Эгоизм

"Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей".
(Пушкин, «Евгений Онегин»).

Мы знаем - быть эгоистом плохо.
Поставим вопрос иначе: а можно не быть эгоистом?
Общественное мнение отвечает на этот вопрос положительно.
Но есть и иные суждения.
Спиноза одним из первых противопоставил абстрактную мораль стремлению к самосохранению и личной выгоде.
Шопенгауэр увидел в эгоизме не радикальное зло (Кант), а пружину поведения человека. Он считал, что в эгоизме заключается истинная роль человека,  что является проявлением его природы.
Но ближе всех подошел к выявлению сути эгоизма все-таки Герцен. Он писал: "Моралисты говорят об эгоизме, как о дурной привычке, не спрашивая, может ли человек быть человеком, утратив живое чувство личности". Здесь оставался только один шаг до признания человекоформирующей функции эгоизма: есть эгоизм - есть человек, не было эгоизма - не было людей.
Так сделаем это шаг.

МЫСЛЬ Vs ИНСТИНКТ.
Современный человек - продукт эволюции.
Но не только.
В основе эволюции лежит неосмысляемое – естественное бескорыстие. Это ее незыблемый фундамент: продолжение рода, вот сверхзадача, диктуемая Природой любому живому организму. Вся эволюция с ее естественным отбором скроена борьбой до самопожертвования за сохранение вида: не отдельной особи, а именно - вида.
Так все и было, но до появления человека.
В работах по эволюционной логике обсуждается гипотеза о том, что Homo sapiens стал собой, избавившись от жестких ментальных ограничений. Это очень важный момент: исчезновение этих «пут» отразило появление  нового качества - возник потенциально безграничный интеллект.
И все же, что стало причиной, сформировавшей  принципиальное отличие человека от животного?
Мой ответ: эгоизм.
Именно эгоизм  определяет небиологическое, социальное поведение человека. В эгоизме реализовался  приоритет самосохранения, и это уже не только инстинкт, это большее: эгоизм подавил, поставил в зависимое положение, лишил безусловного главенства инстинкт размножения. Именно это качество (свойство?) - эгоизм -  позволило Homo sapiens выделиться из фауны и, в конечном итоге, завоевать весь мир. Он встал над всем живым, осознав свою высшую ценность именно для самого себя.

Человек – эгоист стал развиваться вне эволюции. Точнее: эволюция лишь частично, но уже не в основном и не в главном предопределяла его развитие. Применительно к человеку появились иные, более весомые и сильные, нежели эволюционные, законы развития: общественные.

Эволюционируя, неандерталец дошел до предела, данного Природой самому умному, уникально умному, но – животному. Стада Homo erectus (Homo neanderthalensis) сотни тысяч лет усердно дробили камни для получения режущих кромок, и возможно продолжали бы это занятие до сегодняшнего дня, если бы не случилось ЭТО. Наш далекий прародитель «выпрыгнул» из заколдованного круга фауны.
Отголосок этого феноменального и, несомненно, самого главного события в истории человеческого рода сохранился в библейской записи о грехопадении Адама и Евы.
Если вдуматься, то в истории с райским яблоком содержится указание на мгновенный переход из одного качественного состояния в другое. Познание, ставшее доступным нашим праотцу и праматери, есть производное от возникновения ощущения самого себя, поскольку в этой точке возникает самолюбие, а это неотвратимо влечет формирование стимулов человеческой деятельности. Они-то и включили механизм целенаправленного, т.е. направленного на себя-любимого  поиска нового.
Человеку оказалась свойственна способность к перспективному целеполаганию. Осознание цели, достижение которой возможно в будущем, распределение приоритетов, концентрация усилий на направлениях признанных ведущими - вот то, что, как нам известно, доступно только человеку.
Формирование цели, определяемой в конечном итоге амбициями самолюбия, позволяет включать творческий импульс. Иное невозможно: у неинфицированного эгоизмом нет стимула к творчеству. Поскольку связь между началом творческого процесса и его результатом неопределенна, то в альтруистической системе нет ответа на вопрос: зачем? Без эгоизма нет творчества, поэтому развитие существ, лишенных эгоизма идет без их определяющего участия. И совсем иное дело – человек.
Благодаря эгоизму польза превратилась из случайной находки в осознанную цель. Эгоизм сформировал критериальный аппарат и способы отбора вариантов возможных действий. С самоотверженностью, с какой Hominidae дробил камни и боролся за неограниченное размножение, эгоист  начал создавать условия и приспособления, сознательно предназначенные им для саморазвития и самосохранения.

Примерно 60000 лет назад, где-то в районе современной Танзании на авансцену вышел человеческий разум. И подавленный возникшей Мыслью Инстинкт ушел в тень. И с этого момента прогресс пошел темпом, который в России принято называть «семимильными шагами».
Эволюция миллиарды лет создавала и оттачивала процессы превращения энергии в жизнь. А эгоист, существующий сущую временную безделицу, за этот миг в истории Природы оказался способен создавать эффекты равные, а то и превосходящие достижения эволюции.

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ Vs ОБЩЕСТВЕННОЕ.
Человек, безусловно, единственное живое существо на нашей планете, считающее себя верхом природного совершенства. И для этого есть основания: просто человеку не известны иные, более совершенные формы живого. Все существующие на нашей планете он или уничтожил, или победил, или приручил. Отсутствие внешнего врага привело к тому, что  свое существование человек сопровождает непрекращающейся внутривидовой борьбой.
Но это частность.
А общее в том, что вся история Человечества является отражением непримиримой борьбы человека и людей. Объединенные люди - в конечном итоге: общество - постоянно воюют с эгоистом.  Эгоист сражается с обществом.
Инстинкт самосохранения подавляет эгоизм, но только при наличии реальных угроз человеку. В таких условиях он вынужден приспосабливаться, подавляя свое эго. Но с исчезновением угрозы человеческая сущность проявляется во всей своей красе. Распад СССР позволил нам поучаствовать в этом процессе методом полного погружения.

Против разрушительной силы человеческого эгоизма обществом выстроены редуты: мораль, традиции, религия, воспитание, - все напрасно. Эгоизм непобедим, поскольку он квинтэссенция человеческой натуры.

Что такое религия?
Религия это форма воздействия на человека страхом наказания, призванная ограничить его в реализации потенциала эгоизма.
Что такое грех? Это всплеск концентрированного самолюбия.
Посмотрите на библейские притчи: все они о пагубности эгоизма: не жадничай, делись, прощай, не создавай из себя себе кумира…
Ветхий завет - набор страшилок и угроз для эгоистов в ассортименте. Правда он сегодня уже не годится даже для самого захудалого фильма ужасов.
Страх самого страшного из возможных наказаний - вечное пребывание в гиене огненной, от многократного упоминания и отсутствия реальных доказательств неотвратимости адских мук – износился: иссякли угрозы.
Мораль, нравственность, религия,  все эти формы общественных отношений формируют наши с вами ценности. Так говорят специалисты.
На самом же деле, они являются тормозами для неограниченной в своих эгоистических желаниях человеческой (не забудем, что одновременно и потенциально творческой) натуры. С их помощью мы все вместе защищаемся от каждого из нас в отдельности. Все эти  ограничители – религия и мораль - работали и продолжают работать, но все хуже и хуже. Тормоза износились и ломаются. Сверхчеловеки их активно доламывают.

Что такое воспитание?
Воспитание – это применение набора, найденных эмпирическим путем и отработанных многовековым опытом, форм воздействия на подрастающего эгоиста, призванное ограничить проявления самолюбия в его крайних формах. Воспитание оперирует примерами проявления лучших человеческих качеств. Здесь на помощь ему приходит классическое искусство. Что такое литература, если не набор примеров подавления собственного эго:  «Что сделаю я для людей?! – сильнее грома крикнул Данко…»?
Но, как это не покажется кому-то парадоксальным, качества людей, относимых к лучшим человеческим, таковыми - человеческими - по сути своей не являются.
Доброта, сочувствие, сострадание, да и любовь - все это атавизмы. Они достались человеку в наследство, и он успешно его проматывает. Все это  не что иное, как претерпевшие "очеловечение", многократно преобразованные общественной рефлексией, разновидности проявления одного животного инстинкта: стремления к продолжению рода. То, что мы называем лучшим в нас, возникает лишь при преодолении нашей эгоистической = человеческой сущности. 
Доброта не является естественным состоянием человека. Эгоист потому и эгоист, что он не добр, а человек потому и человек, что он  эгоист.
Самопожертвование – традиция в живой природе – в человеческом обществе превратилось в подвиг. Это  подвиг именно потому, что актом самопожертвования человек отрицает свою человеческую сущность. Жертвуя собой, человек частично совершает обратный качественный переход: в своей мотивации он отвергает приоритет самосохранения, и тем самым в определенном смысле  уподобляется животному.
Нас воспитывали, мы воспитываем на образцах поведения  не соответствующих   человеческой сущности. А потакать своим «слабостям», идти на поводу своего эгоистического  естества мы учимся сами. И очень быстро.

Что такое образование?
Это оснащение эгоиста знанием.
По своей сути образование противостоит воспитанию. Сегодня это становится все более очевидным: специалисты активно обсуждают противоречия, возникающие между гуманистической (антропоцентрической) основой образовательных систем, способствующих личностному развитию ребенка, и ориентированной на приоритет моральных ценностей  (христо-центрической) основой нашего традиционного воспитания.
Комбинация: образование + эгоизм является обязательным компонентом нашего развития. И она же способна ставить под сомнение и опровергать общественную мораль. Именно с этим набором внутри себя человек чаще всего противопоставляет себя обществу.

А что такое любовь?
Это временное ограничение самолюбия в человеческом сознании. Любовь - противоестественное для человека чувство, если она обращена не на него самого.
Животная любовь имеет единственной целью продолжение рода. Высшим проявлением человеческой любви является "дружеский" секс. Это полюса. Весь многовековой человеческий опыт в этой области находится между ними.
Любовь Ромео к Джульетте ближе к животному чувству, а Отелло любил Дездемону уже как человек.
Интереснейший феномен: наша любовь к животным. Чаще всего мы любим их больше, чем людей. Объяснение в том, что наши кошечки и собачки лишены человеческих качеств, в них нет эгоизма. Поэтому они способны любить нас беззаветно и искренне. Большинству из нас это недоступно.
Да, человек способен любить весь мир. Одна деталь. Весь, доступный его мысленному обозрению,  мир находится в сознании человека. Мир существует для него равно столько, сколько он живет. А в центре такого мира  (он у каждого свой)  находится он, человек, со своим неизбывным эго. И любить он может только этот вариант мира – с собою в центре. Именно этот мир и никакой иной, он готов спасать, защищать и совершенствовать.
Так устроен человек: даже самый искренний альтруист и патерналист,  все равно – эгоист. Эгоист, потому, что он  человек.  Очень сложная конструкция.

Не существует абсолютных систем. Поэтому и эгоизм никогда не заполняет полностью мир каждого отдельного человека. Выбор поведения в конкретной ситуации, о которой говорил Ницше - определяется противостоянием, где с одной стороны истинное человеческое начало - эгоизм, а с другой, атавистические комплексы, тянущиеся за нами из мира животных, настоянные на воспитании и постоянно взбадриваемые обществом посредством морали и религии.
Что побеждает в каждом конкретном случае?
Неизвестно.
Но в конечном итоге победа всегда будет на стороне эгоизма.
Прогресс Человечества, это прогресс эгоизма.


ИЗМЕНЧИВОСТЬ И УСТОЙЧИВОСТЬ. 
Не трудно заметить, что проблема отношений в связке «человек – общество» сводится к известной дилемме диалектики: изменчивость и устойчивость. Одно противоречит другому и не существует без противоположного.
Человек способен создать то, что ему не дала Природа. Но в любой успешной инновации есть две составляющие: творчество и процесс реализации его результата. И если первое неоспоримый удел эгоиста, то вторая часть процесса появления нового продукта (в широком смысле этого слова) требует общественных усилий.
И здесь заложено постоянно терзающее нас жгучее противоречие: творец нуждается в максимальной, безграничной свободе. Но даже наделение его материальными условиями для  творчества  возможно только в условиях существования регламентированной правилами, нормами, обычаями системы распределения созданного обществом и им же потребляемого продукта. В таких условиях полной свободы уже не получается.
Между обществом и эгоистом идет постоянная, непрекращающаяся борьба, принимающая иногда крайние формы.
Социализм - отчаянная попытка повернуться развитие Человечества вспять: создать общественную систему, стабильно ставящую интересы всех выше интересов личности. Не получилось. И не должно было получиться: невозможно сопротивляться естеству.
Германский нацизм - иная ипостась: это была опережающая время попытка ограничить право на существование в человеческом качестве для тех, кто  не вырастил в себе супер-эгоиста.

Невозможно не замечать противостояние эгоиста и общества. В попытках разрешить это противоречие мы вновь и вновь обращаемся к этике Чернышевского. Она кажется достойным выходом, ведь его  «разумный эгоизм» означает свободное и сознательное подчинение человеком своих индивидуальных целей общему делу, от успеха которого выигрывает сам индивид.  Дьявол, как всегда в деталях, и в данном случае он кроется в определении целей общего дела. Борьба с пропагандой гомосексуализма, это благое общее дело, или наоборот?  Кто принимает решение о цели общего дела?  Определяющее влияние на общественное целеполагание  есть цель любого эгоиста, включая «разумного». От претензии на это он не откажется никогда. И здесь он абсолютно прав, поскольку в любом случае противостоящим эгоисту обществом управляют … эгоисты. А других людей и не бывает.
Борьба в связке «эгоист – общество» дошла до своего логического результата: появилось требование обеспечения приоритета прав человека над правами общества. До определенного времени оно оставалось пустым звуком. Традиционно в реалиях бытия сермяжная практика ставила интересы субстанции, ассоциирующей себя с обществом: государства, выше интересов его граждан. Так происходило очень долго. Но постепенно система отношений менялась: государство слабело.
Борьба за права человека идет под знаменем Свободы.
Нас просветили: «Свобода лучше, чем несвобода».
А что такое свобода?
Это комплекс условий бытия, позволяющих человеку максимально полно реализовать потенциал его эгоизма.
В современной истории у адептов борьбы за свободу можно отметить наличие веры в существование абсолютного блага. Именно свобода человека выступает для многих в этом сказочном качестве.
Следует осознать, что противопоставление свободы и  несвободы – ложная идея.
Свободе противостоит сохранение  общественных устоев. Практика показывает, что обогащение либерала-эгоиста свободой происходит через деформацию эгоцентрической системы патерналиста. Противоречие неразрешимо, но либерал побеждает, добывая в этом процессе  положительные эмоции себе и деградацию всем.
Можно долго говорить о дистрофии общества. Ограничимся самым главным.
Для поддержания демографического равновесия – стабильной численности населения -  количество рождающихся младенцев от одной женщины в фертильном возрасте должно быть в среднем не менее 2,3. Сегодня максимально свободная во всех отношениях женщина Германии (с учетом турчанок) согласна рожать, и рожает за свою жизнь 1,4 ребенка. Результат: популяция немцев неумолимо сокращается.
Авангард  эгоизма:  человек – жадный,  сформировал ситуацию в экономике, где пропорциональность поддерживается …страхом.
Ситуация  извращена до предела: страны - должники, знают, что они долгов не отдадут, а заимодавцы, понимают, что требовать возврата долгов смерти подобно. Одни не могут отдать, но и другие не могут взять. В противном случае, все, что называется "экономика" попросту развалится. Мало не покажется никому.
Ситуация прелесть, как хороша: неотдаваемый, невостребованный, постоянно наращиваемый долг, как принцип мировой финансовой стабильности.
Практика деятельности управленческих элит показывает, что об этом они стараются не думать, потому, что подступаться к Эвересту накопленных  долгов, много превышающих ВВП планеты - СТРАШНО.

Можно ли переломить эти тенденции?
Напрашивается ответ «ДА!» - необходима только сильная управленческая воля, способная остановить депопуляции и набросить узду, несколько угомонить человека-жадного.
Возможно ли это?


ИНОЕ КАЧЕСТВО.
В уникально интересной "Диалектике природы" Ф. Энгельс написал: «…жизнь всегда мыслится в отношении к своему неизбежному результату, заключающемуся в ней постоянно в зародыше, — смерти»
Но если к своей собственной смерти человек относится «с пониманием»: чего быть - того не миновать, то в отношении Человечества наши представления совсем иные – ему-то суждено жить вечно.
А ведь нет. Не вечно. Ничто не вечно.
И дело здесь не в вероятном столкновении Земли с неким космическим телом, или еще в каких-либо глобальных катастрофах, о которые с таким садистским восторгом нам живописуют СМИ, а мы с интересом это вкушаем.
Проблема на самом деле в ином.
Дело в том, что формула Энгельса универсальна – уже в миг возникновения человека, в него должен был быть заложен некий обязательный элемент, развитие которого закономерно приведет в конечном итоге к уничтожению рода людского. Так и жизнь есть причина смерти: умер потому, что жил.

Было бы верхом неряшливого упрощения представлять развитие Человечества, как перманентный прогресс его эгоистического начала. Но постепенно, по-разному в разные времена и разных частях нашей планеты, но неотвратимо человеческая эгоистическая натура постепенно, медленно, а в последнее время - все быстрее, берет верх над общечеловеческим.
Итог понятен.