Новости ТГГ восхождение гебни

Удивительно, да?

Причем тут самые общие законы Природы-матушки и вопрос какой-то мелкой ничтожной частности?

Гебня это, несомненно, мелкая ничтожная частность огромного кластера социальной природы.

Как учил великий Ленин, хотя и догматик, и схоластик, всякое частное определяется общим. И в этом он был исключительно прав.

Однако принципиальной  его ошибкой было предположение, что максимально упрощая социальную структуру, можно ликвидировать эксплуатацию человека человеком.

Почему это не так?

И в чем объективная роль эксплуатации?

Являясь главным социальным антагонизмом, эксплуатация становится главным источником и двигателем общественного развития.

Но только при условии, что эксплуатация организована грамотно.

Сразу замечу, что я отнюдь не апологет эксплуатации.

Я человек по всем стандартам глубоко нравственный, как не крути.

За свои 57 лет, я, к своему счастью, никого не убил (из людей, естественно), ни лично, ни опосредованно.

Я ничего не украл.

Все, что имею, заработал в рамках тех исторических правил, которые на сегодня в обществе утверждены действующим законодательством и общественной моралью.

В семейной жизни веду себя образцово. Забочусь о семье, как могу,  и насколько хватает моих физических сил.

В общественной жизни веду себя честно и порядочно.

Исходя из всего, вышесказанного, я никак не могу принадлежать к сторонникам эксплуатации, как и чем,  она бы не маскировалась.

Несмотря на все, вышесказанное, считаю, что именно эксплуатация является главным источником социального прогресса.


Когда так пишешь, сам смеешься, и понимаешь, насколько весело это будет читать остальным.

Определенно, скажут, больной на всю голову. Ну, кто ты?

Кто ты?! 

Ты не понимаешь, кто ты в этой благодатной стране под названием Российская Федерация?!

Пару кнопок нажать, тебя и в интернете не будет.

Понимаю.

Понимаю я все, но я не согласен!


Честно говоря, мне похрен, кто что скажет, а посему продолжим.
Рубя по стереотипам и несмотря ни на что.


В основе любых серьезных социальных преобразований всегда лежит трансформация в области эксплуатации.

То, что в марксизме называлось классовой борьбой.

Никуда от эксплуатации не деться.

Вопрос принципиальный совсем в другом.

Почему в условиях демократических государств эксплуатация ведет к их ускоренному развитию, а в условиях тоталитарных и авторитарных к застою и деградации?

Почему с точки зрения общего прогресса цивилизаций развитие вообще останавливается?

Африка – ярчайший пример. Казалось бы, колыбель человечества, место самого раннего старта.

Человек только вышел из Африки, только распространился по ойкумене. 

Африканские племена к тому времени должны были бы находиться уже в каком-нибудь бронзовом веке.

В действительности весь социальный прогресс ушел из Африки вместе с переселенцами в районы сурового севера.

Причина понятна.

Во всех отсталых обществах практически нет эксплуатации.

Их социальные отношения максимально гармонизированы.

Они там счастливы, в своих изолированных коллективах. Они живут, размножаются, пляшут под барабаны.

Шаманы им все рассказали и объяснили, как устроен мир и вселенная. Они все уже знают.

Им некуда особо стремиться.

В результате любой европеец, при всей своей воспитанной толерантности и уважении к чужой культуре, приезжая в Африку, все равно смотрит в душе на туземцев с позиций своего цивилизационного превосходства.

Вы счастливы, констатирует европеец, но вы, по сути, остаетесь беспомощными детьми природы, и при любом серьезном изменении в вашей экологической нише, вам элементарно не выжить.

Это ситуация одной крайности, когда эксплуатации нет.

Другая крайность, когда эксплуатация принимает дикие, бесчеловечные формы, наподобие ГУЛАГа.

И тоже приводит ровно к такому же социальному и цивилизационному застою.

Ленин и марксизм выдвинули следующую нелепую идею: если социальную структуру максимально упростить через тотальную национализацию, эксплуатация автоматически исчезнет.

Поэтому советская пропаганда 70 лет убеждала весь советский народ, что в стране победившего социализма эксплуатации человека человеком нет вообще, в отличие от стран проклятого буржуинского Запада.

Совокупная работа бюрократии по организации тотальной эксплуатации всего остального советского народа таковой не признавалась.

Эксплуатация посредством ГУЛАГа таковой не считалась.

Мы же ведь все строители коммунизма, только кто-то строит его за колючей проволокой на Колыме, а кто-то в шезлонге на даче под Сочи.

А в остальном все зашебись!

Пока есть государство, эксплуатация всегда будет. Государство как форма общественной организации основано на эксплуатации.

Когда вы упрощаете социальную структуру до своего предела насильственным образом, перечеркивая тем самым долгий и трудный путь ее исторического развития; когда все общество в итоге делится на бюрократию и на пролетариат; когда одна социальная группа контролирует всю общественную собственность, а другая всякой собственности лишена  – это отнюдь не устраняет эксплуатацию, а просто переводит ее в режим перманентного классового антагонизма.

Только и всего.

Встают друг против друга два, смертельно враждебных класса – класс бюрократии ( класс, именно класс, как коллективный собственник).

Класс, который теперь волен организовать эксплуатацию так, как ему заблагорассудится –  ГУЛАГ, значит, ГУЛАГ, комсомольская стройка, значит, комсомольская стройка, преподаватели и студенты на поля, значит, на поля, армия в помощь народному хозяйству, значит, бог им в помощь!

А второй класс, смертельно ненавидящий первый, это все, лишенное всякой социальной субъектности, всякого значения и всяких прав, пролетаризированное через насилие, население.

Классовый антагонизм в редуцированном социуме доведен до теоретического максимума.

Вопрос, а как тогда его сдерживать?

Как стабилизировать такое общество тотальной «социальной справедливости»?

Понятно, что остается в руках новых господ дворян только два универсальных инструмента: ложь и насилие.

Аппарат пропаганды и аппарат подавления.

Одни непрерывно и изощренно лгут, другие убивают и насилуют.   

Конечный бенефициарий этой системы это ничтожный слой высшей бюрократии из 50-100 семейств, а все, что ниже – обслуживающий персонал.

И уже совсем, социально опущенные и социально ничтожные – огромная масса всего остального «быдлонаселения».

Два реальных конкурента в такой социальной структуре это пропаганда (все ее профессиональное сообщество) с одной стороны и гебня (замучаешься перечислять все ее аббревиатуры) с другой (все ее профессиональное сообщество).

Только два этих профессиональных сообщества в такой системе сохраняют какую-то субъектность, поскольку всю остальную отчуждает в свою пользу высшая номенклатура.


После 1 июля Россия вступила в эпоху гебешно-пропагандонской войны.

Кто кого победит, и кто кого нагнет в итоге, это уж пусть обсуждают эксперты.

У кого, типа, больше шансов.

«Быдлонаселение» в этой войне, как и в любой другой войне элит, как обычно, разменная монета.

Вернемся к главной заявленной теме.

Почему из какого-то сраного зачуханного 3-го отделения Его Императорского Величества собственной канцелярии, гебня за 150 лет выросла в такого чудовищного социального монстра?

Ответ очевиден.

Победа Великого октября.

Тотальная пролетаризация.

Упрощение  социальной структуры до двух классов.

Необходимость сдерживать классовый антагонизм средствами явного и тайного внутреннего террора.

Лучше всего, получается делать средствами явного террора, но и тайного выходит неплохо.

А ведь может еще лучше!

Что, в свою очередь провоцирует другую ногу этого режима (безусловно, лучшего из всех, возможных), в лице тотально лживой пропаганды данный тайный террор время от времени разоблачать.

Но и разоблачают-то они лживо, маскируя смысл своей подлинной мотивации.

Какое им  на самом деле есть дело до какого-то Дмитриева?!

Какое им есть дело до какого-то русского народа?!

Того народа, которого все 90-е поливали говном без малейшего сомнения, что это может аукнуться?

Какого хрена, хочется спросить, всю эту пропагандонскую сволочь?

Каждая и этих опор режима во взаимной борьбе за влияние используют те средства, которыми они наделены по установленному закону.

Первые используют государственный террор, а вторые – манипулирование общественным вниманием и техническую возможность пользоваться статусом медийных персон ( в современном мире если ты медийный, то ты существуешь, а если не медийный, то тебя и физически как бы нет и ничего ты ни для кого не значишь).


СМИ на самом деле никакие не СМИ.

Правильно их называть СММВ – средства манипулирования массовым вниманием.

Поскольку они пропагандонят и лгут, они малоинформативны.

У гебни же в резерве есть такой мощный козырь как институт тайной политической агентуры.

Этой агентурой российские СММВ очень сильно инфильтрованы.

Поэтому эти «предатели» своего сообщества, хочешь, не хочешь, будут работать в интересах конкурирующего сообщества.

Таким образом, и гебня, и СММВ, это подвид средней бюрократии в лице собственных руководств, которые обслуживаются своим профессиональным пролетариатом.

Кто есть кто, определяется размерами доходов и остальной массой всяких привилегий и преференций.

А вообще, давно всю бюрократию пора военизировать, ввести нормальные воинские звания, и эта мера будет хорошим способом гармонизации отношений внутри элит.

Тогда и гебешный генерал с должным уважением станет относиться к генералу пропагандонскому.

Ведь одно дело делаем.

Ну, а рядовые, они и в Африке рядовые.
Винтики, болтики, всякий механический мусор.