Господин жандарм. Глава 5. Чаепитие в консульстве

Глава 5. Чаепитие в консульстве.
 
На прием к консулу Адашев опоздал.Того не оказалось на месте и в отсутствии главного лица миссии, жандармского офицера принял его советник – коллежский советник Михаил Павлович Бирюлов. Пришлось извиняться за опоздание и несколько помятый костюм. Кульбит на городском тротуаре не прошел бесследно для наряда штаб-ротмистра. Пришлось рассказать и о черной карете. Коллежский советник Бирюлов выслушал Адашева внимательно, не перебивая. Он оказался уже немолодым человеком, несколько полноватым, с роскошными усами, что делало чиновника шестого класса похожим на кота. Слушая собеседника он то и дело прикрывал веки так, что выглядел заснувшим. Казалось Михаил Павлович Бирюлов вот-вот замурлычет от удовольствия, когда его почешут за ушком. В точь-точь как кот Васька в черниговской усадьбе Адашевых в селе Редьковка.

Заметив изучающий взгляд молодого человека, Бирюлов усмехнулся в усы. «Вы, батенька, внешности моей не смущайтесь. Она у нас, у дипломатов, сродни маскировке. Мол коль кто прост по наружности, тот стало быть и ума невеликого. А мне это на руку. Я головой киваю, ладошки потираю, а сам все слышанное да виденное себе на ус мотаю. Так-то вот».

Адашев и не сомневался, что перед ним сидит далеко не простак. Леонтий Васильевич Дубельт так и описал ему российского консула в Штутгарте; вида он простецкого, но весьма искусен в делах службы. Можете ему довериться во всем. И штаб-ротмистр передал коллежскому советнику письмо генерала. Михаил Павлович прочел его не торопясь, затем перечитал и сжег в большой бронзовой пепельнице в виде русалки, сидящей на берегу озера. А после предложил испить чаю. «Нам, москвичам - без чая никак нельзя. У нас в белокаменной пока с десяток стаканов не осилишь переворачивать стакан вверх дном не смей».

 Адашев хоть и не был москвичом, но знал, что жители второй российской столицы пьют чай трижды в день: утром, в полдень и обязательно в четыре часа по полудни. Говорили, что обычай такой завел еще царь Михаил Федорович Романов, впервые отведавший этот напиток еще в 1618 году, когда получил от китайских послов несколько ящиков чая в подарок. С тех пор чаепитие стало настоящей традицией в России. В середине 19 столетия она закупала чая в Поднебесной уже на 5 миллионов рублей в год. Одних самоварных фабрик тогда в Российской империи насчитывалось целых 28 штук.
 Особо в Москве ценился так называемый перловский чай, ибо семейство фабрикантов Перловых было поставщиком императорского двора. Купец первой гильдии Василий Перлов опекал Шамординский монастырь, монашки которого в благодарность изготавливали для чаеторговца расписные жестяные и алюминиевые чайницы, на которых красовались поучительные надписи вроде: «Чай не пьешь – откуда силы?» На этот вопрос московские остряки скоро сочинили достойный ответ: «Чай попил – совсем ослаб». Так в народном обиходе появилась эта известная и доныне поговорка.

Именно таким чаем угощал столичного гостя «кот-дипломат», как сразу прозвал про себя коллежского советника Адашев. За чаем обсудили и недавнее происшествие. «Похоже в Вашем, сударь, ведомстве «крыша протекает», коли охоту на Вас объявили» - задумчиво изрек Бирюлов. «И что делать думаете?» Адашев, рассчитывавший на помощь и совет дипломата, пожал плечами. «Встречусь с этим Мандтом, попытаюсь сторговаться и выкупить эту бумажку».

Консул лишь головой покачал. «Я про этого прощелыгу кое-что разузнал. Из Зимнего дворца он, по слухам, бежал задними дверьми. То бишь с пустыми карманами. Зело спешил сердешный ноги унести. Потому сейчас он в деньгах нуждается и сумму с Вас запросит немалую. Вы какими средствами располагаете?» Ротмистр признал, что денег у него – кот наплакал. Начальство щедростью не страдает. Но он готов вложить в такое предприятие и собственные деньги – авось хватит.

Бирюлов удивился такой готовности. «Три десятка лет на государевой службе состою, а такого, чтобы кто свои деньги на казенную надобность по доброй воле истратил, впервые вижу. Наоборот – это сплошь всегда пожалуйста. Вы, батенька мой, часом не Крез?» «Увы» - успокоил его черниговский дворянин Адашев, «даже в дальнем родстве с лидийским владыкой не состою. А что до затрат, то царем, говорят, служба не пропадет». «Ну да, ну да. Воля Ваша» - опять задумался дипломат. «Только Вы, Иван Михайлович, попомните совет старика: у нас за верную службу порой казематом благодарят. Ну, а ежели этот Манд откажет Вам? Он давеча в клубе с английским консулом сэром Мосли играл. Сердцем чую, обхаживает его хитрый брит. Не с тою же целью – вот в чем вопрос?»

«Значит, нам надобно опередить англичанина» - настаивал Адашев. «А что если мне с этим Мандтом в картишки сыграть? Обыграю и долг стребую. А коли платить ему будет нечем, протоколом расплатится». Бирюлов лишь усмехнулся такой наивности. «Да Вам, сударь, что: происшествия с каретой мало? Лекаришка Ваш тотчас к Мосли побежит. А тот либо денег ему даст, либо Вас умертвить прикажет. Англичане на это дело лихих людишек специально прикармливают. Но вот познакомиться вам и впрямь следует. А там – поглядим».