Помощник комбайнера язви его. А Люська у нас работящая, ухватистая, да толку – то.  Все на эти тряпки уходит. Как сдурела девка. Куда они ей здесь?  Точно в город собралась. Ты хоть ее отговори, иль, чем помоги там, в Омске. Молодая дуреха, а город большой. Ой, помотает она там соплей на кулак, пока все не профукает.  Не влезет во что, так залетит. Эт дело не хитрое. Да с позором назад.  Хоть ты - то  приструнил бы ее сынок. Брат ведь. Старшой.
  Сашка, только хмыкнул и вышел во двор. С утра уже парило и пахло забытым ароматам придорожной ромашки, прелой хвои с урмана и еще чем - то таким родным, деревенским. Сашка провел ладонью по лицу, будто смахивая с глаз мягкие, душистые Иркины рыжие локоны и даже вновь защемило, где то под сердцем, будто он опять тискает ее упругую розовую грудь. Да уж подружка Люськи лучшая, одноклассница. Чего только не наговорила Сашке в любовном угаре Ирка. Надо б и этой ночью к ней сбегать, пока родители Ирки в отъезде. Значит Люська в Омск, не на шутку собирается. Документы в культпросветучилище собрала, отправила, даже справку в Сельсовете добыла. И вот с этой барыгой Розой торгуется, на счет еще одной чернобурки на манжеты к куртке. Видно в Омск всерьез и надолго собралась. А Ирка, с восхищением рассказывает, что у этой Розы Самсоновны этого шкурья Чернобурки, аж целый чемодан. Такой большой, черный и откуда только. Не на одну шубу хватит.         
  Эх, деревня, деревня живет своей жизнью, что есть в ней участковый Анискин, что вот теперь и нет.  Сашка присел на лавку у дома и закурил. В башку вдруг ни с того, ни с сего полезло, вспомнился тот малохольный попутчик с его неуклюжим здоровенным черным чемоданом. Да брось ты Санек, одернул себя Сашка. Нашел о чем вспоминать, ломать голову. Лучше вот подумал бы как самому дальше жить. Эх, деда теперь нет  и поговорить – то за жизнь не с кем.  Сашка пошел в дом переоделся в уцелевшую, еще с каких пор гражданку и пошел по селу, до больнички.
     У здания больницы стоял канареечно - желтый мотоцикл «Урал», из его незачехленной коляски торчали весла.
   Во, Семка Гриднев младший лейтенант, Сашкин одноклассник, никак на рыбалку собрался. И чего в больницу прикатил ментяра? Бывший деда Федора помощник, – хмыкнул Сашка.
На крыльце больницы показался Семка. С папироской «Гвоздик» в зубах и в заляпанной сырой глиной форме.
-Привет Семен, никак рыбалить собрался? – подошел к нему Сашка.
- Какой там, - хмыкнул Семка, - так чего поискать, потаскать, служба, - хмыкнул, неопределенно младший лейтенант. А ты чего? На деда глянуть пришел? Федор Иванович там, на льду, - кивнул Семка на приземистый больничный погребок. Вот Леня, малость освободиться, побреет, помоет, приоденет Федора Ивановича и завтра уж можно хоронить. Народу то соберется много, почитай все село.  Вон и с района, из Муромцева уж приехали. Извини Саша у меня тут дела. И Семка отошел к подъехавшему УАЗику. Из машины вышли трое и  отошли с Семеном в сторону, о чем - то негромко разговаривая. Потом все четверо прошли в этот погреб Морга. Сашка, постояв не много у дороги, тоже спустился в низ, едва прикрыв дверь погреба. На металлической каталке тут же у входа лежал Дед, а в самом дальнем углу широкого, низкого помещения, под желто – оранжевой лампочкой Сашка увидел на каталке под простынкой раздувшееся, посиневшее тело, ну точно тело его недавнего попутчика с теплохода «Космонавт Гагарин».
-Молодой человек! Вы чего сюда пришли?! – зарычал на Сашку очкастый дядька, из прибывших на УАЗике.
-Алексей Антонович, это внук Анискина Федора Ивановича,- подскочил тут же к очкастому Семка.
-Это, которого собрались завтра хоронить? – скривился очкастый.
-Точно, товарищ майор, кивнул  лысоватый мужчина в темно – синем пиджаке и свело - серых брюках, - наш очень заслуженный ветеран Анискин Федор Иванович. Вон в РОВД портрет его висит. Не обратили внимание?               
-Какой там, - скривился очкастый, - как из Омска сюда галопам, так и здесь все на бегу. Извините товарищи. А вы молодой человек пока тоже помалкивайте о нашей встрече, нашем визите сюда. Очень Вам соболезную. Действительно, очень заслуженный человек ушел из жизни. Нам даже в Омске очень жаль, что вот так умер, ушел из жизни такой заслуженный сотрудник, фронтовик. Что ж годы! Такая работа, такая судьба.
-Извините, - проворчал Сашка, глядя на покойника в конце погреба, - а я с этим мужиком из Омска на теплоходе  «Космонавт Гагарин» вчера утром прибыл сюда в одной каюте, сосед. Багаж при нем был. Большой черный чемодан и коричневый портфель. Только я не видел, как он сошел. Проспал малость, да и вахтенный матрос меня все допытывал, где сосед? Вроде, тоже и для него он сошел не заметно.    
-Да уж фокус, - хмыкнул мужчина в очках, к которому все обращались, - товарищ майор.
-А вещи его где? Там не видно было поблизости? - глянул майор на Семку.
- Да нет. Вот мне сообщили, и я побежал, виноват, поехал, едва его выловил, вытащил утопленника этого из воды, даже лодку свою перевернул, сам вот весь в глине вывозился,  намок.  А вещей ни в воде, ни на берегу вроде и не видно было.
-Поди, уволок, кто, - хмыкнул рыжий здоровяк  в синей ковбойке, - пахнет спиртным от утопшего вроде. Верно, поддал на радостях, вот и поскользнулся, свалился в воду. Берег то тут у самой кромке обрывистый.
-Ага, - глянул на рыжего парня Семка, - а как в воду свалиться этот приезжий, так и на шею и к ногам по катку тракторному проволокой сам себе прицепил.
-Да и врач, когда нам в РОВД звонила, сказала, что на труппе утопленника вроде рана в спине, даже вроде как огнестрел.
-Ну, вот Андрюша, выходит, что не все так просто, - снял очки и протер их платочком майор, посмотрев на рыжего, - вещички его надо искать! Такие вот дела!          
- Извините, - шагнул Сашка к очкастому, - но сдается мне, что чемодан его известно где. Одна моя знакомая видела вроде такой у кастелянши здешнего детдома Розы Самсоновны Засохиной.
-Не факт, но пойти проверить надо и немедленно, - задумчиво кивнул майор.
     Ну, Драгунов бес! Опять влез во что – то, - ругал себя Сашка, шествуя по улице к дому.  Мать с Люськой и еще три бабки гоношились на кухне. Готовили кутью, варили кисель, картошку, кур. 
   Сашка поторчал меж ними, да поняв, что он только мешает поварихам, подался к Ирке.
-Ой, Саня, там это у Розы Самсоновны обыск, скандал, - прижала к губам ладошку Ирка, - Петр Степанович, директор детского дома, так психует. Рассказывают, что даже пятнами весь пошел, трясется, орет на всех.
  Сашка, не слушая Ирку,  расстегнул спереди ее сарафанчик, стащил с нее бельишко и повалил ее на заправленную, застеленную с горой подушек перину. После всего они пили бражку, компот из погреба и Ирка, принарядившись, пошла, проводить Сашку до его дома. Утро на дворе. Родители – то Иркины вот, вот объявиться должны.
   Во дворе Сашкиного дома уже стоял оббитый красным ситцем гроб. Сашкин отец, глубоко  затягиваясь дешевой сигареткой «Прима» прохрипел, 
- завтра, вот  встанем пораньше, да привезем тело Федора Ивановича в дом. Вот женщины и уложат его, как надо. Попа я звать не стал, коммунист ведь дед наш был. Да и наш парторг сказал, с райкома там кого – то из начальства принесло. Если, что, так вот бабки на могилке, чего поголосят. Вон Филлипыч все духарился с мужиками над могилой ветерана фронтовика с ружей солютнуть.  Да я послал его подальше, чего цирк устраивать, еще с пьяну подстрелят кого. У  Федора Ивановича  и так почестей достаточно орденов, да медалей, аж на три подушечки наберется. Парторг, председатель, из Районного отдела милиции кто слова скажут. Не обидится Федор Иванович. Мать вон с бабками, какой стол наготовила.      
       Отец затянулся сигареткой и закашлялся, виновато глядя по сторонам, - во, какая эта «Прима» шипучая, аж до слез пробирает.
-Не курил бы ты столько отец, - проворчала мать.
Сонная, скучная, почти глухая ночь опустилась на село. Даже бреха собак не было слышно. Сашка едва успокоился, улегся в кровати, вспоминая Иркину перину, ее стоны, ее грудь и крутые бедра,  думая о заврешнем дне.   
   Утром на сельсоветовском УАЗике «Буханке» Сашка и отец, да еще сосед Василий Егорович смотались до Морга за телом Федора Ивановича. У здания больницы уже стоял знакомый Сашке УАЗик РОВД,  и возле  машины  мотоцикл Семки, взмокший, покрасневший, во всклоченной форме, с папироской в зубах стоял Семка Гриднев.
-Ты, чего такой, - подошел к нему Сашка, - папироску жуешь, а не зажег. Иль погасла что ли.
- А! Саня! Происшествие опят у меня, - зло пнул по колесу коляски свой мотоцикл и, наклонившись к уху Сашки Семка, тихо прошептал, - трупп этого хмыря, что из Омска,  с тобой приплыл, кто – то спер. Замок на двери этого «морга», мать его, видать «фомичом» сломали и привет.
-Кто? Куда? Зачем? – отшатнулся в недоумении Сашка.
-Знал бы, - плюнул Семка, - я тут поблизости все объехал, что Тузик того барсука высматривал, вынюхивал везде, под каждой корягой. Не видно не хрена нигде. Как вознесся это дядя. Майор, что из  Омска, вон с операми тоже чуть ли не кипятком ссат. Надо ж  из – под носа  такое учудили. Кому понадобился покойник? Ладно, Санек, ты вот забирай Федора Ивановича, и делайте свое дело,  как положено. Чего ж  такому заслуженному человеку и такой день портить. Вон, говорят сам Секретарь райкома партии с венками приехал. Езжайте Саша, нам теперь здесь дел полно, надолго.
    Уложив, в машину завернутое в солдатское, шерстяное одеяло тело деда, отец получил в больнице все положенные бумажки поехали. Сашка, сидя на переднем сиденье, безостановочно курил, думал, - и кому, зачем этот трупп понадобился? А потом будто кто шибанул Сашку по лбу,
- Эх! Федор Иванович и похоронить – то тебя спокойно не получается, опять же приключение, заморока, дело.
   Дома  мать с бабками еще раз помыли тело деда, причесали, приодели в черный костюм и белую рубашку. На пиджаке деда ярко блестели его орденские планки, и он сам выглядел, вроде моложе, так строго, так солидно. Бабка Феня, исхитрилась и тайком сунула под рубаху деда крестик. Все чего - то  шептала над телом, крестила покойного, уложив ему на лоб какую – то ленту с нарисованными на ней, вроде ангелами.  Потом гроб с телом поставили в раскрытый, застеленный ковровой дорожкой кузов совхозного грузового Газона и процессия степенно отправилась до деревенского погоста. Оказывается вместе с Секретарем райкома партии приехал и Военком с отделением солдат, которые торжественно несли подушечки с орденами, медалями Федора Ивановича и многочисленные венки. По пути процессии к ней присоединялись односельчане, по какой либо причине, опоздавшие ко двору Федора Ивановича. На погосте, на пригорке у могилки выступили со словами признательности и Секретарь райкома, и руководство совхоза, села, какая - то тетка майор от руководства РОВД,  Военком, и вроде еще человек пять односельчан, Сашка уж и не помнил. Потом вдруг пятеро солдат, встав у могилы, над опущенным в могилу закрытым гробом Федора Ивановича Анискина дали залп - салют из пяти новеньких «Калашей». Так и похоронили Сашкиного деда, участкового, деревенского детектива, отставного капитана милиции Анискина Федора Ивановича.
Сашка уж и не помнил того поминального застолья. Чего тут помнить. Все равно все вранье! Сколькие все, поди, еще  дулись на деда еще живого, да ворчали ему в спину. Вон киношники его в майоры, еще, когда произвели, а на деле, так капитаном на пенсию и выперли деда, когда Председатель Райисполкома возбух, что участковый Анискин его незаконную лесосеку в реликтовом бору у села прикрыл, да пьяненького сыночка председателя с компанией друзей подружек с браконьерской рыбалки попер. Не чего безобразить! Власть позорить! Не за то боролись, воевали! И еще причина образовалась, выявилась, как  деда со званием кинуть.   
   Образования, мол, маловато, вот и вытолкнули в отставку капитаном фронтовика НКВДешника. И никто даже не вякнул. Когда ж это деревенскому участковому учиться. Высшая то школа милиции аж в Омске. От кого Феде ехать, если он  на селе столько лет один, аки перст. Теперь – то за поминальным столом разливаются, кто что вспомнит. Ох уж эта заповедь, - о покойном только хорошо, иль ничего. А вы-то ребята для покойного? Когда что сделали? Чем ему помогли? Да хоть просто погоревали с ним, поговорили за жизнь. Душевно поговорили еще с живым. А сейчас – то, горестно хлебать сивуху за упокой души, ума много не надо. Ему все равно, да и многим его знавшим по фигу.
   Думал Сашка, рассекая километр, за километром по Мурамцевскому шоссе в тесном, душном рейсовом автобусе до Омска.
Как не заметно, пронеслись эти семь суток. Ирка чего-то не пришла его проводить. Люська обещала приехать в Омск в конце августа   к вступительным. Просила, втайне от матери, присмотреть ей какое жилье в городе. Лучше комнату в благоустроенной квартире. Святая простота, - хмыкнул Сашка. В городе любое жилье лоб расшибешь искать, а уж такое и подавно. Хреново, мало строят жилье в промышленном центре, в почти трехвековом городе и вот уж как лет двадцать, как  миллионнике. Сибирском  городе Омске.


                Глава 3.

     Сашка лениво опять осмотрелся по сторонам и заметил, вроде как четче увидел блондинистую деваху на сиденье, чуть впереди него. Девица тоже беспокойно вертела своей головой, то и дело, поправляя узкие лямочки своего сарафанчика, то поправляя грудь, то казалось, сама  тискала свои сиськи, полуоткрыв пухлые губы и зажмурив глаза.          
   Во, бля Эммануэль деревенская, сейчас под подол к себе полезет. Точно подсяду, да и трахну проказницу в таких стесненных дорожных условиях. Все равно все вокруг вроде дрыхут, притомились по жаре, в духоте. Вон и сиденье возле нее как раз пустое – хмыкнул Сашка.
 Девушка действительно наклонилась куда - то и  зашарила у себя под ногами. Сашку, будто бес толкнул под бок, и он поднялся с сиденья, полез в узкий проход меж рядами, плюхнулся рядом с блондинкой.  Она удивленно посмотрела на него. И тут Сашка заметил этот до боли знакомый черный, угловатый чемодан, который стоял в ногах у девицы, сжимая ее колени.
-Во, сервис, мать его! – рявкнула блондинка, - мало того, что все ноги поотбила, синяки теперь точно будут, так еще и как профура какая юбку поизмяла всю. Сашку сразу, вроде как осенило. Въехал разом. Девчонка – то детдомовская. Видать восемнадцать стукнуло, вот и выперли ее в белый свет, в самостоятельную жизнь. Поди, в Омск на Суконку, иль Трикотажку. Там таких дурех полно, потом оглядятся, как мать говорит, соплей на кулак намотают и айда на радиозавод имени Попова, Электроточприбор, Карла Маркса, Козицкого, у кого голова на плечах, а кто без башки так, и на шинный сажей давиться, да тяжеленные покрышки на пупу волохать пойдут, воде как за длинным рублем.   
              Сашка, тут же вспомнил и скупой, сбивчивый рассказ Семки Гриднева, о том, как они сходили в детский дом, опрашивали Розу Самсоновну. Опера из Муромцева больно не миндальничали с кастеляншей. Разом надыбали по углам ее квартирки пять вот таких чемоданов. Все пять, что близнецы, из детдомовской партии, что десятками «толпятся», пылятся в кладовке интерната. Один из чемоданов, что был в двухкомнатной квартире Розы Самсоновны, под койкой, действительно был набит шкурьем чернобурки, один в шкафу с разным бабьем бельишком, но все новенькое, в упаковке. А вот еще пара чемоданов в чуланчике, в прихожей стояли битком с плиточным чаем, карамельками, шоколадками, банками тушенки, сгущенки, плотно упакованными в целлофан брусками копченого сала. Больше всего майора из Омского УВД заинтересовал пятый чемодан, что Семка выволок из-за трюмо в прихожей. Чемодан был набит мужским шмотьем, но какой-то бестолковой мелочью. Носовые платки, носки, майки футболки, сатиновые трусы. Все вроде было постирано, но с какими-то разводами, видно толком не прополоскано, посушено и беспорядочно набито в чемодан. Майор сунул в свою папочку один из пожелтевших  носовых платков из этого чемодана и с любопытством стал дальше осматривать хоромы Розы Самсоновны. На его вопрос о происхождении всего этого богатства кастелянша только проворчала,
-Да бабья жадность, гражданин начальник. Собирала тут все по углам, хранила. Вот и шкурки эти подурости  у проезжего боцмана с сухогруза на пристани по дешевки купила, дура. Хотела себе шубу  пошить, да еще и полушубочек, модный. Да кто здесь, что может? Да и куда здесь все это носить?
Перед кем здесь красоваться? Только баб деревенских злить. Они и так про меня, поди,  вам черт знает, чего напели!
   На вопрос, о гости из Омска Роза Самсоновна только пожала плечами и вышла на кухню, проворчав, - кому я, здесь нужна. В Омске у меня не родных, не знакомых, что б так вот средь лета, без предупреждения приехали. Директор, вроде тоже ни о какой проверки из Омска, из Облоно не говорил. Спросите его. Он, поди, уже обыркался с этой своей дури.
Директор Петр Степанович, пережив сообщение о милицейской проверке из Омска, да еще и такие события у кастелянши своего заведения.  В конце рабочего дня зашел к себе домой, решил сварить, попить кофейку. На автопилоте, словно в тумане поставил на газовую конфорку закопченный, мятый ковшечек, сыпанул в воду кофе и пошел к телевизору. Глянуть последние известия. Но приемник не порадовал его, по экрану только бежали растры, да из динамика раздавался треск. Он уныло вернулся на кухню и с ужасом увил на плите только большущую коричневую шапку,  подскочил к плите и выключил газ. Подождал, пока осядет пена и решил, как в том, памятном ему рецепте еще разок довести до кипения напиток, но спичек нигде не обнаружилось. Он удивился и стал разливать в чашку кофе. Кофе получился на удивление вкусный, с каким – то пикантным привкусом. Петр Степанович сел за стол по удобнее, смакуя напиток, решил выпить еще чашечку. На дно второй чашки вдруг из ковшика выпали раскисшие, сваренные в коробке спички. Петру Степановичу  сразу стало не хорошо. И он бросился на первый этаж к школьной врачихе, но Полины Геннадьевны, как всегда не было на месте. В процедурной только шаркала пимами опорками восьмидесятилетняя баба Даша, еще, наверное,  фронтовая медсестра, выхаживавшая  лихого сержанта Федю Анискина, которая не минуты не раздумывая и не сомневаясь, велела встревоженному Петру Степанычу скидавать штаны, да и ложиться на кушетку, за ширмой. Вкатила тут же директору  литровую клизму и уложила его на кушетку, снабдив блестящей, холоднющий «уткой». Так вот Петр Степанович и выпал из сферы деятельности следственно – оперативной группы.  На время, до утра. 
Семка с улыбкой рассказывал Сашке об этом казусе. А Сашке было, до боли, до одури интересно понять, кто ж уволок, куда этот труп? Зачем мужик приплыл в их село? Кто он?
         

                Глава 4.

             В общаге, в Омке Сашку ждало неожиданное сообщение. Комендантша проворчала, глядя на него, почему-то с укоризной.
-Приехал орел? Вот вы, какие тихушники у меня. Все катаетесь невесть куда, а потом вот сюрпризы от вас. Дружок - то твой Юрочка съехал! Но местечко за ним просил придержать. Оплатил вперед за месяц. Ну и меня без подарка не оставил. Только бы в КЭЧ, кто не донес о свободном месте. А ты вот один пока поживи, побарствуй. Только смотри поаккуратней! Не таскай, кого попало. Хотя вы у меня вон, какие ушлые оказывается.
-А куда Юрка – то ушел? - удивленно сдвинул фуражку на затылок Сашка.
-Так на Спартаковскую, в дом УВД. Говорят там его краля с родителями, в четырех комнатной квартире живет, - скривилась комендантша.
     Ну, значит Юрка,  решился все-таки. Решился съехаться с этой Инной, дочкой полковника, заместителя начальника УИН. Они уж давно трутся, только Юрка все не решался. Больно уж Инна эта девушка многоопытная, да капризная и старше Юрки на три годика. Ну, видать такое безрыбье у нее, что и Юрка такой разборчивой не преступной Фифе сгодился. Юрка тоже хмырь, койку в общаге забил на месяц. Одно дело так встречаться, перепехиватся,  а другое дело жить в одной квартире. Забил Юрок себе запасной аэродром, на случай, если полковник, или такая продвинутая  дочка  вышибут его старшего сержанта восвояси. Ладно, видно будет, куда кривая вывезет. Эх, черт! Знал бы. Привел бы эту детдомовскую кралю. Она, наверное, сейчас тоже по общагам мотается. Говорила, что у нее в Омске ничего определенного нет. Вот только направление на завод Козицкого, это тоже вроде радиозавод, даже военный какой-то, от тюряги не далеко,  на Амурских. Сашка зевнул и стал стелить свою койку.
Жизнь, жизнь, только поворачивайся.
                Утром у штаба СИзо его встретил, выходя из своего персонального УАЗика, майор Белов,
-Ну, не опоздал! Молодец! Хвалю.  Иди, давай на построение у вас начальник смены новый. Сейчас вместе с начальником Учреждения представим его вам. А вот с понедельника тебе прибыть  к восьми ноль, ноль в Учебный Центр, хорош дурака валять сержантом. Будем прапорщика из тебя ковать. Ну, а дальше поглядим внучок Анискина!
   Хождение по всяким комиссиям, начальству и врачам заняли почти неделю. Сашка прожил ее, как та белка в колесе. И вот утром пасмурного понедельника их, почти взвод таких же служак, что и  Сашка расселись за столами, строго обставленного, прибранного, светлого кабинета. Учебный Центр УВД не то что бы ковал, готовил кадры для УИН, но видно такая нужда заставила, жизнь подсказала. А может и из Москвы, какая директива пришла. Сашка, вроде как с интересом взялся за такое забытое дело, как учеба. С интересом стал познавать азы Права, криминологии, криминалистики, психологии, ОРД. На удивление его «зацепила» судебная медицина, фармакология, фармакопея. Конечно же, в части опиатов и прочей «дури», которая нынче в ходу, что на зоне, что на воле по клубам, по притонам.      
  В программе были и несколько часов занятий по самбо, изучение приемов работы со спец. средствами. Оказывается резиновой палкой тоже надо махать уметь. Нет, во время службы в бригаде ВВ, службы в Армии Сашка, конечно, узнал и умел много. Но одно дело «изучать» это солдатиком, зная, что возможно в той, гражданской жизни тебе это вряд ли пригодиться.  И вот теперь, когда это твоя работа, дело другое.  Теперь, когда это способ зарабатывать хлеб насущный. Сашка понимал, что за эти три полгода учебы он вряд ли узнает, освоит много нового, полезного. Поэтому он старался не пропускать занятия, ловил, конспектировал каждое слово преподавателей, инструкторов. До поздна просиживал в спец. библиотеке. Активно работал на самостоятельных занятиях, семинарах. Конечно, такое рвение не осталось не замеченным и в числе лучших он, окончил курсы, вернулся в СИзо. Где был сразу назначен оперативным дежурным. Помощником начальника смены. К тому времени смена выросла, с восемнадцати, аж до двадцати шести человек, почти взвод и Сашка считай «Замок», по Армейским меркам. Жизнь вроде налаживается. Люська поступила  –  таки, в это культпросвет училище, «два притопа, три прихлопа»  черт ее дери. Поселилась со своей подружкой, однокурсницей, в  однокомнатной квартирке матери этой подружки, в Чкаловском поселке. Сашка знал, что Люська мечется по городу в поисках подходящей подработки по будущей специальности. Совалась и в Омский народный хор имени Калугиной, и бегала на городское радио, даже наглости ей хватило попереться на городскую студию телевиденья. Но нигде не срослось.
-Связи нужны, знакомства, - гундела подружка. А Сашка только думал, как бы эти связи сеструхи ребеночком не закончились. В вашей культурной шобле это запросто. Но Люська не унималась и вот почти перед Новым годом сообщила брату, что с разрешения руководства училища она будет три дня в неделю, на полставки работать администратором в Городском дворце пионеров и школьников. Новый дворец, только что переехал из старого, в меру помпезного здания с центральной площади, что напротив Облиспокома, из сада пионеров в современное, просторное здание в городке водников, в реликтовом бору, с широким выездом на «Красный путь».
-Ошалеешь, такие концы каждый день нарезать, - хмыкнул Сашка.
Но Люська впряглась всерьез и вроде бросать это дело не собиралась.
-Что мне на шею к тебе сесть, иль в содержанки к кому податься? С родителей тоже тянуть стремно. Да и не с чего с них тянуть. Совхоз потихоньку загибается. Совхоз – миллионер, потому, что миллион Государству должен. Народ бежит в поисках любой работы и тут я, со своими претензиями к родителям. Нет уж, раз выпала из гнездышка буду сама крутиться, авось не пропаду. Сашка только хмыкнул, - зря сеструха выступала. Анискиной она породы. И даже может больше, чем он. После курсов Сашка, не то, чтобы сблизился, так вроде сошелся, сдружился с капитаном Александром Ивановичем Шмидтом. Старшим опером, иль как здесь говорили Кумом. Александр Иванович тоже был сам из области, сельский из Москаленок, там и весь Таврический, Называевский, Любинский районы, весь Юга - Запад области, бывшие Поволжские немцы. Еще в начале сороковых, высланные с насиженных, еще при императрице Екатерине мест у Волги в «благословенную» Западную Сибирь бдительными товарищами из ОГПУ.
От греха подальше. Чего, мол, народ смущать этими педантами, чистюлями, работягами. Старающимися установить порядок во всем, да еще и свято чтущими план и бюджетные средства. Александр Иванович был лет на восемь старше Сашки. Действительную Шмидт отслужил на ТОФ, как он говорил, ходил баталером на здоровенной, грозной «коробке», крейсере, а вот перед самым дембелем добровольно – принудительно оказался на берегу в батальоне таких же морячков, выясняющих, решающих территориальный спор с таким «дружественными», ошалевшими от культурной революции               и замороченных хунвейбинами  Китайцами по острову Даманский. Нет погранцы там, тоже были герои, но Шмидт со своим  «Калашом» и взводом корешей, дембельнулся  при  медальках «За отвагу» и «За боевые заслуги». В свое село не поехал, а вот осел в городе, в Омском СИзо, приглянулся заму по опер работе майору Гориеву, тоже сибиряку из - под Тары  с Севера Омской области. Виль Гориев по молодости  отслужил тоже непростую службу  в ГДР. Окончил Омскую Высшую школу милиции, Академию МВД и вот теперь зам по опер. майор Гориев  вместе со Шмидтом и его парнями «крутил» дела в СИзо.
      Сашка, конечно и не мечтал оказаться в команде Шмидта,  точнее Гориева. Режим, охрана  это вроде попроще. Без всяких тебе заморочек, оперативных комбинаций, разработок.
 А и, ладно видно будет! Какие наши годы! – шипел Сашка в ответ на свои мысли.
    На День милиции его чего-то включили в число приглашенных на совещание в УВД от СИзо, как лучшего, перспективного сотрудника. В зале ДК имени Дзержинского он встретил Семку Гриднева. Их деревенский участковый все еще был младший лейтенант, хотя и учился уже на третьем курсе заочного отделения Омской Вышей Школы Милиции.
-А, - махнул рукой Семка, - хорошо хоть эту звездюльку не сняли. Майора Сербина из УВД и ребят из нашего РОВД  Муромцева вон как прокатили со званиями, хоть по срокам вроде, как и положено, а вот, мол, раскрываемости мало, да и с этим делом, что у нас случилось глухо как в танке.  Вобщем, геморрой какой-то Санек. Ты-то как там в своей тюряге? Люська твоя  сеструха, вроде тоже в городе пристроилась, прижилась. А у меня после того дела с утопленником, как отрубило. Жизнь на конус пошла, плечи ужи, что б ордена некуда вешать было, а задница шире, что б сапогом не промахнуться, смачнее влепить под зад.  Одна байда за другой и все глухо, как в танке. 
-Ладно, Семен, чего так посередь фойе торчим, как те «Три тополя на Плющихе» ты после этого совещания, концерта куда собрался? Где ночевать думаешь? – взял за руку Семку Сашка.               
-А бес его знает, - хмыкнул Семка, - в ночь ехать, так себе дороже, еще въеду куда, иль в меня кто. И наплевать, что мент на мотопердульке газует. С мужиками в эту общагу – гостиницу УВД переться, как то западло. Комнатушка не повернуться. Опять бухать усядутся, сплетни Увэдэшные чесать, тошно это. А ночью храпеть начнут, набздят не продохнуть.   
-Ладно, Сема, поехали ко мне, у меня хоть и тоже общага, но комната на двоих и вот одна койка пустует. Поужинаем, кирнем чуток, мне ж завтра на службу, а ты выспишься и газуй к себе в Екатерининское.
  Так и сделали. Весь вечер, до поздна за нехитрым столом с бутылкой «Коленвала», да салом, разносолами, что привез с собой Семка они просидели за разговорами о делах, о жизни.   
   А дела в Екатерининском, после Сашкиного отъезда раскручивались и вправду не простые.
-Трупешник этот через неделю, после твоего отъезда, может через полторы  сыскался, - выдал Семка, закусывая очередной стакан водки. Сашка так и не донес свой до рта, застыв в удивлении.
-Дедок один, пасечник из деревни Горелой, что на речке Уй, там за урманом на Севере, пошел за гречишные поля свой рой искать. И вот на бережку наткнулся. Ну, сообщил, как положено. Ребята с РОВД сразу и выехали. Ну, ясен пень, труп – то за полторы сотни верст сволокли, в урмане кинули, думали зверье, огложет, хрен опознать. Только вот медэксперты наши посмотрели и говорят, что в спине у трупа сильно поковырялись, искали, наверное пулю. И судя по дырке в лопатке, пульку не простую. Не Жакан, не картечь. То есть не с ружья дробовика этого фрукта завалили.
- Правильно, - хмыкнул Сашка, - выстрела никто не слыхал в ту пору. Я ж тогда там почти рядом был.  Не по далече, а такое поутру, да над рекой, далеко слышно.
-Ну, вот значит, и стрельнули,  нашего путешественника из козырного ствола с глушаком, да и утопили. А потом, как я его выловил, да в морг доставил. Злодей зассал, что ствол засветил и там может еще чего выплывет за ним. И тогда вот этот  финт с трупом устроил. А чего морг не охранялся, кто ж о таком подумать мог. А труп, что труп, что куль. Взгромоздил его на мотоцикл и гуляй подальше. Тем более криминалисты там возле трупа и след мотоцикла разглядели. Вроде о «Яве - Спорт» разговор был, резина очень специфическая, узкая.
-Что у нас в селе, уж и на «Явах» кто рассекает? - удивился Сашка.
-Какой там. Круче моего «Урала» не у кого ничего нет. Ну, есть еще с пяток М – 1 - М, и прочая дизентерия, вон у Гошки Кривина, еще «Киевлянин» хрен знает с каких времен, в стайке с курами гниет. Ява, это верняком, кто приезжий. Не наш, - буркнул Семен.
-И знаешь, что еще Санек, - прожевал сало Семка, - трупешник – то дактилоскопировали и точняком установили, что попутчик – то  твой был Ремезов Степан Сергеевич, пять судимостей и все за воровство, мошенничество. Погоняло на зоне Деловар.       
-Деловар, это надо понимать не индеец, - хмыкнул Сашка.
-Нет, конечно, - улыбнулся Семен, - делаш, решалово по зоне, все при общаке крутился. Косяки меж братвой разруливал.
-Вот и дорулился, - хмыкнул Сашка.
-Да видно кому – то серьезно дорогу перешел. Семка налил еще по пол стакана водки и продолжил,
-И главное Саня у нас другая беда пару недель назад приключилась.
Дом, где живут все эти педагоги, ну интернатские эти, погорел. Директор детского дома, ну Петр Степанович в дыму угорел во сне, схоронили, а вот квартирка этой Засохиной Розы Самсоновны выгорела полностью, до тла.
 Пока она вот в ИВС, в Муромцево парилась, да вот теперь вроде у вас в СИзо сидит, перед вашими Омскими следаками кается. Совсем, вроде голая осталась.  Жаль, что с директором этим так толком не поговорили, все хворал сердешный чего - то.  Ни я, не переопросил, ни опера, что Муромцевские, что этот товарищ из УВД.
-Знаешь, что Семен, вот убиваешься ты по поводу того, что Роза так погорела, - хмыкнул Сашка, - а я вот все о чем думаю, вспоминаю. Чемоданы - то ее с хавкой те, ну чай, консервы, шоколад, сало.  Сдается мне, уж больно это на  грев, для зоны подходит. Для кого? Для этих выродков, что в Большекулачье на лесосеке горбатятся.
-Знаешь Санек, а ведь то барахло, ну из которого майор платочек себе в папку взял, эксперты заключение дали дурью шмотки пропитаны. В передачу на зону по «зеленому» пройдут, кто ж такое ущучит, догадается. Вот тебе и тряпье. На зоне торчки в чай такие носки опустят, малость попарят и кайф  в полный рост! Я сам знающих сидельцев спрашал, - икнул Семка,       
 -Да дело это темное Санек. Давай по последней, за деда твоего Федора Ивановича.  За нашего Анискина Федора Ивановича и на боковую, а то мне завтра еще вон, сколько пилить до дома, да и тебе на службу.


                Глава 5.

   Утром, после развода смены Сашке пришлось работать с дежурным нарядом, обеспечивающим прогулку. Сашка стоял у решетки, у входа в коридор к прогулочным дворикам, а о голяшку его сапога ласково терлась молодая, рыжая немецкая овчарка Джильда. Проходившие мимо Сашки женщины – подследственные с интересом посматривали на молодого, стройного гражданина начальника. Одна из женщин, скорее всего безмозглая, разбитная оторва, девчонка, лет двадцати, присела перед псиной, намериваясь погладить ее по черной, как смоль спине. Сашка сразу почувствовал напряжение в поводке и отдернул собаку, только и, услышав клац ее клыков перед лицом девицы, которую за шиворот тут же оттащила прочь, какая – то женщина. Сашка, едва успокоил собаку, запихнул девицу в отдельный бокс и только потом глянул на женщину, помощницу.
-Здрасти, гражданин начальник, - перед Сашкой стояла Роза Самсоновна Засохина.      
-Здравствуйте землячка, - хмыкнул Сашка, разглядывая Засохину. Роза Самсоновна значительно изменилась за то время, что ее не видел Сашка. Одета она была во все, какое - то серое, но добротное, чистое. И даже трикотажные, простые чулки в резиночку выглядели добротно, без «морщин», даже свежо. И эти светло – коричневые тапки с острыми, загнутыми носками вверх, будто с картинки про маленького Мука. Серая, прямая, чуть длинноватая юбка не была слишком мятой, застиранной. Темно – серая, явно китайская, шерстяная кофта джемпер, так вообще выглядела навьем. Да, уж и здесь их деревенская модница, интеллигенция Роза старалась выделиться, быть над толпой.
-Роза Самсоновна, как вам здесь? Есть проблемы? Могу чем – то помочь? – отодвинул сапогом собаку Сашка.
-Нет Александр Викторович, все путем, как и должно, быть. Чем вы мне можете здесь помочь. Раз влетела, так сама и выгребусь. Никого впрягать не стану.  А этой Дурехи я в камере объясню, что сторожевые, конвойные псины не игрушка, это не шпицы на ручках, так зубищами покромсают, что ни одна больничка потом не соберет. Вы уж не наказывайте ее. Я ее в камере повоспитываю по - своему. 
   Вечером на площадке перед КПП следственного изолятора к Сашке подошел капитан Шмидт,
- Слушай Сашек, чего, там, на прогулке сегодня тебе эта Роза – Головня пела.
- Да так практически не о чем, - хмыкнул Сашка, - Джильда чуть ее сокамерницу не подрала, так та сама к собачке полезла, погладить. А Роза просила, что б ни наказывали дуру. Затихарил я все, мол, сами разберутся.
-Ох, Санек задумала эта Головня чего – то, гляди будь начеку. Если чего обращайся. Развести если чего, помогу, ну и советом. Не держи в себе. Эта Головня тварь ушлая. Роза Самсоновна Засохина! Это она у вас в селе была. А вообще - то это Эльвира Самуиловна Краевская, по зоне погоняло Головня, шесть ходок и все за мошенничество, ну и разбой, да еще и в группе. Представляешь, как Советский суд корежило, когда ее в шестидесятые «приземляли», как же так у нас в Стране победившего, развитого социализма организованной преступности нет! И быть не должно. Она со Степой Деловаром, еще с каких времен все в паре работала. Да и Валек Крылов, авторитет наш Омский  без нее, как без рук. А девку эту дурную, что к Джильде твоей сунулось Головня в камере уж, как пару дней фаловала на это. Так что гляди в оба Саша неспроста, она тебе на глаза лезет.
-Спасибо Кум, - улыбнулся Сашка.
-Ну, тогда бывай, - и Шмидт влез в свою белую Шоху, рванул со двора. Жигуль шестой модели «Бляндинка», как ласково ее звал Шмидт, быстро скрылась за воротами, а Сашка пошел на хоздвор, закрыть в вольере Джильду и самому ехать в общагу. Отдыхать от трудов зело стремных, но  так нужных Государству. В общаге сегодня праздновали День чекиста, то, есть выдачу денежного содержания за месяц. Обязательно к полуночи напьются, раздерутся, да еще и своих любимых – изменщиц, эдаких примутся по лесополосе гонять. Потом к утру утихомирятся, попросят друг у друга прощение и опять служба, любофф, скушная семейная жизнь до следующего Дня чекиста. Дня, когда Государство и его служаки вспоминают друг о друге, рассчитываются по долгам. Приводят вроде, как в порядок свои взаимоотношения. Эх, ****ская служба! А почему? Потому что государство нам не как всем порядочным людям зарплату платит, а как тем сукам денежное содержание, - ворчали мужики.


                Глава 6.       

   Утром во вторник Сашку вызвала к себе их кадровичка, лейтенант Любовь Степановна,
-Что ж, Драгунов вот начальник Учреждения на тебя представление в УВД подписал. Прапорщика тебе присвоить. Гляди герой не влезь во что, не загуляй на радостях. Учиться – то дальше думаешь? Вот давай документы в ОВШМ собирать, как раз в тему. Будишь в нашей Омской Высшей Школе Милиции учиться, и лейтенанта сразу присвоят. А чего через пару лет лейтенантом стать не так уж и плохо, - хмыкнула Любаша, - ох, Александр время, жизнь так летит, и не заметишь.
  Сашка вышел из кадров не испытывая особой радости и конечно же, какого либо трудового подъема. Желанием в момент сломать хребет преступности. Снова потянулись серые будни,  пропитанные серой службой. После выходных Сашка сидел в дежурке за пультом оперативной связи, когда в дежурку влетел возбужденный, раскрасневшийся Шмидт,   
-Так, Драгунов оставь пульт на Галину пошли срочно со мной. 
-Александр Иванович, куда мы, что стряслось? – тормознулся Сашка на переходе у решетки.
-А, Саня пошла байда валом! Головню на хате завалили! – прорычал Шмидт.
-Как? – чуть было не сел на ступеньки лестницы Сашка.
-Как, как! Сажало в бочину  и все дела! – выпалил Кум,- ну что за зараза и как раз, когда она мне этого заезжего фраерка сдать решила. Умаялась она, а скорее всего, своего жирного куска в этом деле не видит! Вот и надумала свою игру прокрутить. Ушлая баба. Вот и доигралась! Молодые то теперь беспридельщики еще те! Им давай все и сразу! Пошли Саша, тут такое дело, мы вроде с тобой засвидетельствуем смерть этой Эли, ну а ты сразу с конвоем на носилках ее в санчасть к Петровне. Вроде Лидия Петровна мне втихаря намекнула, что внутреннее кровотечение можно остановить, побороться за жизнь Головни, хотя шансов крайне мало. В общим, пусть Головня в отдельном боксе пока лежит, а тюрьма пусть думает, что она крякнула! Маруська Сковородка получит свои бабки с заказчика, а мы узнаем, кто ей сказал, - фас! И кто, через кого на тюрьму информация течет. Предателя выявим! Ну и этого гастролера прихватим! Все будет Сашек как нами задумано, а не как эти упыри порешили.
    На третьем этаже, в женской камере царила тревога и смятение. Окровавленное тело «Розы Самсоновны» еще лежало на бетоном полу, меж шконок. Из коридора вслед за Сашкой тут же внесли носилки и двое плечистых инспекторов режимников, накрыв с головой тело Краевской, Засохиной понесли тело к лестнице в подвал. Опера из отдела Шмидта с матерками и угрозами пооткрывали стальные двери нескольких камер, устроив поименную проверку спецконтингента. Кого – то из особо опастнных вывели на коридор. Сашка шел через это «представление» и думал только об одном, не отбросила бы кони и  в правду эта  Эльвира, Роза  пока они ее донесут до больнички.
На переходе, на узкой гранитной винтовой лестнице они  с трудом развернули носилки и вместо подвала понесли тело в санчасть.  В окно коридора санчасти Сашка увидел, как из шлюза выехала их тюремная, мрачная труповозка и покатила к воротам КПП. Ну, кум, ну Шмидт. Обыграл все на полном серьезе! - хмыкнул Сашка.
  Отдельный бокс без окон, скорее всего, напоминал операционную. Над столом висела большущая лампа, а у застеленного простынями операционного стола стоял столик с блестящими инструментами. В углу на тумбе мигал лампочками, какой – то прибор. Начальник санчасти, капитан Свидерский в белом халате и белой шапочке стоял с папиросой в дверях бокса. Наталья Петровна врач знакомая Сашке, как терапевт, вся плотно упакованная в белое и в перчатках позвякивала инструментами у операционного стола.  Тут же крутился и еще один доктор, в котором Сашка с трудом узнал Николая Грибенкина, врача стоматолога.
-Вадим! Ты когда мыться - то будишь?! У нее давление уже на нуле! – зарычал на Свидерского Николай Грибенкин, которого все в СИзо звали Кузнечиком, за необычайную худобу, высокий рост и общую нескладность фигуры.
-Без паники лейтенант, следи  за прибором, - рыкнул Свидерский, - «мы всегда успеем, мы не опоздаем»! – пропел капитан.               
Откуда это? - вышел из бокса Сашка, - ах точно финальная сцена из, только, что прошедшего фильма « В августе сорок четвертого». Ну и нервы у капитана, - вздохнул Сашка, - а ведь совсем молодой доктор, поди, только чуток за тридцать.   Часов через пять, а может шесть, под вечер в дежурку влетел опять Шмидт и тут же схватил телефонную трубку на пульте связи.   
- Отто Карлович, ну ты пригнал свою Люкс? А чего молчишь! Загоняй ее в шлюз! Сейчас повезем! Вадик доложил, полный порядок! Живее, всех живых. Пусть теперь сука отрабатывает. Давай старлей поскорому.   
  Со двора, в шлюз КПП въехала голубая Волга с длинным пассажирским кузовом и окнами зашторенными легкими шторками, за рулем машины сидел один из оперов Шмидта старший лейтенант Люст.
  В дежурку вошел капитан Свидерскикий, и устало подошел к пульту, посмотрел на Шмидта.
-Пустяшная штопка, - хмыкнул он, сердчишко в порядке, страха больше было. Актриса, мать ее. И эта Манька психованная, будет новый срок мотать теперь не за хрен собачий.    
-Спасибо Вадик! Ты свое дело сделал, а Маньку судить будут не за убой, а за покушение на убийство, но не скоро. Мы бог даст, успеем свою комбинацию реализовать. Прищучить все это кодло.
-Зря ты Саша ее в Мединститут везти собрался. Мы сделали все путем, - хмыкнул капитан. 
- Я ей обещал доктор.   Да и лечить ее там будут, вон УВД охрану палаты ей там обеспечат, а то у нас на больничке кого нового впрягут и кончат Головню в назидание другим, а это не порядок товарищ капитан, - улыбнулся Шмидт.
-Ладно, хитрый опер – иллюзионист, - проворчал капитан, - дай машину, нам с Кузнечиком до дома подскочить. Наталья Петровна сегодня дежурит.
-Сейчас Вадик дежурка подъедет, я в гараж позвонил, - улыбнулся Шмидт.
    Вот такой Александр Иванович, старший Кум у нас затейник - хитрован, - подумал Сашка Драгунов, проходя по коридорам режимного корпуса, проверяя посты. 
 Утром Шмидт  вместе с  Гориевым поехали с материалами докладывать начальнику Розыска УВД.
  А в четверг Сашке перед строем всей смены объявили, что ему присвоено специальное звание прапорщик внутренней службы.
             

                Глава 7.

   Служба текла без изменений и происшествий, сестра Люська тоже не доставала, жила себе тихо, училась, работала. Искала себя. Это понял Сашка, когда увидел по телику, конечно по местной программе свою сестренку Люську в репортаже о работе Дворца  творчества пионеров и школьников. Методист Людмила Викторовна Драгунова бойко водила гостей по залам многочисленных кружков. С гордостью рассказывала о выступлениях, концертах хора Дворца, оркестра народных инструментов, ансамбля танца.
-Ну, во сеструха нашла себя, - пыхнул сигареткой Сашка, - так разливается, что не остановить. И откуда, только это в ней? Вот уж точно, многогранны, многообразны грани корешков, задатков рода Анискиных. Хоть бы где сбилась, заикнулась, сморгнула. Видать не зря она так в это училище рвалась. Ее это дело. Ах да ладно, - и Сашка выключил «ящик», вышел из дежурки.
В режимном корпусе, на переходе у решеток его тормознул Шмидт,
-Здорово тезка, что вот звездочек навешал, так и не заходишь. Зайди Александр Викторович, как нибудь побакланим за жизнь, есть к тебе дельце на сто рублей, - усмехнулся капитан.
Сашка кивнул и пообещал зайти сегодня вечером, после вечернего развода нарядов смены.
В небольшом, по  спартански обставленном кабинете начальника оперчасти было слегка сумрачно и душновато. Намытый паркет пола блестел в лучах заходящего солнца. Тяжелые, плотные шторы на зарешеченных окнах, тоже не придавали уюта этому служебному помещению. Шмидт сидел за большим письменным столом со столешницей, обтянутой зеленым сукном. Кум сидел в жестком деревянном кресле с высокой резной спинкой, уложив натруженные, здоровенные крестьянские руки со сбитыми казанками на полированные подлокотники, сосредоточено смотрел куда – то перед собой, вроде на книжный шкаф, уставленный папками, справочниками и еще какими-то толстенными книгами в неярких ледериновых переплетах.  На  столе перед капитаном не было ни чего, кроме большой чистой пепельницы толстого голубого стекла. Вообще стол был чист, без единой бумажки. За спиной кума, над столом висел портрет Столыпина, который, как - то хитро, по - барски смотрел на Сашку. По изолятору уж давно ходили легенды о болезненной страсти старшего опера к чистоте и порядку, системе.  Особенно кум карал свой личный состав за режим секретности. Элементы распущенности. Упаси бог неряшливости, особенно в работе.
-Во, немчура дорвался, - ворчали все вокруг, - так и не поймешь, кому тут на киче не в жилу париться. Всех гнобит со своими оперскими заморочками, секретами.       
  Сашка, вроде, как ни ловко, не смело прошел в кабинет капитана. Остановился у двери. Шмидт,  вскинул голову и внимательно, вроде даже дружелюбно посмотрел на него.
-Ты чего Санек такой ощетинившийся, напряженный проходи, проходи дружище. Вот на диванчик падай. Вон на столике чайник, сушечки. Давай по чашке конвойного залудим, да и поговорим. Курить не будем. Я сегодня за день три пачки «Примы» спалил, аж  у самого дым из ушей. Да и от запаха табачного, дыма тошнит уже. Даже сердчишко чего-то покалывает. Давай тезка, так цивильная беседа за рюмкой чая и ффсе.
   Сашка удобно уселся на широком старом, еще с валиками потертом кожаном диване и налил в чашки крепчайшего чая. Хмыкнув, положил серебряной вилочкой по дольке лимона в каждую чашке. Потом потянулся за рафинадом громоздящемся горкой в начищенной изящной мельхиоровой сахарнице.
-Бухнуть за твои звездочки не предлагаю. Потому как разговор у нас с тобой серьезный и по делу. Перспективному делу Александр.
 Шмид поднялся с кресла и вышел из-за стола, прошел к дивану, уселся рядом.
- Тебе, как Александр Викторович еще эта режимно - охранная служба не обрыдла. Юлить, да финтить не буду. Давно к тебе приглядываюсь. Вот кадры, Любаня мне докладывает, что ты в нашу Вышку документы подал. Это хорошо. Отлично. Прямо в жилу. Ты как Саша, ко мне в отдел не пойдешь? Все у нас будет путем. Чувствую Санек одной мы крови.
-Пойду, товарищ капитан, - поперхнулся чаем Сашка.
-Тогда садись вот к столу пиши рапорт. С предложенной мне должностью согласен. Ну и еще там чего. Черт бы его знает. Пиши Александр рапорт. Нас ждут великие дела.
В своей комнате в общаге Сашка не ожиданно застал Юрку, который с интересом, даже с какой – то ревностью глянул на Сашкину форму, погоны прапорщика на ней.
  Сашка еще, как только ему объявили о присвоении звания, пошел на склад вещевки к Женечке, вывалил перед нею большущую гроздь золотистого винограда и положил пару плиток шоколада.  С помощью старшины Жени Вараксиной подобрал себе темно-зеленую полевую офицерское ПШа, которую тут же ее мастерица, бабулька Мария Дмитриевна, что работала тут же при складе, скоренько подогнала под фигуру Сашки, ушила все аж до треска. Дома Сашка подшил к гимнастерке свеженький подворотничок, погоны с пластиковыми вставками. Перетянулся новенькой портупеей, начистил сапоги и, остался, очень доволен своим внешним видом. Особенно его радовали любопытные, даже восхищенные взгляды, что бросали на него проходящие мимо девчонки и вообще многие особи противоположного пола на улице и в общественном транспорте.
-А я  со своей поругался, - проворчал Юрка, - придумала тоже, сапоги каждый раз мне мыть, да формягу на балконе проветривать. За столом чавкаю, вилку не в той руке  держу, икаю, рыгаю. Во, аристократия мать ее. Все в этот новый муз театр меня тягает, аж тошно все эту «Летучую мышь» смотреть. Я сегодня здесь переночую.            
- Мне-то что, ночуй, - кивнул Сашка, - ты ж вроде из комнаты не выезжал, место проплатил. Комендантша в курсе всех твоих дел. Вроде не против. А я всегда тебе рад. Мы вроде друг другу ничего гадкого не творили. Всегда по мирному все вопросы решали. Живи сколько надо дружище. Видно время наше дня нашей семейной жизни еще не пришло. Не пора выходит нам еще жениться, да  еще и разбегаться.
   Юрка хмыкнул, достал бутылку «Сучка» и шмат сало, расплескал по стаканам водку и они выпили за неудачный дебют Юркиной семейной жизни.
   Дня через три в общаге, вечером объявилась «несчастная», брошенная жена Инна.
Инна приехала на такси, с какой-то непонятной осторожностью прошла по коридорам, лестницам и, прижимая к бедрам широченный подол шифонового платья, вошла в комнату. Сашка в этот день был выходной, только что приехал с консультации из Высшей школы милиции. И в расстегнутой гимнастерке сидел за столом, перелистывая толстый сборник УК РФ с комментариями. Тут же на столе лежал двухтомник Шолохова «Поднятая целина». На самом краю стола Русско – Английский словарь.
-Вы учитесь? - вскинула глазки Инна, - внимательно разглядывая Сашку, одновременно зыркая по сторонам.
-Готовлюсь поступать, - буркнул Сашка, - а Юрий сейчас должен подойти. Он сегодня дежурит по штабу, подскочит чайку хлебнуть, ну и так чего перекусить, переодеться в свежее. За сутки знаете, как выматываешься, сто потов сойдет, особенно на промзоне. А душ здесь такой, что после него еще отмываться надо в общественной бане. Общага одно слово. Спецконтенгент лучше, обустроеней живет.             
-Да, да, - кивнула Инна, поправляя прическу и прижимая к впалой, тощей груди пышный воротник «Хомут», сверкнув золотой цепочкой на длинной, бледной шее.
  Буквально через минуту в комнату вошел Юрка.
-Ты как знал, во время подошел, - подошла к нему Инна.
-Мне сообщили, что ко мне в общежитие приехали. Я ж при штабе дежурю. Вот ответственный от руководства отпустил ненадолго.
  Сашка быстро сложил книги и вышел из комнаты. Чего молодым мешать, глаза мозолить. Может им просто поговорить надо. Договориться. В жизни всякое бывает. Померятся, съедутся. Хотя Сашке, откровенно говоря, эта длинная, тощая, взбалмошная, капризная девица, жена Юрки не нравилась никогда. Да бог им судья, - хмыкнул Сашка и спустился вниз, вышел на улицу, пройтись по аллейке.
   Через минут двадцать, может больше Сашка, возвращаясь к общаге, увидел, как Инна усаживается в такси, а Юрка бережно помогает ей, запихивает ей под ноги свою спортивную сумку.
   Ну вот, поди, решили опять съехаться, - хмыкнул Сашка и пошел в свою комнату, а Юрка к зданию штаба на дежурство.
Утром они встретились на остановке троллейбуса, и Юрка сообщил, что он опять возвращается на Спартаковскую. А Сашка, что Сашка у него служба, новая служба, о которой он не стал распространяться Юрке. Да и зачем ему, вот может быть и скажет, когда нибудь. У Юрки свои проблемы.


                Глава 8.

    В отделении оперчасти младший опер прапорщик Александр Викторович Драгунов, поначалу чувствовал себя не совсем уютно. Кум часть почти полностью состояла из земляков капитана Шмидта, шефство над молодым было поручено приказом по СИзо старшему лейтенанту Фаст Генриху Рудольфовичу. Спортивного вида, белобрысому парню,  лет тридцати,  слушателю четвертого курса заочного отделения Омской высшей школы  милиции. Зам по опер работе майор Гориев, вроде и не лез в работу Шмидта, но владел всей информацией по СИзо, знал о работе каждого опера, все до копейки. Проводя утренние и вечерние совещания с операми, часто задавал кумовьям такие вопросы, что удивлял Сашку своей осведомленностью в их делах. По осени Сашка и сам сдал вступительные в Вышку, правда, со скрипом, пришлось попотеть, но вроде все «срослось». Особенно Сашке запомнилось сочинение, которое писали по роману Шолохова, «Поднятая целина», Сашке нравилось это произведение казачьего нобелиата, певца колхозного строя и он его перечитывал не раз, еще в школе, а потом и во время службы в Армии. Особенно, как сказала та строгая Грымза в больших очках с толстыми стеклами на длинном носу. Тетка, как шептались абитуриенты тетка из числа, приглашенных в Вышку из пединститута, чтоб специально «резать» упертых, принаглевших ментов, которые даже в слове протокол делают семь ошибок, а уж про падежи, склонения и не говори. Дама в строгом сереньком костюме с жиденьким хвостом из расчесанных на прямой пробор каштановых волос, на лобастой голове. Выйдя из-за своего стола на возвышении, то и дело, поправляя очки,  взяла листы с Сашкиным сочинение и металлическим голосом, без каких либо эмоций на ее землистом лице посмотрела на вставшего из-за стола во втором ряду аудитории Сашку начала,
-Товарищ Драгунов Александр Викторович.  Видно, что вы хорошо знакомы с данным произведение Шолохова. Но уж больно Вы восторженно оцениваете героев этого романа. Ведь все они люди, обычные люди. Люди своего, непростого времени. Со своими победами и недостаткам. Вот, например как вы пишите об одном из героев романа Нагульном, - «Жил и встретил свою смерть также отважно! Грудью на пулемет»! Мне кажется личность Нагульного противоречива, особенно в вопросах морали, как и весь роман. Что ж не зря, наверное, и появилась тогда в центральной «Правде» такая статья о коллективизации, - «Головокружение от успехов». А в целом товарищ Драгунов сочинение пять, а за грамотность три. Что ж товарищи, это, пожалуй, единственное светлое пятнышко во всей вашей группе. Читайте, больше читайте. Думайте над прочитанным. Соотносите со временем. С современностью.
   Обвела дама взглядом аудиторию, сверкая стеклами своих очков.   
Английский сдавали бойкому, такому миниатюрному  старичку, что Сашка шел к нему с билетом, с не выполненным заданием, как-то особо и не смущаясь. Им и в школе, там, в Екатерининском, английский читали через пень колоду, да и кто попало. Что голову морочит, о том чего не знаешь.
Дедок выслушал Сашкино блеянье, попытки прочитать и перевести заданный текст и с доброй улыбкой на лице похлопал по плечу Сашку. Кисть руки экзаменатора  была покрыта темно – синей татуировкой - якорь перевитый цепью.
-Ничего мичман, так? Или прапорщик? Мне в твои годы на подлодке тоже не сладко приходилось, от союзничков, за такое же косноязычие подзатыльники получать. А вот, глядишь ты английский, полюбил и даже Университет  окончил. Ты вот тоже учи язык, пригодиться. Ладно, кто его сейчас знает. В это время  «купи, продай». Все больше только мани, мани.   
  И преподаватель написал в экзаменационном листке Сашки – «Уд». Проворчал,
- Учи язык парень пригодиться, интересно ж в подлиннике читать умные книжки. Да и полезно, это тебе не эта горбачевская заумь для дураков. Газеты хоть в руки не бери, только подтереться его статейками  и то вредно.
   Так Сашка и поступил на первый курс заочки Высшей школы милиции.
 Новогодний вечер встречали почти всем коллективом Кум части в уютном скромном ресторанчике, скорее кофе «Лотос», что на Гагарина, не подалеку от тюряги, рядом с брендом города старинной пожарной каланчей.
-Ты чего это Санек, за английский так взялся? ОРД нужнее, а про криминалистику, криминологию я и не говорю, - сжал локоть Сашки капитан Фаст и здесь севший рядом со своим подопечным. Во главе застолья сидел, как всегда смурной майор Гориев.
-Саша сам не пыхти, толку не будет,  вот нашу секретчецу Леночку Вольф попроси позаниматься с тобой, - продолжил тихонько ворчать капитан Фаст, - а, что она ж наш пединститут, иняз окончила,  да еще и английский в школе ребятне читала почти пять лет. Только вот слаба на передок сучка. Так ты ж вроде жениться и не собираешься. А на Ларочку Синицкую не пялься, ее Гариев пасет. Обещал ее папке довести до ума девушку.
  Лейтенант Синицкая девка перспективная, хитрая, головастая. Тебе, зачем такая морока. Папка ее подполковник, хозяин Тарского СИзо, если чего тебя с Гориевым нашим напару в порошок сотрут за Ларочку. Работай, спокойно по старинной заповеди, - « Не ... где работаешь»  и все будет путем. Вот перейдешь на второй курс ОВШМ летеху огребешь, тогда и веселей жизнь покажется. Но все равно расслабляться нельзя. Не советую. Работа наша такая. А про Ларочку забудь.
-Генрих, чего это ты там все нашему молодому мораль читаешь? Бурчишь чего-то, - встал из-за стола Гориев,
-Предлагаю тост за дам! Товарищи офицеры пьем стоя, девушки вы сидите, сидите лейтенанты наши милые.         
   Потом были тосты и за Новый год, за удачу в службе. Танцы под приятную, душевную музыку Поля Мариа. Сашка успел договориться с Леночкой Вольф, что она позанимается с ним английским, конечно же, только после службы, вне СИзо.
  Разошлись, разъехались из кафе только под утро, часа в четыре.
Чтоб завтра в девять утра опять собраться за столом совещаний в кабинете Гориева.
   На такси Сашка на удивление быстро доехал до своей общаги, где еще был дым коромыслом, а комендантша в костюме Снегурочки в фойе первого этажа в обнимку с Дедом Морозом спала на банкетки, прислонившись к батарее отопления. В ногах у них стояли две недопитые бутылки «Шампанского», а на батарее таяла коробка шоколадных конфет. Под елкой дрых с присвистом,  с бутылкой водки в обнимку бесконвойник электрик «дядя Гена» в костюме «Нового года». Гуляет Зона.
   Веселье в основном кипело по комнатам. Вахтерша Кузьминична, проворчала,
-Распердешь полный. Совсем с этой перестройкой страх потеряли. Ты, то вот хоть как человек пришел. Вам – то, поди, в вашей тюряге такой воли не дают.            
   Сашка только хмыкнул, сунул вахтерше шоколадку и пошел к себе. В комнате было по казенному пусто и не уютно. Прохладно от открытой форточки. Сашка не включая электричество, быстро разделся и влез в жесткую колючую койку под одеяло. Не смотря на шум и визги в коридоре, мгновенно уснул и вскочил в семь утра под треск будильника с ясной головой, почти бодрый.  Сбегал в душевую на первый этаж. Проглотил стакан крепкого чая, что безотказный «бурбулятор» мгновенно сготовил ему и, не жуя заглотил на ходу бутерброд с салом, застегивая шинель, скатился по лестнице. На остановке влез в почти пустой автобус со злющей, сонной кондукторшей и рванул на службу в тюрягу. В кабинете уже сидел капитан Фаст, разглядывая свою припухшую,  рассеченную бровь.
-Где это так Генрих? – проворчал Сашка, - стаскивая шинель, -  на дверь что ли налетел?
-Ага, на кулак, - проворчал Фаст. Моя Лаймачка, коняга чухонская, какие – то бабьи духи у меня унюхала. Сидит дома дура с пацанами, так ей и хрен знает что чудиться. Только и может, что рожать, слава богу, мальчишек, да мне вот по шарам со всей дури  засадить. Я пришел, торопился, как человек  обнял ее и в койку, а она извернулась  и мне в глаз. Еле угомонил, ублажил дуру. Ни спал не хрена. Что на галере ночь отмахал на веслах. Она тоже упрела, потом дура давай стрептоцидом рану мне засыпать, лед из холодильника на глаз прикладывать, веко вот припудривать. Чухна одно слово. Ладно, пошли к Гориеву. В тюряге все без происшествий. Пока. Сейчас граждане бельма продерут, и начнется, кто чего вспомнит, у кого на кого зуб.
На совещании Шмидт сообщил, что новогодняя ночь в учреждении прошла тихо почти без эксцессов и нарушений. В основном вероятно из-за того. Что крупная партия «грева», то есть наркоты, алкоголя и чая провалилась. Была пресечена  на стадии передачи, поиска лиц из числа сотрудников СИзо готовых предать интересы службы. Заслуга в этом, несомненно, за  опером лейтенантом Синицкой, старшей группы, которая не только напрягла всех своих сотрудников, но и запустила через своих людей ложную информацию о наличии канала для передачи запрещенных предметов в СИзо. В результате чего были получены и изъяты почти полкилограмма анаши, пять упаковок эфедрина, около двухсот грамм таблеток экстэзи, три килограмма плиточного чая, и тридцать плиток шоколада. Такого облома тюремная «шерсть» долго теперь не забудет. Будет искать любые способы, чтоб насолить оперчасти, кумовьям.
- Так что ты Лариса Викторовна будь это начеку. По осторожней с контактами. Эти гады, могут и на воле, в городе любую подлянку устроить, - проворчал Гориев.         

               
                Глава 9.
 
        Еще раз с Новым годом вас товарищи, - встал со своего кресла майор. Спасибо за информацию Александр Иванович. Что ж работа у нас такая. Расслабляться нельзя. Ты Лариса Викторовна надолго в Минск?
-На четыре дня, товарищ майор, - подняла голову от своего ежедневника Синицкая, - погода была бы летная. Прямой рейс, туда и обратно. Сутки соревнования, сутки на подготовку. Думаю, что должна уложиться в срок.
-Ну, победы тебе Лариса Викторовна. За честь УВД едешь биться! Удачи тебе.
-Постараюсь товарищ майор. Там тоже ребята сильные. Мастера спорта, - вздохнула Лара.
-Ну и ты у нас своего КМС не в вениках нашла, - прохрипел Шмидт, - приезжай тоже Мастером спорта, а мы тут за тебя болеть будим. Я прослежу, что б  в гараже Ласточку твою на подъемник поставили, да подшаманили как надо. Заменили чего надо. Движок перебрали, зажигание, тормоза как следует, отрегулировали. Встречать в аэропорт за тобой вот на ней и приеду. Оценишь. Выступай спокойно, крутись там на этих брусьях, черт их дери, думай только о Победе.
 В кабинете капитан Фаст опять уставился в зеркальце, протирая, поправляя бровь белоснежным платком, проворчал, - вот Ларачка намутила и в Минск на открытое первенство Белоруссии за «Мастером спорта СССР». Она спортивной гимнастикой еще со школы занимается, вот и в институте своем автодорожном не бросила, а к нам ее, ее папка подполковник засунул, квартиру вот ей здесь в дому УИН рядышком на Тарской сделал. Да вот с женами своими сам заигрался  и, аж в Тару загремел с отдела из УИН, А в принципе хороший мужик. Здесь - то уж давно бы полковником был. Так дело пойдет Ларачка его скоро догонит. Ох, не дура девка. Башковитая и хитрющая, что змея.
   Сашка только пожал плечами, слушая рассуждения капитана.
Старший лейтенант Синицкая гоняла на своей голубой «трешке», так, что даже покрышки горели. Говорили, что у не в легком кузове Жигулей третьей модели установлен движок от шестерки, да еще и форсированный. Вобщем бандитский вариант. Ларачка носилась по всему городу, конечно же, по делам. Прокуратура, УВД, Динамо, все колонии города, где были ее дела. Ну, а Гориев потом в конце недели по телефону утрясал все ее нарушения с начальником областного ГАИ, бывшим своим одногруппником по Академии МВД.
     Сашка с интересом наблюдал за работой капитана Фаст, старался не мешать ему, но и не сидеть без дела. Так он самостоятельно провел три вербовки. Капитан посмотрел «корки» и отбросил пару дел,
- Фуфло, это Саша, эти твари только «девятку» прожерать будут, а пользы ноль. Они уже по третьей,  и седьмой колонии  засветились. Бестолковые Шавки. А вот Гриню Оглоблю ты грамотно на свой кукан посадил. Матереешь на глазах прапорщик. И точно нас  с тобой ждут большие дела. Как в школе - то дела курсак? Пыхти. Все на пользу дела. У вас там ОРД Блохин читает, толковый мужик из оперов, от земли, не эта рафинированная профессура. Учись Саша.
  Зимнюю сессию Драгунов сдал без троек. Люська тоже старалась в своем культпросвет училище. Сашка иногда,  хоть раз в неделю заскакивал к сестренке в ее дворец пионеров и школьников, благо по пути. Люська уж не выглядела такой самодовольной, хамоватой дурой, как в начале ее учебы в училище. Стала сдержанной, скромной, задумчивой. Много читала. Во всяком случаи Сашка часто заставал ее с книгой. И не только с учебниками. Денег, она говорила, что ей с трудом, но хватает и часто отказывалась от помощи брата. Весной, в самом начале мая Гориев вызвал Сашку к себе и объявил,
-Драгунов, иди к 15- 00 в УВД, генерал тебе и еще некоторым товарищам погоны вручать будет. Хватит тебе прапорщиком, хвостом за Фаст таскаться. Пора самому младшим лейтенантом на крыло вставать. Большой чай уже.
  Большой, большой, - хмыкнул Сашка, вспоминая, как он сдавал сессию в ОВШМ. Если все спец.  дисциплины были для него понятны, близки. И даже английский он с помощью Леночки Вольф подтянул на твердую тройку. То философия и история КПСС вызывали у него отторжение, особенно краткий курс ВКП б. Он считал изучение этих дисциплин бесполезной тратой времени и сил.
-Зря ты так Александр, - пыхал на него сигаретой капитан Фаст, - вот, к примеру, дедушка Фейербах очень полезный дядька, вот хоть бы его вывод – « количество переходит в качество». Чувствуешь Саша, это ж жизнь. И Лаврентия Павловича ты напрасно обижаешь. Старался мужик  усатому угодить, какую книжищу по краткому курсу истории Партии, ВКПб забацал.   Плюнуть в вечность хотел, а ты – фуфло! Фуфло! Все Саша для общего развития пригодиться, что б тебе разные около научные Шавки потом  мозг не совокупляли, да на всяком говне не выеживались перед нами.
   Английским Драгунов с Леночкой занимался чаше в зале Пушкинской библиотеки, иль в кабинетике ее бывшей сокурсницы Вики, которая трудилась в этой старейшей в Сибири кладези знаний в качестве младшего научного сотрудника. Пыхтела дама, и уж не первый год над кандидатской диссертацией. Леночка только посмеивалась над подругой, но не при Вике, увязшей в научных изысканиях. Но Сашку к себе, так и не приглашала. Сашка знал, что Леночка с подругой снимает, где – то на площадке «А», на Иртышской набережной квартиру. Но Сашка и  не рвался напроситься к ней в гости, позаниматься поближе. И так вроде помогла. Грех бога гневить. Твердая тройка с его деревенской школой, почти  с полным отсутствием основ знаний английского это тоже не тентель вентиль.
   В светлой, с высокими потолками приемной УВД их собралось восемь человек. Сашка единственный в зеленой форме прапорщика внутренней службы. Он еще с утра насвежо подшился, начистил сапоги, чуть  сбрызнулся одеколоном, заменил на новье портупею и кобуру
 Минут через десять их пригласили в кабинет. За темного дерева, полированным письменным столом сидел генерал – майор милиции, начальник УВД, а вдоль окон, за длинным столом совещаний разместились шесть полковников с открытыми папочками перед ними на столе и один,  уже старенький генерал с солидной стопкой орденских планок на кителе. Сашка знал, что это бывший начальник УВД, еще, фронтовик, а теперь председатель Совета ветеранов.
  Моложавый, подтянутый генерал в прошлом работник Обкома Партии бодро поднялся из-за стола и прошел к строю приглашенных поздоровался, пожал руку каждому, обратился  к  одному из полковников, сидящих за столом.               
-Леонид Александрович зачитайте приказ.
 Сашка понял, что это зам по кадрам. Полковник солидно встал из-за стола окинул взглядом строй и глухо кашлянув начал читать текст, приказ о присвоении очередных званий. Четверым были присвоены звания капитанов милиции, одному майор,  одному лейтенант, и вот двоим младшего лейтенанта, один из которых и единственный младший лейтенант внутренней службы Александр Викторович Драгунов. Начальник УВД вручил каждому новенькие золотистые погоны и пожал руку.  Старенький, орденоносный генерал – фронтовик выбрался из-за стола, поздравил, пожал руку каждому из представленных к званиям офицерам. Задержался перед строем и твердым хриплым голосом сказал, глядя в свою папку,
-Александр Викторович Драгунов, ты внук Анискина Федора Ивановича?! - Посмотрел генерал - ветеран на Сашку и вруг разом осипшим  голосом, глядя куда-то в окно, поверх голов выстроившихся сказал,
- Замечательный человек был твой дед лейтенант. Принципиальный, честный. Служи достойно, не подведи памяти деда. Как он работал, а сколько несправедливости снес. Такая уж у нас служба, будь готов ко всему младший лейтенант.
   Из-за двери, за спиной начальника УВД,  вдруг вышла высокая, стройная дама в строгом темно-синем костюме с охапкой красных гвоздик и стала раздавать по три цветка каждому из вновь произведенных.
- Нина Антоновна послали б кого из своих сотрудниц помочь, - проворчал начальник УВД.
-Мне не трудно Владимир Сергеевич, смутилась дама. Даже почетно самой, вот внучка Федора Ивановича поздравить. Можно вас товарищ лейтенант поцеловать.
 Дама взяла Сашку за руку и чмокнула в щеку.
-Ну, все пошли не Уставные нежности, - пробасил генерал, - счастливой вам всем службы товарищи и до новых встреч по такому же вот поводу. 
Все четко развернулись и вышли из кабинета.
     В приемной к Сашке подошел свежеиспеченный майор, Сашка почувствовал в нем, что – то знакомое. Ну, точно. Тот опер из Мурамцевского РОВД.         
-Вот как встретиться - то довелось, - улыбнулся майор Дронов, - Разреши тебя поздравить. От всей души. Время – то, как летит. Ты дома – то давно был? Будишь в наших краях заходи. Есть о чем поговорить внучек Анискина.
Сашка с трудом вспомнил того мужчину в темно - синем пиджаке и светлых брюках, опера Мурамцевского РОВД с которым встретился еще тогда, в день похорон деда Федора Ивановича. А чего мне вспоминать – то этого опера. Какие у нас дела, что общего? – подумал Сашка.   
               

                Глава 10.
 
         Служба, работа, жизнь в СИзо вроде текла по - обычному, буднично без особых событий. В общагу, в комнату к Сашке как – то заскочил  Юрка и, глянув на Сашкины погоны, на форму, висевшую аккуратно на стуле проворчал,
-Ну, ты даешь, мне вот только, только тесть тоже расстарался, прапорщика организовал, а ты уж вон в летехи уже вышел.   
-Младший лейтенат, - хмыкнул Сашка.
-А ты как хотел? Майора что ли сразу?! – буркнул Юрка.
-Ну, поздравляю тебя прапор, - шлепнул по плечу Юрку Сашка.
-А, - махнул рукой Юрка и вышел из комнаты.
      Ну, и хрен с тобой кореш, - подумал Сашка, - могли б и по  чуть, чуть принять. Есть повод, а ты вот так зашел, позавидовал и слинял. Видать, кто – то из общаги тебе стукнул про меня вот и прибежал проверить. Ладно, надо вот криминологию повторить, скоро зачет, да вот в 411 – ой камере опять какие-то заморочки затеваются, завтра надо своего человечка дернуть. Поговорить с ним за жизнь на хате.
   Утром капитан Фаст угрюмо сообщил Сашке,
- Меня УИН в командировку в Исилькуль, в «Четверку»  посылают. Дерьмо разгребать, что еще этот Славик – Штырь, шестерка Вовы Энгеля от сюда привез к ним на зону. Как управлюсь, вернусь. Ты тут шибко не шустри. По 411-ой. Слобода тебе точно подлянку мастырит. Хочет нас за спаленный Ларочкой грев умыть. Приеду, и твои погоны обмоем чин, чинарем и все это кодло в стойло поставим. Я постараюсь там, в четверке этой долбанной  по скорому управиться. Хотя, как получиться. Штырь этот вроде уже и тамошнего Пахана - Ата впряг. Вон кум зоны Май Трофимов мне звонит материться, надо было, мол, еще здесь этого Штыря жопой об дорогу. Легко сказать. Он там, на зоне опасается, а у нас здесь, что на подводной лодке, куда деться. Все на месте. Прокуратура рядом, разом гвалт поднимет. Могут и без погон оставить. Направить в народное хозяйство на Сибзавод в литейки, иль на сварке зайчиков ловить. Эх, Санек судьба наша бекова, нас все кому не лень, а нам не кого. Ладно, дико растущий офицерюга не дрейфь. Держи нос по ветру. Девок не забижай, а то попадется такая как моя, будешь с побитой мордой ходить.
 В конце недели в кабинет к Сашке зашла Леночка Вольф, прижимая к груди папочку, она глянула на пустой стол Фаста и кокетливо, стрельнув на Сашку глазками, спросила,
-Что капитан - то тебе не звонил? Когда назад собирается?
   Сашка решительно встал из-за стола и подошел к Лене, обнял ее и двинул к дивану, что стоял у стены, у дверей. На ходу, тут же щелкнул задвижкой, заперев дверь. Леночка, томно зажмурив глазки, опустилась с ним на диван, а Сашка уже шарил, задирал ее форменную юбочку. Оперевшись на подушки она выгнула спину, как бы помогая Сашке стянуть с нее колготки, трусики. Мягко, стукнув о пол, свалились с ног ее туфельки. А Саша уже, расстегнул и спустил с себя бриджи, страстно целовал пухлые губки Леночки и рвал на ее груди пуговки ее форменной рубашки. Наконец все это случилось, и они  судорожно,  со стоном прижались друг к другу.    
Сашка сполз с дивана, стал приводить себя в порядок, а Леночка, сев на диван тоже стала застегивать рубашку, поправлять грудь, потом ловко натянула колготки, поправила юбочку, и, встав, у дверей сказала,
- Умойся, все помаду с меня себе по лицу размазал, съел, да зайди ко мне. Рапорт свой возьми, материалы по санчасти забери, Гориев тебе все отписал.
 И щелкнув задвижкой, вышла из кабинета.
Зайду,  зайду, - проворчал Сашка, - ты, поди, у себя теперь под душем полчаса полоскаться будешь, грешки смывать.      
    Ну, вот Александр и омазурился ты на работе, а как же дедовский принцип не … на работе.  Сашка спустился вниз в их зал служебной столовой. С аппетитом пообедал и уже сидел спокойно, попивал кофе, когда в зал влетел Гориев,
-Пообедал уже? – прорычал он Сашке, - пошли скорее со мной поедешь.
-Виль Ганиятович, а вы, что ж обедать не будите? – запричитала им в след официантка Люба.
  Они, молча, выскочили с КПП, во дворе уже стояла серая «Волга», за рулем которой сидел, курил сержант Миша.
-Гони, - прохрипел Гориев.
- Я что, - хмыкнул Мишка, опуская стекло в дверке,  - я быстрее электрички все равно не успею. Как минимум час, полтора до этого Исилькуля ехать, как не гони. Если вот на мосту пробки нет, да на переездах не застрянем.
-Помолчал бы ты Миша. И так, без тебя тошно, - проворчал Гориев. Повернулся к Сашке, - мне тут из УВД дежурный позвонил, там на станции вроде нашего офицера заточкой под сердце ткнули. Я уж грешным делом подумал с четверки кого - то убили, для ментов - то мы все одинаковые, форма зеленая. А тут Трофимов звонит,  наш Фаст говорит, только от него уехал и  вот тебе на. На станции его кто-то караулил. Видно по заказу с зоны опера нашего завалили. Такие вот дела внучек Анискина.
 Сашка даже почувствовал, как похолодели у него руки, и ком подкатывается к горлу. 
- Машину бы не заблевать, - подумал Сашка, а Миша уже ударил по тормозам и сам ткнулся лбом в руль.
-Вы чего?! – взвыл Гориев, - один сидит белее смерти, другой в обморок надумал падать!
-Сейчас, сейчас поедем, - снял Мишка фуражку и вытер потный лоб.
Они, молча, неслись по шоссе, вдоль, параллельно железнодорожной линии. Неслись, не останавливаясь, не притормаживая. 
Вот и пригород этого чертова Исилькуля, частные домики с огородами и пятиэтажными домами там, в далеке. Вот и выехали на привокзальную площадь.
-Ну и какого ты нас сюда привез? – прорычал Гориев, - его, наверное, давно, уж увезли куда.
-Так узнаем куда, - буркнул Мишка.
 К машине вдруг подошел сухощавый русый капитан,
- Как знал, что вы сюда приедете.
- Май Егорыч, что тут? – потянулся к нему в окошко дверки Гориев.
-Чего, Виль, убой в полный рост. Вон у того киоска « Союз печать» подошел сзади да и ткнул гад вашего капитана заточкой под лопатку. Сразу на повал. Сдристнул гад на мотоцикле, другой гусь его на красной Яве поджидал.  Бабка киоскерша видела. Ребята из РОВД  все,  как положено, зафиксировали, провели мероприятия в полном объеме, как следует. Перехват ввели сразу. Пока все по нолям. Теперь мне надо на зоне рыть, какая сука, кому, фас скомандовала? Зачем, почему ясно! Шкворень от себя предъявы отвести хочет. Сука рыжая, Крылова с Энгелем сдал, Атабая обобрал, а теперь святее Папы Римского хочет по зоне ходить. Обрубок поганый! Допрыгается падло.   
Сашка, даже вздрогнул, - во, опять «Ява», хотя чего тут мотоцикл приемистый, скоростной таких сейчас в Омске, что собак не резаных. Вон даже стаями собираются по вечерам толпой с Любиной горки гонять по Ленина, да еще к каблукам сапог титановые пластины прикрутят. Летят по асфальту рев, визг и искры из – под ног, Гайцам Центрального и Куйбышевского, да, наверное, и Ленинского районов морока.   
Вот теперь и Генриха нашего нет. И снова эта чертова Ява. Как теперь Сашке работать, столько вопросов, столько дел. Теперь все самому решать, делать надо. Хотя Генрих Рудольфович тоже за него больно – то чего не делал. Но все ж посоветоваться, спросить теперь не у кого. Хороший мужик был, вот капитана только получил,   сыновей четверых остались, мал, мала меньше без отца. Ух, сучья жизнь. Сучья работа. 
   Гориев, о чем – то, перетолковав у этого злополучного киоска с Трофимовым, поехал в РОВД. Поговорил там с начальником местной милиции и начальником розыска. Только поздним вечером они вернулись в Омск. Сашка решил не кататься до общаги, а переночевать в кабинете, в СИзо.
В первом часу ночи к нему в кабинет зашел Шмидт,
-Что не спишь лейтенант?
-Да, вот еще хочу материалы по этому бесу Шкворню  посмотреть. У Фаста тут вот кой, какие записи, заметки остались. Может, чего нарою. Зацеплюсь за что.    
-Правильно опер, это только кажется, что все ясно, как белый день, а вопросов по этому убою уйма. Особенно по нашей линии до хрена. Не каждый день такое случается, что б сотрудника СИзо, кума ни за хрен собачий валили. Что-то серьезное здесь Саша. Ищи, смотри, завтра зайди ко мне посоветуемся. Я вот тоже по этой 411 – ой  хате засиделся. Ларачка вот потихоньку тоже прелюбопытнейшие дело подняла. Десятилетней давности. На раскрытие вышли. Завтра поутру в УВД, в прокуратуру поеду. Порадую мужиков.  Ну, а Синицкая из Минска прилетит, тоже без поощрения не останется.
               

                Глава 11.

          В восьмом часу утра Сашка сходил, принял душ у них в самом конце коридора отделения оперчасти. Побрился, переоделся в свежую, наутюженную форму. И  в дверях душевой столкнулся со Шмидтом. Тот видимо только вернулся от, куда – то. 
- Ну, что тезка, кто рано встает тому бог поддает! Я сейчас ополоснусь, я быстро. Ну, ты прямо пижоном смотришься. Цветешь и пахнешь. Дежурный докладывает, что ты тоже почти всю ночь по режимному корпусу мотался, граждан дергал. Гляди, в Прокуратуру телегу на тебя накатят. Нарушение, по ночам народ дергать.
-Не накатят, - хмыкнул Сашка, вот для капитана Фаст теперь все ночь, навсегда. А они суки переживут. Жаль, что теперь за такое вышку не дают. Либералы, демократы мать их. Мораторий. Европейские стандарты.
-Ладно, Саша угомонись, - шлепнул Драгунова по руке Шмидт, - минут через десять, пятнадцать зайди ко мне, поговорим.      
   Сашка в половине девятого зашел к Шмидту, тот тоже чисто выбритый и в свежей отлаженной рубашке сидел у чайного столика.
-Проходи Санек, давай по чашечке конвойного, да с сушечками, ты мне так, не вдаваясь в детали, доложи. Да и пойдем к Гориеву на утренний сходняк.
   Сашка, молча, вынул из папки пару листов мелко исписанных. Его рапорт. А Шмидт, удовлетворенно кивнув, отставил свою чашку и углубился в чтение.
-Молодца опер, - через десять минут отложив, в задумчивости Сашкин рапорт выдохнул Шмидт, - сейчас Гориеву ознакомиться дадим  и ты срочно его у Леночки в  спец. части зарегистрируй. Пусть она все с этими записями Фаста подошьет и в сейф спрячет. За эти документы Саша этот бандос Муса тебе кучу бабла вывалит, или сажало в бок, так же как Генриху организует. Если конечно допрет, откуда ветер дует. Пошли на совещание опер.
После совещания, когда все сотрудники оперчасти разошлись, Шмидт и Драгунов остались в кабинете Гориева. Сашка подал майору папку с документами.         
- Так, так, значит, Лариса Викторовна не поленилась, во сколько по отделению несовершеннолетних наработала.
-Ага, так увлеклась, что и на чужую поляну влезла, - проворчал Шмидт.
-Ничего, - кивнул Гориев, - пусть твой Женя Люст тоже клювом не щелкает. Все тебя донимает и меня достает, что ему старлея пора присваивать. Пусть работать учится. Думает несовершеннолетние, это так семечки. А ведь посмотрите мужики все как завязывается.
-Ага, и все куда - то вглубь годов, - хмыкнул Шмидт.
-Так с современными делами повязано, - шлепнул ладонью по столу, откладывая Сашкин рапорт майор, что тут Александр Иванович нашим коллегам работы надолго хватит.
-А, как же,  товарищ майор ОПГ в полный рост и Муса паровозом, виноват главарь, - прохрипел Шмидт.
-Молодец Драгунов, - кивнул Гориев, - многому чему научился, перенял. Так, что капитан Фаст для них дорого обойдется. Бесплатно такое им не пройдет.
-Жалко, что только в кино вот «Белая стрела» существует, - проворчал Шмидт.
-Ну, ты опер беспредельщик уймись, - отодвинулся от Шмидта Гориев, - сейчас еще войну, бойню с криминалом организуй!
-А чего для порядка, в назидание другим, человек пять бы этих бандюганов завалить, сразу бы остальные хвосты поджали.
-Александр Иванович, ты как дитя! Еще раз такое услышу, вышибу тебя из СИзо, а там и из органов! – покраснел от гнева Гориев.
-Такое Вы запросто, - хмыкнул Шмидт, - а в Суде всем этим тварям край по пяинашке отслюнят. Что вы, что вы! Какое ОПГ, банда, бандитизм? У нас такого быть не может. Нашли Чикаго. Мягше, милосерднее надо к оступившимся людям.
Капитан Шмидт с обидой встал из-за стола и пошел к двери.
-Сидеть, - рявкнул Гориев, - не хрен тут из себя институтку корчить! Борец за справедливость, торжество Соц. законности. Вчера зашел в дежурку слышу в рассадочной шум, пошел,  думаю, кто ж это в рассадочной камере матрасы выбивать надумал.  А там твой Шверинг, что эсэсовец рукава засучил, гражданина Портнова к решетке наручниками пристегнул и сапогами охаживает, пинает. Кулаки – то посбил, палку резиновую сломал. Совсем распустились, озверели.    
-Они такие же мои, как и ваши, - проворчал Шмидт, - как ему вербовку - то проводить таких злостных нарушителей режима содержания. Вот и отрабатывает только что присвоенное ему звание  старшего лейтенанта. Я вас предупреждал, что он бывает безбашенная немчура.
-Да, пошел ты вон, работничек. Один геморрой с вами, - плюнул Гориев.
-С вами одни приятности, - хмыкнул Шмидт и вышел из кабинета.
- Ты Александр не обращай внимание на нас, забудь, что здесь было, - проворчал строго Гориев, - больше никого из этого кодло не шевели, пусть все малость поуляжется. Реализуем твой материал по умному, что б ни прощучили господа бандиты. Есть у меня задумка. Хрен с винтом такой, что они долго помнить будут. Зайди к Александру Ивановичу, поди, остыл уже кум, пусть зайдет. А ты вот отдохни пару дней, поготовься хоть к экзамену какому, к сессии, почитай чего. Отоспись опер. Заслужил.
       Сашка вышел во двор, где прячась от  солнцепека, под чахлыми кленами стояли несколько автомашин сотрудников, он уж было дошел до калитки КПП, как из темно-красной «девятки» выпорхнула Синицкая и позвала его. Сашка подошел к ней, с любопытством глядя на ее серебристый знак «Мастер спорта СССР», прикрученный рядом с институтским поплавком на  ладном кителе Синицкой, на ее небольшой, но видимо упругой груди.
-Ты домой? – спросила Лариса.
-К себе в общагу, - хмыкнул Сашка.
-Пожалусто, по пути зайди на хоздвор, в гараж, там такой гражданин Глухов слесарит. У меня вот, чего-то машина, после его регулировки не заводиться. Пусть подойдет, посмотрит. Я уж все, как он говорил, попробовала, повертела, покрутила. А она, зараза глухо как в танке.
-Чудо Советского автопрома, - хмыкнул Сашка, - зайду, скажу мне не трудно. 
В гараже Сашка быстро нашел гражданина Глухова автослесаря из отряда хозобслуги СИзо, который ковырялся по капотом зеленого УАЗика. Выслушав Сашку, он кивнул и прохрипел, - что ж можно помочь Ларисе Викторовне. Ей эту машину умельцы, там, в Таре так зашаманили, что простому человеку и не разобраться. Движок форсировали, что твоя «Феррари». У не и та «Треха» зверь была, а теперь аппарат вообще для гонок Гран при. Только знаете гражданин младший лейтенант, мне одному из гаража, с хоздвора без конвоя нельзя. Накажут. Вот если вы Сергея Ивановича предупредите, да меня сопроводите, я вмиг тогда и управлюсь. Оживлю эту «Девятку». Сашка плюнул и подался наверх по крутой металлической лестнице. В кабинете зама по тылу СИзо были открыты окна, и ветерок колыхал легкие шелковые шторы. Старший лейтенант Серега Рогов сидел на диванчике у чайного столики и потягивал что-то из большого стакана, уныло глядя на свой письменный стол заваленный бумагами. Глядя уныло на Сашку, он едва простонал, - пива, иль вот Виски тебе дринькнуть Кум.
-Кваску б холодненького, - просопел Сашка.
- Ну, ты гурман летеха. Посмотри в холодильнике, там, на дверке в бутыли должен еще быть, - прохрипел Рогов, глотнув из своего стакана, - и как такое можно пить по жаре? Односолодовый из кукурузы! Самогон один хрен, а с этой минералкой так и вообще, отрава. Дурят эти Америкосы нашего брата.
  Сашка открыл холодильник и восхищенно глянул в эту « пещеру Алладина».               
-Сергей Иванович, а в этих баночках что? – прошептал Сашка.
-А, мясо краба, - махнул рукой Рогов, - вот с Магадана подогнали, возьми одну.
-А шоколадку одну можно.
-Шоколадку? – хмыкнул Рогов, - ну возьми.
   Вместе со слесарем гражданином Глуховым Сашка пришел на площадку перед Штабом СИзо, где в салоне, открыв дверку, сидела с журнальчиком Синицкая.
-Лариса Викторовна, вам бы ее еще б обкатать надо, ну хоть с полсотни километров. Новье ведь вот ее и стопорит, зажигание подгорает, вы за сотню давите. А так машина на совесть отрегулирована, перебрана. Что ходовая, что кузов.
Минут пять Глухов поковырялся под капотом «Девятки»  и аккуратно, бережно опустил крышку капота. Лариса повернула ключ и нажала на педаль. Двигатель мерно заурчал. Лариса кивнула, и Глухов поплелся к КПП СИзо.
Сашка пошел за ним и передал гражданина  ДПНСИ. Сам опять вышел во двор. На удивление «Девятка» порыкивая, выпуская из выхлопной трубы облачки синего дыма, стояла еще у открытых ворот.
-Садись, подброшу тебя до твоей общаге, - высунулась в окно Синицкая.
  Выкатили на Красный путь, и тут Сашка понял, чего это так настоятельно рекомендуют пристегиваться  ремнем. И даже штрафуют за езду не пристегнутого ремнем безопасности. Когда машина с визгом остановилась у крыльца общаги Сашка судорожно крутил головой, соображая, что ж это было.
-Ну, ты выходить то думаешь, - весело спросила его Синицкая, - хоть бы чего холодненького предложил девушке выпить, - хмыкнула она.
-Холодной водки предлагаю, - икнул Сашка, - за удачное путешествие, без ДТП, что живы остались. Вот, - расстегнул он ремень и откинулся на спинку сиденья.
-Холодной водки? – посмотрела на него Лариса, - а, пошли.
  В Сашкиной комнате было душно и пахло завтраком, который он в впопыхах  утром не успел убрать со стола.
- Ну, хоть койки заправлены и пол вроде чистый, - поморщилась Лариса, глянув на стол и озираясь по сторонам.
  Сашка сгреб со стола посуду и запихнул все в шкаф под подоконником. Постелил на полированный стол салфетки, выставил блюдо с хлебом, открыл банку с огурцами, материно рукоделье. Открыл банку с мясом краба и выложил его на тарелку. Потом опять полез в холодильник и вынул бутылку Пшеничной водки, пару яблок и бутылку Кваса.
-Ух, ты опер стол - то какой сообразил, не выходя из общаги. Один, что ли  в комнате кантуешься? – хмыкнула Лара, - глядя на белоснежные салфетки и блестящие ножи,  вилки у тарелочек.
Ну, давай что ли за моего Мастера. Выиграла я это открытое первенство Белоруссии. Правда третье место, бронза, но и этого хватило, что б мне Мастера спорта присвоили. А вот обмыть это так толком и не успела. Не с кем было. Все выпендриваются. Спортсмены маму вашу. Послать не кого. Не люблю я Саша лицемерие. Хуже горькой редьки это кум.
    За разговорами, воспоминаниями детства. Детства проведенного, почти в одних краях. Они и не заметили, как приговорили бутылку и Сашка вынул из-под окна вторую.
-Ух, ты Сибирская, - вздохнула Лара, разглядывая бутылку, - а это мясо, ты говоришь краба. Классная закусь и огурчики ничего.
-И вот еще на сладкое, к чаю, - положил на стол плитку шоколада Сашка.
- В это время тотального дефицита откель такие деликатесы кум? – хмыкнула Лара, - а на сладкое Саша, - посмотрела она затуманенным взглядом на Сашку, - на сладкое у нас будет.
   И Ларачка стала решительно расстегивать свою форменную рубашку, глянула на Сашку и прохрипела,
-Койку расстели, да снимай с себя все эти ремни, портупеи.
   Сашка будто провалился в сладкий сон. Сжимая ее, чувствуя в своих ладонях ее упругие, тренированные мышцы на тонкой талии.  Лариса рычала и стонала в его объятьях. Они вертелись на узкой, продавленной койке, Сашка старался, что б было удобнее, мягче ей. Сдвинул обе койки, но и так им было мало места, не хватало простора для всех этих задумок, любовных поз. Уже  и солнышко спряталось за кроны деревьев лесополосы, за крыши домов на улице Энтузиастов. Сашка выполз из-под одеяла и прошлепал босой к холодильнику. Налил в стаканы Квасу.
 Лара жадно выпила напиток и откинулась на подушку.
-Знаешь, а звонить – то всеравно придется. Давай одеваться, да пойдем на вахту. Ты тут как, не больно шалишь? Комендантша тебя не заманает?
    Они спустились вниз и подошли к стойке вахты, тетя Оня с любопытством рассматривала, не скрывая интереса Ларочку, старшего лейтенанта, но не из их колонии. Совсем не знакомую ей девушку.
- Дежурный, - рыкнула в трубку Лариса, - Вольф еще на месте? Соедини. Синицкая это. Лена, там Люст еще не ушел? Я тут в тройке со своим человечком по делу работала.   По делу, ну и чуток усугубила. Надо было, для чистоты контакта. Пусть Люст на дежурке подъедет мою машину перегонит, ага и меня заберет. Что ты. Ты ж знаешь им только попадись. Унюхают и Гариев хрен отмажет. Тем более, здесь в Советском районе эти ГАИшники такие упертые. Ладно, жду машину у штаба тройки. Привет.
  На улице Сашка взял Ларису под руку и спросил,
-С каким  это человечком ты здесь работала?
-Завтра узнаешь, - хмыкнула Лара, - не боись. У нас с тобой такие дела, что никого не касаются. Ты как? Тебе было хорошо  со мной?
-Очень, просто оболденно, - приобнял ее Сашка.
-Тогда не психуй и не придумывай чего не надо. Мало ли я чего с пьяну для отмазки Ленке наплела, она ж обязательно Шмидту стуканет. Вон смотри и Миша с Люстом уже катят. Иди, иди лейтенант завтра не проспи. Завтра у нас будет замечательный день.
  Лейтенант Люст без вопросов сел за руль Ларочкиной машины, она уселась рядом с лейтенантом, а Миша на дежурном УАЗике  рванул за ними. Сашка подался к себе в общагу. Прибрался, перемыл посуду, принял душ и улегся в свою постель еше хранящую тепло  и  аромат любимой женщины.

               
                Глава 12.

          Утром Драгунов быстро собрался, влез в приготовленную, наглаженную с вечера форму и поехал к себе на службу, в острог.
В кабинете Гориева собрались почти все опера с интересом разглядывали медаль на длинной ленточке, что Синицкая вынула из своей папочки. Гориев поднял трубку и видимо в очередной раз прорычал,
- Андрей Степанович, Шмидт еще не подъехал? Вот черт, что ж он так в прокуратуре застрял?! Позвонил бы хоть. Ладно, товарищи, докладывайте пока, кто что за сутки наработал. Потом вместе обсудим перспективы,  и я поставлю задачи на будущее. Тут из УИН целый ворох поручений, директив.
Через несколько минут зазвенел телефон прямой связи с начальником УИН.
  Гориев снял трубку и стал внимательно слушать, даже привстал с кресла,
-Товарищ полковник, когда? Понятно. Но это, же почти в центре города. А наш прокурор. Есть! Сейчас выезжаю! Есть!
Товарищи всем по местам. У нас ЧП. Машину Шмидта, с ним и наш прокурор по надзору Смирнов ехал к нам. На улице Пятой Армии расстреляли из автомата. Пока оба вроде живы. Но ранения очень серьезные. Всем за работу и прошу всех, не распространяйтесь, о происшедшем. Не чего панику сеять. Лариса Викторовна вот тебе папочка с твоими наработками по 411-ой, там и соображения Александра Ивановича, мои резолюции и решения. Подключай в полный рост Люста и инспекторов по несовершеннолетним. Вызови отца, этого Артемьева, «Кабана» этого. Может этот герой Афганец нам поможет, он Шмидту говорил, что у него в областном суде хорошая знакомая работает, да и в Верховном, в Москве однокурсник заседает. Пусть поднимает все свои связи. Муса не должен и на этот раз сухим соскочить. Ведь сынок этого полковника по вине Мусы срок тянуть будет! Муса его впряг на такие дела, а этот сопливый дурачок и возгордился за такое доверие. Папа воюет, мама ****ует, гуляй, как хочешь. Муса денег, сколько хочешь, накатит. Вымахал, откормили Кабана, а воспитывать дяде бандиту перепоручили! Ну, все, все. Вон и Миша уже подъехал. Драгунов со мной. Остальным в режимный корпус. Не сидите по кабинетам. Может, где и выплывет, услышите, что интересное. На такое дело не каждый решиться, да и готовились ведь на верняка.
Гориев и Сашка ехали, молча на дежурном УАЗике. Сразу за Центральным рынком, в скверике меж пятиэтажек красного кирпича стояла «Шоха» Шмидта вся изгвазданная пулями и с разбитыми стеклами.   
-Видать, вот из-за той трансформаторной будки садили, - сдвинул фуражку на затылок Миша.
Гориев строго посмотрел на него и проворчал, - тебе б сержант в бюро криминалистики работать, а ты в тюрьме баранку крутишь.
-Так это ж  учиться надо, - хмыкнул Мишка.
-Ну, тогда и сиди, сопи в тряпочку, - бросил Гориев, вылезая из машины.
У побитой шестерки стояли два милиционера и двое в штатском. Оказалось, что в основном следственно - оперативная группа осмотр места преступления окончила и разошлась работать по близь лежащим домам  в поисках очевидцев, свидетелей преступления. Парни милиционеры охраняли машину, а двое экспертов еще работали по фиксации причиненного вреда. Следов преступников.
-Почти целый рожок высадили по машине гады, вон из тех кустов гильзы горстями выгребали. Видимо вон из окна того подъезда кто – то им команду дал. Весь подоконник на третьем этаже бычками забросан. 
-Какого черта их сюда понесло? – проворчал Гориев, глядя на Сашку.
 К Гориеву подошел, тот знакомый Сашке мужчина в очках, что тогда встретился ему в Екатерининском. Тот майор из УВД, вспомнил Сашка.
- Знаешь Виль, я думаю их от прокуратуры вели, вон у того дома, у подъезда бабки видали двух парней на мотоцикле Ява. Как обычно красной и с никелированным бензобаком. Номер, какой – то тряпкой был завешен.  Парни в шлемах и вроде в масках лиц не разобрать. Подъехали и в подъезд. Посидели там, а как такое с машиной случилось, стрельба началась,  так они выскочил и на своем мотоцикле уехали.  А еще двое, вроде алкашей с сумкой в этом скверике все крутились. Потом вроде, где – то, по -тихому.  Когда - то на рынок,  не заметно ушли. Слиняли.  В общем, тщательно спланированное покушение на убой. Твоего Шмидта, чуть живого и этого прокурора старика в клинику Мединститута увезли. Прокурор все стонал, что это он твоего Шмидта упросил по пути на рынок заскочить. К жене с передачей в больницу на Лизы Чайкиной собирался после работы у вас в СИзо съездить. Вот такие дела кум. Парни вот соберутся, может еще чего нароют. Генерал вон тоже только уехал, для прессы заявление делал здесь. В общем, ты Виль у себя там тоже на тюрьме понюхай, кому вы там так поперек глотки встали.    
Ба, и ты внучек Анискина здесь. Во уже лейтенант. Он, что в кум части, что ли у тебя Виль пашет? Да уж работенку ты парень себе нашел. Ладно, у нас тоже не лучше.   
  Гариев еще поговорив о чем – то с майором из УВД подошел к Сашке,
- поехали в клинику Мединститута, узнаем как там наши.  Как Александр Иванович,  как прокурор. Живы ли? Уж больно машина то, что решето. Вся в дырах, крови.
        В больнице, в коридоре  у палаты сидел вооруженный АКСУ сержант, а доктор тут же подойдя к Гориеву, виновато улыбаясь, прохрипел ему,
- Чего смотреть – то.  Оба живы, оба под капельницами, под аппаратами вентиляции легкого. Этого пожилого на вылет зацепило бок. Так полежит пару недель и можно выписывать, если каких возрастных накладок не приключиться. А вот ваш капитан. Дело серьезное. Больше двух часов оперировали. Шесть пуль извлекли. Сейчас тоже вот под аппаратом искусственной вентиляции легких лежал, только в палату привезли. Палата у них приличная. Бокс на двоих. Контроль, внимание постоянное. Не переживайте, раз живых к нам  довезли, мы уж здесь точно умереть им не дадим, на ноги поставим. Только вот дня три, четыре Вы вот хоть своего капитана не тревожьте, тяжелый очень.
-Может надо чего? – посмотрел на доктора Гориев, - кровь, лекарство, какое?    
-Не буду прибедняться, - хмыкнул врач, - все у нас есть. Особенно на такой случай. Вы вот лучше злодеев найдите. Вот время – то, какое настало на улицу выйти страшно, а тут и машину расстреляли.
      В машине пока ехали до СИзо, Гориев не сказал Сашке не слова. Чего болтать, и так все ясно. Рыть, искать надо на киче, кого Шмидт так зажал, духоты нагнал, что аж так не в моготу сидельцу стало.  Но и то, что это человек не простой тоже ясно. Не за каждого зека впишутся кума валить. Да еще и так демонстративно, в наглую.
Сашка прошел к себе в кабинет и уселся за бумаги, - рапорта, сообщения, докладные. На утреннем совещании Гориев назначил исполняющим обязанности начальника отдела старшего лейтенанта Люст. 
   Ну и ладно, - подумал Сашка, - тоже немчура. Но вроде пока тихая. Старлей себе на уме. Про таких еще дед говорил, - тихо бздит, далек воняет.
Хорошо хоть не Ларочку к рулю поставили. Она б точно со всех с живых шкуру подрала. Упрямая, дотошная бестия. Сашка улыбнулся, вспомнив любимую женщину,  и пошел в режимный корпус, в санчасть. Подергать своих людишек, «понюхать» обстановку. В санчасти был оборудован по соседству с кабинетом врача закуток, в котором опера встречались со своими людьми.  Сашка проходя по коридорам режимного корпуса, яко бы для проверки постов и обстановке по камерам. Зашел в две, что было сигналом для его, завербованных им людей, что он ждет их для контакта. Сегодня в кабинете врача работала Жанночка Павленко худенькая, не высокая блондинка с высокой грудью и необычайно тонкой талией. Войдя, в кабинет он внимательно посмотрел на Жанну, как она, отставив ножку, высунув кончик язычка, что - то пишет, усевшись бочком за большущим, обшарпанным, двухтумбовым письменным столом.   
- Ты надолго? – спросила Жанна, не поднимая от бумаг головы с толстенным белокурым хвостом на затылке, стянутым голубым бантом.
-Должны быть двое, как пойдет. А что? - остановился на входе за ширму Сашка.
- Да нет, работай сколько надо. Я думала, хоть чайку сообразим потом. Я еще не обедала сегодня.
-Я тоже с удовольствием бы чего проглотил, - хмыкнул Сашка.
-Ну, тогда я нашу Любу заряжу, пусть конвойного сварганит и вот у меня бутербродики с сыром есть. Мама собрала дома еще перед моим уходом на работу.
-Вот тебе шоколадка, погрызи пока, а то еще с голоду крякнешь, пока я там беседы веду.         
  Жанна с улыбкой взяла шоколадку и принялась дальше, что – то  писать, а Сашка зашел за ширму, зашел в свой оперской кабинетик за неприметной дверью закуток с серыми стенами без окон, с небольшим, малюсеньким столом и прикрученным к полу табуретом перед этим столом. За спиной Сашкиного стула у стола была ниша, в которой лежала стопка чистой бумаги и толстый в обшарпанном, синем жестком переплете комментированный сборник УК РСФСР. За спиной табурета в стену было вмуровано, вкручено стальное кольцо, уже отполированное до блеска за столетия. Этот блеск наверняка поддерживался и уборщиками из хозобслуги СИзо, как намек операм, дел заплечных мастерам, что всем известны их проделки в стенах этого кабинетика.
Через полчаса, судя по приглушенному говору в кабинете врача, в кабинет доставили пациента. Через пятнадцать минут в дверь кабинета Сашки протиснулся не смело бочком гражданин Слинкин.
-Проходи, проходи Борис Владимирович, - улыбнулся Сашка, - как на хате жизнь, о чем треп? 
               

                Глава 13.

         Мужчина поправил ворот полосатой, не свежей рубахи и тоскливо посмотрел на Сашку, - закурить бы гражданин начальник.
-Здесь дымить не советую, - хмыкнул Сашка, - сразу к доктору в кабинет дым потянет. Здесь - то даже и вентиляции нет. Вот смоли на здоровье бросил на стол Сашка пачку «Примы».
-Ой, гражданин начальник спасибочки. А то аж уши без курева пухнут. А в камере у добрых людей стрелять тоже не у кого. А тут такой барский фарт спасибо Александр Викторович.
Что жизнь на хате? Теже свиньи, тоже корыто. Все трепы только о бабах следачках, что нас грешных мудохают, чтоб под суд сплавить. Статьи примеряют, чтоб не прошибиться. Прокурора уважить. Тут правда один гусь молодой за чифирем блеял, что его кореш на прогулке ему шепнул, что Вадик  Энгель шибко большой зуб на вашу кум часть имеет. Вроде Ваш Александр Иванович, через комитетскую контору перекрыл кислород по каналу поставки дури с Казахстана. Говорил, что люди конкретные, солидные очень недовольны. Большой куш в прогаре. Такое не простят, а  я так думаю фуфло все это. Ну, побесятся, побесятся и подотрутся. Кто такому человеку, как Шмидт мстить решиться, предъявы выставлять. 
  Так, значит, на тюрьме еще не знают, что машину Шмидта расстреляли. Подумал Сашка. Удивительно. Уже больше суток прошло. Сашка вынул из папки еще пачку «Примы» и положил ее перед гражданином, - как еще, какой слух по этой теме пойдет, просись к стоматологу, зуб лечить. Я тебя там ждать буду, а пока будь здоров лечи фурункул на шее. 
-Да вот, Жанна Михайловна мне так его обработала. Вскрыла, да замазала, что точняком все пройдет. Спасибо вам гражданин начальник. А то совсем стремно по хате ходить побираться. Я отработаю, отслужу. Вы по - человечески так и мне чего скрывать. До свиданьица гражданин начальник.
   В кабинете врача Жанна, прибрав на столе бумаги, сидела с чашкой чая, на салфетке перед нею лежала горка бутербродов с янтарно – желтым сыром. Давай труженик вот хоть по чашке чая, а то тебя, поди, уже ветром качает с голоду.
Сашка хмыкнул и встал за спиной, сидевшей за столом Жанны, положил на стол шоколадку.
-Ой, «Аленка», откуда опер с детства уж такое не попадаются на глаза, как сгорели? - выдохнула Жанна.
-Видно опять, какой добрый Айболит из ЦК для бедных, больных бегемотиков в Африку шоколадки наши заслал, - хмыкнул Сашка.   
    Сашка не смог удержаться, что б, не поцеловать эту вздымающуюся грудь, стиснутую белым халатом. Розовые, словно наливные яблочки, уложенные в кружева лифчика, груди Жанночки так и притягивали, манили. Жанна выгнулась на стуле и прижала рукой к своей груди Сашкину голову. Раздался робкий стук в дверь.
-Кого там еще черт несет? – зло прошептала доктор и встала со стула поправила халатик, стала раскладывать бумаги по столу. Сашка подошел к двери, щелкнув замком, отошел в сторону.
-Доктор, вот гражданин Солдатов с хаты ломится,  бок говорит очень  у него, чего-то болит. Пришлось вот самому его к Вам вести. Посмотрите что там у него, - старшина, начальник третьего корпуса, втолкнул в кабинет долговязого гражданина, который бочком прошел к столу доктора, при этом, не отрывая взгляда от Сашки. Сашка все понял и закрыл дверь в коридор. Провел «пациента» в свой кабинетик за ширмой.
- Гражданин начальник на 411-ой хате Гришу Булкатера валить надумали. Мне Семеч сболтнул, когда мы с ним стирки катали. Булкотер, мол, вашей Ларисе Викторовне стучит по хате и сдает правильных мужиков.
-Загасим, треп дешевый. Счеты гад решил свести, - кивнул Сашка.
-Гражданин начальник, правда ли, что капитана Шмидта замочили. Пашка Глист говорит, что точняком кума с пулемета в труху изгваздали.
-Из пулемета, - хмыкнул Сашка, - а че не из пушки. Гнилой треп. У нас, что Чикаго ментов так бесплатно гасить.
- Вот и я так подумал, - мотнул головой гражданин.
-Вот тебе  протянул Сашка гражданину плитку чая, - послушай, чего там по хате еще трепать будут.             
-Спасибо гражданин начальник. Вот в смене Альта сержантик, завелся за бабло письма, на волю передает и с воли, так по мелочи таскает.
-Фамилия? – рыкнул Сашка.
-Груздев, вроде. Точно Груздев.
-Что еще?
-Вроде все гражданин начальник.
-Тогда свободен. Пройди к доктору она тебе укол сделает. Таблеток, каких даст. Иди  Солдатов, если, что записывайся к зубному я там сразу к тебе подойду. Слушай на хате, что там еще про Шмидта заливать будут.
  Гражданин вышел в кабинет врача, а Сашка сел быстро писать рапорт Гориеву.
      Минут через семь хлопнула дверь, и Сашка вышел в кабинет Жанны, застегивая свою папку. Он подошел к ней и обнял доктора за талию, пытаясь проникнуть под ее узенький халат.
-Штору, штору закрой, - простонала она.
  Сашка задернул штору и прижал к себе Жанночку.
-А дверь, - укоризненно прошипела Жанна.
    Возвращаясь к столу, от двери Сашка увидел, что халатик доктора расстегнут сверху донизу, а под ним белеет кружевное бельишко.  Он повалил Жанну грудью на стол, стянул до колен ее трусики и вошел в Жанночку, она со стоном выгнула спину и со всхлипами стала раскачиваться над столам, упиревшись руками в край столешницы. А Сашка хрипел и старался как можно глубже,  до упора войти в нее.   
  Гариев с интересом читал Сашкин рапорт.
-Ну, вот опер вижу работу. Шмит был бы доволен. Зайди к Синицкой доложи  ей по 411-ой. Пусть думает, решает, что там делать. Замполиту я сам скажу. Надо по смене Альта срочно меры принимать, пока с письмами и  дурь в учреждение не потащили. Аппетит он ведь всегда приходит во время еды, если вовремя по рукам не дать. Продолжай работу по Энгелю, чую перспективное это направление. Молодые волки взялись шкуру делить. Вот так вот, товарищ Драгунов время идет, мы стареем, они молодеют. Методы и приемы меняются, только нам с этого один головняк. И что б все по закону. Иной раз захожу в камеру, смотрю на эти рожи воров, грабителей, насильников. Швырнуть бы гранату и разом все. Конец. У них по пять, шесть ходок за горбом.  Чего? Ради чего мудохаться силы, средства переводить? Чего хотим добиться от этого конченого кодло. Они другой жизни не знают, и знать не хотят. Нет, вот, а мы носимся с этими коммунистическими, социалистическими принципами. Христовыми заповедями. Мечем бисер перед свиньями.
Ладно, Драгунов, как сессию – то сдал?
- Вроде без троек, - икнул Сашка, - на второй курс перевели.
- Молодец опер, - хлопнул по столу Гориев, - продолжай в том же духе.
 По пути к себе в кабинет Сашка зашел к Синицкой, рассказал о встрече со своим агентом, Положил перед ней свой подробный рапорт об обстановке в 411-ой камере.
-Думаешь, я не в курсе, - вздохнула Лариса, - этилглюколем, ну этим стеклоочистителем хотят Булкатера угостить. Сержант Вощихина уж за четвертной его пронесла на корпус  Я ее сучку, вычислила, подловила. Теперь она, дышать и пукать будет, как я скажу. Так что в 411 – ой все под контролем. Если только вот такие кабели как ты Жанночку через стол гнуть, да трахать не будут, а так на киче все нормалек. Спасибо за помощь опер.
 У Сашки настроение разом упало, и он полдня не выходил из своего кабинета. Пил крепкий чай и дорабатывал, «шлифовал» свои документы. Ломая голову, как так Лариса все быстро узнала? Да еще и в подробностях. Точно змеюшка глазастая, хитрющая. И свои люди у нее на каждом шагу.         
   

                Глава 14.

     В среду утром Сашке позвонила сестра Люська,
- Ты как там тюрьман. Не окочурился там еще в своей общаге. Ну, вот братик, а меня вот в Горком комсомола, в школьный отдел пригласили на работу. Вот училище закончу, да и поступлю в Пединститут. Обещали помочь.    
-Сколько ж этому комсомолу еще жить - то осталось, - скривился Сашка.
-А сколько есть все мои, - хмыкнула Люська.
-Что ж сестренка рад за тебя. Как говорят на флоте – большому кораблю, большие торпеды.
-Да  уж чего! Чего,  а это, вы можете, - хихикнула Люська.
- Чего можем, - поперхнулся Сашка.
-Ну чего? Торпеду бабе засадить, - буркнула сестра.
 Сашка даже опустил трубку на стол. А когда поднял ее к уху, услышал только гудки.
Вот тебе  на.  Люська так свободно об этом говорит. Что успела уже попробовать? Когда успела? С кем? Ладно, старшой брат. Сам – то своим случайным связям счет потерял. Она уже взрослая. Вон уже, куда работать попала. Лишь бы не забеременела дура. Ладно, у себя, с собой б разобраться, чего в Люськину жизнь лезть. 
  Затрещал телефон и Сашка снял трубку,
- Ну, еле дозвонился, - услышал он голос Гориева, - зайди ко мне, тут майор Сербин с тобой поговорить хочет.
   Сашка быстро вышел из кабинета и прошел по длинному коридору до кабинета Гориева.
   Два майора сидели, молча, читая какие – то документы.
-Здравствуй внучок Анискина, - улыбнулся майор Сербин, протягивая забинтованную руку Сашке.
-Сашка осторожно пожал, протянутую ему руку с вопросом глядя на Сербина. 
-Ну, как в том кино, - хмыкнул майор, - бандитская пуля. Вот Саша взяли мы этого мотоциклиста Лешу. Ява – Спорт, он на ней, что метеор носился и пистолет «Глок» он у одного ветерана афганца прикупил. Тот не навоевался, вот  привез память, да и уступил Лешке Варзаева просьбам, пропил память об Афгане. Леше на заводе «Баранова» инструментальщики умельцы и глушитель к этой игрушке смастерили. И стал он вроде как правой рукой Вовы Энгеля. Мне вот Виль Ганиятович рассказывает, что ты плотно по этому фрукту работаешь. Вот видишь, как все сходится, а твой дружок Сеня Гриднев, участковый из Екатерининского все какого – то парня с наганом ржавым, к которому этот Кулибин картонный цилиндр со стружкой на ствол изолентой примотал. Все под этот убой того Деловара примерял,  сватал, а ноги - то, вон видишь откуда растут. Вот когда мы только на раскрытие вышли. Выходит этот Энгель со своей бандой не только в городе, на вещевом рынке, на авто рынке, в порту, на вокзале всех зашугал, деньги большие имеет. Сеть ломбардов, скупок держит. Так еще и в области дела крутить полез. Вот и вашего Шмидта хотели убрать, чтоб  не мешал ему с Казахстаном, тамошним криминалом дела обтяпывать. Анашу, да опиум к нам тащить, зоны «греть», в городе по блатхатам торчков затаривать.            
   Сашка недоуменно посмотрел на Гориева.
Тот сидел с хмурым лицом, читая какую – то бумагу. Потом щелкнул тумблером на селекторе, проворчал в микрофон, 
-Александр Густавович зайди.
    Минут через пять в кабинет, постучавшись прежде, вошел наутюженный, подтянутый с волной, какого - то пряного, видно забугорного порфюма  начальник дежурной смены старший лейтенант Альт. Щелкнув каблуками, начищенных до зеркального блеска  сапог после приглашения присел к столу, напротив Гориева. Старлей сидел перед Гориевым прямо, будто лом, проглотив, внимательно глядя на зама по опер работе. Сашке даже показалось, что Гориеву самому неудобно от такой манеры Альта. Майор выпрямился сам и заерзал в своем Бериевском кресле с прямой резной жесткой спинкой.   
-Александр Густавович, - прорычал Гориев, - сержант Груздев из твоей смены? 
-Письмоносец этот, - хмыкнул Альт, - так на вышке, уж которую неделю службу несет, в режимный корпус, к камерам больше ни ногой. Вот оформим нового парня. Обучим малость. И предателя за ворота.
-А с Вощихиной, что делать думаешь?   
-Здесь серьезнее товарищ майор. Она сейчас на больничном. Мы, как только с Александром Ивановичем ее зажали она, в слезы и покаялась, что подписалась за  тысячу «зелени» эту отраву в 411–тую пронести. Я хотел ее сразу под суд раскрутить, да вот Александр Иванович сказал, что такой гвалт поднимать себе, то есть учреждению дороже. Он ее к себе на «кукан» возьмет, да и покрутит ее в этих делах по 411 – ой камере. Пусть, мол, эта стерва хоть такую нам пользу принесет. Дело раскроет, а уж потом и пинком ее под зад, без шума, в народное хозяйство. Пусть почувствует, как деньги  зарабатывают.
  Гариев, - хмыкнул, строго оглядев старлея,  - что ж товарищ Альт, обстановкой владеешь. Смотри молодых не упусти. Вон ты аж четырех в смену в этом месяце принял.
-Все под контролем товарищ майор, - прорычал Альт.
-Тогда свободен, - хмыкнул Гориев, и Альт вскочил со стула, четко развернулся на каблуках и строевым  шагом вышел из кабинета.
-Ну, прямо Вермахт, - тихо хмыкнул Сербин.
-Думаешь, меня в ГДР, в нашей родной СА меньше гоняли, - скривился Гориев. Скажи Драгунов тебя в этой отдельной бригаде ВВ., как строевой жучили? Хоть вам - то там перед кем выступать? Перед зеками парады закатывать. Это я там под Потсдамом этим гребаным не одну пару сапог разбил. Дисциплина она  во всем товарищ майор, а уж строевая, так это на всю жизнь. А у этих немецких ребят так Уставной порядок вообще с молоком матери. Хоть  и родились они в Сибири, да и здесь выросли. И помрем здесь, - хмыкнул Люст, сидевший в дальнем углу за машинкой.
-Всяко может быть, - поморщился Сербин, - ты Александр давно дома то у себя в Екатерининском был?
-А, что? – насторожился Сашка.
-Да так, - усмехнулся Сербин.
-А так, так нечего смущать парня, - прорычал Гориев, - у него  и здесь работы начать да кончить. Некогда разъезжать, расслабляться. 
- Александр, ты как смотришь, что б недельку в маем отделе поработать? – посмотрел внимательно на Сашку Сербин.
  Сашка вопросительно уставился на Гориева.
-А официальный приказ будет? – прорычал Гориев.
- А как же, вжикнул замком своей папки Сербин и положил перед Гориевым листок с печатями.
-Раз генералом подписано, я что. Я возразить не могу, - хмыкнул Гориев, - но только неделя. Ни днем больше.
-Тогда завтра у меня в УВД, в 9-00, внучек Анискина, без опозданий и отговорок. 
               

                Глава 15.

   Утром, без четверти девять Сашка уже сидел под дверями кабинета Сербина. Майор был на совещании у начальника Розыска, и Сашка сидел, лениво перечитывая газетку УВД «На страже».   
-Ну, что откомандированный, прикомандированный, грустишь? – подошел неожиданно к Сашке Сербин, - пошли ко мне сейчас развеселю. Ты в Большекулачье давно не был?
   Майор плотно закрыл двери кабинета и указал Сашке на стул у стола.
-Значит так лейтенант. Про «командировку» эту у вас в Большекулачье ты, наверное, знаешь? Слышал? Ну, да эта в леспромхозе. Еще в марте 1946 года УНКВД, наше Омское застолбило там в Муромцевском районе, конечно же,  с  согласия Обкома партии и исполкома в леспромхозе Большекулачье почти треть делянок. Лес валить выезжали бригады осужденных из колоний Омска. А в пятидесятые, после известных тебе событий, численность  бригад значительно уменьшилась.  И вот в шестидесятые УИН вышел с ходатайством об организации «командировки», ну на базе этой брошенной зоны. Объемы работ по зонам сократились, а безделье на зоне ты знаешь это страшное дело. Вот и начали там работать выездные  бригады из всех колоний строго режима города Омска. А, вот почти сотня граждан из УХ 16/9 там работают постоянно, вроде как поддерживают жилое состояние «командировки». Ладно, Александр это все историческая справка. Наше дело там совсем другое. Вот почитай ка, это дело. Еще твой дед этим заинтересовался в свое время. А оно все тянется. Значит кому – то шибко выгодно. Читай, читай внучек Анискина. Что непонятно я попробую объяснить. Я сам  в архиве это дело разыскал, когда вот по этому убийству Деловара  к вам в Екатеринское ездил.         
  Сашка с интересом стал листать пожелтевшие листы в жесткой картонной папке. Документы, где отпечатанные на машинке с прыгающими буквами, где листы исписанные мелким, четким подчерком. Но все документы с печатями и пометками красным карандашом – «Секретно», « к немедленному исполнению и докладу».   
Сашка так углубился, увлекся чтением, что и не заметил, как за оком закатилось за крыши солнышко, поднялся ветер и сыпанул дождь.
-Во, как загруз, - хмыкнул Сербин, видимо выходивший из кабинета по делам и вернувшейся только что назад с каким - то свертком, - нам теперь опер по дождю поесть пообедать, поужинать в кафе хрен придется. Так вот чайку с бутербродиками перекусим. До кафе под дождем бегать себе дороже. А наша Марья буфет на втором этаже тоже прикрыла. Генерал наорал вчера на нее, что она пиво завезла, так все Управление под это дело, по его мнению, с запашком,  под газом по коридорам шастает.   
 Такие вот, значит издержки социалистического быта лейтенант. Пробку понюхал и сразу алкаш! Ладно, давай оторвись на чуток. По стакану чая хоть  пропустим. Вот и бутербродики с колбаской, с сыром я в этом круглом гастрономе надыбал. На дежурке слетал, пока ты так увлеченно читал, аж в лице сменился.
Ну, давай, давай пошли за чайный столик, а то с голоду крякнешь, и материалы реализовывать, работать по ним не кому будет. Думаешь, я тебя, зачем из тюряги выдернул. Поедешь в родные края. Тебе там все знакома. Да ты ж и  из этой системы, подозрений ни у кого никаких не будет.  Потрешься там на этой «командировке»,  оглядишься. Выяснишь, кто там всем заправляет, а главное как они все там с лесом проворачивают так, что здесь в городе от этой командировке, уж давно толку нет и не кому вроде выгод ни каких. А она, будь она не ладна, торчит, да еще и огрызается. Чуть влезь кто, сразу трупп.      
Да так хитро, что и не понятно, откуда ноги растут. Ладно, опер, давай по стакану чайку,  да ты мне потом расскажешь мне, как ты все это понимаешь. Может я чего не правильно понял. Обсудим. Поспорим.
  Часов в девять вечера Сашка, окончательно измотанный и осоловевший окончил свой доклад, свои умозаключения по прочитанному, изученному материалу. А хитрющий майор, только все поддакивал ему и удивлялся. Уточнял детали. Наконец заявил, что завтра с утра Сашка должен выехать в Муромцево, а от туда на машине РОВД проскочить до Екатерининского и край пару, тройку дней поработать в Большекулачье. Связь с Сербиным держать только через майора Дронова, начальника Мурамцевского РОВД. В самом крайнем случае обратиться за помощью к подполковнику Синицкому начальнику Тарского СИзо. В общем Сашке предстояла серьезная самостоятельная работа с не совсем ясными целями и самое поганое, не ведомым и совсем не безобидным, даже кровавым врагом. Врагом, которого даже еще его дед участковый инспектор, капитан милиции Федор Иванович Анискин так и  не выявил. А поутру Сашка вообще встал  с мешаниной в голове. Весь прочитанный материал, почему-то так и не выстраивался в четкую линию. Возникали еще вопросы, вопросы. Путались времена, наслаивались события. Бестолково шастая по комнате, он вдруг сообразил, что на одной ноге у него армейский ботинок, а на другой тапок.
Ну, бля, - поморщился Сашка, - крыша едет неспеша. Во, и штаны расстегнуты. Морду - то побрил кое - как. Во, задачка.  Пойду сейчас к майору, пусть без меня выкручивается. Не дорос я выходит до таких дел еще. В тюряге спокойнее. Там хоть знаешь, кто свой, кто чужой. Хотя тоже всякое бывает. Расслабляться нельзя. И свои, и чужие сожрут, не ойкнут. Вот зараза влез. Махал бы на стройке где кайлом, иль лес валил. Так нет, полез, вот по дедовой стезе. Внучек хренов. Чего там за неделю прояснишь. Когда это бодяга вон уже, сколько лет тянется.      
      Не смело Сашка прошел по коридорам УВД и вошел в кабинет Сербина. В клубах табачного дыма майор сидел за столом, заваленным бумагами.       
-А лейтенант, что пришел проситься взад, - весело хмыкнул майор,
- и не говори Санек, у самого шарики за ролики едут. Это ж для наших старших братьев работенка. Просрали соседи, а теперь помалкивают. Ждут, когда мы разгребем. Чтоб в оконцовке в литавры брякнуть, да премеешки, звания получить. Пенки снять. Чекисты мать их.
   Сашка, да и все жители Омска знали, что в соседнем подъезде серого дома, вместе с УВД сидят потихоньку трудятся ребята УКБ. Щеголи всегда в новомодных костюмах и свеженьких рубашках с яркими, забугорными галстуками.  Всегда хмурые и на чем – то сосредоточенные, иногда появлялись в коридорах, кабинетах УВД. 
  Когда дело шло о громком, резонансном раскрытии. Не мелочась, бравые чекисты шли сразу к генералу, ну край к его замам полковникам и глубокомысленно изрекали,
- Дело надо передать нам! Наша подследственность!         
И это даже не в период борьбы Щелокова с Андроповым. Это было всегда. Заберут дело, когда уж, и расследовать, раскрывать не чего, закрывай спокойно фигурантов.  Но все это заслуги, вроде, как и не ментов.  Дело закрыто. Под фанфары, розданы звания, ордена, а ментам, ментам этим, так вроде и спасибо сказать забыли. Закрутились с этими награждениями. Что б кого своих не забыть, не обидеть. Это ж вам не ментовка! Это ЧКа! КГБ!   
               
               

                Часть вторая               
               
                Глава 1.
   
              Мать и отец несказанно обрадовались Сашкиному приезду. Мать сразу стала строить планы, изобретать для сынули неотложные дела, которые он, конечно же, на пару с папкой должен срочно изладить по дому, хозяйству. Но Сашка тут, же резко оборвал ее рассуждения, заявив, что он приехал не в отпуск, а по делу. Поблагодарил за вкусный обед и пошел искать Семку Гриднева. В селе ни чего не изменилось. Сашка дошел по берегу Иртыша, до приземистого пятистенка, в котором жил Семка и тут же был, с отдельным крыльцом опорный пункт участкового уполномоченного милиции, о чем гласила выцветшая,  потрескавшаяся вывеска, наверное, еще, помнящая Сашкиного деда Федора Ивановича Анискина. Сашка дернул закрытую дверь опорника и зло плюнул, направился к крыльцу Семкиной фатеры. Семка – то вообще - то их деревенский, одноклассник  Сашки, да вот так жизнь повернулась у парня. Пришел после службы в Армии в дом родителей, где еще проживали три его брата и две сестры, ну а как время пришло,  пошли свадьбы. Да просто косяком, одна за другой. Через пару лет не удержался и Семка. Женился на училке из школы детского дома. Девка и сама детдомовская, смирная, работящая. Да какой там, со снохами, свояченицами, женами братьев каждый день война. Да тут еще и Зинка, сестра Семки приревновала Верочку Сашкину, вроде даже подловила на сеновале ее со своим мужем Петей – алкашом. Ну, Вера терпела, терпела. Устроила Семки серьезный разговор, да и уехала в Тару. Устроилась там тоже в школу. А Семка запил, да и перебрался из своего родного «гадюшника» в комнатушку при опорнике. С пьянкой завязал, стал строго нести службу. Так и жил, вроде и женатый один, вроде вдовцом. Не в разводе ж. Слава Богу, что детей у них с Верочкой так и не появилось. А братья, сестра, так и жили, собачились. Видно им такая жизнь в кайф. Другой и не знают.               
   Сашка застал Семку за столом, на котором еще стояла посуда с остатками обеда, сковорода с кусками жареной рыбы. А на краю стола лежала разобранная Семкина вертикалка «Белка», ровным строем стояли латунные гильзы, патроны к ней, а Семка пристроился на другом краешки стола, пыхтя сигареткой, писал какой-то протокол. Вот он Семка в этом и есть,  многостаночник, - хмыкнул Сашка,- видно сел обедать, да вспомнил, что надо к ружью патроны снарядить. А тут и незаконченные дела в памяти вылезли. Вот так вот всегда все и всегда сразу. Еще дед Сашкин Семку за это гонял, да видать это в крови у Гриднева. Такой уродился.               
Семка глянул на погоны Сашки, скривившись, хмыкнул, - растешь не по дням, а по часам. Чего приехал?  Опять, какую байду с труппами затеять?
-Да нет Семен, вот, послали на эту командировку в Большекулачье посмотреть, но так по тихому, аккуратно.
-А, - вздохнул Семка, - опять там у кого – то засвербело. Так, я еще помню, что еще Федор Иванович, дед твой рапорт писал. Темная, мол, контора. Валят лес, да и увозят, хрен знает куда. Воруют в полный рост, да еще и под покровительством НКВД. Эта ж бодяга еще с войны тянется. Что – то меняется, но принцип тот же денежки мимо кассы и в чьей – то большой карман. Зычью копейки, как водиться, их же суда как на курорт из Омских закрытых зон строгого режима привозят. А здесь требования режима совсем другие. Да и кому их обеспечивать. Взвод солдат, контрактников из ближних сел, да десятка полтора прапорщиков алкашей. Три майора во главе всей этой байды. Начальник зоны, его зам по режиму, зам по опер работе. Вот в этом году, какого – то летеху замполитом прислали. Зам по работе с личным составом.  Только ему с личным составом работать некогда. Сразу вот к Мурамцевскому животноводческому комплексу прилип. Уж очень он до девок  охочий. А про бабло, что с этой командировки качают, я думаю, из этих граждан начальников никто не знает. Их видно самих в темную припахали. Вон я слыхал почти все, кто здесь в Большекулачье по пять, семь лет потерся сейчас в Омске все с квартирами, при должностях в УИН. Так, что помалкивают господа здесь, как рыба об лед. Чего ж такую перспективу себе обгаживать. Хотя смотри сам Александр, может чего нового и нароешь. Только я думаю, что это дело кто - то крышует и где – то наверху. Нам очень дорого в такие дела лезть. Бесперспективное дело Санек, на нем еще звездочку не огребешь. Могут и вообще без погон оставить. Твой дед пример. Опустили ниже канализации ветерана – фронтовика и на пенсию выперли. Так, что смотри Саня сам, если чего я помогу тебе. Не чужие ведь.            
-Спасибо Семен, - кивнул Сашка, - понюхаю, посмотрю. Такая работа. Такое задание. Если чего обязательно обращусь. Ну, бывай тогда околотошный. И тебе удачи.
    И Сашка вышел во двор из душной комнатенки.

               
                Глава 2.

        Ну, чего ехать в Большекулачье? К кому там подойти? Не попрешь же сразу к хозяину этой  «командировки» с вопросами, расспросами. Так и выпрет любознательного мамлея, да еще, и навалять могут. Ребята-то на зоне простые, особенно здесь посреди Урмана. Они здесь себя и за самое высшее начальство считают. Но ехать всеравно надо. Здесь, в Екатерининском не отсидеться сплетни всякие, собирая. О том, что здесь говорят уж всем давно известно. Поеду в Большекулачье, включу дурака. Вот, мол, в гости домой приехал. Хочу глянуть, что за зона. Может и остаться можно, а что дом рядом, а там, в Омске совсем все обрыдло. Начальства дохрена. Тянись перед каждым. Здесь - то дома вроде и поспокойнее.
  Ладно, чего накручивать. Ехать надо, там, на месте и определюсь.   
     Сашка поправил портупею, вышел на тракт и тут же тормознул попутный лесовоз, который шел порожняком в Большекулачье. Водила старенького МАЗа, видимо из бывших оказался на редкость разговорчивым и все полчаса, что ехали до поселка зоны только и болтал о прелестях зоны на здешнем лесоповале.
-Четыре бригады, человек по двадцать с лишним. В общем, чуть больше сотни мужиков с четырех зон строгого режима Омска, месяца по три горбатятся на повале. Нормы здесь как говорят божеские. Техника всегда на ходу, сами за всем следят, когда и подшаманят чего. Запчасти в леспромхозе в достатке. Ну, если что, совсем зарез начальство командировки с понятием, за водку, за бабки, хоть танк купят. Майор Свирский, что хозяином командировки уже третий год, вообще - то и поддать не дурак и бабенок местных не обижает своим внимание.  Жена – то у него фифа, говорят, не поехала с ним в эту глушь. Так он сам к ней на месяцок каждый год в Омск наезжает. У них там квартирка, так он приезжает из Омска ветром качает. Во, как отрывается мужик на своей законной. Хозяин, что надо, да и со смотрящим зоны Мишей Фитилем ладит. Нет не шестерит, но и не наезжает без дела. Вот зам его по режиму майор Кузьмин – зверюга. Даже бабы от него, уж третья сбежала. Из этих, что постоянно живут на командировке. Тридцать головорезов с седьмой зоны. Так этот Кузьмин заделал из них СПП, (секция соблюдения правопорядка) и они по зоне гонят духоту братве от его имени. Зажимают мужиков с этими нормами выработки, построениями, отбоями, соблюдением формы одежды, все, как прописано по ИТКА. Но и этот майор Кузьмин со слабиной, в запой как уйдет, так на месяц, полтора, а потом отходняк у него недели две. С ружьем в урман уйдет. Настреляет, чего на глаза попадется, что этот последний  царь Росси Николашка, да и опять на зону за дела свои сучьи. Вот Кум на командировке, зам по опер лошадка темная. За два года только может с полгода и на зоне – то поотирался. Все, по каким – то делам, то в Муромцево, в Таре, в Омске, в Черлаке. В общем крученный опер – Кум. Но на командировке вроде все путем. Вот если по ларьку когда, сбой какой, но братва всеравно не бедствует. Вот вроде говорят, когда в Екатеринеском вроде какая – то тетка Роза была, так грев для братвы какой хочешь, тек. Чего там чай, сало. За бабки дури, какой желаешь, подгонят. Ни зона. Санаторий.
Утомленный трепом водилы Сашка спросил,
-А замполит у них вроде новый? Как он, что слышно?               
-Да вот про этого летеху треп по зоне гнилой пошел. Вроде он из голубых. Ну, опущенный вроде.
-Да пошли вы в болото ребята, - поморщился Сашка, - к вам, если по человечески, без хамства и мата вы сразу ярлычок, - голубой. Не покореженный еще зоной лейтенант, вот и стремается здешних порядков.   
-Вот и приехали лейтенант, Большекулачье, их сельмаг, как ты просил. Удачи тебе.
        Сашка выскочил из не больно чистой, пропахшей бензином, ободранной кабины и по пыльной площади пошел к возвышающемуся на горушке пятистенку под зеленой железной крышей, над крыльцом которого висела голубая вывеска «Сельмаг потреб кооперации Большекулачье».   
В сельмаге на него с интересом зыркнула из-за прилавка уже пожилая толстуха в белой ни то куртке, ни то коротком халате и прохрипела,
-Ну, чего тебе служивый? Курехи? Так вот на витрине все выставлено, в ассортименте вот шпроты есть, колбаса Краковская. Вот выпивка «Солнечный бряг» - вроде как коньячный напиток. Выбирай, на что глаз положил.
  Сашка с интересом огляделся. В пустом зале не души. Вот значит от чего такое внимание его персоне, да еще, наверное, незнакомой в этих местах. Заскучала бабенка в одиночестве вот и заливается. Сашка взял бутылку этого «Солнечного бряга» и с удивлением прочитал на этикетке: – « изготовлено в народной республики Болгарии» и тут же мелким корявеньким шрифтом шлепнут синенький штамп – «бутылировано на Кормиловском  ликероводочном заводе».            
Тут же Сашка услышал у себя за спиной,
- Степанида Прокопьевна у вас вроде еще,  эти сигаретки  «Бонд» оставались? Давай я блок прикуплю, раз зашел. Сашка оглянулся перед ним стоял молодой, блондинистый, холеный старлей в ладной, наутюженной, начищенной форме с аккуратной кожаной папочкой под мышкой. От старлея пахло каким-то порфюмом, явно забугорным. Запах свежего, еще зеленого  подсолнуха.    
Сталей беспардонно взял из рук Сашки бутылку и прошипел:
-Не рекомендую. Суррогатное пойло. Днями прапорщика Пашу Павленко еле откачали после двух бутылок этого «коньячного напитка». А он у нас ого го. Чемпион, русский витязь. После трех пузырей «Сучка» ходит, как ни в одном  глазу. Уж не знаю чего они там, в Кормиловке  намесили, но напиток очень дурной получился. Вы к нам? Товарищ  лейтенант. Пойдемте у меня вот и машина здесь на площади. Старлей взял из рук толстухи яркую упаковку с блоком сигарет, а Сашка осторожно отодвинул от себя бутылку с «Коньячным напитком» с такой путаной географией происхождения этого продукта. Где она эта солнечная Болгария, а родная Кормиловка – то тут, здесь недалече.      
    Выйдя на площадку перед магазином, Сашка в удивлении остановился перед  Газ - 67, да, да тем армейским Виллисом времен Великой Отечественной войны. Старлей юрко пролез под новенький брезентовый зеленый тент  и развалясь на заднее сиденье,   тут же закурил. Пробасил из глубины «салона».
-Чего лейтенант встал? Садись, давай. Вон сержант Гена в раз нас подвезет и до биржи, где лес трелюют, готовят под погрузку, а потом и до штаба командировки. Познакомишься с нашим хозяином, начальником командировки майором Свирским. Он здесь уж третий год кантуется. Это я здесь первый, только приехал. Тоже вот в курс дел вхожу. А водила лесовоза Сема наш бывший клиент, вот заскочил на биржу и шепнул, что какой-то проверяющий из Омска, из УИН приехал.  Я и рванул в сельмаг. Куда ж тебе еще здесь податься. Единственный культурный центр поселка. На счет культуры я конечно хватил. Но мимо не пройдешь. Как тебе наш транспорт? Танкетка наша, что по проселку по колдобинам, что на деляне по Урману прет за милую душу. Вот хозяин прикупил тут у одного ветерана фронтовика. Раму, кузов подварили, покрасили. Сиденья вот перетянули новым дермонтином, тент новый пошили. Вот и гоняем. Вообще - то у шефа новенький УАЗик есть, но это так представительский. На этом козлике он в основном на охоту выезжает. У зама по режиму тоже служебный ГАЗ – 69 под жопой. Задень – то по Урману, такие концы нарезать подохнешь. Вот только зам по опер у нас экстримал. Все на мотоцикле гоняет - Ява – Спорт, везде успеть хочет.
-Любишь свой аппарат, - шлепнул по колену сержанта водилу Сашка, вон я смотрю, даже на покрышках белые обода белилами вывел. Как на кремлевском параде.
- Это не я, граждане в гараже следят, форс поддерживают, - хмыкнул сержант, - Машина она как баба чистоту и ласку любит, - проворчал водила. Это у нас сейчас граждане с «семерки» подобрались толковые ребята и с руками. Что движок, ходовую перебрать, подшаманить. Что кузов подварить все заделают на совесть. Из любого дерма конфетку сгоношат. А чего гараж  давнишний, все оборудование в порядке. Вон на прошлой недели, даже какого – то начальника из Муромцево «Волгу» на подъемник взгромоздили, на ход поставили, кузов поправили, покрасили.
  Сашка сидел и слушал, запоминая все детали жизни командировки. Значит летом, еженедельно по две баржи с лесом идут отсюда из поселка, по Иртышу и до Берегового, что в двадцати километрах от Омска. Зона УХ -16/2 там у себя на ДОКе граждане разделывают кругляк, пилят как надо. Но вроде есть информация, что одна баржа с лесом регулярно швартуется, аж в Черлаке, а от туда лесовозы прямиком пропадают, где - то на бескрайних просторах Казахстана. Эта бодяга тянется еще со времен освоения Целины. Камышитовые избы для целинников это хорошо, но ведь и каркас под избу из камыша не изладишь. А по зиме лесовозы так вообще никто не считал. Вот зараза. А деньжищи – то где? Зам по опер на  Яве – Спорт рассекает, тоже интересный факт. Глок, глок. Так и  из табельного Макарова с глушаком могли Деловара завалить. Эти «углы» - чемоданы у Розы точно с «гревом» для командировки были собраны. Сто процентов. Кому ж она так поперек глотки стала? Деловара грохнули по тихому, а ее пожгли со всем добром. Тот,  кто сейчас на зоне каналы передачи и сбыта запрещенных предметов держит, греет шерсть, тот и в интересе во всех этих разборках.               
Сашка откинулся на жесткую спинку сиденья, выставил ногу на подножку.
-Вы лейтенант держитесь за поручень, - хмыкнул водила, - сейчас дорога пойдет, что стиральная доска, дверки нет, так и вывалиться под колеса можно. Сашка вцепился в гладкую холодную ручку и весь подобрался на своем месте с интересом, разглядывая аккуратные свежеокрашенные балки у дороги.
-Во, тот зелененький с голубым наш штабной балок, - хмыкнул сержант, - указывая Сашке на полукруглое строение с небольшими  окнами. Северный вариант, - усмехнулся Сашка, с любопытством глядя на забор  с колючкой, плотные ворота с КПП, вышка и вдалеке два двухэтажных, почерневших от времени длинных бревенчатых дома, общежития спец. контенгета.          
Да, забурела командировка, глубоко пустила корни. Поди, сразу после войны здесь граждане по баракам, шалашам от морозов спасались. А вот вишь ты сейчас, какие и дома солидные теплые, правда  с печным отоплением и решетками в окнах. Гараж, мастерские, кочегарка. Насосная с башней и баней. Заправка с запасом горючки, автопарк,  своя свиноферма. Солидное хозяйство. Солидное хозяйство и хозяин не дурак видать. Такое алкашу, бездельнику не доверят. Да и куда ж это только денежки с этих трудов текут. Еще деду Сашки Федору Ивановичу Анискину интересно было. На чем и погорел. Ну, да внучек по аккуратней, не торопясь, может, повезет так и узнаешь. Бесплатно, хорошо бы. Понюхай, пошевели малек это Клондайк. Может чего интересное и вылезет.  Главное только не пропустить, не проморгать. Предать должное значение, правильно оценить информацию.    
            
               
                Глава 3.

       Сразу, перешагнув через порог, Саша оказался в просторной приемной, в которую выходила дверь, видимо кабинет начальника и справа начинался коридорчик, куда-то в глубь болке.   За столом приемной у окошка с легкой голубенькой с зелеными цветочками шелковой шторкой,  за портативной пишущей машинкой, видно какой - то забугорной сидела симпатичная, рослая деваха в легкомысленном сарафанчике и накручивала на пальчик свой белокурый локон, что – то напевала, мурлыкала.
-Здравствуй Светик, - хмыкнул от порога старлей, - хозяин на месте? Доложи, что прибыли.    
Девица с интересом окинула взглядом Сашку и, щелкнув наманикюренным, алым коготком по белой клавише аппарата селекторной связи проворковала грудным, приятным голосом,
-Антон Павлович, к вам посетители. Наш замполит и этот младший лейтенант из Омска.
-Проходите, товарищи майор Свирский вас ждет, - кивнула на дверь в кабинет с золотистой табличкой девица.       
Войдя в кабинет, Сашка застыл в удивлении  на пороге. Майор без галстука, почти в до пупа расстегнутой уставной рубашке с засученными рукавами сидел за стильным черным письменным столом с приставкой для совещаний и жадно хлебал из трехлитровой банки, в корой еще плавали в рассоле огурчики,  помидорчики, веточки укропа и лаврового листа. Ткнув банку на стол, майор виновато улыбнулся Сашке, прохрипел, - простите ребята. Совсем мочи нет. Вот Кум вчера со Змеиного озера примчался, ведро бекасов там настрелял. Граждане на кухне все быстро ощипали, выпотрошили, помыли, да так с черемшой запекли, да под водочку. Вот и сегодня у меня такой отходняк тяжелый, еще в норму прейти никак не могу. А этот герой Афганец опять умчался куда – то.
-Да, уж, - опустился на стул у стола старлей, - и как это он может с мотоцикла на ходу из своего ружьеца так без промаха понужать?      
-Мастерство, навык поп ты наш дорогой не пропьешь. Одно слово спецназ ГРУ. 
-И так, вот ниже канализации опустили воконцовке этого спецназовца, - поморщился старлей.
-Ты замполит, иль как там тебя зам по работе с личным составом еще много чего не знаешь, не засоряй наш великий и могучий русский язык, блатной феней, - хмыкнул майор, застегивая рубашку.
 Запомните парни. Ганашиться не в жилу начальству всегда дело опасное, чревато черте чем. А здесь что, ну сунули на зону замом по опер, хорошо, что не зону топтать, на лесоповале горбатиться. Вот представление на «Красную Звезду» отозвали это жалко. Ведь почитай три года мужик под пулями ходил, с самого начала этой катавасии. И так мужику жизнь сломать! Сучья жизнь! Сучья служба! Сучья Страна! Все только тем, кто в Кремле от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича. Честно ребята руки чешутся, иной раз, пройти с огнеметом по этому Московскому Кремлю, да и выкурить там из всех щелей, всех этих потомков Демьяна Бедного, что еще с коих пор там свои шестнадцать аршин заимели, как тот Шариков захапали, да еще и столуются за наш счет с барского стола. А каждый год в георгиевском зале косяком за орденами толкутся за какие-то заслуги перед Отечеством.
-Антон Павлович! - Вскочил из-за стола старлей.
-Точно, - хмыкнул майор, - только Свирский, а не этот Чехонте,  что скромненько так, Московским актрисулькам под юбки заглядывал. Любознательный дядя был, вот из вишневого сада прямо на Сахалин мотанул. А про ружье он, верно, сказал, что висит на стенке, - обязательно шмальнет, когда время придет. Ладно, ладно замполит успокойся. И ты товарищ из УИН, будешь рапорт писать, упусти мою лирику в отношении власти. Но точно мужики край как противно. То косяком торжественные похороны, то гебешный террор, то этого плешивого помощника комбайнера теперь втюхали с его измами, перестройками, компаниями. Обрыдло же все, сил нет.
-Вы Антон Павлович тоже с дамами – то по аккуратнее, встал из-за стола зам по работе с личным составом.
-Ты чего Олежек, - скривился в ужасе майор, - погляди, у меня ж и диванчика - то нигде нет для этих дел. Какие дамы. Ну, Катька забеременела, так к ней вроде ее муж нефтяник заскакивал. А у Светланы так вообще на сегодня санитарный день. Ой, мужики как голова - то трещит. Вроде кум приехал, пойду к нему какое афганское средство у него приму. Ведь спасались же они и там от такого жесткого отходняка как – то.               
Сашка с замполитом вышли в приемную, где Светлана пилочкой подравнивала свои коготки, а майор со страдальческой физиономией отправился по коридорчику в кабинет своего зама по опер.
- Ну, что на зону пойдем, пройдемся по отрядам, покажу наше хозяйство. Слушай, а ведь мы так и не познакомились. Олег, - протянул руку Сашке старлей.
-Александр, пожал твердую и видно не слабую руку замполита Сашка.
     Верняком Кум гонял по округе, выяснял обо мне все, может и в Екатерининское успел заскочить. Серьезные ребята, только прикидываются простачками. Кино гонят. Глаза отводят от чего – то реального, с какого хрена они такие умные, да деловые на этой, забытой богом и МВД «командировке» осели. На кого работают? Чьи бабосы стерегут?      
А кум – то спецназовец, такой, как здрасти, мог и этого воровского Деловара замочить. Да и ствол, какой хитрый с глушаком из Афгана завести. Ну, зам по режиму все ясно, алкаш. Не просыхает. Вон даже и сегодня на глаза не вылез. Хотя на верняка Хозяин его предупреждал. Ну, что ж вот такая хунта черных майоров во главе этой хреновой «командировки» подобралась, - хмыкнул Сашка, - а может спецом подобрали? Тогда кто? Откуда ноги растут? Как в том мюзикле, что недавно крутили по телику – кто шляпку стибрил! Тот и тетку  убил!   
Больно просто все внучек Анискина. Надо вот с Семкой Гридневым еще по - дружески покалякать, может у него, что новое есть. И по этим поджогам, и по этой «командировке», мать ее, и по этому убою с пропавшим и внезапно объявившемся трупом, что выплыло? Ни чего.   
После обхода жил зоны Сашка убедился, что граждане здесь кантуются, отбывают срок совсем не в таких условиях, как в переполненных зонах Омска. Что ж это, вроде работают все, правда, не надрываются. Паханы здесь, шерсть всякая ведет себя вроде прилично не борзеет. Хотя, что он мог увидеть  за  такой скоротечный визит. Но всеравно, такого расслоения как на известных ему зонах, даже внешне не видно.
         Ладно, время еще есть. Надо б с кем из лесорубов сидельцев  пообщаться. Может они,  чего особенное выложат.      
После веселого застолья, ужина в компании хозяина зоны,  его помощника по общим вопросам капитана Сергея Доронина и, конечно же, замполита  старлея  Олежки. В компании симпатичной тридцатилетней дамы, доктора санчасти командировки капитана мед службы Полины Андреевны. Сашка отправился в гостевой балок, где ему уже была приготовлена чистенькая уютная комната, а на столике стояли бутылки с темным «Мартовским и светлым «Жигулевским пивом, запотевшая бутылка с «Боржоми».  Тарелочка, накрытая салфеткой с бутербродами, бутерброды с красной рыбой и  красной икрой. Сашка быстро разделся и улегся в такую уютную мягкую койку. Дождался пока Анна Степановна, что дежурила, в ожидании его в балке хлопнула и закрыла на замок входную дверь ушла к себе до дома.    
Сашка заснул, представляя, себе как он завтра проснется и позавтракает, чем бог послал. Нет жалко мужиков парафинить. Вроде все пока по людски. Ладно, будет день, будет пища.

               
                Глава 4.
   
        Весь следующий день Сашка с сержантом Геной инспектором режима и охраны ездил по делянкам, знакомился с работой лесосеки. Наблюдал, как груженые лесовозы регулярно идут с лесом в сторону биржи и порожняком возвращаются опять на деляну, под погрузку. Работающий на трелевщике гражданин выскочил из кабины и попросил у гражданина начальника закурить.
-Вы только не думайте гражданин начальник, что я стрелок какой безбашенный. Просто брал, утром из тумбочки пачку думал, хватит, а вот чего – то не уложился. Извините. Спасибочки. Нет, что вы. Спасибо, спасибо мне пары сигареток хватит. Хорош смолить. Работать надо.
-Что гражданин Сычев, - Сашка посмотрел на аккуратную бирку на робе тракториста, - укатали Сивку крутые горки?    
- Да, что вы гражданин начальник, - сдвинул кепи на затылок гражданин Сычев, - разве здесь пахота. Вот я семь лет назад на Красноярской зоне ишачил. Там точняк вешалка. Все с матерком, да на пупу. Бараки еще с войны, видно. При одной печке, ветер из всех щелей.  Залезешь на нары, завернешься, во что попало и проклинаешь свою жизнь такую.
-Что ж ты опять – то попал, - хмыкнул Сашка.
-Да гражданин начальник судьба такая. Зарекалась свинья в грязь лезть, да куда там. Вот и у меня статей, как по УКа РФ, что блох у того Бобика. По малолетке еще, по хулиганке закрыли, на Морозовске в ИТК срок мотал, там же за побег треху накинули. Вы ж, поди, знаете, там по весне болото оттает и все заборы, вышки, что вокруг ВТК  заваляться. Пацаны на такое смотреть не могут и рвут косяком с зоны, на железку. А охране стрелять по ним не моги. Дети ведь. Вот и я рванул. Добежал до железки, а там менты на автозаках. Стреножили всех побегушников и назад на зону. Смеются, - у вас урки сопливые каждый год такой забег. Нам все это уж в привычку. Знаем где вас чертей принимать.
Вот так вот и пошло гражданин начальник, то за бабу впишусь на улице. Хамам мурло почикаю. То с колдырями из-за бутылки драчку затею. Крыс очень не люблю, особенно с их порожняковым предъявами.
  А здесь ни зона, санаторий. Мужики правильные чалятся. Техника пашет вся, как часы. Если чего мигом починят. Бугры не борзеют. Смотрящий здесь очень правильный, солидный дядя. Одно слово авторитет. С хозяином толково ладит, если что, так все терки, только через него. Все эти вигоневые, брысь под лавку. Начальники тоже путевые офицерюги, что Кум, что режимник, вот Попа, замполита значит, нового прислали. Пока входит в курс дел. Но, заметно сразу, парень с гнильцой ну, да поживем, увидим. Вы там гражданин начальник в Омске, в УИН так и доложите. Правильная зона «командировка» все начальники на месте. Ой, извините, заболтался я. Вон водила бежит, матерится.  Лесовоз грузить надо. Спасибочки за куреху и удачи вам.               
   Сашка задумчиво хмыкнул и подался к ГАЗику, что ожидал его на дороге.
Что это специальная подстава? Зарядили гражданина, зоне дифирамбы петь, начальников нахваливать. Мол, мамлей все схавает и в клюве в УИН принесет. Ладно, не буду забивать голову.  Обстановка и так вроде ясна. Кто ж, здесь такие спектакли для него режиссировать будет, исполнителей подбирать? Ладно, времени пока еще чуток есть, разберусь – ху есть ху. В машине его поджидал замполит Олежек.
-Ну, что пообщались со спецконтингентом? - усмехнулся Поп.   
-Ага, нос в нос. Ты, что ли науськал болобола? – проворчал Сашка.
-Боже упаси, - сложил ладони  замполит, - мне это надо? Да и гори, она синим огнем, эта «командировка». В Омске в Вышке хочу пристроиться. Говорят, там факультет УИНовский хотят открыть, буду читать, чего нибудь.   Век этой зоны не видел бы. 
  Сашка не стал ехать до штаба, а вышел у КПП, пошел по обочине до своего гостевого балка. Благо, что ключ лежал у него в кармане.
Навстречу ему шла молодая, стройная женщина, от силы лет тридцати, в темно-синем узеньком костюмчике и белой блузке, неестественно припадая на правую ногу. Сашка остановился, подождал, а когда дама поравнялась с ним, взял ее под руку,
- Вам помочь?
-Чем? – вскинула н него уже налившиеся слезой глазки женщина, - посмотрела жалобно на Сашку, - колдобины эти поровнять? Как дура обула вот новые туфли, день проходила, а домой пошла и сразу вот у крыльца каблук сломала!
 -Ну, это, как говорил Карлсон, - дело житейское! Спокойствие и только спокойствие! Прошу вашу поломанную туфлю, ага и каблучок. Сейчас зайдем ко мне, да и враз, починим обувку. Устраним горе – печаль. Пойдемте, пойдемте. Вон, мой балок. Я сегодня поутру в тумбочке видал там и толковую отвертку, и пяток подходящих саморезов. Поставим на место каблучок,  да и приладим его,  как ничего и небыло.
Поддерживая женщину под руку, Сашка довел ее до своего балка, открыл входную дверь  и они вошли в прибранную, проветренную прихожую, где пострадавшая сразу опустилась на банкетку у дверей. Сашка взял у нее эту поврежденную, не дешевую, импортную  туфельку. Видно, что не Омской фабрики  «40 лет Октября». Не зря бабенка убивалась. И чего в таких туфлях, да еще на таких каблучках по зоне шастать? Прошел в туалетную комнату и помыл обувку, каблучок. Слава богу, не подрала туфлю, пока шла.  Прикручу каблук на место, и будет почти не заметно. Сашка аккуратно оторвал стельку и сразу увидел, что два хлипких шурупчика, что поставили, на этой австрийской фабричке просто сломались в стельке, но, не повредили ступенатор.
Сашка вернулся в прихожую с твердым представлением, что надо делать с туфлей. Женщина же сидела, поджав ноги на банкетки  с ужасом бросая взгляд на свои запыленные ноги в подранных капроновых чулках.
Сашка, весело напевая, что – то про кочегаров и плотников ласково потрепал ее по плечу и пошел к обувной тумбочке. Шилом и плоскогубцами едва смог извлечь сломанные шурупы, потом прижав,  каблук к туфле шилом наметил три отверстия, в какие намерился ввернуть саморезы и работа началась. Сашка даже снял китель, засучил рукава. Саморезы так тяжело вворачивались в пластмассовый каблучок, что Сашка даже запереживал, как бы, не разорвало каблучок, ведь по  –  доброму - то  отверстия под саморезы надо было пройти  хотя бы тонким сверлом Сашка, весь взмокнув,  все ж таки загнал саморезы заподлицо в стельку, плотно притянув каблучок к туфельке. Пошел, вымыл руки и протер туфельки, поставил их перед дамой.
- Вот клея здесь нет, надо б стельку на место приклеить.
-Ой, совсем как новые! – взвизгнула дама. А завтра я в гараж зайду, и там все приклеят. Резиновым же клеем можно?               
-Конечно, - кивнул Сашка.
-Даже опять обувать такую красоту жалко, - скривила губки дама.
-Можете пройти в душевой помыть ноги, - погладил ее по плечу Сашка.
  В зеркало, в прихожей он видел, как дама в комнатке, в умывальнике, что перед душевой кабиной ловко освободилась от драных колготок, аккуратно развесила на крючки свою юбочку, пиджачок и блузочку и юркнула в душевую кабину. Зашумел душ, а Сашка подумал, - надо ж ей хоть полотенце дать, что лежит на кровати. Выходя из спальни, он сам сбросил с себя, тут же на пол пропотевшую рубашку и брюки и с полотенцем на шее решительно вошел в душевую кабинку.
-Ой! – взвизгнула женщина, прижавшись к стенке, а Сашка оглянулся и тут же повесил на крючок, на ее бельишко полотенце стянул с себя трусы и шагнул под теплые струи душа. Обнял женщину и впился поцелуем в ее пухлые мокрые губы. Она со стоном прижалась к нему своей маленькой, девчачьей грудью, а Сашка, взяв ее за бедра, развернул ее спиной к себе. Она со стоном уперлась руками в стенку, прошептала, - ой, у меня еще так никогда не было.
 Сашка  раздвинул ее узкие  бедра и мягко вошел в нее, обняв ее за низ животика. Мокрые и возбужденные они усталые и довольные выползли из кабинки, и Сашка сразу провел ее в спальню. В койке они порезвились еще. Пока Сашка не откинулся на подушки, прорычал,
-Александр Викторович Драгунов, оперуполномоченный Омского СИзо № 1.
Не женат, слушатель второго курса ОВШМ заочное отделение.
-Елена Андреевна Голубева, инспектор финн части этого учреждения, - выдохнула женщина, - замужем за прапорщиком Сергеем Дмитриевичем Голубевым моим бывшим сокурсником в Омской сельхоз Академии, детей не имеем, - прошептала она, уткнувшись в грудь  Сашки.
-И как вас сюда черт занес? – проворчал Сашка.
-Так по распределению. Я окончила экономический факультет. Он зоотехнический, вот по распределению и послали в этот совхоз.  Совхоз накрылся медным тазом, а мы и остались не у дел. У него тут у родителей дом в Приозерной, вот и застряли здесь. Он когда еще в совхозе работал, ходил на эту «командировку», помогал на здешней свиноферме. У них хозяйство большой десятка полтора коров, да с полсотни свиней. Вот в прошлом году Свирский и предложил Сергею, чего мол, без дела сидеть иди к нам инспектором режима, а будишь на ферме командовать,  Вот, не давно, ему прапорщика присвоили. Обещали скоро в офицеры произвести. Мне вот, тоже в финчасти место нашлось. Там кроме меня еще Нина Петровна работает, она уже в годах, работает давно. Так на деньгах, расчетах спецконтингента сидит.  Все при деле, да и деньги здесь не хилые платят. Работенка здесь пустяковая. Не то, что в совхозе была. От одних только этих бестолковых отчетов сдохнеш. А здесь вообще система какая-то странная. Лес гоним куда – то, а отчетов никаких. Ну, государева пайка придет для служивых, копейки для граждан и порядок. И все довольны. Вот говорят, что Свирский каждый месяц в Муромцево ездит, там какие – то переводы получает. Тоже стимулирует работу сотрудников, кому тридцатку, кому полсотни. Сергей в прошлом месяце семьдесят рубле сверху принес. У него тогда на ферме тяжелый опорос был. Граждане, да и он с ними сутками дежурили. Говорил, что потери вышли минимальные. В общим таких денег, как на этой «командировке» по всей округе нигде не заработаешь. Да и  в Омске такое, наверное, в диковинку. Мама, вон пишет, народ на глазах нищает.  Вот и сидим  мы здесь. Я бы уж давно в Омск съехала, у меня родители, там, в Чкаловском поселке живут в трехкомнатной квартире, в доме, что у этой чертовой толкучки. Так ведь здесь бросать все жалко. Работа не плохая, зарплата достойная. Муж, семья.
 Сашка вылез из койки и пошлепал на кухню, вынул из холодильника бутылку «Сибирской» и пару яблок пошел в спальню.
-Извини Лена, что так все получилось. Сама понимаешь перспектив наших отношений никаких. Я в Омске живу в общаге, родители здесь в Екатерининском. Совхоз у них тоже на ладан дышит. Как живут старики, не знаю. Но помощи пока не просят. Расскажи ка мне, что у вас этот  зам по опер работе, темная какая – то  личность.
- Балашов. Знаешь, он ни с кем не общается. Все гоняет, куда-то на своем мотоцикле. И ведь не старый еще, но злой какой – то. Говорят, что поначалу со здешним авторитетом, ну с этим Оглоблей  очень враждовал. А потом двое помощников у этого Оглобли куда - то пропали. Вигоневые какие – то. Так болтают, что майор Кум этот их застрелил на деляне в Урмане. Искали, искали с собаками. Допрашивали всех, расследовали, да потом  так и списали, как сбежавших.
-Да весело тут у вас, - хмыкнул Сашка, погладив по груди Лену.
-Знаешь тут Свирский ко мне начал приставать, так Светка его секритутка ему такой скандал закатила и вроде, этот Кум Балашов обматерил его. Так сразу отстал, как придет в финчасть только улыбается, а рукам воли не дает. Может Нины Петровны стесняется.
-Ладно, дорогая, - хмыкнул Сашка, - давай по сто грамм, а то говорят, что на не обмытый товар гарантия не распостроняется. А туфельки у тебя классные, красивые. Что б носить тебе их не сносить. Давай по сто грамм маханем, да вот яблочками загрызем. Обмоем удачный ремонт туфельки.
-Ух, ты, какой тост, - выгнулась под простынкой Лена, - за такое грех не выпить. Ткнув пустые стаканы на тумбочку, едва надкусив яблоко, он прилег с ней рядом и сорвал с нее простынку, прижал ее к себе и  вошел в нее, а она с какими-то стонами, всхлипами, зубовным скрежетом  обвила его своими ручками и ножками. Затряслась вся в экстазе.
Уж солнце опустилось, за колючие вершины сосен Урмана,  когда Сашка проводил ее до двери своего балка. На пороге, в дверях она прижалась к нему, прошептала, 
-Не надо, не провожай меня, чего перед нарядом на КПП светиться. Сплетни пойдут. Мне тут до дома десять минут ходу. Добегу, волки не съедят. Прощай лейтенант, как ты здорово это делаешь, хоть под душем, хоть в койке. Спасибо за туфли спас их, мои любимые.    
      

                Глава 5.

         Утром Сашка пошел к Свирскому и попросил отвезти его в Екатерининское, яко бы по семейным делам.
-Что ж, старикам надо помогать, не обижать вниманием. Командировка твоя. Ты сам хозяин своему времени. Единственная просьба. Как офицера прошу. Рапорт мне свой по материалам проверки покажи, что б знать, за что плюху получать. Только рапорт настоящий, безо всяких подстав. А то я знаю такие проверки, один рапорт для проверяемого, а другой доклад в Управе. Чего лейтенант нам в карман гадить? Мы к тебе по - человечески отнеслись, вроде нигде не подвели, ничего не скрыли. Бери ГАЗик с водилой  Геной, да езжай, у него, там, в Екатерининском тоже, родни, друзей хватает. Он тебе в обузу не будет, если что мигом назад примчит. Доработаешь, что забыл. Ну,  а проводы тебе извини заделам будте нате. К тому времени и мой зам по режиму выздоровит и Кума отловлю, познакомишься с нашим Бирюком – спецназовцем. Счастливо лейтенант.
-Ну, хозяин, ну хитрован, одно слово проныра, крученный и здесь меня без своего ока оставить, боится, - думал Сашка, трясясь в этой военной машине по колдобинам на дороге в родное село.               
   В Екатерининском, дома мать и отец его встретили с искренней радостью. Мать не знала, куда усадить сыночку, чем угостить. Отец все курил и расспрашивал Сашку о Люськи. Ее учебе, работе, житье. Нет ли на ее горизонте жениха.
Сашка рассказывал все что знал, пока мать, как обычно шлепнула отца по руке и сердито проворчала,
-Ну чего пристал к парню. У него, поди, своя жизнь. Давно ли к нам сержантом приезжал, а теперь вон при звездочке. Офицер. Растут ребята, работают, учатся, дурака не валяют. И нам с тобой спокойно. Гордимся такими детками. И дед, царствие ему небесное, поди, рад бы был за них. Там на небеси любуется ими.
-Ой, сынок тут Ирка заходила, про тебя спрашивала. Ты, вроде, перед тем как уехать в Большекулачье, заходил к ним, да она куда - то уезжала.
Ой, сыночка, она вроде тяжелая, а от кого молчит уж мать ее Лизавета, баба до чего строгая. Так и та не допыталась. Так вот и родит безотцовщину. Во, родителям - то позор, да морока. Ты сходи к ней поговори. Может чего тебе скажет.
-Я мам, сюда по делу приехал, - проворчал Сашка, - а не выяснять такие вот явления. Молчит, значит, не хочет говорить. Родиться дите и отец объявится, иль сама назовет в ЗАКСе при регистрации ребенка.            
   Первым делом Сашка пошел к Семки Гридневу.
 Участковый сидел у себя в опорнике, но почему – то в синей, нечистой ковбойке с тремя пуговками на груди в потертых джинсах, заправленных в кирзовые  сапоги. Пропыленные с завернутыми голяшками сапоги  Семки   торчали из – под  письменного стола, а он сидел с отсутствующим взглядом   перед стопой каких – то документов  наверняка видимо в подпитии.
-Чего празднуем, - проворчал Сашка.
-А Санек привет, - промычал Семка, - слыхал, Ирка беременна?
- И что? – скривился  Сашка.    
-Я же сватался к ней, - прохрипел Семка, - а она с тобой трахалась. А у самой, еще какой – то кобель в Муромцево был. Она и туда моталась. А теперь вот молчит, кто ж отец ее дитя будущего, молчит, как рыба об лед.
-А я думал  тебя, участкового заявлениями завалила?
-Да нет Саня, а вдруг ребеночек мой? Как мне теперь жить – то с таким?
- Она женщина взрослая, сама решит, кого отцом объявить. А тебе коллега рекомендую не пить, а работать. По селу, поди, в таком затрапезном виде ходишь. Во доверие, авторитет милиции, власти повышаешь.
-Власть, - вскинул голову Семка и уставился в глаза Сашки. Я тебе такое сейчас покажу, как власть людей месит, унижает, опускает ниже канализации. Семка повернулся к железному ящику, что стоял у него за спиной, щелкнул ключом и вынул из «сейфа» металлическую коробочку, бросил на стол перед Сашкой.
  Вроде портсигар,  – определил Сашка, - только вот из какого – то странного вроде голубовато - серебристого блестящего металла. И этот чудной, не известный Сашке цветок на крышке.
- Ты открой, глянь, что, там, в нутрии, - прохрипел Семка.    
    Сашка осторожно нажал рубиновую кнопочку  и крышка портсигара, щелкнув,  открылась. Сашка  сразу увидел  орден «Отечественной войны» Первой степени на красной колодке. Ух, ты, крутая награда. Такие за просто так не давали.  Под этим орденом лежал орден «Красной звезды», и какой – то чудной орден, на темно-красной муаровой ленточке, белый пяти конечный крест, как бы возлежащий на изумрудном лавровом венке. А в центре креста по темно - синему эмалевому ободку, какая – то золотистая надпись в центре круга на золотистом фоне, скрещены  два трехцветных Знамени. К одной из оконечностей креста, вроде еще припаян лавровый венок, сквозь который и продета, эта муаровая лента. Значит, орден носят на шее. Это ж   вроде  Французский орден. Орден  Почетного легиона. Напряг память Сашка. Он же, тогда еще в библиотеки весь вечер сидел над  каталогом, рассматривал и эти Польские, Шведские кресты, а этот Французский особенно хорош.  Тут же витиеватая серебристая явно немецкая медалька на ленточке с надписью на немецком языке и железный крест.  Крест,  что Сашка  видел не раз в кино про Войну, такой крест на пузе у фашистских офицеров.
На самим дне портсигара под орденами лежала небольшая пожелтевшая, с трещинами, изломами фотография, с которой на Сашку смотрел  совсем молодой с лихо зачесанными назад длинными черными  волосами и усами подковкой над улыбающимися губами, с волевым, чист выбритым подбородком с ямочкой. Директор их Екатерининского детского дома Петр Степанович Пургин.  А в глазах его, не смотря на улыбку, Сашке показалась, вроде светилась, какая-то тоска, печаль.            
Пургин сидел, строго выпрямившись в белой рубашке при галстуке, зашпиленном на груди заколкой со свастикой, а на его черном  пиджаке висела на груди эта медаль и под сердцем этот железный крест.
Хмыкнув, Сашка перевернул фото, прочитал с трудом уже затертую подпись, выполненную видно чернильным карандашом, - Щерба Остап Григорьевич. Львов 15 марта 1943 года.
-Вот тебе и на, - положил фото на стол Сашка, - откуда? – посмотрел он на Семена.      
Семка скорчив страдальческую физиономию, полез в ящик стола, но звякнув видимо пустой бутылкой, посмотрел на Сашку, прохрипел,  - знаешь, ведь у этой Розы Самсоновны квартира выгорела в чистую, а у Степана Петровича, что с другого конца их дома в квартире дымина такой был, что он сердешный и угорел насмерть. Задохнулся в дыму. Помнишь у него в кабинете печка Галанка, такая была. Наши мужики – печники все матерились, когда ее по его прихоти ладили. Так вот я в эту печку залез по глубже, а там в колодце банка, вроде дымавуха, но не садовая какая, а верняком военная. Вот все на окне у меня стояла, я все в «сейф» хотел ее убрать, видимо закатилась куда - то. Найдется. Куда денется. Ну, вот значит, стал я внимательно квартиру эту директорскую осматривать.
-Так следственная группа Мурамцевского РОВД вроде все кругом  облазила, осмотрела сразу, когда выезжали на место пожара, и даже вроде уполномоченный по району КГБ в этой группе был, смотрел, - проворчал Сашка.
-В том – то и дело, - поморщился Семка, - они смотрели, а я искал. Смотрел все внимательно, не торопясь, без спешки и суеты. Искал! 
И знаешь что засек? Вся обналичка в квартире, ну как у всех гвоздями прибита к косякам, да и белилами закрашена. А здесь в кабинете его один косячок на шурупах, и явно не раз, может не часто, но отворачивался, снимался. Ну, я снял эту обналичку, а там вот в нише, под обоями этот портсигарчик лежит со всем добром. Верно, и бумажки, какие были, да только я не нашел.      
     Сашка аккуратно сложил в портсигар все вынутое им прежде и защелкнул крышку, посмотрел на Семена.
- Заберу я это Семен, приобщу к материалам. Доложу, куда следует.
-Под расписку, - хмыкнул Семка, - может и вправду этому всему, ход дашь. А то, вот живем и не знаем, кто тут вокруг нас обретается. Кто народ бесплатно «косит». Гоняет тут на мотоциклах по округе. 
Сашка написал расписку, положил в свою папку портсигар,  встал из-за стола.
-Ну, давай хоть косушку на двоих раздавим. Сходи до тетки Матрены, она точно гонит, - скривился Семка.
-Завязывай, давай коллега с этим делом, а то вот так крякнешь от Матрениного пойла, иль от Сучка Кормиловского. Все хорошо в меру Сема.
-Ты Санька, точно как твой дед, тот, вроде Сталина все цитировал, что мол, каждый должен в жизни знать свою меру. А ты глянь, что нынче кругом твориться. Кто – то на картошке перебивается, а кто-то дорвался до гос кормушки и хапает ртом и жопой. Да еше и похваляется, какой он успешный, да деловой. Не Санек добром это точно не кончиться.
-Ладно, Нострадамус ты наш деревенский, пошли к нам, попрошу батю он баньку сганашит, попаришься, помоешься, отоспишься и будешь завтра как огурчик.
-Ага, - скривился Семка, - зеленый и в пупырышках. Не,  я  лучше по позжее до Ирки дойду.
-Ну, как знаешь Семен, - повернулся к дверям Сашка.
-Так ты тоже, как освободишься, подгребайся к ней, может до чего, и договоримся, - прохрипел Семка.
  Сашка захлопнул дверь и на крыльце подумал,
-Нашли проблему на ровном месте! Баба отца своего будущего ребенка тихорит, а вся деревня мучается в догадках.               
   Дома родители сидели в горнице у телевизора. На экране мутно, с помехами шел какой – то сериал и мать, подперев кулаком щеку, со слезой на глазах сопела,
-Ну и кобель этот Родрига, ну, как вы все мужики. Кинет он эту дурочку Изауру.
-Да, запросто, - хмыкнул отец.
-Ты курил бы меньше, уж все в избе провоняло! – вскинулась на него мать, шел бы на сеновал сено пошевелил, а то сгниет. На прошлой недели после дождя надо было подсушить, а ты все покидал и травушка не расти.
-Ты сама – то со стола прибери, а то с обеда как тарелки остались, да щи в чугунке так и киснет все! Вот в избе и вонь. А ей все эти латиноамериканские страсти давай. Да насрать на них, как и им на нас, - плюнул отец и вышел из горницы.
-Эва, грамотный нашелся, поджала губы мать. Вчера вон на лавке с газетой заснул, так очки сломал. Разор опять. Поди, в Омск ехать придется. Ты сынок вот хоть молочком повечеряй.  Умаялся со своими делами. Куда опять собрался? К Ирке? Эва, совсем сдурел.  Хоть переоделся бы.  В форме – то, поди, весь день по жаре.               
Сашка, пошел, ополоснулся во дворе под душем, благо вода в бочке за день не больно нагрелась под солнцем. Ветреный день был. Малость, отдохнул потом за столом с кружкой парного молока и ломтем ноздреватого хлеба. Надел свеженькую наутюженную ковбойку, джинсы туфли и подался к Ирке.   
   

                Глава 6.
             
          Во дворе у Ирки Сашка, разу увидел  Семку и какую – то взлохмаченную Ирку, которые сидели на лавке у крыльца о чем – то тихо, но серьезно разговаривали. На крыльцо то ти дело выбегала Иркина мать тетка Лиза, не в пример ее Иркиной бабки пухлой продавщицы, кокетки Дуськи. Тощая, чернявая, да вечно сердитая. Мать, каждый раз, выходя на крыльцо, будто ждала, выглядывала кого. Строго поглядывала на Ирку и ее собеседников. И вот у калитки заурчал мотор, скрипнули тормоза. Хлопнули дверцы и, в калитку вошла, какая – то рыжая крупная, не высокая тетка в мятом белом халате, а за нею, какой – то крадущейся походкой вошла  баба Даша,  медсестра из интерната. Она то и дело поправляла завязки  на рукавах своего длинного халата и мужественно перла, видимо тяжелый чемодан с красным крестом.
-Мама! – вскочила со скамейке Ирка.
-Не ори! Марш в дом! Насвовольничалась коза стоеросовая! Буду я смотреть, как ты загибаешься, да белье, тряпье кровавое из - под тебя таскать! Иди не ерепенься! Ангелина Степановна проходи, проходи. Я вроде все как ты велела, приготовила.
- Что с Иркой – то? – посмотрел Сашка на Семку, чего у нее вся рука ободрана, коленки сбиты?
-А черт бы ее знал, - махнул рукой Семка, - вроде ей с ее ухажером край куда-то сгонять надо было ну вот в Урмане на тропинке, там же сам знаешь какие корни, сосен торчат. Вот она не удержалась и на всем ходу брякнулась с мотоцикла. Мотик-то, она рассказывает спортивный. Там и держаться – то не за что. Мать Елизавета психует, как бы ребенка не потеряла, а то и покалечила. Этот ухарь привез Ирку, да и оставил ее у ворот, умчался. А она вся в кровище еле в калитку вошла. Батя ее сразу их «Москвича» завел и за знакомой врачихой в Муромцево, а мать Ирку, вроде отмыла, в порядок привела, да все ждала эту врачиху.
-Мотоцикл, какой? – прохрипел  Сашка, разом пересохшей глоткой.
 -Бабки сказали вроде красный такой, блестящий. А наездник весь в коже и в шлеме черном, хрен признаешь. Что твой ангел смерти.
  Сашка даже пошатнулся от своей догадки, сплюнул и негромко выматерился, - ужель и здесь это афганец, Кум с командировки. Мотоцикл Ява – Спорт. Прикид его вся командировка обсуждает. Он иной раз даже на деляны не в форме, но в черном шлеме с белым орлом на затылке заскакивает. Ну, майор, ну сука и здесь влез гада. Конечно Ирка дуреха сельская тут же и поплыла от его ухаживаний, да такой быстрой езды на козырном мотоцикле. 
   Через час тетка доктор вышла на крыльцо с беломориной в толстых ярко накрашенных губах и трубно объявила Иркиному отцу, что ковырялся под капотом своего «Москвиченка».
-Ну, что уколы я ей сделала, какие положено. Кровотечение остановили. Вроде больше не должно быть. Заявление она об отказе от операции написала, при матери от чистки отказалась. Кости у не вроде все целы, ну а плод, что плод, вот родит и увидим. Я ж туда к ней не влезу. Привезли бы в больницу  к нам, так ей бы  сразу под общим наркозом  операцию сделали, не пикнула б  и все б почистили. А так. Через пару дней  видно будет. Звоните, приезжайте. Вон тетка Даша говорит, что ребеночек вроде в норме, сердечко стукает. Скоро зашевелиться. Ну, а все эти ссадины у мамаши вроде все чисто внешнее. Ну, покровила чуток. Так в ее состоянии всякое бывает. Она б  еще  на кобылу взобралась, галопом прокатилась. Ладно, вези Петро меня домой, твоя Лизавета со мной рассчиталась, отблагодарила. Если чего баба Даша посмотрит у нее опыта, что у хорошего доктора акушера. С войны спец во всех этих делах. Врачиха захлопнула дверку, и Иркин отец покорно повез доктора восвояси. Только – б голубенький «Москвичек» не подвел, не сдох по середь дороги.               
Сашка с Семкой еще  постояли у ворот Иркиной избы, да и подались домой.
-Какие тонкие, сложные организмы у баб, хмыкнул Семка, пнув какую – то щепку на дорожке.
- Так будущие матери же, - проворчал Сашка, - ну и обувка у тебя, - заметил Драгунов, глядя на желтые сапожки друга. Сапожки на высоком каблуке, остроносые, да еще и с ремешками, медными пряжками на заднике. Будто шпоры.    
-А, махнул рукой Семка, вот еще, когда купил у этой Розы и вот этот костюмец джинсовый  да эти «Казаки». А носить – то когда. Все в этой уставной шкуре прею. Дай Бог, что б у Ирке все обошлось. Подловлю этого мотоциклиста в Урмане, да и кончу его из своей вертикалки. А,  что несчастный случай. Метил в кабана, а тут этого черта вынесло.
-Забудь Сема, взял за плечо друга Сашка, - если это тот на кого я думаю, то эта зверина очень, очень не простая. У меня на него и так хрен с таким винтом припасен, что умоется он у нас еще не раз соплей кровавой. Занимайся своими делами Сема. Трудись на благо людей, участковый. Охраняй правопорядок.
  Утром Сашка пошел до школы, где работала сестра водителя сержанта Гены. Сержант недовольный вывалился из комнатухе, в квартире сестры и, топая яловыми сапогами, подался к бочке во дворе, «ополоснуться». Но, тут же, у бочки скинул с себя всю одежду и голые залез в двухсот литровую бочку. Видимо, вспомнив босоногое детство, стал нырять и пускать пузыри.
-Ой, до чего ж дождевая водичка хороша, - стонал  сержант в бочке.
 Водная процедура длилась минут пятнадцать. Потом уселись за стол, чай  с блинами и медом. В «командировку» приехали только в двенадцатом часу дня.               
Сашка сразу прошел к начальнику «командировки» Свирскому. Он как всегда сидел бодрый  и  жизнерадостный. Тут же за столом совещаний сидел хмурый зам по режиму и охране. В сторонке за чайным столиком, удобно развалившись в кресле, сидел кум Балашов. Сегодня он был в новеньком камуфляже и светло-коричневых высоких берцах на толстой подошве. Видно с Афгана еще майор формягу донашивает. На груди куртки Балашова аккуратным рядком теснились медали. Среди, которых Сашка, сразу отметил медали «За отвагу», «За боевые заслуги» и, конечно же «От благодарного Афганского народа», да еще  какие – то юбилейные медальки.
Ну, воин – интернационалист. Головорез хренов, - зло подумал Сашка, глядя на майора. Во, будто Пиночет, какой и темные, большущие очки в тонкой металлической оправе на нос нацепил. Вроде и солнца - то сегодня такого нет, что б от него, да еще в кабинете спасаться.       
Сашка сел на свободный стул прямо у стола напротив Свирского и положил перед хозяином «командировки» три экземпляра своего рапорта.
-Ишь ты, когда успел? – удивился Свирский, - вроде Светлана мне не говорила, что ты ей поручения давал.
-Места знать надо, - хмыкнул Сашка, - дома на опорнике у друга участкового сам отпечатал. Вот как договаривались, четыре экземпляра, один для УИН. Ни каких скрытых от вас фактов нет, все в рапорте.
-Почитаем, - нагнулся через стол, над Сашкой Балашов и, видимо, глядя на Свирского весело, проворчал, - он тут много у нас успел.
  Тут же прошипел в ухо Сашке, -  Голубев, тебе за его Ленку хочет кишки на березу намотать. Сапожник. Берегись.       
Руководители «командировки» стали, молча читать Сашкин рапорт.
-Что ж, все вроде верно по моей части, - просопел зам по режиму и охране, вышки у оврага починим, поправим. Наряды на делянах усилим, припускной режим на КПП ужесточим.  Вот по бирже я не согласен. Нам без привлечения местных механизаторов при обработке, отгрузки леса не обойтись. Ну, а контакты их с нашими гражданами, конечно же, будем контролировать, усилим, так сказать контроль повсеместно. За последние три месяца,  передач запрещенных предметов в зону не отмечено. Вот одиннадцать попыток пресечено. В вашей справке этот факт указан. Спасибо. Будем работать над устранением условий этих нарушений, так сказать сразу на подступах к зоне.    
-Заму по работе с личным составом то же ест над, чем поработать, - хмыкнул Свирский.
-По вопросам моей службы товарищ лейтенант, по существу не работал. В работу опер части без соответствующего допуска не лез. Да видимо и в задании ему такой задачи не ставилось, - встал с кресла Балашов. Ну, а цифры по нарушениям дисциплины среди спецконтингента  пусть косвенно, но показывают, что опер часть командировки работает удовлетворительно.
- Ага, все два твоих опера вечно на делянах пропадают, - проворчал Свирский,
-Ага, и всегда под газом, - тихо хмыкнул зам по режиму.
-Со своими свино…бамии разберись алкаш, - прорычал Балашов.
-Ану, прекратить! Вскочил из-за стола Свирский, - какие еще есть замечания,  предложения по справке? Нет? Значит обсуждение закончено! Спасибо товарищ младший лейтенант за вашу работу и желаем Вам скорее избавиться от этой приставки младший. Больно длинно говорить. Лейтенант это понятно. В общим и целом мы удовлетворены Вашей оценкой нашей работы. Передайте там руководству в Омске. Командировка не подведет! С поставленными задачами справится! Счастливой вам дороги Александр Викторович. Дружеский обед вот на четыре часа определились. Проводим тебя по людски и опять за труды.   
      В уютном зале балка, что стоял на отшибе у оврага был накрыт стол, обильно представленный не только продуктами, производимыми  в зоне, но и дичью обитающей в окрестном Урмане, плещущейся в Иртыше. Сашка не больно налегал на выпивку и на разносолы, подаваемые к столу исключительно женщинами, наверное, женами офицеров зоны. Странно, но в их числе он не увидел Леночку Голубеву и ее мужа, грозного прапорщика. Всем действом у стола руководила вроде Светлана, секретарша Свирского. Хозяин же сидел за столом  с полноватой брюнеткой в узком темно-синем бархатном платье и уныло смотрел на суетящихся у стола дам. Да, хреново тебе кобелю в строгом ошейнике сидеть, наблюдать за таким ярким разнообразием разодетых сучек, - подумал Сашка, сидя за этим шикарно сервированным и накрытым разнообразными явсвами столом. Накрытым в честь него. Прощальным столом! Сашки Драгунова, посланным сюда, чтоб поставить крест на этой зоне. Сломать, переменить жизнь всех этих людей, что веселились, танцевали, чавкали рядом с ним. Сашка едва выбрался из-за стола, прошел через голосящую, что – то галдящую толпу вышел на крыльцо, где столкнулся с Балашовым.
Майор был в сером модном костюмчике и, с какой - то рослой блондинистой, стриженной под мальчишку девицей в голубом шелковом комбинизончике, который на узких бретельках, чудом держался на ее белых с веснушками плечах. Розовый, глубокий Шрамчик на левой скуле девушки, был тщательно замазан, покрыт тональным кремом.  Девица была  в белых туфлях, лодочках  на высоченной шпильке и пьяно покачивалась, цеплялась за майора.               
-Кира, - приобнял девицу майор, - вот он наш грозный гость, проверяльщик. А ты с ним так и не познакомилась. Что Александр, уже домой? А хочешь я тебе уже сегодня,  до Омка организую? Нет, нет. Не самолетом. Это в Тару переть надо. Вот на своей Яве домчу. Меньше девяносто давить не буду. И уже сегодня будишь в Омске. Правда, Кирачка, нам же не привыкать. Ох, ты      
попочка моя дорогая, как вспомню, летишь впереди меня - … «…и только рубашонка пузырем…».
   Значит вас таких летучих двое, - хмыкнул Сашка,  - учтем, учтем. Совсем и не подумал. Все голову ломал, как ты майор герой афганец сразу так в разных местах наследить успеваешь. А что за Кира? Почему раньше не видел? Прятал ты ее майор? А зачем мне так вот под занавес решил ее предъявить. Ну, тайны Мадридского двора. Одно слово. Где тут за неделю разобраться. Все не так здесь просто Санек.
    На этом же «военном» Газике Сашка вечером приехал к себе домой, к родителям в Екатерининское.
Мать быстро накрыла стол, как только Сашка не убеждал ее, что он только, только из-за шикарного обильного тола.
-Ладно, - проворчала мать, - пока ехал, растрясся, вот хоть чаю с молоком, да с пирожками. Сегодня только с картошкой, капустой, да с грибами напекла. Выбирай, каких тебе. Выставив блюдо с пирогами, мать зыркнула на отца, как всегда, сидящего с газетой у печки и прошептала, склонившись над Сашкиным ухом, - Ирку – то в больницу повезли, в Муромцево надысь, да там и оставили, операцию сделали ей. Вот теперь говорят вроде вопрос, сможет ли она вообще рожать, беременеть. Ох, вам – то мужикам все только удовольствия свои справить, а нам бабам страдания через это. Вот участковый наш, дружок твой Семка Гриднев заходил, с тобой поговорить хотел, говорил о важном.
Ладно, сынок ты уж мне все подробно отпиши, как там Люська наша проживает в Омске этом. От нее - то фиг, чего дождешься, все молчком. Один ответ, - у меня все нормально. А я все переживаю, город то какой большой.  Страшно сказать, людей в нем миллион.
Сашка под уговоры матери выпил,  все - таки чашку чая и едва осилил пирог с визигой, вышел во двор сел на лавку, закурил.               
Тут же хлопнула калитка и во двор, вошел Семка,
-Ну, вот, а я смотрю вроде этот военный газик по селу крутиться. Ну, думаю, ты приехал. И точно. Надолго? 
-Да нет, дружище, - улыбнулся Сашка, - командировка моя кончилась, проверку провел, справку подготовил. Вот вчера обсудили все с начальством зоны, надо возвращаться в Омск докладывать.
  Семка, нагнулся к Сашке и прохрипел,
-Знаешь Санек, нестыкуха тут вроде какая вырисовывается. Трупешник он  из морга спер, за полторы сотни верст уволок  и тут же пожар у нас случился.    
- А второго мотоциклиста ты исключаешь? – хмыкнул Сашка.
- С такой подготовкой? – отшатнулся от него Семка.
-Да, вроде видел я ее сегодня, - хмыкнул Сашка.
-Баба? – чуть было не сел мимо лавки Гриднев.
-Молодая женщина Сема, но тренированная сразу видать, что ручки, что плечи. Кулачком наверняка дверь в твою хибару прошибет. Ну, а на мотоцикле гоняет так, что даже наш основной фигурант восхищался. А, на счет ее  прочей  подготовки судить не берусь. Сам видишь,  как они здесь все накрутили.               


                Глава 7.

         Утром следующего дня Сащка был уже в Муромцево. Позвонил из кабинета начальника РОВД в Омск, в УВД Сербину и доложил, что работу закончил, дальше здесь прибывать нет смысла, только все испортишь. Все злодеи затихорятся, разбегутся. Приеду, доложу, а Вы уж по материалам проверки принимайте решения и принимайте соответствующие меры. Есть! Завтра утром выезжаю.
Майор Дронов, - хмыкнул и проворчал, - что так срочно надо докладывать? Ну, тогда сейчас вызову нашего завгара, пусть машину готовят. Чего тебе в автобусе, да с такими важными материалами трястись. На УАЗике нашем, как раз вовремя и без проблем. Вот и начальника следствия нашего Надежду Васильевну с материалами возьмешь, ей материалы край в областную прокуратуру сдать надо. Уж и мне телефонную трубку всю оборвали, звонят по пять раз, надень, к телефону хоть не подходи. Слушай, я чего тебе сказать хочу. Помнишь, вы с Гридневым меня все донимали с этой Явой – Спорт, черт ее дери. Тут пошел в нашу библиотеку, ну районную, что на улице Подгорной, газетку одну надо было посмотреть. Гляжу, а от библиотеки кто – то на этой  мотозверюги летит, ну по обводам, по габаритам явно девка. Спрашиваю заведующую Антонина Ивановна, - что за читательница? А она мне и говорит,
- Ох! Если б читательница Юрий Фролыч, а, то ведь из Омска приехала по направлению Облоно. На стажировку.
Я эту мотоциклистку видел недавно.  К нашему гаишнику Паршину приходила. Ну, чисто бестия, какая. Джинсы дудочки, куртец коротенький и волосы беленькие, ну что у пацана коротко стрижены.          
- И вот здесь, - Сашка ткнул на левую скулу, - шрам толи от пореза, толи еше от чего.
-Ага, и конопатая видимо стерва, хотя и припудрена, размалевана.
-Точно она, - хмыкнул Сашка.
-Видел где? – заинтересовался Дронов.
-На  командировке. С их замом по опер терлась.
-Во, дела, - хмыкнул майор, - в огороде бузина, в Киеве дядька.
-Будем разбираться, - проворчал Сашка.   
-Ты, значит, иди, переночуй у Надежды, она с матерью тут не далеко в пятиэтажке проживает, и с утреца, я за вами к восьми часам машину пришлю.   
Если не торопишься куда, так она вот часам к пяти зайдет ко мне, вот и пойдете вместе.
 Надежда Васильевна, полноватая  брюнетка,  лет сорока. С погонами майора на покатых плечах, зашла в кабинет  начальника РОВД без стука и вроде как привычно плюхнулась на диван.
-Ну, что значит завтра с утра с тобой лейтенант и рванем до Омска. Ладно, Юрий Фролыч чего рассиживаться у тебя. Мы пойдем ко мне. Там мама моя уж и стол, поди, собрала. Да и мне собраться надо. Чую, они там меня из прокуратуры скоро не отпустят. Особенно по этому делу, что по этой Строймеханизации мы завели, что б ей провалиться. Ладно, пошли лейтенант. Тебя вроде Сашкой кличут, а я просто Надя. С машиной бы завра не пролететь, - посмотрела она на Дронова.
-Все будет в порядке, я проконтролирую, - прорычал начальник РОВД. В  трехкомнатной квартирке на четвертом этаже Сашке сразу отвели место на диванчике в гостиной, здесь же был накрыт стол, посреди которого стоял электро самовар.  Опрятная старушка, лет семидесяти, которая открыла им двери, теперь суетилась у стола с посудой. Глянув на Сашку, вынула из-под фартука графинчик и ткнула его на стол.
-Ну! Небывалый случай! То не допросишься, то нате, пожалуйста, - проворчала Надежда.
-Да вот по рюмочке, моей клюквенной, на счастливую дорожку завтрашнюю, да за удачу можно, а не как  ты любишь до положения риз. Да потом и мучаешься с утра. Идите, ополоснитесь в ванной, у рукомойника и к столу
-Маменька у меня старой закваски. Комсомолка. Лучше не спорить, - проворчала Надежда Васильева, глядя на Сашку. К столу, она вышла в каком – то легком цветастом халатике  и лихо, под малосольную стерлядочку заглотила пару рюмок этой славной клюквенной настойки. После третьей Сашка почувствовал, что захорошело. Хорош, пора завязывать, не хватало еще поплыть за столом. Так вот и перешли к чаю с большущими сочными беляшами.            
  Утром Сашка бодренько вскочил с постели и побежал в ванную. Надежда уже в форме с беломориной в зубах толклась в прихожей, перебирая, какие – то бумаги в большушей сумке у двери  то и дело вжикая замком своей кожаной папки.
- Одевайся по скорому, да чайку хлебни на дорожку, вон мама стол на кухне собрала. Машина у подъезда. Водила  забегал, – проворчала она Сашке.
-В квартирке такой не тесно – просил Сашка.  Надежда Васильевна вскинула на него припухшие синие, синие глаза и прорычала, - так был и муж,  и дочка. Утонули на Иртыше. Лодка перевернулась. Катер встречный волну нагнал. Ладно, уж, чего вспоминать уже восемь лет прошло.
С ее тяжеленной сумкой, набитой документами и своей папочкой Сашка легко сбежал за Надеждой Васильевной по узкой, бетонной лестнице, где пряма у дверей подъезда стоял новенький зеленый УАЗик, за рулем которого сидел молодой парень сержант в лихо заломленном на затылок черном, морпеховском берете и с АКСУ на коленях.
-Ну, Василек, - улыбнулась Надежда Васильевна, - как ты все серьезно определился. И даже машину к самой двери подогнал.
Надежда удобно уселась на заднем сиденье, и Сашка сунул ее сумку ей под ноги, а сам залез на сиденье рядом с сержантом. Машина мягко тронулась,  Сашка заметил, как мать Надежды Васильевны вышла на балкон и перекрестила их в дорогу. Юрко объезжая встречные, немногочисленные машины и всякие перекрестки их УАЗик летел к трассе. Чувствовалось, что за рулем удалой профи. Сашка откинулся на спинку сиденья и стал разглядывать окрестности. Утро было солнечное, яркое, безветренное. Он даже задремал. По краям  шоссе теснился Урман, а машина неслась по почти пустому шоссе, пожирая километры.
-Эва Александр, - толкнула его в спину Надежда Васильевна, - это ж по чью душу эскорт?
  Сашка, глянул в зеркало заднего вида и увидел, как из-за поворота на шоссе выскочили два мотоциклиста в черных, иль темно-синих комбинезонах и белых шлемах. Мотоциклисты стремительно приближались. Сашка услышал, как щелкнул затвор и увидел, как Надежда вынула из своей папки пистолет, передернула затворную рамку.
-Ну, ЧМО колхозное, - прорычал сержант. В это время они  пытались обогнать два лесовоза, что шли плотно друг за другом по краю шоссе.
Второй лесовоз вдруг попытался обойти первый, вылез на средину дороги, перекрыв путь их УАЗику. Василий резко свернул и, рискуя завалиться в заросший порослью кювет, обошел лесовозы справа. Как только они опять выскочили на шоссе, Сашка услышал за спиной, какой – то ужасный грохот, скрип и скрежет. С удивлением увидел, что перед капотом их Машины быстро катится здоровенное колесо.
Ну, гада, - прорычал сержант, - мало того что загрузились выше не могу, так еще и гонки решили устроить. Вот видать шпильки срезало, и колесо у него с прицепа отлетело. Вон  все шоссе поперек перегородил, «дрова» по всей дороге развалило. Теперь полдня собирать, расчищать будут.
Надежда, поставив на предохранитель своего Макарова, убрала в папку пистолет, - это надо ж всего двадцать километров от Муромцево отъехали и приключение. Ну, Василек теперь гони, на сколько горючки хватит. Выходит Александр сегодня бог за нас. Глянь ка, этих чертей на мотоциклах вроде больше не видно.
 Сашка, рискуя потерять фуражку, вцепился в поручень перед собой и, открыв дверку, посмотрел назад. Пустое шоссе, только в далеке стоят эти разгромленные лесовозы.
-Могли и по проселку, что  параллельно шоссе податься, - захлопнул дверку Сашка.
-Ну, успокоил, - хмыкнула Надежда Васильевна.
-Не там тоже не впротык, - хмыкнул сержант, я позавчера в Лебяжье с опер группой хотел туда проскочить. Да куда там, после дождей, болотина, месиво. Чуть по уши ни  сели. А на мотоцикле по тем колдобинам, что после этих лесорубов остались, так только себе шею сломать.
-Ну, спасибо Василек, хоть от тебя доброе слово услышали. Хотя, как я слышала эти ребята на мотоциклах тоже сорвиголовы еще те. Так, что парни расслабляться не будем. Гони Василий. У меня вот в сумке маменька и термос с чаем, и бутыль с молоком пристроила, беляшей, яичек вареных напихала. Документы бы не запакостить всей этой жрачкой. Так, что в харчевнях нам тормозиться, нужды нет. Да и с заправками я смотрю, сержант у тебя вон за сиденьями, в корме канистры стоят. Так что гони и бог нам в помощь.               
               

                Глава 8.

  Только в пятом часу дня они подъехали к подъезду УВД  и Надежда Васильевна, хихикнула, - аккурат после обеда, - как дед Щукарь говорил самое подходящее время по начальству ходить. Ну,  удачи тебе Александр, да и нам тут рядышком, через дорожку родная Прокуратура. Мать ее!      
   Сашка весь подобрался, оглядел себя, и вошел в прохладный чисто прибранный подъезд УВД. Позвонил с автомата Сербину и, получив разрешение от дежурного, пошел вверх по лестнице, по ковровой дорожке.               
В проветренном чистеньком кабинете майор сидел за столом, внимательно читая какие – то документы, подшитые в пожелтевшую, истрепанную всю исписанную и заштампованную папку.
Увидев, Драгунова в дверях широко улыбнулся, - ну заждались, заждались. Как доехал? И тут же сунул папку в сейф, захлопнув дверку.
-Да с приключением, - хмыкнул Сашка.
-Сначала материалы по командировке, а потом письменный, подробный рапорт о приключениях в дороге. Послушай, тут подполковник Терехов из соседнего подъезда тобой заинтересовался. Где – то там видимо ты на их поляну влез.  Просил зайти, как приедешь. Сегодня вот только пару раз звонил. Надо сходить в Комитет. Игнорировать - то  нельзя, ведь вроде братья старшие. Сашка расстегнул свою папку и аккуратно разложил перед Сербиным все документы, отчеты, справку, рапорт по командировке, положив в сторонке этот портсигарчик с не известным Сашке цветком на крышке.   
-Так, так,  углубившись в чтение Сашкиных материалов, покачал головой Сербин. Как я и думал, все сходиться. Организовали сразу после войны эту
«командировку» оборудовали, обустроили. Только деньги с нее напрямую в, еще НКВД пошли. На представительские расходы, вербовку, расходы на оплату особо важных, секретных агентов. В общим сам понимаешь, неучтенка она всегда в делах ОРД ох как нужна. С одной «девяткой» шибко не шиканешь, не развернешься. Сразу вышестоящие по рукам отшлепают, да еще и на нары определить могут. Ну вот, а тут и эта реформа, переформирование силовых структур. НКВД поделили на МВД и МГБ, потом вообще КГБ определилось. В общем, в МВД кто-то этот ручеек с Омской командировке зажал. Затихарил. Уж и не знаю на что, может и себе в карман. Им там, в Москве виднее. А в шестидесятые в МВД опять реформы, перестановки. А может и помер этот великий мозгокрут. Спохватились, чьи деньки? Как ничьи?  Тут и  вынырнул это комбинатор, только в УИН Свердловска и схема этих денежных потоков совсем перепуталась, перекандыбачилась. Черт ногу сломит. Неизвестно с какой стороны подойти. А Постановления СНК, решения Правительства по этой зоне, командировке никто не отменял. Но самое смешное, а может и не смешное лейтенант, когда деньги, заработанные на этой командировке, потекли в воровской общак. Ты, наверное, не слыхал Саша, после войны, сколько по Стране фальшивых, воровских стройбатов объявилось. Ведь и через военкоматы  призывали, направляли солдатиков  в них служить, горбатиться. Технику выделяли,  ворью всякому воинские звания присваивали. А что, Страну восстанавливать надо, какая разница кто это все организует, руководит. Лишь бы все без проволочек, да в полном объеме. Не скрою, слышал, рассказывали мне сослуживцы – ветераны, что некоторые паханы – полковники  с поставленными задачами, очень неплохо справлялись. А как же жесткий, бандитский спрос, кого хочешь, ударно трудиться заставит.  Вот и опять, теперь уже после войны Страна хрипела, кровью харкала. Восстанавливалась. Понимаешь Александр, когда Государство, это все просто большая, огромная Зона. Зона с ее порядками и понятиями.               
Вот и наша «командировка» в конце шестидесятых вроде ожила, второе дыхание открылось. Тут и твой дед заинтересовался приварком к окладом служак с командировки, да вольготным житьем ее сидельцев. Таким шикарным «гревом» для них.  Странно было видеть все это, во время  тотального дефицита. Когда работяг в Новочеркасске, за пирожки с мясом танками давили, стреляли по площадям, а вы, мол, жрите пироги с капустой  и будте довольны. И это Хрущевская оттепель?! Торжество демократии!      
Ладно, Александр посмотрю, почитаю еще раз твои выводы, замечания  о руководстве «командировке. Что б чего не упустить, когда генералу докладывать пойду. А ты, что б так сиднем без дела не сидеть опиши свои приключения при возращении в Омск.
  Сербин опять углубился в изучение, сопоставление, анализ Сашкиных материалов, а Сашка сел, что б в подробностях описать весь свой путь от Муромцево до Омска. Особенно тот эпизод на двадцатом километре Мурамцевского шоссе. Он уж закончил свой труд, а майор Сербин все складывал и перелистывал справку, когда зазвонил телефон. Майор снял трубку и бодренько заявил.
-Да у меня, вот только приехал. Нет, на машине РОВД. Вот докладывает, что по дороге в Омск с ним ЧП приключилось. Есть! Сейчас зайдем. Да,  со всеми материалами. Что Вы товарищ подполковник, конечно. Есть! Выходим.          
-Пошли Александр, братья эти старшие, что из соседнего подъезда к себе требуют.
Они по заранее выписанному на них пропуску прошли через дежурного областного УКГБ и поднялись на второй этаж, прошли до середины коридора и остановились перед массивной темно – коричневой дверью, ни то, чтобы  с какой либо табличкой, но даже и без номера. Сербин постучался и тут же толкнул дверь. Войдя в кабинет, Сашка с интересом стал осматриваться. Темные панели на высоту роста, конечно же, портрет железного Феликса в простой темной рамке над столом.  И могучий сейф, вероятно еще Рандруповский. За столом, напротив двери, спиной к окнам под портретом главного Чекиста, моложавый подтянутый брюнет, уже с проседью в аккуратно зачесанных, коротко стриженых волосах, в темно-зеленой  форме с синими петлицами на кителе и погонами подполковника с синими просветами.         
 Подполковник кивнул на представление, приветствие Сербина и встал из-за стола протянул ему руку, видимо крепко пожал майору руку. Так что майор даже чуть заметно поморщился.
Сашка весь вытянулся в струнку, щелкнул каблуками и представился. Подполковник, подошел к нему, тоже пожал руку и, глянув на Сашкины погоны, укоризненно посмотрел на Сербина,  - прохрипел, - вот значит, какой ты лейтенант внучек Анискина.   
-Товарищ подполковник, взволновано начал Сербин, - приказ о присвоении ему лейтенанта внутренней службы у меня в сейфе. Я ему еще не сказал, хотел завтра в его коллективе торжественно представить.
-Ладно, Алексей Антонович, Вам виднее, ваши люди. Где все материалы, что представил лейтенант по свой проверке. Сербин тут же выложил все Сашкины рапорта на стол. Терехов с любопытством посмотрел на портсигар и сел в кресло стал читать представленные документы. Потом вдруг будто вспомнив о чем - то нажал кнопку на светло - сером пульте селекторной связи мягко, но требовательно сказал в микрофон, - Михаил Михайлович зайди ко мне срочно дело тут интересное для тебя есть.   
Минут через пять в кабинет вошел полноватый, не высокий седой мужчина в аккуратном сером костюме и синем в белую полоску галстуке, повязанном под жестким воротником снежно – белой рубашки.
-Вот посмотрите, придвинул к нему на столе Терихов Сашкин портсигарчик.
-Ух, ты егерская вещица. Дивизия Эдельвейс, вот и их тотемный цветочек на крышке выдавлен. Эдельвейс.
-Ты Михаил Михайлович, глянь, что внутри у меня, так сначала в глазах зарябило, а потом мурашки по коже побежали.
   Михаил Михайлович аккуратно разложил на столе ордена и долго крутил перед глазами фотографию.
-Товарищ подполковник извините, что отвлекаю вас от изучения документов. Но здесь для меня все ясно.
Терехов отложил в сторону Сашкины рапорта и приготовился слушать Михаила Михайловича.
- Щерба Остап Григорьевич, уроженец сумской области 1905 года рождения. После окончания средней школы работал на местном Сахарном заводе слесарем наладчиком. Окончил в 1938 году Львовский сельхозинститут, механик.  В конце 1939 года завербован НКВД, прошел обучение в спецшколе.  Когда на Украину пришли фашисты, он проживал в Черновцах. Дал согласие на работу в местной управе. За службу и активную работу по формированию охранных полков из украинских добровольцев и организацию поставок продовольствия в Германию был вот награжден знаком медалью «За верность Рейху». Вот уж не знаю как во Львове на каком – то совещании познакомился с гаупманом Теодором Оберлендером, сотрудником Абвера, советником по национальным вопросам. В прошлом профессором Кениксберского университета, аграрий. Перед войной, этот Оберлендер долго работал по приглашению нашего правительства на Кубани, отлично владел русским. Помогал образцовой организации колхозного строя. Оберлендер был близок к Канарису, адмирал вообще ценил в Абвере культурных, образованных людей. Считал их основой, сутью разведки. В отличие от мясников СД Гимлера. А этот гаупман Оберлендер во время войны отличился у нас активной работай по подготовке и формированию украинских батальонов «Роланд», «Нахтигаль». В 44 – м из всякого отребья на Кавказе собрал батальон «Бергман» - Горец. Эти твари даже белого коня для Гитлера растили, холили. Фюреру победителю на Кавказ въезжать. Вот и приятелю своему Остапу Григорьевичу Щербе за его работу по формированию дивизии «Галичина» этот гаупман походатайствовал насчет  Железного креста. Щерба, Щерба, - взял опять в руки фотографию Михаил Михайлович, - почему ж ему в Абвере такой псевдоним присвоили «Пурга»? Не понятно.
А что этот умелец по национальным вопросам так под международный суд и не загремел? – спросил, не отрываясь от чтения  Сашкиных справок Терехов.
-Что Вы, – махнул рукой Михаил Михайлович, - дожил до почетного возраста в холе и уважении. Поработал и в Бундестаге депутатом и советником при секретариате НАТО. В шестидесятые мы хотели было его привлечь, как участника расстрела подполья в Пятигорске. Да выкрутился профессор это. Международный суд признал наши улики, доказательства не достаточными. А этот  орден Отечественной войны. Первой степени Щербе лично маршал, тогда еще, командующий третьей танковой Армии Рыбалко пробил, выхлопотал, представление за развед данные, что Щерба предоставил по дислокации дивизии «Галичина». Вот так вот под Бродами эту дивизию и потрепали наши. Считай бесконтактно, огнем артиллерии и гвардейских минометов выкосили почти семьдесят процентов этой дивизии Вафен СС. После чего она и была исключена  из списков личного состава Вермахта. А эта «Красная звезда» у него за Варшавское восстание. Тогда он единственный смог установить надежный контакт  с командованием Армии Краевой. Раскрыть все подлые замыслы этого Правительства в изгнании, что из Лондона руководили восстанием в Варшаве. Там – то Щерба и попал на крючок английской разведки, посчитали наши коллеги из НКВД. А уж когда ему через французское представительство от генерала Де Голля орден Почетного легиона накатили за его, край рискованную операцию, по сути, аферу, когда он, работая уже в Берлине, в Рейхскамиссариате рядовым чиновником смог так подтасовать, подобрать документы, что почти двадцать тысяч французских военнопленных  оказались на Родине. Тогда - то  этот Союз офицеров и вышел с просьбой к Деголю. Орден Почетного Легиона. Высшая награда Французской Республики, - «Честь и Отечество», - покрутил в руках орден, проворчал Михаил Михайлович.   
 Ну, а нашим коллегам из МГБ такое только дай. Вспомнили ему и его работу по восставшей Варшаве. Контакты с польским представителем этого правительства в изгнании, что в Лондоне осело. Ну, а как же английский шпион Щерба. Тогда наркомов, командармов под такую статью, байку сплавляли, а тут и придумывать ничего не надо. Вроде все сходиться. Хорошо не расстреляли сразу. Загнали на двадцать пять лет в Сибирь. Правда, не в лагерь лес валить, а в богом забытый детский дом, но не сторожем.  Директором этого заведения и с чужими документами Пургин Петр Степанович.
-Твой дед и здесь учуял что – то, только копать не стал, поостерегся, - посмотрел на Сашку поверх листа его справки полковник Терехов. Кто – то от нас осматривал эти квартиры после пожара, - обратился он к майору, до этого молча и безучастно сидевшего в углу, вроде тоже занятого чтением каких – то бумаг.
-Капитан Разин, работал в следственно-оперативной группе, как наш уполномоченный по Мурамцевскому району.   Есть его рапорт по осмотру этих двух квартир, сразу после пожара.
-Осмотр, - зло хмыкнул полковник, - наш капитан, чекист, черт его дери, ничего не углядел, а вот участковый все увидел. Да и вот этот лейтенант, сколько материалов привез. Откуда у нас это капитан Разин?               
-С радиозавода Козицкого, был там начальником первого отдела, - прохрипел майор, складывая на стол документы.
-Ну, и верните  в зад, такого работника, - прорычал полковник.
-Так должность уже больше года, как занята, - хмыкнул майор.
- Ничего инспектором попашет, девок монтажниц по попкам пошлепает. Будет долго помнить все те уроки, что ему в нашей спецшколе давали и по проведению осмотров и проведению обысков. Капитан маму его.
Знаешь, Алексей Антонович, что вы Драгунову лейтенанта присвоили это хорошо. Объявите, не тяните. Чего парня мурыжить. Только я, мы, - хмыкнул полковник, глянув на присутствующих, - будем ходатайствовать перед вашим генералом о присвоении ему звания старшего лейтенанта. По всем этим материалам проверки и его дотошной работы вполне заслуживает. Месяца через три получит новые погоны, сослуживцы твои Александр переживут, я думаю. Да, откуда это там эта Ступина взялась?
-Товарищ полковник, так семерка, извините, наш седьмой отдел запросил ее из Москвы. У Балашова в последнее время все так грубо получаться стало, - простонал майор с кресла.
-Обострение началось у этого контуженого афганца, - прохрипел полковник. Выводите его из операции и вообще, запрещаю его привлекать к работе, - прорычал Терехов.  И эту психованную бабенку тоже пусть семерашники наши, отзовут. Пусть к себе в Москву летит, там, поди, в психдиспансере долечивается ей надо. А то они тут на пару с Балашовым нам  трупов наворочают, не разгребем. Майор Сербин, ты этот портсигарчик оставь, вот Михаил Михайлович расписочку тебе даст,  а копии всех документов по этой «командировке», чтоб к 17-00 у меня были. Совещание окончено. Все свободны.
-Во, Витя Терехов, как расходился, - проворчал Сербин, шествуя с Сашкой по коридору. Начальник отдела, а шашкой махает, что генерал. Видно  генеральство ему на подходе.               
               

                Глава 9.

        Сашка угрюмо сидел в своем кабинете, теперь уже без Генриха Фаст. Спи спокойно товарищ капитан. Твое зело трудное дело, но так нужное державе, есть, кому продолжить. На спинке стула висел Сашкин китель с пришитыми Леночкой Вольф его новыми погонами. Лейтенант внутренней службы. Ну, вот и сбылась мечта идиота, теперь только б  сдать сессию и слушак третьего курса Вышки. Время - то, как летит. Сербин объявил приказ о присвоении Сашке лейтенанта на общем собрании личного состав СИзо. Сам Сербин был уже при погонах подполковника. «Командировку» в Большекулачье закрыли. Весь личный состав растолкали по должностям в Омске. Начальника «командировки» определи в УИН заместителем начальника отдела Режима и охраны. Его лихой зам по опер бесследно исчез, а зама по режиму и охране с почестями отправили на пенсию. Добивай свою «Белочку» на отдыхе майор.
Сашка же опять влез в будни СИзо и о своих приключениях на «командировке» не вспоминал.   
После четырех месяцев пребывания в госпитале, мед комиссия УВД признала Александра Ивановича Шмидта ограниченно пригодным к службе в МВД и он в такой разномастной, где - то не по размеру гражданской одежке заявился в СИзо.
-Ну, что родные, - глянул он на сотрудников своего отдела, столпившихся в его кабинете, - вижу, все здоровы, бодры и веселы. Это радует. Растем товарищ лейтенант, - хлопнул он Сашку по плечу.
На следующий день Шмидт уже в привычной Уставной форме с погонами майора пришел на службу и сел на свое привычное место в кабинете Гориева на совещании отдела.
     Сашка был теперь плотно занят работой по отделению несовершеннолетних. Отделение хронически переполненное, переселялось во вновь возведенную пристройку и инспекторам отделения управиться с тремя сотнями юных головорезов, явно было тяжело. Поэтому Сашка, продолжая работать с закрепленными за ним приказом камерами в режимных корпусах взрослых, по просьбе, приказу Гориева взялся, активно помогать инспекторам и в работе с несовершеннолетними. 
 Сашка чувствовал, что Шмидт, да и все сотрудники отдела с интересом наблюдают за его суетой в отделении несовершеннолетних.
-Ну, тезка да у тебя талант работы с ребятней, - хмыкнул, как – то Шмидт в кабинете у Сашки, когда они поздним вечером  сидели за чашкой конвойного  чая,  – я слыхал, ты бухать не то чтобы завязал, но большой любви к этому делу не проявляешь. Хвалю. Даже эти междусобойчики стараешься пропустить. Это не дело. Не отрывайся. Не зли коллектив. Не обязательно в соплю,  но хоть пригубить, попресутствовать надо. Знаешь Санек нашу старую оперскую заповедь, - если мент не пьет и на девчонок не заглядывается, значит, есть у него какая – то другая, более пакостная страстишка. Смотри сам Александр. Ты мужик самостоятельный, лейтенант тебе решать. Извини, что вот так в сапогах к тебе в душу лезу. Советы даю. Говорят, что в Англии, за не прошенные советы, запросто можно и в морду получить. Вот тебе и сэры, мистеры, джентльмены.         
      Сашка совсем уж было забыл о сестренке Люськи. Чего гоношиться, дергать девку. Вроде все у нее путем. Работает учиться. Работает в Горкоме комсомола, в пединститут поступила. Все у нее путем.    
Люська сама ему позвонила среди дня. Благо, застав его на месте. Сестра веселым голосом обратилась к нему, вроде как с упреком,
-Ну, ты чего братец. Вот стороной от людей узнаю, что ты у нас уже лейтенант. Зажать от сестры хотел свою звездочку! Или пока лейтенант, кто ж тебя знает. Возгордился братец. Привет тебе от Ирины. Она вот у меня, подскакивай с тортиком вечерком. Мне вот квартирка обломилась подзановес тут в горкоме комсомола нашем. Записывай адрес, нет лучше, так запоминай.  Остановка телецентр, знаешь это на «Красном пути» сразу за проспектом там одна коробка девятиэтажная ближе к Иртышу у этого нового моста торчит. Подъезд один, он же первый третий этаж квартира 14. Ждем.   
В семь вечера Сашка, купив в кулинарии торт и бутылку «Советского шампанского», букетик каких – то цветов у бабки на остановке поехал к Люськи.
Ну, сестренка, ну коза. Вон уже и квартиру себе урвала в Омске, а он все в этой общаге кантуется, – думал Сашка, трясясь в скрипучем троллейбусе, ползущем по переполненному, вечернему проспекту «Красный путь».   
Нажав кнопку звонка у двери квартиры № 14, Сашка тут же за серенькой деэспешной дверью попал в объятья сестренки. Чуть в стороне стояла, вроде как растерянная, смущенная Ирка.
-Ну, проходи, проходи гость дорогой, братец любимый, - весело пролепетала Люська.
  Сашка огляделся кругом и ничего лучше не придумал, как повесть свою фуражку на ручку двери какого-то шкафчика, выходящего в небольшую прихожую.  Он прошел на кухню, где в углу урчал небольшой холодильник «Саратов»,  а на кухонном столе громоздились кастрюльки, тарелки  с нарезкой. На газовой плите что - то шкварчало, кипел чайник. Сашка ткнул на стол торт, пакет с шампанским и зефиром, пошел в ванную помыть руки, опаласнуть лицо. На бетонной  стене, над раковиной умывальника висело кое - как приклеенное к стене скотчем,  пластырем кругленькое зеркальце и тут же на паре кривых дюбелей  висели пластиковые пакеты с разными  туалетными принадлежностями сестры. Сашка откопал в этой свалке мыльницу, помыл руки и тщательно вытерся свеженьким махровым полотенцем, что висело на полотенцесушителе. Когда он вышел из ванной девчонки, весело щебеча, таскали тарелки с кухни в комнату.               
   Сашка прошел в комнату, удивился. У стены стоял  широченный диван – кровать обитый бардовым флоксом. Напротив два стула полукресла с высокими резными спинками с такой же с темно - красной обивкой, между диваном и стульями стояла большущая картонная коробка, которая служила столом, который с таким интересом и осторожностью накрывали девушки, в углу у окна, на стопках книг блестел лаком цветной телевизор «Радуга».
Глянув на брата, Люська проворчала – да я только четыре дня как переехала в эту квартирку. Ордер недели две оформляли. Гришин, Первый секретарь горкома комсомола все ходил сам к этим теткам в жилуправление Горисполкома, шевелил этих клуш. Вот надо толковых мастеров искать не колдырей, каких безруких, которые только и умеют, что деньги тянуть, да и сделать здесь все как надо. Обои красивые поклеить. В ванной комнате плитку постелить. На пол везде красивый ламинат постелить. Знаете ребята, что мне наши девки из горкома подсказали, ванная комната у меня большая, не в пример, как у Надьки в Чкаловском.. Попробую ка я вместо этого советского корыта поставить японскую ванну с массажем, над ней и пластиковая кабина, что тебе сауна и душ. И стиральную машину - автомат можно в ванную комнату запихнуть      Работы начать да кончить. Денег уйму надо, придется мне теперь пахать не разгибаясь, - вздохнула Люська.            
Только вот первым делом надо входную дверь солидную установить Железную такую, рейкой снаружи покрытую и замки в ней классные, хитрые. Я уж нашла, кто такое смастерить может. А то вон сосед с  пятого этажа завез в свою квартиру мебельный гарнитур, какой –то финский.  Ни - то спальня, ни –то гостиная. Коробки, коробки, ящики  полдня таскали, лифт гоняли, а поутру пришел с женой мебель собирать. Полюбоваться на покупку, дверь входная нараспашку и всей мебели нет. Вселение пора такая все таскают что - то. Одни вверх, другие вниз. Милиция свидетелей теперь найти не может.
-Ну, прошу всех к столу, только поосторожнее, сами видите, какое сооружение. Обещали сегодня с утра столик, красивенький такой привезти, я оплатила,  да что – то с машиной там не вышло. Ладно, посидим так. Вот ремонт заделаю, обставлюсь и тогда уж новоселье закачу.               
Выпили по хрустальному стакану шампанского, за хозяйку, за ее достаток и ее удачу. Потом Ирка полезла в свою сумку и вынула семисотграммовую бутыль самогона. Банку с грибами, солеными груздочками.
Застолье перевалило за полночь и Люська зевая, прохрипела, - завтра суббота можно поспать. Ты брат оставайся чего тебе до твоей общаги пилить потемну.      
- На кухни , на полу, - хмыкнул Сашка.
- Зачем, - взвизгнула Люська, вот на диване поперек втроем  уляжемся, места  до фига. Я сестра твоя, мы с детства привычны. Иной раз я к тебе на сеновал прибегала вместе поспать. Ну, а Ирку прижмешь, так ей в кайф. Уж, поди, забыла твои обжималки.  Только Ирка ты не визжи, не стони если что.   
   

                Глава 10.

        Сашка умылся, покурил и  завалился посредине дивана, как было велено поперек. Минут через пятнадцать пришла сестренка в какой-то шелковой с кружавчиками коротенькой рубашонке на узких, тонких лямочках. Набросила поверх легкий, прозрачный пеньюар и улеглась с краю, с лева от Сашки, завернулась в плед, обернутый простынкой, и оказалось, одеяло досталось ему и Ирке одно на двоих.  Свет погас, и  к дивану неслышно подошла Ирина, она юркнула под одеяло, улеглась справа от Сашки, прижалась к подлокотнику дивана. Сашка малость полежал, спокойно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам на стены, освещенные тусклым светом ночи из окон комнаты, дождался, когда услышал ровное, явно сонное дыхание сестры и положил руку на Иркину грудь обтянутую мягкой,  тонкой маячкой. Ирка что-то заворчала и попыталась освободиться от Сашкиных рук, но он уже сполз рукой в ее трусики и прижал Ирку к себе. Приподняв бедра, она помогла, ему стянуть с себя одежку до колен и Сашка со стоном вошел в нее, прижимая  ее к себе, ее попку, ее спину, шаря по голенькой ее груди, под задранной до шеи маячкой.
Утром Сашка проснулся от какой-то заливистой трели, что звучала от окна с подоконника. Ни Люськи, ни Ирки уже не было на диване. Сашка глянул на свои часы. Восемь утра. Может для сестренки это и значит отоспаться в субботу. Но он поспал бы еще. С кухни едва раздавался звон посуды, а в ванной шумела вода. Сашка натянул брюки и босой пошлепал на кухню Ирина, с полотенцем через плечо вытирала тарелки, а  уже одетая в узенькое трикотажное платьице, причесанная накрашенная Люська прихлебывала кофе из, какой – то, ну совсем,  детской чашечки.
-Это что и есть сон до упаду в выходной, - лениво спросил Сашка.
-Поспишь тут с вами, - зыркнула на него Люська. Можешь еще поваляться я буквально на час, полтора, на телестудию. Здесь вон через дорогу и Ирине вот угорело куда - то на завод Баранова переться. Кто там может быть в выходной. Ты братик можешь еще продрыхнуть,  я приду и тебя завтраком покормлю. У меня такая Семужка классная, малой соли в холодильничке есть. Вчера не добрались с этим шампанским, тортиком, Иркиными растягаями с уткой.
-Минут пять у меня есть? – спросил Сашка, - тогда я с вами в одну дверь. Смотаюсь до кичи, там у меня одно дельце неоконченное осталось. А то буду все выходные дергаться. Я быстро.
  Сашка кинулся умываться, а девушки отправились приводить в порядок комнату. Сашка и Ирка стояли под дверью, ожидая пока Люська закроет на три замка эту такую хлипкую, не надежную входную дверь. Окончив этот процесс, она повернулась к Сашке и проворчала,
-Сам видел, вроде и брать - то нечего, но противно потом, что кто-то чужой своими грязными, воровскими руками твои вещи лапал, в грязных сапогах по квартире шастал.
Они вышли из подъезда, с утра припекало солнышко и девчонки, весело щебеча, о чем - то отправились, взявшись  под ручку по дорожке, а Сашка побежал к остановке,  едва успев на еще едва заполненный автобус.   
Тюряга встретила его еще, какой – то сонной расслабухой выходного дня.   
Дежурный сидел за  пультом связи в расстегнутой на груди рубашке с галстуком, повисшим на заколке, на животе и прихлебывал еще парящий чай из большой цветастой кружки. Проворчал Сашке, - Здравие желаю, товарищ лейтенант, продолжил, - звонила жена Гориева, заболел шеф. Она скорую вызвала. Планерку Шмидт будет проводить в 9 – 30.
Ну, вот все и прояснилось, - хмыкнул Сашка, - кот на крышу, мыши в пляс.    
    Хмурый Александр Иванович Шмид в черном строгом костюмчике и белой рубашке без галстука сидел во главе стола совещаний, в кабинете Гориева.
  Выслушали доклад начальника дежурной смены, потом слово попросил зам по тылу старлей Серега Доронин. Он просил вывести на хоз двор всю хоз обслугу, надо срочно перебрать картошку. Загнил второй хлеб, да и капусту, что с осени засолили, заквасили в огромных чанах надо пошевелить. Завоняла. И вообще на хоздворе провести субботник. Прибрать все, как следует. Вольеры подкрасить. У собачек вокруг все вымести.    
-Ты Серега за год все засеришь, а за день потом хочешь все прибрать. В гараже вон тоже черт ногу сломит, - проворчал Шмидт.
-Так товарищ майор, - взвыл Доронин, - вон капитан  Паничкин, инструктор наш по рукопашному бою, как повыкидывал из спортзала маты старые, так и валяются кучей посреди двора. Собаки уж все изодрали.
-Слушай капитан, - вскинул суровый взгляд на Паничкина Шмидт, - вы, когда эту стройку века закончите. Сауну эту долбанную. Ты ж обещал по скорому.
-Так Александр Иванович, прошу уже на открытие.
-Ну вот хоть одна светлая деталь на сегодня, - проворчал Шмидт, - зам по тылу, не владеешь обстановкой в своих владениях. Иль разбил уже бутылку о дверь новой сауны и забыл? Сам – то, поди, со своей сержантом Любашей напарился и молчишь. На Женю Паничкина стрелки переводишь.
Капитан Ковшов, возьми из дежурной смены пяток человек, для усиления охраны хоздвора и выведи на объект весь отряд хозобслуги. Сделайте все, что зам по тылу просит. Я зайду днем на хоз двор проверю организацию работ. Вы Сергей Иванович тоже со своими прапорщиками не сидите по кабинетам. Вам же помогают.
Оперативный дежурный и начальники смен, инспектора режима вышли из кабинета, остались только одни опера.
- Ну, так значит господа, товарищи обстановка в СИзо напряженная и нам расслабляться нельзя. Лариса Викторовна, что у тебя по этому Кабану, шестерки Мусы. Муса вроде нервничает, гляди как нибудь по аккуратнее. До суда неделя осталась. И у тебя Альберт, что с этим Энгелем, сможешь провести его вербовку. А то смотри, уйдет этот мастер спорта в среднем весе под Валю Крылова и борзее, злее, кровавее врага нам еще поискать, соскочит на волю. Горя хватим. Весь город кровушкой умоется. Смотри Альберт Эрихович.       
  Тогда, значит товарищи офицеры, совещание окончено. Все за работу. День сегодня вроде выходной, так, что кто после 17- 00 службу покинет, не взыщу. Искать не буду. Только не завершенных дел не оставляйте. Нет у нас отговорок, - завтра доделаю. Такие заявы, как правило, очень хреново окачиваются. Ну, все, все. Вон из УИН, чего – то звонят.
  Сашка прошел к себе в кабинет и разложил на столе свои наработки, справки по авторитетному вору Валентину Крылову.
Так, чего там опять этот бес с Вовой Энгелем замутить хочет? В дверь кто-то постучал, и в кабинет вошла Леночка Вольф. Сашка разом собрал пачкой все бумаги и сунул их в стол.
Леночка улыбнулась и сказала, глядя на Сашку своими голубыми, озорными глазками, - как дела слушак? Как с английским? Победил?
-Спасибо, - хмыкнул Сашка, - твердый трояк.
-О! Это достижение улыбнулась Лена. А у меня беда.  Подружка моя Викуля, ну помнишь ту из Пушкинской библиотеки, куда мы с тобой захаживали английские аудио записи послушать, позаниматься языком. Вика Гнедых, такая еще, которая по этими декабристам, что  в Омске и  области ссылку отбывали, все кандидатскую крапала. Кушала через раз и так, то в чем душа держится.  Вот в больницу и угодила с такого перенапряга. Здесь не далеко, на улице Лизы Чайкиной больничка. Я за тобой часа в четыре зайду. Сгоняем к девушке с перидачкой, поправедуем. Сделаем бабе приятное.
Сашка разом вспомнил рослую тощую девицу с прядями белесых волос, свисающих на  ее прямые, острые плечи. Плечи вечно закрытые серым тонким свитерком, спадающим на длинную темно – синюю расклешенную юбку.
Обута всегда была Вика, в какие – то, почти мужские туфли на микропорке и очень  любила, когда окружающие обращались к ней Виктория Андреевна.
      В коридоре больницы на первом этаже Сашка с Леной подошли к справочной, к дежурной медсестре и попросили передать в отделение невралгии Виктории Гнедых, что к ней пришли. Минут через двадцать из-за двери, в какой – то коридор вышла Вика еще более похудевшая, бледная, сгорбленная с синими кругами вокруг совсем выцветших, водянистых  глаз.
-Ну, привет, привет подруга, - подлетела к ней Лена,- вот с Сашей решили тебя навестить. Работы как всегда навалом. Вот даже сегодня пораньше сбежали из своей тюряги. Ну, ты как? Чем лечат? Какие перспективы? Что говорят эти кандидаты в доктора?
  Вика слегка попробовала улыбнуться и прошла к диванчику, на котором сидели раньше Сашка с Леной. Казалось, что этот серый суконный, какой – то, как арестантский с едва  пробивающимися голубыми полосками  халат передвигается отдельно от Вики. Она  с трудом опустилась на жесткую банкетку, и едва прошептала,
-Спасибо ребята, что пришли. Ты Леночка как всегда, сгусток энергии и жизнерадостности. Чем они лечат? Вот таблетки какие-то дают так, что я после них полдня сплю. Уколы больнючие, какие – то ставят. Вон, подняла  Вика рукав халата, - капельницами все руки искололи.
Лена придвинулась к подруге, чмокнула в щеку и сунула ей пакет с яблоками, бананами, пачками печенья. Сашка тоже нагнулся к Вике и протянул ее букет голубеньких садовых цветов.
-Ой, спасибо вам мои дорогие, - выдохнула Вика, и подбородок ее задрожал.
-Ну, ну Виктория успокойся, мы теперь тебя часто будем навещать, прижалась к подруге Лена.
Посидели еще с полчаса, девушки по обсуждали свои проблемы, вопросы и за Викой пришла молоденькая медсестричка с отделения.
-Ой, Виктория Андреевна, а мы Вас потеряли. Укольчик, укольчик  Вам пора ставить, да и ужинать уже пора. Прощайтесь с посетителями и пойдемте на этаж, в отделение.   
      Лена и Сашка чмокнули Вику, и она побрела за медсестрой.            
                На улице Сашка остановил такси, и Леночка быстренько уселась рядом с водилой звонко покрикивая, стала объяснять ему, как короче проехать по указанному ей адресу. Потом повернулась к Сашке и, скривив ротик, сказала,
-Ну, слыхала я, что кандидатскую нелегко сделать! Но чтоб так! Да гори оно все синем огнем, все эти дворяне революционеры с их стишатами. Жизнь - то одна. И вот так по больницам валяться. Нет, уж увольте. Не за какие коврижки. Мне эти почести в будущем ненадь. Мне сейчас жить охота по полной, со свистом.
   Такси быстро выскочило на проспект К. Маркса, попетляло по улице Циолковского, Спортивному проезду и встало у серой коробки, кирпичной девятиэтажки, на углу которой  на большом белом стальном листе чернела надпись – «Иртышская набережная 24».
-Вот и приехали, - проворчал таксист. А Леночка уже выскочила из машины и побежала к подъезду. Сашка рассчитался с водилой и пошел к подъезду, где ожидала его Лена. Они прошли к лифту мимо бабки, сидевшей у дверей за обшарпанным письменным столом с затрепанной газетой в руках.
-Олимпиада Васильевна, что у нас нового? Лифт нормально работает? Горячая вода есть? – остановилась у дверей лифта Лена.
-Ах, Леночка, здравствуйте. Все у нас хорошо. Все работает. Все есть.
 В тесной кабине скрипучего лифта Ленка проворчала,
-Видал, заслуженная училка. Статейки по педагогике толкала. Поди, тоже над кандидатской корпела и что? Сидит в подъезде на старости лет с гордым именем Консьержка. Пенсиешка – то стыдно сказать. Поди, вся на эту долбаную коммуналку и уходит.
-Ладно тебе, завелась, - пробасил Сашка.
-Ой, правда, - Лена прижалась к его груди.
   Дверь лифта со скрежетом разъехалась, и они вышли на площадку, немного прошли по коридору, встали перед дверью, мечтой Люськи. Явно металлическая дверь, обшитая темно – коричневой лакированной рейкой.
Лена достала из сумочки, какой  – то хитрый ключ и щелкнула замком.
-Проходи, проходи, - подтолкнула она Сашку, - не стой на пороге.  Дом кооперативный, учительский, поди все к дверным глазкам припали, посмотреть с кем это Лена пришла. А то мимо лавочки не пройди. Все с расспросами, подковырками. Работа им, служба моя им не нравится. Тьфу, либерально - демократическое племя. Подавила бы всех.
В прихожей Леночкиной квартиры стоял диванчик с тумбочкой, на которой блистал белый кнопочный телефон. Тут же на стене была полка с вешалкой. Светленькие обои, как бы компенсировали недостаток света, что проникал в прихожую через застекленную дверь комнаты и из коридора на кухню.
-Ты пройди на кухню пока, посмотри, там, в холодильники, чего на стол поставить, можешь и заглотить чего. Я тоже жрать хочу, аж брюхо свело. А я на минуту в ванную.
  Сашка прошел на уютно обставленную кухню. Омский кухонный гарнитур «Ирина» покрытый голубым пластиком, шкафы по стенам и вытяжка над газовой плитой, аккуратный обеденный стол и четыре легоньких табурета. Раковина обрамлена тумбой  и тут же небольшой, с множеством выдвижных ящичков кухонный стол. В углу урчит невысокий, но объемный холодильник «Бирюса». Сашка подошел к окну с легкой шелковой шторой. Вид во двор. Наверное из комнаты видно набережную, Иртыш. Ладно, чего там, в холодильники у этой хозяюшки завалялось
Сашка плавно открыл дверку холодильника и, что сразу ему бросилось в глаза батарея бутылок на дверке. Бутылка армянского коньяка, бутылка в которой  почти две трети водки «Сибирская», полбутылки ликера «Шартрез», начатая бутылка Виски и две бутылки чешского темного пива.
На полке холодильника стояли тарелочки прикрытые крышками. Салатики, бутербродики с красной икрой. В глубине холодильника коробка с тортиком. На полке ниже кастрюлька, из нержавейки, в которой меж лапшички и оранжевой плетью морковки плавала куриная ножка. Супчик – хмыкнул Сашка. Рядом с кастрюлькой лежал, завернутый в салфетку приличный кус буженины. Сашка стал выставлять на стол, все то, что считал нужным. Задумался, подогреть ли супчик для Лены и тут на кухню вошла она в легком шелковом халатике, перехваченном на талии пояском. Со взбитыми, еще влажными прядями своих рыжих волос на такой симпатичной головенке.
-Ну, зараза фен, что ли накрылся, не включается. Новый придется покупать.
Ты что Александр водку выставил? Она мне какая –то левая попалась, что шило. Давай по коньячку, чего его беречь. Вот салатики, мясо доставай под него. Этот салатик «Мимоза» я в кулинарии купила, что рядом с этим павильоном «Спартак», вроде приличный салатик. Я к ним часто захожу. Знаешь, не люблю я как – то у плиты волохаться. Зачем, когда вкусненькое и так  купить можно.
Да уж, подумал Сашка, - не отказываешь ты  Леночка себе не в чем. Зачем на кухне время терять, когда у тебя совсем другие увлечения. Страсти. Сели к столу, выпили по рюмке за себя, любимых, за удачу, за здоровье всех родных и близких, за выздоровление Вики.
   Тут Леночка помрачнела,
-Знаешь Александр, а ведь половая жизнь это тоже здоровье. Ну, кого Викуля у себя там, в библиотеке закадрить может? Такого  же книжного червя, как и она. Нет тут как – то повадился один плешивый мен, вроде инженер с радиозавода. Ну, думаю все на мази. А у него жена инвалид с костылями и трое детишек. Не Санек это не ход. Лучше нам вдвоем с ней, как прежде на нашем сексодроме с игрушками всякими поваляться. Нет не то, что бы  лесбей, так забава. Но все ж приятней, чем слушать ей в  потных объятьях этого  обрубка всякое вранье и эмитировать, изображать сумашедшей оргазм.
  Сашка, вроде как невзначай зацепил, этот бантик на пояске Леночкиного халатика и оказалось, что под халатиком нет больше никакой одежки. Сашка сгреб в охапку Леночку и  понес ее в комнату. В комнате стояла в углу большущая тахта, покрытая бордовым мягким покрывалом и у стены стол с зеркалом в резной, витиеватой раме. Весь стол, был уставлен какими – то баночками, коробочками, флакончиками.  У двери на балкон, под широким окном стоял здоровенный, цветной телевизор. В комнату выходили две дверки купе, видимо встроенных шкафов.
Сашка положил на средину тахты Леночку и она, раздвинув свои ножки, приняла его. Положив оби ножки на Сашкины плечи, она со стонами, повизгиваниями изгибалась под ним. Раскинув руки, сжимала, комкала покрывало своими пальчиками с кроваво - красными длинными ноготочками. Наконец обессилев, они отпустили друг друга и Лена прохрипела,
-Открой дверь на балкон. Душно. Комната почитай сутки закрытая стояла. Солнышко нагрело все.
   Гольем Сашка прошлепал к двери и распахнул дверь. Сдвинул, такую тонкую изящную штору. Балкон оказался не маленький, такой как обычно, что б высунуться на улицу, покурить. Широкий балкон тянулся до самого угла здания.   На балконе стояло кресло качалка и маленький журнальный столик, а в самом конце балкона, какой – железный голубой шкаф из - под дверки, которого торчал кусок желтой с цветами клеенки.
- Да, - подумал Сашка квартирка класс. И все так подобрано, все так устроено. Сиди вот так вечерком как та черепаха Тартилла, в качалке с газеткой, или рюмочкой, наблюдай течение могучего Иртыша. Передвижения людей по набережной.
 Да, может и надо жить так, как Леночка живет. Окончила институт, работу сама себе выбрала. С жильем вот тоже сама определилась и не хреново. С кем спать сама решает. Что б про нее не говорили, а молодец девка. Сашка оглянулся, покрывало с тахты уже было свернуто и лежало на пуфике у туалетного стола. А Леночка, завернувшись в простынку, лежала на подушках, глядя в потолок. Сашка прошел к тахте и улегся рядышком.
-Знаешь Саша, хозяева этого гнездышка, куда – то в Магадан слиняли. Пашут там где – то на Калыме, уж трети год. Вика эту квартирку у себя в библиотеки, через знакомых надыбала.  Я так привыкла здесь. Даже жалко съезжать. Если что, так я бы эту квартирку у них купила. Родители б, братья помогли.
Знаешь, чего Шмидт так третий день бесится, на всех рычит? Он заяву  подал, хочет на ПМЖ в Германию съехать у него там старший брат уж лет пять, как под Мюнхеном живет. Ну вот.  А наши ГБ, чего – то Александра Ивановича тормозят. Мол, носитель гостайны. Какой к черту гостайны? Откель она у нас в тюрьме взялась. Ну, помурыжат, подержат мужика, пока его наши криминальные авторитеты не кончат здесь. Уж больно много у них, у ворья Омского к Александру Ивановичу предъяв.
  Сашка повернулся на бок и прижал себе Леночку.
-Видел, там, в конце балкона, в углу ящик железный? Там картошка. Возьми кастрюлю, да свари хоть в мундире ее. Чего – то под вечер жрать охота.
        Два дня в пастели Леночки пролетели для Сашки как сон, как одна суетная, страстная, запойная ночь. В понедельник утром, хлебнув кофе, уже не с чем. Все подъели. Они подались на работу. Автобус как всегда был битком и Сашка, с трудом затолкнув Лену в переднюю дверь, едва сам успел втиснуться в заднюю. На остановке Сибзавод ее нигде не было видно и Сашка, оглядевшись еще раз вокруг,  пошел по улице Тарской в СИзо.
   Драгунов быстро взял необходимые документы из своего кабинета отправился на совещание к Шмидту, почти после  всех он плюхнулся на свое место за столом совещаний как в кабинет со стопой каких – то толстенных папок, вошла в сопровождении Шмидта Леночка.
  Сашка уловил на себе, будто укол шилом взгляд Синицкой. Лариса сидела почти у стола Шмидта, хмурая и сосредоточенная, нервно теребя свой ежедневник.
-Так, товарищи, я тут попросил  Елену Густавовну поднять дела 1968,  1974 года. Когда у нас проходили по следствию дела и содержались в СИзо некоторые граждане. Которые и вот сейчас содержаться у нас, уже по другим делам. Но вот за давностью лет он видно подзабыли,  о всех, тех косяках, беспределе, что они творили тогда. Как недостойно поступали перед сокамерниками, подельниками.  Считаю, что в такой сложной обстановке, необходимо вызвать этих граждан, по оному и с документами в руках принудить их прекратить свое противоправное поведение, хотя бы в стенах СИзо, что б перестали пальцы гнуть и забыли о короновании их, как воров в Законе.
Сашка в недоумении посмотрел на Шмидта. Чего затевает Кум. Коронование воровских авторитетов только на сходняке равных и, как правило, по кабакам в Москве. Какие Законники в их ординарной «тюряге» СИзо? Чего – то затевает тезка, надо б по плотнее его поспрошать, что б самому не влететь, как кур в ощип.          
На выходе из кабинета Сашка заметил, что старлей Синицкая, покраснев от волнения о чем – то яростно спорит со Шмидтом. Сашка остановился в коридоре, прижался к стене, закурил с твердым намерение дождаться, когда Шмидт останется один. Минут через десять от него выскочила раскрасневшаяся, взлохмаченная Синицкая и увидев Сашку, зло зарычала,
-Что кобель перехватчик, Леночка то тебе, хоть шкурку от него оставила, иль с лимончиком под коньячок сожрала? Работнички маму вашу!               
Весь день Сашка метался по СИзо, не понимая, что происходит. С чего это все так окрысились на него, иль просто отстранились, закрылись.
  Вечером к нему в комнату в общаге пришел младший лейтенант, тоже его кореш, еще по службе в бригаде внутренних войск, а ныне младший опер ИТК – 3  Женька Пайор. Выпили по чуть, чуть, покурили и Женька поведал, что в субботу полдня в ИТК работала Синицкая, все искала Сашку, спрашивала про него. В основном Ларачка работала с гражданином Хромовым, погоняло Шершень, почему Шершень? В пасти у него с зубами напряг, вот он и воет, шипит, когда базарит,  что эта муха навозная. Мерзкая  особь, в общем. Лара  наводила справки о нем и потом долго с ним беседовала. Но видимо не добилась нужного ей результата, поздно вечером усвистала на своей «девятке» злющая, как мегера.
Сашка понял теперь, откуда Лариса узнала о его заезде насторону, но чего ж так злиться. Нет, это не просто бабья ревность, это что-то другое. Шершень, Шершень гражданин Хромов, был у них в СИзо, как подозреваемый в покушении на убийство, да вот срочно угодил на больничку. Тогда еще, начальник их санчасти капитан Свидерский все рычал Гориеву,
-Виль Ганиятович, да этого больного насквозь туберкулезника надо не к нам закрывать, а на больничку нашу областную. Ему ж жить отсилы неделя, ну месяц. Ему ж вот только, только операцию на легких сделали. Помрет он в камере, а нам морока.
-Да, вот операцию пережил и за старое. На блатхате опять ткнул ножом, какого – то молодого урку, беспредельшика, а теперь вот опять к нам. Пусть пока у тебя в палате полежит. Следователям до областной больнички мотаться долго. А дело-то закроют, тогда и решим, куда его злодея болезного. Вон и в деле справка есть, что при задержании этот хмырь лишился чувств  от обильного горлового кровотечения. После суда Шершня из СИзо этапировали в «тройку» УХ-16/3 строгого режима.          
Сашка плюнул и опять уселся у себя в кабинете с сообщениями, докладными, заявлениями. В общим рутинная работа. Работал, пока не услышал стук в дверь.
-Да входите же, - устало прорычал Сашка.
   На пороге стоял начальник дежурной смены старший лейтенант Альт,
-Вы, что Александр Викторович сегодня дежурить решили? Вся кумчасть разошлась Вы один остались.
-Да вот Александр, что – то заработался, потянулся за столом Драгунов.   
К себе поедите, иль здесь ночевать будите? – улыбнулся старлей.
-Да, Александр, как – то к себе б хотелось, - хмыкнул Драгунов, - только вот пока доеду в свою Тьму – Таракань, и опять сюда ехать.
-Так Александр Викторович вот надо срочно автозак до больничке областной гнать, что у этой «тройки» на нашей санчасти ответственность на себя брать не хотят.  Доктор Жанна Евгеньевна требует, что б срочно везли гражданина Сандреева на больничку. Я вот двух сержантов дам, а Вы как старший конвоя.
-Ладно, старлей уговорил, - хмыкнул Сашка и стал собирать свои бумаги со стола.    
      Сдав больного в областную больницу УИН, Сашка подъехал до своей общаги, поздоровался в холле у лестницы с сонной вахтершей и пошел к себе в комнату. Подойдя к своей двери, он заметил, что из замочной скважины торчит скрученная трубочкой записка. Сашка осторожно вынул ее и прочитал,
  « Срочно завязывай с этой сучкой. Пока не вляпался в беду. Это не бабий визг. Это серьезное предупреждение».   
Сашка сразу узнал ровный, такой весь закругленный подчерк Синицкой. Чего ж это Ларачка опять нарыла? О чем предупреждает его? Почему не сказала сама при встрече?  Хотя какая встреча, она сама в растрепанных чувствах выскочила из кабинета Шмидта и на нервяке проскочила мимо него, опять усвистала из СИзо куда – то на весь день.
Сашка в задумчивости свернул записку и сунул ее в нагрудный карман рубашки. Прошел в комнату и, раздевшись, не умывшись, рухнул в койку.
Утром он вскочил под резкую трель будильника, что стоял на тумбочке прямо у него под ухом. Пошел к раковине у двери и долго умывался, умывался по пояс холодной, ледяной водой.
    Утреннее совещание с операми проводил сам Гориев, Шмидта не было.  Сашка, получив задание и подписав, завизировав у Гориева свои документы, прошел к себе в кабинет. Занялся отчетами справками, он видел, как во двор у КПП СИзо въехала серая «Волга» Гориева и из нее вышел Шмидт в сером костюмчике, сжимая свою папочку подмышкой. Через некоторое время вдруг зазвонил красный телефон, прямой связи с дежурным СИзо.
Сашка снял трубку и услышал голос Гориева,
- Почему не идешь? Дежурный, что тебе не объявил общий сбор в Ленкомнате. Сашка быстро сбежал по лестнице, прошел по узкому коридору мимо Дежурки, оружейки и вошел в, почти заполненную личным составом  Ленкомнату. По стенам Ленкомнаты еще были развешаны портреты основателей Страны Советов, вождей революции, тут же была и доска почета СИзо, была прикноплена к стене пожелтевшая стенгазета большой давности, еще прославляющая комсомол, мудрого архитектора перестройки Генсека КПСС и клеймящая позором нарушителей дисциплины, уличенных в предательстве интересов службы.            
За столом президиума сидел Гориев, немолодой замполит, иль как теперь зам по работе с личным составом, подполковник Николай Кузьмич Вербин, как все его кругом звали Кузьмич,  начальник УИН  полковник Воронцов и еще какой – то неизвестный Сашке полковник из УВД. Сашка с трудом втиснулся на стул у задней стены, меж девчонок из службы тылового обеспечения, даже не став разыскивать своих. Совещание открыл полковник Воронцов,
-Почему так экстренно собрали личный состав? – задал он вопрос вроде к некому, тяжело вставая с места и поправляя тесноватый китель,
- Больно много событий разом свалилось на коллектив изолятора. Вот значит по представлению  УИН, долгожданным приказом, начальника УВД согласованным с ГУИН МВД и нашими местными органами власти,  ВРИО исполняющий обязанности начальника СИзо подполковник внутренней службы Гориев Виль Ганиятович назначается начальником следственного изолятора №1 города Омска. Вообще в Управлении мы считаем, что подполковник Гориев очень ответственно относиться к своим обязанностям и давно заслужил эту должность, безо всяких приставок, а коллектив СИзо не сбавит темпов работы, продолжит занимать ведущее место среди Учреждений Управления.   
Успехов тебе Виль  Ганиятович, да и всему коллективу СИзо.
И еще в связи с тем, что так внезапно освободилась должность начальника оперативного отдела следственного изолятора. УИН по согласованию и при поддержке УВД принято решение назначить на должность начальника оперативного отдела СИзо, всем вам известную Синицкую Ларису Викторовну, тем более  что ей уже присвоено очередное звание капитан внутренней службы.
  Да видно Шмидт, пробил - таки свое ПМЖ в Германии, - хмыкнул Сашка, что ж, - как он сам любит говорить – большому кораблю, большие торпеды.
А Ларачка теперь даст всем гари и на нем Сашке Драгунове верняком отоспится пополной. Ладно, чего себя загодя ушами по щекам себя хлестать. Будут бить, будем плакать. Еще посмотрим, чья возьмет. Я тоже ей не мальчик для бития в Урмане в хворосте найденный.
  Начальник УИН, глянул на милицейского полковника УВД и тот, вроде виновато улыбаясь, запутавшись в своих бумагах в шикарной папке крокодиловой кожи начал, поднявшись с места,
-Товарищи по поручению начальника УВД мне приятно сообщить вам и еще одну приятную для вашего коллектива новость. Приказом Министра МВД, за образцовое выполнение задания и проделанную упорную, кропотливую работу вашему сотруднику оперуполномоченному лейтенанту внутренней службы Драгунову Александру Викторовичу досрочно присвоено звание старшего лейтенанта внутренней службы.
    Сашка вскочил в прострации, от чьего - то толчка в бок, не понимая, что  происходит и, только щелкнув каблуками, вытянувшись во весь рост, гаркнул, - служу Советскому Союзу.
В зале раздались аплодисменты, сквозь которые было слышны смешки.
-Ну, переволновался старший лейтенант от неожиданности, - пробасил полковник Воронцов, - конечно же, - служу России.  Это он  Николай Кузьмич, все от вашей наглядной агитации отвыкнуть, отойти не может. Заменить бы давно пора. Пути назад не будет.         

               
                Глава 11.

        -Ну, ты прямо,  как космонавт. Взлетел старлеем, приземлился майором, - сопел разливая по стаканам коньяк, Серега Доронин, восседая за  письменным столом в кабинете Сашки.
-Еще не приземлился я Сережа, посмотрел печально куда – то вдаль Сашка.   
   И не ясно во что еще приземлюсь, - подумал Драгунов. Вот когда этот Терехов из Комитета свою задумку реализовал. Пара месяцев прошла, а сколько изменилось. Александр Иванович Шмидт в Германию съезжает, капитан Синицкая теперь будет операм хвосты крутить, Сербин теперь подполковник и видно к нему, Сашке интерес потерял. Правильно, Мавр сделал свое дело, получил за это сполна и вали с глаз. Проглотив, свои треть стакана  коньяку Сашка подался с Дорониным на хоз двор. В гараже им  неожиданно повстречался Шмидт.
-Александр Иванович, встал в дверях Драгунов.
-Ладно, ладно старлей, - улыбнулся Шмидт, - думаешь, как полканы объявили так я сразу в Мюнхене. Шалишь. Тут еще мороки недели на три. Да вы, чего мужики думали, что я так по - тихому слиняю  и с вами хоть чуть, чуть это не отмечу, не посижу.
   Только сейчас Сашка заметил объемный коричневый портфель у ног Шмидта. Они поднялись в кабинет Доронина и тут же подошли опера Виталик Майстренко, Эрик Люст, Гера Михтер. Сержант Любаша быстренько собрала на стол, что Серега Доронин спешно очистил от своих бумаг и подняли по первой. Выпили, как водиться за удачу. Все смотрели с тоской на Шмидта, а он словно оправдываясь, ворчал, 
-Да ладно мужики. Спасибо вам за все, за вашу работу, за вашу выдержку, что меня психопата не поколотили хором, когда я вас гнобил. Не парни точно. Ехать надо мне, драпать. Наши органы мне помочь не в силах. Уж больно высоко во власть криминал пробрался. Даже генералы сидят ручонками разводят. А пожить – то еще ой как охота, ведь только сороковник, хоть и с хвостиком парни. Поеду, пока выпускают. А там видно будет.
-Доброго тебе пути и удачи там, здоровья тебе Александр Иванович, - поднял свой стакан Серега Доронин, - слыхал, поди, на место твое Синицкую назначили.
-Слыхал я, когда в Управлении был, свои бумаги подписывал, там все суетились и обсуждали это. Там народ думал, этого Славика Кирштейна на СИзо двинут, а тут такой ему облом. Вы смотрите парни, поаккуратней с ней, - проворчал Шмидт.
-Да уж, чувствуем скоро, очень скоро головы полетят. Зажмет так, что мама не горюй, - сопел Эрик Люст.               
-Ты Санек, внучек Анискина. Вон уже и старлей, давай за тебя и удачи тебе тезка! Здоровья! – протянул к Сашке свой стакан Шмидт.
Чокнулись, выпили и Шмидт, глотая слезу,  выпалил, - не мужики, не думал я так по сучьи службу оставлять. С  Родины так драпать! Да Родины! Хоть и хреново порой она к нам немчуре относилась, но родились и выросли – то мы здесь! Не парни немцем второго сорта я долго там не протяну. Да  и где ж такие просторы увидишь? Горы, урман, степи! Сибирь матушка! А реки здесь, какие! Этих ихних Эльб, точно штук шесть, десять, а то и больше надо, что б наш Иртыш получился. Ладно, парни за ваше здоровье и не поминайте меня лихом!       
Тут же на столе Доронина тренькнул телефон.
Серега снял трубку и, оглядев застолье, пробасил,
-Синицкая из УВД звонила дежурному, велела всю оперчасть собрать она сейчас подъедет.
-Во время, - хмыкнул Люст, - пошли, что ль на галеры рабы тюремные. 
     Выпили на посошок и разошлись готовить документы, готовиться к первому совещанию с новым начальником оперчасти. Сашка задержался с гражданином Прошиным, выслушивая его сообщение об обстановке на третьем режимном корпусе где гражданин работал баландером и вот по непонятной причине вдруг был направлен на хоз двор уборщиком собачьих вольеров.
Сашка понял, что это не спроста. Никто не знал, что Прошин его  человек, что он регулярно поставляет Драгунову информацию не только об обстановке в режимном корпусе, но и пусть скудные сведенья по камере где чалился Вова Энгель. Надо понюхать, порыть. Кому так его человек Порошин помешал, конечно же, первым делом надо поговорить с Толиком Ковшовым начальником отряда хозобслуги. Ба, да вот он и сам из спортзала выходит. Сашка сунул пачку «Примы» гражданину Порошину, пообещал, что разберется и обязательно вернет его на пищеблок. Пошел быстро навстречу Ковшову. Распаренный капитан хмуро выслушал просьбу Драгунова, проворчал, - ладно воткну твоего Порошина на кухню к Плахину, Игорь давно к себе человека просит. Ну, а там как пойдет. Вот гада. Никак зачет Паничкину сдать не могу по рукопашки этой мать ее! Все этот бросок через бедро мой его не устраивает. А насчет, что б назад в режимный корпус извини, не могу. Синицкая туда своего додика воткнула. Извини брат, начальство.
       Сашка отошел в сторону и сплюнул и выматерился. Ну, хорошо хоть перед Порошиным слово сдержал. Правда, там, на кухне в бригаде поваров этого бывшего старлея афганца Плахина Прошин, как оперативная единица для него теперь, как информатор ноль. Ну да ничего может и на что сгодиться, что выплывет. Пусть пока побудет в консервации. Отожрется на кухне.   
В воротах скрипнули тормоза, и во двор влетела темно-вишневая девятка, машина проехала к гаражу и встала.  Из салона энергично выскочила Синицкая, глянула на Сашку и прорычала,
-Что теплая компания уже разбежалась? Проводили своего любимого шефа?! 
Ладно, что не успела, а то б все эти ваши салатики вам по мордам размазала. Алкаши! Все через десять минут, что б у меня. Хорош расслабляться!
   Сашка только хмыкнул, повернулся и пошел, через дорогу к КПП СИзо. 
Ровно в 15-00 в бывшем кабинете Шмидта не то чтобы в тесноте, но плотненько расселись все опера СИзо.
Синицкая, усевшись за письменным столом в бывшее Александра Ивановича Береевское кресло с  прямой резной спинкой, сжала в руках подлокотники, окинула взглядом собравшихся с какой – то иезуитской издевкой спросила,
- Что ж вы Елена Густавовна так в тихоря рапарток свой в УИН сунули и нам об этом молчок. Бежать надумали? Удерживать не буду. Место инспектора в отделе режима и охраны, тоже знаете не та должность, что б тебе препятствовать, поминать все грешки, что здесь за тобой тянуться. Я твой рапорт у Берзянкова, что теперь твой начальник подписала, что не возражаю, завизировала, можешь сдавать здесь дела, да и идти в УИН. 
Старший лейтенант Люст, сегодня решался вопрос о вакансии зама по опер. в Учреждении УХ-16/8 я рекомендовала тебя. Так что иди Эрик расти до подполковника.
-Общий режим, - поморщился Люст.
Синицкая, как, не заметив этого, открыла свой ежедневник, проворчала,
-Старший лейтенант Драгунов, позвони в УВД подполковнику Сербину, у них там опять какое – то дело. Долго они тебя еще дергать будут? Так со своими делами, мимо нас и в генералы тебя вытащат. Ладно, отзвонись Сербину, да берись в серьез за дело Энгеля. Забери у Вольф все  рапорта, докладные, донесения, по этому бандюгану. Пока она здесь.  Да чего не потеряла, не профукала. Чего Елена Густавовна задергалась, кривишься? Дело то по этому Шершню, Хромову, кто так почистил, ну прямо агнец божий. Того и гляди по УДО на своду соскочит.   
  Молча, хмурые опера разошлись, расползлись с этого первого совещания у нового начальника.
    Старлей Люст, зашел в кабинет к Сашке и рухнул на диван,
-«Восьмерка», безбашенная зона общего режима. Там бы год продержаться, а она расти до подполковника. Ну, сука, отблагодарила за все! Пополной! Так вот Санек и служи им, как бобика гоняла и вот итог!
-Поди, покровителя себе серьезного, какого завела вот и свирепствует, - проворчал Сашка.
-Не знаю со свечкой не стоял, а зря наговаривать не буду. Она баба видная, самостоятельная. Ну, а как говорят, власть развращает.
-А абсолютная власть абсолютно развращает, - хмыкнул Сашка.
-Знаешь,  я слыхал нашего Виля, в реанимацию положили. В наш госпиталь УВД. 
-Ну, так жена ему еще, когда все скорую вызывала. В этой клинике Мединститута, сколько пролежал, - проворчал Сашка, - укатали Сивку крутые горки, не зря ж нам как на фронте год за полтора считают выслугу.
-Ага, - хмыкнул старлей, - помнишь ты все, удивлялся,  на «Красную звезду» у Кузьмича. Как, мол, так. Он же, на сколько моложе твоего деда. Полюбому не воевал. Да он молодым еще щеглом в режимниках, где-то под Магаданом зону топтал, а война уж заканчивалась, ну ему в 53 –м и накатили мамлея и этот орден за десять  лет беспорочной службы. Время такое было Санек.
-А сейчас-то чем лучше, - хмыкнул Сашка. 
-И не говори, - зарычал Люст, - ты веришь, как по ящику начинают показывать все эти рожи демократов, экономистов, реформаторов я напрягаюсь вспомнить, в какой камере я эти хари видел. Видно туда им и дорога.
-Ладно, Эрик Людвигович иди расти до подполковника. А мне вот пора этого Энгеля окучивать.
-Ты Саша зайди вечерком, посидим с мужиками хоть чуток, - проворчал Люст, выходя из Сашкиного кабинета.
               

                Глава 12.

       Звонок к Сербину только еще больше озадачил Сашку.
-Ну, что старлей, внучек Анискина, как ты там? Любящие сослуживцы еще не сожрали  тебя. Тут есть одно интересное для тебя предложение, заходи завтра во второй половине дня обсудим. Если конечно хочешь. Может, тебе в твоей тюряге, как теперь говорят в кайф, так я, и доставать тебя не буду.
-Слушаю, Слушаю Вас Алексей Антонович, - выпрямился в кресле Сашка.
-Ты знаешь, дружище зашел бы ко мне и поговорили. Вопрос – то больно философский, жизненный. Заходи, как соберешься, позвони.
  Сашка опустил трубку и в задумчивости набрал номер Синицкой. Ларисы на месте небыло. Тогда он подался на отделение несовершеннолетних. Уселся там, в кабинете инспекторов и приказал вызвать к себе этого Кабана, Латышева.
  Парняга роста, под метр девяносто, тяжело ступая по кабинету, встал перед столом Драгунова.   
Сашка взглянул на парня и мысленно удивился. Это надо же шестнадцать, семнадцатый год дураку и уже такое вымахало. Кулачище что моя голова. Сашка откинулся на спинку стула и как можно дружелюбнее спросил, заметив на лбу Кабана небольшую ссадину.
-Что Коля, как дела? Опять в камере, что ли воюешь?
-Да пошли они в жопу, эта цыганва. То весь день, все байки тупые плетут, одна мечта у них, чтоб пасть всю рыжьем забить, да «Волгу» черную под жопу. А после отбоя обязательно иль в стирки катать им угорит, так обязательно разорутся, а то крысячничать давай. Вот и поучил чавел малость.
-Малость, - хмыкнул Сашка, - на трое суток карцера.
-Так отсидел уже я гражданин начальник. И Кеша этот, вроде только сутки на больничке прокантовался, сейчас молчком лежит, шконку давит. Да они даже в своей кентовки вечно грызутся.
-Отец – то тебе на свиданке, что говорит? – нахмурился Сашка.
-Да, он  до сих пор все от Афгана этого долбанного отдышаться не может. Задолбал своими нотациями полковник. В этом месяце на свиданку не пришел, иль запил, иль опять, куда воевать подался. Мамка вот на свиданки регулярно ходит и все с новыми ухажерами. И как, только их пускают. Наверное, следаков, иль в прокуратуре кого умасливают. Что маменька? Что? Все цветет и пахнет. Ты сыночка там не шали. Слушай воспитателей, - хмыкнул Кабан.
-Мусу, то не благодарит, что тебя в такое заведение пристроил? – проворчал Сашка.
-А, че Муса? Че Муса? Я сам влетел, - насторожился Кабан.
-Подожди дурачок, вот скоро суд. Посмотришь, как он тебя дурака сопливого по этой бойне на Казачьем рынке паровозом пустит, что б самому срок по полной не получить.               
-Да, ладно начальник. Хорош меня точить. Я всеравно вам на Мусу стучать не буду. Я и вашей тетке, этой капитанше так и сказал, когда она меня фалавать в стукачи надумала. Лучше срок за свое получу, чем сажало в бок от Мусы. А интересно, сколько мне за отрезанный шнобель этого азера-барыги суд отслюнит?
-На червонец готовься, ну еще по пять лет за каждое его ухо накинуть могут, - усмехнулся Сашка.
Ты че начальник, - отшатнулся Кабан,- я ж малолетка, а ты мне, чуть ли не на пожизненное рисуешь!
-А как ты хотел? Неизгладимые увечья причинил человеку и, что ли думал получить за это год условно юноша. Поди, Муса тебе все так и обещал, когда с кодлом своих нукеров громить рынок отправлял.
-Все равно на Мусу стучать не буду, - насупился Кабан.
  В это время на столе у Сашки затрещал телефон. Драгунов снял трубку и услышал взволнованный голос дежурного,
-Срочно прибыть в дежурку! Начальник УИН в учреждении! Общий сбор!       
      Срочно! В зале, бывшей Ленкомнаты, собрались почти все офицеры СИзо в основном служба режима и охраны. Сашка, оглядывался по сторонам, выискивая знакомых оперов. Да куда уж там. Их и так – то теперь было с гулькин нос, а после такого разгрома оперчасти, почти никого не осталось. Полковник Воронцов сидел за столом президиума и листал, читал какие-то бумаги. Рядом с полковником сидел, какой – то незнакомый Сашке чернявый, вертлявый майор, лет тридцати и что – то все пытался сказать, увлеченному чтением начальнику УИН.   
На самом краю стола Сашка с удивлением увидел Гориева. Посидевший и бледный, совсем исхудавший Виль Ганиятович, в сером костюме и в белой рубашке без галстука сидел, сгорбившись за столом с крайне удрученным лицом, перебирая в своей папке бумаги.
Что ж такое стряслось, - поразился Сашка, - что - то такое важное, что даже больного Гориева выдернули из госпиталя.      
-Товарищи, - встал из-за стола Воронцов, - приказом по УИН, с согласованием с УВД заместителем начальника следственного изолятора по оперативной работе назначен майор внутренней службы Москаленко Игорь  Владимирович, он товарищ у нас молодой, энергичный. Почти год отработал у нас в аппарате УИН. Сразу после окончания  Барнаульского среднего специального  училища работал в учреждениях Красноярского края, имеет богатый опыт работы. Окончил омскую высшую школу милиции. Очень перспективный офицер. Знающий свое дело сотрудник.
Тут же в зал вошел, какой-то не знакомый лейтенант и с листком бумаги направился к столу президиума, щелкнув каблуками, перед Воронцовым положил перед полковником на стол этот листок.
  Начальник УИН пробежал глазами по сообщению и посмотрел сурово на Гориева, кивнул, прохрипел,
-Следственно – оперативная группа УВД подтверждает - она.
-Товарищи сегодня, около десяти часов утра погибла в результате автомобильной аварии на новом мосту через Иртыш, начальник оперативного отдела Омского СИзо №1 капитан внутренней службы Синицкая Лариса Викторовна.
В зале разом наступила гулкая тишина, что даже стало слышно, как двигают стулья за стеной в дежурке и топают дамы в канцелярии на втором этаже.
Через некоторое время раздалось чье – то всхлипывание и Воронцов, встав, из-за стола прорычал,
-Совещание окончено. Всем по рабочим местам.
Сашка сидел ошарашенный, новостью, смертью Ларочки. Сидел в какой – то прострации, наблюдая как вялый людской поток, покидает зал. Вот вышел и начальник УИН, рядом с Воронцовым брел, что-то кивая в ответ на слова полковника Гориев, а вокруг них все крутился это майор. Вновь испеченный зам начальника СИзо.
  В коридоре Сашка столкнулся с капитаном Паничкиным. Женька, как всегда подтянутый и бодрый, толкнул в плечо Сашку, оглянувшись по сторонам, не громко проворчал,
-Ну, этот Москаль теперь у нас наработает. Наслышаны, наслышаны в УИН, как он по головам вверх ходить умеет. Слушай опер, какого черта вашу шефиню с утра черт понес на эти Лукаши, там это мост вечно забит. С утра все на Тарский тракт ломятся, да и стройка там, какая по левому берегу развернута  уж который год. Да уж догонялась Лариса Викторовна. Поверишь Санек. Жаль, искренне жаль такую бабу. Хоть и стерва она была еще та. Ее и с мастером спорта, почему все мурыжили? Да все за ее закидоны. Выступашки не по делу. Язычок, что бритва.
-Ладно, Женя пойду я, тошно мне что – то, – простонал Сашка и пошел дальше по коридору к лестнице, что б подняться к себе на второй этаж.
У себя в кабинете Сашка сразу плюхнулся на диван, кружилась голова и почему - то так сразу ослабли ноги. Покалывало в левой руке, взмокли обе кисти. Сколько он так сидел на диване, будто  провалившись в какую – то дрему. Ну, во, - раскис совсем сибиряк, - подумал Сашка, и тут же затрещал телефон на его столе. Звонила Жанна,
-Слушай ко мне тут Паничкин заходил, говорит, что ты белее стенки из Ленкомнаты по стеночки выполз. Ты там как? Может, я подойду сейчас, посмотрю, какой укольчик сделаем, вот капелек накапаем.
Сашка, откинувшись на спинку дивана, взгромоздив на колени телефонный аппарат,  проворчал,
- Зайди через часок доктор. Я и коньячку нам накапаю и «укольчик» тебе поставлю, и может быть два. На сколько сил хватит. А сейчас вот дай посижу с мыслями соберусь.
-Ну, узнаю милого кобеля, - хихикнула Жанна, - а то капитан тут прибежал панику поднял, одно слово Паничкин. Держись там давай. Я вот прием закончу, часа в четыре к тебе заскочу. Ты только от алкоголя воздержись! Знаем мы вас мужиков и ваши байки, на счет снятия стресса. Так и крякнешь со стаканом в руке.
 Сашка доковылял до сейфа, отрыл дверку и долго стоял перед выбором, но потом достал пузырек с волокардином, накапал в стакан тридцать капель, добавил чуток воды из графина, проглотил эту бодягу и,  расстегнув воротник рубашки, сняв галстук, улегся на диван. 
Его и вправду, долго никто не беспокоил, пока он сам не пошел, умылся и не позвонил Сербину. 
-Товарищ подполковник, - прохрипел в трубку Сашка.
-Ты насчет этой аварии с вашей Синицкой, - сразу сказал Сербин, - я Саша выезжал сам на место с группой. Выхода у нее не было. Либо под панелевоз лететь, либо с моста. Да вот семи кубовый миксер с бетоном ей в бочину и въехал. Ну, сам понимаешь ее девятка в комок железа. Еле, еле  тело капитанши вашей из этого железного хлама вырезали, достали. Там и спасать – то уж некого было. Трасса по мосту всегда такая напряженная, вечно забитая  строительной техникой, и то сказать, почитай новый город на левом берегу забабахали. А тут она на сваей машине,  меньше ста километров  в  час ездить не может. Все крутилась, из ряда в ряд перескакивала. 
  Подполковник помолчал и тихо, нарочито разборчиво прохрипел в трубку,
-И знаешь опер, что там еще мои спецы углядели? Тормозной  шланг у ее машины, прямо у тормозного цилиндра был подрезан, вроде лопнул не сразу, так что она на по мосту среди  этих строительных монстров и автобусов, троллейбусов, считай без тормозов, металась. Так, что смотри там опер, кто так вашей начальнице помог в аварию, со смертельны исходом, влететь. 
Сашка опустил трубку и повернулся к сейфу, достал бутылку коньяка и только хотел налить его в стакан, как открылась дверь и вошла Жанна.
-Ну, вот как знала, чуть отдало, полегчало и за свое.
-Ладно, ругаться доктор, присаживайся. Сашка вынул из ящика стола еще стакан и шоколадку. Вот говорят не все так просто с этой аварией Синицкой. Ты только помалкивай родная. Буду искать гада. Кто так Ларисе напакостил. Навредил.   
  Выпили по трети стакана,  и они пошли к двери кабинета, где Жанна, оправив свою пышную юбку, голубого платьица в белый горошек чмокнула Сашку в губы и мягко, отстранившись от него, прошептала,
-Отлежись, отдохни опер, а я побегу к своему сынули, тоже, чего-то прихворнул, вот бабуля звонила. С дедом на Омку рыбачить ходили, так наверняка искупался. И вот результат. Ты только больше не пей. Этим ни горю, ни делу  не поможешь.
  Жанна выскользнула за дверь, а Сашка опять, оставшись один в кабинете, пошел к столу. Убрал все лишнее и сел перед чистым листом бумаги. Стал думать и тут же рисовать на листе, какие – то кружочки, связывая их стрелочками.   
               

                Глава 13.

          Сашка долго сидел за столом, все, что-то обдумывая соображая.
 Так, кого Лариса привлекала помогать разобраться с ее машиной? Гражданин Глухов гараж, хозобслуга. Надо поговорить с капитаном Ковшовым начальником отряда хозобслуги, поспрошать за этого умельца автослесаря с высшим образованием и статьей 105 за горбом, правда, не состоявшегося убийцы. Но бог его знает, что на уме у этого фрукта. Ну и так в гараже средь граждан поработать, своего человечка Сулима напрячь. А потом уж и за этого Веню Глухова взяться поплотнее. Так, а если от печки, откуда Лара пригнала свой болид? От своего папеньки из Тары, подарочек дочурке. Может быть, там кто по злобе к хозяину понадрезал шланчиг.  Исключено. Аппарат столько смотрели, осматривали умельцы изолятора в гараже учреждения, не могли не заметить. Хотя не факт, могли и не заметить, проглядеть. Надо проверить. Так ну а по врагам, недоброжелателям Ларисы пройтись, так тут черт ногу сломит. Месяц рыть надо, что б  откопать, кому так она насолила, что вот так ей смерть подготовили. Больно много сволочей кого опер Лариса поприжала, да за решетку на срока определила. Врагов выше крыше.         
 Так, а может быть какой – то другой интерес? Такой что вот сейчас надо брать? А она, Синицкая знает, да мешает.
 Сашка заполнил, почти все кружочки и устало уставился на лист.   
Дверь в его кабинет распахнулась, и в нее вошел майор Москаленко.
-Ну, вот все уже по домам разбежались, и только один опер Драгунов Александр Викторович трудиться. Девятый час вечера старлей, - хмыкнул Москаленко и быстро глянул на листок, который Сашка еще не успел смахнуть в ящик стола.
-Что и тебе, эта гибель Синицкой покоя не дает? Откуда узнал эти подробности? – посмотрел он на Сашку, - ладно, не говори. Если, что капать будем вместе. Готов помочь в полном объеме. Я не чистоплюй. Ты только не тихорись. Здесь каждый шаг надо выверить неторопясь. Будет, какая информация, догадка скажи.         
И вали, отдыхай опер. Тебе до твоей общаге пилить и пилить.  Счастливо! Доброй ночи!
   В троллейбусе Сашка как обычно закимарил и очнулся лишь на остановке «Улица энтузиастов». Хорошо, что не «Сады», а то обитателей той следующей улицы, так и кличут в народе, - «Садисты». 
Сашка у себя в комнате быстро разделся  и,  не умывшись, завалился в койку
Средь ночи, часа в три, в комнату ввалился пьянющий Юрка с какой – то сержантшей, лет двадцати пяти. Юрка все норовил включить свет, «люстру» под потолком комнаты. Наверное, для того, чтоб дружище Санек посмотрел его звездочку на новых погонах, все ворчал,
-Во, блин Светка, ты глянь мой сокамерник Александр уже старлей. Ну, и пес с ним. Вот мне свекор и без этой нашей вышки офицера, младшего лейтенанта организовал. Говорит, что для такого звания и моего средне - специального образования хватит. Ну, а больше захочу, так и с этой Высшей школой поможет. Мы вот Санек обмыли малость мою звездочку, я домой не поперса. Здесь заночую, ты только не злись. Мы со Светиком все по-тихому. Светка ты чего стоишь, не раздеваешься. Давай не стой, как засватанная. Глянь, что там есть в холодильнике. Что есть в печи все  на стол мечи! Да, и где там бутылка водки и шампанское, что мы принесли. Вставай дружище! Бухнем за мой взлет!          
Сашка нехотя встал и неодеваясь, в одних трусах прошел к столу. В полусонном состоянии проглотил пол стакана водки, закусил ее кусочком плавленого сыра и, не слушая Юркин пьяный галдеж, подался опять к себе в койку. Наконец погас верхний свет. Светился только ночник на тумбочке у койки Юрки. Мерно стали поскрипывать пружины его ложе и стонать повизгивать сержант Светка, а Сашка провалился в дурной, тяжкий сон.   
Под утро он проснулся не от будильника, а от пристального взгляда, казалось, что чей - то взгляд прямо так и тычет его в бок, лицо, больную башку. Он с трудом разлепил веки и увидел свет ночника на тумбочки у кровати Юрки, а на всклоченной койке, слегка, частично завернутая в простыню Светка в розовой, коротенькой комбинашке со спущенной кружевной бретелькой с одного плеча, так что было видно ее розовую грудь с темным соском. Она томно смотрела на Сашку и капризно сказала,
-Ну, наконец – то проснулся старлей. Я уж думала к тебе перебраться. Этот шприц одноразовый, только распалил,  взял недопитую бутылку шампанского  и слинял куда – то. Хоть пропади девушке с вами алкашами женатиками.
-Ну и я тебе сегодня не помощник, - поморщился Сашка, - башка с этого пойло, что мы вчера жрали раскалывается. Того и гляди всего на изнанку вывернет. Сбегаю в душ, может, пройдет как нибудь. Извини Света, собирайся и ты к себе, объявится Юрка, я ему все объясню. И с тобой у нас еще будет ночка в алмазах. Только не сегодня. Извини.
Натянув на себя спортивный костюм и набросив полотенце на шею, Сашка вышел из комнаты и подался в подвал. Присел там, на скамеечку, покурил. Потом прошел в заржавленный, захламленный всяким барахлом душ и из единственного работающего крана холодной воды обильно намочил голову. Умылся. Вроде полегчало.            
Отправляясь к себе назад, подумал, в СИзо под нашим душем намоюсь, чего здесь всякую грязь собирать.
В комнате уже никого не было. Ну, Юрок отвязался дружище. Куда его черт унес? Не влетел бы во что по пьяне. Наверное, забурился к какой одинокой прапорщице и дрыхнет. И мне не хрена за него переживать. Большой мальчик. Оправдается как нибудь перед женкой мамлей хренов.
На утреннем автобусе Сашка, как всегда прибыл на службу и отправился на совещание к новому заму по оперативной работе. Кроме него, Люста и Майстренко  за столом совещаний сидели еще два не знакомых Сашке старлея. Как представил их Москаленко оба бывшие сотрудники оперативного отдела УИН, теперь будут работать в СИзо.
Из Управления так не уходят, интересно под кого он их перетащил, что пообещал. Пока Гориев в госпитале у него своя рука владыка всех своих на ключевые должностенки растолкать. Только вот кого куда? – думал Сашка, ну одного ясно куда. На место Синицкой. А второй? Не секретчиком же на место  Леночки Вольф.
Сашка вяло, но бодро отчитался о проделанной работе за прошедший день, полдня. Вчера он  почти полдня проторчал в прокуратуре, то ждал когда освободиться их прокурор по надзору седенький старичок Петр Кузьмич, то запарился отвечать на его бесконечные вопросы, придирки, поправки. Но завизировал у него все необходимые документы и весь измотанный уже поздно вечером вернулся к себе на кичу.
Москаленко удовлетворенно кивнул ему и попросил задержаться у него после совещания.
-Что нового Александр Викторович по нашему делу,  поднялся он из - за стола, как только закрылась дверь его кабинета за последним опером.
-Да по сути ничего, буркнул Сашка, - я ж вам доложил, сколько время спалил вчера в прокуратуре. Но вот успел все, же поговорить с начальником отряда Ковшовым, малость попытал этого Глухова, поговорил со своим человечком в отряде, который наиболее плотно общается с этим Федей Глуховым. Все в один голос Глухов пашет на совесть. А когда ему Синицкая еще и УДО пообещала, он ее машину облизывать готов был. Всегда следил за ее авто, когда его на подъемник ставили, приглядывал, что б кто чего не снял, не покурочил. А тут такое. Глухов, в каких либо связях с блатными не замечен. И вообще всей этой «шерсти» боится как огня. Был бы, какой контакт, мне б обязательно стукнули.
-Считаешь пустой номер? Тогда кто? Ведь агрегат надо знать как родной, что б так навредить.               
-Знаете, есть сомнения. Но отказываться от этого направления я бы не стал. Синицкая ему УДО пообещала. Он домой рвется к жене, двум пацанам. У него ж срок за аварию с тяжкими последствиями, трое погибших, семь лет усиленного режима. Он у нас уже три года, так что УДО вполне реально.  А если ему бабла зарядили столько, что отказаться, а потом всю жизнь кается, что семье лучшей жизни не обеспечил, хотя и мог.
-Ты ж говоришь контактов с блатными не отмечено. И кончай ты мне это - «знаете» «Вы». Мы с тобой Саша одной крови. А то, что тебе про меня видимо раньше напели, так каюсь. Бывает, что в раж войду никого не пожалею. И куска. Своего куска! Мимо рта не пронесу. Да, слушай Вольф Елена тут к нам, назад просится. Ну не пошло у нее с Синицкой, так и там в Управлении такие марамои, что хоть беги на гражданку. Да тут еще ее подругу убили. Не слыхал, они жили вместе Гнедых Виктория. Ладно, вот через пару дней выйдет Вольф к нам все тебе сама расскажет. А по Глухову ты еще поработай. Я через своих людей. По воли постараюсь пошустрить, узнать, у кого ж на Синицкую такой зуб был,  что так жестоко с девушкой поступили.   

    
                Глава 14.

       Через три дня приехал из тары отец Синицкой и забрал закрытый гроб с останками тела дочери. Говорят, что в столовой Управления он пьяный, видно приняв на грудь, в кабинете у одного из своих бывших коллег подошел к столу, за которым обедал Воронцов со своими замами и прорычал,
-Что ж вы полковники дочку мою не уберегли?! Вы вон сидите холеные, а она в закрытом гробу. Потому что показывать такое добрым людям нельзя. Увезу ее к себе в Тару, там и похороню рядом с бабкой, дедом ее. А вы сидите спокойно, живите радостно! Чего злодея, убийцу искать?! Таких оперов, как моя Ларачка еще наберете. Только мне – то кто доченьку вернет?! Кто за нее ответит?!
Рассказывали, что пьяного Синицкого с трудом выволокли из обеденного зала и на «Волге» Воронцова увезли в гостиницу. Начальник Управления приказал обеспечить похороны капитана Синицкой со всеми воинскими почестями и сам с грудой венков и своими замами поехал в Тару. 
В понедельник, после череды совещаний и встреч Сашка выскочил во двор, покурить на скамеечки под тополями и только сейчас заметил, что наступила осень. А было ль лето? Может, где у кого и было. А для него оно проскочило так незаметно, за работой, за хлопотами, за этой вечной беготней. Как и прошлая зима, и прошлое лето. Погодь, погодь Санек. Так ведь и жизнь пролетит, проскочит. И что? Ни тебе дерева, ни дома, ни сына. Как и не было на земле такого Сашки Драгунова. Нет надо что – то в жизни своей менять. Иначе точно свихнусь. Сашка загасил о край ножки скамейки окурок и бросил его в урну у скамейки.    
Он и не заметил, как к нему подошла Леночка Вольф.
-Что опер загрустил? В мыслях весь, никого не замечаешь. Вот решила  к вам вернуться.
-Решила и решила, - проворчал Сашка.
-Ты вроде не рад? - удивилась Лена.
-Почему рад, - улыбнулся Сашка, - а фуражку в вверх не бросаю, так характер у меня такой. Чего так бурно свои чувства демонстрировать. Напоказ. Я ж не этот, работник сцены. Это те все на изнанку выворачиваются. Чуть перепил и сразу творческий кризис. С утра засопливил. Рыдай Страна! Застуженный артист хворает!
Я Леночка опер по жизни, все в себе. Ты уже к нам?
-Нет что ты, дня три еще надо с этим обходным по кабинетам в Управлении мотаться, потом только может к вам.
-По делу Виктории, что слышно?
-Черт их знает, - скривилась Лена, - эти опера, эксперты Куйбышевского РОВД, что там роют, разыскивают, все тихорятся. Давно уж меня не вызывали.
-А родители Вики, что говорят? – встал с лавочки Сашка.
-Что им говорить. Обоим под восемьдесят. Живут себе потихоньку эти учителя - пенсионеры, по очереди в больнице отлеживаются. У них же квартира двушка, ну в том старинном доме, что по улице Декабристов, напротив этого книжного магазина.
Что – то ты Саша совсем исхудал, глаза какие – то злые стали, - погладила своей ладошкой по щеке Сашу Лена, - что ж ты опер сам себя так загнал - то. Оглянись вокруг, ведь кроме работы есть еще и жизнь. А в жизни столько радости, удовольствий. Может, как нибудь встретимся, посидим. Вспомним былое. Да хоть у меня. Теперь – то нам никто не помеха.
-Если только послезавтра, - промямлил Сашка, - столько дел навалилось. И этот начальник теперь у нас новый. 
   В середине дня, плотно отобедав, в столовой Сашка поехал в РОВД Куйбышевского района. Район самый старый, наверное, в городе район с еще купеческими особняками с множеством хозяйственных – дворовых построек. Деревянными, рубленными двухэтажками под тесовой, где – то уже и под железной кровлей. Добротными сибирскими пятистенками с просторными подворьями, - Казачья слобода. Сам Куйбышевский РОВД размещался на самом берегу реки Оми впадающей в Иртыш в кирпичном, беленьком здании бывшей Синагоги, рядом с райотделом, вроде совсем недавно раскинулся стадион «Трудовые резервы».
Автобусом и трамваем Сашка довольно быстро добрался до этого РОВД, по сути находящегося в центре города. Разыскал там своего другана по Высшей школе милиции Кирилла Заблоцкого и прошел в его кабинетик, где он восседал еще с тремя коллегами.
-Дело Гнедых Виктории Андреевны? Вон, Валера по этому делу работал, а сейчас все документы у шефа. Что тебя интересует Александр?
-Все, - проворчал Сашка.
-Валерик отвлекись, - крикнул через стол рыжему здоровяку, разговаривающему с ухмылкой по телефону Кирилл.
-Ну, че орать – то? – положил трубку парень. Что за пожар? Вот и с любимой женщиной поболтать нельзя. 
-Валера ты по этому убою Виктории Гнедых работал, вот товарищ мой, опер с тюряги интересуется, - проворчал Кирилл.
-И что? – скривился Валера.
-Сашка вынул из своей папки бутылку водки и поставил на стол, напротив Валеры.
-Ну, так это совсем другой разговор, - улыбнулся опер, - тут вроде и расследовать нечего. В общим в этот день, вечером, часов в десять я по графику прибыл в штаб ДНД завода «Электроточприбор» ну пошел во главе группы патрулировать территорию жилого района, что на площадке «А». Участковый Генка Семин гада, себе группу по более набрал и пошел на площадь Победы, там, у ресторана «Чайка» палки себе рубить. По алкашам протоколы составлять. Ну, вот значит, а я с четырьмя тетками - монтажницами, да одним мужиком, их мастером поперлись по дворам, себе на это место приключений искать. Идем по этой темной улице Циолковского, что от трамвайной остановки, ну этого Юнгерсона к набережной идет. Только за угол завернули, а навстречу нам мужик так зигзагами бежит, еле конделяет, вроде пьяный. Ну, я один по форме, остальные с повязками. Шеф собачится на нас, с этими ДНД посылает работать, патрулировать, рейдовать и обязательно в форме, говорит, что б ни забывали, что вы менты. Опера хреновы! Форма чтоб всегда в порядке была. А то вон Юрик наш учудил петлицы с гербами не на воротник кителя, а на лацканы пришпандорил. И ведь никто не заметил, только этот хмырь, проверяющий из УВД углядел. Скандал.
-Валера. Ты не отвлекайся. Давай по делу, - проворчал Сашка, - я больше пузыря не выставлю, сколько б ты не пел.
-А че рассказывать то. Ну, подловили мы этого «бегуна», а у него за голенищем нож. Такая красивая вещица лезвие полированное, сантиметров восемнадцать, ручка наборная из цветного оргстекла и щиток латунный, надраен, так что в темноте светится. Одну бабенку из моих, видать с волнения приспичило. Она шасть в кустики, а там эта Гнедых лежит. Вся в крови и не дышит, в сумочку свою вцепилась. Там и ее кошелек с мелочью, и пропуск в эту библиотеку, ну Пушкина. Тут я наскоряк обшмонал и этого задержанного. У него на кармане в пиджаке паспорт, какого Звягенцева из Новосибирска. В гомонке три сотни хрустов и справка об освобождении на имя гражданина Хромова. УХ - 16/3 строгого режима отбывал семь лет за покушение на убийство, да откинулся вот по УДО за примерное поведение. А дольше и совсем цирк начался. Ну, приехала скорая, наша группа, прокуратура на убой, группа УВД.  А  этот задержанный посинел, побелел, затрясся да и крякнул, только кровь из пасти фонтаном. Врачиха скорой глянула, говорит видать туберкулезник. Зек ведь. Умер от разрыва легкого. Ну, тут прокурорский с увэдэшниками давай меня с этим мужиком дружинником прессовать. Колитесь прохиндеи, порихтовали подозреваемого?! Мы естественно в отказ. Женщины свидетели, что не было ничего кроме задержания, ну заломил я ему малость крыло, чтоб не дергался. Что ж от этого умирают? Теперь вот отписываюсь, доказываю, что я не верблюд. Вот вроде и убой, у этой Гнедых, что в кустах нашли два ножевых, одно в спину под лопатку, другое в живот. И подозреваемый в убийстве этот Хромов сам крякнул. Кого судить? Родители этой Гнедых требуют наказать виновных в убийстве их дочери! А кого?  Ну, вот он я живой опер, судите меня.
-Да брось ты Валера! Не психуй! Больше ему не наливать, -  проворчал Кирилл.
-Че, не психуй! – прохрипел Валера, - шеф каждое утро на сходке волком смотрит. С капитаном прокатили.
-Никто тебя нигде не прокатил, - сказал Кирилл, - будешь ты капитаном, вот только все устаканится, уляжется. Прокуратура успокоится. 
   Вот с такими сведениями Сашка и отправился опять к себе на кичу.
               
       
                Глава 15.               
   
         В кабинете Москаленко, бывшем Шмидта было как всегда свежо, даже прохладновато. Сашка подробно доложил все майору и тот остался, вроде доволен.
- Из-за одного зыка – тубика, сколько шума, - поморщился он. Он же убил Викторию Гнедых, бесспорно. Ну и подох тут же. Чего спрашивается мужиков гнобить. Прокуратура, мать ее! Где надо так сидят хвосты, поджав, а тут на ментов отвязались спасу нет.
  На столе Москаленко затрещал телефон.
Майор снял трубку,
-Привет, привет Эдик. Чего так поздно и все на работе. Нет дорогой. Нет твоего кресала у меня. Ну что ты, помню, помню я твою фермовую зажигалку золотистая такая и колокольчики, брякают про Августина, как ты ее запалишь. Ищи у себя. И не говори. Ты помнишь, меня все подначивал за мои уставные перчатки. Ну да те замшевые, светло – коричневые так ведь тоже где - то посеял, осень на дворе, а руки в карманы толкать не по Уставу.   
Да что служба Эдуард Самуилович, идет себе служба. Ну, бывай здоров. Удачи и тебе.
    Эдик Карштейн, майор зам начальника отдела режима и охраны УИН, - сразу подумал Сашка, - уж, сколько он там, в Управлении шестерит, говорят с лейтенантов. Теперь вот под этим павлином тупым подполковником Борзенковым прогибается.
    Сашка, кивнув Москаленко, встал со стула и направился к двери.
-Будет еще, что Александр заходи, - проворчал майор, - потолкуем, обсудим. Больно много у меня вопросов по личному составу нашей конторы.
    Ну, эти дела ты с нашим инженером человеческих душ, Кузьмичом обсуждай майор, - подумал Сашка, идя по длинному коридору оперчасти.
В своем кабинете Драгунов сразу упал в кресло за письменным столом и достал из ящика, тот листок с кружочками и стрелочками, что он рисовал, вроде так не давно.
    Ну, вот значит Штырь – Хромов отпадает, зачеркнуть. Помер бандюга. Ну, и где, чей тут интерес?  Ладно, голову ломать. Через три дня зачет по криминалистике. Надо хоть чего почитать.
   Утром следующего дня Москаленко на совещании представил операм их секретчитцу старшего лейтенанта Елену Густавовну Вольф. Парни скривившись, вяло похлопали в ладоши.
-Да уж, - хмыкнул Москаленко,- все на круги своя. Зато работу знает.
  Это точно работу свою она хорошо знает и видно давно, - подумал Сашка.
После совещания Леночка зашла к Сашке в кабинет и, подойдя к нему с папочкой под мышкой, ласково промурлыкала,
-Сегодня часов в пять подходи на проходную Сибзавода. Буду ждать. Ты только не засиживайся.
    Окончив все свои дела, после обеда Сашка пошел в отделение несовершеннолетних, потолковать с Мишей Надь старлеем, инспектором по работе с несовершеннолетними. Мишка, единственный сын в профессорской семье не понятно как загремел на такую «почетную» должностенку, да еще и в остроге. Окончив пединститут, где уж давно трудились его родители он непонятно, как попал в командировку, почти на полгода в Северную Корею. Где, как он  указывал в документах, работал консультантом при нашей Дипмисси в  детском интернате для детей корейских братьев «пролетариев», «горбатящихся» в различных партийных органах. Мишка был симпатичен Драгунову, такой же, как и Сашка Надь не высокий, светло – русый, молчаливый худощавый парень. Чувствовалась в его работе профессиональная хватка, въедливость, дотошность. О своей учебе в Омском пединституте, студенчестве Мишка не рассказывал, как и не делился впечатлениями о командировке в КНДР.
На этот раз Драгунов застал Мишку за столом с чашкой конвойного чая и блюдом с сушечками.
-Присоединяйся опер, - выставил вторую чашку на стол Надь, - чего нового в нашей конторе?
-Да вот Лена Вольф вернулась к нам, - раздавил с хрустом в кулаке сушечку Сашка.
-Ну, это я слыхал, - поморщился Надь.
-Что, так кисло? – удивился Драгунов.
-А, что у тебя, что есть повод для радости, тогда поздравляю - хмыкнул Мишка.   
-Ладно, Мишаня, чем тебе твоя можно сказать сокурсница не угодила? – хлебнул крепкого горячего чая Сашка.
-Ну, ты сказал брат, - хмыкнул Надь, - почти пять лет разницы, когда она выпускалась и когда я. И вообще Саша иняз в нашей бурсе всегда считался, ну вроде, ну как другая планета.  Факультет невест. Девчушки, как с обложки журнала, и какого хочешь, причем нужного в данный момент надо вот тебе и « Работница, крестьянка» надо вот тебе и «Костер», помнится там фото такой вожатки с сиськами, да при галстуке пионерском забабахали не оторвешься. А уж «Плейбой» так там, на нашем инязе  точно отдыхает. Причем из года в год такие сучки подбирались, кучковались, выделялись. И все они, только деньги и любили, особенно наша, ваша виноват товарищ опер, Леночка Вольф. 
    Вот на новогодний вечер, что мы на квартире у одного нашего любимого препода собрались и случился такой скандал, что мне вместо аспирантуры, работой над кандидатской, пришлось ехать в эту командировку,  в Страну не пуганых, а может и наоборот перепуганных «пролетариев». Хорошо тогда отец, через знакомых в комитете похлопотал.  А с матерью сразу развелся. Ну, вот поработал я в этой братской КНДР и видно, нашлось в Комитете, начальство по круче того, что моему батьке помогало, выдернули меня, значит взад на Родину, и что б все вроде прилично выглядело и по работе, и по службе в Армии вот заткнули сюда в МВД, в СИзо. А что все вроде нормалек. А ты говоришь, Леночке не радуюсь. Радуюсь Саша, что она тогда из ментовки свое заявление забрала. Да как те дуры по судам не таскалась. Скандальежнейший  процесс был, на весь город прославились. Проректор загремел, сняли и из партии выперли. Сколько парней, не чита мне без работы остались, даже в глухие сельские школы их не взяли. Вон я тут встретил Женьку Маркова, в спецшколе сопливым бандитам хвосты крутит. Вспоминает ту вечеринку и девочек  с иняза «тихим добрым словом» вся жизнь под откос.
-Что ж ты молчал, ткнул свою чашку на стол Сашка.
-Кадровики так те верно все и так знают, а я как баба по углам, трепаться не привык. Не так воспитан.         
Папка мой умер год назад, маменька профессорствует, того и гляди в Ректоры выйдет. Все путем Саша.
     В просторной, новой проходной Сибзавода Сашка сразу увидел Лену она, стояла у колонны и  весело разговаривала с какой – то очень модно одетой молодой особой. Сашка подошел к ним.
-Ой, Лерачка, вот и мой Саша. Знакомься Саша, - Лера, моя бывшая сокурсница. Переводчицей, здесь на заводе работает. Вот рассказывает, как в Болгарию в командировку слетала.
-Валерия, - подала Сашке руку девица.    
-Сашка, молча, пожал ее пальчики, унизанные колечками.
-Ну, что Ленок, я тогда поехала. Звони не забывай.
  И девушка с улыбкой выскочила из зала проходной, быстро пошла на автостоянку к поджидающей ее серой «Волге».
 А мы как поедим? – прижалась к Сашке Лена, была она одета в голубенький трикотажный костюмчик, очень пикантно подчеркивающий ее фигурку. Узкая юбочка едва прикрывала ее ножки до средины бедра, беленькие туфли лодочки на высокой шпильке делали ее еще выше, еще стройнее.
Сашка взял ее под руку и вывел Леночку  к проспекту. Минут через десять его отчаянные взмахи руками получили, наконец желаемый результат и возле них остановился темно-зеленый «Москвич 403». Сашка с интересом глянул на этот раритетный аппарат. Чего только еще не ездит по дорогам этого сибирского города – труженика. Мужик, водила открыл переднюю дверку, крикнул,
-Ну, че начальник куда вас?
Услышав адрес, тут же прорычал, –  пятерик. Хорошо, что мне по пути, там,  у бывшего мясокомбината вас высажу. Там под горочку сами добежите, а мне на вокзал. Встречать своих опаздываю.
 На такси такая прогулка по проспекту Карла Маркса стоила б два рубля, ну от силы трешку, может чуть меньше, но Сашка не стал спорить. Усадил Леночку на переднее сиденье, которое ему показалось по чище, а сам влез в автомобиль на заднее такое кочковатое сиденье.  Не смотря на преклонный возраст и неказистый вид, автомобиль резво несся по проспекту, юрко обгоняя едущие машины, быстро перестаивался из ряда в ряд и почти не останавливался на перекрестках. Вот и знакомая улица Циолковского. Сашка помог Лене выбраться из салона, этой зверь машины и они пошли по тротуару к набережной Иртыша.
Лена повиснув на его руке, все оглядывалась по сторонам, будто впервые шла по этой дороге. У ее дома, прямо у подъезда стояла светло – кремовая «шестерка» блистая никелированными молнингами, колпаками, решеткой радиатора. Новье, так и светилась вся. Даже салон вроде весь белой кожи. Из авто выпорхнула рыжая девица. Не вышла, а именно выпорхнула. Не высокого роста стройненькая в воздушном, прозрачном платьице, модного покроя «Трапеция» с юбочкой чуть выше колен. И самое поразительное, что сквозь это прозрачное платьице бесстыдно светилось ее темненькое, узенькое бельишко. Ножки девушки обтягивали лаковые беленькие сапоги «чулки» на высоченной шпильке. Кивнув Елене девица, стала что-то колдовать над замком дверки своего авто, потом подергала дверку и удовлетворенно хмыкнув, побежала в подъезд.
-Наша Зиночка, - прохрипела Лена, - папа главный инженер этого «Элетроточприбора», мама в Гороно пашет, вот купили дочке квартиру на шестом этаже. Очень перспективная невеста, учится в нашем Педе, на втором курсе.
-На инязе, - хмыкнул Сашка.
Лена, кивнув, - с удивлением посмотрела на него, и они прошли в подъезд.            
Они прошли мимо, как всегда погруженной в чтение газеты «бдительной» консьержки  и на лифте поднялись до квартиры Лены.
В квартире почти ни чего не изменилось. Пока Лена колготилась на кухне, да плескалась в ванной, Сашка прошел в комнату и, усевшись в кресло, включил телевизор. При этом он сразу заметил золотистую, такую стильную зажигалку, которая  лежала в хрустальной пепельнице, что стояла на телевизоре.
Так, этой пепельницы раньше не было, точно помню, подумал Сашка.  Он опять взял в руку зажигалку и нажал пластину, откинулась крышка, вспыхнул огонек и послышался мягкий, чуть слышный перезвон колокольчиков, старинная немецкая песенка, - «Ах, мой милый Августин, Августин….». Сашка тут же погасил зажигалку и бросил, положил ее обратно в пепельницу.  Как только он опустился в кресло, в комнату вошла Лена в длинном шелковом халате и капризно заворчала, - я думала, он на кухне стол накроет, шампанское разольет, а он как всегда к телику. Не насмотрелся там у себя в кабинете. Твою сестренку, что – то давно не кажут?
-Она в Москве, по делам, - хмыкнул Сашка.
-Иш ты, - присела к нему на колени Лена, - а в квартире ее кто ж  сторожит, ужель пустая стоит?
-Да подруга ее с ней пока живет. Наша деревенская, - промямлил виновато Сашка.
-Тогда все понятно старлей. Не хреново пристроился. Старые деревенские связи.   
   Сашка рванул поясок ее халата, под которым оказалась коротенькая кружевная рубашонка. Они как бы сползли на пол, на мягкий ворсистый коврик и все произошло на нем. Потом перебрались на тахту и только потом вспомнили о накрытом столе.
-Пойдем, хватим чего по стакану за мое второе пришествие, - прохрипела разгоряченная Лена.
     Утром, снимая в прихожей с полки свою фуражку, Сашка увидел, лежавшие в глубине полки свернутые коричневые замшевые перчатки. По размеру и крою явно мужские. Вот и вторая пропажа нашлась, - хмыкнул Сашка. Вернулся в комнату, чмокнул еще сонную Лену и выскочил из квартиры, захлопнув дверь.
  Во, сучка. С больной головы на здоровую, - думал он, спускаясь в пустой кабине лифта, - решила мне какую-то старую, деревенскую любовь припомнить. Ну, нет, Елена Батьковна я тебя в очередь с этими майорами, удовлетворять, обслуживать не буду. А то, иш ты Эдик Карштейн ее бывший начальник в Управлении, а теперь вот и Игорек, новый начальник в СИзо отметился. Варежки свои забыл. Как там дед всегда приговаривал, - Кино и немцы.
Ладно, мне в этой «дружной» компании делать больше нечего. Больше ни ногой сюда. Хорош. Дело надо делать господа. Как, там, в «Вишневом саду» мадам Раневская,  вопила, 
-  Работу какую нибудь работать надо!          
      

                Глава 16.

       На следующий день в СИзо пришел майор Карштейн, он долго ходил по режимному корпусу, а потом зашел на отделение несовершеннолетних, где столкнулся с Сашкой. Как всегда переполненный снобизмом майор вяло отреагировал на приветствие младшего по званию и Сашку вдруг заело. Будто черт толкнул в ребро.
-Товарищ майор, зажигалочку – то свою, жонкин подарок не нашли? Посмотрите в пепельнице, что на телевизоре в квартире Леночки Вольф стоит, да и печатки майора Москаленко с полки вешалки заберите.
Майор растерянно пролепетал, непонятно к чему,
- Будьте здоровы старший лейтенант.
-И вы не хворайте! – рявкнул Сашка, развернулся на каблуках и пошел, не оглядываясь по переходу.    
  Разбирайтесь сами, меж собой друзья однополчане, - думал Сашка, открывая дверь в свой кабинет. На столе  заливался телефон. Это точно город, подбежал к столу Сашка.
-Старший лейтенант Драгунов Александр Викторович? -  услышал он из трубки. Это Кирилл Заблоцкий помнишь такого? Ты тут недавно был у нас в Куйбышевском, все этим делом по убийству Виктории Гнедых интересовался. Валеру Позднеева водкой пытал.
-Ну, помню Кирюша, что там еще?   
- А еще Сашек очень хреновая картинка вырисовывается. Родители этой Виктории живут в деревянной двухэтажке, по улице Декабристов 11, воды в этой Жактовской хибаре отродясь никакой. Колонка во дворе. Ну и все удобства естественно там же. У стариков даром, что двухкомнатная квартирка сорок восемь метров, но отопление печное. За дровишкам тоже во двор в сарай бегать. В общим пришли эти пенсионеры – педагоги к шефу. И говорят, мы вот в школе всю жизнь отработали, дочку вырастили, выучили. А как она в науку подалась, напряглись, да и купили ей этот кооператив. Думали, пусть хоть девочке по легче будет. Не отвлекается на эти бытовые муки, вроде мелочи. Ну, а раз вот такая беда - трагедия с ней произошла, мы и решили в эту кооперативную квартиру на Иртышской набережной перебраться, нам двоим однокомнатная в самый раз, а эти «хоромы» на Декабристов пусть казна забирает. Приехали в квартиру, что на  Иртышской набережной сразу на третий день после похорон, а там какая-то подруга Вики, вроде квартирантки Вики. Да грубая такая, все кричит, нас гонит. Помогите пожалусто. Хоть здесь. Раз с ее убийцей так случилось. Бог его наказал, не вы.
Ну, шеф наш мужик горячий. Быстро собрался и погнал на машине с этой стервой разобраться. Приехал назад в РОВД сам не свой. Адвоката Мирошину пригласил. У этой бабы, что в квартире на Иртышской набережной живет дарственная от Виктории Гнедых на эту квартиру. Дарственная, все чин чинарем, через нотариуса оформлено еще год назад. И главное, что эта девка, что в квартирке той окопалась, сотрудник МВД, работает в УИН.             
-Работала, - хмыкнул Сашка, - теперь у нас в СИзо, Елена Густавовна Вольф.
-Точно, - выдохнул Кирилл. Ну, Саша чувствую я с этой квартиркой канители нам по ноздри. Хлебнем дерьма все и пополной.
  Опустив трубку, Сашка достал свой листок с кружками стрелками и подумал. Ну, вот теперь вроде все на место и встало. И  интерес, и заказчик, и исполнитель. Только все это мимо Синицкой, хотя как сказать. А ее записка мне с предупреждением. Что-то она нарыла и на этого Хромова Шершня и на Леночку Вольф. Значит, есть еше кто-то круче. Кого Лариса зацепила.
Сашка, глянул на часы. Опять одиннадцатый час вечера иль уже ночи. Надо срочно к себе в общагу. Спать. Спать. Хватит приключений. Надо притормозить.
    Утром следующего дня его застал, сразу ранним утром звонок от Сербина.
-Александр, ты как готов сегодня к встрече?
  Сашка не ожидал такого напористого тона и даже растерялся. Промямлил в трубку,
-Вот на совещание утреннее схожу и приду.
-Ты, что думаешь мне заняться не чем, как тебя ожидать, да за руку водить! Через полчаса чтоб был у меня! А то я знаю ваши утренние совещания, навешают вопросов и опять весь день кобыле под хвост! Чтоб немедленно ко мне, старший лейтенант.
     Сашка, глянул на часы до совещания у Москаленко еще семь минут. Он решительно снял трубку прямого телефона с замом по опер работе и, услышав в трубке его голос, выпалил,
-Товарищ майор, мне из УВД, только что звонил подполковник Сербин, срочно требует к себе. Нет, зачем не объяснил. Очень нервный разговор был.
Игорь Владимирович, честное слово не знаю. Так на нервяке и рычит, - немедленно ко мне.
-Эва старлей, как они в тебя вцепились. Вообще - то у меня к тебе тоже вопросов воз, маленькая тележка. Ну, как приедешь назад, зайди. Езжай к этому подполковнику, я слушал от девчонок в кадрах УВД, что ему вот из Москвы из МВД полковник пришел, поздравь от меня, если что.
-Есть, - рявкнул Сашка, - разрешите идти!
-Беги, свободен, - хмыкнул Москаленко.
  Постучав в дверь, Сашка толкнул ее. Кабинет оказался заперт. Он отошел к стене, как за углом коридора послышались голоса, по ковровой дорожке прямо на Сашку вышла группа офицеров, причем все при больших звездах на погонах.
-Ну, вот Алесей Антонович, а ты говорил, такого не бывает. Вот новый Министр тебе влет и присвоил звание. Ты в майорах то сколько сидел. А тут, как из рога изобилия подполковник, полковник. Вот теперь генерал тебя и своим замом назначит начальником КМ. Будешь всем розыском города  и области командовать.
-Ладно тебе Григорий Степанович, - хмыкнул Сербин, - мне б со своим отделом управиться, а ты на город и  область. Извините мужики, что все так неожиданно получилось. Точно старшие братья подсуетились. Все так в рабочей обстановке. Генералу видимо не терпелось объявить. В общем, всех вечерком жду на  рюмку чая. Если все до 20-00 соберемся, то вот и до этого «Лотоса» два шага. Такое дело грех зажмотить.
В этот момент Сербин, наверное, заметил Сашку скромненько подпирающего стенку и кивнул ему.         
-Спасибо товарищи за поздравления и до встречи. А сейчас дела. Вон ко мне уже пришли.  Старший лейтенант проходи.


                Часть третья.
         
                Глава 1.

      В кабинете Сербина Сашка, подошел к краю, торцу стола совещаний и застыл в ожидании, пока усядется Сербин, разберет, разложит свои бумаги Алексей Антонович.
Сербин вынул из своей папки золотистые полковничьи, теперь уже его погоны и посмотрел на листок с приказом. Вот Александр, как все в МВД расписали, - за добросовестное и самоотверженное исполнение своего служебного долга. Большой вклад в борьбу с преступностью. Постоянное стремление совершенствовать свою работу. Внедрять новые подходы и методы в раскрытии сложных, запутанных преступлений.
Ну и еще тут на полстраницы. Вобщем, присвоить досрочно специальное звание подполковник милиции.   
-Вот, ядрен патрон,  сидел, пыхтел, почти три срока майором, а тут заметили. Нет, это видно Витю Терехова совесть заела. Ему вот полковник из Москвы пришел, так это видимо и он мне подсуетился. Через своих корешей в МВД разрулил.
Слушай, Александр, я вообще-то не большой любитель сплетен и слухов. Но вот у нас говорят, да и в УИН я слышал, вашего Гориева готовят на заслуженный отдых. Здоровье совсем слабое у мужика. Да сколько ж здесь здоровья - то надо? И с этими подонками работать, дела раскрывать. Да и с личным составом ухо всегда востро держать. А с этим вашим дураломом, бывшим начальником СИзо Суровикиным, как Виль намаялся за столько лет. И ведь не тронешь этого «заслуженного ветерана войн», кому интересно, что он свою Красную Звезду по лагерям на Калыме огреб. Война ведь шла. Все служили там, где партия велела. Вот ко Дню Победы присвоили этому служаке полковника, хоть и потолок - то по СИзо подполковник, да и выперли «орла» на пенсию.
Жалко Саша, жалко сорок пять это совсем еще и не возраст, для мужика. Как Гориев будет дома без дела сидеть, после такой напряженной, суматошной работы. Ну, да чего это я. Я ж тебя не перспективы Гориева вызвал тебя обсуждать, а о тебе поговорить. Ты старший лейтенант, как в милиции поработать не хочешь? А то у меня вот целый ворох предложений в последнее время подобралось. Вот твой земляк, начальник Мурамцевского РОВД майор Дронов Юрий Фролыч прямо слезно стонет, без зама, начальника МОБ, уж четвертый месяц крутится. Хорошо, что хоть второй его зам, начальник КМ, малость помогает. А так бы полная труба. Зима на носу. Начнется браконьерство в полный рост не законная порубка елок, сосенок. В общим сам понимаешь работу участковых  из – под контроля упускать нельзя. Да и рота ППС без внимания со стороны начальства тоже залениться может. По лицензионной работе всегда прорва дел. И все это МОБ.
Да, вот и этот дико растущий Терехов на тебя глаз положил. Спрашивал все про тебя, а как услыхал, что ты внучок Федора Ивановича Анискина, звонит каждый день. У него вот друг в УВД Свердловска служит, вроде им там нужен молодой, толковый офицер на должность начальника РОВД  Краснозаводского района. Перспектива подполковник, если конечно все пойдет как надо.   
  Ладно, чего тут как в поломанный телефон играть, гадать пошли к Терехову, он сам тебе все и расскажет. Перед ухом из кабинета Сербин удивил Сашку, снял свой китель с подполковничьими погонами, повесил его в шкаф и тут же достал новый с погонами полковника.
-Пойдем Александр, не дадим Вите повода для подколок, по поводу нарушения формы одежды.
    Полковник Терехов встретил их на этот раз, стоя у окна в своем просторном кабинете в расстегнутом кителе с полковничьими погонами.
Поприветствовав полковника, по его приглашению, Сашка и Сербин расселись в кресла у журнального столика, сразу у окна.
-Ну, что мужики вот и дожили до зимы, какая – то она будет. Поежился Терихов. Ладно, мы ж не англичане, какие, что б о погоде лясы точить.
-Виктор Владимирович, - поднялся с кресла Сербин, - я в общих чертах обрисовал старшему лейтенанту Ваше предложение, но тут у меня возникли некоторые соображения. Начальник РОВД, подполковничья должность, а тут старший лейтенант. Без опыта, без знаний.  Чужая земля, чужие люди. Как бы, не сломать парню жизнь, да и самим не ославиться. Есть предложение направить Драгунова в его родные края. Начальником МОБ  Мурамцевского РОВД, пусть хоть годок там поработает, покрутится на руководящей работе, опыта наберется.
Терехов, остановился у своего стола и хмыкнул, - а и то  верно. Годок, ни годок. В общем, Абросимов, ну это мой товарищ из Свердловского УВД, только что звонил, просил повременить с выполнением его просьбы. Там у них, какая – то муть началась. Борьба за власть. Что в Свердловске, что в этом Мухосранске, прости господи  Краснозаводске. Может и наш протеже под этот замес угодить. Ты как Александр согласен годик погодить? Поработать в Муромцево. Ты на каком курсе  Высшей школы милиции, на третьем. Вот и окончишь ее не торопясь. В работе вот Алексей Антонович поможет, поддержит. А я от своего предложения для внучка Федора Ивановича Анискина никогда не откажусь.
Тут же в кабинете Терехова Сашка написал рапорт на имя начальника УВД, что с предложенной ему должностью согласен. Сербин тут же завизировал этот рапорт. А Терехов подошел к шкафу и, открыв стеклянную дверцу, достал три хрустальные рюмки и бутылку коньяка.
-Давайте мужики, примем по чуть. Мент родился. Да и за твои погоны надо Алексей Антонович, грех не выпить. Готовься Леша к новой должности. Зря, что ли десять лет, в майорах на этом отделе сидел, дерьмо за всеми разгребал.
-Двенадцать, - хмыкнул Сербин.
-Вот и я говорю, - поднял свою рюмку Терехов.         
  Это только, кажется, что вот так перейти со дна МВД, внутренней службы, почти  в благородную милицию дело простое. Подумаешь мол, у одних форма зеленая, у других серая. Работать с осужденными судом преступниками и с законопослушными гражданами, пусть где-то и оступившимися, словчившими, сподличавшими везде не просто.  И все ж очень и очень разные вещи. Разный подход.
Годы работы, пребывания на зоне, меняют не только граждан осужденных, но и корежат, переделывают сотрудников УИН. Профессиональная деформация въедается в них на годы. У кого-то и на всю оставшуюся жизнь.
      Подписывая Сашкин обходной, Москаленко хмуро скривился,
-И куда? – поднял на него, злющий взгляд майор.
-В Муромцевское РОВД, начальником МОБ.
   Москаленко даже присвистнул, ставя в обходном свою подпись.
-Лихо! – прохрипел майор, - здесь значит, накрутил, нараздавал авансов и в сторону. Гляди старлей, просится назад, приползешь. Земля круглая.
-То, что она круглая не спорю. Только меня назад не жди. Лучше на гражданке лес валить буду, чем в таком серпентарии, что ты здесь устраиваешь работать.   
   Сашка взял свой подписанный рапорт и обходной,  вышел из кабинета, без прощаний и рукопожатий. Выйдя из двери кабинета, он заметил в конце коридора Лену, которая выходила с папкой документов от себя. Увидев Сашку, она резко развернулась и вернулась к себе.
               

                Глава 2.

         Ранним утром со своим чемоданом и спортивной сумкой Драгунов влез в маршрутный автобус на Омском автовокзале и отправился к новому месту службы. Прибыл в Муромцево во второй половине дня утомленный дорогой и взерошанный мыслями о новой непривычной работе.
В РОВД его радостно встретил майор Дронов. Оглядев, попытав Сашку об обстановке в Омске, в УВД, позвонил дежурному и велел вызвать, какого-то Румянцева. Минут через десять в кабинет, будто колобок ввалился румяный во всю щеку, губастый старшина.
-Ну, что Василий, твоя бабуля Онисья Андреевна не передумала еще комнату сдавать? Вот старший лейтенант Драгунов поживет у нее, как договаривались, РОВД ей за квартиру, за постой  платить будет. Ну, а по харчам и прочим делам, как со старшим лейтенантом договорится. Александр Викторович к нам на должность начальника МОБ. В общем, как этот пенсионер Суслов освободит служебное жилье, так и он от нее съедет. Я думаю к Новому году вопрос решиться. Суслов как – то сам мужикам в дежурке хвастался, что его кооперативную квартиру в Омске должны к Новому году сдать.
Вполне уютная, чистенькая комнатка в двухкомнатной квартире бабы Они, оказалась в той же пятиэтажке, что жила и  начальник следствия Надежда Васильевна, только в соседнем подъезде с окном на огороды, далекий урман. Ни как у Надежды Васильевны на центральную улицу поселка.
Сашка быстро, под руководством бабы Они разложил, развесил свои вещи и пошел в ванную помылся с дороги. Вышел раскрасневшийся, распаренный и, услышав вопли, возгласы бабы Они заскочил на кухню. Баба Оня, зажав в руке противень, собирала со стола рассыпавшиеся по столу беляши.
-Вот дура старая стала вынимать беляши из духовки, а противень, что огонь горячий. Сквозь фартук руку прижгла. Ну, ничего вот в блюде есть свеженькие беляши, что я надысь еше напекла. Садись Саша, вечерять будем. Вот рюмочку клюквенной моей прими с дороги, да после ванной. С легким паром не говорю. Какое мытье в ванной этой, баловство. Вот в баньке бывало с веничком, так напаришься, будто заново родился. Ты – то откуда родом будешь?               
-Да, с Екатеринеского я, - хмыкнул Сашка.
-Эва, сосед значит. А фамилия говоришь у тебя Драгунов?
-Так по отцу, а он у нас с Большекулачья.
-Постой, а ты часом не из Анискиных будешь? Я все смотрю, смотрю, уж больно ты на Федю Анискина похож.
-Внук Федора Ивановича, - виновато хмыкнул Сашка.
-Ох, и бедовый Федя мужик был, что на войну уходил, помоложе тебя был, что с войны вернулся. Вся грудь в орденах. Смерть всем девкам в округе. Самостоятельный мужчина был. Давай Сашок еще по рюмочке за деда твоего. Эт, надо ж,  как мне с моей молодостью встренуться привелось. Спасибо тебе господи. А ты внучок и не беспокойся, живи сколько надо. И начальству своему передай копейки мне не надо за память о дорогом человеке. Федя, Феденька. А ты ну просто литой дед. Когда в форме вошел, глянула на тебя и сердце екнуло. Вон ты оказывается кто. В разгар их застолья на кухню вошел малец лет десяти. Поздоровавшись, он окинул взглядом стол и уселся с краю, тут же вцепился здоровыми зубками в бабушкин беляш.
-Вот Славочка попей чайку со смородиновым вареньем. Набегался. Попка то в плаванье, поди, где уже под Салехардом, когда еще до этой базы в губе дойдет, а там и этот студеный океан. Вертаться надо, до ледостава поспел бы, а то, как в прошлом годе, в Тобольске встанут. Домой к Новому году приедет. А мамка, то верно опять с отчетами в этой своей  сберкассе засиделась. Конец года. Алька – то сестренка твоя, поди, опять с женихами в кино усвистала. Оставайся у меня, прибегут если что.
Малец, слушая бабулю, с аппетитом жевал уже третий беляш, прихлебывая его чаем и разглядывал Сашку.
В чистой и мягкой, пахнущей ромашкой постели Сашка отлично выспался, отдохнул.
Утром умылся и прошел на кухню, где уже баба Оня приготовила ему на завтрак омлет с ветчиной  и горячее молоко.
-Онисья Андреевна, взмолился Сашка, - закормите меня так. Я и в дверь не войду.
-А ты кушай, кушай родной таких начальников как ты и дед твой на руках вносить во все двери должны.
Сашка больше не стал выслушивать дифирамбы в свой адрес. Чмокнул в щеку бабу Оню и выскочил из квартиры на службу.      
Кабинет начальника МОБ, был, наверное, в РОВД самым большим. РОВД располагалось в старинном здании, помнящем еще далекие царские, Колчаковские времена и располагалось неподалеку от современного здания Администрации района, современного трехэтажного здания возведенного лет пять назад. Аппарат Администрации, как, наверное, и везде в эти годы в Стране рос на глазах и так стремительно, что едва освободились помещения после кончины райкома комсомола, как их тут же заняли служивые чиновники исполкома. Вялотекущий распад КПСС тоже был отмечен полным захватом всего трехэтажного здания Райкома администрацией района. Причем занимаемые по райцентру особнячки и  полуэтажи некогда купеческих хором, так и остались занимаемыми различными отделами и подотделами районной власти. Что б потом быть сданными в аренду разного рода, нарождающемся  кооперативам и ЧОП.
Оказавшись в это смутное время, в самом эпицентре разного рода экономических свар и махинаций, Сашка даже растерялся.
     За правдой и за защитой все по привычке бежали в РОВД, к начальнику с такой грозной аббревиатурой МОБ. Сашка в начале принимал заявления сторон, пытался разобраться в этих хитросплетениях, - кто, когда, чего взял, да не вернул в срок. Вроде оплатил, забрал товар, реализовал, а деньги так и не поступили на счет заинтересованной стороны. Через некоторое время, когда Сашкин Сейф был уже набит заявлениями, а стол завален бумагами к нему пришел первый зам начальника РОВД, начальник КМ.
-Ну, что брат мой вохристе и в полковой упряжке! – весело гаркнул моложавый, но уже седой майор, входя в Сашкин кабинет. Пузыри пускаешь? Не робей все мы в таком положении. Знаешь, к кому от тебя все эти заявители бегут? Если б к прокурору!
К Фоме Плахину. Наш местный авторитет. Он вот быстренько на волне всех этих реформ и преобразований открыл кафе «Вечер», что прямо напротив Администрации района, особнячок такой с резным крылечком, бывшие хоромы купчины Прохора Шубина. Чую мне теперь с моими мужиками с этих разборок из отдела не вылезать придется.       
  Так, что Александр Викторович, пока ты еще с глызду ни съихал, гони всех этих заявителей в ОБЭП, пусть бэхи шустрят, а ты занимайся, чем положено, - охраной общественного порядка.   
    Утром следующего дня Сашка зашел в кабинет начальника РОВД.
Майор видимо только что опустил телефонную трубку. Щеки  и особенно правое ухо его так и горели. По крутому, морщинистому лбу струился пот. Майор устало, как та загнанная, побитая собака посмотрел на Сашку и просопел,
-Проскуряков, ну начальник КМ, мой зам заходил к тебе? Саш, ты в общем это, брось все силы на охрану порядка на этой Новогодней ярмарке, что администрация устраивает. Елка там тоже присмотреть надо за шпаной, что б детей не обидели. Вон говорят в Исилькуле пьянь, какая-то Снегурочку изнасиловали, а Деду морозу его мешок на голову и заточку в бок. Ну зэчье ж рядом.
    Вот и у нас мужики со всей округи на «Ярмарку» съедутся, такой сыр бор разведут, как бы тоже за ножи не схватились. Упаси господи.
-Товарищ майор, Юрий Фролыч, - вскочил со стула Сашка, - я вот приказ подготовил о переходе личного состава МОБ на все Новогодние праздники в режим усиления, то есть работать без выходных.
-Приказ это хорошо, оставь я посмотрю. И возьми вот план мероприятий по району, сегодня на совещании у Главы администрации получил. Посмотри, да и составь свои с нашим участием, обеспечением охраны общественного порядка, с конкретно ответственными лицами. Задействуй всех. Я подпишу.      
                Весь день Сашка просидел над бумагами, бегал по кабинетам, согласовывая даты, мероприятия, звонил по деревням участковым, а вечером уже положил перед Дроновым готовый план мероприятий по обеспечению правопорядка на территории райцентра и всего района в период проведения Новогоднего праздника.
-Оперативно, - кивнул, улыбаясь, Дронов, - а то мне вот с утра эти штабные марамои из УВД все нервы измотали. То когда за елками машину прислать, то почему отчет по кварталу с ошибками им загнали, то вот, какому – то кренделю при больших звездах шибко угорело на охоту под Новый год, лося ему погонять приспичило, иль вы там медведя поднимите под стволы застуженного работника МВД. Каму что Санек! Сам - то решил, как Новый год встречать будешь?
-На боевом посту, - хмыкнул Сашка.
    Инспектрисы отдела по делам несовершеннолетних четко и без происшествий обеспечили проведение Новогодних елок по школам райцентра и доме творчества юных. Почему именно они, да потому, что Драгунов сам видел, знал, что все четверо лейтенантш за неделю до начала праздников, буквально дневали и ночевали по всем этим детским учреждениям, обходили дома, где проживали так называемые сложные, трудные семьи. Тягали к себе трудных, подученных подростков, беседовали с ними, предупреждали.
   Вспыхнувшую было в кафе «Вечер» свару быстро загасили, развели опера Проскурякова. 
Сашкины ППСМовцы тоже четко отработали на охране общественного порядка при проведении на площади районной елки и различных гуляний. Сашка знал, что сам майор Проскуряков в эту Новогоднюю ночь у Фомы, не то, что б приглядывает за местным авторитетом. Так гуляет в его компании, для профилактики. Новогоднее утро накатило как-то разом, вроде и небыло этой развеселой праздничной ночи с обильными застольями, катанием с горок, хороводами под елкой, катанием на тройках.   
Утром в кабинет Драгунова, вмести с дежурным, ввалилась, разгоряченная, растрепанная тетка в расстегнутом солдатском ватнике и большушей пуховой шали сбившейся на плечи. Тетка визжала, брызжа слюной,
-Ой, ой, че деется! Вы только поглядите люди добрые! Ведь вот паразит сразу всех троих зарезал! Зверина и в беседке всех сложил! Да еще и ворота кровушкой измазал! Где ж управу найти на такого храпоидола!      
-Степанида! – ты уймись, успокойся. Вот сядь, напиши заявление, начальник сразу примет решение, пошлет группу. Разберемся.- Усаживал к столу, успокаивал женщину дежурный. 
   У Сашки сразу засосало под ложечкой. Вот тебе и попраздновали Новогоднюю ночь без происшествий. Вместе со следственно-оперативной группой он отправился по указанному заявительницей  адресу. Благо идти было не  далеко. Пятистенок Локшиных был на соседней улице. Где это, Сашка понял, сразу разглядев девчонку в таком же ватнике и головастых серых армейских пимах, что и у Степаниды, девчонка стояла с ведерком и тряпкой у распахнутой калитки и терла тряпкой ворота. Из ведра поднимался парок, а девчонка изредка останавливаясь, дергала зубами из пальцев занозы и с интересом поглядывала на  приближающихся к дому людей.
-Вот Нюрка! Стал быть, и справили тебе новое платьице, шубейку! Все из-за этого паразита! Придется все задарма отдавать! – зло кряхтела заявительница.
Вошли во двор, где между баней и домом в снегу стояла голубенькая круглая беседка с лавочками по бокам и круглым столиком в центре.
-Ну вот, Семен Петрович и нашлась пропажа. Беседка, что по весне еще из парка у дома культуры увезли. Вроде на тракторе. Утопая в сугробе, скрепя сапогами к беседке подошел лейтенант Феклистов один из Сашкиных участковых. Мужчина степенный, в годах, отец многочисленного семейства. Опустившись на корточки, чуть ли на колени он посмотрел под лавку и прохрипел,
-Степанида! Во сукины дети! Вы ж хушь бы номер этот инвентарный мать его закрасили! Несуны  благоустроители! Все в дом! Все в дом! А как люди, вам плевать. Я вот, например за ваше воротяпство на тридцатку премии за квартал погорел. Ну, теперь я на вас отосплюсь. Все припомню. Протокол по всей форме составлю. А может и дело возбудим. Это ж галимая кража государственного имущества.
Но самое любопытное, что привлекло внимание, всей оперативно-следственной группы было, то что, в беседке, по лавочкам были разложены, вроде как рассажены три уже застывших, здоровенных хряка. У каждого из них под левой лапой застыла кровь. Со стороны казалось, что хряки вальяжно развалившись, будто бы обсуждают лосиную голову с ветвистыми рогами, лежащую посреди стола.      
-Так все понятно, - прохрипела следователь Евгения Петровна, - Степанида твой - то дома?
 -Так и где ж ему быть вчерась как с Мишкой Хлопковым, да с Гришей Сапрыгиным нажрался в честь Нового года, так, поди, и дрыхнет. Это я ни свет, не заря поднялась да и в стайку скотину кормить. Вхожу, а там пусто.      
Вот глянула на улицу, во двор, а там такое смертоубийство. Кормила, кормила, холила, думала в конце февраля заколим, да и на рынок в Омск свезем, через знакомых продадим, уж и барыш на что потратить распределила. А тут такое!
- Так Лапшин, Хлопов, Сапрыкин, компания известная, - глянула следователь Краева на участкового Феклистова с трудом выбравшегося из сугроба и стряхивающего с шинели снег.
- Как же Евгения Петровна, - хмыкнул участковый, - компания знаменитая. Браконьеры одно слово. Только вот Васи Разливина, чего ж не было с ними на застолье? – обратился к хозяйке лейтенант.
-Так и он приперся с этим Генкой Грачем. Чего – то начал права качать, а мужики их и выперли. Чего застолье, гулянку портить.
-Ладно, Степанида за беседку я протокол составлю. Будите отвечать по закону. Ну, а мы пошли к Разливину,  спросим, чего он с твоим мужиком не поделил? – проворчал участковый, направляясь к воротам.
-Эва, а мне то, чего теперь с этим безобразием, разором делать? – взвыла Степанида.   
-Вот Евгения  Петровна все опишет,  протокол оформит, и будем дело возбуждать. Привлекать к ответственности, через суд. Кого следует, - пробасил от ворот участковый.   
  Сашка,  наконец, спохватился, что он находится на месте преступления, что он начальник МОБ, а не сторонний, какой - то «американский» наблюдатель и решительно отправился с участковым.
 Шли к добротной избе на краю улицы у оврага, дверь оказалась не заперта. Через распахнутую калитку Драгунов и участковый прошли мимо, кое - как одетого мальца, лет десяти, у крыльца, возившегося с санками, поднялись на крыльцо и прошли в не закрытую дверь.  Посреди сеней валялись лыжи и брезентовая куртка с капюшоном. Куртка вся была заляпана кровью,  участковый, кривя лицо, поднял куртку и  из кармана куртки посыпались патроны шестнадцатого калибра. Участковый швырнул куртку на пол и решительно дернул дверь в избу.
 В избе стоял, какой – то тяжелый дух. У стола сидела женщина в наглухо застегнутой под подбородком кофте и ножом прямо на стол скребла кожуру со сваренной в чугунке картошки, бросала очищенную в большое не больно чистое глиняное блюдо. На припечнике сидела девчушка лет десяти и скребла ручонкой видимо не мытую русую головку.
-Василий, то дома? – спросил участковый.
-Так вон дрыхнет, - кивнула женщина на занавеску в углу горницы.
 Как под утро пришел с этим шалобудом  Генкой  Грачем, все орали, лаялись, пока Грач не ушел, так  и этот Аника - воин завалился дрыхнуть.
-Эва, - участковый согнулся и вытащил из – под лавки, под вешалкой здоровенный яловый сапог к голяшке, которого были по разбойничьи прилажены ножны, из которых торчала костяная ручка охотничьего ножа. Лейтенант выдернул из ножен нож, блестящее, полированное лезвие которого было все в запекшейся крови.      
-Так с охоты ж они, третьего дня, всей этой компанией ходили, - забеспокоилась хозяйка.
-Василий! – рявкнул участковый, - вставай! Кончай ночевать! Охотники хреновы! Мы вот с начальником милиции пришли, а он и в ус не дует! Вставай! Рассказывай,  как ты с дружком своим Генкой Грачом у Степаниды Локшиной всех хряков перевел, да еще и такой цирк там устроили! У,  морда браконьерская твоя. Я как глянул, каким манером они забиты сразу на тебя подумал. Ты ж все хлестался, да и все село знает, как ты свинок бьешь. За ухом почешешь, погладишь, лапу левую поднимешь и ножом прямо в сердце.       
Свинья и хрюкнуть не успеет. Удар у него поставлен! Охотник хренов! Там у Локшиных следователь работает! За ущерб чужому имуществу под суд пойдешь! Да и за все твои браконьерские дела.  Пора тебя к уголовной ответственности привлекать!  Хорош,  все  административными протоколами, да штрафами с тобой играться! Совсем страх потерял! Края не видишь!
   В это время в сенях раздался стук и топот. В горницу вошел майор Дронов.
-Ну, что тут у вас?
-Во! И начальника подняли! – заворчал участковый.
-Вот, нож изъяли, вроде Разливина, хозяйка подтверждает, - подошел к майору Драгунов.
-Ну, точно его тесак, - хмыкнул Дронов.
   Вдруг оборванная  занавеска пала на пол и со всклоченной постели вскочил опухший, взлохмаченный коренастый мужик, в полосатой, рваной на груди рубахе, заправленной в ватные штаны и в толстых шерстяных серых носках. Он мутным взглядом окинул присутствующих и прорычал,
-Я стал, быть под суд. А эти хмыри с Витькой Локшиным чистенькие, святые!      
-Ты зачем же хряков то у Локшиных всех порезал? – зарычал Дронов.
-А че?! Как сохатого гонять, так мы с Генкой Грачем, как проклятые по Урману носились! Под стволы этим гадам  выгнали. Так пока я волокушу ладил, а Генка за трактором на большак бегал, они лося этого так разделали, поделили! Нам с Грачем одни мослы, да куски, что самим пожрать тошно, что на продажу не предложить.
-Так, значит, вы решили так Локшину отомстить? – хмыкнул Дронов.
-А че он вечно из себя гнет?  Подумаш по пьяне два года срок отмотал за хулиганку, так это когда было? А он все из себя урку гнет! Что на рыбалке, себе все покрупнее, пожирнее урвать норовит. Что вот и на охоте! Да еще и этих хмырей подговорил. Вы, мол, братки не очкуйте, умоем этих сельских фраеров пополной. Они собздят в залупу лезть.      
-Ладно! Хорош базарить! – подошел к мужику Дронов, - собирайся в ИВС на нарах отоспишься. И Локшин со своими дружками в соседней камере, - прорычал Дронов.
-В пади у Кедрача, вы лосиху с лосенком завалили? Во! Курвы ненасытные! Даже враз все собрать свести не успели! А как же Новый год тоже как люди погулять хотели. Хорошо, что друг дружке глотки там же в Урмане ножами не порезали! Ладно, собирайся, поехали! Наш «Воронок», вон уже у ворот твоих. А ты Поля не плачь. Нашла о чем горевать! Хоть  с детьми отдохнешь от этого горя ходячего.
-Ну, если Локшин тоже у вас, тогда я чего. Тогда поехали, – мужик быстро влез в серые пимы и надел овчинную куртку, волчий малахай и вышел из избы.       
-Что, начальник МОБ с первыми тебя крестничками! Возбуждай дело, будим в суд передавать. Сколько ж можно цацкаться, жалеть землячков, - посмотрел на Сашку Дронов. 
   Весна, как обычно пришла в эти края дружная, в меру теплая с ветрами, аж с моря Лаптевых. Холодными, но не частыми. Сашка выкроил время и на три дня смотался домой, в  Екатерининское. 
Родители как всегда встретили его с радостью, только мать обиженно попеняла, что вот сынок засел там в этом Муромцево, мог бы к родителя по чаще приезжать.
 -Мам, как по чаще. Я ж там не на отдыхе. Работы полно, - скривился Сашка.
-Правильно сынок, - кивнул отец, - начальник МОБ района это вам не шутки.
-Ладно, шутки, - покривилось мать, - не забывай нас сынок. Вон Люська доченька, как укатила, так и глаз не кажет, все письма шлет. Один листок, как вы живете, как здоровье? У меня все нормально. Вот и  ломай мать голову, как это нормально. Квартира то у нее там, в Омске хорошая? Вот малость потеплеет, со скотиной своей разберемся, да и махнем с отцом в город.  Посмотрим на ваше нормальное житье.
-Люськи  конечно очень повезло. Люди всю жизнь без жилья в Омске по квартирам съемным маятся, а эта приехала только, толком еще образования не получила и сразу своя квартира, - проворчал Сашка. 
-Так это, когда она еще в Горкоме комсомола работала, - сказал отец.
-Ага, - скривился Сашка, - «…Раньше думай о Родине, а потом о себе….».
-Так, а теперь -  то, где она работает? – опустилась на лавку мать, - пишет вроде на телевидение Омское устроилась.
-Ну, да рядышком с ее домом, - хмыкнул Сашка, - а теперь вот в командировку в Москву умотала.
-Ой, Сашенька ты ж ей старший братик, - сквасила рот мать, - может, ест у нее там кто?
-Может и есть, - прищурился Сашка, - только она мне не говорила. Как всегда она у нас вещ в себе.
-Узнаем, когда эта вещь в себе какую другую вещь в себе не принесет, - скривилась мать.
-А что ж, - кхекнул отец, - она девка видная. Может и есть у нее кто. А рожать это дело ваше. Дело бабье. Нам мужикам, как-то не с руки. Бог не дал. А что если родит, что ты мать ей помочь откажешься?   
-Да, что ты отец, - всплеснула руками мать, - я уж сколь раз во сне - то мальца ее, то девочку по двору нашему носила, водила, игралась. Здоровыми, да счастливыми вы б у нас вы были сынок, Что ты, что Люсенька. Ты сам - то сынок когда о своей семье подумаешь?  Пора и тебе нас с отцом внучатами порадовать. Кто ж сейчас в Люсиной квартире живет,  пока она в Москве?   
Я слыхала, будто Ирка там, в Омске, у Люси нашей прижилась. Ой, сынок только ты к этой Ирке не лезь. Упаси бог. У нас еще все помнят того сумасшедшего ее Юрика, на этом красном мотоцикле, с которым она все каталась, людей пугала. Глядите что б она там, в Омске, кого не притащила к Люсе на квартиру. Дурная девка, вся в свою бабку Дусю, царствие ей небесное.
               

                Глава 3.

        После этого краткосрочного отпуска Сашка вернулся опять, к себе в РОВД и будто ничего не было. Только часто, особенно по утрам вспоминались материнские стоны, причитания по поводу его будущей семьи.
  А и, правда, Санек, ведь за горбом уже четверть века, а ты все дуркуешь один. Вон и Надежда Васильевна как – то заходила, ворчала, что их девчонки дознаватели меж собой судачили, что наш молодой начальник МОБ видать хворый какой, иль в Омске у него какая краля писаная есть, что здесь ни на кого не смотрит.
  Ладно, надо вот машину снарядить да хоть по ближним селам проехать, проверить работу, взбодрить участковых. На счет протоколов по административным правонарушениям пошевелить. Уж больно тихо все кругом. Не к добру. Как – то вечером, шествуя без дела из РОВД к себе домой в эту, наконец – то освободившеюся служебную квартиру Сашка столкнулся с Леночкой Голубевой. Он сразу, вроде и не узнал ее,  да и она в замешательстве встала посреди тротуара. 
Сашка первым пришел в себя, подошел к Лене и взял ее за руку.
-Привет дорогая, - улыбнулся он.
-Ой, - смутилась Голубева, - я тебя в милицейской форме сразу то и не узнала. Ты что здесь опять в командировке?
-Нет, - хмыкнул Сашка, - вот, работаю в РОВД, начальник МОБ.
-Здорово, - удивилась Лена, - вот после твоего отъезда, твоей проверки нашу «командировку» закрыли и все разбрелись кто - куда. Мне вот подружка помогла в наш районный Сбербанк устроиться. Муж вот, тоже у здешнего фермера работает, по специальности. Платят хорошо, он доволен. Ну, а ты выходит тоже  вон в какие начальники маханул. Ох, Саша, а жизнь то идет, несется. Только дни пролетают.
   За разговором они незаметно и дошли до Сашкиного дома. Трехэтажной коробки с двумя подъездами и длиннющими лоджиями. Служебная квартира на втором этаже состояла из двух комнат. В наследство от прежних жильцов Сашке осталось обшарпанное пианино, что стояло у стены гостиной. Сашка поленился его выбрасывать. Попытался побрякать по клавишам, но остался не доволен, звуками, издаваемыми инструментом и бросил это дело. Потом как-то, устроив настоящую, генеральную уборку в квартире, влез под крышку пианино и вытащил из-под нее с дюжину пустых бутылок. Видимо прежний хозяин квартиры, прежний начальник МОБ тырил их в этом, многострадальном фоно от своей грозной хозяйки. Еще ему остался обшарпанный, но вроде крепкий кухонный стол, две табуретке и два шатких стула. Первым делом Сашка купил, заплатив недорого, в комиссионки, которую держал местный барыга,  –  сельский «олигарх» диван кровать, да холодильник «Саратов». Разжился в РОВД у коменданта длинной, приличного вида гардиной и плотной шторой. И все это присобачил над окном и дверью в лоджию. Спальня окно из которой также выходила в лоджию пока оставалась пустой, а на окне висели пестренькие занавески, милостиво оставленные прежними хозяевами.      
Войдя в Сашкину квартиру, Леночка с интересом оглядывалась по сторонам, пока Сашка пытался пристроить на ветхую вешалку ее плащик, да свою фуражку. В комнате, у дивана она с осторожностью ступила на волчью шкуру, что лежала у дивана, заменяя Сашке прикроватный коврик. Вместо столика Сашка принес с кухни табурет, на который тут же водрузил тарелку с нарезкой копченой лосятины, тарелочку с солеными огурчиками, грибочками и запотевшую бутылку водки.
-Холостяцкая берлога у тебя начальник, - хмыкнула Лена, - да и ужин мужицкий, без изысков.      
-Ну, уж извините мадам, - улыбнулся Сашка, - вы мне сегодня, да и вообще, как снег на голову. И не ожидал тебя встретить здесь. Вот так на улице, а то б и в квартире прибарахлился, ну хоть столик журнальный какой добыл и в Тару бы смотался, говорят там ананасы продают. Попотчевал бы вас заморским фруктом. Постельного белья вот от маменьки понавез, да в ванной порядок навел, отмыл все.
-Ладно, змей искуситель, сапожник - лавилас, - улыбнулась Лена, - ну,  давай тогда по рюмочки водочки за нашу такую неожиданную встречу. Они выпили, закусили и пока Сашка застилал постель, Леночка быстро разделась.
Сашка не помнит такого секса, как случился у них в этот раз. Видимо, и, правда, он отдался этому делу полностью, до угара,  до одури после такого продолжительного воздержания. Среди ночи он вышел в лоджию покурить, а Лена в его рубашке выскользнула за ним. И все еще было там. Сашке показалось, что с лоджии третьего этажа в ночь упала, ярким огоньком сигарета.
Видать расстроился сосед, - подумал Сашка, - да и кто ж такие стоны, да вопли, что Леночка под это дело издавала,  вытерпит. Ну, и пусть  идет свою хавронью ублажит так хоть разок. Соседка над Сашкиной квартирой была таких размеров, что Сашка, встретив ее на лестнице, вжимался в стенку, или перегибался через перила. Муж же у нее был на голову ниже Сашки и до безобразия худ. Как то в мае, в жару Сашка в удивлении заметил, что у соседа спускающегося по лестнице ему навстречу из-под штанины совджинсов на клеенчатые ремешки, копеечных сандалий спускается штанина голубых кальсон.
Видать, еще и с начесом, - хмыкнул Сашка, - мерзнет, что ли мужик? Иль, так для солидности поддевает, что б портки не сваливались. Больной, больной мерзляка,  а вон ребятни сколько настругал, аж три девчонки. Мал, мала, меньше.               
Ладно, старлей, - хмыкнул Сашка, - у каждого свои заморочки.
Утром Леночка ушла на работу, ушла спокойно, не терзаясь, чем оправдать ее эту бурную ночь в чужой постели вне дома мужа.
Ну, да и бог с ней, - подумал Сашка, - раз она не беспокоится, мне то, чего переживать. Мне что ей повестку выписать, иль справку, что она была задержана и ночевала в камере ИВС. Большая девочка сама разберется. Сказала, что ее муж уж неделю, как в Таре по делам запропал. Да уж как в том кино тетки все мурлыкали: - «Высокие отношения»!
Ладно тебе праведник. Заведи жену и тогда уж строй отношения, какие угодно. А сейчас, кабелируешь с чужой женой и бог тебе в помощь.
В этот день, в РОВД Драгунов заметил, какие – то особенные взгляды в его сторону со стороны девушек дознавателей, следователей. Пока одна из них видимо самая бойкая не подошла к нему и спросила,
-Александр Викторович, а Вы давно с заведующей нашей Сберкассы знакомы?    
-Давно, - буркнул Сашка, - еще по этой «командировке» ее знаю, работали вместе.
-А…, - протянула девица, - а мы-то думали. Она дама такая к ней ее подчиненные лишний раз в кабинет зайти боятся. Ну как же столько лет в зоне с зэкам отработала. А тут говорят с Вами под ручку идет, цветет и пахнет. Значит, если что, ну насчет кредита, иль еще чего к вам обратимся. Вы уж не отфутбольте, помогите бедным, всегда нуждающемся девушкам.
Сашка так и остался стоять в дверях своего кабинета, удивленно разинув рот, а дознаватель Наденька уже убежала куда - то по коридору.
  Так значит, Елена не просто в этой Сберкассе сидит, а командует сим заведением, - размышлял Сашка. Кто ж так помог Леночке? Подружки так с кондачка такие вопросы не решают. И эти козы сразу углядели, засекли. Да и чему удивляться, - райцентр, райцентр, - большая деревня. Все на виду. Тем более он начальник милиции общественной безопасности, она заведующая Сберкассы. По местным меркам элита, публичные люди. Надо ухо востро держать начальник, а то слухи пойдут. Мне – то оно и ехало б болело, а ей, замужней женщине, руководителю такое совсем не к чему. Вот, прорезвились всю ночь, а я ее толком и не расспросил, как она, что муж, как его родня, как она теперь с ними?         
Ладно, начальник хренов. Чего уж теперь себя ушами по щекам бить. Вот в субботу, как договорились, встретимся, поговорим. Я все и попытаюсь выяснить. И столик, хоть какой журнальный надо купить. Не вечно же за этим колченогим табуретом «пировать». Вон и старшина – комендант заходил, намекал, что за пузырь Кормиловского «Коленвала» может еще мне уступить пару списанных гардин и штор. А что, надо ж окна и в спальне, и на кухне закрыть. Во бля времена тотального «изобилия», в магазинах хоть шаром покати, хрен чего купишь.   
    С такими не веселыми мыслями Драгунов провел очередное совещание о снижении активности в работе участковых и росте случаев браконьерства, что на Иртыше, что в урмане. Выступающие товарищи участковые в свое оправдание привели ряд «весомых» доводов, связанных с трудной, тяжелой обстановкой на полях. Ростом самогоноварения, вызванного очередной компанией «борьбы с пьянством» и вообще невнятной политикой партии, то со стороны этого ординопросного «помощника комбайнера», то вот теперь этого вечно не просыхающего Уральского строителя, первым делом взорвавшего в Екатеринбурге последний приют последнего Царя России.      
Вобщем, вот такое вот бестолковое совещание вышло, - « В огороде бузина, в Киеве дядька». Слабо подготовился, - хмыкнул Сашка, да и выступающих надо было конкретно нацелить. А то хрен знает, что говорили! С горючкой зарез! Ну, ясно дело, за браконьерами на пустых баках не погоняешь. Так теперь, что и сидеть дома, смотреть, как они по урману хозяйничают? Лосей, кабанов без счета валят. Иртыш цедят. Почитай всю нельму выловили, хрен вспомнишь теперь какая она на вкус. А про стерлядь и говорить не чего.   
Самогоноварение просто, процветает. А может и бог с ним? Лучше пусть от этого домашнего пойла дуреют, чем этим кормиловским сучком, да всякими палеными  «ROYIL», «Зверем» травятся. Вон под Тарой в Загваздино сразу семь мужиков от  этого, якобы голландского спирта   и   польской водки скопытились. Ландо, Начальник МОБ, не о том думаешь. Лучше подумай, как лучше с бытовой преступностью справиться? Хотя чего тут думать она, опять же на почве этого пьянства произрастает! Плюнул Сашка и пошел в магазин, купил такой красивый флакон ликера «AMARETTO», который вроде бы итальянские монахи столько набодяжили,  что вот вся Россия хоть залейся и даже вот в Сибири, в глухом селе есть. С Леночкой попробуем этот напиток, говорят вкусный получился. 
      В конце недели Сашка все же добыл в комиссионке журнальный, инкрустированный перламутром столик и посчитал, что к субботней встрече вполне готов.   
   В пятницу у своего подъезда он неожиданно столкнулся с Леной, которую едва узнал. Она была, как обычно на высоченных шпильках, в каком – то не знакомом ему светло – сером шелковом костюмчике и с высокой взбитой золотистыми локонами прической.  Лена, смущаясь, теребила синенького дельфинчика, который свисал на тонкой золотой цепочки в разрезе ее пиджачка с ее шеи.  Молодой и такой стройной,  женщины, что Сашка невольно залюбовался ею и искристым светом, что лился от этого дельфинчика.   
Оглянувшись по сторонам, Лена подошла к нему и тихо сказала,
- Уф, еле дождалась. Все психовала, что вдруг адресом ошиблась. Прошлый – то раз не сильно оглядывалась, плохо запомнила. Знаешь, чего я забежала. В общим завтра нас с тобой в гости пригласили. Мне очень важно быть там, да и тебе я думаю, не без интересно будет познакомиться с хозяевами. Вобщем, про  Аркадия Семеновича Рудницкого слышал?   
-Как же, - вздрогнул Драгунов, - бывший глава района, заместитель председателя облисполкома, депутат Верховного Совета СССР, герой Социалистического труда.   
-Все это в прошлом, - хмыкнула Лена, - теперь они уже старенькие с Любовь Дмитриевной в катеджике, что от Муромцево километров шестьдесят, ну туда в Южном направлении, в сторону Новосибирской области, не доезжая деревни Кыштовка. У них там Участок, не участок. Так именьице. Еще с тех давних времен. Аркадий Семенович очень гордиться этим, что вот он какой Сибирский мужик, не забывает Родину. Вообще-то сынок его давно в Москве обосновался, там и институт окончил, сейчас в Минфине работает, а дочка их где-то под Лондоном перебивается, растит трех внуков Аркашиных, изучает архитектуру. То в Испании, то во Франции, то в Германии. Вобщем мотается по Европам тетя. Вся в трудах и заботах,  как приумножить капитал, нажитый честным,  не посильным трудом папенькой, да так мастерски утаенный от большевиком – чекистов. Сгоняем Саша, не пожалеешь. Тем более они машину за нами пришлют. Завтра в восемь утра подгребайся к моей сберкассе,  от нее и стартанем. Одежда парадно выходная, а то ты еще надумаешь в форме туда ехать. Вобщем до завтра дорогой.          
Сашка задержал ее  руку и прохрипел,
-Да последним козлом я буду, если тебя такую рыжую конфетку так отпущу!
 Лена, обреченно кивнула головой, - да парик же это дурацкий.
И   пошла с ним верх по лестнице, простонав,
-Только завтра чтоб не проспали.
  Без четверти восемь утра они уже стояли на площади у сберкассы. Сашка был в сером финском костюмчике, что купил еще прошлой зимой в Омске, по случаю и белой рубашке без галстука. В руке он  держал  пакет, где лежали бутерброды с отварной лосиной и бутылки пепси в дорогу.   
Ровно в восемь, прямо к ним подъехал темно-синий внедорожник «Тайота» и они удобно, усевшись на заднем сиденье, отправились в гости.   
Коренастый, пожилой водитель, был малоразговорчив, но подчеркнуто, вежлив и все крутил ручку магнитолы, а сидевший рядом с ним быкообразный с бритым черепом парняга вообще молчал и все курил какие – то тонкие, темно-коричневые сигаретки.
-Опусти стекло Фима, - прорычал водила, - а то от твоего «Море» точно скоро мор в салоне приключиться. Сюда, в Муромцево ехали, все смолил, и теперь изо рта, будто соску не вынимаешь. Кончай финтить! Итак, по морде видно, что ты из деревни Горелой Тарского уезда. Ну, малость в Омске под Мусой походил, так что теперь вусмерть заграничный, городской стал? Не, Фима, как был ты бык племенной, таким и помрешь.   
Часа через полтора пути Сашка роздал всем присутствующим по бутерброду и открыл для Леночки одну из бутылочек с пепси.
Водила оглянулся на Сашку, пробасил с улыбкой,
- Ну, спасибочки начальник. Что, аль не признал? Мы ж на «командировке» встречались лейтенант. И не мудрено, я там по деляне с топором шастал, а ты все на этом козлике, типа «Виллис» рассекал.
Бык Фима вдруг закашлялся и бросил курить. Сел прямо, прожевывая бутерброд, и продолжал молчать до конца поездки.
      

                Глава 4.

     Проселочная грунтовка вдруг преобразилась в асфальтированное шоссе и водитель хмыкнул,
-Во, километров двадцать как белые люди попылим, а там, как наши «Пенаты» проедим, опять это безобразие начнется. У хозяина все руки не доходят этот участок, что от Муромцево до нас в асфальт закатать. Раньше - то когда эта «командировка» была так и вопросов что по рабсиле, что по деньгам не было. Даже вот заводик свой асфальтовый свой был. А теперь не тот коленкор. Ну, да ничего скоро бог даст,  все наладится.   
-Вот значит,  куда и еще один ручеек денежный с этой блатной «командировки» тек, - подумал Сашка, - ну это ничего, это вроде и не наказуемо. Средства на благоустройство родного сибирского края. Правда, на благоустройство одного, конкретного человека. Но заслуженного и немало сделавшего для родной Сибири.
Сразу за поворотом начался ельник да не просто ельник, бор из голубых елей. От основного шоссе отошла асфальтированная дорога с будкой на обочине и шлагбаумом. Водила лихо выскочил из салона и прошел к будке. Из будки вышел, потягиваясь,  другой мужик в темно - синем комбинезоне и о чем - то позубоскалив с водилой, пошел открывать шлагбаум. Минут через десять машина остановилась у высоких, кованных, ажурных ворот. Подошел другой мужик в черной милистиновой робе и кепи на голове,  открыл перед машиной ворота. По аллее проехали к площадке перед двухэтажным домом с крыльцом, с широкой лестницей увенчанным белоснежными колонами. Машина встала перед крыльцом на площадке выложенной красным кирпичом. С крыльца навстречу машине спустился парняга, роста метр девяносто не меньше, на его плечах вроде как потрескивал моднючей клубный пиджак с какой – то замысловатой вышивкой с якорями на кармане пиджака, на груди, а белые брюки и кремовые туфли делали его похожим на морского офицера.   
Сашка сразу прикинул, домец – то в этом имении, как минимум метров восемьсот квадратов, а то и больше. Вот тебе и Сибирские Пенаты вдали от шума городского, да и от зоркого ока партгосконтроля. Знакомство с хозяевами состоялось просторном высоком зале, стены которого были облицованы вроде каким – то диким, но с голубым оттенком камнем, а посредине стены напротив входа бал возведен большущий камин с коваными решетками над камином возвышалась бронзовая скульптура Мухиной – «Рабочий и колхозница». Вот тебе на, - хмыкнул Сашка ну, прям Мосфильм.       
Полноватая, улыбчивая хозяйка с седенькими  кудряшками, мелкой стружкой на несколько великоватой голове в больших, модных очках бала одета в летнее простенькое шелковое платье цвета парижской зелени. Хозяйка Любовь Дмитриевна, как понял Сашка, с улыбкой потрепав его по плечу, сразу переключила все свое внимание и любезность на Леночку.
Сам же Рудницкий, облаченный в какую – то барскую куртку, или удлиненный бордовый бархатный  пиджак, перетянутый поясом, из-под пиджака виднелись аккуратные коричневые узкие вельветовые брюки. Рудницкий все, поправлял рукой, растопыренными пальцами седую шевелюру, молча, смотрел на Сашку.   
Смущаясь, Сашка подошел к старику и негромко произнес,
-Извините Аркадий Семенович, вот Елена с собой меня к Вам затащила, вроде как без приглашения.
-Какие приглашения Александр Викторович, - улыбнулся Рудницкий, поверь мне очень приятно видеть тебя у себя в доме. Мы с твоим дедом столько вместе отработали. Жаль, что я на его похороны не попал. В Лондоне был, с внуками общался. А ты значит тоже по его стопам пошел. Я слышал уже   начальником МОБ в Муромцево с Юрой Дроновым. Как он там, не зажимает тебя? 
-Все нормально. Работаем, - хмыкнул Сашка.
-Я слыхал, что все у вас с ним на взаимопонимании. Так и должно быть старший лейтенант. Когда все в одну дуду тогда все получается как надо. Вот деду твоему сложнее было. Времена такие Александр были. Многое пришлось пережить. Федор Иванович извини, тоже мужик с норовом был, прямо скажу не подарок. На в душе, в корне правильно мыслил. Меня сам знаешь, сколько по Стране покидало. А он здесь со многими конфликтовал. Сложную жизнь прожил твой дед. Ну, да ничего ты вот поработаешь в Муромцево, опыта наберешься, высшую школу окончишь, капитана получишь. И я слышал, что тебе в УВД солидную должность готовят. Все правильно Александр, так и должно быть. Расти пока молодой, только не по головам. Лихо ты по Свирскому выводы сделал, справку представил. И всю его зону разогнали. Людей без работы оставили.
   Чай накрыли на веранде с видом на озерцо у противоположного берега, которого стояли три двухэтажных бревенчатых дома под железной зеленой крышей.  Это жилье тех людей, что здесь работают, - пояснил Сашке Рудницкий, - а тот третий, что ближе к бору, там у нас школа и детский сад, - пояснила, добавляя Сашке в чашку чай         
Любовь Дмитриевна.
-Там у нас в бору у реки и свой гараж, мех двор с тракторами и грузовиками. Ферма на тридцать коровок. Вот ее Сережа, - кивнул Рудницкий на Лену, сейчас в Таре, там у одного местного энтузиаста поехал посмотреть, как он содержит голландских молочных коровок, - проворчал Рудницкий.
-Это надо же мужик без образования узнал, что вот под Казанью этих голландских буренок завезли, так ведь поехал за свои деньги купил семь голов и привез их к себе, аж, под Тару.  Ладно, посмотрим,  как дело пойдет, так может и  Сергея, в Голландию эту снарядим, за этими коровами рекордистками. Вот времена, какие Александр Викторович настали. Живи, не хочу. Как там все говорят: - « Мечтай, выдумывай, пробуй».    
-Вот надо подумать, как этот заводик расширить, что б молоко не пропало, - по - хозяйски сморщила губы Любовь Дмитриевна.
-Ладно, гости дорогие, спасибо, что не забываете старика. Надо ж было проехать с вами посмотреть, все наше хозяйство да что-то не можется мне в последнее время, а то ведь в седле и на охоту выезжал. У нас конюшня знатная. А как же считай полсотни человек при деле. Всем работу даем. 
Вечером, в десятом часу они выехали назад в Муромцево, хотя хозяева и оставляли их ночевать. Вроде и комнаты уже были приготовлены. Но Сашка твердо решил ехать в Муромцево, не испытывая желание ночевать в имении этого Героя соцтруда. Видного партийного, государственного деятеля, умеющего ловить свою рыбку в любой воде, при любой власти. Елена вроде тоже не возражала.    
Особенно после какого-то возбужденного разговора с хозяйкой имения, который они вели в стороне от посторонних глаз в глубине веранды, скрывшись за колоннами. Домой, в Муромцево на этот раз они ехали на быстроходном Форде, за рулем которого сидел тот рослый, франтоватый парняга, который представился Сашке как Георгий, он выполнял в доме роль дворецкого, он же и командовал охраной имения.  Хозяйка же часто обращалась к нему Юрик.    
   Врубив магнитолу с каким-то забугорным, но приятным шлягером Юрик несся по шоссе, не сбавляя скорость, держа ее не меньше ста двадцати. Оглянувшись на Сашку с Леной, что удобно расположились на заднем сиденье, сказал с улыбкой,
-Вы не беспокойтесь, в это время встречных вряд ли будет, а на такой скорости машина просто пролетает над всеми этими кочками ухабами, подвеска классная, так что ничего и не чувствуется. Это здорово, что вы решили вернуться, я хоть на ночь к своим старикам заскочу, поправедую. Они у меня в Муромцево на улице Фрунзе, прямо за этой сберкассой живут. А то я у них уже месяц не был. Все дела, работа. Хозяева, что Люба, что Аркаша на вас пообиделись, что вы так шустро соскочили. Ну, да у них сейчас вон по их дочурке опять проблема такая вырисовалась, что не до таких мелочей. С наркотой она там опять заигралась.
-Какая наркота, - выпрямился на сиденье Сашка, чуть отодвинув Леночку, - ты ж говорил, что у Рудницких там внуков мал, мала, меньше.
-И что, - хмыкнул Георгий, - бабе чуть за тридцать. Двое пацанов и дочка. Ее бывший олигарх, мать его! Там в каком-то банке пристроился, поди, на содержание деток отстегивает, сколько нужно, сколько суд решил.      
А ей - то чем заниматься за всеми этими няньками, домработницами. Вот и прожигает то, что в девках не догуляла. Аркадий то Семенович больно ее здесь прижимал. Поди, перекрестился, когда в Москве ее за этого делаша выдал. И то сказать почти двенадцать лет вместе прожили.
Сашка и не заметил, как они въехали в Муромцево и через несколько минут уже стояли на площади перед сберкассой, почти на том месте, откуда уехали утром. Юрик быстро вышел из машины и помог выйти из салона Лене, что – то негромко ей стал говорить.
-Да знаю я, что в первый раз что ли, - проворчала Лена.
-Ну, дело ваше, - хмыкнул Юрик, - Но Аркаша очень недоволен им, как бы, ни разосрались вконец. Мне что. Жалко, вроде все так казырно складывалось.
-Он как тот кот, все скребет на свой хребет. Взрослый мужик, пусть сам свои проблемы решает. Сколько можно ему все жопу заносить!
Юрик,  хмыкнул, нагнулся над Леной и чмокнул ее в щеку, потом протянул руку Сашке, довольно крепко пожал ее и быстро влез в машину, тут же тронулся с места.   
  Как только машина скрылась за поворотом, Сашка обнял Лену за плечи и спросил,
-Ну и на хрена ты мне эти смотрины устроила?
   Лена только улыбнулась, и, прижавшись к Сашкиной груди, прошептала,
-А пошли ко мне.
   По тихой, безлюдной улице они дошли до старинной кирпичной двухэтажке,  и, пройдя по аллее, оказались у крыльца, над которым нависал полукруглый козырек, опирающейся на две железные витые колонны. Войдя в освещенный подъезд, они поднялись по некрутой  широкой лестнице до единственной двери на площадке первого этажа.  Лена щелкнув замком, быстро открыла массивную дверь. В просторной прихожей Сашка долго оглядывался по сторонам, с интересом рассматривая двери, что выходили в прихожую и лестницу в углу, уходящую куда – то наверх.
Леночка, тем временем взгромоздив свою сумочку на  вешалку, из оленьих рогов  сбросила с ног туфельки и блаженно улыбаясь, влезла в мягкие тапочки.
  Подошла к Сашке и, прижавшись к нему, прошептала,
-Чего застыл?  Устал с дороги? Вот туалет ванная, можешь освежиться. Там кухня, эта застекленная дверь в гостиную.
-А лестница куда?  - кивнул Сашка в угол прихожей.
-Спальни там наверху,  - улыбнулась Лена, - одна моя, другая, - замялась она, в общим может, когда  детская будет, бог даст. А давай с дороги по рюмашке, а то я, честно, говоря, устала от этого визита.
   В просторной кухни-столовой прямо под бронзовой старинной люстрой, с хрустальными подвесками стоял большой круглый стол, вокруг которого стояли четыре полукресла, а в углы мерно рыкал большущий холодильник. 
Сашка быстро поставил на стол два блюда одно с бутербродами  с красной рыбой и красной икрой. Вынул из шкафа две хрустальные рюмки и пару стаканов с толстым дном, разложил салфетки, на которые положил ножи, вилки и расставил тарелочки. Оглядев стол, открыл опять холодильник и водрузил на стол блюдо с зажаренной до золотистой корочки курицей. Потом ткнул на край стола фарфоровую плошку с солеными груздочками, рухнул в кресло, озирая стол. Сразу захотелось жрать. И тут на кухню зашла Леночка в каком  - то розовеньком, почти прозрачном халатике с тюрбаном из махрового полотенца на голове.
-О, а он уже все и накрыл, - изумилась она, - хорошо, что хлеб не поставил, поздно уже так объедаться.
Лена открыла дверку резного шкафа, одиноко стоявшего в углу, и вынула из него бутылку коньяка и бутылку какого – то золотистого вина.
- Знаешь, я чего-то от водки устала вот на коньячишко подсела в последнее время. А что,  вот мои девицы из Омска вполне приличный коньяк армянский привезли по паре бутылок  на морду – лица, мне как начальника четыре и вот коробку этого замечательного «Шардене». Давай ломай курочку, что тебе крылышки, ножки да вот в микроволновки разогреем. Там на нижней полке в холодильнике еще и соус к ней стоит, сейчас достану. Ну, давай разливай коньячок, гость дорогой.
    Выпили по рюмке коньяка, и Лена убрала со стола свою рюмку, плеснула себе полстакана вина.    
-Ты не переживай дорогой, все будет нормально. Ты пей, что хочешь. Я тебя и этим винишком догоню.
   Несмотря на аппетит, появившейся так внезапно Сашка все ж не стал себя перегружать, не действительно хорошим коньяком, не такой роскошной закусью. Все – таки с дороги, решил он. Чего гусарить?  Нужно не разочаровать женщину. Где-то за полночь они поднялись в спальню, где Лена прошла и открыла дверь на балкон, подошла к широкой кровати и юркнула под легкое одеяльце. Сашка тоже не стал томить ее ожиданием, прилег рядом и прижал к себе такую желанную, такую любимую женщину.
   Утром за завтраком. Сашка не удержался и спросил,
-Лен, вы, что с мужем разбежались что ли?
-Ну, вроде того, - хмыкнула Лена, поставив свою чашку с кофе на стол, - расстались без судов, разводов и дележки нажитого. Правда я думаю, его сквалыжная родня обязательно ко мне прицепится. Ты, то начальник защитишь бедную женщину? Чай не чужие?
-Видно будет, - хмыкнул Сашка, - а какой хрен его в Тару понес?
-Ну, во первых его туда по работе Рудницкий послал, а Сережа там свою одноклассницу повстречал. Еще школьная любовь взыграла. Правда, эта, его   Любаша уж три раза замужем была, двоих деток прижила, от кого уж не знаю. А тут Сергуня с неудовлетворенными чувствами. У нас - то после трех лет брака все по нолям. Я проверялась. В Омск, по докторам ездила. Сказали все нормально. Это видимо, ему лечиться надо.  Ну, да теперь не к чему, чужих растить, воспитывать, поднимать будет. Дурак только вот с этим фермером, экспериментатором, как нажрутся водки, так до драки разругаются. И такие «научные» споры у них почти каждый день. Вот вышвырнет его Рудницкий, тогда опять будет ходить сопли по стенам размазывать, меня во всем обвинять. Дикий человек. Ни на работе, ни в койке, все у него не получается и я обязательно виновата. Так маменька его решила. А он послушный сынок.            
- Слушай Лена, а хоромы – то эти тебе откель упали? - почесал затылок Сашка.
-Квартирка эта милый не моя, служебная, как и у тебя. В ней раньше этот ученик Рудницкого жил с семейством, пока его в Кемерово  Первым секретарем обкома не перевели. Вон под лестницей дверь еще в двухкомнатные апартаменты с окнами во двор. Там их домработница проживала. Так он с собой эту бабенку утащил.   
Это все Рудницкий мне расстарался. Все говорил, - не может же управляющая Сберкассы, можно сказать районного Сбербанка по всяким лачугам, квартирешкам мотаться. Знаешь, Саша ведь через наш банк не только его Геройская пенсия идет, но и все эти  оплаты, предоплаты по его заводикам, что у нас в Муромцево, что в Омске проходят. Вот даже из Москвы регулярно деньги приходят. Ворочает деньгами и не малыми Аркадий Семенович. А я что? Я, как и ты госслужащая. Он меня поднял, создал условия, он и вышвырнет в любой момент, как чем не угожу. Ладно, пошли начальник, а то и тебе надо на службу и мне к моим девицам пора.   
             

                Глава 5.
 
  В РОВД на Сашку все смотрели с некоторым удивлением. Сашка  и сам чувствовал себя непривычно в этом гражданском костюмчике, да еще и в галстуке, что ему при расставании подарила Лена. И даже Дронов покосился на него на совещании,
-По поводу чего такой парад, заместитель? – проворчал он.
-Да вот в гостях был, не успел в форму переодеться. Вот после планерки сбегаю домой переоденусь, - виновато промямлил Сашка.
Вбежав к себе в подъезд, он сразу обратил внимание, что у него в почтовом ящике лежат какие – то бумаги. Без труда открыл дверцу почтового ящика и вынул сразу три письма.
  Почитаю потом, у себя в кабинете. Быстро поднялся в свою квартиру и переоделся в такую привычную форму.
Одно письмо было от матери, которая как обычно жаловалась на отца, и все пеняла Сашке, что он такой начальник, поди, при машине, а к родителям глаз не кажет.  Мог бы, и заехать когда перекусить, или так с родителями поговорить.    
   Ну, маманя, хмыкнул Сашка, еще к тебе каждый день с отчетом только не наладился приезжать. Сейчас обедать за тридцать верст на казенной машине к мамане на пироги мотаться буду.
Второе письмо было от Люськи, поздравляла брата с новой должностью и званием, желала удачи, здоровья и сообщала, что у нее тоже все нормально. Что с ней вот живет Ирина и очень помогает ей по всем делам.
Третье письмо, буквально в три строки, оказалось, от Ирки. Она писала, что очень рада за Сашку, что все у него так складывается. Что она работает администратором в д/к Нефтяников, что недалеко от их дома, что живет пока вместе с Люсей, вроде ей не в тягость. Все у них дружно. Все нормально.
  Ладно, девушки нормально, так нормально, - хмыкнул Сашка. Вроде все при деле. А  мне и спокойно, что у вас все дружно. Хотя  черт вас разберет подруг.   
Сашка весь день занимался бумажной, рутинной работой. Приводил в порядок свою документацию. Перед самым обедом длинно, заливисто зазвонил телефон,  Сашка снял трубку и услышал голос Сербина,
-Ну, ты как там старший лейтенант корни еще не пустил? Совсем вроде прирос к этому Муромцево. Вот у Дронова по тебе отзывы вполне благоприятные, да и вот у Рудницкого ты побывал, тоже старик доволен.
Думаю, Александр вот чуть потеплеет. Весна окончательно придет,  да и заберу тебя в Омск. Тебе и сессию сдавать надо в Высшей школе, да и у меня в отделе в УВД поработаешь. Ладно, это еще не завтра, но Дронова к этой мысли пора приучать. А то он по поводу тебя свои планы строит. Ну,  давай старлей трудись, пока укрепляй правопорядок там на селе. Удачи и здоровья тебе внучок Анискина.         
      Сразу после обеда в кабинет Драгунова зашла Надежда Васильевна.
-Вот ты оказывается скромняга, какой, а то мои девки загрустили, что у нас вот новый зам молодой, а на женщин ноль внимания, - выпалила она с порога. А у тебя оказывается вон, какая симпатия. Видели, видели, как вы на этом грозном драндулете - внедорожнике куда - то гоняли. Ишь ты, он оказывается нашу банкиршу Елену Павловну, охмурил. Гляди старлей она ж вроде бабенка замужняя.  Хотя по нынешним временам это не помеха. Весна, нынче ранняя, вот и любовные инстинкты так бурно забродили. Завидно на вас молодых. 
-Так и вы Надежда Васильевна еще не старая, - хмыкнул Сашка.
-Эх, Саша прошел мой бабий век. Открутила свое хвостом. Ты - то смотри поаккуратней с этой мадам Голубевой. Уж очень она не простая штучка. Не знаю уж как она тебе там стеллит, но похмелье для тебя может быть очень горьким. Ты ж вроде из оперов, сам должен чуять.
      Вот и очередное лето, сибирское жаркое лето подкатило. В самом начале июня Дронов засобирался в Омск, в УВД на Коллегию. Зашел утречком с папкой набитой всякими отчетами и справками к Сашке в кабинет, устало плюхнулся на диван.
-Ну, что начальник МОБ, поехал я на коллегию, может там и похоронят. Генерал говорят, шибко мой отчет о работе за текущий год послушать хочет. Чувствую не к добру все это. Ты - то, я слышал, у Рудницкого был. А чего мне не сказал? Хитришь все оперок. Не по мужски, как – то все это Александр Викторович. Я помню у этого  Рудницкого, еще тогда в год похорон твоего деда был. Это считай почти три года назад. Мне тогда и вот майора накатили и во главе РОВД поставили.  Он все меня об этом убое у вас в Екатерининском  расспрашивал. Ладно, зам остаешься за меня на хозяйстве, а там поглядим. Может и правда, зря я психую.
   Как только дверь за Дроновым закрылась, на Сашкином столе сразу зазвонил телефон.
-Привет братик, - раздался из трубки голос Люськи, - еле дозвонилась до тебя, хорошо хоть дежурный у вас не бестолковый. Сразу твой телефон дал. Я тебе вот из Москвы звоню. В моей там квартире, в Омске я Ирку оставила, да вот звоню, на какого-то отморозка нарвалась. Она там видно, пока меня нет, связалась черт знает с кем. Ты там поближе, заскочи как нибудь, посмотри сам, если нужно вправь ей мозги. Ладно, извини за беспокойство, как дела, как здоровье. У меня все нормально. Сколько здесь задержусь, пока не известно. Еще раз извини братик. У тебя там, у самого, поди, своих проблем выше крыше, а тут еще и я со всякой ерундой. Будь здоров, досвиданья. Привет родителям. Наверное, и они тебя там достают, особенно, мать со своими дурацкими фантазиями, а тут еще и я. Ладно братик до встречи.   
 Положив трубку, Сашка долго сидел, задумавшись над словами Люськи. Значит у Ирки в Омске, кто – то появился. Ну что ж, они друг, другу ни каких обетов, обещаний не давали. Она девка молодая, все при всем. Сама себе жизнь устраивает. Ну, а отморозок или нет, так это надо посмотреть. Ишь ты, Люська штучка, теперь почти столичная, сразу ярлычки навешивать. Ты сестренка тоже, чего – то финтишь. Что это за командировка такая, что и окончание не известно. Ладно, чего это я не спросил Дронова, почему он  за себя этого зама по КМ не оставил, капитан ведь, с ним уже сколько с оперов пашет и вот такой финт. Наверное, опять какие – то заморочки Сербина. Ладно, пару дней ни срок. Пробьюсь.
 На третий день дежурный прямо по прибытию Сашки, прямо в коридоре РОВД  доложил ему,  что из Омска звонил Дронов, что он по каким - то, чрезвычайным, не зависящим от него обстоятельствам на неделю задерживается в Омске.
  Проведя утреннюю планерку, Сашка зашел к заму, начальнику КМ и долго сидел у него, обсуждая перспективы по раскрытию ряда преступлений, сроки по которым уже поджимали, но прокуратура, пока милостиво помалкивала.
Потом как обычно навалилась уйма дел от участковых. Поздним вечером Сашка почувствовал зверский голод, но в ящике стола ничего, кроме засохшей корки хлеба, да уже позеленевшего куска сыра ничего не нашлось. Сыр Сашка попробовал почистить сверху ножом, но надкусив, ощутил какой – то мерзкий  вкус и тут же, выплюнул, остальное бросил в урну под стол. Открыл шкаф и вынул - от туда  полбутылки коньяка, тоже не понятно с коих пор там, стоявшего. Рядом в блюдце одиноко засыхал лимончик. Ну, хмыкнул Сашка почти царская закусь. Он залпом выпил почти полстакана коньяка и сунул в рот целиком весь лимончик. Едва успев его проживать, опять уселся за стол, как тут в дверь постучались, и в кабинет, смущаясь, вошла, дознаватель Верочка, была она не в форме, а в каком – то легоньком цветастом платьице, видимо уже собиралась домой,  да вот решилась зайти к начальнику со своими бумагами.               
Ой, Александр Викторович, - закатила глазки Верочка, тут у меня вот материалы, а по ним завтра сроки.  Подпишите.
Сашка посмотрел, покрутил в руках протоколы по малозначимым правонарушениям, в основном кражонки, бытовуха. Сашка  завизировал все материалы и когда передавал Верочки ее папку из под бумаг на его столе на пол вдруг выпала та засохшая корка хлеба, что Сашка хотел, было зажевать, после ухода Верочки.
Верочка, вдруг ойкнула, глянув на сухарик, и выскочила из кабинета.
-Ну, вот теперь опять слухи поползут, что начальник МОБ скупердяй, сухари грызет, а в столовую не ходит. Вон чайная через дорогу так там вроде и для сотрудников РОВД отдельно готовят, со скидкой.  Ладно, махну рукой Сашка глупости все это. Надо домой идти, да и поужинать, пообедать, да и позавтракать сразу. А то точно, как тот Кащей, только тот над златом чахнул, а я вот над бумагами копыта откину.
 Он было, уже собрал все бумаги и собрался идти домой, представляя,  как зашкварчит на сковородке вырезка свининки, что поджидает его с коих пор в холодильнике. 
  Как в дверь опять кто-то робко поскребся.
-Да войдите же!- рявкнул Сашка.
 И в кабинет опять юркнула Верочка, подскочив к его столу, она сунула на край стола какой – то сверток, стрельнула глазками и прошептала,
-Покушайте, Вы же не обедали сегодня.
  Сашка отогнул край газетки и увидел румяные с золотистой корочкой пироги. Перегнулся через стол  и  чмокнул в щеку Верочку. Сказал,
-Спасибо.   
Она, тут же быстро повернув свою голову, коснулась своими губами его губ, прошептала,
- На здоровье, - и выскользнула из кабинета.   
 Дурочка сопливая, - проворчал Сашка и стал опять раскладывать бумаги по столу. Включил чайник,  уселся пить чай с пирогами. Как только он откусил пирог, так сразу вспомнил этот знакомый вкус черемши. Э, это вон, откуда ветерок - то тянет, - хмыкнул Сашка, - ну Надежда Васильевна, совсем меня под свой колпак определила. Даже вот самую молодую дознавательницу подослала. Девчонка только, только после средней школы милиции из Свердловска к нам приехала. Надежде в рот заглядывает, все  поручения начальницы исполнить готова.
С отчетом, постановлениями, докладными  Драгунов просидел почти до полуночи.
Придя домой быстро принял душ и завалился спать.
               

                Глава 6.

         Почти через две недели Дронов заявился в РОВД, посвежевший и даже слегка загоревший. Выслушал на утренней планерке все отчеты, посмотрел документы, что составил, подписал Драгунов в его отсутствие,  проворчал,
-Ну, что старлей молодца. Как будто я и не уходил. Правильно все делал. Молодец. Ну вот, а теперь вот я в очередной отпуск убываю. Генерал мне рапорт подписал. Вот путевку мне с женой в санаторий МВД в  Кисловодск выдали, а ты теперь еще месяц, полтора рули. Из участковых за себя зама подбери, не можешь же ты на двух стульях одновременно сидеть. Седалище треснет. Ну, давай до встречи внучок Анискина.
Дома Сашка налил себе стакан водки, но осилил только половину, пошел и с матерками в бессильной злобе выплеснул остальную водку в унитаз. Что ж это за сучья жизнь! Все за меня решают. Кому как удобно, а я безропотно горбаться! Все, хорош! Закручу вот с Ленкой на серьезе, да и уйду с этой службы. Чего я пешка? На собственную жизнь права не имею?      
Уже под одеялом, перижовывая кусок вяленой лососины Сашка успокоился и подумал,
ну чего истерить – то сейчас, когда Дронов уже, наверное, уехал, иль чемоданы точно собрал. Чего мужику отдых портить. Когда это было, что б начальника сельского РОВД летом в отпуск отпускали, да еще и по путевке в санаторий, в Кисловодск. Санаторий, который говорят,  еще, когда Лаврентий Павлович, чуть ли не для себя строил. Ладно, Александр Викторович вот замом  к себе, начальником МОБ я Семку из Екатерининского выдерну. Пусть одноклассник в моей шкуре попашет! Поймет, как начальником быть. А то там у себя в селе совсем скурвился, пьет да на рыбалку ходит с мужиками браконьерами. Заскучал от безделья!    
    На Семку Драгунов, конечно, пер напраслину. Гриднев работал не хуже других. По протоколам об административных нарушениях даже вышел на первое место по району. Боролся с самогоноварением и незаконным ловом стерляди, нельмы и другой ценной рыбы, которая в их местах шла на нерест.
За то, что он тащит наверх своего одноклассника, его не упрекнут, толковый Семка участковый, работяга.  Сашка встал, допил, оставшуюся в бутылке водку, успокоился и заснул сном праведника.    
   Утром в РОВД его ждал очередной сюрприз, в дежурке в ожидании его сидел Сербин.
-Здравия желаю, товарищ полковник! - вытянулся перед Сербиным Сашка.
-Ну, здравствуй орел, - улыбнулся Сербин, - вот приехал по пути  с тобой потолковать, да малость отдохнуть от этой суеты, что наш руководитель опять в Омске затеял. У тебя - то, я смотрю по сводкам тишь да гладь. Ладно, Александр, пошли в зал, вон я смотрю у тебя весь личный состав, уже собрался, как по часам, как по тревоге. Молодцы, дисциплина на уровне.       
В зале совещаний было, как говориться, яблоку негде упасть. Молодец дежурный надо поощрить, как получил с поста ГАИ информацию, что начальство едет, так сразу поднял личный состав. Мне только не позвонил, или звонил, да я уже вышел из дома, а может у Сербина задумка, какая была на этот счет. Антоныч тоже хитрован еще тот. Ну ладно я вроде тоже не  прокололся. Пришел во время и как огурчик. По отъезду Дронова вожжи не распустил, штурвал не бросил. Ладно, вон Семка Гриднев у окна сидит, сразу и объявлю о его назначении. Сутки на сборы и пусть ко мне  пока переезжает. Спальня пустая, обустроится.  А то, до сих пор в опорнике своем кантуется. После доклада дежурного и краткого сообщения начальника КМ слово попросил полковник Сербин. Он сообщил, что по результатам оперативно - служебной деятельности и состоянию правопорядка Муромцевский район области твердо занимает место в тройке лидеров. И руководство УВД выражает твердую уверенность, что сотрудники отдела не ослабят своей работы, не понизят результаты своей деятельности в это не простое для Страны время.
  А,  когда ж оно было простым, хмыкнул Сашка.    
После выступления Сербина Драгунов, как это обычно бывает, поднял начальника следствия. И Надежда Васильевна коротко доложила о состоянии дел по ее службе и службе дознания. Потом Сашка объявил о назначении старшего лейтенанта Гриднева временно исполняющим обязанности начальника МОБ РОВД. Семка удивленно вскинул голову и заерзал на своем стуле. По залу прокатился легкий ропот.
  Ну вот, мол, старлеи теперь в районе власть берут. Сашка слегка покривился, но промолчал, помня как его самого, вспоминая его  деда, несколько насторожено принял коллектив. Ладно, ребята и Гриднева переживете. Потерпите месяцок, а может и  приживется Семен, что мне век здесь сидеть. Вот Сербин зачем – то примчался, не предупредив, значит перемены близко.
После совещания, в которое так неожиданно переросла ординарная утренняя планерка, Сербин, расположившись в кабинете Драгунова, прихлебывая чаек, сказал,
-Ты уж извини Александр, что я так влез со своим приветствием и пожеланиями. Вот генерал, все напутствовал, что б я тебя похвалил за работу, ты у нас такой молодой, да ранний. Это, наверное, ему Рудницкий напел, они ж с ним, хоть и немного, но в Обкоме партии поработали. Этот старый партиец, все еще пытается чем – то руководить. Зуд у него по этому делу. Да и ладно Александр. Я тут в Седельниково гонял, там твой коллега чудить начал, вот и пришлось мужика в стойло ставить, на путь истинный определить. Благо хоть ты у нас без вывихов, да закидонов. Ладно, Александр, вот Терехов уж донимает, вроде ждут тебя на Урале, место подготовили. А тут вот Дронов к генералу со своим рапортом подлез, вон почти три года в отпуске не был. Ну, генерал ему рапорт и подмахнул, ну а теперь вроде отзывать не будешь. Пусть майор отдохнет. Кстати генерал приказал мне подготовить на него представление на подполковника. Во, за кои годы в Муромцево начальником РОВД подполковник будет, а то, как срок подойдет все то майором, то вообще капитаном в отставку выпрут. Да уж  наколбасил тут Аркаша Рудницкий в свое время, да и потом когда уже в Обкоме сидел, за районом приглядывал, как же малая Родина.      
Сашка поморщился и подумал, да. Уж малая Родина. Этот Герой хренов своих деток по зарубежам распихал. Сам вот в глуши, в Урмане себе именьице загрохал с полусотней «крепостных». Оплачивает – то все наверняка не из своего кармана. А как же золото партии. Ладно, а гори оно, все это синим огнем. Вот приеду в Омск, а там новые выкрутасы. И отказаться вроде нельзя. Комитет направляет. Откажись, так они так заровняют, что и не надо хоронить.
-Слушай, ты у нас, сколько здесь отработал? – поставил свою чашку на стол Сербин.   
-Два года семь месяцев и вот тринадцать дней, - поперхнулся Сашка.
-Ладно, если что кадровики поправят. Ладно, собирайся вот приказ о назначении начальника КМ исполняющим обязанности начальника РОВД, обычно так и бывает, да это все Терехов затеял экспериментатор. Тебя проверить испытать.  Я уж тебя дожидаться не буду. Поеду в Омск у меня там тоже дел за гланды. А ты не тяни тут. Закругляйся по быстрому.
      
                Глава 7.
  Ну, вот и опять в Омск, смотрел Сашка, на убегающий вдоль шоссе Урман, прощаясь с родными краями. Мать только всплеснула руками на его сообщение о том, что его опять переводят в Омск в УВД. Хотела было заголосить, но отец так на нее глянул, что она прикусила язык и только проворчала,
-Там за Люськой – то пригляди. Опять она там с этой Иркой  связалась.  Пригрела там ее у себя в квартире. Ирка и живет там безвылазно, как бы опять с кем не связалась, вроде этого сумасшедшего Юрика, что здесь ее все на мотоцикле катал. Да чуть и не угробил дуреху. 
   Сашка попрощался с родителями, запихнул в машину корзинку с гостинцами, что мать собрала в дорогу, обнял отца, поцеловал мать и поехал в неизвестность. Когда теперь придется, увидится? Как повернет судьба?   
На этот раз в Омск приехали сразу после обеда, часа в три. Сашка сразу остановил на Красном пути, заскочил к Люськи, чтоб выгрузить свои вещи, да материнские гостинцы. В квартире никто не открыл, да и замок оказался смененный. Сашка подергался под дверью, покрутил своим ключом в замке и позвонил соседям, напротив. На пороге показалась опрятная старушка,
всплеснув руками, запричитала,
-Да что это ж такое твориться опять к ним милиция. Как с цепи сорвались. Людмилы Викторовны не видно, а эта Ирина  со своим баламутом – мотоциклистом все колобродят.  Как он пьяный напьется, так покоя от них  никому нет. Все орет, кому то, что - то доказывает. Вон соседи с первого этажа уж и милицию вызывали, когда он на ночь свой мотоцикл в подъезд под лестницу закатил. Ану, как кто окурок или спичку бросит, так всем и не спастись, подъезд то один, лестница узкая, а тут его мотоцикл с полным баком бензина. А он в крик, каким - то удостоверением все размахивал, всех милиционеров поувольнял. Пьянь такая. Сейчас, правда, уж недели две, как  не видно его. А то пьянки, музыка, крики каждый день. Сашка выслушал эту тираду, заверил соседку, что больше таких безобразий не повториться, что он брат Людмилы Викторовны и будет жить в этой квартире до ее приезда, а пока просит вот свои вещи оставить у нее до своего прихода со службы. Бабулька попросила Сашку предъявить удостоверение, или паспорт, внимательно изучила документы и озабочено вздохнув, ушла куда – то в комнату, вернулась с ключами,
-Вот Ирина мне ключи от квартиры на всякий случай оставила. Видно и ей этот Юрик надоел, она вот недавно только замки поменяла. Эх, вот такая наша бабья доля. Думаешь, что человек, а оказывается скотина. И не знаешь, потом как отвязаться от такого.
    Сашка поблагодарил соседку, открыл дверь в Люськину квартиру и с помощью своего шофера перетащил все свои вещи в квартиру, которую надежно запер и отправился в УВД к Сербину.               
Полковник Сербин, начальник КМ Города Омска и Омской области, теперь сидел в кабинете, выходящем в генеральскую приемную. Сашка даже растерялся перед этой массивной, такой солидной дверью, робко постучал и потом только открыл ее. Сербин в одной рубашке, но с галстуком стоял у окна, выходящего на улицу Ленина, на площадь перед УВД.      
-Чего застыл, как не родной, - повернулся он к Сашке, улыбаясь и протягивая к нему обе руки. Как здоровье? Как настроение? Проходи, присаживайся, вот на диванчик. Давай хоть по чашке чая, иль по такой жаре можно и по стакану кваску хватить. Чего, по крепче не предлагаю. Генерал у нас на эту тему больно суров. Сразу в народном хозяйстве можно оказаться. Причем,
не взирая, на звание, заслуги и прочие преференции. Ты как устроился?
-Пока у сестренке, в ее квартире вещи свои бросил. Там посмотрим.
-Это точно, - хмыкнул полковник, - ты как раз во время. Вот посидишь у меня в отделе недельку, осмотришься. Представление, приказ  придет и вперед на Урал в это ГОВД оно же и РОВД. Получишь, там майора и в Академию МВД тебя направим. ОВШМ то нашу, уже окончил?
-Так еще по весне Госы сдал, вот и диплом и поплавок выдали, - улыбнулся Сашка.       
-Ну, я ж говорю, как вовремя все у тебя получилось, - хмыкнул Сербин, - Генерал тут ворчал, чего это мы кадрами раскидываемся! Да только Саша по нынешним временам, да с нашим руководством, лучше, где в сторонке пересидеть. Спокойнее.  Хотя как знать. Вот пойдем сейчас к Терехову, он нам и расскажет, как там в твоем Краснозаводске эти баталии вокруг мэра улеглись. Иль нет? Смотри Александр, не лезь в эту грязь, которую по нынешним временам политикой называют. Ну, да ты у нас парень самостоятельный. Вон, даже самого Рудницкого очаровал. Он козел старый начальнику УВД звонил. Ну как же в прошлом сослуживцы, правда, он был тогда вторым секретарем Обкома, а наш генерал у него зав отделом. Это только потом его в УВД, в генералы пристроили.  Вот такие дела Саша, и не знаешь, где гавкнуть, а где лизнуть. Ладно, пошли к Терехову, он ведь тоже в Свердловск собрался на генеральскую должность. Так, вот если что, тебе есть к кому обратиться, да и меня не забывай. Позванивай, что и как там.         
Они вышли из кабинета и прошли через приемную, где Сашку одарила своим внимательным взглядом рослая девица с короткой мальчишеской стрижкой на голове одетая в белую блузку и прямую черную юбку, но ее осанка выдавала, что девушка прошла строевую подготовку. Ну, раз генерал разрешает ей ходить на службу в гражданке, ему – то, Сашке какое дело. Кто он здесь?  Тут же у дверей генеральского кабинета, за широченным столом,  уставленным телефонами сидел русый парень майор со знакомой  Сашки внешностью. На отглаженном и подогнанном кителе майора теснились значки и колодки разных медалей. Майор, улыбнулся и даже по - приятельски кивнул Драгунову. В коридоре УВД, им  встречалось много офицеров, которые останавливались, поприветствовать полковника Сербина, заместителя начальника УВД и пожать руку Сашке. Сашка понимал, что это радушие по инерции адресовано не ему, а Сербину. Но было приятно ощущать и свою значимость, в свете чужого авторитета.      
В крыле УКГБ ничего не изменилось, полковник Терехов занимал тот же кабинет, в котором Сашка был у него в первый раз, в их первую встречу. Сербин слегка постучал в дверь, поправил свой галстук, глянул на Сашку и они вошли в кабинет.
   Терехов в это время разговаривал с кем – то по телефону.
-Есть товарищ генерал – полковник, – улыбнулся Терехов, - а как же, как юный пионер – всегда готов! Есть товарищ генерал - полковник. Не подведу Алексей Степанович. Да непременно. И вам удачи и здоровья!   
 Терехов опустил трубку телефона и внимательно посмотрел на Сашку.
-Ну, что. Вот такие дела друзья.  Товарищи требуют, чтоб я уже через неделю приступал к работе в новой должности в этом, пока Свердловске. А ты, старший лейтенант тут тоже не засиживайся, - укоризненно посмотрел Терехов на Сербина.
Да я уже звонил в Москву, в кадры МВД, там все подписано. Как только будет приказ сразу и объявлю. Задерживать не стану. Пока у меня в отделе посидит. Привыкнет к большому городу, работе в большом коллективе.
-Смотри Алексей Антонович, а то я уеду, ты и впряжешь парня в какую котавасию, знаю я тебя.   
-Товарищ полковник, иль теперь уже генерал, - усмехнулся Сербин.
-Полковник, полковник, - поморщился Терехов, - ты Леха не гони лошадей. Знаешь, как у нас все это решается.
-Виктор Владимирович, ну и ты меня знаешь. Не подведу. Все будет так, как договорились. Езжай спокойно генерал.
  Ладно, мужики давайте по рюмашке за благую весть. И как там у вас ментов говорят, - и что б у нас все было и нам за это ничего не было. Ты не отнекивайся Леша, я ж не какую нибудь бодягу наливаю, а по рюмке испанского бренди шестидесятилетней выдержки. Во смотри, «Дон Мендоса», вот конфеткой зажуешь, если захочется такую лепоту закусывать и ваш этот партийный пан спортсмен засланиц Обкома не учует.   
  После посещения Терехова Сербин провел Сашку в кабинет на третьем этаже УВД, в котором корпели над бумагами трое парней. Сербин подвел Сашку к пустующему столу и проворчал, что  б он завтра в 8- 45 был здесь на месте, а в 9-00 у меня совещание, да я к 9-30-ти к генералу с докладом побегу. А сейчас чеши домой обустраивайся, а завтра не опаздывай. Завтра и в курс дел тебя введем, а сегодня иди, отдыхай пока.   
Как только Сербин вышел из кабинета Сашка обошел парней и познакомился с каждым. Оказывается они работают в тесном взаимодействии с СИзо, по материалам дел прошедших лет. Стараются найти новые улики, всплывшие по прошествии лет, иль найти связи с современными делами по преступлениям совершенным недавно.
               

                Глава 8.

        Подойдя к двери Люськиной квартиры Сашка, на всякий случай позвонил в дверь, не стал ковыряться своими ключами в замке. Дверь открыла Ирка, была она в домашнем халатике и без макияжа, в прихожей стоял уже аромат, чего – то жареного, а из кухни был слышен свист, вскипевшего чайника.   
Ирка улыбнулась ему и отошла в сторону от двери.
-Ох, как ты вовремя, - сказала она, - иди, умывайся и пошли ужинать я уже все приготовила. Я пришла с работы смотрю чьи – то вещи в прихожей и холодильник забит нашим деревенским, ну я сразу поняла, что это ты. 
Сашка быстро переоделся в домашнее, умылся в ванной и прошел на кухню, где уже был накрыт стол. Выпили по чуть, за его приезд, за встречу. Посидели повспоминали своих деревенских. Ирина рассказала Сашке городские новости. Оказывается Люськина, столь длительная командировка в  Москву, была вызвана ее бурным романом с депутатом Госдумы от Омской области Сергеем Бороздиным. О котором Ирка знала, что он женат, имеет двоих детей, мужчина уже в годах, работал здесь в Омске доцентом Сельхоз Академии. В общем весь теперешний взлет Люськи зависел от этого пробивного, инициативного говоруна Сержика. Живет Люська в Москве с Бороздиным в его служебной квартире и он, вроде пробивает ей место, работу в Останкино, на ТВ, в общем устроил ее своим помощником, а свою Омскую, деревенскую супружницу, пока держит на  расстоянии, в Омске, при детях. Нет разводиться не собирается. Наезжает в Омск к семье, к избирателям. А Люську такое положение вроде устраивает.      
Сашка покривился, но потом подумал, чего лезть  в дела сестры, чай большая уже девочка сама разберется. Вон раз на телевидение Московское лезет, значит, верно в этот институт Культуры поступила, как она и мечтала. Пусть идет своей дорогой, а мать, родителей посвящать в подробности ее интимной жизни совсем не к чему. Что они могу посоветовать, только лишний нервяк, да сплетни по селу. После чая с разогретыми в духовке материнскими шанежками Сашка отправился, принять душ, после суматошного дня и дальней дороги. Каково же было его удивление, когда войдя в комнату, он увидел расстеленный диван - кровать, а Ирка лежала под одеялком на застеленном надувном матрасике, брошенном на пол у противоположной стены комнаты, у батареи. Сашка только хмыкнул и выключил свет, улегся в свежую, чистенькую постель. Поворочался в одиночестве с полчаса и пошлепал босой к Ирке. Она, молча, подвинулась ближе к стенке, кутаясь в тонкую батистовую рубашонку, а Сашка решительно взял ее за подбородок и впился поцелуем в эти, такие родные, такие пухлые теплые губы, прижал ее к себе и сразу услышал ее жаркий шепот,
-Да, потише ты, а то этот матрасик лопнет еще.
-Ладно тебе пляжница, пошли на диван, чего экспериментировать на полу, - проворчал Сашка, поднимая с матрасика Ирину. И пока он вел ее, к дивану сдвинул с ее плеч эти кружевные лямочки, так что рубашонка упала на пол, и они улеглись на диван.       
Утром на кухне за завтраком, Сашка недовольно  проворчал,
-Чего это ты мне вчера за демонстрацию с этим резиновым матрасиком закатила?
-Ну, как же, - смутилась Ирка, - столько не виделись. Я ж не знала как ты. Что у тебя там, в Муромцево с кем было. Вон бабы болтали, что ты вроде с этой банкиршей сошелся.
-Наболтали тебе там ваши бабы, чего не попадя, - хмыкнул Сашка.
-А что это за Юрик тут у тебя концерты устраивает? Соседей пугает, так что милицию приходиться вызывать? – проворчал Сашка.
-Ой, да, то и  было - то только раз, - смутилась Ирка и, опустив голову, прошептала, - Георгий уже уехал из Омска. Так что больше никого беспокоить не будет. Пусть соседи успокоятся.
Георгий, Гоша, Жора, Юрик с мотоциклом, не этот ли майор Балашов  это?    - шлепнул по столу ладонью Сашка.   
Встал с табуретки и вышел из – за стола, пошел собираться на службу.
Они, молча, расстались, даже не поговорив о планах на вечер. Сашка все психовал, представляя Ирину в объятьях этого Юрика Балашова. Ладно черт ее дери, кто она мне? Надо идти на службу работать, не опоздать бы.
На удивлении Сашки, почти едва заполненный автобус резво подлетел к остановке едва он подошел к ней и Сашка почти за четверть часа до условленного времени был уже в УВД. В кабинете, куда его определил Сербин уже сидели над бумагами все те трое оперов, что были в кабинете и вчера, будто и не уходили.
-Ладно, ты сразу так резко в эти дела не влезай, - проворчал Сашке капитан Николай, Сашкин ровесник, - послушаешь, как мы будем докладывать Сербину, сразу все поймешь, определишься, если конечно не дурак. Но полковник нам про тебя рассказывал, что ты вроде толковый офицерюга, руководитель, да и по Муромцеву о тебе положительные отзывы. Правда, рассказывали, что ты там банкиршу какую – то зажал. Так что у нас слюни капали. Ну да это дело житейское, внучок Анискина.
  Так коллеги, - хмыкнул Сашка, - информация обо мне у вас полная. Делиться мне с вами о своих Муромцевских делах нечего и привирать не рекомендуется, расколите враз, да и засмеете еще.
Ладно не простые вы ребятки, надо осмотреться, определиться, - подумал Драгунов.       
    На совещании у полковника Сербина Сашка узнал о работе оперчасти СИзо много нового. Оказалось что с уходом Шмидта, кумчасть изолятора существенно утратила свои позиции. Не хватало того лихого напора и подчас неожиданных решений, которыми оставила свой след в работе всего оперативного отдела СИзо Лариса Викторовна Синицкая. Москаленко, явно не дотягивал до уровня Гориева, но и в УИН, и в УВД надеялись, что молодой руководитель наберется еще опыта, заматереет. Хотя уже сейчас по многим вопросам была видна страсть Москаленко к мелким интрижкам, стравливанию не только воровских авторитетов, находящихся в данное время в изоляторе, но сотрудников СИзо.
-А ка же, - хмыкнул капитан Арефьев, - старо, как мир. Разделяй и властвуй. Надолго ли этого майора, с его подлянками хватит? Полыхнет на киче, всем кисло будет.   
- Ладно оракул ты наш, - посмотрел на капитана Сербин и поднял незнакомого Сашке капитана, о котором Драгунов подумал первоначально, что он из числа приглашенных, сотрудник другого отдела.
- Ну вот Евгений доложи ка, как там у нас спец аппарат по камерам ИВС работает? Это что за всплеск в Кировском районе. Девятку за месяц всю растранжирили? На дело деньги ушли, иль пропили денежки господа сыскари?      
-Все по делу товарищ полковник, - улыбнулся капитан, - вот Вам в своем рапорте, я все расписал. Все до копейки. А вот по Центральному и Первомайскому РОВД наблюдается снижение уровня работы и все  по нашим заданиям.
-Куйбышевский тоже после этих цыганских дрязг почивает на лаврах, - проворчал Сербин, - ты Женя со своими парнями взбодри их,  и Ленинский район не забудь. А то я приеду хвоста накручу им, мало не покажется.
-Николай Владимирович, ты Драгунова сразу подключай к работе в СИзо, поднял голову от бумаг Сербин, - подразделение ему знакомое. Систему работы там он знает. Сразу увидит, все изменения, и в какую сторону. И ты Александр там не робей. Ты теперь сотрудник УВД. Излишне конечно напирать не стоит, но и головотяпство пресекай на корню. Уж больно много у меня вопросов к этому майору Москаленко. Вон Гориев, сколько и даже после Академии майором пыхтел, а этот только пришел и уже смотрю представление на него в кадрах УВД на подполковника  «плавает».
      После непродолжительной беседы с капитаном Колей Звягиным, Сашка отправился в СИзо. Чистенький трамвайчик от кинотеатра «Маяковский» за десять минут довез его до серой кирпичной коробки УИН, переходящей в штаб СИзо. Пройдя через КПП Драгунов, сразу отметил, что за пультом КПП сидит, какая – то незнакомая ему деваха сержант, а за столом дежурного помощника начальника СИзо, тоже незнакомый Сашке лейтенант.
Ишь, как все меняется, - усмехнулся Сашка, - сколько же я здесь не был? Ну, года три верняком, может чуть по менее. Он поднялся по знакомой лестнице, прошел по коридору до кабинета начальника Учреждения. 
Москаленко сидел, в, будто ставшим по просторнее, светлом кабинете. Майор сидел в одной форменной, зеленой рубашке  без галстука и погон. Китель висел тут же на спинке нового, современного кресла на колесиках.
Сашка с любопытством осмотрелся по сторонам. Над столом начальника изолятора портрет Петра Столыпина с цитатой из его речи в еще  той, дореволюционной  Госдуме, слова о великих потрясениях и Великой России. Видно, еще тот портрет из кабинета Шмидта, подумал Сашка.  И здесь же у новенького полированного стола стоял развернутый Российский триколор.   
Уловив Сашкин взгляд, Москаленко проворчал,
- Понимаю, вроде надо кого из этих грызунов Президентов присобачить на стенку у моего стола, да знаешь старлей, мне, что этот архитектор перестройки, помощник комбайнера, обобравший собственного дядьку комбайнера на орденок, что этот Уральский пьянчуга прораб. Противны.  Думаю, время пройдет и все опять с головы на ноги встанет, а этот позор России канет в лету. Нет у меня в это время, в этой своре достойного образца для подражания. Единомышленника. Как будто из камеры разом ворье выпустили  и они сразу всем кодлом во Власть. Ладно, Александр Викторович, говори, с чем пришел? Я знаю господин Воронцов, вроде как не доволен мной. Но так как работал Шмидт, под руководством Гориева я не буду. Полковнику Воронцову тоже в начальниках УИН осталось сидеть хрен да маленько. Я в кадрах УВД узнавал. Рапорт его об его уходе на заслуженный отдых, генерал уже подписал.   
-Я смотрю, ты и все шкафы с книжками повыкидывал, - хмыкнул Сашка.
-Нет, вот один, с нужными справочниками оставил. А все эти труды Владимира Ильича и Карла Маркса приказал на хоз двор на склад свалить. Гориев все не хотел Суровикина, полковника ветерана НКВД обидеть, этот хлам в кабинете держал. Все думал, а ну как, этот лагерный полковник заявится, в свой, бывший кабинет от тоски по службе, обидится вусмерть.    
Знаешь Александр, ведь в том шкафу, что у дверей в комнату отдыха стоял, за книгами Карла Маркса еще и полное собрания трудов Сталина пылилось. А в комнате отдыха в шкафу  под шинелями и бушлатами стояли портреты Сталина и Берии. Вот такие вот мины мне бывшие у руля нашей кичи предшественники оставили. Все вот тайком и повыкидывал. Вот шторы эти тяжелые поменял и то сразу в кабинете дышать легче стало.  А тут такие книженции. Ну, право, хоть беги. 
Ладно, Александр если ты по поводу разработки по Вали Крылову, то скажу честно. Еще Шмидт с Синицкой на нем зубки свои сломали. Понимаешь, ведь вроде и вор в Законе, а ухватиться не за что. Ну, а Энгель вроде поплыл. Нет, конечно, сразу на сотрудничество не пошел, но сведения такие слил, что если Витя Перван об этом узнает, жить Вове Энгелю столько, сколько у них на хате ему до дальняка идти.
-Знаешь начальник, - скривился Сашка, - Сербина, да и сейчас не только его интересует, как со складов, что на Амурских под охраной, вроде бы этой бригады ВВ списанные стволы вдруг на руках кодло Вали Крылова появились? Тэтэшники в смазке уже по третьему налету – ограблению засветились. Как будто Крылов и не в камере, на киче. Банда его хапнет, народ постреляет и словно раствориться. Ведь точно знаем, что они из города не уходят, ну край по малинам в капай - городе шхерятся, и спецаппарат в напряге,  а все по нолям. Вот у меня еще там в Муромцево один щегол пел, что в Омске ствол добыть, как здрасти.
-Понятно, - подошел к Сашке Москаленко, - ты Александр, пока не скурвился в УВД беги к нам, опять на кичу. Майора тебе сделаю враз. Зуб даю.       
-Да дело разве в этих звездочках, – поморщился Сашка, - «за Державу обидно».
-Ну, ну – засмеялся Москаленко, - как был ты внучком Анискина, так и остался.
-Таким и помру, - проворчал Сашка.
-Да уж поживи, куда спешишь, - хмыкнул Москаленко, -  ладно старлей иди к Леночке Вольф, она тебе все наши наработки по Крылову предъявит. Иль чем еще удовлетворит. Я, знаешь ли, не жадный и не мстительный, как некоторые. И ты об этом тубике Шершне не вспоминай. Тем более что старики этой Вики Гнедых получили свою двушку на улице Лукашевича и всем очень даже довольны. Ладно, давай Драгунов дружить, уж не такое я дерьмо, как ты себе сам нарисовал. И мне двурушники противны, но других – то сотрудников где взять? Как там товарищ Иисус говорил, - прилетят новые, голодные. Так что давай Санек дружить и работать с тем, что, кто есть. Ты к Леночке то зайди, успокой женщину, пригласи на рюмку чая. Она будет рада тебе.    
         

                Глава 9.

        В УВД Сашку ждала загадочная, атмосфера. Во всяком случаи в его отделе. Сашкин стол был накрыт газетами, явно прикрывающими, что – то, а его коллеги загадочно улыбались, глядя на Сашку. После совещания у генерала в кабинет вошел озабоченный полковник Сербин, но взглянув на Сашку, разом просветлел, торжественно сказал,
- Ну, что герой! Нам так за тобой и не угнаться! Поздравляю тебя с присвоением тебе звания капитана милиции. Приказ из МВД только вчера пришел. Я еле кадровиков уговорил торжественное поздравление на вахте повременить вывешивать. Генерал вот тоже ждет, приказал  ему представить тебя в новом звании. В общем, давай сейчас сходим к нему  пока он не укатил куда, да потом и примем по чуть, а то как - то не по-людски, не по-офицерски получиться это.      
Капитан Коля Левченко, лихо сорвал газетки с Сашкиного стола, на котором лежал новенький китель с погонами капитана, и в стороне стояло, накрытое салфеткой блюдо с бутербродами и тарелка с помидорками Чери.
- Прикинь ка Александр, вроде твой размер сорок восемь рост три, - улыбнулся Николай, - наша Ксюша вчера весь вечер сопела, погоны эти пришпандоривала.
-Не сочиняй Колюня, - сощурилась лейтенант Ксения Строева, единственная девушка опер в их отделе,
- Я опер, а не швея вам какая, - буркнула Ксения.
-Но скажи, ведь для Драгунова такое сотворить приятно было.
-Вы только на поток, такую обязанность мне не вмените, а то вон скоро Румянцеву  майора получать, - улыбнулась лейтенант.
   В кабинете начальника УВД царила напряженная обстановка. У стола стоял с папочкой полковник, начальник штаба, а явно взбешенный генерал, читал какой - то документ. Генерал вскинул взгляд, на вошедших Сербина и Драгунова, вроде смягчился в улыбке, оглядывая Сашку,
-Что Алексей Антонович, опять эти стволы со складов на Амурских, вот теперь, аж в Калачинске, налет на Сбербанк. А работать с кем? Вот приказ из МВД направить для дальнейшего прохождения службы в распоряжение Свердловского ГУВД капитана милиции Драгунова Александра Викторовича. И ведь не поспоришь, мне тут генерал Терехов сам звонил, как откажешь старшим братьям. Что ж Александр Викторович, прими мои поздравления с присвоением тебе очередного звания. Мы ж вроде совсем недавно встречались  с тобой и именно по такому же поводу. Вот как время летит! Ну, что ж удачи тебе на новом месте! Не подведи там! Хотя, что я говорю внучку Анискина. Так пойдет и генералом тебя, еще через пяток, десяток лет приветствовать будем. После крепкого рукопожатия генерал потрепал Сашку по плечу и прорычал в селектор,
-Майор Раздымаха! Вы уже изволили вернуться на свое рабочее место. А то тут люди входят без предупреждения. Я уж забеспокоился, - жив ли там дежурный офицер? И Полина Анатольевна тоже молчок! 
       Запыхавшись из приемной, влетела в кабинет белокурая девица лейтенант и протянула генералу букет гвоздик.
Генерал хмыкнул, глядя на девушку, и протянул Сашке букет,
-Ну, вот капитан и еще поздравления от всех нас, всего коллектива УВД. Служи там достойно вдали от дома. Эх, не знал я, а то б назначил тебя начальником в Первомайское РОВД. Что ж ты Алексей Антонович не доложил, что Терехов давно на наши кадры зуб точит? Вот так, вот раздаем на сторону, своих отдаем, а у себя, черт  знает, кого  выдвигаем.
После благосклонного кивка генерала Сербин и Драгунов вышли из кабинета. В приемной Сашка увидел, того, вроде знакомого ему майора с плотной чредой разных медалей на кителе. Майор что-то злобно шипел в сторону девушки лейтенанта, которая с безразличной улыбочкой стояла в сторонке, пощипывая локон на своей симпатичной головке.         
   Точно Юрий Степанович Раздымаха, вспомнил в дверях в коридор Сашка. Раздымаха, зам командира второй роты в бригаде ВВ, где служил еще юный сержант Сашка Драгунов. Лейтенант Раздымаха, который, казалось бы, на ровном месте всегда умудрялся урвать медаль. Так, например, еще в 1978 году он приехал из командировки в Подмосковье при медали « За отвагу на пожаре» и рассказывал по пьяне своим друзьям, что все сорок пять суток командировки просидел в штабе батальона полка ВВ. Полк постоянно боролся с пожарами на торфяниках Подмосковья, где ЗИЛы полные солдат уходили, проваливались в пылающие торфяники.   
Сидя в штабе батальона, лейтенант Раздымаха, по сути, тащил на себе всю работу лентяя и пьяницы начальника штаба, лопатил горы бумаг, где были и наградные списки. Юрик подумал, что внести свою фамилию в эти списки Раздымаха посчитал вполне естественным. Так, что командир полка и комбат, за накрытым, организованным им столом, провожали Юрку как родного. Еще и предлагали тормознуться на месяцок, «срубить» досрочное звание.   
Но у Раздымаха, было полно дел в бригаде, в Омске, как он заявил, и лейтенант благополучно вернулся из командировки, обрадовав командование бригады столь удачным завершением дела. Удачную кандидатуру подобрали. Достойного офицера направили. Так,  что когда Раздымаха вернулся  из командировки в Тынду, сопроводив на строительство БАМа роту призывников, при медали « За строительство БАМа» никто в бригаде не удивился. Пиком Юркиной славы было его возвращение с совещания из Москвы, когда на его груди засверкала медаль «За боевое содружество». Такого даже комбриг не смог стерпеть,
-Где это, только успел повоевать этот старлей, - удивился полковник. Но, уже через неделю получил ответ. Приказ из Москвы о присвоении старшему лейтенанту досрочно звания капитана. А Юрик, вроде как опять же за столом, покаялся друганам, сослуживцам. Что вот так, между делом, удовлетворил даму, жену какого-то «лохматого» чина МО и она так, через любимого мужа отблагодарила старлея за его ночь страстной пахоты, сладчайшей похоти.            
Потом вроде бравый капитан Раздымаха, грудь которого была увешана наградами, попался на глаза, не менее тщеславному «молодому» генералу, новому начальнику УВД, засланцу Обкома партии и тот быстренько, присвоив Раздымаха очередное звание майора внутренней службы, и усадил его в своей приемной, дежурным офицером. А что? У солидного руководителя и помощники должны быть солидные. Юрик, конечно же, не считал это концом своей звездной карьеры и наверняка готовился к очередному кульбиту. Которые в эти времена, когда ВВ то входили в состав МВД, то опять возвращались в лоно МО, ох как были возможны.      
Сашка только усмехнулся своим мыслям, проглотив полстакана водки, уловив губами звездочки, сидя за столом в его честь. Выслушал поздравления и многочисленные пожелания.
    Разбираясь в документах прошлых дел, Сашка часто натыкался на рапорта, донесения писанные таким аккуратным, четким подчерком и так толково, лаконично составленные Оперативные документы в единственном экземпляре. Составленные еще  опер уполномоченным Синицкой.
Эх, Лара, Ларачка видно одна ты была мой свет в окошке этой долбаной жизни. А ведь я до сих пор так и не разобрались, кто ж тебе и  когда так машину попортил. Он вспомнил образ любимой женщины, и ему стало не хорошо,  даже вспотели ладони. Он захлопнул папку, положил ее в сейф и вышел на улицу покурить. Присев в скверике у УВД Драгунов продолжал думать о Синицкой. Он вроде как опять ощущал ее близость ее тепло, ее дыхание. Ну и какого тебя свет мой на левый берег понесло? Кого ты там искала, на этой улице Лукашевича. Стоп, а ведь там, на Лесном проезде, сразу за универсамом, за этими чертовыми погребами в доме, вспомнить бы адрес, надо в делах посмотреть, живут родители этого Блохи, правой руки Вовы Энгеля. А Лариса, в это время, как раз и работала плотно по ОПГ Энгеля, которая почти слилась с бандой Валька Крылова. Что  за интерес сблизил этих волчар? Во что ж ты влезла Лариса?  Что за дело, которое стоило твоей жизни опер?   
     На следующий день, перетолковав с Сербиным, Сашка на оперативной машине с парнями из «Тайфуна» поехал в Кировское РОВД. Начальник розыска Кировского района, глянув на адрес, что Сашка положил перед ним на листке, хмыкнул и проворчал,
-Ты б капитан еще на танке приехал этих заслуженных тружеников – аграриев трясти, брать. У меня давно вот сигнальчики есть по этому адреску. Только вот все руки не доходят. То вы, какую общегородскую операцию затеете, то вот Москва по краям и весям директиву зашлет, срочно и повсеместно бороться с терроризмом. Ладно, внучок Анискина, возьмем еще троих моих парней, да и поедем благословясь в эти клятые Лукаши. Там по болотине – то дорогу отсыпали? Ты не в курсе?
-Ну, ты даешь начальник, - проворчал Сашка, - не знаешь, что у тебя в районе твориться.
-Какой район? – скривился майор, - край географии Севера, Тарский тракт.       
    Точно, вздрогнул Сашка. А ведь тот зэчина, что Ларочкину «девятку», сидя у ее папеньки в Тарской кутузки шаманил, да до ума доводил, она говорила, что после УДО осел в Омске, где - то на  Лукашевича у знакомой бабы.   
   Выйдя из РОВД Сашка, подошел к майору, начальнику Кировского розыска и проворчал,
-Может и верно, чего мне этих ребят туда тащить? Народ пугать. Поехали, может, с твоими ребятами и управимся, чего стариков напрягать, раз у них сынок такую дорожку выбрал. Я отправляю тогда весь этот «Тайфун» в зад.
И поехали майор благословясь.
УАЗик быстро проскочил мимо аэропорта, попетляв по авиагородку выскочил на дорогу, что шла мимо больничного городка, автовокзала и рынка. Вот и этот девятиэтажный дом корабль. Квартира 136 это в третьем подъезде. И они вчетвером втиснулись в кабину лифта. У дверей квартиры Сашка скромненько встал рядышком с молодым, совсем еще пацаном опером Колей.  Майор Молчанов, начальник розыска РОВД подошел к солидной металлической двери, покрытой пластиком под дерево, и  нажал кнопку звонка. Полилась едва уловимая мелодия. За дверью была тишина. Майор нажал кнопку еще раз. И Сашка уловил, а ведь точно это гитарный ансамбль жарит «Мурку». Да уж, точно кому что. О вкусах не спорят. Хотя и говорят, что за вкусы бьют. Наконец за дверью раздалось, какое - то шарканье и старческий голос из  домофона прохрипел,
-Вы кто?
-Милиция! – гаркнул майор Молчанов и раскрыл перед глазком свое служебное удостоверение.
-А что вам нужно? – раздался вопрос из-за двери.
-Так вот с хозяином квартиры Павлом Федоровичем Энгелем хотим поговорить.
-Так он ушел, только что, - прорычала бабка.
-Далеко, не подскажите? – продолжил диалог майор.
-Так к нему Гриша этот автомеханик пришел, и они пошли в погреб наш, за картошкой, капусткой. У нас капустка нынче с клюковой заквашена.
-Ладно, мамаша, - прорычал майор, - номер погреба вашего какой?      
-Какой, какой, - проворчала бабка, так почти такой же что и квартиры! Номер 131, - прошамкала бабка, там за домом вдоль дороги на мост, вторая лесенка. 
-Ладно, найдем, всего вам доброго, - проворчал майор и, повернувшись к сопровождающей его группе, посмотрел с улыбкой на Драгунова, прошептал,  - пошли парни, глянем, что это там за третья грядка за уборной.   
  Из домофона тут же раздался голос бабки, - да не третья, а 131 – я, а борная там по первой лесенке. Только она вечно закрыта.
Спасибо за информацию, ошалело посмотрел на двери майор и они  дружной компанией отправились к лифту.
-Надо было, настоять на осмотре квартиры, - прохрипел самый рослый из оперов, - вдруг этот дядя Паша с друганом Гришей сидят на кухне и водку кушают, под капустку с клюквой, а нас бабка в погреб погнала.
-У тебя есть основания ей не верить? Может и санкция прокурора на осмотр  квартиры в кармане? Нет? Ну, тогда Гена стой и сопи, слушай, что старшие товарищи говорят. Домик то кооперативный, частная собственность в полный рост. Вон Пастухов так влетел, так уже от прокуратуры третий месяц отписывается.
-Ага, и конца не видно, - хмыкнул полноватый, рыжий опер.
  Вышли из подъезда, обошли дом. Вот и насыпь, поросшая полынью, вдоль дороги. Первая металлическая серая дверь перед бетонной лестницей вниз закрыта. Прошли по тропинке, вдоль окон и лоджий дома дальше. Вот и спуск ко второй двери. На зеленой металлической двери четко белой краской в столбик прописаны номера погребов.
-Так, двое  Гена с Пастуховым остаетесь здесь наружи. Да не стойте под дверями, поглядывайте, вдруг еще, откуда эти заготовители выскочат. В этих погребах еще лазов всяких хрен знает, сколько и где. Так ну, а мы Толик и товарищ из УВД пойдем, посмотрим, что там за погреба. Оружие наизготовку. Вон вроде и дверь открыта, значит, не соврала, эта бабуля – божий одуванчик.
Друг, за другом, прижимаясь к стене, они прошли тамбур между наружной металлической дверью и деревянной, утепленной пребытым к ней пестрым ватным одеялом, вошли в узкий, освещенный редкими оранжевыми лампочками подвал, вдоль стены, которого тянулись разномастные двери. Почти все двери были закрыты, только из двери, почти в конце подвала вышел мужчина в сером пиджаке и темных брюках, заправленных в сапоги.      
Щурясь, вглядываясь вдаль коридора, он нес черный, угловатый, такой знакомый Сашке чемодан.
-Гражданин милиция! Встал к стене, руки на стену, лицом к стене! – прорычал майор Молчанов. Мужик растерялся и опустил на пол чемодан. И тут же из-за раскрытой двери погреба № 131 загрохотал автомат.  Сашке показалось, что в этом замкнутом, придавленном землей пространстве автомат не строчит, а именно грохочет. Он увидел, как опер Толик сполз по стене прошитый очередью, как майор Молчанов, оказавшийся не понятно как  у мужика с чемоданом, хлестко засадил его рукояткой своего пистолета по голове и согнулся над чемоданом. Сашка вскинул свой пистолет и выстрелил наугад по сине-голубой двери с крупной белой на надписью №131. Тут же над его ухом грохнул и еще выстрел.
-Так ты дядя Степа - милиционер, ты – то, как здесь?! – прорычал Молчанов на этого опера Гену, что остался по его приказу наружи погреба у лестницы.             
-А че, Витя? Нам там   под дверями торчать, пока вас здесь не замочат?!
-Беги, срочно вызывай скорую! – закричал майор, - вон Толика, как серьезно зацепило!
-Серьезно, - прохрипел опер Гена, опускаясь рядом с телом Толика, - весь бок вырвало, даже кишки наружу и кровища изо рта, как прет, спасу нет. Ладно, вызову скорую, чтоб констатировали конец лейтенанта Толика Шведова. Пойдем товарищ капитан, глянем, что там за курва из-за двери понужала из автомата. Заглянув за дверь, они увидели лысого мужика в красной ковбойке и синих хебешных трениках. Мужик стоял на коленях у двери, упиревшись лбом в дверь. Рядом валялся автомат.
Э, капитан, этот мертвяк твой. Моя дырка вон по верху двери, я точно помню куда целил. А ты ему вон меж глаз в лобешник засадил. Бывает же такое в темноте, да через дверь. Ну, нарвался бандюга! А вы товарищ капитан молодцом, хоть и  из УВД. Так, так, а это что у нас за фрукт за бочками тырится. А ну гада,  вылезай на свет божий.
Из-за бочек, кряхтя и посапывая, вылез седой мужчина лет шестидесяти в светло-серых брюках и какой - то барской расшитой серебристым шнурами курточке.
- Ба, Павел Федорович Энгель собственной персоной, - прокричал, майор Молчанов, входя в комнатушку погреба,  уставленную кадушками и ящиками.
-Я хозяин и  квартиры и этого погреба, - заворчал, оглядываясь по сторонам мужчина, - вот эти люди, мотнул он головой пришли, сказали от сына. Забрать его вещи, а тут такое.    
-Что там Пастухов, отправил Толика? – прохрипел Молчанов.
-Так разом прилетели, говорят, как стрельба началась, сразу все жильцы дома звонить кинулись, кто на 02, кто в Скорую. Увезли Толика Шведова, только говорят надежды мало. Все не совместимо с жизнью – проворчал тот полноватый рыжий опер.      
-Ну, что хозяин погреба придется вас не домой, а в следственный изолятор препроводить. Раз вы считаете и АКМ и чемодан с наркотиками, так вещами. Будите вмести со своим сыном нары полировать. Эх, товарищ, господин директор совхоза, чего ж вам не хватало. Пенсия, поди, что у нашего генерала, квартира четырехкомнатная. Загородный дом в Горячем ключе на два этажа, гараж, баня. А вы, вот и сына бандита вырастили, воспитали, образование высшее дали ему и сами тоже в это дерьмо вляпались. Пошли мужики пакуйте клиентов, да выводите их на свет божий. Пусть люди посмотрят, с кем под одной крышей жили. Так мужики вы тут больно – то не топчитесь наша следственно – оперативная группа работать здесь будет, да и вон товарищи  из УВД, Прокуратуры уже приехали. 


                Глава 10.

         Утреннее совещание в УВД прошло для Сашки в особой обстановке. Все началось с того, что Сербина прямо с их планерки выдернули к генералу, где он просидел до обеда. Потом по коридорам УВД поползли разные слухи, о том, что генерала вызвал в Обком сам первый секретарь, а вечером Раздымаха позвонил Сашке и тихо прорычал в трубку,
-Ну,  что стрелок коли дырку, вот только не ясно пока, на погонах иль на кителе. Генералу из Москвы, из МВД звонили. Очень довольный генерал, в хорошем настроении домой отбыл.
Сашка тоже собрался,   доложившись Сербину, поехал до дома, на Люськину квартиру, к Ирке.
За ужином Ирина сообщила, что звонила Люська, что она собирается в Омск, правда сказала, что ненадолго. Какие-то вопросы порешать. У нее, там, в Москве, какие-то заморочки с этим депутатом начались. Вроде его жена требует и ее с детьми в Москву перевезти, а то грозит скандал ему закатить. Ославить его в Омске перед избирателями, и там, в Москве бучу поднять. Депутат вроде Люськи обещал снять ей квартиру в Останкино. Вобщем приедет сама все расскажет. После ужина с легкой выпивкой у него с Иркой состоялось коллективное омовение под душем, а потом бурная ночь сексуальных утех.
     Утром, бодрый и свежий Сашка зашел в кабинет Сербина, как всегда занятого изучением бумаг.
-Ты только глянь Александр, вот справка экспертизы по нашей гильзотеки и по нарезам в стволе, в общем, пулям, из автомата, что из этого погребка привезли и того, что на улице Пятой Армии,  помнишь? Выезжали тогда,  года два назад, когда майора Шмидта и Прокурора по надзору в машине Шмидта обстреляли, чуть не угробили обоих. Видишь, когда все вылезло, на место встало. Идентичность оружия полная. То есть вышли на раскрытие.  И еще,  вот Молчанов звонил, он своего человечка в камере ИВС под этого Гришу автомеханика посадил. Ну, тот его и разговорил, за чайком, с курехой под воспоминания о Морозовской малолетке, где они вроде бы в одном отряде чалились, лет нацать назад. В общем, этот Гриша колонулся, что подрезал тормозные шланги, в машине, одной оперши. Которая, больно много напакостила авторитетным людям на Омской киче. А машинку эту он помнит еще по Тарскому изолятору, где по хулиганке мотал срок в хозобслуги, на тамошнего хозяина в гараже мантулил. Сашка потер, вдруг внезапно взмокший лоб и подумал, ну вот Лариса Викторовна, вроде все на место и стало. Эх, Гориева, Шмидта, Фаста сейчас  в Учреждении нет, а то б заделали козу этому Вове Энгелю, никакая б Прокуратура не разобралась, кто этому начинающему каторжанину ложку в кадык загнал? Кого Вова обидел, кому, что обидное не в жилу сказал, сделал. Этот заносчивый бывший выпускник ИФКа, бывший мастер спорта по боксу в среднем весе. Сажало в бок и все расчеты. Хоть в камере, хоть на прогулочном дворике. И всех-то дел горстка экстази. За такое подношение подпишется  любой  урка – торчок, во время ломки.  И даже Гориев с его болезненной  страстью к соблюдению социалистической законности не полез бы выяснять. Ведь опер Ларачка была всем им дороже этого гадкого, кичливого подонка бывшего боксера, рвущегося сейчас в блатные авторитеты. Сашка, долго сидел у себя за столом, над бумагами под гнетом грустных воспоминаний. От грустных мыслей его отвлек телефонный звонок. Звонил майор Дронов из Муромцево,
-Ну, ты Александр Викторович даешь! Не удивляйся! Земля – то, она ж вроде круглая, да и слухами полница. В общем, мне вот дежурный утром доложил, да видно еще с кем поделился. Ну, ты герой у нас! Под автомат пошел, бандюгу завалил! Горжусь, что с таким человеком работать привелось! Мы все желаем тебе удачи, здоровья.  Береги себя Саша. Поздравляю тебя еще и с капитаном! Молодец!       
   Ну, во, - хмыкнул Драгунов, - сарафанное радио, как быстро работает. Вот еще и Люська из Москвы, поди,  позвонит. Хотя вряд ли НТВ такой рядовой эпизод заинтересует. Там в Москве эти новые бизнесмены десятками друг дружку выкашивают, телевизор, «Новости» хоть не  включай, будто сводки с фронта.
    Под вечер в кабинет к Сашке зашел усталый  Сербин и прохрипел,
-Терехов тут мне звонил, обижается, что до сих пор тебя не откомандировали в этот Мухосранск. Грозился к генералу нашему звонок из МВД организовать. Ты уж извини Александр, раз уж ты согласие дал, будем выполнять. Ты тут за пару, тройку дней свои дела почисть, хвосты подбери, да и поезжай. Я тебя назад всегда приму с радостью, как родного. Ну, а если там все покатит, как мечтали, так только порадуюсь за тебя. Удачи тебе внучок Анискина.       
     Утро следующего дня поразило Сашку, необычайной тревогой, нервозностью, царящей в коридорах УВД. Парни в кабинете Сашки с хохотом и матерками обсуждали происшедшее этим ранним утром событие. Все названивали своим знакомым в  Первомайское РОВД, и видимо выслушав какие – то новые подробности вновь впадали в безудержное веселье.   
   Сашка, смущенно толкнул капитана Левченко,
-Николай, что произошло? Что вы ржоти, что кони стоялые?
-А, - махнул рукой, - смахивая слезу Левченко. Наш - то генерал физкультурник - тронутый, как всегда в историю влип, а теперь виновных ищет. Это его боженька наказал за то, что нас своими кроссами замордовал и летом, и зимой.
-Да еще весной и осенью, - с улыбкой, давя свой смех, - выпалила Ксюша.
-Понимаешь Саня, тут с утра все на ушах. Тревога, что у нас, что по Первомайскому РОВД. В общем генерал, как обычно с утрячка пошел бегать, ну для здоровья по аллейкам  того парка, что на Зеленом острове, рядышком с его домом, а тут, откуда не возьмись свора собак. И одна вроде даже тяпнула за досточтимую задницу. В общим, крик на весь парк. Даже наряд с Красного пути подтянулся. Ну, покусанный генерал, стребовал у самого сопливого сержанта его табельный ствол и засадил тут же по самому свирепому кобельку. Тот сразу и лапки откинул. Генерал, как был в трусах и майке на машине этого наряда ППС прикатил в Первомайское РОВД и ну там орать,
-Лентяи! Бездельники! Собаки бродячие посреди города на людей бросаются! А вам трын трава! Что соответствующие городские службы вам в напряг привлечь. Участкового этого бездельника, за кем  парк числится ко мне! Я ему разъясню его служебные обязанности! Вобщем поостыл генерал и его домой свезли. Он же там, на их территории проживает, в этом «Израиле».
Вот мужикам - то морока. Жил бы генерал в доме УВД, стадион «Динамо» рядышком, вот и бегай там, хоть днем, хоть ночью в своих этих красных труселях  с лампасами, да майке  динамовской, людей бы не пугал.   Так нет, как еще со своей комсомольской юности, еще, когда в Обкоме комсомола шустрил, оттяпал себе там в этом «Израиле»  хоромы у этого Зеленого острова, у яхт-клуба, водного стадиона, так совсем таким же сволочным, занозистым стал, что его торгаши соседи, в честь которых народ и этот микрорайончик окрестил.         
Но самая хохма вот, с полчаса назад началась. Генерала вызвали в Обком к Первому. Оказывается, он пристрелил любимого кобыздоха Председателя Облисполкома. Ну, теперь – то, это вроде как Председателя областного Законодательного собрания. Оставил мужика без развлечения, без куста хлеба. Ведь всем известно, какой он отец губернии  страстный охотник. А тут домработница приходит из парка, куда она песика пробздется выводила, вся в соплях и лапочит хозяину, что генерал сбесился и их отраду, кормильца Абрекушку пристрелил.   
    В общем, оказывается вовсе это и не свора бродячих собак, а стайка вполне порядочных песиков, которую господская обслуга в парк прогулять вывела. Вот так вот Саша, выходит, они Законы про места общего пользования и отдыха трудящихся пишут, только сами их не соблюдают. А наш генерал прямо из Высоких кабинетов двинул в санчасть, двадцать уколов от бешенства принять. Так, что можешь, смело к нему идти со своим рапортом о переводе, он теперь будет привитый от бешенства. Может и нас этим спортом доставать меньше будет.   
-Водка сила, спорт могила, - просопел старлей Юрик, глядя в окно.
-И это, народная мудрость, - хмыкнул Николай, - жалко только начальника Первомайского РОВД, всего четыре месяца мужик поработал, как его предшественника по «просьбам этих неуемных и принципиальных, высоко приставленных  жителей микрорайона» скинули. 
-Теперь и генералу хрен депутатом Заксобрания быть, - проворчал старлей.
-Масштабно мыслишь Юрик – хмыкнул Николай, - наш генерал теперь им всем, что кость в горле, особенно после того как спортивную базу института физкультуры, что в Чернолучье себе под дачные хоромы оттяпал.
     Капитан же Драгунов, абстрагировавшись от местных событий, поплотней, уселся за свои документы, рапорта, протоколы, что было необходимо сдать до отъезда.
 Вечером его вызвал к себе Сербин и прохрипел,
- Ну что капитан, мне вот доложили, что ты все свои материалы закрыл, сдал.   
Я вот и Терехову уже позвонил, что ты через пару дней выезжаешь к ним.
Сербин полез в ящик своего стола и протянул Сашке листок,
-Вот тебе адрес этого ГУВД Свердловска и телефончик, твоего начальника, дружка Терехова, что все и гнал волну, что б тебя к ним скорее отправили. Вот полковник Алимов Эльдар Кужамбетович, везет тебе капитан на татар начальников, ну да ничего в СИзо вон с Гориевым, поди, тоже не сахар было.    Вроде в этом Краснозаводске с этим мэром, мать их, все порешилось, устаканилось. Ладно, Саша давай  по чуть на дорожку и прощай. Ух, зараза как к вечеру то желудок крутит. Вот тебя провожу и в госпиталь по врачам подамся. Бывает, среди ночи так прихватит, я чтоб своих не пугать стонами иду на балкон, покурю, часика два, полтора, отпустит и я на диванчик в коридоре, досыпать. А утром служба, болеть некогда. Ладно, внучок Анискина, не поминай лихом. Ты сейчас на речной там железнодорожная касса до 22-00, я сам там всегда билеты беру, когда куда еду на поезде, а ты еще и тем более по нашему воинскому требованию. Ну, давай еще по коньячку на ход ноги. Ты вот лимончиком, лимончиком то зажуй. Удачи тебе Саня, уж больно ты всем нам по сердцу пришелся, если что, ты уж там сильно – то не терпи, не прогибайся. Я ж сказал, примем назад с радостью, как родного.
         В просторном зале речного вокзала Сашка, почти без очереди получил купейный билет до Свердловска,  отходя от железнодорожных касс, заметил, вроде знакомого мужчину, но не придал этому значения, поспешил на свой автобус.
   Приехав домой стал собирать, раскладывать вещи, набралось вроде многовато. Чемодан и спортивная сумка. Чего ж многовато, хмыкнул Сашка, чай не на неделю еду. Бельишко постельное, хотя бы на первое время. Еще не ясно как устроюсь, как примут. Костюмчик этот серый надену в дорогу. Не светиться же в форме. Как там бабуля все говорила, - попа и в рогожке признают. Вот и я приеду на место, определюсь, тогда и в форме можно безвылазно ходить. Поздно вечером, почти в двенадцатом часу пришла усталая, молчаливая Ирка. Быстро поужинали, ополоснулись под душем и улеглись спать. На этот раз Ирина удивила Сашку своей безответностью на его ласки. Она его приняла с какой - то усталостью, холодностью, безразличием. Сашка подался на кухню покурить. Решил, чего ожидать, каких – то африканских страстей. Пришла бабенка с работы. Валится с ног от усталости, а тут я. Надо ж было ей предложить со мной на Урал ехать. Ладно, молчал, молчал, а тут перед самым отъездом прорвало на лирику. Пусть все будет, как есть. Нормально устроюсь и вызову, поженимся. Хорош, этих кобелиных отношений. Она, поди, тоже от меня серьезных шагов ждет. Утром Ирина, чмокнув его в щеку убежала к себе на роботу. А  Сашка, полежав еще малость, пошел, позавтракал, позвонил Сербину, сообщил, что выезжает сегодня вечером, что б в понедельник ранним утром быть на месте. Попытался дозвониться до Люськи, но куда там. Вся в делах сестренка. Дома нет, а на работу, видно еще не пришла. Порылся в записной книжке и позвонил Жанне, она радостно отозвалась на его предложение встретиться накоротке, и Сашка  отправился в «Лотос». Леночке Вольф желания звонить небыло, да и о чем с ней говорить         
Посвежевшая, чуть загорелая Жанна появилась в зале, как только Драгунов уселся за столик у окна и сделал заказ.
-Уф, жара – то, какая, упала в кресло Жанна, поправляя бретельки своего воздушного, почти прозрачного цветастого сарафанчика.
-Сейчас шампанское на льду принесут, - улыбнулся Сашка.
-Твоего капитана отметим, иль чего еще, я слышала тебя, черти в перестрелку занесли. Ну, одно слово, опер. Как ты там в этом УВД.
-Да вот уезжаю. Пришел проститься, - хмыкнул Драгунов.
-Надолго? - посмотрела внимательно на Сашку Жанна.
-Не знаю, как пойдет. Перспективы – то богатые нарисовали, а как сложится, увидим.
-У тебя все должно получиться, - улыбнулась Жанна.   
- Слушай, а поехали ко мне, сгоняем. У нас еще есть пара тройка часов. Простимся по человечески, - выпалил Сашка.
Задержав у губ бокал с шампанским, Жанна, смущенно улыбнулась и прошептала,
-Ну как тебе отказать Драгунов? Когда теперь увидимся? И придется ли? 
   Они одновременно встали из - за стола и пошли к выходу, тут же у кафе Сашка на проспекте Гагарина поймал такси, и они рванули к телецентру, в Люськину квартиру.
Прямо на лестнице, только войдя в подъезд Сашка, будто  ошалелый стал целовать Жанну, еле дождался пока подойдет лифт и едва попал ключом в замок, обнимая Жанночку под дверью. В прихожей под дверью, все также стояли его собранные вещи сумка и чемодан. Он отодвинул их в сторону нагой, и, подхватив Жанну на руки, понес ее в комнату, опустил на диван.
Все произошло  в одно мгновенье. Потом Сашка поднялся, расстелил диван, бросил на него свеженькую простынку и они еще полежали малость, прижавшись, друг к другу. Потом пошли вдвоем под душ.   
На такси Сашка и Жанна быстро доехали до вокзала, где без лишних слез и обещаний расстались на ступеньках вокзала, даже не выходя на перрон, к поезду. Это только в кино, провожающая девушка бежит вся в слезах за вагоном поезда, а отъезжающий готов выпасть с площадки вагона, не обращая внимания на свой багаж. Сашка представил себе эту картинку с ними, и, обняв Жанну, поцеловал любимую женщину в такие пухлые солоноватые губы, подтолкнул ее к ожидающему еще ее  такси. Прохрипел,
-Езжай дорогая,  долгие проводы лишни слезы. Да мне еще вот чемодан с сумкой переть. Как устроюсь, позвоню. Ты только не забывай меня.
  Сашкин поезд уже стоял на первом пути, так что он сразу влез в свой вагон, нашел свое купе, в котором оказался с попутчиками, двумя совсем молодыми парнями и рыжей тощей дамой лет тридцати. Сашка быстро познакомился с парнями и выяснил, что они оба едут до Кургана. А молчаливой женщине единодушно присвоили звание Мисс – претензия. Чуть по позже, парни присели в купе у девчонок, проводниц и «хлопнули»  с ними водочки под соленые огурчики, попили чайку с ирисками. В одиннадцать часов Сашка рассчитался за всех с проводницами, за водку за чай с конфетками и подался спать в свое купе. Он улегся на свою нижнюю полку и укрылся с головой, как всегда влажной простынкой. Стал, уже было засыпать, но тут явились оба собутыльника и стали укладываться на своих верхних полках. Сашка повернулся на бок и глянул на соседку, будто наткнулся на ее взгляд. Он почувствовал его даже в этом полумраке вагона. Они вроде жгли друг друга глазами, глядя друг на друга под столиком купе, лежа на боку, на своих противоположных полках, пока она не прошептала,
-Пошли, покурим, и решительно вылезла  из-под простынки.         
По узкому коридору они шли в сторону туалета, она в черных трикотажных узеньких трениках и желтеньком топике на тоненьких бретельках шла впереди, потряхивая своей рыжей гривой. Сашка старался не отставать от нее. Наконец выйдя в тамбур, она остановилась у двери туалета и подергала ее, открыла и прохрипела Сашке, 
-Пошли, - потянула его за руку. И  он влетел за ней в туалетную комнатенку, едва освещенную, тусклой лампочкой, а она, щелкнув замком в двери, повисла на его шее, впившись, поцелуем в его губы.   
Сашка  сдвинул с ее плеч бретельки и стал целовать, мять ее маленькие, упругие, будто девчоночьи груди, вдруг почувствовал, что ее тренеки и трусики спущены почти до колен,  а она старается расстегнуть молнию на его джинсах. Сашка резко повернул ее к себе спиной, лицом к мутному зеркалу и она, прогнув спину со стоном, каким-то хрипом приняла его. Этот, такой неожиданный, такой дерзкий секс, просто ошеломил Сашку, и он отдался ему в полной мере, пока они не застонали оба. Она быстро поправила свою одежку и выглянула в тамбур, увидела, что нет никого, пошла в коридор. Сашка же натянув свои джинсы, задержался в тамбуре, соображая, - вот холера, как же ее зовут? Кого благодарить если чего подцепил? Ладно, вроде Татьяной представлялась, да я и не больно - то слушал. Парни все о чем – то галдели. Ну, вот теперь - то, как в купе идти, как дальше сутки ехать. Он постоял у окна,  как бы переваривая произошедшее.   Войдя к себе, в темное, спящее купе Сашка обнаружил, что на его полке  кто-то лежит. Он прилег и понял что это полуголенькая Таня, лежит, вжавшись в стенку, ожидая его.    
-От тебя так вкусно водкой пахнет, - прошептала жарко она ему в ухо.
-Понял, - прохрипел Сашка и полез в свою сумку, стоявшую на полу под столиком. Еле, разыскал там в темноте фляжку, обтянутую рифленой кожей, давнишний подарок еще Леночки Вольф, снял со стола пустой стакан в подстаканнике и набулькал в него коньяка. Пока Таня пила, он нашел в сумке шоколадку и сунул ей, прошептал,
-Закуси.       
Ты ж мне целый стакан набухал, еле одолела, - прошептала она, - ты сам-то не будешь? Там еше осталось. 
-Нет, мне на сегодня хватит, - прохрипел Сашка и прижал Таню к себе.
   Проснулся он от того, что на полке стало, как-то свободно,  нащупал на подушке Танин  топик и посмотрел на полку напротив. На ней в голубенькой водолазке, укрытая простынкой мерно, как будто ничего и небыло посапывала Таня.
К обеду  следующего дня оба парня вышли в своем Кургане, оба с любопытством загадочно поглядывая на Сашку и Татьяну. Занявшие их место мужчина и женщина, без какого либо осуждения, вполне естественно восприняли, когда вечером Таня в ночной рубашке легла с Сашкой на его полку.
 А что тут особенного, видно едут молодые муж и жена вон и  ужинали, выпивали вместе она все ему, овощи шинковала, курочку все по вкусней кусочки подсовывала. А он все за чаем им обоим ходил. Образцовая молодая семья. Из разговора Сашка выяснил, что Татьяна с родителями живет в Свердловске. После окончания института работает на  Свердловском  машиностроительном заводе, инженером в КБ.       
И что она старше Сашки, аж на четыре года, о чем  она сама с ужасом заявила ему. Сашка только потрепал ее рыжие кудри и сказал, что у него самого столько заморочек, что она, если бы знала, никогда с ним так не сблизилась. 
Сашка так и не сказал ей ни про Краснозаводск, ни, про то, что он работает в милиции. Просто вот приехал в Свердловск, к другу, бывшему армейскому сослуживцу. Зачем морочить голову женщине так неожиданно потянувшейся к нему, доверившейся ему.


                Глава 11.

       Свердловский вокзал, выглядел гораздо солиднее, помпезнее  Омского, а как же столица Урала. Сашка сдал свой багаж в камеру хранения и налегке пошел к стоянке такси. На удивление быстро подошла его очередь, и он, усевшись рядом с шофером, парнем не на много старше его сказал таксисту,
-Мне до УВД.   
-Это ж на трамвае совсем рядом, - проворчал парень.
-Мне срочно надо, да и не здешний я, - прорычал Сашка.
   Такси, минут через пятнадцать  подкатило к бело-песочному четырехэтажному зданию с белыми колоннами и Драгунов, с телефона из холла позвонил по номеру, что передал ему Сербин. Из трубки неожиданно для Сашки  раздался мягкий, даже какой - то грудной женский голос,
-Приемная полковника Зубцова.
-Извините, - промямлил от неожиданности Сашка, - я из Омска капитан Драгунов, вот приехал к вам на службу. Мне б с полковником Зубцовым надо поговорить. 
-Да, да Семен Тарасович предупреждал о вашем приезде, он сейчас на совещании, будет через сорок минут. Вы сейчас где?
-Я у вас, в здании Управления на первом этаже в холле.
-Я сейчас позвоню дежурному, Вас пропустят. По лестнице на второй этаж, кабинет 211.
Сашка прошел к дежурному, сидевшему в застекленной кабине у турникета перед выгородкой, разделяющей холл и положил перед ним на стойку свое служебное удостоверение. Старший лейтенант внимательно прочитал, даже излишне внимательно, как показалось Сашке, изучил его и кивнул Драгунову. Сделал отметку в своем журнале, и вновь внимательно глянув на Сашку, пропустил его.    
Поднявшись по лестнице на второй этаж, оказавшись перед дверью с начищенной латунной табличкой «211» Сашка остановился, подумал.  А надо ль мне все это?
Ладно, соискатель приключений на свой зад. Иди уж. Поздно теперь себя ушами по щекам шлепать. Иди, раз приехал, - мысленно одернул себя Сашка, и, постучавшись, толкнул дверь. В светлой, просторной комнате, за широким столом, спиной к большущему окну сидела блондинистая дама, лет сорока в трикотажном бирюзовом  костюмчике, соблазнительно, подчеркивающем формы блондинки.   
-Александр Викторович? – вскинула она на Сашку свои зеленые глазище и ласково добавила. Вот присядьте. Может с дороги чайку?
-Спасибо, - пробурчал Сашка и опустился в кресло у журнального столика, потом, вжикнув замком на своей папке, извлек из нее плитку шоколада «Гвардейский» подошел к столу и положил шоколадку перед дамой.   
-Ой, - по девчачьи взвизгнула блондинка, - спасибо, что вы, товарищ капитан. Может все же чайку.
-Нет, спасибо, - проворчал Сашка. Эх, был бы мужик, подумал он, мне б не чаю, а совсем наоборот охота.  При Татьяне постеснялся переться в вокзальный гальюн, а потом все так наскоряк. Ладно, подожду. Не лопну.   
    Через полчаса в приемную вкатился, грузноватый полковник, с лысым блестящим, словно бильярдный шар крупным черепом и высокий, широкоплечий седой майор.
Сразу от дверей, сияя добродушной улыбкой, полковник подошел к Сашке и развел руки, будто хотел облобызать Сашку, пробасил,
-Капитан Драгунов?   
  Сашка вскочил из кресла, вытянулся и громко, может излишне громко доложил,
-Капитан милиции Драгунов, прибыл из Омского УВД к новому месту службы.
-Ну, вот Леша, кончились твои страдания, - посмотрел полковник на седого майора, - а то ты все жаловался, ну чего это там Омские товарищи все только обещают, все тянут время. Теперь – то вы вдвоем этого извращенца мигом на место поставите. 
  Полковник, долго мял в своих ладошках Сашкину пятерню и все о чем – то причитал, бросая быстрый взгляд то на седого майора, то на секретаршу.
-Вот, как все удачно получилось Алексей Федорович. Поедешь в свой Краснозаводск и возьмешь с собой товарища Драгунова. Познакомишь его с районом, городом, ну и с людьми нужными, проверенными. А я, вот как генерал и велел в конце недели по области поеду, представлю нового начальника милиции вашего района. С этим Главой администрации, мэром, черт его дери, перетолкую.   
В кабинете полковника Сашка вынул из папки все свои  сопроводительные документы и положил на стол перед полковником Зубцовым.
Полковник, одобрительно кивая, просмотрел Сашкины бумаги и, вскинув взгляд на майора, проворчал,
-Ну вот, окончил Омскую Высшую школу милиции, как наш нынешний Министр МВД, да и вот капитана в этом месяце присвоили. А ты Алексей Федорович, все сомневался, что тянут коллеги. Вот он и начальником МОБ в районе почти два с половиной года отработал, исполнял обязанности начальника РОВД, так что подготовленный кадр на все сто процентов.
-Ладно, поживем, увидим, - хмыкнул майор.
   Усаживаясь в машину, майор протянул Сашке руку и с улыбкой проворчал,
-Майор Струнин Алексей Федорович начальник КМ района, проще говоря, начальник розыска, Ваш первый заместитель, давай, что ли сразу на ты, как не возражаешь? Горбунов Александр Кузьмич, что был начальником МОБ, вот не дождался тебя, в прошлом месяце ушел на пенсию. Сейчас обязанности начальника МОБ исполняет капитан Земцов Олег Юрьевич, наш лучший участковый, мужчина самостоятельный, отец семейства. Рядышком с РОВД живет, так что считай всегда на службе.   
А ваше, извините, как семейное положение? По документам, так вроде холостой.  Но ведь в жизни – то всякое бывает. 
-Холостой, холостой, - хмыкнул Сашка.
-Ну, тогда у нас  и оженим, - улыбнулся майор.
-Да я как – то не спешу, - хмыкнул Сашка.
-Ну, ну, - вроде с удивлением посмотрел на него Струнин, у нас вот глава Администрации тоже убежденный холостяк. Сейчас вот за возвращение городу его исторического названия борется. Это ж модно по нынешним временам.  Вот, вроде Ленинград, наш Свердловск переименовывают, чего ж нам в каком – то Краснозаводске жить. Правда, вот почти семьдесят лет прожили в городе с таким названием и не вымерли.
-И сколько жителей в Краснозаводске? – посмотрел Сашка на Струнина.
-Так семьдесят две тысячи с хвостиком. И по району в деревнях еще тридцать шесть тысяч. Только одно могу сказать, бежит народ из села. Работы то нет, заняться не чем. Колхозы, совхозы все медным тазом накрылись. Вот люди и ищут, где по богаче, по сытнее, по веселей.
-И какие предложения, как хотят переименовать Краснозаводск.
-Демидовск, - проворчал, кривясь Струнин. 
-Ну, что вполне приличное имя городу, - сказал Сашка.
-А как же в духе времени, - улыбнулся майор, - куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Вряд ли он когда так именовался. Просто у Демидовского завода были две деревеньки Опухтино и Прудное. Так и сейчас в городе две слободы Взгорки и Пруды, иль как сейчас принято говорить - муниципальные образования. Только народ - то так и завет, - слобода на Взгорках, слобода у Прудов. 
 Не знаю, что у нашего теперешнего мэра Богуславского с этим переименованием получиться, какие же деньжищи - то, потребуются?!  Только на замену документов, печатей. Да просто таблички на домах поменять тоже дело не бесплатное. Хотя ему чудить, не привыкать. Приедешь, вот сам увидишь. Вот ржали, ржали, а теперь хоть плачь. Надо жи такое во власть пролезло. Сами допустили.
-Товарищ майор, тебе, Вам, сколько лет? – повернулся к Струнину Сашка.
-Так на будущий год в марте пятьдесят исполнится. Ты на счет, что такой старый и все еще майор? Да нет, капитан я не алкаш,  не скандалист и вобщем – то не залетчик. Ну, бывает по работе. Но все в пределах УК, все в рамках Закона. Почти. Сам понимаешь работа такая. Где-то и схитришь,  малость перегнешь палку. Но ведь оно, как говорят, - простота в нашем деле хуже воровства.   
А со звание товарищ капитан так у нас и  у тебе потолок подполковник.
-Если б я сюда за званием ехал, тек и сидел бы лучше дома у себя в Муромцево, - хмыкнул Драгунов.
   А ведь и точно на кой я сюда прикенделял? – подумал Сашка, - чужие места, не знакомые люди, другие порядки. И тут же одернул себя, чего разнылса. Ну и сиди весь век на жопе ровно, хрен чего получишь. Дед хоть воевал, мир посмотрел. А батька вот у себя в деревне без вылазно совсем отупел.
      Ладно, работать надо, а там, что получиться увидим. Как устроюсь, вот может и Ирку, сюда  высвищу. А то майор вон, как недобро, с подозрением глянул на убежденного холостяка.
   Через час, полтора они въехали на улицу, по сторонам, которой напирали на ухабистую, пыльную дорогу, не то, что б привычные сибирские  пятистенки, но тоже рубленные из сосны избы под железной кровлей и замкнутыми, почти крытыми дворами, хозяйственными постройками.      
-Ну, вот и наша деревня-город, районный центр, а это стал быть и есть слобода у прудов, - проворчал майор.
-Алексей Федорович, - повернулся к майору Сашка, когда  они действительно, под натужный рев двигателя их УАЗика вползли на площадь меж пятиэтажек, трехэтажных серых коробок и Драгунов с удивлением увидел у одной из этих сереньких трехэтажек, стоящие перед входом семь кирпичных столбиков, на трех из которых торчали чьи – то бюсты.
-А, это, - хмыкнул майор, - это наше бывшее заводское ПТУ, а вот теперь колледж, - «Технологии и бизнеса». Наш нынешний то Глава Администрации района, здесь директором был. Немного, правда, а вообще мастером работал, формочному делу ребятню обучал, черчению, рисованию. У него – то  самого образование такое сомнительное. Вот и в директора с таким скандалом, в начале девяностого продрался. Вон и этот театр из ребятни собрал, слепил. Кабуки, мать его!  Как там говорят, - многогранная личность. А по мне,  так сутяга и скандалист. Пидераст. Демократ Ельцинского пошиба, в общим! Сам увидишь. А эти столбики с бюстиками, так это тоже плод его фантазий. Городу не в одну сотню тысяч рубликов обошлись. И вот неизвестно, куда эти сотни тысяч сгинули. Я, было, попробовал копать. Да куда там. Сразу такой гвалт поднялся, Даже этот благодетель Богуславского Бурбулис, что сейчас при Ельцине в Москве отирается, впрягся. Про какую - то партийную кассу, частные пожертвования завопили. А я - то знаю, что из бюджета района почти миллион сперли. А, да и хрен с ними! Мне – то что? Больше всех надо? Вон, какой завод на карачки поставили. Растащили. Прихватизировали. Кооперативов по цехам наделали. Богуславского в мэры протащили. Все на благо нарождающейся демократии, кодло Гриши Огарка, Семы  Борзова. В общим новой Страны, нового государства, где нам вроде кака и места нет.
А насчет этого паноптикума, что у колледжа торчит, так это наш пан Богуславский хотел, будучи недолгое время директором сего заведения, которому он и добился в Свердловске наименования «колледж», так вот он и решил увековечить память об отцах демократии новой Росси. Припер из Свердловска бюсты  Солженицына, Сахарова, Ельцина. Вот, какой-то ваятель, его знакомый и бюст благодетеля нашего мэра Бурбулиса забабахал. А Богуславский - то сгоряча и поставил, пока семь постаментов, вроде как аллея «Славы». Да вот дальше вроде, как дело и не пошло. Местный умелец в прошлом мастер формовшик-мадельщик с завода, а проще говоря, алкаш из этого же ПТУ, взялся лепить плеяду продолжателей перемен. Смастерил, отлил бюст этого самого экономиста  Гайдара, что бильярдный шар вышел, вроде груши получился.  Одно дело члены деревянные стругать,  да в Свердловске их на вокзале продавать.  А другое дело бюсты с человеческим лицом ваять. Ну, этот «Церетели» местного разлива, как аванс выклянчил, так и запил. Процесс создания следующих демократов, борцов с коммунизмом остановился.  В общим народ по ночи один раз дерьмом этот бильярдный шар на столбике, под которым значится, что это основоположник новой экономики Росси  вымазал. Отмыли, отчистили. А его снова вымазали. Так почти регулярно и пошло. Командир рота ППСМ даже отдельный пост учредил. Ан  нет, как только ребята по нужде, иль перекусить отойдут, так сразу бюст, каким - то дерьмом залит. Вобщем мучились, мучились да и сняли, этот чертов бюст. А тут и Богуславский из своего колледжа в мэры пролез. Не без помощи всей нашей этой криминальной блататы. «Элиты» района.               
Ладно, начальник сам поживешь, уводишь.
Машина стала у подъезда серой девятиэтажки, что  вроде длиннющего корабля тянулась у подножья горы.
-Ну, во, приехали, - открыл дверцу машины майор, ты Славик помоги нам вещички начальника в его квартирку поднять,- обратился майор к молчаливому сержанту водителю.
Чемодан и сумку, что они забрали по пути из вокзальной камеры хранения, сержант, безропотно сопя допер до кабины лифта Сашкины вещи, и они в чистенькой, опрятной кабине поднялись на третий этаж. Обычная однокомнатная квартира. Окно из кухни с видом на склон горы, а из комнаты окно и дверь в лоджию с видом во двор. У стены комнаты потертая диван-кровать. Старомодный, обшарпанный, некогда лакированный круглый стол, два хлипких стула. На кухне маленький холодильник «Смоленск» и кухонный стол у самой раковины. Обеденный стол и пара табуреток у окна. Над окнами гардины с цветастыми шторами.  В углу у стены армейская тумбочка и на ней телевизор «Рекорд».  Что ж обыкновенная служебная жилплощадь, чего ж ты хотел начальник? - хмыкнул Сашка, - предметами роскоши обрастай сам за период работы.   
-Спасибо за помощь, - обратился он к майору и сержанту, вставшим у двери. Теперь поехали в РОВД, а то завтра на службу, а я и не знаю куда идти.
-Поехали, - хмыкнул водитель сержант Славик, почти на голову выше Сашки.
-Чего тут ехать, - улыбнулся майор, - РОВД вот в торце этого же дома, первый, второй этаж с окнами на площадь. Ну, а в подвале наше районное ИВС. Там через площадь напротив здание районной администрации, там же уполномоченный УКБ размещается.  Рядышком с администрацией терем с нашим следственным отделом. В общим все рядом, все на виду. Я вот с семейством в соседнее подъезде на шестом этаже живу. Вот Славик со своими на первом этаже со мной в одном подъезде. Начальник следствия над тобой живет. Через стенку квартира начальника МОБ. Так, что если чихнешь, пукнишь сразу весь РОВД знать будет.   
      Зазвонил телефон, что стоял на тумбочки под вешалкой в прихожей. Сашка снял трубку и услышал твердый, хрипловатый бас, - Товарищ начальник, оперативный дежурный РОВД, лейтенант Белослюдцев, - с прибытием Вас, - извините, майор Струнин у Вас, его  вот начальник МОБ срочно разыскивает. Он сейчас у Прудов, у капитана Боркова.      
-Ну, вот начальник розыска тебя самого в розыск объявили, - хмыкнул Сашка, - протягивая трубку майору.
-Передай, сейчас буду! Пусть без меня ничего не трогают. Павлова с его криминалистами выслал? Молодец! И Корзухин уже там? Сейчас еду!
-Что там? – подошел к майору Драгунов.
-Да, - махнул рукой Струнин, как всегда. Начальник МОБ послал своих участковых цыганский табор на Прудах проверить, а там наркотиков хренова гора, да ножей воз. Вот и наган еще объявился, вроде по нашим делам в июне прошлого года проходил. Надо поехать глянуть. Чавелл этих поплотнее поспрошать. 
-Я с вами, - подошел к двери Сашка.
-Так сразу, с поезда? Не поевши, не попивши? – проворчал майор.
-Потом, после дела кисели с пряниками жевать будем, - захлопнул двери квартиры Сашка. 


                Глава 12.

   На том же пропыленном УАЗике с водилой, сержантом Славиком и майором Струниным Сащка отправился на происшествие, на Пруды. Теперь в район его города. За площадью, от которой, словно лучи звезды расходились дороги, машина резко свернула и, перемахнув горушку, покатилась вниз, въехала на дорогу, по бокам поросшую высоким кустарником и у самой воды широкого водоема встала у голубых распахнутых железных ворот. В глубине двора Сашка увидел капитана крепыша и толстяка цыгана, который стоял, подбоченясь, одетый в шикарный серый с отливом костюм под пиджаком, которого сияла розовая шелковая рубаха с воротником апаш, а на волосатой  груди цыгана блестела толстенная, витая золотая цепь.         
-Вот и наш начальник МОБ, - хмыкнул Струнин, - вот о чем – то с этим цыганским Баро Романом спорит, пошли, что ли начальник? Познакомишься с местной достопримечательностью, - хмыкнул майор, выходя из машины. 
Цыган, разговаривая, нервничал, и размахивал руками, то и дело, приглаживая  пятерней свою кудрявую, смоляную гриву на крупной, лобастой голове. При этом в лучах солнца искрился огромный перстень с камнем на указательном пальце его растопыренной пятерни. 
-Ты б в пасть его глянул, - улыбнулся майор Сашке, - настоящий Гохран, сплошное золото.  По такой трудной жизни все зубы растерял бедолага.
Подойдя к спорщикам майор, как бы отодвинул цыгана  и обратился к капитану,
-Ну, что тут Олежек? 
-Да вот, - засопел  капитан, - пришел участковый Борков по заявлениям граждан разобраться, с нарушителями порядка потолковать, вот с Баро переговорить, а тут нарушений воз. И тебе наркотики, и у каждого нож за голенищем, да вот еще и наган этот чертов, отыскался, ну вот я со своими ребятами приехал, экспертов с сой взяли, дознавателей, что б все оформить, как положено. А тут видишь как, все в штыки, да на горло. Мол, нож это предмет национального костюма цыгана, а то, как же кочевому в степи, в дороге без ножа! Да и не наркотики они день, деньской смолят, да нашим торчкам продают, а так травка – куреха. Сигаретки то нынче все с фильтром дороговато, да и не достают до жопы мужиков. Вот и идут к ним за травкой, махоркой.
-Ладно,  капитан, - усмехнулся Струнин, вот наш новый начальник РОВД, отошел в сторону майор, как бы оттесняя от капитана Земцова  цыганского Баро.               
   Сашка протянул руку капитану, - будем знакомы Олег Юрьевич, я капитан Драгунов Александр Викторович, вот приехал по назначению к вам работать начальником РОВД,
-Начальник новый! Да! – обежал майора цыган и уставился на Сашку, завопил, - здесь начальники совсем стыд потеряли! Да! Бедным цыганам жизни нет! Да! Одни притеснения! Да! Днем и ночью вламываются! Да! От их подлых подстав житья совсем нет! Да! Президенту жаловаться будем! Да! 
-А ну, угомонись Баро! – прорычал Сашка, чего ты здесь клешнями - то размахался?! И вообще не бери нас на горло! Разберемся! А то зашлю тебя в жаркую Воркуту, будишь там, на зоне свою блатную феню совершенствовать, дакать за каждым словом.
-Ой, ой! Чавеллы, где ж она справедливость - то в этой Стране? Вот вам и новый начальник! Тоже клыки волчьи из пасти торчат.
-Да пошел ты! – прорычал Сашка и, взяв под руку Струнина, направился к дому.
 На высоком, грязном, не мытым, не прометенном крыльце их догнал капитан Борков и открыл перед ними входную дверь. Пол просторной прихожей был сплошь забросан, каким - то тряпьем и железками, а стены еще только заштукатурены, не окрашены, не оклеены обоями,
-Во, живут, что свиньи, - проворчал майор.
- Они что  прямо здесь баб раздевают? - подцепил носком сапога Сашка затоптанный предмет женского белья.
-Ага, и машины курочат, разбирают, - пнул Струнин промасленную, закопченную железяку, явную деталь автодвигателя.
-Они в этот дом уж год как въехали, а строительный мусор убрать все некогда, недосуг, - проворчал капитан Борков, - по одной комнатухе обживают. По всем этажам такая вонь и срача, сами увидите. В подвал хоть и не ходи.         
   Войдя в просторную комнату, окна которой были сплошь завешаны обрывками толи и рубиройда офицеры встали на пороге, наблюдая за тем, что весь пол  комнаты, был устелен коврами и одеялами, на подушках сплошняком лежали полуголые парни и девки. В спертом воздухе комнаты чувствовался специфический запах паленой «дури», все  курили. Кто в кулак папироски, кто смолил в упоении самокруткой, косячком, кто с важным видом сосал трубку. Все поголовно лежали, уставившись в экран большого цветного телевизора, что стоял у залепленной какими – то грязными обоями стены. Смотрели по видику знакомую Сашке «Греческую смоковницу». 
-Вы поглядите, во житуха, - проворчал Борков, - лежат, дурь смолят, девок тискают, да еще и порнуху зырят. Коммунизм в полный рост. Каждому по потребностям! 
-Тихо ты капитан, - хмыкнул Струнин, - гляди, замполиту передадут.
-Какая порнуха, начальник! Эротика галимая,  на суде любой адвокат докажет, - вскочил с пола лохматый парень, поблескивая в тусклом свете раззолоченной пастью.
-Гриша! Ты? Ну, с приездом, - удивленно отшатнулся от цыгана Земцов, - это где тебя, в Сербского,  что ли так наблатыкали, подковали? Побегушник ты наш!
-Сержант покуйте этого побегушника, да ведите этого урку в наш автобус. Во. Мы его в розыск, а он здесь в кино сидит вусмерть закумаренный, глаза по чайнику, - проворчал Струнин.      
  Защелкнув на руках цыгана наручники, сержант толкнул его к двери, прохрипел, - вали чавелло только смотри, я стреляю хреново, не убью, но покалечу так, что будешь до конца своих дне на базаре дергаться,  выть, слюни пускать. Пугать старушек, да деток.
  Обыскав в дверях конвоируемого сержант, вынул у него из-под рубахи из-за пояса наган и протянул его Струнину. 
-Ну, вот и искомая волына нашлась, - хмыкнул майор.
-Начальник в натуре ствол не мой, - заныл цыган.
-А чей же? – удивился майор, - кто ж это тебе в штаны такое засунул? Иди, иди Гриша. Вот малость отойдешь, оклемаешься, ломка пройдет, и разберемся, где ты еше с этим стволом чего натворил, - проворчал Струнин.
     Посреди двора, на солнышке, у столика под зонтом, с бокалом вина, едва втиснувшись в пластиковое кресло, восседал Баро. Струнин с Драгуновым, выйдя из дома, подошли к  Главе табора и майор, кривясь, строго сказал,
-Ну, что Роман, полный букет нарушений, преступлений. Когда думаешь свой табор уводить? А то гляди, я помогу собраться! Мало не покажется. 
-Ох, начальник, - простонал Роман, - какой ты скорый, - вот подумаю малость, с умными людьми посоветуюсь и  решу.  Нам еше месяц назад надо было в теплые края подаваться. Да все тянули. То Аська, то Настя в больничку рожать слегли, то вот Гриша на нары к вам в каталажку попал. То мне занеможилось.
-Эт, точно Рома, укатали Сивку, крутые горки, - хмыкнул майор.    
-Ой, начальник, какая судьбина, что мне всевышний дал никому такого не пожелаю.
-Ладно, Баро тебе стонать! А то гляди, сейчас заплачем. Весь в золоте, костюмец на тебе явно забугорный. Жрешь от пуза. Во, задница в кресло не влазит. Чавеллы твои, что твои рабы. Что уворуют,  надурят кого, нагадают, выпросят, все тебе тащат, а ты все куражишься. Разнылса тут перед нами. Три дня тебе сроку и вали от нас в теплые края, к своим поставщикам дури, в солнечный Алма Ата. Достали вы всех здесь чавеллы, того и гляди народ с кольями у табора вашего собираться начнет, всем мало не покажется! Валите с глаз, от греха. Воры и бездельники! Это вот киношники там, в Москве вам Будулая придумали, так вы теперь все рубаху на себе до пупа рвете, - мы мол, честные трудяги – кузнецы. Все свою долю повкусней, да послаще шукаете. Валите, куда подальше паразиты, чтоб глаза вас не видели! А то ведь точно закрою тебя баро  Роман! Наркотики от вас по городу рекой! Вот объявленного в розыск преступника прячешь. Оружие хоть холодное, хоть вот теперь и огнестрельное, да еще и с места преступления, искать, изымать мои ребята у вас  запарились. Ты чего плетешь Баро, сажало за голенищем у каждого, а теперь вот и Наган в штанах к яйцам привязанный. Элементы национального костюма цыган? Валите к чертовой матери, если по людским законам жить не желаете! Ладно, пошли начальник, Земцов с парнями все здесь до конца доведет, а тебе с дороги ведь и отдохнуть пообедать, помыться надо. Жара – то, какая, а работу, работу тут всю не переделаешь! Подохнешь, от такой жизни. Пошли капитан, - взял под руку Сашку Струнин, и они пошли к своей машине.
Дома, теперь уже в своей новой, служебной квартире, Сашка едва перекусил тем, что осталось еще из Омска. Помылся и едва начал разбирать багаж, как раздался звонок в дверь.          
Сашка открыл дверь квартиры, на площадке стоял, уже одетый по гражданке, умытый выбритый Струнин, сжимая в руках кастрюльку, обернутую полотенцем, а за ним  с пакетами в руках скромно топталась блондинистая полноватая дама в цветастом халате.
-Вот, начальник моя Галюня совсем меня поедом заела, что вот и  балбес - то я эдакий! Сам только с совещания из Свердловска прикатил и на раскрытие сразу  подался, да еще и человека после такой дальней дороге, голодного с собой потащил. Вот сейчас присядем у тебя, супчика похлебаем, по рюмочки за приезд примем. Познакомимся вобщем в домашней обстановке. 
Сашка широко улыбнулся, с благодарностью протягивая руки, приглашая в квартиру семейство Струниных.
Только уселись за накрытый наспех, стол приняли по «рюмке» коньячка и Сашка с удовольствием хлебнул ложку горячего грибного супчика, как в двери опять позвонили.
  К великому удивлению Драгунова перед дверью стоял сержант Славик с чернявой молодой женщиной в сереньком платьице и сердито ворчал,
-Во еле уговорил свою Катю. Приехал, а она вот рыбки нажарила.
-Пошли, говорю, там начальник, только приехал, а его и  покормить толком не кому. Он и город не знает, и в магазинах здесь не был, где чего купить, чего повкусней, чего подешевле. Ладно, извините товарищ капитан. Вот,  возьмите, покушайте, попробуйте нашей рыбки. Катя по утру ее на рынке свеженькую купила. Вот, только со сковородки протянул Сашке пластиковый пакет сержант.   
-Да ты чего Славик проходите, давайте. Вот сейчас стол к дивану сдвинем и посидим малек по соседски, - сказал, улыбаясь, Сашка. Взял под руку молодую женщину и провел к столу в комнату. Сдвинули стол, и расселись за накрытым по хозяйски столом. Выпили по чуть и в двери опять кто – то позвонил.
-Ну, брат к тебе сегодня просто нашествие, - засмеялся Струнин.
   Сашка быстро вышел в прихожую и открыл двери.
  На площадке стоял капитан Земцов, а у лифта стояла, беспокойно оглядываясь по сторонам девушка, в голубеньком сарафанчике.
Ну, вот начальник. Мы вроде, как к столу попали вот возьми, протянул пакет Сашке капитан.
-Да, проходите ребята, чего в дверях стоять, - с улыбкой сказал Сашка.
-Ну, пошли лейтенант, раз приглашают, - повернулся к девушке Земцов.   
-Ой, я ж сегодня на дежурстве,  я, если только  не надолго, - не смело, оглядываясь, прошла в квартиру девушка.
-Ой, Настенька, какая ты нарядная, - улыбнулась Струнина.
-Что вы, Лидия Андреевна, это я переоделась. Форму, там, в кабинете оставила, - смутилась девушка.
  Дружеский обед с разговорами, с весьма скромной выпивкой продолжился
Все желали Сашке успехов, здоровья, удачи. Каждый спешил рассказать об обстановке в их городе, в РОВД, поведать о себе. Спросить Сашку о его прежней работе, об Омске. 
  В самый разгар застолья опять раздался звонок в двери. Сашка бодро вылез из-за стола и быстро пошел к двери открыл ее и в удивлении застыл на пороге, прошептав, - Алексей Антонович Вы? Проходите товарищ полковник.
-Ну вот, а я из Москвы с совещания,  ехал через Свердловск. Думаю, дай заеду, гляну, как там наш внучок Анискина устроился, а у него тут дым коромыслом. Я понял, что все твои замы со своими семействами  собрались. 
- Товарищ полковник, так он вот сегодня только приехал, и сразу с нами на происшествие, в цыганский табор. 
-И как? – хмыкнул Сербин.
-Здорово. Молодцом, - сказал Струнин,- вот и объявленного в розыск преступника задержали, наркотики, холодное оружие изъяли, даже вот одну единицу огнестрельного оружия изъяли. Засветившейся на ограблении Наган отыскался.   
-Здорово, богато, - хмыкнул Сербин.
-Товарищ полковник, - повернулся к Сербину Земцов, - Вы вот товарища капитана внучком Анискина назвали, это что прозвище у него такое, там, в Омске было?
-Прозвище, - хмыкнул Сербин, - он, что вам до сих пор не сказал, что его мама Ольга Федоровна Анискина, дочь того самого легендарного участкового, капитана милиции Федора Ивановича Анискина? Ну, узнаю Сашу Драгунова. Он всегда такой у нас был скромняга. В общем - то, я капитан Драгунов к тебе прямо  из Москвы, с Коллегии МВД специально заехал к тебе, что б поздравить тебя с Правительственной наградой. Вот по поручению нашего генерала, начальника Омского УВД получил копию Постановления и награду, того лейтенанта, что с тобой был в том подвале. Вот одним Решением, Постановлением его орденом Боевого Красного Знамени посмертно, а тебя орденом Красной Звезды. Зам по работе с личным составом вашего ГУВД сказал, что днями будет у вас. Представит тебя руководству района, личному составу РОВД и вручит награду. К ним тоже все уже пришло. Чего ж я у ваших генералов такую работу отнимать буду. У меня своих дел за гланды. Вот и так, можно сказать, нарушил торжественный момент неожиданности. Не мог не заехать, не поздравить тебя Александр Викторович, пожелать дальнейших успехов в службе,  и, конечно же, здоровья. А оно Саня по нынешним временам, ох как пригодиться. Знаете, друзья дорогие, - посмотрел на дно своего стакана, в котором плескалось буквально не больше тридцати грамм коньяка, - продолжил грустно полковник, -  посмотрел я на нынешнюю Москву и прямо тошно стало. В нашем Министерстве грызня, Министров одного за другим, меняют, а уж про заместителей их, начальников отделов и не говорю. В Кремле Горбачев с Ельциным не на жизнь, на смерть сцепились. За власть         
борются. И на Страну, на народ плевать. В обшем все трещит по швам. К Власти, какая только падаль не рвется. И откуда, только  повылазили? Все с ног на голову и через задницу. Прошу прощения дамы, за такие слова, да еще и за столом. Как там наши Китайские соседи все говорят, - не дай бог жить во времена великих перемен.
Вот и для нас, вроде настают такие времена. Ну, давайте еще по одной за здоровье нашего героя.  Саш мой поезд завтра в 15 часов из Свердловска до Омска. Организуешь мне транспорт отсюда до Свердловска?
-Товарищ полковник зря Вы беспокоитесь. Переночуете у меня. Отоспитесь. Наша ребятня вся у деда с бабушкой, а вот Славик Вас в лучшем виде к поезду и доставит. Если не возражаете, мы Вас и проводим, в купе усадим, - сказал с улыбкой Струнин, поглаживая по руке свою жену.   
-Ну, спасибо за такой прием, - посмотрел на Сашку Сербин,  - рад за тебя Саша, что тебе так с людьми, сослуживцами везет. Спасибо и низкий поклон вам всем товарищи, - чуть ли не со слезой сказал Сербин. Через час застолье разошлось, а Сашка слегка прибрав в квартире, пошел под душ, застелил своим постельным бельем этот казенный, переходящий от одного хозяина к другому диван – кровать и провалился в сон. Видимо сказалась такая шубутная дорога, ночь с Таней, да еще и такой заполошный, сразу почти рабочий день в РОВД. 


                Глава 13.

  В день своего отъезда полковник Сербин пришел к Сашке, часов в. Одиннадцать и они за разговорами, за чаем просидели почти два часа, пока к ним не зашел водитель, сержант Славик. У машины их уже поджидал Струнин с пакетом гостинцев в дорогу, что наготовила Сербину жена майора.
-Там, это из ГУВД телефонограмма завтра генерал к нам приедет, вот нового начальника РОВД представлять, - улыбнулся, виновато, глядя на отъезжающего полковника Струнин, так вот Земцов остается к приезду генерала все подготовить.
-Ну, вот Александр и у тебя здесь хлопот полон рот, - хмыкнул и болезненно скривился полковник Сербин.
-Ладно, Алексей Антонович, погнали, как говорят, – «Долгие проводы, лишни слезы». Вот вернемся с вокзала, из Свердловска поглядим, что и как. У нас еще ночь впереди, все успеем.      
Струнин, разведя руки, по-дружески стал приглашать Сашку и Сербина в машину.
К вокзалу приехали без происшествий, вовремя. Тепло попрощались у дверей вагона с Сербиным. Неожиданно для Сашки полковник обнял его, тихо сказал ему в ухо, - прощай внучок Анискина, помни все, о чем мы с тобой говорили. Не поминай меня лихом. Держись Саша. Времена такие.
   В машине, когда ехали назад в Краснозаводск Струнин проворчал,
-Да, вон как полковника прихватило. Всю ночь на таблетках. Вот к утру вроде только и полегчало. Язвой желудка мается Алексей Антонович, да давно уже. Говорит уж, как сроднился с этой язвой, чем только не лечил, а она проклятая все достает. Работа такая, будь она неладна! Все на нервяке.
В госпиталь укладываться не хочет там, мол, сразу под нож. Еще прирежут, как  товарища Фрунзе, а у него вот еще дел полно.
  Сашка по - хозяйски прошел по кабинетам РОВД, осматривая подготовку к приезду генерала, плоды трудов капитана Земцова. Остался  доволен стараниям своего зама и по существу всех сотрудников, теперь уже своих  подчиненных. 
В скромненьком зале совещаний РОВД со слов Струнина, едва размешалось половина личного состава РОВД, но обращаться в администрацию района, как уже было всегда, при полном, торжественном сборе личного состава Сашка запретил, да и И.О. начальника РОВД майор Струнин очень не настаивал. Даже, Драгунову показалось, вздохнул с облегчением.    
   Генерал - лейтенант начальник ГУВД Свердловска и области приехал в Краснозаводск почти к двум часам дня. На въезде в город его встретил наряд районного ГАИ и машина начальника ГУВД под эскортом трех, вполне приличного вида, мотоциклистов подкатила к зданию РОВД, на крыльце которого стоял Сашка со своими замами.
  Уже не молодой генерал выбрался из салона черной, лакированной «Волги» подошел к Сашке, одобрительно оглядел его и пожал руку, как старых знакомых поприветствовал Струнина и Земцова, хмыкнул, оглянувшись на застывший у его машины эскорт ГАИ.    
-Ну, Павлик учудил, теперь генерал во всех районах требовать станет, что б вот так его встречали, да отмыли, отчистили инспекторов ГАИ. А то носятся по дорогам, хрен поймешь кто, толи гайцы, толи бандосы какие.  Очки, шлемы нахлобучат, и разглядишь жетоны, погоны на их «кожаных» куртках, только когда они вплотную подскочат. А вот наш старлей сразу за внешний вид своих орлов взялся. Посты ГАИ отмыли, покрасили, порядок навели. Средства связи заменили, на более современные. Вот сейчас за ведение документации взялся. К штабной культуре всех своих приобщает, - тихо ворчал майор Струнин Сашке, пока они шли от крыльца по коридорам  РОВД до зала совещаний, ворчал непонятно для кого, для Сашки, иль для генерала.    
  Усевшись за столом президиума, генерал удовлетворенно оглядел битком набитый зал и одобрительно хмыкнул, глядя на стену с портретами  фронтовиков милиционеров РОВД, призванных на защиту Родины еще в  Великую Отечественную и рядышком три портрета парней сотрудников РОВД, сложивших голову на службе, в борьбе с криминалом.      
-Хорошо, что в зале районной Администрации собирать людей  не стали, а то там все стены увешаны картинками с этим алкашом, что с танка речуги плетет. Наш новый глава Администрации расстарался. Демократ хренов. А генерал этого не любит, - шептал Сашке, горячо дыша в ухо Струнин.    
  Наконец генерал поднялся с места и, откашлявшись, произнес твердым и даже, на удивление Сашки звонким голосом,
-Рад нашей очередной встрече товарищи. Чувствуется ваша работа, подготовка к нашей встрече. РОВД опять доказало, что по праву занимает одно из ведущих мест среди подразделений ГУВД, что здесь не только хорошо работают, но и помнят героев, ушедших, погибших товарищей. Вот и мне сейчас предстоит представить вам нового начальника РОВД, взамен ушедшего на заслуженный отдых Степана Андреевича Соловкова. Приказом по ГУВД начальником Краснозаводского районного отдела милиции назначен капитан милиции Драгунов Александр Викторович. Капитан Драгунов окончил Омскую Высшую Школу Милиции, служит в МВД уже не первый год, на различных должностях. Награжден знаком МВД за отличную службу. В общем,  имеет достаточный опыт для работы в должности начальника вашего РОВД. Что ж Александр Викторович желаем Вам успехов в предстоящей работе. Выражаю уверенность, что вы оправдаете оказанное Вам доверие.
Сашка встал, глядя в зал, на притихших, тесно сидящих людей, теперь – то по праву его подчиненных и повернувшись, к генералу с благодарностью пожал его, протянутую ему руку.            
- Товарищи, вдруг прошел к трибуне генерал. Мне поручено. Выпала высокая честь, вручить капитану Драгунову высокую Правительственную награду. Постановлением Президиума Правительства и решением Президента СССР. Наградить капитана милиции Драгунова Александра Викторовича за проявленный героизм при задержании вооруженных преступников орденом Красной Звезды. В зале сразу наступила гробовая тишина, с потом вдруг раздались робкие, не дружные аплодисменты. Генерал тут же вручил Сашке Темно-красную коробочку и папку с постановлением Правительства, удостоверением к ордену. Девушка лейтенант, стоявшая с боку трибуны, передала Сашке букет красных георгин, а Сашка, не удержавшись, перегнулся через стол и чмокнул в такую розовую, бархатистую  щечку девушку. Зал взорвался аплодисментами, сквозь которые Сашка расслышал слова генерала,
-Ну,  точно, оно ж, если герой, так везде герой.
   Генерал, подойдя к Сашке, еще раз крепко пожал его руку и, глянув в зал с улыбкой, сказал,
-Может, расскажешь народу, коротенько, как орден заработал?    
-Что тут рассказывать, смутился Сашка и промямлил, пожав плечами,
-Стреляли.
В зале раздался смех.
А Сашка, как положено вытянувшись перед генералом, четко выпалил,
-Служу России!
 В зале сначала не дружно, а потом оглушительно зааплодировали. Выждав, пока наступит тишина, Драгунов взволнованно прохрипел,   
-Спасибо вам товарищи за такой теплый прием. Обещаю работать плечом к плечу с вами. Ну, а уж с нарушителей буду спрашивать по полной. 
И, повернувшись к генералу, Сашка прохрипел,
-Благодарю Вас за оказанное доверие, приложу все силы, чтоб оправдать все, что было здесь сказано обо мне. Все пожелания. Еще раз спасибо товарищи.
Генерал одобрительно кивнул и встал с места.
-Личный состав продолжить работу в рабочем режиме. На своих рабочих местах Совещание окончено, - выпалил Сашка.
  Генерал с Драгуновым, Струниным и Земцовым прошли в кабинет начальника РОВД, вот теперь Сашкин кабинет. Светлый, просторный кабинет, даже, наверное, уютный, с видом на площадь перед РОВД, но все ж таки кабинет, казенное помещение с портретом президента СССР, теперь  над Сашкиным столом, обещалкина, говоруна такого ненавистного Сашке, как, наверное, и всей Стране. С развернутым знаменем у широкого полированного стола, на котором стоял малахитовый письменный прибор с двумя золотистыми шариковыми ручками и черный многоканальный телефон.
Струнин быстро прошел к шкафу и вынул из него четыре хрустальных стакана, поставил рядом бутылку коньяка. Жалостно посмотрел на генерала,
-Товарищ генерал, ну, как же не обмытый то прикручивать, виновато спросил майор.
Генерал сердито хмыкнул и проворчал,               
-Ну, а нам с тобой капитан надо еще в Администрацию районную зайти, познакомиться, с этим Главой района надо, - поморщился генерал.
А Струнин тут же промычал,
-Товарищ генерал, так по чуть, а то, как же необмытый – то прикручивать? –  опять промямлил Струнин.
Генерал строго посмотрел на майора,
-Ну и замы у тебя капитан подобрались, - хмыкнул генерал, - так ведь и сопьешься с вами товарищи опера.
Потом, глянул в окно и прорычал,
-Только по чуть и загрызть чего, что б, не больно пахло. А то вот еще к этому Главе, прости меня господи идти. Да на обратном пути в Отрадное заскочить надо, тоже ведь событие, поздравлю людей.
-Отрадное? – пробасил Струнин.
-Ну да, - усмехнулся генерал, - Горюново же теперь вот так переименовали.
-Это ж, как по дедушке Сталину, - Жизнь стала лучше, жить стали веселей, - засмеялся Струнин, опустив Сашкин орден на дно стакана и разлив всем по трети стакана коньяку. Подвинул стакан с орденом ближе к Сашке, строго спросил,
-Ты начальник МОБ, дырку то на кителе начальника, как положено, проколол?
-Ну, чего ты рычишь, как прописано в Уставе, с правой стороны, вот над знаками, - За отличную службу в МВД и об окончании Высшей Школы Милиции, повесил  на спинку стула Сашкин китель Земцов.
-Ну, гляди капитан, - улыбнулся Струнин, - товарищ генерал, просим тост за нашего награжденного.
-Что ж пожелать тебе капитан? Мужчина ты у нас еше молодой. Как там умные люди говорят, ты Марка Твена то читал, так вон он как – то сказал, что желает всем, чтоб на склоне лет они  жалели, лишь о том, что мало любили и мало путешествовали. Ты вроде сиднем не сидишь, ну а про любовь то это дело твое, интимное. Ну и здоровья тебе капитан, удачи во всем, особенно в работе.
-Спасибо товарищ генерал, - смутился Сашка, надевая свой китель, поправляя свой блестящий, боевой орден.
Поседели, пожевали, копченое  сальцо, потом тонко нарезанный лимончик, покурили. И генерал, глянув на Сашку, поморщившись, проворчал,
-А идти то всеравно к этому клоуну надо. Избранник народа, мать его.            
   Неторопясь перешли площадь и вошли в современное, трехэтажное здание Администрации района, где на посту при входе стояла вытянувшись, вскинув подбородок, полноватая блондинка, средних лет, сержант милиции в отглаженной, сверкающей значками форме,
А по широкой лестнице навстречу генералу и Драгунову спускались, двое мужчин. Один в строгом, отутюженном сером костюме, спортивного вида мужчина, лет тридцати с короткой, аккуратной прической, а другой будто яркая противоположность первому, рыхлый толстяк на тонких ножках. В клетчатом пиджаке с большими ватными подплечниками, казалось пиджак вот, вот треснет,  распахнется на вздутом пузе обладателя этого пиджачка. Ноги, задница розовощекого были будто «оклеены» голубыми джинсами, из - под которых торчали оранжевые носки. Обут этот живописный тип был в широконосые желтые туфли на толстенной белой микропорке. И постоянно встряхивал головой, будто отбрасывая с глаз жиденькую зеленоватую с белыми клочьями «шевелюру».
Здравия желаю! Вскинулся перед Генералом и Сашкой спортсмен, и, уставившись в глаза генерала, выпалил,
-Товарищ генерал! Капитан Лесневский, уполномоченный УКБ по Краснозаводскому району.            
  Генерал удовлетворенно, глянул на капитана и пожал ему руку. И тут подал голос толстяк. Здравствуйте Евгений Спиридонович, я это, значит помощник Главы администрации, ну и его личный секретарь. Павел Арнольдович просил меня передать от него извинения. Ему срочно пришлось с заведующей Районо выехать в детский культурный центр на Пруды. Просил  Вас если можно подождать его в его кабинете минут двадцать. Они вот пятнадцать минут, как отъехали. Извините, но там такой срочный вопрос, что по телефону не решить. Вот Павел Арнольдович сам и выехал. Решит по скорому и приедет. Пройдите пожалусто все в его кабинет. Чай, кофе? Все сейчас подадут.
Генерал поморщился, но пошел за этим вертлявым толстячком. Сашка шел за генералом и все думал, - ну попал. Вот уж действительно клоуны у власти. Этот секретут, что вроде губенки красит. И от кого это такой запах, порфюм, вроде как слегка зеленым подсолнухом пахнет? 
В просторном кабинете с широкими, большими окнами, зашторенными шелковыми, цветными шторами, над широким письменным столом висел портрет Ельцина и тут же в углу портрет лысенького, мордатого, как всегда жуликовато улыбающегося Гайдара. Под, которым в рамке по скромней, был вывешен портрет смурного, желчного мужика, кумира и благодетеля Главы администрации Бурбулиса. Усевшись на диван, у журнального столика генерал нервно закурил. Живописный секретут, поморщась было что – то хотел сказать, но видно передумал и с холуйской улыбочкой  проскулил
-Ефросинья Кузьминична, подайте тортик с кофе.
Присевший на стул у стола совещаний Сашка с удивлением увидел, как из двери комнаты отдыха, что прямо  у стола хозяина кабинета вышла тощая высокая мужиковатая тетка в темной юбке и явно мужской белой рубахе, кое - как заткнутой за пояс прямой юбки. Топая черными мужскими полуботинками, она прошла с коробкой и чайником к журнальному столику. Ткнула коробку на столик. Тут же, вернулась в комнату отдыха, вынесла еще коробку.            
Под руководством помощника Главы администрации, свирепо озираясь по сторонам тетка, вынула из одной коробки, уже видимо, попробованный кем-то тортик «Прага», у которого отсутствовали уже два куска, а из другой коробки на столе появились разномастные чашки и блюдца.   
Генерал, глядя на этот натюрморт, поморщился и отодвинулся от столика.
-Чай или кофе? – как можно ласковей проныл  секретут. Но все присутствующие промолчали, уставившись в окна. 
Сашка, было, тоже решил закурить, но к нему тут же, подскочил этот живописный помощник и торопливо зашептал,
- Что, что вы Павел Арнольдович, так не любит, когда в его кабине курят. Сашка встал и вышел в коридор, за ним потянулись и Струнин с этим парнем чекистом. У открытого окна они встали и дружно закурили.
-Андрей, - протянул Сашке руку чекист. 
-Александр ответил крепким рукопожатием Драгунов.
-Ну, пошли ребята. Глава приехал, - глядя через Сашкино плечо в окно, прорычал чекист. 
  Вернувшись в кабинет, все расселись за столом совещаний, лицом к входной двери. Только генерал остался на прежнем месте, на диване у журнального столика, заставленного пустой посудой и остатками, чьего – то пиршества.   
 Сашка с удивлением увидел, как в кабинет торопливой походкой вошел высокий сухощавый с проседью на почти лысоватой голове мужчина в очень потертом,  явно старинного покроя кожане из толстой, грубой кожи из-под, которого была видна розовая рубашка и ярко - желтая бабочка на шее мужчины. Скинув на диван свой, почти фанерный кожан, Глава администрации оказался в светло зеленом костюмчике, кокетливо обтягивающем его фигуру.          
Раскрасневшись от волнения, он стал трясти руку генерала, рассыпаясь в приветствиях и извинениях. При этом сердито поглядывая на своего помощника. Любезно улыбаясь, он обошел с рукопожатиями и извинениями всех присутствующих. И как показалось Сашки, с каким – то страхом, испугом в глазах, глянул на орден, сверкающий на Сашкиной груди. 
-Вот Павел Арнольдович! – вышел на середину кабинета начальник ГУВД, - приехал я к вам представить нового начальника районного отдела милиции, капитана Драгунова Александра Викторовича. Он хотя и человек молодой, но уже много чего успел. И Высшую школу милиции окончил и орден заслужил. Он к нам  из Омска направлен МВД, но думаю, что сработаемся. Вы уж, как хозяин района поддержите, подскажите, если нужно будет.   
-Конечно, конечно. Господин генерал. А как же. Одно дело делать надо. И все для людей. Ни как при этих коммунякам все на благо, все ради, какого-то абстрактного человека. Здесь у нас конкретная работа, для конкретных людей. Вот извините, чего я так задержался? Да вот с утра на телефоне сидел, разъяснял,  пока лично в этот культурный центр не съездил. Все порешил.   
Омск, Омск, - глянул Богуславский на Сашку, помню, помню. Я туда ехать хотел в ваш институт культуры поступать. Да вот видите, как судьба распорядилась, ну при вашем драмтеатре открывать хотели, еще сам народный Михаил Ульянов хлопотал.
Поработаем вместе капитан. Наведем должный порядок в городе и районе. Так сказать, в свете новых перемен, веяний. Люди только сейчас свободно вздохнули от этой диктатуры пролетариата, решений Партии. Всей этой коммунячий мишуры.

               
                Глава 14.

       -Тьфу, зараза! – прорычал генерал, входя в Сашкин кабинет, - вот капитан, будто на какой гейпарад сходили. Ты капитан держись, не сорвись здесь от этого бедлама. Упаси бог такое еще и по области пойдет. Екатеринбург, мать их! Впроголодь, да на карачках в Свердловске в Войну все для фронта, все для победы и вот вам на!    
 Генерал прошел к шкафу, открыл дверку и, разглядев там бутылку, налил себе полстакана коньяка. Разом проглотил налитое и со стоном стал жевать дольку лимона.
-Во, сука! До сорока трех лет обивал пороги, все  в Партию просился. Кандидат в члены КПСС,  «молодой коммунист» жопа седая. А тут на дебатах, во время выборов свой партбилет порвал перед телекамерой, вот мол, разрываю со своим прошлым, пустите в будущее. Буду мэром Демидовска, Краснозаводска, позабочусь обо всех! Решу все проблемы! Малый бизнес понимайся! Я поддержу. Хватит нам, как сирым, да убогим держаться за эти коммунистические принципы, ценности. Вперед к победе капитализма!
Вот такие дела капитан. Удачи тебе и терпения!         
-Спасибо товарищ генерал, я не подведу, сдюжу.
     После отъезда генерала Сашка сел за своим столом и задумался. Ну и на хрена мне все это надо. Тут еще в РОВД не понятно, что делается, на кого опереться, кому довериться,  а тут еще и этот пидер во главе района. Да плевать мне кто от соития в какую дырку кайф ловит. Может и правда плюнуть на все, да и податься назад в Омск к Сербину.   
  В кабинет вошел  Струнин, с улыбкой спросил,
-О чем задумался шеф? Все от этого визита отдышаться не можешь?  Да, уж капитан попали мы. Ты главное этого попугая нашего пестренького меньше слушай. Главная вражина наша, это Андрюша Лесневский, этот чекист великий, вот ухватил за хвосты и этого Богуславского Главу района, да этого баро цыганского Романа, бандюгу здешнего  Гришу Огарка и крутит свое. Теория у него своя, - стравливать эту шпану и выкручивать свое. Ты не гляди на его улыбочки, да рукопожатия. Наобещает воз, маленькую тележку и тут же продаст. Да еще и подставит. Вон своим любимым «Сан флауэс» все провонял кругом. Хитрая рыбина, его даже и коллеги все, что по районам, что там, в УКГБ сторонятся. Думаешь куда этот Глава Администрации так срочно усвистал, да еще и от встречи с начальником ГУВД. Там в этом культурном центре баро Роман с этими клоунами театра Богуславского сцепились, а  тут же еще и Гриша Огарок за своей долей подскочил. Они с Семой Борзым наперегонки этих голубеньких доят. Как же конец месяца подошел. Из областного бюджета деньги пришли на развитие детского творчества. Театра этого голубожопого. Рома приехал бабки за «дурь» получить, что эти  «артисты» потребили, ну и бандосы свою долю урвать. Как же тут без Главы Администрации разойтись. А то гляди, стрельба начнется. Ты видал этот кожух, что Богуславский все таскает на себе, и даже по жаре? Так вот, года три назад, когда он усерался, в коммунистическую партию лез, за пост директора этого ПТУшного  колледжа боролся, так всем, все гундел, втюхивал, что его родной дядюшка в Политотделе Пятой Красной Армии при товарище Блюхере комиссарил. Фуфло конечно, но он сам - то так свято верил в это свое вранье, что его все - таки приняли кандидатом в члены партии. А теперь все треплет, что в этом лапсердаке его другой дядька работал на демидовском заводе помощником инженера. Была ль такая должность? Хрен его знает.  Вобщем, потомственная демократическая интеллигенция. Мать их ити! Они все эти нарождающиеся правители Александр Викторович,  перевертыши, пробы ставит негде.             
Я чего зашел – то? Есть предложение собраться вечером узким кругом отметить твой орден и вступление в должность «У Самвэла» я закажу отдельный кабинет, что б все по - тихому, по - свойски. Вобщем, я через час зайду, за тобой и поедим.      
Сашка устало посмотрел на Струнина, и, поморщившись, кивнул.
  Этот местный ресторан, кабак располагался в старинном купеческом особняке, тереме, как бы в стороне от города, на склоне горы, у большого пруда.   
Голубенький «Жигуленок» Струнина юрко проскочил по дубовой аллее. Прямо к ярко освещенному высокому с витыми столбцами крыльцу и майор, как всегда в темно синем, явно импортном костюме, белой рубашке без галстука вышел из машины.  Пошел с Сашкой по ступеням крыльца, где у двери их поджидала с радостной улыбкой стройненькая миниатюрная, полногрудая брюнетка в черном маленьком платьице, каким - то чудом, держащимся на ее полноватых, покатых плечиках. Она белозубо улыбалась им, вроде обоим и  поправляла взбитую на затылке мальчишескую прическу.         
На ее груди, почти также как ее зеленые глазки сеяло колье с незнакомыми Сашке крупными камнями. Чуть, отставив ножку, она прильнула, чмокнула в щеку сначала Сашку, потом Струнина и промурлыкала,
-Проходите, проходите, гости дорогие Самвэл Вас там, в зале ждет. Все как вы заказывали. Отдельный кабинет и никакой цыганщины.
-Кроме тебя Мариночка, - хмыкнул Струнин.
-Ох, дорогой, кака я цыганка, так  полукровка, улыбнулась брюнетка, поглядывая на Сашку, - там уже некоторые ваши уже подъехали.
-Самые не терпеливые – проворчал майор.
-Ну, так как и все твои, - хмыкнула Марина.
    В большом светлом зале их прямо у дверей встретил чернявый, носатый толстяк в черном смокинге, рядом с ним стояла блондинка с подносом, на котором стояли три фужера с темно-красным вином, а чуть поодаль от нее парняга в белом смокинге с подносом, накрытым блестящим колпаком, видимо из нержавейки.
-Ай, спасибо дорогие, что приехали к бедному Самвэлу.
-Чего же ты бедный гинацвали, - хмыкнул Струнин, - во, терем какой у тебя полная чаша, народу всегда не пробиться.  Ресторан, поди, доход приличный дает? Вон у Маринки, какие изумрудищи на шее.
-Дает, дает, - хмыкнул ресторатор, - изумруды то уральские. Да и  вот делиться со многими приходится. Всем помогать. Ели концы с конами свожу. Работаю, как пчелка. Вот сынишка из Москвы звонит, - вот опять машину новую разбил. Ваий, ваий, такая дорогая была,  итальянская! Да! Такая черная блестящая, открытая. Кабриолет. Ваий, ваий! Ресторатор вдруг смутился, глядя на Сашку и с приторно – слащавой улыбкой, залепетал,      
 -Да, что это мы сразу все прод дела! Дела подождут, вот выпейте по бокалу вина мне земляки, с Родины привезли и еще вот поросеночка молочного, как ты Леша любишь, зажарили. Молоденький совсем был. Кусочек отрежешь, во рту тает. Совсем хорошо, это  «Саперави» закусывать.
-Ладно, Самвэл пошли к гостям! Заждались они нас, поди, люди ведь. Вот нового начальника РОВД потчуй  он сегодня и орден получил.
-Ой! Начальник – герой! – чуть было не подпрыгнул толстяк.- Да, ну, теперь Самвэлу есть к кому обратиться. В обиду не дадут!   
     Драгунов и Струнин прошли через зал люди с любопытством поглядывали на них, а они, молча, скрылись за раззолоченной дверью в отдельный небольшой зал. За круглым столом уже сидели Земцов и еще какие-то трое парней, судя по прическам и выправке, опера Струнина. 
Сашка не помнит все многочисленные тосты, что были сказаны за столом в его честь. Терпкое, такое крепкое вино лилось рекой, а нежные, пряные закуски только усиливали желание выпить еще. И вот в их зале – кабинете появилась Марина. В сопровождении двух кудрявых парней с гитарами они уселись чуть в сторонке от стола и Марина под грустный, вместе с тем звонкий и такой слаженный акомпонемент гитар запела, с такой волнующей хрипотцой про Очи черные, очи жгучие! Так запела, глядя на Сашку, что вся компания разом замолчала. А Марина так затрясла своими плечиками, что Сашке показалось, что платьице вот, вот свалиться с нее, а она в конвульсиях упадет на пол, к его ногам.            
     Романс  окончился, и Марина подошла к Сашке, нагнулась к его уху и прошептала,
-А пошли в зал, к людям, потанцуем.
В зале было не так уж и много народу, как показалось Сашке в начале. В углу за столиком он заметил Богуславского с его пухлощеким, толстозадым  помощником и еще какого - то парня, сидящего с ними, хмуро поглядывающего на Главу района. В отличие от своих сотрапезников парень был одет очень скромно. Голубая водолазка подчеркивала его мускулистый, накаченный торс, а джинсовые брюки, совсем не обтягивали как видно его крепкие ноги, обутые в дорогие, модные кроссовки. Заметив Сашку, проплывающего с Мариной в танце мимо их столика Богуславский, как – то пакостно, улыбаясь, подмигнул Сашке.
  Танго закончилось, и Марина повела Драгунова, но не к двери в их кабинет, а к едва заметной узкой  дверке в углу зала, за эстрадой.    
Они прошли в дверь и оказались, в какой – то круглой, небольшой комнатке с одной застекленной стенкой, выходящей в сад, а  по противоположной глухой, отделанной малахитом стене,  поднималась лестница куда – то наверх. 
-Пошли ко мне дорогой, посмотришь мою золотую клетку, - прильнула к Сашке Марина.
  И  они пошли друг за другом вверх по лестнице. На втором этаже оказалась ее спальня с гардеробной комнатой, просторной ванной и душевой кабиной.
Тут же на пороге спальни Марина, вжикнув молнией, избавилась от своего платьица и оказалась совсем голенькой. Стала  нежно, вместе с тем энергично, но не торопясь раздевать Сашку. Она целовала и оглаживала его всего, ласкала каждую его клеточку. Пока он не почувствовал полный экстаз, полное единение с этой маленькой такой хрупкой женщиной и зарев диким зверем, готов был раздавить ее в своих объятьях. Раздавить, вывернуть наизнанку, уничтожить. Что б больше никто не мог испытать такого блаженства, которое таким потоком обрушилось, закрутило его. Блаженство, которое словно водоворот захлестнуло и затягивало Сашку, в какую – то бездну. Бездну, в которой он будто растворился весь. Пропал.      
   Ранним утром Драгунов проснулся в просторной, взбитой их бешеной ночью постели. Марины рядом небыло, только свежий, легкий ветерок из раскрытой на балкон двери ласкал его тело, да где - то там за дверью спальни, вроде был слышен  не громкий голос Марины. Она словно, оправдываясь, объясняла кому-то,
-Да не злись ты. Все нормально. Я больше не стала. Не хватало нам от передоза в кровати концы отдать. И так еле живой осталась. Что ты думаешь, я деревянная, иль железная. Тоже забрало, еле очухалась. Сашка соскользнул с широкой, низкой кровати со спинками, будто вырезанными из слоновой кости. И пошел к столику у окна, взял графин с водой, но руки так тряслись, что он, звякнув пару, раз горлышком графина о стакан отодвинул стакан и припал губами к горлу графина. Вода освежала его и казалась необычайно вкусной. Он вздрогнул от неожиданного прикосновения ее руки, опустившейся на его спину. Обернулся, перед ним в легком кружевном почти прозрачном пеньюарчики стояла Марина.  Она улыбалась ему, покусывая свои пухлые губки и поправив на груди распахнувшейся пеньюарчик, прошептала,
-Там кофе принесли, пойдем, позавтракаем, хоть чуть перекусим, под коньячок.
 Сашка прижал ее к себе и бросил на постель, прижался к ней, срывая с нее одежку.
-Ты что – простонала она, - сколько ж у тебя женщины небыло?
-Такой никогда, - простонал Сашка.
-Смотри, - улыбнулась Марина, - я хоть на половину, но цыганка, а ну как приворожу, залюблю до смерти.
-Еше мой дед говорил, -  что, вот вроде у Льва Толстого вычитал, что для мужчины есть только две почетные смерти: - одна на поле боя с боевым знаменем в руках, а другая в постели с любимой женщиной.
      Проснулись они только к обеду, когда в аллее под их окнами просигналила чья – то машина. Сашка открыл глаза и увидел как Марина, кутаясь в пестренький халатик, вышла на балкон, сердито крикнула,
-Ну и чего сигналим? Катись вон на  Пруды к женской бане да там и гуди, пока бабы там тебя тазами ни закидают. Нашел место сигналить. Спим еще!
  Сашка встал с постели, вышел на балкон,  обнял Марину,  потащил ее с собой под душ. В тесной душевой кабине они «прополоскались» еще с полчаса. Пока Сашка в изнеможении на подкашивающихся ногах с трудом выполз в спальню, где Марина, с сигареткой в руке стояла у окна, прихлебывая кофе, прошептала,
-Во умотал ты меня орденоносец, даже вытереться толком не смогла.
Аккуратно одетые и причесанные они спустились в зал, где вся их вчерашняя компания  сидела за столом, вяло ковыряясь вилками в тарелках.
-Ладно, господа товарищи, пока наше веселье не перешло в запой, предлагаю уезжать из этого гостеприимного заведения, - проворчал Струнин, вставая с места.
У машины их ожидал с корзинкой в руке Самвэл, с улыбочкой он пророкотал,
-Приезжайте еще, когда надумаете. Всегда вам рады. Вот поправиться вам от нашего шеф – повара, - протянул он корзинку Струнину, с опаской, глядя на Сашку.
Сашка со Струниным поехали в его «Жигулях», трое же  парней, оперов уселись в оранжевый «Москвич», а их девицы покорно, молча, остались в заведении.
-Им спешить некуда, они на работе, - хмыкнул майор. Там это, дежурный прилетал, вроде в «Подкове» на Прудах, какое-то происшествие. Толи этих «артистов» Богуславского отмудохали, толи пацанов Гриши Огарка помяли. Приедем, разберусь. 
         
                Глава 15.
Через пару дней, в пятницу, в двенадцать часов Глава собрал у себя на совещание всех руководителей района. Не то, что б подвести итоги за месяц. Так, обсудить назревшие проблемы. В районе, уж который год  не справлялся с поставленным областным Законодательным собранием планами Литейный завод, скорее те жалкие его остатки, которые растащили на кооперативы, отливающие разную бытовую мелочевку. Но основная, то задача этого загибающегося полугосударственного,  получастного   предприятия была вносить в установленных размерах налоги в бюджет области,  в бюджет Страны. Какие к черту налоги, доходы, когда небыло денег, даже на нищенскую зарплату работягам.  Инженеры – техническая интеллигенция уже, который месяц горбатились за идею, ходили на полупустой завод по привычке.
  Выслушав грустное, нудное  бормотание помятого, обрюсшего, усталого директора завода. Сашка с интересом стал ждать, что же скажет обо всем этом Богуславский.               
Поднявшись  из - за стола президиума, Глава района, даже не пошел за трибуну. А начал прямо с места,
- Вы Клим Степанович нас всех уже утомили своими отговорками и экономическими выкладками. Уж всем давно известно, что вы и заявление - то подали об уходе, да оно где – то Москве в вашем Министерстве застряло. Что Клим Степанович, без указок Парткома работать разучились? Все о руководящей и направляющей тоскуете?   
-Да пошли вы все либералы – дерьмократы! Болтуну! Ворье всех мастей! - встал с места директор литейки и громко, выматеревшись, вышел из зала.   
-Вот на это только они и способны, последыши Сталинских репрессий, Сталинской политики - хмыкнул, Глава района и проворчал в микрофон, - вот, начальник милиции надо б его, этого трудягу запойного  к ответственности привлечь за мат и такое поведение в общественном месте.   
На что Драгунов проворчал с безразличным видом, - пишите заявление.
  Обсудив работу по благоустройству, установили, что ливневая канализация на Прудах, толи забита, толи пришла в негодность, требует срочного ремонта, так как после дождя, там размыло участок и без того ветхой, ухабистой дороги.
-Во, досталось после коммуняк какое хозяйство, - засопел в микрофон Богуславский, - придется из областного бюджета средства просить. Промышленность наша, сами видите какая. Вон, если только Самвэл Исаевич поможет. У него одного дела неплохо идут. Его кооператив общественного питания расширяется. Встает на ноги.
-Да этот поможет, - проворчал мужчина за спиной у Сашки, - его только к госкормушке допусти. Кооператор хренов, весь город своими хачапурнями утыкал, сивухой втихаря торгуют.    
-А как же, - хмыкнул его сосед слева, - выпил, закусил и вперед, демократию двигать, социалистическую городьбу разваливать.
    Неожиданно для всех на трибуну вышла дама, директор « Дома детского творчества и искусств».
-Нашему коллективу необходимое новое помещение. Работать в одном здании с этим молодежным театром невозможно! Сил никаких нет. Вечные скандалы, вечные оргии, пьянки.
-Ладно, ладно! – Глафира Андреевна не сгущайте краски, - вскочил с места Богуславский, - я разберусь!
-Разберись, разберись, - проворчал за спиной Сашки мужчина, - разберись со своими театральными гомосеками. Ребятню совсем боязно в кружки отпускать. « Дом творчества юных» - Садом и Гоморра. Вот один детсад загадили, теперь им еще другой подавай. А в городе уж давно ничего не строят.
С этого первого своего заседания районной администрации Драгунов вышел с гадким, просто тошнотворным настроением.
В коридоре к нему подошел Лесневский,
-Что начальник? Как тебе обстановочка в районе? Перспективы развития? Что я слыхал, и ты на эту Мариночку попал? Гляди капитан, она сладко целует, да больно укусить может, срок придет.
   Ну, чекист,  зло подумал Сашка и этот в душу плюнуть подскочил.
Он,  молча,  дошел до РОВД и прошел в свой кабинет. Посмотрел сводку по области и вызвал к себе своего заместителя, начальника КМ Струнина. Майор вошел в кабинет вместе с дежурным РОВД и с порога проворчал,
-Ну, что начальник, в районе вроде все тихо. По городу вроде тоже все путем. Один только нам головняк это Гриша Огарок. Он вот вновь сцепился с Семой Борзым. У Семы сынок Максимка в этом театре Богуславского, вроде как  охрану, безопасность подрядился обеспечивать. Ты его, наверное, видел, парень единственный среди этого кодло не развальцованный не опущенный. Батьку своего боится. Даже «дурь» опасается потреблять. Так если чуть. В прошлом годе по зиме они там «Гамлета» ставили, так этот толстожопый помощник Богуславского, он же и художественный руководитель в этом театре. Прости господи. Так вот этот попугай, вроде вычитал у Шекспира, что Гамлет, копия он. Тоже, мол, его возраста, тоже толстяк в вечных сомнениях, в борьбе с окружающим миром. А в Лаэрты  Максимку Борзова определили. В общим, как ты помнишь, этот друг детства, не только шпагу этому Гамлету впердолил, да еще и Офелию, единственную среди этой своры бабу отодрал, после спектакля. Ну, ясно Анастасия - Офелия, мать ее ити с заявой к нам, - пусть мол, Макс женится на ней. А Макс, ни в какую. С этой Наськой мол, все Пруды «отдыхали», да она за косячок хоть под кого ложиться, а я  теперь крайний. Вот теперь в этом творческом коллективе полный раскол, разброд. Да еще и Папка Максима Сеня Борзый с Богуславского бабки требует за нервяк сынишки. Ни кодло «театральное», а бочка с порохом, мина замедленного действия. Ты ж вроде на зоне, на киче работал, знаешь, что дурнее и кровавее разборок среди этих опущенных не бывает. А тут еще и такой шерстяной бандос вписался. Замесит Сеня все это кодло, в крови потонем.               
-Тут ко мне этот чекист подошел, намекал, что, мол, Мариночку под меня спецом подложили, - скривился Сашка.
-Да этот же азербот, еврей грузинского разлива Самвэл сука и сдал! Настучал дятел своему благодетелю, - зло прорычал майор. Наплюй начальник, будет и на нашей улице пенек гореть, прибегут эти суки погреться! Только мы уж тогда покуражимся!
       Перед самым уходом домой Драгунову позвонила сестра Люська. После длинной телефонной трели он снял трубку и услышал такой знакомый звонкий, хорошо поставленный голос сестренки,
-Фу, ну еле нашла тебя братик! Вот хрен знает через кого, даже в МВД обращалась, нашла, ты мне скажи, как тебе домой - то позвонить? Я позвоню обязательно 
-Ты там как сестричка, - закричал Сашка.
-Да все нормально, - ответила Люська.
-Ты в Москве? – прокричал Сашка.
-Пока в Москве, - ответила Люська, - знаешь, братик я тебе вот на домашний позвоню, все и расскажу, а по служебному чего для всех исповедоваться.
    Придя к себе в квартиру, Сашка на скоряк помылся, собрал ужин и уселся перед телеком. Примерно через час в дверь квартиры раздался звонок. Сашка вылез из кресла и пошел открывать.
          На пороге стояла, кутаясь в большущую кожаную куртку Марина. Глаза ее были припухшие, а на шее темнела ссадина. Она, виновато, улыбаясь, прошла в квартиру и повисла на Сашкиной груди, прошептала,
-Я переночую у тебя?   
-Конечно, - прижал ее к себе Сашка.
   Марина быстро разделась, оказавшись в маячке и замшевой бордовой миниюбочки,  присела к столу.
Сашка быстро разлил в стаканы водку, и они выпили по полстакана, стали закусывать грибками с жареной картошкой, что разогрел Сашка еще до ее прихода.
- Ты так неожиданно, - прошептал Сашка, прижимая в постели к себе голенькую Марину,
-Да ну его все к черту. Вот сходила к своим. Так этот Самвэл скандал закатил. Ладно, забыли обо всем, давай не думать об этом. Ты вспоминал обо мне? Ну, давай, давай еще.
  Разгоряченный и потный Сашка сполз с дивана и пошлепал на кухню к холодильнику. Достал  из холодильника пару бутылок пива и тут же  разлил его в два высоких тонких стакана, пошел с ними в комнату.
Только присел на край дивана и отхлебнул из своего стакана, как телефон на тумбочке разразился звонкой длинной трелью.
      Ну, точно Люська звонит. Вовремя сестренка, как будто видит, - хмыкнул Сашка, поцеловал разомлевшую, такую желанную Марину и снял трубку.
- Ты там один капитан, орденоносец? – весело спросила Люська.
-Нет, - виновато промямлил Сашка.
-Баба то хоть стоящая? – хихикнула Люська.
  Сашка, зажав ладонью трубку, посмотрел на пьющую мелкими глотками пиво, выпавшею из - под простынок смуглянькую, словно удав гибкую, стройненькую  Марину прошептал ей, - сестренка из Москвы привет передает. Маринка, зажмурившись, кивнула и потянулась к нему.
-Слушай брательник, я чувствую, отвлекаю вас от дела,  сказала, хихикнув Люська.  В общем, давай я коротко, потерпите. Я вот теперь фрау Дитрих, уезжаю к мужу в Германию, у него там домик под Мюнхеном, и старики его там же в этом Мюнхене живут. Давно уж. Мы вот так без пышной свадьбы сошлись, зарегистрировались, все оформили. Чего тебя отвлекать, родителей из их деревни дергать. Я тебе подробный свой адрес пришлю, как устроюсь.
Да, тут Ирка собралась ко мне в Москву подъехать, очень хотела тебя увидеть. Она проездом через этот ваш теперь  Екатеринбург в субботу пятнадцатого будет поезд 318 ть скорый Омск – Москва вагон 12-й, стоянка двадцать минут, если хочешь, подойди, она очень хотела тебя видеть, поговорить. У вас вроде с ней что-то было. Может баба в отношении тебя, какие планы строит. Вот и разберешся.  Ладно, не буду отвлекать. Отдыхай. Целую братик! Привет партнерше!             
       Утром следующего дня Сашка сидел у себя в кабинете, за столом заваленном бумагами почти в полуобморочном  состоянии. Мариночка уехала только под утро на шикарном «Форде», что прислал за ней Самвэл.   
Ближе к полудню в его кабинет с кислой миной, оглядываясь на сопровождающих, ввалился Струнин и сразу встал у окна, за спиной Сашки, проворчал,
-Во шеф, с утрячка нам подарок.
      В кабинет тут же вбежали Богуславский и его розовощекий, пухленький помощник.      
-Милиция! Требую защиты и наведения порядка во вверенном мне, нам городе! – заикаясь, проголосил Богуславский.
-Что случилось Павел Арнольдович, что случилось? – посмотрел на мэра сочувственно Драгунов.
-Александр Викторович, что ж это такое делается. Вот мой Стасик жалуется, чуть не плачет. Зашел к нему Вася, ну из табора от Ромы, пришел договориться о билетах на предстоящую премьеру, а тут эти подонки Семена Борзова вломились, вот у Стасика всю выручку отняли, Васю обобрали. Васе, бедному цыгану теперь хоть из табора беги!
-Пишите заявление, проворчал Сашка.
-Заявление? – посмотрел тревожно на Струнина мэр.
-Александр Викторович, - проворчал от окна Струнин, - заявление они у меня уже написали, вот к вам решили зайти, что б вы это дело взяли под личный контроль.
-Да, да, - закивал Богуславский, - и вообще пора этих отморозков поприжать, а то ребятам артистам  совсем прохода не дают. Одни только оскорбления. То голубыми обзывают. Пидеры, мол, по сцене скачут, портки в обтяжку, так и, норовят друг другу в задницу засадить! Глиномесы! Шоколадники!
Что это за коммунистические нападки. Вот вроде 121- ю статью из Уголовного Кодекса изъяли, а этим все неймется. Да кому, какое дело как кто живет, как свои естественные потребности удовлетворяет! Хватит этими большевицкими догмами жить.               
-Павел Арнольдович, позвольте с Вами не согласиться, встал из кресла и вышел из-за стола Сашка.
-Вы знаете, что и Православная  церковь осуждает этот противоестественный блуд. Вот в конце тридцатых в руководство НКВД  пролез, сначала Ягода потом Ежов.  Такие «голубые», обозленные на всех ухари.  Какой террор по стране закрутили, что ЦеКа большевиков их и скинуло быстренько. Вот поставили во главе НКВД настоящего мужчину, как бы теперь сказали толкового менеджера, разведчика. Берия Лаврентий Павлович, как заступил в 1938 - м в должность, так сразу террор повсеместно прекратил, оболганных военноначальников освободил. Поставил во главе разведки умных, проверенных, принципиальных, инициативных руководителей. Да если б не они нам бы и атомной бомбы своей не видать. Нет, Курчатов конечно бы дошел сам до всего, но когда. Так, что брости вы нам  Хрущевские байки о культе личности заливать.  Рыльце у всех в пушку. А то Берия один, сам себе и Сталину свыше миллиона доносов насочинял. Вот особенно эта творческая интеллигенция и пыхтела, крапали друг на дружку, кто больше премий каких, званий, орденов не заслуженно хапнул, кто менее партии и  лично товарищу Сталину верен. Вот вы 121-ю статью УК РФ помянули, а известно ли вам, что еще в царской России Статья 955 – я  Уголовного Уложения  о наказаниях в разъяснениях Сената от 1869 года трактует мужеложство как половой акт в задний проход, и схлопотать за такие шалости. Еще тогда,  можно было, кака минимум два годочка каторги. Каторжных работ! С длительной поездкой в края не  жаркие, очень отдаленные.   Без учета,  каких либо заслуг, званий, привилегий. И в храм без причастия и исповеди не входи. Так  - то, вот, господа артисты.   
  Разом взмокшие посетители  выскочили от Сашки.
-Ну, ты умыл их  начальник, этим Уложением, - хмыкнул Струнин.
-А как же майор, зря, что ли я в Высшей школе штаны протирал. Законы! Их основу, истоки надо знать майор, - хмыкнул Сашка. Особенно теперь, когда вот такое, нахватавшееся верхушек мумло, права качать лезет, - так что там стряслось? Что за заяву они там тебе накатали?    
-Да,  что  начальник, вечный головняк этой арткомпании. Вася цыган вот принес им наркоту. К Роме курьер из Казахстана прибыл, ну вот они сразу к своим постоянным клиентам, а тут бойцы Семы Борзова нагрянули и сразу и дурь и бабки хапнули. Вот наш мэр, мать его и взвился. Мастер формовки, земледел хренов. Он когда еще мастером в этом ПТУ начинал все к парнишкам присматривался, лип. Особенно у кого папки нет, с мамкой судьбу мотают. Вот и слепил этот гей коллектив. Молодежным театром обозвали. Ну, вот, а как по головам в директора колледжа вылез, совсем возгордился. Себя чуть ли за гения посчитал. В мэры полез. Ну, наши делаши, барыги – «элита» хренова, сразу все просчитали, что им  от такого мэра одна галимая выгода. Вон Кузьмин, Кузьма, что весь лес в округе выкосил, попилил. Китайцам продал. Так, тот первым в Свердловск, Екатеринбург рванул выборы этого клоуна проплачивать. И вот вам пожалусто. Хочешь, кушай, хочешь, плюй.         
-Ладно,  неси заявление, я посмотрю, - проворчал Сашка.
-Так и никакой заявы нет, - хмыкнул Струнин, - что они враги себе. Дядя милиционер злые дядьки у  пацанов пидеров наркоту отняли. Помоги.
-Ладно, майор умеешь ты кошку есть да еше и чтоб не царапалась.
-Так давно здесь живу начальник.
-Вот и двигал бы в начальники, чего меня было из такой дали выдергивать, ждать.
-Мне чужого не надо, - скривился майор, - я на своем месте. Да и с этими старшими братьями нашими нет у меня любви и понимания.   
   На «Жигуленке» Струнина Сашка в субботу подъехал на вокзал в Екатеринбурге за полчаса до прихода Московского скорого. Постоял минут десять у дверей двенадцатого купейного вагона, но Ирка не выходила.
-Кого ждешь капитан, - игриво спросила его русая полненькая проводница в мятой форме.
-Так вот, женщина, такая черненькая, не высокая, лет тридцати, симпатичная кареглазая из Омска.
-Эва, - зыркнула на него с сожалением проводница, - это та бабенка из четвертого купе. Так, это к ней еще в Исилькуле, какой – то ухарь знакомый подсел, так всю дорогу пили, да орали, чуть было не разодрались. Потом вроде успокоились. Вышли на станции, не доезжая Екатеринбурга. Там вроде узловая, так можно и на другой поезд до Москвы сесть. А у меня их в вагоне нет, не веришь?  Пройди, глянь, еще десять минут стоим. Мужик такой, рыжеватый коротко стриженный, чуть повыше тебя. Сразу видать пьянчуга бедовый. Она его все Юриком звала.
  Ну, зараза, ужель опять этот майор Балашов, этот Гоша, Жора, Георгий, Юрик к Ирке привязался. А может и сама позвала его с собой. Вон там, в Екатерининском, как с ним  крутила. То с Сашкой в койку, то с этим майором  Юриком на мотоцикле хрен знает, где носится. Поезд ушел, а  Сашка, глянув на пустой перрон, подался к машине, не торчать же здесь в ожидании всех проезжающих в Москву поездов. Хотела бы Ирка, так сообщила бы, что стряслось. Хоть через ту же проводницу записку в пару строк заслала.  Под вечер Сашка вернулся к себе, теперь уже Демидовск. Эх, если бы и все проблемы можно было вот так, как название городу поменять, отменить, - хмыкнул Сашка, запирая машину на стоянке у дома.               
Отдав ключи от машины Струнину, он пошел к себе, принял душ, поужинал и выпил стакан водки. Нет не с горя, а так от обиды, за так бездарно потраченное время.
   

                Глава 16.

        Следующий день начался как обычно с доклада дежурного и совещания с начальниками служб РОВД. По городу ничего серьезного. По информации КМ  Сема Борзой затихорился у себя на даче в Осиновке, Гриша Огарок поехал в Екатеринбург к своим влиятельным друзьям. Видимо готовит опять, какой нибудь сюрприз для жителей городка, района. Бандюга – затейник давно высказывает свое «Фее» в отношении мэра и сползающейся вокруг него «элиты», торгашей, «промышленников», кооператоров, ворья всех мастей,  пытающихся изображать из себя хозяев жизни.
   Перед самым обедом зазвонил телефон,  Межгород сразу определил Сашка, услышал в трубке знакомый, но забытый мужской голос,
-Александр Викторович? Привет! Это майор Дронов Юрий Фомич,  помнишь еще такого? Как ты там? Еще новый орден не заработал? Домой то не тянет? А то гляди. Я тут с Аркашей этим Рудницким сцепился. Опять лес рубят бессовестно, безмерно и все китайцам продают. Он козел старый все успокоится, не может. Забыть свое звездное прошлое. Опять власти ему охота. Хапает ртом и жопой. Верняком в УВД мне замену ищет. Ты извини, что вот так сразу о своем, наболевшем. Главное то, что хотел тебе сказать Александр,  Сербин помер.
-Как?! – выронил трубку Сашка, путаясь в проводах, поднял ее с пола, прохрипел в микрофон, - он же у меня вот буквально месяца три назад был.
-Ну, вот приехал из Москвы и слег в госпиталь. Ты знаешь, чего он в Москву то мотался?  В МВД заслали представление его на генерала. В общем - то он давно исполняет обязанности начальника КМ по области. Ты же знаешь. Ну, вот приехал наш Алексей Антонович в МВД а ему там вместо генеральских погон, извини бецалу показали. Вот, мол, и Министр то у нас новый и Президент, как всегда в «болезненном» состоянии прибывает, уже месяц. От поездки в Америку, такого радостного приема отойти все не может.               
Езжай полковник восвояси, послужи еще годок. Министр оглядится, забуреет, Президент просохнет, отойдет, тогда и подпишем все постановления, приказы. А сейчас извини. Вот выборы совсем скоро. Сам знаешь борьба будет не шуточная. Хотя народ Президента вроде и любит, но всякое может быть. Да и Министр у нас не больно готов к принятию решений нужных Кремлю. Так, что давай Алексей Антонович от греха подальше, служи там в своем Мухосранске, нужно будет, свистнем. А сейчас звиняй, зря тебя потревожили.      
В общем, приехал  наш полковник, чуть живой и сразу его жена в госпиталь погнала, а там его сразу на стол. Говорят, будто разрезали, посмотрели и опять быстренько все зашили, через недельку выписали. Ну, он бодрячком вроде и на дачку к себе собрался. Жена смотрит, не нарадуется. Вроде и порозовел, чуток поправился. Повеселел, плюнул видно на все эти коллизии с генеральством. Приехали на дачку, он ей там все георгинчики любимые ею в букет выкосил. Поужинали, легли спать, а утром она смотрит ее Лешенька уже холодный лежит. Срочно вызвали  скорую. Те приехали, констатировали смерть, ну а вскрытие показало, что у полковника тромб оторвался. Вобщем умер наш Алексей Антонович, как от пули, без мук и страданий. Похороны вот через три дня. Сможешь, приезжай.
-Обязательно приеду, – прохрипел в трубку Сашка, - он мне вроде, как и не чужой был.  Столько добра мне сделал.
- Ну, тогда до встречи, - сказал Дронов, - прощание с Сербиным в нашем ДК милиции, с двенадцати часов дня. В субботу.    
   Сашка, тут же переговорил со Струниным, майор проявил неожиданную, глубокую скорбь по поводу кончины такого славного человека, как Алексей Антонович Сербин и с готовностью вызвался подменить Сашку, на период его отсутствия. Сашка созвонился с замом начальника ГУВД и постарался убедить генерала в необходимости его отъезда на похороны полковника Сербина.
-Что ж съезди, попрощайся, - просопел генерал, - все под богом ходим. Кто ж нас помянет, как не друзья. Но вот через неделю, что б был на месте. Рапорт свой подвези, я подпишу. Струнина за себя оставляешь? Что ж хорошо, он мужик проверенный не подведет. Езжай, отдай долг памяти, попрощайся с полковником. Хоть ты его там почти, как положено. А то вон как в Москве с ним, как по - свински обошлись. Звон на всю Страну. Резонанс. Кому служим капитан? Стыдно  сказать до чего милицию в грош не ставят. 
  В пятницу, после обеда скорый Москва – Омск увез Сашку из  Екатеринбурга до Омска. Прибыв утром на вокзал Омска, Драгунов на такси сразу рванул на Люськину квартиру,  оставил там свои вещи и отправился в. Д/К милиции, где уже стоял гроб с телом Сербина. У гроба почетный караул. Гроб с телом, буквально утопал в цветах и венках. Через полчаса на машине УВД приехала, вся в черном, бледная заплаканная жена полковника, дочь и его сестры. Сидя у гроба, они с сожалением смотрели на лицо дорогого им человека, мимо которого нескончаемым потоком шли люди, пришедшие простится с ним. Почтить его. Отдать последний долг памяти так безвременно,  внезапно, ушедшему из жизни полковнику Сербину.   
   Сашка,  как в тумане помнил, как траурная процессия пребыла на Северное кладбище и на участке где по традиции хоронили заслуженных  сотрудников УВД, сотрудников ушедших из жизни, погибших при исполнении своего служебного долга. После речей над могилой и прощального салюта, поникшей Сашка прошел к машине Дронова. На площадке перед кладбищем  от группы офицеров, стоявших вокруг генерала, начальника УВД, вдруг отошла стройная, не высокая дама в сереньком прямом костюмчике и с модной прической каре, на ее опущенной голове. Тронула за руку, пребывающего в прострации Сашку и негромко, почти прошептала, - Здравствуй. Вот ведь, как привелось свидеться.
Она тут же сунула в руку Сашке, какую-то картонку и отошла опять к генералу.
-Ты чего Александр, Лену Голубеву не узнал? – спросил Драгунова в машине Дронов.
-Да как – то нет, - промямлил Сашка, - как то не до того было. Тошно мне что-то Юрий Фролыч.      
-Тебя куда? Где ты остановился? До какой гостиницы тебя довезти?
-Да нет, товарищ майор, - прохрипел Сашка, - я вот в квартире своей сестры вещи свои оставил, там и поживу. Дом по Красному пути, у нового моста через  Иртыш, девятиэтажка напротив телецентра. Своими ключами Сашка открыл металлическую дверь Люськиной квартиры. И прошел на кухню, где достал из холодильника бутылку водки и налил себе чайный стакан. Выпел все разом, занюхав корочкой черствого хлеба, и оглядевшись по сторонам почему – то вспомнил о Ирки. Зло прорычал,
-А ну и хрен с тобой золотая рыбка! Таскайся,  вот так за этим Юриком с отмороженной по уши башкой! Может это и есть действительно твое счастье. Твоя судьба.    
А моя судьба где? – посмотрел на бутылку Сашка и закурил.
Вытащил из сумки всю хавку, что напихали ему в дорогу жены его Демидовских сослуживцев, пошел, принял душ и включил телевизор.
 Проснулся он уже когда, в окна светило яркое солнце,  включенный телевизор трещал, а по экрану бежали какие – то серые полосы. Проснулся от настойчивого звонка в дверь. 
 Быстро натянул брюки и в майке вышел в прихожую, открыл дверь в квартиру.
  На пороге стояла тетка, видно казашка в оранжевой куртке и резиновых сапогах. Глянув на него, задержав взгляд на его форменных брюках, она промычала,
-И это, я значит дворник этого дома. Тут вот Ирина вроде жила с этим  Юриком, майором. Вот разрешите ваши документы глянуть?
-Да сколько угодно, - хмыкнул Сашка и прошел в комнату за своим удостоверением. Когда вышел опять в прихожую, ни на площадке перед дверью, ни в прихожей уже никого небыло. Сашка хмыкнул, и вышел, позвонил в дверь напротив. Соседка бдительная бабуля, только глянув на Сашку, сразу заулыбалась, видно признав его,
-Ну, вот, слава богу, Ирина со своим чумовым ухажером съехала. А то ночь, полночь музыка, да крики. Вы-то братец Людмилы Викторовны, я вас знаю. 
Она сама – то скоро вернется? Что – то долгонька она там, в Москве засиделась, да и здесь в телевизоре все новые девушки, да все похуже, чем  ваша сестрица, наша Людмила, Люсенька. И голос у нее, что ручеек, каждое слово понятно, что причесочка  всегда, что фигурка, всегда  одевалась - то. Любо дорого смотреть. Как - то простенько вроде, да со вкусом. Это у нее от природы видать такое. Такому не обучишься. Трудолюбивая, волевая девушка.
Сашка не стал больше выслушивать дифирамбы о своей сестре,  только задумчиво хмыкнул, заметив на двери квартиры Люськи вмятины у замка. Следы взлома.
-Это этот Юрик, как напьется так Ирина его и гонит, закроется, а он вот железяку,  какую на улице у моста найдет и ну ковырять замок, звонить, стучать в дверь и так до утра. Ну, просто беда.
  Драгунов прошел в квартиру и закрыл дверь,
- Ну, во уже и люди интересуются, что ж это за квартира такая, что в ней живет, кто попало, да еще и скандалит, - ворчала ему вслед соседка.      
    Надо Люськи позвонить, да и самому что-то придумать.
Сашка прошел на кухню и только сел к столу, нацедил себе еще полстакана водки, как раздался телефонный звонок.
  Звонил Дронов, майор видимо тоже не спал,
-Знаешь Александр Викторович, что я звоню, у тебя еще время – то есть?
-Ну,  есть пара, тройка дней, - хмыкнул Сашка.
-А давай я завтра заскочу за тобой, да и сгоняешь к родителям, удивишь, порадуешь стариков. 
Сашка сначала задумался, а потом вдруг не ожиданно для себя выпалил,
-А давай Юрий Фролыч,  а то ведь и точно умотаю и точно когда стариков увижу. Подъезжай. Я тебя в восемь утра у моста ждать буду с правой стороны.
-Договорились – засмеялся Дронов, - вот теперь спать можно, а то все ворочался, будто дело какое не сделал. Ну, до встречи Саша.   
  Утром плотно позавтракав, переодевшись в свеженькую рубашку, и отглаженный китель Сашка вышел на место встреч. Увидел прямо у поворота на мост стоящий милицейский УАЗик.
-Да я минут пять, как приехал, - скривился, вроде как, оправдываясь, Дронов,  проворчал, - вон, водилы,  что через мост на Тарский тракт выехать, хотят, смотрят на меня, притормаживают. Боятся черти, а ну как милиция опять чего затевает. День – то выходной, на природу народ прет, на шашлычок под коньячок.
Ладно, капитан садись да погнали.
-Погнали наши городских, до самой до деревни, - хмыкну Сашка.
-Ага, - улыбнулся майор, прохрипел, - и все лесом.
   После обеда они въехали уже в такое родное, чуть забытое Сашкой Муромцево.  Сашка прошел в отдел, поздоровался со всеми и малость задержался в кабинете у Дронова. Выпили по рюмке за встречу. Выпили под любимый Дронова, оперской тост, - За то, чтоб у нас все было, а нам за это ничего не было!
Часов в шесть вечера Сашка был уже у своих. Водитель, сержант Гена, житель Муромцево, тоже отправился к своим старикам. Договорились, что завтра край в семь утра он заедет за Сашкой, и они рванут назад в Муромцево.
-Ой, сыночка! – присела на лавку мать, глядя на его погоны, орден, знаки на груди.
-Отец! Глянь,  какой сынок - то у нас вымахал. Точно в генералы выйдет. Во и орден – то, как у деда Феди. Анискина порода, одно слово. Ой, проходи сынок к столу – то, я сейчас все соберу, посидим с дорожки. Ты, надолго?    
-Утром назад ехать надо, - проворчал Сашка.
-Ой, только на ночку, - запричитала мать, - это, что ж за спешка такая?
-Я мам в Омск на похороны приезжал, - проворчал Сашка. Хорошего человека похоронили, полковника Струнина, он мне, как родной был.
-Что ж ты мать сразу в рев, - проворчал, глядя на Сашку отец, - раз надо, так надо. Он там, на Урале свое управление тоже на людей оставил. Беспокоится.
Служба она дело такое. Больно – то не повольничаешь. Ты своего папку, Федора Ивановича часто дома, без дел, да хлопот видела?
   За столом просидели почти до полночи. Зашли на огонек глянуть на гостя - соседа старики Глущенко. Да с ними этот киномеханик Славик, который все расспрашивал про Люську. Сразу сник и ушел, сухо попрощавшись, когда Сашка сказал, что Люська в Москве познакомилась на телевиденье с немцем, оператором, или режиссером.
-Я сильно – то и не расспрашивал. Вобщем сошлись, говорит, все оформили. А свадьбу вроде, как и зажали. Не стали никого из родных тревожить. Вобщем теперь наша Люська гражданка Германии, фрау Дитрих. Жительница Мюнхена. Подробный адрес обещала прислать.
  Во время этого сообщения отец Сашки даже уронил стакан с водкой, прошептал,
 -Ох, бля! И здесь немцы добрались. Дед Федя, поди, в гробу перевернулся. Вот теперь еще и Гансики пойдут. Тебе мать нянькать.
-Да уж, - вытерла разом взмокший лоб мать.      
     А Сашка только хмыкнул, погладив ее по спине.
-Ох детки, - прстонала мать, - какие же вы у нас беспокойные, непоседливые. Вот вроде только успокоились с отцом, вроде все у вас путем, так нет. Такое отчебучите. Хоть стой, хоть падай. То ты под пулями  этот орден заслужил, то вот теперь Люська – немка. Ой, Витя пошли спать. Не дадут они нам своей смертью помереть.
Ранним утром с кулем продуктов в дорогу, что собрала Сашке мать,  он отбыл на УАЗике в Омск. Заехали по пути в Муромцево, где так неожиданно Сашку поджидала, начальник Следствия Нина Васильевна,  она  по дружески обняла Сашку и, дыхнув ему в щеку курехой,  прохрипела,
- Ты капитан смотри, там вот в вашей деревне, ну Екатерининском вашем вокруг тебя все эта бабенка терлась. Ирина дочка Лизы продавщицы, так вот змеюшка она, гляди как бы чего не напакастничила она тебе. Уж больно она здесь на этих хмырей с «командировки» завязана была.
-Знаю я все товарищ майор,  -  чмокнул в щеку женщину Сашка. Знаю и потому от ворот поворот ей. Давно уж не контачим. Ну, хорошо, - кивнула Нина Васильевна, - а то вот и наши чекисты  ею серьезно интересуются. Вроде это она тогда на нас этих мотоциклистов со стволами навела. И вообще темная лошадка эта Ирка.
-Ладно, - погладил по руке майора Сашка, - извините мне ехать надо, а то на поезд опоздаю.       
-Ну, счастливо тебе капитан, - поцеловала его в щеку Нина Васильевна, - не забывай. Заскакивай хоть иногда. 
  В Омске Драгунов нигде не останавливаясь, сразу проехал к поезду и лишь в своем купе полез в карман кителя, наткнулся на эту картонку, что сунула ему на кладбище Лена. 
  Темно синяя визитка с золотистой витиеватой надписью:
     Заместитель Управляющего государственного банка Омской области
        Голубева Елена Андреевна.
И дальше номера телефонов, по которым, наверное, можно было найти Лену, поговорить. Сашка сунул карточку назад в карман и решил,  вот приеду к себе в Демидовск позвоню, переговорю. 
В Екатеринбурге сразу с вокзала позвонил в свое РОВД, вызвал машину и подался по магазинам, в кафе ожидать машину. Через час, полтора милицейский УАЗик скрипя, тормозами подскочил к кафе и Сашка, отодвинув от себя уже седьмую, не допитую чашку кофе, вышел к машине.   
За рулем сидел сержант Славик. Который, искоса глянул, на Сашку, сухо поздоровался и тронулся с места. 
-Что там у нас? – спросил Драгунов, - что - то серьезное сержант?
-Да нет, товарищ капитан.  Вот приедете, Вам все Ваши замы доложат. Просто, как Вы уехали, начальник ГУВД в район приезжал. Долго с Главой администрации беседовал. Вот и к Самвэлу, говорят, заезжал. В общим все слухи, домыслы. Муть всякая. Пусть лучше Ваши замы толково, грамотно все расскажут.
Сразу из своего кабинета Драгунов позвонил в ГУВД, доложил, что прибыл. Зам по личному составу, что отпускал Сашку, только хмыкнул,
-Ну и молодец Драгунов, вот на сутки раньше/, чем я тебе  отпуск давал. Как попрощался с Сербиным?      
-Все как положено. Все достойно, - прохрипел Сашка.
-Там генерал, начальник ГУВД без тебя в твой Демидовск наведывался проездом из Староутинска, выезжал по области, по РОВД. В общем – то к тебе и по работе РОВД серьезных замечаний нет. У тебя какие отношения с генералом Тереховым? Вот Глава администрации тобой недоволен, да и у этого уполномоченного УКГБ по тебе вопросы. В общем, твой зам по розыску все тебе доложит. Работай капитан, да оглядывайся. Гляди в оба. 
Есть товарищ генерал, - сказал в трубку Сашка, - спасибо за совет. Обязательно выполню. А с генералом Тереховым у меня отношений, ни каких. Просто земляк мой, он же тоже из Омска. Там он вроде с Сербиным дружил.
-Дружил, - хмыкнул генерал, - боже упаси  и тебя от такой дружбы. Ладно, вот будешь у нас, через недельку, зайдешь, поговорим, про эту дружбу ментов и  гебешников. Ладно, работай.
Зашедший к нему Струнин, рассказал о приезде генерала, начальника ГУВД, в Екатеринбурге, вроде тоже обеспокоились этими закидонами мэра Демидовска. 
-Вобщем наплел там про тебя, этот мэр неустановленной половой ориентации. Генерал, пришел, плюется. Еле его, вот коньячком  отпоил. Уехал, вроде спокойным. Сказал тебе передать, что б ты поаккуратнее с этим хмырем. Да и с бабами Самвэловскими не путался. А так все нормально шеф. Не переживай. Перетерпим мы и это дерьмо, только крепче станем.    
     Вечером Сашка из дома позвонил в Москву Люськи, но какой - то  хмырь зло ответил ему, что такая у них больше не работает и в Москве не живет.
Ну, сеструха отмочила, - хмыкнул Сашка, - мало того, что вся деревня на ушах теперь. Так вот теперь и в столице люди рычат. А и ладно. Судьба у Люськи такая. И никто ей не судья. Сама знает что делает.
 

                Глава 17.

  Только Сашка улегся в постель, выключив телек, посмотрев «Новости»
по Стране и вроде даже забылся тревожным сном, как зазвонил телефон на тумбочке. Сашка снял трубку и услышал, взволнованный срывающейся голос Струнина,
-Шеф! Я со своими выехал уже. За тобой Славик на дежурке с экспертом и следаком у подъезда должен быть. Сообщили, что у Самвэла стрельба, бойня. Подъезжай, разберемся.
  Драгунов соскочил с койки и стал быстро одеваться, вынул из шкафа, из железного ящика свой табельный ствол, что был у него оформлен на постоянку.  Побежал к двери,  в которую уже звонили. На площадке перед дверью стоял сержант Славик. Сашка, хлопнув его по плечу, захлопнул дверь и быстро скатился вниз по лестнице. В машине ехали молча. О чем говорить, чего обсуждать. Ехали на стрельбу, даже Славик меж сидений сунул, пристроил свой АКСУ.       
  На самом подъезде к терему дорогу им преградил трактор-погрузчик. Выбросив вперед свою стрелу с ковшом, он стоял поперек не широкой алле. 
Славик выматерился и побежал к трактору, осмотрел кабину и вернулся, сел за руль, проворчал,
-Там вся  кабина в кровище и провода оборваны! С  мясом все выдрали.   Тракторист, иль сбежал, или уволокли  его куда. Давайте во, по кустам справа объедим. Теперь уж чего, теперь не до красоты. Хрустя ветками,  машина объехала преграду и оказалась прямо у крыльца, слабо освещенного терема – ресторана. В помещении были слышны выстрелы. Вот грохнули ПМ, вот щелкнул, словно кнутом Наган, вот дуплетом ударило видимо охотничье ружье. У крыльца на ступеньке, привалившись спиной к витой чугунной колонне, сидел один из оперов Струнина, а лейтенант Настенька, помощница Земцова, торопливо бинтовала ногу опера. Из распоротой штанины было видно его окровавленное колено.       
Глянув на Сашку, она тут же подняла со ступеньки свой пистолет и сунула его в кобуру, под расстегнутый китилек, прохрипела,
-Товарищ капитан, все там, - мотнула она головой на зал ресторана. Вот нас только с Геной сразу как из машины выскочили, так по дурости и зацепило.
Тут, только Сашка заметил, что кисть руки  лейтенанта тоже вся залита кровью, а плечо кителя видно продрано пулей.
-Так мужики! Окажите помощь ей самой, а ты Славик со своим автоматом пошли! Там видать эта гульбище не на шутку разботвилось! 
  Первое что Сашка увидел, вбежав в зал, это был здоровенный, лохматый мужик, сидевший за столом у окна. Навалившись на стол, он лежал, уткнувшись лицом,  в блюдо с какой - то закусью, у его ног на полу валялся обрез охотничьей двустволки. А рядом с ним на стуле, с застывшим на лице ужасом был, парень цыган, в вытянутой руке парень сжимал Наган. У парня между глаз зияло кровавое пятно.
-Во, это Струнина фирменная метка, - хмыкнул за спитой у Сашки Славик.
И тут же, впереди их, в другом конце зала прогремели два выстрела. Сашка вскинул голову и с удивлением увидел, как такая хрупкая, маленькая Мариночка, тащит под руку в дверку за сценой борова – Баро Романа. Судя по тому, что Баро еле переставлял ноги, он был ранен.       
За Мариной в дверку сразу влетел Струнин и в комнате раздались выстрелы. Сашка вбежал в комнатенку, панорамное окно в которой было разбито, распахнуто. Ветер полоскал, заляпанные кровью шторы. Тут же у стены лежал Самвэл, зажимая пятерней раненную шею, он жалобно смотрел на Сашку, будто пытаясь ему, что – то сказать, указывая на лестницу вверх и окно. Драгунов согнулся над раненым, пытался понять его булькающую речь. Но тут, же увидел в глазах  Самвэла жуткий, панический  ужас, Самвэл смотрел не на Сашку, взгляд его был через плечо Драгунова. Капитан попытался выпрямиться и оглянуться. Ту же оглушительно грохнул выстрел, Сашку будто хватили такой тяжелой, обжигающей дубиной по голове и он свалился на пол, провалился в ночь, в темноту. Сашка не чувствовал хода времени, но полагал, что прошло его прилично. Он долго осматривался. Явно, больничная палата. Большие окна, высокий потолок. У кровати штативы с пузырьками и прозрачные шланги с иголками. Видно капельницы. Хмыкнул Сашка, глядя на чреду, каких – то приборов выставленных вдоль стены в изголовье такой высокой и удобной койки. Он попробовал повернуться и коснулся рукой своей головы, будто в тюрбане бинтов и салфеток. Тут же в палату вошла, вся такая чистенькая, беленькая медсестричка – сама любезность. Посмотрела на Драгунова, прошептала мягким, добрейшим голосом, - что – то вас беспокоит раненный?
-Пить, пить очень хочу, - прохрипел Сашка.
Сейчас, сейчас, - пророкотала нежно медсестра и сунула Сашке в рот носик, беленького фарфорового чайничка. Сашка с жадностью стал пить, тянуть в себя такой знакомый, приятный напиток. Напившись, опустился на подушку, а медсестра, улыбаясь, ласково прошептала, - захотите еще скажите, у Вас вон в холодильники много этого брусничного морса. Ваши родные побеспокоились. Вам витаминки надо и для глазок и мозг питать. Вот Люба, Ваша сиделка, если что сразу Вам поможет. Она вот вышла ненадолго. Поесть, помыться, переодеться. Вы лежите спокойно, отдыхайте, набирайтесь сил. 
Напившись морса, Сашка разомлел и уснул. Проснулся от яркого солнечного лучика, что упал на его глаза через такое прозрачное намытое окно. Он тихонько сполз с койки и прошлепал к окну, отодвинул штору и остолбенел, - под его окнами второго этажа, ну просто английский газон, ярко зеленый, ровненький и, наверное, мягонький, как там говорят эти островитяне, англичане, - А что, поливаем каждый день, косим, убираем и так четыреста лет подряд.   
Да уж, во, угодил капитан, - палата бокс на одного, холодильник, телевизор, да еще и сиделка. Вот и медсестра сама любезность.
Заботы выше не могу, - хмыкнул Драгунов и внимательно посмотрел в окно. Ешкин кот! Что – то такое знакомое. Что? Что, да это же Омский речной вокзал. Вот и площадь перед ним. Он что в Омске? Как? Как сюда приехал? Не помнит. Эх, точно его деревенские бабки говорили, - захочет бог наказать, так, прежде всего, отнимет разум.
-Разум, разум, скривился Сашка, - был бы разум, так не полез бы он так очертя голову под пули. Предупреждали же его. Живи и оглядывайся. Вот и даже киношники, душонки продажные, изображая ментов все гундят,  - Наша служба и опасна и трудна. Ладно, капитан влетел, так влетел.… Надо выгребаться.  Он отвернулся от окна и увидел  в дверях Лену. В белом халатике, сквозь который просвечивался шерстяной, кремовый джемперок и клетчатая миниюбочка. Как всегда на высоченных шпильках, она, слегка покачиваясь, подошла к нему, а он, взяв ее за руку, прохрипел,
-Я что в Омске?
-Так я ж тебя перевезла.  Что тебе там по их МВДешным лечебницам  загибаться.  Там   в ГУВД, наверное, перекрестились,  когда я за тобой приехала. В общем, сильно не упирались. Наш генерал хорошо помог. Вот уложили тебя в клинику, что до этого она была закрытым заведением, только для наших партийных бонз, да их женок. Райкомы, горком, обком и их детки здесь лечились. Такое оборудование, профессура из нашего Мединститута. Москву за пояс заткнут. Сильная  кардиохирургия, нейрохирургия. На всю Сибирь славится. Лечись, восстанавливайся.   
-Я думаю с таким ранением, мне теперь назад хода нет, - проворчал Сашка.
-А и комиссуют, так только спасибо, скажем, - улыбнулась Лена,
-вот генерал сказал, как только ты рапорт об отставке подашь, тебе майора присвоят. Пенсию достойную положат, да еще и инвалидность оформим.
Сашка откинулся на подушки, на  спинку кресла, закрыл глаза и тут же будто  замелькали кадры. Вспышками кадры из его кино, из его жизни. Вот  и опять этот тревожный, испуганный взгляд. Самвэла. Кого он увидел за Сашкиной спиной? Кто так ловко засадил. Пуля, вроде должна была раскроить Сашкину голову, но прошла скользом и уж точно угробила Самвэла. Да, уж точно в ту пору у него за спиной столько его «доброжилатилей» толклось и все с оружием. Вот хоть тот же Роман, баро, которого Маринка вверх по лестнице тащила, да и у нее самой  в ручонке вроде пистолет был, Струнин со стволом по комнате метался. Вот и голос этого чекиста районного, вроде слышен был.  В открытом окне, вроде, чья – то лохматая рожа мелькала. Сашка вдруг почувствовал невыносимую боль в висках и застонал, приложил все силы, открыл глаза. Прервал эту скачку кадров. Видений из прошлого.
Нече грузить мозг! Он уставился в окно и почувствовал опять нестерпимую жажду. Ладно, вот так дни и летят. Капельницы, процедуры, уколы. Вот доктора, то по отиночке, то скопом придут. Все голову щупают, приборы эти включают. Ворчат о чем – то. Вот ходи им по этой линии, поднимай руки по очереди. Сколько же еще ему здесь маятся. Хорошо, хоть в башку опять с операциями не лезут. Под осень, когда в окнах закружили белые мухи, в палату пришла Лена и помогла ему быстренько переодеться в теплый, такой удобный яркий, явно заграничный спортивный костюм. Сашка с любопытством стал его разглядывать.
-Что, родной, не узнаешь, улыбнулась Лена, рукой, как, бы отстраняя медсестру, которая ловко ему помогала и поправляла бинты, повязки.         
-Это ж тебе подарок от вашей фрау Дитрих, вот по весне к себе тебя зовет      
  Говорит, что у них там, в Германии хороший центр реобелитации, как раз по тебе. Рядышком вроде с их виллой. Ладно, милый, чего загадывать. Ты только сам не падай духом, а то вот и сестренка твоя и родители, как не увидят тебя, потом все расстраиваются. Ты вроде их не узнаешь, забываешь.   
Как профессор сказал, что время для тебя теперь главный лекарь. Не надо торопить события. Вроде все у тебя восстановиться.
-Когда? – грустно хмыкнул Сашка.
Перед самым праздником, - Днем милиции он с Леной переехал в ее квартиру на Зеленом острове. Желто-песочная девятиэтажка стояла в самом начале      городка Водников с широким выездом на проспект «Красный путь», сам дом со всех сторон был окружен зеленью парка, а Зимой, окна смотрели на вставший, занесенный снегом Иртыш, с торчащими мачтами яхт-клуба и судов, зимующих в затоне судоремонтного завода.    
Леночкина квартира на третьем этаже  была по понятиям Сашки просто шикарной. Две почти тридцати метровые комнаты. Ее десятиметровый кабинет. Кухня – столовая, да еще и большущая застекленная, утепленная лоджия. Такая, что по ней не только гулять, не нагуляться, но и хоть в сквош играй. Сашка горестно хмыкнул, кутаясь в плед, лежа в кресле с чашкой ароматного чая и прикрыв глаза, вдруг увидел в углу лоджии своего деда.
Анискин Федор Иванович  в голубой майке и милицейских бриджах, обутый в калоши на босу ногу,  сидел он на березовом чурбаке, прямо во дворе у крыльца их дома в Екатерининском и неумело пиликал, перебирал кнопки на тальянке. И самое невероятное! Грустно пел, пел такую неизвестную, не свойственную ему, не деревенскую песню, с такими грустными, заумными словами, совсем чужими, такими не свойственными деду. Но, видимо ставшими ему родными! Выстраданными, своими! Как, наверное, и многим ментам периода Горбачевской перестройки, Ельцинских реформ,   
  -… Снег в глаза, свинец в висок.
         Смерть, как пес лежит у ног         
        Ты один на всей земле.
         Сам себе и царь и Бог.      
                Кровью сталь клинка согрета.       
                Господи за что мне это.
       Видно нет других дорог,
       Прямо долг и тут же смерть.
       В сердце ни тепла, ни света. 
       Господи, прости мне это?
       От развилки два пути. Как же быть? Куда идти?
       Видно нет других дорог, как же жить?
       Кому служить? 
       Справа честь, а слева жизнь.
  Ты один на всей земле.
  Сам себе и враг и Бог.
  Что ж там ближе к облакам?
  Толи плаха?  Толи храм? Толи ангел, толи бес?
  Когда мир летит к чертям,
  Совесть самый тяжкий крест
          Все отнял! Опустошил!
          Душу отнял,  боль вложил!
          В сердце ни тепла, ни света.
          Господи за что мне это?




Этот роман, для чтения + 16 написан в  Санкт – Петербурге, в 2020 году, в годину пандемии, в период моей самоизоляции. Ненормативной лексики не содержит. Буду рад любым отзывам об этом своем опусе. Стойко, с пониманием перенесу любую критику. Только не ищите в нем, каких либо совпадений из своей жизни, службы.  Все фамилии и имена вымышлены автором, все совпадения случайны.