Памяиник отцу и нашим... Продолжение-2

Знакомясь с материалами по Ржевской битве, невольно обращаешь внимание на «тишину» или просто замалчивание  САМОЙ  КРОВОПРОЛИТНОЙ   БИТВЫ  Великой Отечественной войны и тем более  Второй Мировой войны.
Привожу выдержку из новеллы  «Семь писем с фронта»:
Седьмое письмо  отца от 19 мая 1945г.  г. Зорау  (см коллаж М.Карповича).

«Мой славный и дорогой сын Евгений! Когда я  пишу тебе это письмо у твоего папы на глазах слёзы. Мой дружок!  Окончилась война, твой отец прошёл славный путь за 3 с лишним года: Ржев-Орёл-Сталинград- и наконец  десятки городов в Германии.  В какой опасности был твой отец, приеду расскажу.(Нет, отец ничего и никогда не рассказал о фронтовых трудностях и опасностях).....»  Тем более о боях подо Ржевом. В период с 06.06 по 08.11. 1942 г.

 Поэтому  памяти  всех участвовавших в Ржевской битве привожу  потрясающее стихотворение - реквием  « Я убит подо Ржевом» легендарного  поэта и писателя Александра Трифоновича Твардовского. Это и есть ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАМЯТНИК  убитым и раненным, всем участвовавшим в Ржевской БИТВЕ!

Имя Александра Твардовского было известно каждому  участнику ВОВ по  поэме  «Василий Тёркин». Для  советских людей поэма была  культовым произведением. Точно также, как стихотворение Константина Симонова «Жди меня». Но, увы, даже в Википедии по А.Т.  Твардовскому о поэме «Я убит подо Ржевом»  ничего.  Ни слова. Не сказано.

Алекса;ндр Три;фонович Твардо;вский (родился в семье кузнеца 21 июня 1910 на хуторе Загорье,  Смоленская губерния — 18 декабря 1971, Москва) — русский советский писатель, поэт и прозаик, журналист, специальный корреспондент. Подполковник (1945). Главный редактор журнала «Новый мир» (1950—1954 и 1958—1970).

Младший брат поэта — Иван Трифонович Твардовский (1914—2003), впоследствии литератор, краснодеревщик, резчик по дереву и кости, во время  ВОВ  был в плену, после плена приговорён к 10 годам ИТЛ, в 1952 году был досрочно освобождён.
Дед поэта, Гордей Твардовский, был  бомбардиром (солдатом-артиллеристом), служившим в Польше, откуда привёз прозвище «пан Твардовский», перешедшее к его сыну и внукам, которых было пятеро и две внучки.
К 1935 г. А. Твардовский написал и опубликовал на страницах смоленских газет и других областных изданий, более 130 стихотворений.
В 1939 г.  окончив МИФЛИ, он в качестве военного корреспондента работал два года в газете «На страже Родины» Ленинградского военного округа.
Несмотря на то, что родители вместе с братьями Твардовского были раскулачены и сосланы, а его хутор был сожжён односельчанами, сам он поддержал коллективизацию крестьянских хозяйств.  Одно время родители находились в ссылке в Русском-Туреке (Уржумский р-н Кировской обл.), куда и приезжал сам Твардовский в1934г.
Родители, четверо братьев и две сестры Твардовского были реабилитированы 30 января 1996 г.
«Став выдающимся поэтом, он оставался выдающимся студентом, с упорством продолжал идти к поставленной цели и с блеском завершил образование в лучшем по тому времени гуманитарном высшем учебном заведении страны.» (К. М. Симонов).      Внимание... 
               
                А.Т. Твардовский

                Я УБИТ ПОДО  РЖЕВОМ
               
                Я убит подо Ржевом,
                В безыменном болоте,
                В пятой роте, на левом,
                При жестоком налете.

                Я не слышал разрыва,
                Я не видел той вспышки,—
                Точно в пропасть с обрыва —
                И ни дна, ни покрышки.

                И во всем этом мире,
                До конца его дней,
                Ни петлички, ни лычки
                С гимнастерки моей.

                Я — где корни слепые
                Ищут корма во тьме;
                Я — где с облачком пыли
                Ходит рожь на холме;

                Я — где крик петушиный
                На заре по росе;
                Я — где ваши машины
                Воздух рвут на шоссе;

                Где травинку к травинке
                Речка травы прядет, —
                Там, куда на поминки
                Даже мать не придет.

                Летом горького года
                Я убит. Для меня —
                Ни известий, ни сводок
                После этого дня.

                Подсчитайте, живые,
                Сколько сроку назад
                Был на фронте впервые
                Назван вдруг Сталинград.

                Фронт горел, не стихая,
                Как на теле рубец.
                Я убит и не знаю,
                Наш ли Ржев наконец?

                Удержались ли наши
                Там, на Среднем Дону?..
                Этот месяц был страшен,
                Было все на кону.

                Неужели до осени
                Был за ним уже Дон
                И хотя бы колесами
                К Волге вырвался он?

                Нет, неправда. Задачи
                Той не выиграл враг!
                Нет же, нет! А иначе
                Даже мертвому — как?

                И у мертвых, безгласных,
                Есть отрада одна:
                Мы за Родину пали,
                Но она — спасена.

                Наши очи померкли,
                Пламень сердца погас,
                На земле на поверке
                Выкликают не нас.
               
                Мы — что кочка, что камень,
                Даже глуше, темней.
                Наша вечная память —
                Кто завидует ей?

                Нашим прахом по праву
                Овладел чернозем.
                Наша вечная слава —
                Невеселый резон.

                Нам свои боевые
                Не носить ордена.
                Вам — все это, живые.
                Нам — отрада одна:

                Что недаром боролись
                Мы за Родину-мать.
                Пусть не слышен наш голос, —
                Вы должны его знать.

                Вы должны были, братья,
                Устоять, как стена,
                Ибо мертвых проклятье —
                Эта кара страшна.

                Это грозное право
                Нам навеки дано, —
                И за нами оно —
                Это горькое право.

                Летом, в сорок втором,
                Я зарыт без могилы.
                Всем, что было потом,
                Смерть меня обделила.

                Всем, что, может, давно
                Вам привычно и ясно,
                Но да будет оно
                С нашей верой согласно.

                Братья, может быть, вы
                И не Дон потеряли,
                И в тылу у Москвы
                За нее умирали.

                И в заволжской дали
                Спешно рыли окопы,
                И с боями дошли
                До предела Европы.

                Нам достаточно знать,
                Что была, несомненно,
                Та последняя пядь
                На дороге военной.

                Та последняя пядь,
                Что уж если оставить,
                То шагнувшую вспять
                Ногу некуда ставить.

                Та черта глубины,
                За которой вставало
                Из-за вашей спины
                Пламя кузниц Урала.

                И врага обратили
                Вы на запад, назад.
                Может быть, побратимы,
                И Смоленск уже взят?

                И врага вы громите
                На ином рубеже,
                Может быть, вы к границе
                Подступили уже!

                Может быть… Да исполнится
                Слово клятвы святой! —
                Ведь Берлин, если помните,
                Назван был под Москвой.

                Братья, ныне поправшие
                Крепость вражьей земли,
                Если б мертвые, павшие
                Хоть бы плакать могли!

                Если б залпы победные
                Нас, немых и глухих,
                Нас, что вечности преданы,
                Воскрешали на миг, —

                О, товарищи верные,
                Лишь тогда б на воине
                Ваше счастье безмерное
                Вы постигли вполне.

                В нем, том счастье, бесспорная
                Наша кровная часть,
                Наша, смертью оборванная,
                Вера, ненависть, страсть.

                Наше все! Не слукавили
                Мы в суровой борьбе,
                Все отдав, не оставили
                Ничего при себе.

                Все на вас перечислено
                Навсегда, не на срок.
                И живым не в упрек
                Этот голос ваш мыслимый.

                Братья, в этой войне
                Мы различья не знали:
                Те, что живы, что пали, —
                Были мы наравне.

                И никто перед нами
                Из живых не в долгу,
                Кто из рук наших знамя
                Подхватил на бегу,
      
                Чтоб за дело святое,
                За Советскую власть
                Так же, может быть, точно
                Шагом дальше упасть.

                Я убит подо Ржевом,
                Тот еще под Москвой.
                Где-то, воины, где вы,
                Кто остался живой?

                В городах миллионных,
                В селах, дома в семье?
                В боевых гарнизонах
                На не нашей земле?

                Ах, своя ли. чужая,
                Вся в цветах иль в снегу…
                Я вам жизнь завещаю, —
                Что я больше могу?

                Завещаю в той жизни
                Вам счастливыми быть
                И родимой отчизне
                С честью дальше служить.

                Горевать — горделиво,
                Не клонясь головой,
                Ликовать — не хвастливо
                В час победы самой.

                И беречь ее свято,
                Братья, счастье свое —
                В память воина-брата,
                Что погиб за нее.       1946 г.

[Источник Культура.РФ: https://www.culture.ru/poems/6907/ya-ubit-podo-rzhevom ]