История с фотографией

                Письмо одиннадцатое.  Как мы заблудились.

      Однажды на стоянку прибыла очередная группа туристов. Как обычно, расположились, поставили лагерь, обозначили дежурства по кухне, кто за дровами и пр. Инструктор приступил к обработке туристов на предмет сбора денег на вино. Но группа попалась не очень активная в этом плане. Кто-то говорил, что вина вообще не надо, кто-то говорил, что надо, но кто пойдет. И что вино надо пробовать, иначе можно нарваться на плохое. Ничего не получалось. Мы тоже сидели уже на «подсосе», не могли решить, надо нам все-таки идти или провести вечер полной трезвости. Вопрос решился благодаря нашему соседу по лагерю, Валентину из Питера, музыканту. Он подошел ко мне и попросил, если мы все-таки соберемся в Утриш, купить ему молока. У жены заболело горло и он хотел лечить ее горячим молоком. Его юная дочь ходила до этого в поселок, но молока не принесла. С молоком в то время там действительно были проблемы. В магазин его не завозили — некому было покупать. А в силу природных условий частники держали в основном овец и баранов. Коров держали единицы, да и то, только в поселке Сукко. А идти до этого селения было  уже  минимум в три раза дальше, чем до Утриша.
Отказать Валентину мы никак не могли, тем более зная, что заболела его жена. К этим соседям мы относились с огромным уважением! И, по-моему, это было взаимно. Хотя кем был он — музыкант оркестра одного из ведущих мировых театров, объездивший уже в то время весь мир с гастролями. Игравший в Ла-Скала, в Гранд-Опера и других мировых театрах и кем были мы. Молодые  глупые раздолбаи, не видевшие еще ничего.
Вопрос был решен. Мы решили идти. Видя, что мы засобирались и опасаясь, что ему придется проводить скучный трезвый вечер, инструктор сделал еще одну попытку уговорить своих на предмет приобретения вина. То ли дело уже было к вечеру, то ли туристы уже накупались и  на загорались и их потянуло все-таки на посиделки у ночного костра, но эти его хлопоты оказались более удачливыми. Туристы собрали деньги и мы отправились.
А время, как я уже сказал,  шло к вечеру. Дойдя до Утриша, мы перерыли весь поселок, но молока, даже пол-литра, не нашли. Возвращаться пустыми было нельзя! Стыдно! МЫ — и не смогли найти молока!!! Решено было продолжить путь и идти в Сукко.
Добрались до Сукко. С вином вопросов не возникло. Набрали две канистры — двадцатилитровую для группы и десятилитровую для себя. Посидели, как обычно,  по дегустировали. Спросили у хозяев, где можно найти молока. Они долго вспоминали, у кого еще остались коровы. Учитывая, что мы там были постоянными и, можно сказать, крупно-оптовыми покупателями винной продукции, к нам относились хорошо! Поэтому они сами пошли по соседям и выяснили, наконец, где есть коровы. Более того, пошли с нами туда и сами договорились с хозяйкой, что бы нам продали трехлитровую банку. Цена была какая-то огромная!. Что-то то ли 3 рубля, то ли 5 рублей за банку. Но нам нужно было молоко и мы его нашли! Гордые от удачно выполненного задания мы отправились в обратный путь. А солнце уже почти село.
Конечно, пешком, да еще с грузом переться такое расстояние настроения нам не прибавляло. Но транспорта не было. И ничего другого нам не оставалось делать. И тут черт дернул нашего Василия ляпнуть, мол я тут все горы исходил вдоль и поперек (что в общем-то было не далеко от истины). И нечего нам ходить в обход. Поднимемся на эту гору напрямую, а там пару километров по водопадной щели и спуск. Выйдем аккурат почти на нашу стоянку. Мы все дружно согласились. Васька был в авторитете у всех. Хорошо учился, меньше всех пил, занимался спортом. Тогда еще никто из нас не догадывался даже, что он страдает полным топографическим кретинизмом. Что он вообще «лево» и «право» различает с трудом. Тем не  менее мы бойко двинулись на штурм горы. Шли по бездорожью, надеясь подняться на верх и сразу увидеть море. Ну а там уж как-нибудь найдем спуск к нему и мы считай дома. На гору взобрались довольно быстро. Дальше шли опять горы с низкорослой и при этом чрезвычайно колючей растительностью. Вся наша одежда состояла из плавок. Поэтому ноги быстро покрылись ссадинами, но отступать было уже поздно. Васька бодро шагал впереди, рассказывая с кем и когда он проходил по этим местам. Прошел час. Горы и растительность не менялись. Моря впереди не было. Начало смеркаться. Кто-то не выдержал и задал Василию вопрос, уверен ли он, что мы правильно идем? Тот даже возмутился от такого недоверия к нему. Еще через час стемнело окончательно. Вокруг были те же горы и те же колючки. И тут Васька начал объяснять всем, что три километра назад надо было свернуть на тропу, идущую в Сухую щель, а мы пошли прямо, надеясь сократить путь к Водопадной щели и поэтому он сейчас не знает , где мы находимся. Возвращаться и искать тропу к Сухой щели, впрочем как и саму щель было абсолютно бесполезно. Все сразу поняли, что мы просто тупо заблудились. И что это горы с лесом. И что ночь уже.
За все предыдущие двадцать с небольшим лет, прожитых нашим Сусаниным на этом грешном свете, он не слышал такого количества обращений в свою сторону, в сторону всех его близких, далеких и очень далеких предков, сколько он выслушал их за этот вечер! Я склонен даже думать, что и вся последующая его жизнь не предоставила ему больше возможности  услышать о себе столько и такого!!!  Изрыгнув из себя все, что мы могли изрыгнуть по отношению к нашему товарищу, мы стали думать, а что же делать дальше? Куда идти?. Предложения высказывались разные. Молчал один Василий, отойдя на всякий случай от нас метров на 10-15. Решено было просто идти по прямой. А там куда-нибудь да выйдем. Может на какую-нибудь дорогу. (Понятно, что не на асфальтированную, а простую, грунтовую, горную). Но там этих дорого не очень много. В общем пошли на авось.
Как говориться в русских сказках, долго ли мы шли, коротко ли, но результата никакого не было. Нельзя сказать, что нас охватила паника, но чувство тревоги безусловно было. Мы первый раз, по сути, оказались в ситуации, когда не знали, что делать. При этом мы не садились, не выпивали по стаканчику, как это всегда делали. Периодически разговор возвращался к личности героя дня. Предлагалось связать его и оставить  там, на месте. Были предложения скормить его крабам, если выйдем когда-нибудь к морю. Даже высказывались идеи о его кастрации в военно-полевых условиях. Фантазия на это счет в тот вечер работала у всех очень бурно! Часов ни у кого не было и сколько времени мы не знали. Просто шли.
И вдруг мы услышали музыку, доносящуюся откуда-то издалека! Пошли на эти звуки. Шли довольно долго. Но звуки постепенно становились громче. И вот, наконец, мы увидели вдали свет!  Мы были спасены!  Надо сказать, что растительность из просто колючек, царапающих ноги, перешла в низко растущие деревья, правда не менее колючие. Идти во весь рост мы не могли, так как в этом случае все наши тела подвергались колючему воздействию веток. Приходилось передвигаться в прямом смысле на «карачках». Это не очень удобный способ перемещения вообще. В горах в частности. Да к тому же еще и с таким грузом на себе. Пуще всего мы берегли банку с молоком!
Все-таки мы доползли до места, откуда смогли понять наконец, где мы находимся. А находились мы на самой вершине горы, которая возвышалась прям над Утришем. И спуск с этой вершины к Утришу представлял собой почти вертикальную стену. Без всякой уже растительности. А музыка и свет — это оказались танцы на базе отдыха  шахтеров города Стаханова, единственной в Утрише того времени. Все было замечательно! Но как спускаться вниз? Почти отвесная стена с острыми камнями. Но куда-то идти и искать обходные пути не было уже ни сил ни времени. К тому же танцы могли скоро закончиться и мы остались бы без ориентира.  Решено было съезжать потихоньку на пятой точке. Короткими «переездами». Дабы сильно не разгоняться. Первый пошел. За ним поднялось такое облако пыли, что со стороны могло показаться - что-то взорвали.  А тут еще погранцы своим мощным лучом начали шарить по побережью. Если бы они перевели в этот момент свой луч на гору и увидели это облако — уверен, немедленно была бы тревога со всеми вытекающими для нас из этого последствиями. Ну реально, какой дурак ночью будет что-то делать на отвесной горе? Только шпион или враг замышляет какую-то диверсию против нашей страны!
Пограничники наверное были такого же мнения и поэтому не стали светить по горам. Кое-как мы все-таки съехали с этой горы. И тут как раз закончились танцы. Значит время было где-то 11-12 ночи. Нам еще предстояло пройти три с половиной километра до стоянки.
Вид у нас был не очень. Все тела в ссадинах, покрытые толстым слоем пыли, налипшей на пот. Ноги тряслись реально от перенапряжения. Мы представляли, что о нас теперь думают туристы, доверившие нам свои деньги. Когда еще раз все это обсудили и представили — была предпринята еще одна попытка Васькиной казни. Но он это почувствовал спинным мозгом и заранее держался от нас на расстоянии. Хитрый бестия, он понимал, что если сейчас дойдем, выпьем, расслабимся и потихоньку все забудется. Главное выждать время!
Весь обратный путь нам освещали пограничники. Они нас давно уже знали, выпивали периодически у нас. Поэтому когда ночью заставали нас по пути из Утриша в свой лагерь — то «вели» нас своим лучом, как бы освещая нам дорогу. Такая у нас с ними была дружба и взаимопонимание!
Ну а потом мы пришли. Никто нам конечно не поверил, что мы где-то заблудились. Все так и поняли, что мы просто нажрались. Даже Валентин, несмотря на то, что мы разбудили его ночью и вручили банку с молоком, рассказав вкратце о наших приключениях тут же высказал дочери, мол, учись! Ребята приползли пьяные в хлам, но нашли и донесли молоко в целости и сохранности! Единственное, что для всех осталось непонятным, почему мы нажрались и так долго шли, а их вино осталось целым? И мы к нему даже не прикоснулись!
А мы залезли в море, что бы смыть прилипшую пыль. И долго орали в море, так как все тело дико щипало. Но море и солнце быстро вылечили наши царапины и осталась от этого похода только память. Васька и сейчас жив-здоров. И даже гордится, что если бы не он, не было бы сейчас таких воспоминаний.