Недавно в суде

             Вернулся мой юрист из арбитражного суда очень злым, заведённым, боеготовым каким - то.  Дело - то  было  плёвое. Мы одной давно знакомой конторе займ предоставили. Не то чтобы очень большой, но в той сумме, которую всё – таки жалко. Только вот старые «друзья» всё тянули с возвратом, кружили, выкруживали чего - то, а потом и вовсе решили банкротиться. Ну, чтобы с глаз долой, из сердца вон и всем, кому должны, всё простить. Начать жизнь заново. Такая старая русская деловая схема. Многие ей пользуются.

             Юрист Дима ехал в суд в полнейшей уверенности, что ему предстоит простая техническая операция – включиться в реестр кредиторов. На руках имел просто неубиенные доказательства. Договор займа, копии платёжных поручений, заверенные банком. Не поленился, заказал ещё и заверенные банковские выписки с расчётного счёта, подтверждавшие перечисления денег должнику от нашей конторы. То есть направлялся в свой юридический бой во всеоружии.

            В суде процедура шла своим чередом, чин по чину. Только как – то интуитивно, на уровне подсознания Дима начал тревожиться. Что – то нехорошее витало в воздухе. Не внушало ему доверие полнейшее благодушие противоположной стороны, должника нашего. Какая – то глумливая улыбка не исчезала с лица директора компании – банкрота при взоре на нашего юриста. Да ещё почтенная судья, напоминающая статс - даму, общалась с Димой как - то неласково, с напряжением в голосе и постоянно отводила глаза куда - то в сторону.

           Пришло наконец время и Диме молвить своё слово. Он заявил требования, выложил веером перед судьёй все документы, платёжки, выписки. Судья, с виду почтенная матрона, даже не глянув на разложенный пасьянс из бумаг, строгим голосом вынесла свой вердикт:

           - Вы не предоставили суду достаточных доказательств того, что давали взаймы денежные средства должнику в деле о банкротстве.

           Дима не то что оторопел от услышанного  – он мгновенно превратился в соляной столб, как жена библейского Лота. Дар речи потерял парень, и только чудовищным усилием воли он заставил себя открыть рот, приказал языку шевелиться.

           - Ваша честь, эти документы заверены нашим банком. Факт перечисления денежных средств проверить очень легко. Вот и на договоре стоит печать и подпись заёмщика. Какие ещё нужны доказательства ?

           - Предоставление доказательств – это ваше право, на ваш выбор как стороны процесса. Предоставленное вами не является исчерпывающим доказательством. Вы не можете претендовать на включение в реестр требований кредиторов.

          -  Ваша честь, но…
          - Я приобщу ваши документы к делу, но говорю сразу, что это недостаточные доказательства.

          Дима ощутил себя героем Кафки, попавшим в Зазеркалье. Глазам своим не верил, хотя за недолгую пока ещё практику чего только в судах не насмотрелся. Но такого явного абсурда не видел никогда. Бросил взгляд на директора задолжавшей компании. Тот сидел с очень довольным, благоухающим выражением лица и еле сдерживал себя от смеха.

          Всё стало Диме понятно до степени полнейшей ясности. Прощаясь с судьёй, милой толстой тётенькой в возрасте на грани пенсии, он очень вежливо сказал ей:

          - Желаю Вам и впредь не щадить сил своих для пополнения личного пенсионного фонда.

          Что поделать, молод, горяч, максимализм, несдержанность.

          - Молодой человек, у нас с вами не последнее заседание, - краснея и надуваясь ответила судья.

          - Это точно, - с уверенностью подтвердил Дима и , - не зря народ хорошо сформулировал в фольклоре - "закон что дышло, куда повернёшь, туда и вышло".
          - Не забывайтесь, - проревела вслед ему, уходящему, вышедшая из себя судья.
          - Вас, гражданка, я теперь до конца дней помнить буду, - с улыбкой парировал Дима, - встретимся в суде.          
 
          С гордой улыбкой покинул он присутственное здание. Внутри всё чесалось, голову разрывало от мыслей и идей по поводу того, как победить вот это. То был вызов лично ему. Предстояла подготовка к настоящему, долгому бою. Отступать парняга не собирался.