Утреннее размышление

             
   Так и хочется назвать  его  «Утренним  размышлением  о человеческом  ничтожестве». Но что есть ничтожество?  Еще  Антон Павлович  шпынял младшего  своего  брата Мишу   за выражения вроде:  «твой ничтожный  братишка». Среди людей надо сознавать достоинство, - поучал Чехов. Ничтожным можно чувствовать себя разве перед Богом…
     Суть  размышлений - что у  Чехова, что   у  Ломоносова в  его «Вечернем  размышлении …»,  что у  меня в  утреннем, – одна и та же: о  Божьем величии и  человеческом ничтожестве. Странно, но  Бог – и мы,  грешные -  это одно.  Каждую ночь Бог являет нам   свой сверкающий лик  -  звездное небо.  Ничто, кажется,  не способно  воодушевить человека на возвышенные   мысли  так,  как  звездное небо.  Немецкий философ  соединил   два  космоса:  зведное небо над головой  - и  нравственный  закон в  душе  как  явления одного порядка. И то, и другое -  Бог…
    Для меня Бог скорее  умо-зрителен,  чем   оче-виден:  не всегда  удается за плоской  доской иконы  увидеть бесконечное… Глаза мои близоруки -  ну, что я  ими увижу? Даже вот сейчас,  выйдя в ночной сад,   я  вглядываюсь в небо скорее по детской   привычке.  Вместо знакомых созвездий вижу  россыпь кварцевого песка,  в которой поблескивают то ли   граненые алмазы,  то  ли  дешевые стекляшки.  Ночь для меня – скорее  звон  цикад и сверчков. Кажеся, что звезды,  почти мною не  видимые, перезваниваются, чтобы по близорукости я  не наступил на них. Так умозрение и  конкретная осязательность  входят в мои размышления о Боге.  И я  понимаю, что Бог -  это то, что живет в  моей  душе, в моей голове. Я распространяю  своего   внутреннего Бога    на окружающее пространство – и  удивляюсь, что моя  тонкая,  почти неосязаемая  идея   способна заполнить  Вселенную с  ее миллиардами парсеков и  солнц. О, как  я велик!
      И веселого предрассветного моргания звезд, и   звона оживших после дождя  цикад достаточно, чтобы  мой Бог вышел из меня  порадоваться миру. Он мгновенно привел в порядок    безразмерный  хаос бытия: Землю поставил вращаться вокруг Солнца,   Солнце поместил на краешке  Галактики – чтобы не слишком рано провалилось в  черную дыру;  словно муравьиный  лев  в песчаной воронке, она  затягивает в ненасытное  жерло  мириады муравьиных  светил.  На краю этого необозримого хозяйства  приютилась моя  дачка; жена посапывает в соседней комнате;  черная  собачка  Тяпа  лает на незримого татя; у  меня поламывает грудь – стенокардия напоминает, что  и  я, и Бог внутри меня  -  ничто перед  огромной мыслью о смерти…