Ночная таксистка. часть 17, 18

17

   Очнулась Анна дома. Это она сразу поняла по запахам, доносившимся с кухни. Колдовала у плиты Вера, что-то обсуждая в полголоса с Тасей.

   Анна не сразу вспомнила, что с ней произошло накануне.
- Очнулась? – спросила маленькая подруга, заглядывая в комнату. - Как чувствуешь себя?
- Голова немного болит. Как я оказалась дома? – спросила Анна, спуская ноги на пол и шевеля пальцами. Все было в порядке.
- Твой Тарас любезно принес тебя на своих рученьках, - почему-то хихикнула Тася. – Водички или кофе с молоком?
- Кофе. А Тарас где?
- Он принес тебя, с час просидел рядом, убедился, что с тобой все в порядке и отчалил еще вчера.
- Вчера? – удивилась Анна.
- Да, ты проспала без малого почти сутки. Весь узвонился, все про тебя спрашивал и себя винил.
- Что со мной было?
- И ты еще спрашиваешь? Хи.
- Не вижу ничего смешного, Тася.
- Ну как же! Напилась этих коктейлей, которые ругаешь, и еще спрашиваешь.
- Я напилась?!!!

   Анна попыталась что-то вспомнить.
- Не помню такого. Только мороженое съела в парке. А потом… Ты же знаешь, как я к спиртному отношусь. Бокал мартини за редкость.
- В самом деле, - посерьезнела Тася и поводила носом около Анны. – И знаешь, не пахнет ничем таким. Я еще вчера это отметила про себя, когда раздевала тебя. От одежды пахло, а от тебя нет. Я тогда еще подумала, что уже принюхалась и не понимаю.

   Анна молча прошла в душ. Напилась. Скажут тоже. Да не в ее привычках такое дело. Что-то тут не так. Так…. Что же они делали после парка? Куда-то шли. Анна мысленно восстановила картинку вчерашнего свидания. Постер, афиша, брутальное лицо актера. Да. Они ходили в кино, которое смотрят в этих смешных очках. А при чем в ее памяти Гарин – старик? Он кричал: «Уходи».

- Привет, - донесся из мобильника, услужливо поданного Тасей прямо в ванную,  голос Тараса, - ну и напугала ты меня вчера. Прямо женщина-катастрофа. Как себя чувствуешь?
- А что случилось со мной?
- Хотел бы знать и сам. Ты из кино выбежала посреди сеанса, ничего не объясняя. Ну, думаю, фильм не понравился, но могла бы и сказать. Я за тобой. А ты все твердишь – уйти, уйти.
- А когда я напиться успела и чего? – задала вопрос Анна, мучавший ее своей непонятности и абсурдностью.
- Да не пила ты. Ты в соседний супермаркет забежала, и пока я пытался тебя увести домой, стала от меня обороняться и запустила в меня бутылкой какого-то коктейля, в алкогольном фейерверке были оба. Пришлось за разбитое заплатить. А ты потом просто уснула, сев на пол у полок с кошачьим кормом.
- Не помню этого. И не понимаю, зачем ты Тасе сказал, что пьяная я?

   В телефоне повисла пауза. Анна ее слушала, не перебивая. Затем Тарас кашлянул как-то смущенно и произнес:
- Тася сразу «скорую» пыталась вызвать, как я тебя принес. Вот и соврал.

   Анна продолжала молчать.
- Но дело в том, что я понял, что тебе «скорая», да и врачи вообще, не нужны.

   Пауза.
- Я видел твои глаза….Без очков и линз….
Вот оно что. «И что теперь?» - хотелось спросить Анне, но она молчала, пытаясь справиться с волнением.
- Почему молчишь? Хотя, понимаю. Думаешь, что я испугался? Что брошу тебя из-за того, что узнал твой секрет черных очков?...Нет. Просто теперь у меня еще больше вопросов.
- Только не сейчас, - выдавила наконец-то Анна из себя.
- Я понимаю. Позвони, когда будешь готова поговорить. Я буду ждать. Рад, что с тобой все в порядке, - Тарас глубоко вздохнул и отключил связь.

   А что? Логика во всем этом есть. Зря она что-то накрутила себе не весть что про Тараса. Он оказался деликатным и понимающим человеком. Да, врачи ей ни к чему. Родители всегда предупреждали держаться ей от них подальше.

- А куда Виталик делся? – спросила Анна Тасю. Вера деловито гремела посудой, несколько осуждающе косясь на Анну.
- Да ты что? – удивилась подруга. – Он уже два дня как съехал домой. Отсиделся как медведь в берлоге.
- То-то думаю, что подозрительно тихо дома. Никто не бубнит.

   Звонок в дверь заставил всех троих женщин вздрогнуть от неожиданности.
- Кто бы это мог быть? – удивилась Тася.
- Легок на помине, - засмеялась Анна, уже видя, кто за дверью.
- Привет, чика!! – пробасил Ватикан, вваливаясь в квартиру с двумя огромными пакетами из супермаркета. – Говорят, ты приболела, вот – решил навестить и харчей подкинуть. Маленькой-то твоей не дотащить столько, да и до верхних полок не дотянуть.
- Кто говорит, что я приболела?
- Слухами земля полнится.
- Звонил, - коротко бросила Тася, принимаясь распаковывать пакеты.
- И тут все за меня решают, - усмехнулась Анна. – Но спасибо, друг за помощь. Сколько с меня за продукты?
- Обижаешь, Аннушка. Да нежели за гостинцы платят? - напустил важность Виталик.
- Но тут много и все дорогое, - прикинула Анна размер финансовых потерь Ватикана.
- Ребята самое лучшее набрали, как я попросил. Для тебя же это.
- Ребята?!!
- А что, думаешь, сам по магазинам хожу? – расхохотался грозный глава бандитов. – Я только до тебя сам ходок, их не пущаю. Сама просила – поменьше народа чтоб знало – куда и к кому я.
- И это правильно. Но все же ставишь меня в неловкое положение, - возразила Анна.
- Ты меня не раз уже спасла, я в долгу. И хватит об этом. Это малость, что могу для тебя сделать.

   Анна покорно вздохнула. У Таси ожил мобильник, она взглянула на него и поспешно выскочила из кухни немного с виноватым видом.

- Ха, никак у малышки ухажер появился? – хохотнул Виталик.
- Похоже, что так, - уклончиво ответила Анна.
- Ты смотри, как бы не обидели девчонку.
- Паша – хороший парень, - заступилась Вера. – Давно его знаю. Вдвоем с бабкой живут, считай она его и воспитывала. Родители давно пропали, не вернулись с похода на Алтай. А сейчас студент, и работает. Не испорченный, со шпаной не связан, да и скромный он.
- Ну, это хорошо. Но если что, то будет дело со мной иметь, - пригрозил на всякий случай Виталик.
- Я пойду, Анечка, - засобиралась Вера.
- Теть Вер, спасибо большое за помощь, а что Петра Иваныча давно не слышно?
- Да кто его знает, все дела какие-то решает. Не говорит мне. С полицейским этим молодым, Димой, кажись. И что за дела у человека на пенсии кроме работы могут быть? Эх, затеяли что-то. Переживаю, Анют.
- Я поговорю с ним, тетя Вера. Не переживайте.
Лишь только закрылась за Верой дверь, Ватикан посерьезнел.
- Ты вот что, Аня… Что-то нехорошее сгущается вокруг, - Виталик вальяжно расположился на стуле, который жалобно пискнул под ним в знак протеста.
- Вокруг чего? – Анна как всегда цеплялась к словам, чтобы потянуть время и обдумать услышанное.
- Вокруг всех нас, а особенно тебя, - терпеливо пояснил Виталик. - И я прав, растопчи меня табун.
- Погоди под табун бросаться, разъясни, - присела девушка рядом на подоконник.
- Да вот дошел до меня слух…
- Слух?!
- Погоди - не прерывай, я бы не был Ватиканом, если бы не держал все ниточки у себя. На меня много кого работает. А мои ребята собирают все слухи, фильтруют через тройное сито, и самые проверенные ко мне доносят. А я – МОЗГ, - Виталик многозначительно поднял палец к голове. – Ты не гляди, что простоват на вид. Эта ширма, оставшаяся мне в наследство из детства. Так проще жить. Да и бдительность врага усыпить. Но не об этом сейчас.

    Анна выжидающе молчала. То, что Виталик далеко не дурак и не простак – это она поняла давно. Была в нем и логика, подчас железная, а иногда и интуитивная. А главное – она читала в нем душу дикого зверя, - сильного, вольного и не злобного по своей натуре. Дикий зверь, - он когда нападает? Если ему пора охотиться, чтоб не умереть с голоду; или загнан в угол врагом. А ради удовольствия на убийство не пойдет. А если зверь узнает добро, то будет предан всю жизнь, и будет защищать тебя до последнего вздоха. Таким был и Ватикан. При всех его темных делах и не ладах с законом он умел ценить дружбу и не нападал зря. И если Виталик заговорил серьезно да с предисловием, то значит - что-то важное хочет донести.

- Так вот. Слушок, сразу скажу, странный и попахивает нафталином. Но тем не менее… Лично ко мне он отношение имеет лишь косвенно, но ребята его не пропустили…. Расскажу по порядку. Началось с того, что появилась в городе странная таксистка по ночам. Гоняет на тачке как дикий мустанг, ведет себя странно, и распугала чуть ли не половину ночных гопников. Далее, для пущей убедительности болтавших о таком, говорили, что живет она на кладбище, вместо глаз – живой огонь, который может убить,  и что она умеет превращаться в ястреба. А? Каков фольклор? Прямо Вий в современной интерпретации, - Виталик захихикал.
- Я, конечно, не поверил сказке ночного города. Но потом… Потом познакомился с тобой. Но и тогда, сразу, не сопоставил картинку. Были смутные подозрения, но я человек реальности, сама понимаешь. Налей-ка мне кофейку, что-то в горле першит.

    Анна послушно включила плиту и поставила турку с водой на огонь, вся превратившись во внимание.
- Далее узнал тебя поближе, увидал твои глаза. Знаешь, без обид, жуткова-то в первый момент. И вот тут я стал слушать внимательнее, что говорится и творится вокруг. Я понял, что это все про тебя. Кто привел в бегство Куба и компанию? Кто довел до дурки с десяток мелких сошек преступности в городе? А кто недавно на ночных гонках практически спас этого мажора Гарина?
- Ты и об этом знаешь?! – удивилась Анна и чуть не упустила закипевший кофе. – А что о Гарине знаешь?
- Не очень много. Понимаешь, мы с его семейством – кони разных табунов. Не пересекались лично. Я-то с кем дело имею? С темной стороной города, а он – из серых кардиналов власти. Он ученый, лауреат чего-там, ну - из тех, кто держит контроль над фармакологией тут, по стране куча лабораторий – уж что он изучает в них – тут моего ума уже не хватает, да я и не лезу. Раньше работал на государство, а после распада страны – на себя, или еще кого-то… Вот сына растит, к делу пытается привлечь, смену себе значит. А у того на уме одни ночные гонки. Стритрейсер. Блин, слово-то какое дикое. Кофе не остыл?

    Анна спохватилась, что так и стоит у плиты с остывающим кофе в руках. Она поспешно подала чашку Виталику.
- Говори дальше, очень интересно. Первый раз ты так многословен, - дружески поддела девушка.
- Ты еще плохо меня знаешь, - Ватикан сощурил глаза, с наслаждением делая глоток ароматной жидкости. – Пока все ясно и складно идет. Не так ли? Не буду рассказывать всех нюансов. Сейчас о главном. Странная возня всех структур началась сейчас в городе. От полиции и секретных служб до власть держащих.  Даже мне уже дышать стало трудно от обилия всяких ищеек и агентов в штатском. Говорят, что даже америкосы тут замешаны. Мне-то это ничем не грозит, они все тут не ради меня – это и коню ясно. Если только уберут за ненадобностью, чтоб не путался под ногами. А меня вопрос мучает. Что происходит? И ради чего все это?
- И ради чего? – спросила Анна, хотя знала ответ, но не понимала его.
- Да все из-за ястреба этого.

   Анна вздрогнула:
- Ястреба?
- А что, ты не знала, что тебя уже Ночным Ястребом прозвали?
- Неееет.
- А по мне – так глупо фамильничать. Выбирать псевдоним по фамилии, - Ватикан явно наслаждался замешательством девушки.
- Я НИЧЕГО НЕ ВЫ-БИ-РА-ЛА! – Анна сидела в шоке от услышанного.

    Какой же механизм она запустила, просто устроившись на работу? Она просто хотела жить и быть полезной, не сидеть без дела, и не существовать на государственную пенсию, влача жизнь затворницы в четырех стенах. Может, где-то и поребячилась в силу молодости, или от неприятия происходящей несправедливости. Но она выбрала то, что умела лучше всего делать, не привлекая особого внимания к себе. Ведь знала, что есть тайна, связанная с ее рождением и ее особенностями. Знала, что нельзя показывать это НИКОМУ. Знала, что это опасно. Но никогда не понимала – ЧЕМ? Они никому не желала зла. А если кого и пугала своим видом, то заслужили, да и выбора у нее не всегда оставалось. Что же она наделала?

- Виталичек, а может ты ошибаешься? Может, просто слухи, или ко мне не имеют никакого отношения? – наивно предположила Анна, обхватывая себя за плечи.
- Неа, - коротко и безжалостно ответил мужчина.
- И что мне делать теперь? Куда бежать? В леса или горы? Мне страшно. Родители мои всю жизнь от кого-то бежали и прятались, меня приучали к этому. Но в силу малых лет мне все казалось забавными приключениями. А теперь я одна. Совсем одна.

    Анне вдруг стало безудержно жалко себя, она сжалась в комок и шмыгнула носом, чувствуя,  как горячая волна отчаяния выдавливает слезы из ее незрячих глаз.

    Виталик неловко придвинулся к ней и положил огромную руку ей на плечи:
- Ну что ты, моя видящая безглазонька?! Ты не одна. У тебя есть я, Тася, Иваныч, - попытался успокоить Виталик.
- Тася? – встрепенулась Анна, в миг высушивая слезы. – Я за нее в ответе. Что с ней-то будет?
- Ну вот. Я знал, что быстро успокоишься, - улыбнулся мужчина. – Вы, бабы, такие. Чуть что – в панику, умирать собираетесь. А лишь напомнить им о детках или кошках, что без нее пропадут, так сразу оживают.
- Да, еще Тарас есть, - схватилась за мысль Анна, как за соломинку.
- Тарас? – нахмурился Ватикан. – А вот тут погоди, чика. Что-то он мне не нравится. Темная лошадка.
Анна почувствовала, как напряглась рука на ее плече - мужчина до сих пор ее обнимал.
- Тебе тоже он кажется подозрительным? – этот вопрос задала уже Тася, появившаяся на пороге кухни, и слышавшая последнюю фразу. – А что тут, собственно, происходит? Обнимаетесь?

    Ватикан смущенно убрал руку, напоследок прихлопнув дружеским жестом Анну по плечу.

- Обнимались. А ты помешала.
- Чем вам Тарас не нравится? – встрепенулась на защиту Анна.
- Не могу ничего про него узнать, - ответил Виталик. – А про кого я не могу ничего узнать, тот для меня – темная лошадка.
- Очень веский аргумент, - съязвила Анна.
- А я, что называется, без комментариев, - с вызовом заявила Тася. – Просто чуйка.
- Чуйка! – передразнила Анна. – Что-то, в последнее время, у всех чуйки. Одна я ничего не чую, как дурра – тополь в поле.. нет…мустанг на воле.

    Ватикан басисто заржал, Тася скривила улыбку.
- Ладно, девочки, мне пора. Спасибо за кофе, - мужчина встал. – Аннушка, я счел своим долгом - все тебе рассказать, что узнал. По мне, предупрежден – значит, вооружен. А ты, баба не из робких. И я слушаю дальше. И всегда примчусь, когда нужен буду. Телефон мой есть у тебя.


18

    Два дня прошли в относительном спокойствии для Анны. Она уже стала вспоминать разговор с Виталиком как некое недоразумение. Кому она нужна и для чего? На опыты? Ха. И еще раз ХА! Может Ватикан что-то напутал, а что-то сам нафантазировал, хотя это на него и не похоже. Но ведь рядом с ней многие в мистику могут поверить. В вечерне-ночное время работа, а днем отдых и домашние дела. Как-то с Тасей они прошли по магазинам одежды. Выбор для карлицы был не велик, но Тася горела энтузиазмом. Это было впервые для нее – что-то покупать себе.

- Знаешь, Аня, я из любой вещи конфетку сделаю. Главное – найти то, что понравится по виду.
- Не сомневаюсь в тебе. Но давай еще и в ткани зайдем. Может просто присмотришь ткань и сделаешь себе что-то по нраву, а не переделаешь.

   Домой пришли нагруженные и довольные с великим планом свершения переворота в мире моды.

   Анна насторожилась сразу, едва прикоснувшись ключом к замочной скважине. Что-то было не так. Нет – и коврик у двери не сдвинут, и царапин от отмычки на замке нет, но веяло чем-то посторонним. Девушка замерла на месте.

- Ань, ты чего вдруг как собака на охоте встала? – спросила удивленно Тася.
- Не знаю, но… кто-то открывал нашу дверь не родным ключом.
- Ой! – Округлила в страхе глаза Тася. – Воры?  А вдруг они еще там?
- Нет, я бы увидала. Не бойся. Входи.

   Девушки вошли несколько робко и настороженно.

   Тася через мгновение бросилась к своим коробочкам, загремела чем-то на кухне, метнулась в комнату, затем облегченно заметила:
- Нет, все на месте. Деньги на продукты, что ты даешь, моя заначка, украшения твои, документы. Может тебе показалось?

   Анна, стоя посреди коридора, мысленно оглядывала все уголки квартиры. Все было на своих привычных местах, но и не так. В ее видении часть предметов, хоть на пару миллиметров, но были смещены. Это как в спектральном анализе звезд - смещение спектра говорит о том, что звезда движется, хотя нам кажется, что она всегда на одном и том же месте. Для Анны ее уклад складывался годами. И если исключить бытовые вещи частого использования, то все остальное подолгу оставалось нетронутым.
- Нет, Тася. Это были не обычные воры. – С этими словами Анна быстро прошла в кабинет матери.

   Так и есть. Следы «разрушений» тут проявились четче всего и в огромном количестве. Хотя для обычного взгляда – все, как и прежде. Вот, на мамином, ежедневнике даже следы от пальцев на тонком слое пыли. В верхнем ящике стола перепутаны листы с записями. А правая штора на окне отодвинута на добрых пять сантиметров. Скорее всего, тут был не один человек. Один наблюдал в окно, чтоб не пропустить возвращение девушек, а другой что-то искал, стараясь не оставлять следов присутствия.
- Что будем делать? – спросила Тася, заглядывая в кабинет из под локтя Анны. – Полицию вызывать?
- С ума сошла. И что скажем? Нам кажется, что кто-то был тут. Что украли? Ничего. Дверь взломана? Нет. – Анна чуть ли не в лицах изобразила воображаемый диалог.
- Ты права, - поникла Тася. – Но меня пугает, что кто-то шастает по квартире, пока нас нет. А если придут, когда мы дома и спим? Брр.
- Но у нас есть полиция. Дима, - осенило Анну. – Надо посоветоваться. Позвоню ему.
- А я звоню Павлику, он точно что-нибудь придумает, он просто гений, - схватилась тоже за мобильник Тася.

    Через полчаса Дима, на этот раз в штатском,  и Петр Иванович -  именно в таком тандеме,  настороженно переступали порог квартиры. На удивление Анны Иваныч пояснил:
- Был в управлении у Димы, кое-что проверяли, там и застал нас твой звонок. Ну, где следы преступления?

    Анна указала на кабинет матери.
- Я войду первым, осмотрюсь, - деловито скомандовал лейтенант, отрываясь от созерцания замка на входной двери.

    Анна, Иваныч и Тася сгрудились в проходе.
- Не мешаем ему, - попросил Иваныч. – Он хорошо знает свое дело, ничего не упустит.

    Дима медленно обошел комнату, обстоятельно оглядывая все детали обстановки.
- Давно сюда заходил кто-то из вас?
- Я не захожу вовсе, Анна не разрешила, - сразу отмела свою причастность Тася.
- Я захожу время от времени вытереть пыль и… побыть одна, - призналась Анна. – Последний раз это было недели полторы назад. Я прибиралась.
- Штору когда открывали?
- Они всегда полуоткрыты, задергивать нет надобности, свет здесь не включаем.
- А никто из ваших гостей не мог сюда зайти? Ну, чисто из любопытства, - задал последний вопрос Дима.
- Нет, - в один голос ответили девушки.

    Лейтенант осторожно заглянул в ящики стола, присел перед маленькой этажеркой с научными книгами и даже зачем-то понюхал штору на окне. Затем повернулся к ожидавшим его вердикта:
- Несомненно, здесь были посторонние сегодня. Скорее всего, двое. Один наблюдал в окно время от времени, лицом задел ткань. Мужской парфюм, очень дорогой, до сих пор заметен. Это его прокол. Но опять предположительно, что не основное занятие – проникать в чужие квартиры, профессионал не стал бы душиться заметной водой перед таким. Либо это было спонтанной вылазкой. Хотя, для спонтанности, очень уж все тонко сделано…. Были в перчатках. Можно сделать анализ отпечатков на ежедневнике, но не вижу в этом смысла. Второй, тоже скорее всего мужчина, высокого роста, простоял у стола долго - отпечаток ботинка на ворсе ковра размера 43-44. Особенно тщательно осмотрен стол с документами, книги на полке, и даже приподнимался ковер с тех сторон, что не прижаты ножками стола. Впрочем, объяснять дальше нет необходимости. Что-то искали. Что-то небольшое, что могло быть вложено в книгу. Могу предположить, что какие-то документы. Что касается следов проникновения в квартиру, то это не отмычка. Ключ по слепку, сделанному с оригинала.
- Вопрос! Нашли они, что искали? – спросил Иваныч.
- Тут мои выводы от наблюдений заканчиваются, - признался Дима.
- А сам что думаешь? Это же все не для протокола.
- Думаю, что нет.
- Почему? – не унимался дотошный Иваныч как на экзамене.
- Интуиция.
- Ох, не хитри, Дима, - погрозил бывший начальник пальцем.
- Ну, Петр Иванович, сами посудите. Судя по тщательному обыску в кабинете – он был целью. И если бы нашли в нем то, что нужно, то не стали бы поспешно пробегать по другим комнатам, хватая на скорую руку совсем уж посторонние для бумажного схрона вещи. А неизвестные, уходя, проверили, по словам Анны,  и вазочку в ее комнате, и даже шампунь в ванной. Как-то выборочно и бессмысленно. Ну, вот смотрите, например, эта статуэтка птицы - никак не тайник для бумаг. А я ухожу, не найдя нужного, хватаю, что придется под руку, так просто, на удачу…

    Дима так разгорячился и увлекся своей теорией, что для наглядности схватил с полки в коридоре керамическую стилизованную птицу с раскрытым хищным клювом, прикупленную родителями в какой-то экзотической лавке, что в девяностые росли на каждом углу города.
- Ну вот, смотрю, это не ваза, внизу отверстий нет, ставлю аккуратно назад…

    С этими словами лейтенант попытался вернуть птицу на место в прежнее положение, но толи роста не хватило, толи поторопился. Статуэтка выскользнула из рук и с приглушенным звуком сухой глины разлетелась на несколько частей.

    Все четверо замерли, глядя на осколки скульптуры.
- Это был ястреб, - зачем-то пояснила Анна. – Мамин любимый ястреб.
- Печально, - без всякого сожаления в голосе признал Иваныч и наклонился к убитой без возврата птице. – Но, похоже, что погибла она не зря.
- Мне так думается, что искали это.

    В руке Петра Ивановича были два пожелтевших  листа из школьной тетради в клетку, свернутых в трубочку, которые он медленно развернул.
- Что это? – спросила Тася, от любопытства приподнимаясь на цыпочки.
- Не могу знать. Анна, посмотри.
- Я вижу и так. Это мамин подчерк, но я не понимаю, что это за схемы и цифры.
- Простите меня, - подал голос Дима, только сейчас очнувшийся от содеянного. Его уши полыхали, а взгляд стал как у побитого щенка.
- Дима, ты гений сыска, я всегда это знал, - хлопнул того по плечу Петр Иванович. – Потерю птицы Анна переживет, а вот ключ к какой-то загадке ты нашел. Чужие не нашли, а ты смог. Мысли как преступник, думай как преступник. И найдешь. Так?
- Дима, ей богу, вы умница, - поддержала Анна. – Только у нас ключ есть. А вот посетители сегодняшние знали и о том, что он открывает. Счет пока 1:1. Мне надо подумать, и я разберусь с этими знаками. А вы уверены, что именно это искали чужие?
- Предполагаю. А вот Дима сейчас выйдет из ступора и опять выдаст обоснованное предположение, - Иваныч явно уже веселился.
- А кем была ваша мама? Где работала? – выпалил вдруг лейтенант.
- Вот, я ж говорю – молодец. Копает всегда там, где надо.
Анна вздохнула:
- Может, пройдем на кухню, кофе есть, поговорим. Дело не быстрое - вспоминать.
- Да уж, а то мне надоело разглядывать ваши животы и задницы, - пробубнила Тася.

    Четверо людей сидели на просторной кухне городской квартиры, пили кофе с бутербродами и молчали…

    Разговор никак не мог начаться. Анна молчала, снова и снова перелистывая прошлое, и ища какие-то для себя знаки. Вспоминались новые лица, обстоятельства, но вот главное ускользало как мокрая рыба из рук. Остальные тоже молчали, боясь отвлечь от раздумий. Первым не выдержал Петр Иванович. Он окликнул Тасю:
- Я сегодня пробыл у Димы полдня, копался в архиве.
- Да? И что? – спросила Тася без всякого любопытства, лишь бы поддержать разговор.
- Копали на твою якобы тетку. Надо же как-то документы твои у нее вытаскивать.
- И что? – Тася вся превратилась во внимание.
- Можно, конечно, и восстановить их. Но проблем много. Выписка их ЖЭКа, без ее согласия никак, она опекун. Ты же числишься душевнобольной.
- Вот как? – искренне удивилась Тася. – Все смогла сделать.
- Ладно, об этом не переживай. Нам сейчас ее прищучить по ее роду деятельности, а там и пересмотр дела можно сделать, и судмедкомиссию пройти заново.
- Петр Иванович, но ведь много интересного нашли вы. Чего же? – встрял Дима в разговор.
- Да все бездоказательно. А я не могу подставлять факты под действительность. Вот если бы она сама созналась…
- Зря вы меня отговорили Ватикану нажаловаться, - нахмурилась Тася.
- Только без криминала, - погрозил пальцем Иваныч.
- Да поняла я. Я-то много чего тоже могу рассказать, но раз говорите, что оформлена как сумасшедшая, то кто поверит мне?
- О том и речь. Тут надо подумать. А миром не попробовать решить это? С нашей поддержкой, конечно.
- Плохо вы ее знаете. Откажется от всего. Скажет, что выдумываю все,  и вообще не знает меня, аферисткой объявит, да еще и могилку с документами вам покажет, где якобы младенец Тася лежит….А как мне хотя бы документы у нее отобрать, не век же меня Анне кормить. С документами я хоть куда устроюсь работать. Так неужели управы на нее нет никакой? Ведь мошенница она стопроцентная.
-  Да никто не жалуется, всех запугала болезнями, если проговорятся. А как ты пропала, так затихла. Принимает только постоянных клиентов, мозги морочит. Никого нового не подпускает, не подсунуть пока своего человека. Но не грусти, разберемся с проблемой. Иначе  - мы не стражи закона.
- Разберемся, - вышла из задумчивости Анна. – Обязательно, Тасечка, разберемся.

    Все переключили внимание на нее.
- Очень трудно, друзья,  что-то сейчас собрать во единое целое. Я даже не помню, как меня зовут на самом деле, как звали родителей. У нас было много имен. Но это все витает где-то рядом в воздухе. Думаю, просто надо подождать. Решение придет само, или нам его опять кто-то подкинет как сегодняшний ключ. Раз все началось, то обязательно закончится.
- Эх, мне бы твою уверенность, - признался Иваныч. - Иногда решения приходят слишком поздно.
- А сдается мне, что колесо раскручивается. Позавчера приходил Ватикан, наговорил сказок мне. А я вот теперь думаю, что все взаимосвязано.
- Ты о чем, Анна?

    И Анна поведала признание Виталика.
- Хм, дела, - произнес Иваныч.
- Да, он прав, - вдруг заявил Дима.
- Как? И ты что-то знаешь? И молчишь? – обиделся Петр Иванович.
- Не могу раскрывать служебные тайны, - покраснел лейтенант. – К тому же, я сам мелкая сошка. И только слухи витают в управлении.
- И тут слухи, - устало улыбнулась Анна.
В этот момент пропиликал дверной звонок.
- К тебе гости, Анна.
- Это к ней, - кивнула на Тасю девушка. – Павлик ее.
Тасю сдуло ветром с кухни.
- Так что будем делать? – спросил Дима. – В свете последних событий, мне кажется, что Анне нельзя оставаться тут.
- Как всегда зришь в корень, коллега, - усмехнулся Иваныч. - Не нашли тайно сами то, что искали, - могут требовать силой.
- Вот только бы еще знать – кто ОНИ? – произнесла Анна.
- А можем попытаться, - заявила с порога Тася, за ее спиной маячил Павлик, несколько испуганно оглядывая собравшуюся компанию. – Павлик может занести запись, найденную нами, в компьютер, и дать эту задачку электронному мозгу.

    Все воззрились на Павлика.
- Да, - кивнул он, и запоздало добавил: – Здрасти всем.
- Это поможет? – недоверчиво спросила Иваныч. Он, как человек старшего поколения, не очень доверял электронике.
- Если это машинный код, или схема того, что имеет в природе математический смысл, то вполне вероятно, - быстро заговорил Паша. – Но если это фантазия одного человека, известная только ему, то сложно. Но возможно… Все фантазии основываются на чем-то. А если человек что-то зашифровал, то значит - для кого-то это предназначал. И тут должна быть логическая связь. По крайней мере, попытаться стоит.

    Через пять минут вся компания обступила компьютер Анны. Паша сидел за ним, и чувствовал себя как рыба в воде.
- Видите знак на этом листке? Пять точек соединены ломаной линией. Четыре замыкаются, а пятая в стороне хвостом. Если предположить, что это какой-то географический объект, то надо наложить его на карту мира. Объект не симметричный, что говорит скорее о его природном происхождении. Никому ничего это не напоминает?

    Вся четверка отрицательно замотала головами, будто Павел мог их увидеть.
- Я так и понял, - понял их молчание молодой человек. - Тогда предоставим это дело компьютеру. Он сравнит изображение с его базами данных. Предупреждаю, что это займет время.
- Сколько? – громким шепотом спросила Тася, как хозяйка редкого экспоната по имени Павлик.
- Не знаю. Все зависит от того, сколько совпадений будет. Тогда машина возьмется за обработку деталей и так далее. Может минуты, если повезет. А может и часы.

    Все разочарованно переглянулись.
- Работай тогда, студент, на благо ближнего, а мы тоже по делам, - предложил Иваныч. – Анна, будут новости – звони. И вообще, будь на связи. И, пожалуйста, будь аккуратной. Не могу командовать тобой, но, может, сегодня останешься дома?
- Если вы про работу, то не до нее. Но у меня тоже есть незавершенные дела, - ответила Анна, сжав плечо Таси.


Продолжение следует....