2. 4. Первые двенадцать дней

С пяти часов утра 23 июня городские и районные военные комиссариаты Крымской автономной республики приступили к мобилизации военнообязанных  и добровольцев 14 возрастов,
1905 –1918 годов рождения, в армию.

В соответствии с постановлением Совнаркома СССР от 24 июня 1941 года для борьбы с парашютным десантом и диверсантами на полуострове было сформировано 33 истребительных батальона численностью около 7 тысяч человек. Их организация, вооружение, обучение и руководство боевой деятельностью возлагались на управление НКВД районов.

Современные авторы бичуют Генштаб, командование войсками Крыма и Черноморского флота за «десантобоязнь» и недооценку опасности полуострову с суши.
Сегодня, располагая знаниями о прошлом, легко утверждать: «Ни немцы, ни их союзники не имели в Черном море сил, достаточных для высадки стратегических и даже оперативных десантов» [90].
Но тогда-то военное руководство страны и Крыма этого не знало! Зато помнило, как неприятель успешно использовал десантирование: морское – в апреле  при оккупации Норвегии, воздушное – в мае при  захвате Крита.

Чем занимались на полуострове в первые дни войны?
Обратимся к донесению № 1 НКВД Крымской АССР.
«24.6.1941 г. 24.00. Симферополь.
 1. Развёртывание системы МПВО [91] Крыма закончено.
2. Убежища, подвалы подготовлены.
3. Населением производится массовая отрывка щелей...
5. Средства связи и оповещения приведены в боевую готовность» [92].

Какой тогда видел Феодосию отец?
«Город, – читаем очерк Виктора Балахонова, – сразу подтянулся и посуровел. Обезлюдел пляж, опустели здравницы, утихла говорливая и шумная набережная. Поезда, ещё вчера переполненные пассажирами с севера, увозили из Феодосии военнослужащих, которые отдыхали в санаториях... Улицы вечерней Феодосии, порт, железнодорожные станции утонули в светомаскировке» [93].

Судя по всему, сессия заочников завершилась в начале июля. Во всяком случае, так датирована фотография  выпускников училища, размещённая в интернете. Отца на снимке я не обнаружил. Скорей всего, сразу после экзаменов он отправился в Джанкой.

В поезде то и дело доставал  аттестат и перечитывал: «На основании постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 29.XI. 1939 г. Совет педагогического училища своим решением присваивает гр. Пискунову Петру Тимофеевичу звание учителя начальной школы».

Безусые мальчишки боялись опоздать к подвигам. Они верили, что война будет скоротечной и, едва начавшись, перенесётся на чужую территорию. Кто же мог думать, что беда пришла надолго. И что славы и горя хватит на всех...

3 июля по радио выступил председатель Государственного Комитета Обороны Сталин.
Сегодня многие в нашей стране и за рубежом воспринимают эту историческую фигуру отрицательно. А тогда большинство советских людей, особенно молодёжь,  трепетно верили  всему, что говорил он и делал.
Тем важнее была его речь. Её  слушали на площадях городов и сёл, читали в газетах.

То, что Сталин выступил не 22 июня, породило миф о прострации вождя в первые дни войны. Факты опровергают эту ложь. Каганович, участвовавший в экстренном совещании в Кремле спустя полтора часа после нападения Германии, вспоминал: «Сталин каждому из нас дал задание: мне  – по транспорту, Микояну – по снабжению».  «Все эти дни и ночи он, как всегда, работал, –  утверждал Молотов, – некогда ему было теряться или дар речи терять».

Ежедневно с ним общались члены Политбюро ЦК ВКП(б), руководство РККА и ВМФ, государственные и политические деятели. Согласно записям дежурных в приёмной Сталина, с 22-го по 28-е у него состоялось 178 встреч и  бесед с политическими, военными и  хозяйственными работниками [94].

Терять самообладание было не в его характере.
22-го до 7:30 утра он редактировал директиву № 2 войскам, затем разрабатывал новую стратегию Коминтерна,  корректировал указы Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных, введении военного положения в западных областях.

С 22-го по 24-е руководил формированием фронтов и Ставки Главного Командования.
Редактировал постановление СНК СССР «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» и соответствующий документ Политбюро ЦК ВКП(б). Участвовал в  создании Совета по эвакуации при СНК СССР и Советского информационного бюро.

Ежедневно его перо правило важнейшие проекты решений: 25-го – об увеличении производства танков и артиллерийских тягачей, 26-го – о режиме рабочего времени в военное время, 27-го – «Об эвакуации населения, промышленных объектов и материальных ценностей из прифронтовой полосы», 28-го – о выдвижении 70 дивизий на западное направление, о развёртывании в стране партизанского движения. 
29-го Сталин работал над текстом директивы Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и  советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков.

30-го писал проект постановления об образовании ГКО – Государственного комитета обороны СССР, высшего органа власти на период войны. И готовился к выступлению по радио.
«Содержание директивы от 29  июня, стиль текста выступления Сталина от 3 июля 1941 г. свидетельствуют о том, что они написаны лично Сталиным», –  убеждён историк Игорь Ильинский [95]...

Ту речь отец, возможно, слушал в половине седьмого на пыльной джанкойской площади. Солнце ещё не поднялось высоко, поэтому не было жарко.

При первых звуках знакомого глуховатого голоса наступила полная тишина.
Каждого тронули непривычно тёплые, проникновенные слова:
«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!
К вам обращаюсь я, друзья мои!».

Отец признавался, что никогда больше не испытывал такого чувства единения с людьми, стоявшими рядом, и тем, чьи слова звучали из черного раструба на столбе.
 
Ничего не утаивая, со всей прямотой Сталин говорил о масштабах опасности: «Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины». 

Причины временных успехов гитлеровских войск объяснял просто: «войска Германии как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было ещё отмобилизоваться и придвинуться к границам».

«Когда я прочел речь Сталина 3 июля, – признавался писатель Константин Симонов, – я почувствовал, что это речь, не скрывающая ничего, не прячущая ничего, говорящая народу правду до конца, и говорящая её  так, как только и можно было говорить в таких обстоятельствах».
 
Википедия, лукавый источник знаний, утверждает: выступление Сталина спровоцировало повсеместное уничтожение документации советских и партийных органов на местах, массовое бегство номенклатурных работников с семьями, приближёнными и со всем имуществом, панику среди населения и тотальную шпиономанию.

Злопыхателям отвечает, разумеется виртуально, сторонний наблюдатель – Александр Верт, британский журналист,  находившийся во время войны в СССР.
«Эта речь, обращённая к встревоженным, а нередко испуганным и растерявшимся людям, оказала очень большое воздействие, – свидетельствует он. – Своим сравнительно коротким выступлением по радио Сталин не только создал надежду на победу, если не уверенность в ней, но и сформулировал в скупых, выразительных словах целую программу поведения всей нации в военное время» [96].

«Обращение к  народу, сотворенное мыслью и  чувством его, произвело на внимавшую ему многомиллионную аудиторию колоссальное воздействие и своим содержанием, и своей формой», – признают филологи, подвергшие  лингвориторическому анализу то выступление [97].

Миллионы советских людей ответили делом на призыв защищать Отечество. Взялись за оружие, жертвовали здоровьем, жизнями на фронте, в партизанских отрядах и  подполье. Напрягали силы у заводских станков и в поле ради победы.

В кратчайшие сроки было перевезено из Европейской части СССР на Восток около 17 миллионов человек и свыше 2 600 предприятий.
Выросли в необжитых местах и к концу 1941-го возобновили работу 122 предприятия авиационной, 43 – танковой, 244 – металлургической, 91 – химической промышленности, 96 производств боеприпасов и 80 – миномётного вооружения [98].

И всё это благодаря неимоверному напряжению человеческих рук и транспорта, множества людей, чьи действия направлялись мыслью и волей партийных и советских органов.

3 июля Гальдер отметил в дневнике: «кампания против России выиграна в течение 14 дней» [99].
А Сталин убеждал, что война только начинается, был уверен в победе.

Отец, не дожидаясь, пока истекут несколько дней до восемнадцатилетия, поспешил в Джанкойский райвоенкомат.

ПРИМЕЧАНИЯ
90. Юновидов А. Крым 1941. Битва за перешейки.  М.: «Пятый Рим», 2019.  С. 17.
91. МПВО – местная противовоздушная оборона.
92. Как с немецкими бомбами на Крым обрушилась война // РИА Новости Крым.  Симферополь, 22.06.2020.
93. В.И. Балахонов. Феодосия (историко-краеведческий очерк). Симферополь: Таврия, 1975. 
94. На приеме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И. В. Сталиным (1924—1953 гг.). Справочник / Научн. ред. A. A. Чернобаев.  М.: Новый хронограф, 2008. 784 с.  С. 337 – 341.
95. Ильинский И. Великая Отечественная: Правда против мифов. М.: Изд-во Московского гуманит. ун-та, 2015. С.101–102.
96. Верт А. Россия в войне 1941-1945. Авторизов. перевод с англ.  М.: Воениздат, 2001.  664 с.  С.81.
97. Воронов Ю. С., Любезнова Н. В. Лингвориторический анализ выступления И. В. Сталина 3 июля 1941 года // Мир русского слова,  2019.  № 3. С.62.
98. Куманев Г.А. Война и эвакуация в СССР. 1941-1942 годы // Новая и новейшая история. 2006 г. № 6.
99. Гальдер Ф.  Военный дневник (Июнь 1941 – сентябрь 1942). М: ACT, 2010. С.105.