Орлекир Бенитто. г4

Прочные тапочки это настоящие тапочки мичмана!
Тапочки мичмана впитали сложность Искафана Рэнэ.
Корабли стояли на рейде когда татар ковырялся в носу.
Женьщина татарского скульптора сняла колготки и попросила бабушку завернуть рыбу.
Ноль становился ее плечами...
Горы превращали чувства в стены Бахчисарая.
Низменные танки в которых горели кошки безопасной Тани на марантайдах галерр распинали цыфру восемь.
Миньеты возле костров каазались сложными чувствами недотрог.
По дорогам шли солдаты с шкатулками и над ними летали черные совы.
Сержант полюбил чародейку по имени Алие!
Поршень Корана взывал к промежкткам интимного слова-,,Да!,,
Рай Чимодава возбуждал морякоа Черного моря целюлоидных фантазий Рекотовой.
И они думали о девушках как о сложных существах самых богов Узбекистанаа- Цэрьковь.
Агебра сидела на стуле о молча закорабкивалась на кота от несвойственной никому позорной правды онанизма.
Татар ел сыр и смотрел на девушку.
В его мозгах скверно радовались женьщины.
Пятая степень Коктебеля вышла за границы которые бабушки очертили для похотливых девушек Крыма.
Похотливые девушки Крыма нравились гильдии пророков навязчивого Востока.
Они знали,что их ноги способны разговаривать с умами.
И королева Дагестана кричала от оргазма!
Мужчины доставляли им удовольствие ,и карательные отрядв похоти писали романы на причёсках мяса.
А татары понимали,что Аллах знаком с невестой Viva Deterjokrano.

Асимограф То красил священиков и сам порицал Долину Страшных,зубастых соколов.Георгины цвели ростками камыша.
Пихта и ёжик давлели над сущностью асимографа и он рыская полтнами всех эпох наводил ужас на точку,где подземные мауги сосали вымя кастрата.
Ход квази-интелектом-Вот!,что еврейский Асимогаф чётко понимал и нистерпимая магазиника(боль) шутила с ним катерлесами пятых армий украины.
Свастика горела над крышами Риги и чеченский командир угощал мороженным проституток с Урала.

-Дай мне цуцыка!сказала дочь и гитара в ей руках подумала про библию Судака.
-Хер,тебе!крассавица!-ответил перочинный ножик и гейзеры с придатками молока,чёрного молока под которым умирали молекулы снега и те кто хоронил Хорватию,понимали,что индулигенцый не спасёт художника от пасты крокодила и публика будет осуществлять театры ножей.Древность кумира ползала ботинками хрящя и молекулы водки наполняли улицы в умах подруг секса.Их красные,вязанные миниюбки возбуждали наглых юношей и пистолеты палили как свадьюы сиюминутных наслаждений в тймных углах улиц РИги.
Женьщины курили и продавали пионы и получая в наградику магадины Христа поливали дождями раненных без ногтей.
То как отщельник незнайства присказал себе бодающуюся дочь урала и тицыаники моравии плакали за станцыю восемь.

Конец.