Валент. Глава 17. Дорога

— Кого это ты привел, Маварий? Это что, новый охранник?! Лопни моя селезенка! Ты его, никак, прямо от титьки оторвал! Смотри только не давай ему оружие, меч-то тяжелей его самого — будет поднимать, так половину своих прирежет! Лопни моя селезенка! А если не удержит в двух руках — отмахнет себе причиндалы! Хе-хе-хе!...
Смеющийся в усы детина, заросший густой рыжей бородой по самые глаза, сидел на бревне, широко расставив ноги в высоких сапогах, и любовно водил оселком по лезвию короткого меча, было видно, что оружие ему дороже всего на свете, милее любой женщины, роднее брата, любимей матери. Кольчужная рубашка тонкого плетения туго обтягивала слегка отяжелевший живот, огненные космы воин усмирил черным шнурком, связав их в кудрявый хвост.
Еще один охранник, тощий и высокий, бросил поправлять крепеж для колчана и оперся на легкий лук: его кольчуга полностью закрывала все тело до колен, колпак болтался за спиной:
— Что, пацан, решил стать головорезом? А у мамки спросился?! Не прибежит она за тобой?!
На их хохот и насмешливые выкрики от вереницы повозок оборачивались любопытные головы людей основного отряда архитектора Мавария: тут были и мастеровые, и инженеры, и несколько лучников — ехать до северо-западной границы далеко, обозу необходима хорошая охрана.
В Империи неспокойно, напасть могут отовсюду, приняв их обоз за богатый дорогими товарами купеческий караван, к тому же, нынче запросто можно оказаться в самом пекле какой-нибудь стычки между магами.
Вот же воинственное племя!
Сидели бы в своих башнях да постигали мудрости всяких природных таинств: учились бы управлять погодой, или, к примеру, помогали бы крестьянам выращивать по два-три урожая за лето — а что, где-то в южных странах, далеко за морем, земля не один раз в году щедра к своим детям — глядишь, народу и жить стало бы полегче, и Империя стала бы сильней, и с другими державами сторговались бы — уж не хуже других! Или, опять же, к примеру, взяли бы на себя охрану внешних границ — все польза какая-то была бы от них. Так нет! Войны между магами напоминали междоусобицы богатых землевладельцев: они воюют там себе, делят власть, а в полях гибнет рожь и пшеница под огнем их огненных сфер, под ледяным градом в самую жару, пышный чернозем превращается в камень, высыхают целые рощи плодовых деревьев, и десятками, сотнями гибнут на их пути простые люди, которые далеки от магии — и недаром, совсем не напрасно они с пути чародеев разбегаются, словно встретили прокаженного.
Да всего несколько дней назад весь Зенталл шумел о жестокой схватке, в которой погибли представители двух враждующих кланов: двадцать человек в плащах серого цвета словно взорвали изнутри — столько было кровищи, а когда пришли отряды городских уборщиков никого из магов не нашли, только три горожанина (они были без плащей), оказавшиеся на свою беду не в том месте и не в то время. Нет, обычному честному мастеровому или, скажем, крестьянину, никогда не понять зловещую натуру магов.
Упаси нас Защитник столкнуться с ними, хоть на узкой тропинке в лесу, хоть на широком тракте равнин.
Поэтому не лишним будет еще один охранник, особенно, если у мастера-архитектора к нему свой, скрытый от других интерес.
— Лопни моя селезенка, Маварий, а что, все настолько плохо, что теперь таких желторотых нанимают? — не сдерживал себя рыжий воин.
С виду он казался грузным, но внимательный взгляд Валент отметил бугры бицепсов, мощную шею, в которой, как пить дать, застрянет вражеский меч — противнику придется хорошенько потрудиться, чтобы справиться с рыжим охранником груза Мавария.
Девушка обвела глазами повозки — со всех сторон на нее скалили зубы: насмешливо ухмылялись и добродушно усмехались в бороды бывалые мужчины.
 
Снова пацан? Так друг Лексигора никому не сказал о ней правду? Что ж, с одной стороны, так проще: никто не отпустит ей вслед соленых шуточек, не попытается ущипнуть или прижать в укромном уголке; с другой стороны, не в ее характере изображать другого человека. Она что же, всю жизнь будет выдавать себя за мужчину, прятаться за лживым образом? Да с какой стати?! Все они ничем не лучше ее, а она уж точно не хуже! Притворство, жеманство, кокетство всегда были противны ей. Что у них за плечами — годы боев и кочевой жизни? А у нее годы рабства — унизить ее, задеть достоинство безнаказанно никто не посмеет!

Все случилось быстро и спонтанно, Маварий, если и хотел, то не успел бы вступиться за нее.
— Лопни твоя селезенка! — крикнула девушка рыжему крепышу, вызывающе вскинув голову. — Она у тебя точно лопнет, если будешь и дальше заливать в себя столько пива! Твое пузо скоро не сможет прикрыть ни один щит — придется загораживаться телегой, только вот, вряд ли ты ее поднимешь! А лошадь скоро надорвется под твоим весом!
Мастеровые, затягивавшие последние узлы на чехлах повозок, обстукивавшие оси колес, отыскивая мельчайшие трещины, лучники, едущие на первых фургонах и те, кто сидел в последней повозке оторвались от своих дел, потихоньку подтягивались к кружку охранников, предвкушая любимейшее развлечение — драку.
Неужели рыжий Берк стерпит насмешку от такого сопляка?
Рутинная работа подождет, сколько дней все проверяли, подтягивали, заменяли, что там может случиться?
Кони отдохнувшие и сытые перебирают ногами — хоть сейчас готовые пуститься в галоп, снаряжение — каждая вещица на своем месте.
 
Вокруг Берка, все еще расслабленно сидящего на бревнышке, и дерзкого юнца, напружинившего ноги, собрались зрители, в шапку лучника полетели монеты.
Народ делал ставки — святое дело!

— Уделал он тебя, Берк! — довольные представлением зрители ржали, нарочно подкалывая своего товарища, придавая ему злости.
— А мальцу-то палец в рот не клади — оттяпает всю руку!
— Они, молодые-то, теперь наглые все! Никакого почтения к старшим!
— Далеко за словом не ходят!
— А ведь, и правда, отяжелел мечник-то!
— Нарывается мальчишка!
— Это точно, видать не дурак подраться!
— Ну что, Берк, неужто стерпишь?!
— Молокосос! — взревел рыжий воин, вскакивая на ноги. — Давай поглядим, кому придется прятать свой зад под телегой!
Толпа зрителей одобрительно зашумела, все расступились, образуя круг. Сам Защитник велел отвлечься от суеты раннего утра, до открытия ворот еще есть несколько минут и чем не повод их скоротать — поединок между двумя горячими головами!

Высокий молодой мужчина в кожаных штанах и таком же жилете с длинными полами, надетом на серебристую кольчугу — через оба плеча перевязи: для оружия (широкий меч) и для сумки, на груди болтаются несколько амулетов и крохотных мешочков, такие же мешочки висели и на поясе — вышел вперед и сложил руки на груди, ожидая начала представления, длинные черные волосы, замотанные в непонятные жгуты, откинул назад.
Еще один парень в светло-сером плаще остался стоять в задних рядах, поединок заинтересовал и его, хотя он и не показывал виду и не пытался протолкнуться в передние ряды. У него была другая причина разглядывать нового охранника.

Поединщики закружили друг против друга: рыжий Берк, мягко переступал, чуть согнув ноги в коленях, поглаживал рукоять меча и не спускал глаз с противника. Валент сморщила нос от запаха мужского пота, окружившего ее плотным облаком. Обманчиво-коротким, словно дротик, копьем она целилась в раскрытую крепкую шею насмешника — не знает он еще, с кем связался.
Маварий только крутил головой, даже, если бы он и захотел вмешаться — это было бы бесполезно.
Дочь его друга хотела поединка, ее ноздри возбужденно подрагивали, как у норовистой лошади, рот кривился в презрении к противнику, зло блестели глаза, и вся она была, как стрела, натянутая на тетиве: тронь пальцем — взлетит в небо.

Архитектор невольно залюбовался разрумянившемся лицом девушки и незаметно вздохнул: бывая в доме своего друга Лексигора, он, признаться, подумывал о более тесных отношениях с его приемной дочерью, но сейчас, глядя, как ветерок ерошит ее короткие волосы, понял, что не удержит возле печки эту необычную девушку. Готовить, стирать, шить и ухаживать за мужем она не станет никогда. Может быть, милостиво разрешит ухаживать за собой, да и то, навряд ли. Только вот, именно эта ее непохожесть на других девушек, виданных и перевиданных Маварием в бесконечных скитаниях и странствиях по самым разным уголкам Империи, своевольный характер Валентсии, острый язычок и привлекали одинокого архитектора. В своих представлениях о будущей семейной жизни он рисовал образ жены-подруги, которая не будет молча и покорно склонять голову перед ним, а разделит заботы, станет ему незаменимой помощницей в долгих разъездах, подбодрит, посоветует, ну и, конечно же, не станет относиться к супружеским обязанностям, как к чему-то постыдному и унизительному, а Маварий знал, что у многих его друзей жены всеми правдами и неправдами стараются избегать интимной стороны жизни.
Пожилой архитектор надеялся остаток своих дней прожить в гармонии с любимой женщиной.

                * * *

Валент рухнула на спину, не устояв на ногах, парируя удар меча рыжего Берка. Толпа зрителей выдохнула, охнув, как один организм:
— Охх!
— Сдаешься, щенок?! — острый кончик широкого меча летел прямо в яремную впадину между ключицами.
— Хрена с два! — выплюнула девушка.
Неуловимым движением всего тела, под стать змеиному, она ускользнула от грубого, прямолинейного оружия, перекатилась по земле и, не потрудившись подняться, резко выбросила вперед руку.
Берк почувствовал, как острый стилет разрезал рубаху под железными кольцами. Его дерзкий противник уже скакал на ногах, перевернувшись в воздухе, как какая-нибудь обезьяна, его чудное копье снова сложилось в небольшой дротик, но теперь все видели, насколько обманчиво было представление о несерьезности оружия новенького охранника — движением руки копье раскладывалось в длину, а вместо обычного наконечника навершием служил острый стилет, которым можно проколоть врага — не спасет никакая кольчуга.
— Сдавайся сам, пивная бочка!
Забавляясь произведенным эффектом от своего выпада, Валент усмехалась, легко уклонившись от предсказуемого удара Берка.
Широкий меч крепыша птицей летал в его руках, но юркий противник ловко уклонялся от него, реакция у пацана была молниеносная — это даже Берк должен был признать. Уже, казалось бы, некуда бежать, а он поднырнул под замах, ужом проскользнул между ног рыжего, менее поворотливого воина, и нанес ему укол со спины, чем вызвал взрыв хохота в толпе.
Зрители срочно перетрясли шапку держателя ставок — на молодого бойца поставила уже добрая половина отряда.
— Ну как тебе?! — обнаглела Валент, откровенно насмехаясь над Берком, уставшим крутиться вслед за ней. — Хочешь еще попрыгать?! Или сдавайся!
— Сейчас я тебе сдамся! Молокосос!
Меч опустился с размаху на копье, снова выброшенное мальчишкой, только вот, не было его на том самом месте, где оно сверкнуло мгновение назад, пацан успел отскочить — вот ведь обезьяна!
Подуставшие противники снова кружили внутри кольца расступившихся зрителей. Кривой оскал мечника против злой усмешки копейщика. Сила и мощь опытного мужчины против хитрости и ловкости худосочного мальчишки.
 
Нетерпение зрителей достигло высшей точки накала.
— Берк, мать твою загреби, я поставил два золотых! Не подведи!
— Эй, Берк, может, помощь нужна?! Ты только скажи!
— Берк, да хватит уже танцевать! Надери ему его тощий зад!
— Вот вьюнош-то, задал тебе перцу! А ну, малец, давай, проткни его орудией своей!
Валент старалась пропускать мимо ушей эти возгласы. Несмотря на то, что зло усмехалась, она все-таки устала, ведь поединок был с противником, превосходящим ее по силе — ей приходилось надеяться на свою ловкость и быстроту реакции, но пару раз она была на волоске от удара грозного оружия. Ее противник все время нападал, легко управляясь с тяжелым мечом, и Валент была вынуждена обороняться и крутилась, как блоха на гребешке, чтобы увернуться вовремя от широкого лезвия, но, похоже, своими акробатическими навыками она уравняла шансы.
Время шло, а конца поединку не было видно.

— Довольно! — крикнул Маварий. — Ворота открывают! Все по повозкам, сучьи дети, или будем ждать здесь до обеда!
Окрик начальника подстегнул зрителей, но не бойцов, и совсем не так, как рассчитывал Маварий.
— Берк! Берк! Кончай его скорей! — заорали вокруг.
Всем хотелось досмотреть, чем же закончится поединок и, может быть, поднять немного деньжат, раз уж возникла такая возможность.
Валент кружила, выискивая незащищенную точку, брешь в броне противника, но Берк ловил каждую ее уловку.
Широкий меч зазвенел, встретившись в воздухе с копьем.
— Ууухх! — выдохнула толпа, но возбужденный возглас сменился разочарованным. — Ууу!
— Йаа! — прохрипела Валент, вырвав свое оружие.
Однако, закончить им так и не дали.
Высокий воин с длинными волосами, закрученными в непонятные жгуты, возник в центре круга между Берком и Валент.
Он двигался неторопливыми, даже ленивыми движениями, так показалось девушке, и она очень удивилась, когда ее копье сверкнуло в его руке, как будто само туда прыгнуло.
Берка парень толкнул в плечо — казалось, просто положил ладонь — но рыжий, крепко стоящий на своих ногах воин, отлетел назад, а его меч остался у высокого воина в руках.
— Бой окончен, — негромко объявил он. — Ничья.
Болельщики разочарованно разобрали свои монеты из шапки лучника, на этот раз, никто не возразил.
Ничья так ничья, никто и не против.
 
Все потянулись к своим повозкам. И правда, решетку уже почти подняли, пора поспешить выехать. А новенький ничего пацанчик. Берк-то, Берк-то как бесится! Ну ему полезно разок не победить.
Первые повозки медленно двинулись под острия железной решетки, остальные потянулись следом.
— Привет, Валент! Не ожидал тебя здесь увидеть.

Веселый голос напомнил о запахе водорослей и магнолий, о неповторимой красоте южных ночей, о распростертых в небе крыльях двух грифонов, танцах, прохладном лимонаде, воздушной лепешке с рыбой и о том, что полюбить Валент сможет только какой-нибудь чокнутый.
Девушка не улыбнулась в ответ, обернувшись к Ольсо. Он изменился, едва можно узнать: длинный серый плащ из мягкой шерсти скрывал его фигуру, а также принадлежность к какому-либо магическому клану, черные волосы свободно вились, в расстегнутом вороте черной рубашки сверкали серебряные амулеты. Шагреневые сапоги неслышно ступали рядом с повозкой.
Ольсо хотел подойти к девушке, но тяжелый взгляд исподлобья остановил его на полпути.
Валент вскинула подбородок, смерила взглядом мага, который обидел ее в Грифлионе, и повернулась к нему спиной — ей не нужны сейчас никакие друзья и знакомые, и уж, тем более маги. У него своя дорога, у нее — своя, пусть они и идут рядом, но это вовсе не означает, что они вместе.
Позади нее оказался тот самый высокий и непонятный парень с волосами, скрученными в жгутики — странная прическа.
Девушка вызывающе усмехнулась ему:
— Мое копье! — потребовала она.
Тот молча протянул ей оружие, чуть наклонив голову: то ли почтительно, то ли усмехаясь.
Особо раздумывать над этим Валент не стала, ее уже дожидался мастер-архитектор возле первого фургона. Его повышенное внимание заставляло девушку хмуриться и внутренне напрягаться: небось, учитель уже успел попросить своего друга проявлять о ней всяческую заботу, ведь здесь именно Маварий отдавал распоряжения и был ее работодателем.
Затолкав подальше недовольство, Валент направилась в начало обоза. Работа есть работа, если на каждом маршруте она станет выражать недовольство, то скоро останется не у дел, но кудахтать над собой и позорить ее перед остальными охранниками она не позволит никому, даже учителю, надо будет вежливо, но решительно давать отпор каждому, кто вздумает ей навязывать свою заботу, будь то друг Лексигора или маг-неудачник. На маршруте она не девушка, а охранник и Имперский лоцман.
 
Незаметно для себя самой, Валент расправила плечи, привычно нахмурилась, поморщилась от противной тошноты, клубящейся в ней с самого утра и молча обошла Мавария.
Что ж, в его фургоне будет удобно наблюдать за дорогой — острое зрение гиены услужливо развернуло перед ней широкую панораму пространства вокруг дороги. Кроме привычных запахов железа, конского пота, влажного ветра никакие другие не беспокоили ее обоняние. Все спокойно.
Девушка поставила ногу на обод, чтобы забраться в повозку — рыжий Берк и длинный лучник Кахха уже удобно расположились по обеим сторонам телеги, значит, она будет сидеть впереди, рядом с Маварием.

— В моем фургоне нет ни одного охранника, господин мастер, — высокий смуглый парень со своей странной прической склонил голову перед Маварием.
— Забирай Кахху, — распорядился начальник обоза.
— Стрелы уважаемого Каххи быстрее найдут свою цель с головной повозки, а мастеру ближнего боя с копьем лучше выступать после лучников, — возразил парень.
Маварий заколебался, но, в конце концов, неохотно признал его правоту.
— Хорошо, Кумар.
Валент заняла свое место во втором фургоне, нагруженном всякими устройствами инженерного характера, предназначенными для строительства стен крепостей. Бой с Берком вымотал ее, хоть она никогда в этом не призналась бы, но мышцы болели, как после напряженных упражнений на растяжку, неожиданно закружилась голова, а ставшая уже привычной за последние дни тошнота вдруг навалилась со всей удушающей силой.
Девушка вцепилась руками в доски телеги, незаметно для себя задышала тяжело и часто.
— В повозке есть тюфяк и вода, госпожа моя, — не глядя на нее произнес Кумар. — Нам ни к чему сидеть вдвоем, мы можем дежурить по очереди. Если госпожа не возражает — я хотел бы быть первым.
Голос его был спокоен, лишен всяческого беспокойства и навязчивой заботы — просто деловое предложение.
Валент с облегчением растянулась на колком травяном матрасике.

                * * *

Груженые инженерным снаряжением повозки ходко двигались в сторону севера Азраннской Империи.
Позади оставались вспаханные под зиму поля, многочисленные селения крестьян и трапперов, по обеим сторонам дороги изредка мелькали неприступные городские стены, но, в основном, дорога пролегала через пышные южные леса, окутавшие нескончаемым зеленым ковром всю южную часть Империи.
Щедрость яркого солнышка и ласковое тепло — что еще нужно маленьким зернышкам, попавшим в жирную плодородную почву!
Здесь им приготовлено сколько угодно полезных для роста минеральных солей и влаги, тонкие росточки быстро напитываются нужными веществами — и вот перед тобой уже вовсю шумит молодая поросль, давая путникам необходимую прохладу и благодатную тень, птицам и животным — дом, щедрый на угощение. Длинные корни тянутся к воде, волнуется под ветром нескончаемое зеленое море, а под пышными кронами тихо, только раздается глухой топот копыт, впрочем, далеко он не разносится — замшелые стволы и молодой непроходимый подлесок гасят чуждые звуки, не давая нарушать тишину.
Далеко позади остался Зентал.
Обоз ехал, делая пару коротких остановок в сутки, давая отдых усталым коням — не больше часа — и снова повозки тряслись по накатанной каменистой дороге, заметно посвежевшие лошади несли их, пересекая ширь Империи. Во время остановок Кумар всякий раз уходил из фургона.
 
Прикрыв глаза, Ольсо погрузился в себя: смерти удалось избежать, благодаря сущности Пожирателя, из Грифлиона он легко ускользнул еще ночью — помогла тайная лазейка под стенами города, известная лишь ему, да еще одному вору… да, было дело на заре бурной юности… Скрыться среди охранников большого обоза с Имперским заданием — большая удача.
Что ж, пока ему везет.
Валентсия не подошла и даже не кивнула ему. За те несколько дней, что они не виделись, девчонка исхудала, побледнела и осунулась, словно болезнь грызла ее изнутри. Ольсо бросилась в глаза прозрачность кожи, синеватые губы, тяжелое дыхание, испарина на лбу.
Он хотел подойти к Валент, невзирая на ее холодность, но вмешался колдун, невесть каким образом попавший в охранники обоза. Колдун видел его сущность, казалось, он видел насквозь и Валентсию, но не встал на сторону мага, хотя и должен был безоговорочно это сделать сразу же.

— Дракону не место рядом с Пожирателем, — заступил он дорогу.
— А колдунам стоит помнить свое место в иерархии! — вскинулся Ольсо в гневе. — Ты не указ мне. Напомнить, кто из нас выше по рангу?
— Прошу простить мою дерзость, мессир, — насмешливое движение губ скрылось за дурацкими жгутами из волос, любимой прически колдунов. — Я здесь наемник. Для Вашей же безопасности прошу Вас вернутся в свою повозку. Осмелюсь напомнить, что пассажиры едут в хвосте обоза, — рука колдуна легла на пояс, где были развешаны мешочки со всякими снадобьями — жест предупреждения о возможном нападении.

Ольсо едва не потерял самообладание от такой неслыханной наглости, но не затевать же было разборки — не то время, да и место оставляло желать лучшего. Поэтому угроза прозвучала в его словах:
— Мы еще вернемся к нашему разговору.
Быстрым шагом он направился к последнему фургону, но тихий ответ колдуна прекрасно услышал.
— Обязательно вернемся, мессир. Обязательно...