Мысли навеянные чтением 1

или Тексты как возможность приобщения

завтра, еще только среда;
послезавтра, уже четверг, куда бы поставить сегодня, может просто оставить на своем месте. 

1.
Чтение, позволяет? Знакомиться с жизнью, с которой познакомиться иначе невозможно. В частности. С жизнью удаленной, отдаленной, и даже так, отделенной, чем именно, стеной, расстоянием, временем, не столь уж и важно.
…
Разумеется, есть рассказы, есть лекции, потому есть рассказчики, есть лекторы, можно пойти, послушать, заслушаться. Но прежде? До рассказа, до лекции, опять чтение, кто-то читает, излагает, своим языком, доводит до нужной формы, потом доносит. До слушателя. По сути. Пойти послушать. Переложить чтение на кого-то, освободить себя? От чего стараются освободиться, во все времена, от чего-то трудного, очень медленного, короче, от занудного, трудное чтение? Бывает. А если язык незнакомый, чтение становится недоступным. Так и должно быть в жизни, что-то доступно, что-то недоступно. Тем она и хороша. Особенно хороша, когда что-то недоступно ближнему. В пределе, собственная недоступность. Для ближних. И тогда? Обычное стремление, получить доступ — к недоступному.
Стать недоступным, сияние, хорошо, если только в глазах.
Если в жизни нужен свет, а в настоящем несколько темновато, или скажем, тесновато.
Темная полоса, известно, переждать. Жмется. Жжется? Придется поискать, найти свет, что-то светлое, наверно, можно отыскать, как-то, где-то. Как всегда, или в прошлом, или в будущем, проще всего? Отвернуться. Например, от будущего. Тем самым. Повернуться к прошлому. Вернуться в прошлое. Ранее говорили, вернуть прошлое. Даже слово подобрали, контр-реформы, действие позволяющее вернуть прошлое. Хотя бы вернуться, некоторым. К тому, что стало недоступным. Желание света, если такое желание возможно, позволяет сделать светлым самое темное прошлое. Даже если это свет ненависти? Такой свет делает прошлое еще темнее. Для того он и нужен. Уходя из настоящего, на всякий случай, оставляют свет в прошлом. Поле света. Плоскость света. Хотя бы полоску света. Давняя привычка, там детство, там юность, плюс что-то вроде столичных гор, на которые нетрудно взойти и дать клятву. Но то и юность. А как насчет света ненависти? Другая возможность, перенести свет в будущее. Оставить свет себе. Кому-то оставить темноту, или сумерки. Как же быть с теми, которые предлагают разделить свет, скажем так, одним красный, другим белый. Появляются, должны появиться, третьи, требуют зеленый, четвертые, черный, пятые, коричневый. И меньше часа длится день. Появляется призрак, многоцветное будущее. Насчет призраков? Похоже, их два, не менее. Один, многоцветное будущее. Другой, тоже будущее, но уже одноцветное.
Как же быть с флагами.
Как говаривал один деятель, тем хуже для флагов.
…
Надо же, читали уже в Древнем Египте, понятно, прежде приходилось писать, мел тебе в руку.
Все лучше, чем метла. А кому же быть с метлой. Или при метле, да простится мне подобное выражение. В Древнем Риме, рано утром шагали в школы, наверно, одни школьники. А что делали во второй половине 19-го века. Возможно, открывали университеты. Открывали? По крайней мере, на одной шестой части света. И было их открыто, немало. Что не мешало большей части населения быть неграмотной. Быть? Оставаться. Кому-то приходилось оставаться вне цивилизации. Дно цивилизации. Жизнь на дне. Или жизнь дна? Или дно жизни, то самое, с которого поднимается первая жизнь. Кажется, еще один призрак, метафизики. Наверно, открывали их, я об университетах, не для этой части. Получить грамотность, получить возможность чтения. А если нет желания читать, можно и послушать, и кто-то готов ограничиться.
Чтение — возможность познакомиться с незнакомой жизнью.
В том числе, с жизнью прошлой, прошедшей, ушедшей. Расхожее место. Тем не менее.
Выйти из прежней ограниченности. Зачем? Чтобы войти в новую ограниченность. На то и жизнь. Чтобы быть ограниченным. Хоть в чем-то. Есть возможность. Предаться мечте. О безграничности. Мечте, дорогу в жизнь. Когда-то, жизнь начинается с мечтой, кончается с меткой. Между, маяться. А маета? То, что претендует на бесконечность. Потому и приходиться маяться, что тянет бесконечность, и каждый тянется к бесконечности. Как увидеть безграничность, в нисколько иной форме, неограниченность. Увидеть? Обрести. Наделить такой неограниченностью, кого-то, из лучших, глядишь, и самому удастся выйти из своей ограниченности, прикасаясь к носителю неограниченности. Возможности ограниченные превратить в иные возможности. Превратить себя самого в иную возможность. Возможно. Так и появилось то, что назвали неограниченной монархией. Коль так.  Монарх, носитель неограниченности. Вершина. На другом конце. Где-то внизу. Одинокий монах, полностью ограниченный. Две стороны. Каждому по стороне, вся жизнь. Как же они менялись, своими сторонами. Монах обретал безграничность. А монарх становился в очень ограниченные рамки. Прочие. Прислониться. К монарху. Не к монаху же. И быть в тени. А как еще выйти из поля ограниченности. Из поля? Из оков. Или подняться выше. Или спуститься пониже. Неограниченная воля поднимает лист, кружит, несет, все выше, сияние все сильнее. Как долго будет сиять, в любой момент может стихнуть, упадет, хорошо, если подушки положены.
2.
Условия, при которых человек готов быть ограниченным.
Наверно, есть одно, более или менее общее, быть ограниченным не в той мере, как прочие.
…
Под ограниченностью, конечно, внешние условия, по сути, речь не о собственной ограниченности.
Но о внешнем ограничении. Вопрос. Ответ известен. Согласен, если прочие ограничены еще в большей мере. Было бы странно, если бы кто-то ставил на первое место собственную ограниченность, ведь ее-то и надо преодолеть, еще лучше, избавиться вовсе. Превзойти себя самого? о чем речь, быть выше других. Не превзойти себя, а явить себя во всем блеске своих достоинств. Блеск, это? Как всегда, недалеко от наглости. Ограничивать прочих, что может быть приятнее. Как это проделал, вернее, показал, а скорее доказал, некий статс-секретарь:
будучи в своем времени, быть достойным своего времени.
Вот достойный пример. Некоему графу предлагают пост министра, отвечает, не могу принять сей пост, потому как должен жить в деревне. Зовет деревня, манит, обязывает. И продолжил. Но если кого-то назначат министром, по той же части сельского хозяйства, согласен руководить этим министром, кавычки опущу.
…
Выйти из ограниченности, своим полем, своей общиной, своим сословием.
Не все же могут жить за границей. Выйти, каким образом? Решения известны. Хотя бы из истории. Один ответ, монарх: имеет власть. Другой, организация: дает власть. Человек, один над всеми. Можно утешаться, надо тобой всего одно ограничение, только перед ним, только под ним, только будучи рядом с ним становишься невеликим. Организация, одна над всеми. Сделать такую организацию своим орудием, все равно что дополнить себя таким безотказным орудием. Иметь или взять. Где-то там первый топор. От топора. К организации. От большого топора. К большой организации. Такой долгий путь! А вот от большой организации. К большому топору. Путь очень короткий. Что и подтверждает реальность, наша в том числе. Верно, место для вождя, хотя бы для лидера, всегда найдется. Для великого вождя, надо где-то взять, хотя бы обозначить достойное его место. Вот оно. Есть. Занимай. В противном случае, доказывай, возводи великую пирамиду. Возведешь. Вознесешься. Место уже не требуется, сам стал своим местом, где встал, там и место. Что касается топора, помахать им найдутся, те же малограмотные, будут охотно.
Чтобы изменять реальность,
нужно изменить самого себя, сделать себя другой реальностью. Взять в руки топор, чего проще, не каждый сможет удержать. Взять в руки управление организацией, не каждому дано быть началом. Быть лицом организации, сама организация, наверно, лицом быть не может. Но благодаря организации можно стать лицом державы, а там, со временем, и лицом времени.
…
На то и время, чтобы быть со временем, на то и человек, чтобы однажды выйти из своего времени.
Жизнь прошлая, ушедшая, ее не вернуть, когда это было. Так зачем с ней знакомиться. Как там в песне, и зачем с тобою было мне знакомиться... Мне. Одна сторона. Нам. Две стороны. К чему я? Может, прошлая жизнь нуждается в таком знакомстве. Иначе как ей остаться в реальной жизни, в виде некоторой реальности. Чтение — возможность сделать ту далекую жизнь реальностью.
Хотя бы идеальной.

Необязательное приложение/1
Идеальное, возможность выйти из времени?
…
О достоинстве своего времени, чтобы судить, надо быть, кем? Неограниченным.
А потому, будем ограничивать, было бы кого, чего проще, устроить торжество, устроили, приглашенных много, все видные лица в свете, собрались, отмечают, празднуют, общее веселье. Но вот пришло время уезжать, отъезд устроен, будет подан экстренный поезд, потому стоят, ждут.
Ждать, впрочем, недолго, на лицах улыбки.
И вдруг.
Подают совсем другой поезд, в него садится статс-секретарь с супругой, приглашает кой-кого, понятно, из числа доверенных, отбывает под носом прочих, кавычки опущу. На тех лицах, которые остались с носом, понятно, улыбок не было. Не до улыбок. Какой-то статс-секретарь. Я иду. Расступись. Позволил себе. Задержать царских гостей, всего-то. Впрочем, нужно уточнить, не какой-то, но особа, приближенная и потому облеченная доверием государя. Знал, сойдет с рук. Не зря кто-то сказал, вернее, повторил, не без грусти, знание — сила. Он мог бы выразиться чуть иначе, звание — сила. Знание — Звание, две вещи, конечно, связанные. Взаимно? Прочно? Было бы звание, верно, вторая часть становится необязательной.
Не отсюда ли?
Чуть ли не типичная фраза, но дела железнодорожного, или какого-то иного, не знал.
…
Выше я позволил себе неточность, уточню: большой топор — результат большой организации.
Прочие неточности? На совести автора.