Конца света не будет

     «Конца света не будет. Не напрягайся, Шрэм!» – заскрипел своими алмазными жвалами Стиг.
    
     Зарницы, мерцающие всполохами лучей яркого света, упрямо освещали ночной горизонт.
    
     Шрэм, темнокожий, загара бронзы, господин, начинающий уже растворяться в темноте ночи, присел на краешек некрашеной скамейки парка: «Отнюдь, мой добрый  господин! Всему на свете есть конец. Не сомневайся, видишь ты тихий конец не только грозовых разрядов. Сама жизнь этой поганой голубой планеты подошла к финалу!»    
    
     Гнетущая тишина вспышек света, в почти исчезающих кучево-дождевых облаках, слала последнее «прости» затухающему свету дня.
    
     Последними раскатами затихающего грома была поставлена яркая точка в истории ушедшего в прошлое дня.
    
     История повторяется.
    
     Все в ней идет по спирали.
    
     Который уже раз мог бы услышать человек, коль этого он пожелал бы, перебранку двух странных существ.
    
     Оппонент темнокожего господина – белокурый мужчина, одетый во все белое, с еле заметной улыбкой у краешков губ, почти уже сложил свои белоснежные крылья.
    
     Читатель, верно, будет сильно удивлен тем, что автор упоминает в тексте жвалы насекомых, раз говорит об облике господ, весьма похожих на людей.
    
     Друзья, все дело в том, что внешний облик этих существ, скорее, близок нашим насекомым, с их аппаратом ротовым.
    
     Эволюции вселенной было угодно создать химеру сущую (для землян, конечно), сумевшую объединить в себе древнейшее насекомое практически со всеми тварями живыми, во всех мирах.
    
     Вот только, отличие этих супертрансформеров, с высочайшей функцией мимикрии, от наших насекомых было в том, что ротовой аппарат служил им не для приема пищи.
   
     Своими жвалами они, конечно, могли издавать звуки.
   
     Однако, звуки эти служили им, главным образом, для выражения своих эмоций, впрочем, как и шелест многочисленных их крыльев и щелканье хвоста. 
   
     Канули в лету времена, когда Строители вселенной (так их назвал Инженер), между собой общались звуками.
   
     Все дело в том, что, по своей природе, звук, электромагнитные волны различной длины  – пережиток прошлого, анахронизм орудия познания (общения) полуразумных существ, планет четвертого уровня.
   
     Полуразумным существам третьей планеты (Солнца, звезды затухающих миров – термин Инженера) не суждено преодолеть барьер третьего уровня.
   
     Победой разума над силой термоядерных реакций, овладением темной энергией в межзвездных перелетах, когда на службу разуму поставлена будет сама масса, гравитация, знаменован будет переход лишь к третьей фазе жизни разума.
    
     Строители вселенной, цивилизацией своей, уже второй миллиард лет (от третьего Нулевого цикла) оттачивают свое мастерство, в готовности перейти на второй уровень знаний.
    
     Второй уровень, высший, для разума вселенной, предполагает осуществление задач, которые, по глубине и своей сути, не в состоянии понять существо миров четвертого уровня.
    
     Впрочем, Инженера совершенно не интересовала цивилизация людей.
    
     И, как бы ни пытался полуразумный потомок хомо-сапиенс тщедушно полагать себя царем природы, замахнувшись на пределы божества, остался у него всего лишь один небольшой шанс стать, наконец, разумным.
    
     Вот и сидят сейчас два, как казалось, обычных господина на обшарпанной скамейке парка им. Горького (да простят автора земляне) и решают, быть или не быть Земле.
    
     И, как ни странно, в этом им поможет Борька-бомж.
    
     Темнота, в лучах припозднившегося заката, в права вступает, растворив в ночной мгле пресловутую скамейку парка и Борьку-прохиндея.   
    
     Скрывшись от служителей закона в тени развесистого вяза, расстелив картонную коробку у живой изгороди, под скамейкой, и растянувшись на ней во весь свой двухметровый рост, начинает Борис Семенович, во сне, потихоньку посапывать.
   
 
     Примечание: Продолжение следует