Жадность наказуема Прекрасным обжираться нельзя! Д

Жадность наказуема: "Прекрасным обжираться нельзя"!
Два концерта в один день

Симфонический оркестр Мариинского театра,  Концертный зал Мариинского театра, 26 июля 2020 года, 18 часов.
Равель. Болеро.
Берлиоз. Фантастическая симфония.
Дирижер Валерий Гергиев.

Плюс Сольный концерт Николая Луганского, новая сцена Мариинского театра, 26 июля 2020 года, 20 часов.

Этот мой театральный день 26 июля напомнил мне прошлогодний фестиваль Мариинского театра во Владивостоке, куда я приехала специально на два спектакля с участием Владислава Сулимского, и поскольку между ними было несколько дней и жила я в двух шагах от Приморской сцены Мариинки, то ходила на все спектакли и концерты, которые шли там в это время. Помимо "Тоски", "Чародейки", "Лючии Ди Ламмермур" и "Аиды",  это был на китайский оркестр с китайским пианистом, неузнаваемо, словно на скорость, исполнявшим Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром, но лихо, с цирковым напором, выдававшим на бис китайскую музыку. Сходила тогда и на известного в Европе немецко-польского дирижера в красных "черевичках", приведшего меня в тихую ярость своей нервически-безвольной трактовкой Бетховена. Словом, я тогда сполна получила разнообразных впечатлений от плюс до минус бесконечности.
Так и вчера, понесло меня сразу на два концерта, благо по времени все хорошо стыковалось. Сначала долгожданный Берлиоз в компании с Равелем в концертном зале, а потом сольное выступление Николая Луганского. Второе - просто из любопытства, а вдруг понравится? Как когда-то нравились Нейгауз, Гилельс, Рихтер, Софроницкий. Столько в их игре было чувства, красок, нюансов! Золотой век советского пианизма!  И программа  в концерте Луганского была хорошая - Бетховен, Рахманинов, Дебюсси. Увы, не срослось. Но первый концерт был превосходным!

Музыка, знакомая с юности

Концерт симфонического оркестра Мариинского театра был словно свиданием со школьным детством и юностью, когда я впервые услышала "Болеро" Равеля и "Фантастическую симфонию" Берлиоза. Они сразу вошли в число любимых музыкальных произведений и постоянно присутствовали в моей жизни. Поэтому я с нетерпением ждала вчерашнего концерта. Такая удача услышать два симфонических хита сразу! И ничего больше в программе, что может разрушить впечатление от этой магической музыки! Ни Прокофьева, ни Шостаковича, ни Малера! Спасибо судьбе! Удовольствие я получила полное! Потрясающее исполнение! Столько темперамента, энергии, лиричности и всего, что требуется для этих грандиозных творений!
И как мудро поступил Валерий Гергиев, изменив порядок исполнения произведений: после небольшой и малоизвестной пьесы раннего Равеля - "Павана усопшей инфанте", прозвучала "Фантастическая симфония" Берлиоза и только после нее - "Болеро". Иначе, без антракта, который пока нельзя делать по требованию Роспотребнадзора, яркое, феерическое "Болеро" не позволило бы в полной мере оценить глубину, выразительность и красоту музыки Берлиоза! А так эмоции шли по нарастающей, приведя публику в полный восторг исполнением "Фантастической симфонии" и почти в экстаз - неистовым "Болеро"!
Думаю, у большинства с этой музыкой связаны какие-то личные воспоминания. Мне припомнилось, как студенткой я читала недавно опубликованные в Советском Союзе мемуары Берлиоза, вместе с ним терзалась его любовными страстями, породившими поистине великую фантастическую музыку, вникала  в заявленную им программу этой симфонии, мечтала, чтобы всепоглощающая любовь молодого мало известного композитора к гастролировавшей тогда во Франции известной британской актрисе Гарриет Смитсон, чуть не убившая его, увенчалась взаимностью. А ещё на память приходил снятый по повести Чехова пронзительный фильм "Цветы запоздалые", где  музыка "Фантастической симфонии" Берлиоза была полноправным участником повествования и где исполняющий ее оркестр можно было видеть в кадре... "Бал" звучал целиком... Непередаваемое впечатление!  Как и на концерте Симфонического оркестра Мариинского театра!
А "Болеро" очень любила моя мама. Однажды, когда я училась классе в шестом, она поставила мне пластинку с записью этой музыки и сказала: "Представь себе, что в пустыне идёт караван. Сначала он далеко, его почти не видно и не слышно. Потом он постепенно приближается. Одна и та же мелодия обрастает мощным звучанием все большего количества музыкальных инструментов, музыка становится все громче. Наконец, слушатель оказывается словно внутри каравана, орут погонщики, кричат верблюды, истошно вопят ослы, словом, все неистовствует". С тех пор при звуках "Болеро"  я вижу эти африканские картины с верблюдами, пустыней и пальмами в оазисах, где останавливается на водопой и отдых огромная громогласная процессия людей и животных. И ничто не может перебить эту игру воображения!
Грандиозный концерт! Великая музыка!

Тут бы и отправиться домой, унося с собой переполняющую душу радость от прекрасно исполненной любимой музыки. Но нет, соблазнилась сольным концертом Николая Луганского. Хотя знаю меткую фразу одного эрмитажного гида, обращённого к изнемогшим от экскурсии школьникам: "Прекрасным обжираться нельзя!"
И была наказана за жадность. Как раз тот случай, когда никакая виртуозная техника не может скрыть отсутствие подлинного чувства. Ничего нет хуже безвольного Бетховена или бездушно-виртуозного Рахманинова. Созерцательный Дебюсси ещё куда ни шло, тут любование переливами звука очень уместно. Но не в Рахманинове. Даже самая известная страстная прелюдия номер пять, можно сказать, хрестоматийная (в советское время она часто звучала), и та местами превратилась просто в игру звуков...
Вообще, мне не хватило в игре Николая Луганского энергии, лиризма, точности и ясности фразировки, тонкости понимания и трактовки  Бетховена и Рахманинова.
Прямо поветрие какое-то у исполнителей фортепианной музыки - воплощение внешнего звучания с потерей внутреннего наполнения. Не везёт мне с камерной музыкой. Но зал был доволен, щедро аплодировал. И был вознагражден тремя пьесами на бис,  одна, по-моему,  Шопена. Манера игры Николая Луганского мне немного напомнила стилистику Софроницкого, у которого пронзительно звучал Шопен. Но и тут у Луганского была  виртуозная сдержанная рассудочность.
Спасибо, что хоть без модного сегодня у пианистов трюкачества обошлось! Но мою душу этот концерт почти не тронул.