Апокал. Рёв 131

" ИГРАЛИ  МАЛЬЧИКИ  В  ВОЙНУ "



Иллюстрированный вариант книги "Критика чистого чувства" смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва   "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru

- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен -  "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru



                *    *    *


ГОТФРИД ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕЙБНИЦ во  всех  сложных  бытийных ситуациях предлагал для того, чтобы постичь  не-явное, тайное, 
«подняться на высоту метафизики, пользуясь великим принципом, к которому обыкновенно редко прибегают и который гласит следующее: ничего не делается без достаточного основания... Раз такое начало допущено, то  первый вопрос, который мы имеем право сделать, будет следующий: почему существует нечто, а не ничто, ведь ничто более просто и более легко, чем нечто?»   
(Выделено мной — А.Б.)   (Лейбниц Г.В. Сочинения. Том 1. -  М.: Мысль,1982, с. 408).

Когда Нечто уже оторвалось, отпочковалось и уже существует словно бы самостоятельно, почему и чем Ничто продолжает довлеть над ним такою непреоборимой, пуповинной связью?!
Отчего Ничто «само по себе» не сбывается, а «само собой» пользуется чужими услугами?!
Отчего Ничто непременно нуждается в Трансмиссии, в Посреднике, в носителе и воплотителе его Замысла о Нечто, в некоем ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОМ МУЛЕ, который сам по себе ничего произвести не может, зато всегда выполнит за другого эту тяжкую, грязную и уж конечно же неблагодарную работу?!   


В ЧЁМ ЖЕ СОСТОИТ основание Ничто, порождающего Нечто, то есть, что же в нём хронически беременно Нечто и постоянно наделывает нечто-нных этих мулов, а что есть настоящее, «простое и лёгкое» Ничто, коему кроме него самого и Нечто нипочём?!

Может быть, как раз в таком абстрактном Ничто и состоит основание оснований, которое по идее Лейбница можно выяснить, только поднявшись «на высоту метафизики».
Для этого необходимо от абстрактного Ничто подняться к конкретному сущему, к Нечто. Потому что конкретное, разумеется, всегда выше и объективнее абстрактного! Потому и падать с него не в пример больнее.

«Восхождение от абстрактного -  к конкретному» - так выглядит основание Чистого разума -  и само существование человечества. Как и заповедовала ему классическая немецкая философия!



КОНКРЕТНОЕ -  и есть Чистое Чувство здесь и сейчас идущей, реальной жизни. Пришедшему по его душу абстрактному Чистому Разуму приходится ещё долго восходить и восходить к нему... чтобы временами хотя бы отчасти понимать себя... но никогда не добираться до вершины.
Неизбежное падение с отрогов Конкретного, Чистого Чувства всегда тем больнее, чем выше и дальше Чистый Разум успел по нему пробраться. К самому себе. Глянуться в самое точное зеркало.

ОЧЕРЕДНОЙ КРАХ очередной Перестройки России, и есть предельно болезненное падение зарвавшегося абстрактного, Чистого Разума -  с конкретных высот Чистого Чувства. Вместо зеркала тут на него глянула сама медуза Горгона.
Но это не банальное падение внезапно окостеневшего разума в пропасть, а скорее его мучительно длящееся поглощение бездной, неотвратимое затягивание, тяжкое засасывание магмой разбуженной стихии...

ОБЩИМ МЕСТОМ в учёных рассуждениях долгое время считался шпенглеровский подход к культурам, цивилизациям и самой истории человечества -  как к организмам, то есть, системам, имеющим живую, биографическую протяжённость -  начало, протягивание, конец, фазовый скачок и новое начало.
Разумеется, и любое бытие с этой точки зрения -  всего лишь организм, рождающийся, размножающийся и уничтожающийся. Естественно, с болезнями и прочими милыми подробностями.



В этом смысле Перестройка -  также «не есть карашо-о!» для всего сущего. Это то, чем его обычно приканчивают ради следующего по очереди. А уж будет ли новое сущее на самом деле или нет -  это уже второй вопрос. Но оно так же твёрдо предполагается. Как обязательное основание.

В действительности Перестройка оказывается всего лишь срабатыванием периодического засыла в новое бытие фактически прежней сущности. Для пере-оформления. Они ведь никогда не меняются, эти сущности, они просто по разному оформляются. В каждом существовании. Как и в каждой корпорации преуспевших «экзистенциальных мулов», даже совсем уж суверенной.

ПЕРЕСТРОЙКА есть трансмиссия, привод от Ничто к Нечто, способ перехода ко всеобщему разрушению уже-сущего. И одновременно механизм нарождения ново-сущего (новой формы сущности). Это утопление в Ничто, после чего ожидается обязательное возникновение следующей формы Нечто. Уже его собственное вознесение к конкретному и обрушение с него.
      
Тайна Перестройки целиком сводится к таким образом пульсирующей тайне Ничто, к непостижимой загадке агонии и ухода-прихода из него Нечто. Фактически одного и того же процесса.
Утопление в бездне Ничто -  конец любого Нечто: так уходим все мы.



МОР ПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ всегда бывал до предела жуток и невыразим.
Столь же непостижимо и неизменно он засасывал в себя буквально всю округу. Именно как «чёрная дыра». Словно чума.
Ранее повальное вымирание народа часто приходилось на войны и революции и общая закономерность как-то при этом смазывалась, размывалась, утопала в морях «сопутствующей» крови. Истории всегда было на кого свалить «свои издержки».

Долгожданная демократия наконец принесла на Русь голый алгоритм истинного, всеобщего основания -  Чистое Чувство Конца, Чистейший Алгоритм Смерти. Тоталитоида Sub specia finis («Под знаком конца»), соприкоснувшись с конкретным, дала наиболее отчётливую закономерность. Большой войны не было, чумы тоже -  а потери ровно такие же.
Пафос бытия, архетип архетипов наконец прорвался в самом чистом виде.


РОССИЙСКИЙ ДЕМОГРАФ Борис Хорев ещё в 90-е годы сообщал о беспрецедентном падении продолжительности жизни в новоперестроечной России -  у мужчин почти на 20 лет и каждый год она сокращалась у них ещё на год.
Только за 1988-1991 догайдаровские годы рост общей смертности среди русских уже составил 15 %, она далеко превысила рождаемость. Страна не только фигурально, но и фактически впадала в агонию, стала вымирать, именно как живой организм, почувствовавший приближение конца -  терять и в весе и в уме.

Б.Хорев уже тогда выделил основную причину взорвавшейся смертности: горбачёвская Перестройка. Причём её мертвенное дыхание чувствовалось ещё на подходе, когда вроде всё ещё цвело и пахло, но организм народного бытия уже твёрдо знал, что именно приближается:
и войны ещё не было, а реагировал как на самое страшное из своих бедствий. Как на чуму с войною.

«Уровень смертности пошёл вверх, то есть люди стали умирать раньше, начиная с 89-го года... Это захватило оба пола, но особенно мужчин. А тогда ведь ещё не было резчайших гайдаровских реформ, которые усугубили процесс. Но уже наступило резкое изменение общественного климата, произошла смена ориентиров, дело шло к смене общественного строя. Мои товарищи, учёные, умирали один за другим... После претворения в жизнь гайдаровских идей «реформы» начали бить по народу прямой наводкой». 
(Цит. по ст. Корсакова Т. Побережём живых и отдалим их час. -  Комсомольская правда, 11 октября 1995 г,  № 185, с. 5).



Все видели рдеющую стигму смерти во лбу первого и последнего союзного президента -  демона, пришедшего по душу России, а всё равно не смогли предотвратить тяготение бездны.
Все видят и сейчас совершенно роковой образ «русского немца в Кремле», череду быстро умножающихся смертей, закономерно вздымающуюся за ним -  и точно так же ничего поделать не могут. Тяжкое Конкретное неизбежного конца засосёт, утянет за собой кого и что угодно!
Ничто опять потирает руки!


КАК ТОЛЬКО ГОРБАЧЁВ завершил свою миссию посланника Ничто -  вот тогда-то и разразился настоящий -  без-военный, без-революционный, без-чумной -  в чистейшем виде и оттого просто леденящий душу Перестроечный Мор.
Собственно Перестройка впервые беззастенчиво, без всяких притворств и обычных переодеваний явилась в своём подлинном обличье -  в повальном смертоубийстве, в самой пре-исподней своей образине.

Кого затем не добила прямая перестроечная наводка лихих ельцинских кромешников -  те надёжно отключились от вконец остервеневшего мира долгожданной свободы при помощи алкогольных и прочих суррогатов существования.
Всё буквально ринулось вымирать в светлый праздник демократии!



Это и был НАПАЛМ ПЕРЕСТРОЙКИ, сметающий и расчищающий место для нового, ещё более страшного правящего режима. Он словно бы прижигал пуповину новым русским деспотам. Чтоб хоть этих надольше хватило!
Как тут не вспомнить об образе человека, поедаемого зверем -  живой уходит в могилу живую.

Перестройка с последующей контр-Реформацией, как функциональная, поглощающая часть Ничто -  и есть живая могила, затягивающая ещё живую страну. Образцово медленно и мучительно.   
Именно в этом процессе настоящего парада смерти, при всём его беспредельном ужасе —  проявилась ещё и поистине завораживающая притягательность содержащейся в нём страшной правды жизни.
В своё время этот феномен довольно часто и безошибочно использовали большевики. А потом нацисты.

ИЗВЕСТНЫЙ В ПРОШЛОМ трансперсоналист Станислав Гроф писал:
«Что же, например, делает коммунизм особенно мощной и особенно проблематичной силой в современном мире? - То, что он представляет программу, которая психологически верна, если применяется к процессу внутренней трансформации, но абсолютно ложна как рецепт социальной реформы.
Основной принцип, утверждающий, что для прекращения угнетения и установления гармонии и всеобщего довольства необходим бурный насильственный переворот, вполне отчётливо отражает динамику внутренней трансформации, связанную с  процессом смерти-возрождения. Именно поэтому коммунистический принцип выражает глубокую истину и весьма привлекателен для благовидной и многообещающей политической программы».   
(Разрядка моя — А.Б.)  (Гроф С. За пределами мозга... с. 444).

Дублирующая параллель уже взбесилась: сейчас мёртвые как никогда хоронят живых!


КОНЦЛАГЕРИ, массовые убийства, геноцид национальный и социальный -  предельно достаточные и всеобщные основания оснований для самого полно-кровного, кесаревого выворачивания Нечто из Ничто. Они словно бы приоткрыли врата в параллельную вселенную, в которой хоронят живых, а живут одни покойники. И не вошли ли туда с тех пор все мы?!
Как посмотреть сегодня на прохожих, так и вправду -  много ль среди них встретишь по-настоящему живых?!

Периодически распахивающиеся врата ада и в самом деле придают совершенно неотразимое, мрачное очарование гибельного восторга, великого чувства, всегда охватывающего мир, когда  при помощи очередной свободы (заказной посылки от Ничто) появляется неразлучная «сладкая парочка»: смерть, а за нею жизнь.


Нацисты это инстинктивно почувствовали и не стали прятать живой «магнит смерти» поглубже, как это проделывали большевики, а потом демократы. Напротив -  немцы открыто использовали этот феномен бытия, широко афишировали его и спокойно сказали миру -  уходи! Теперь будем жить мы -  мертвецы! 

Они создали индустрию, искусство массовой смерти, они приблизились к эстетике Апокалипсиса именно так, как это и могли сделать только немцы - вдумчиво, обстоятельно, с размахом, предельно рационально и выдержанно.
При них рёв Апокалипсиса перешёл в самые убойно величественные интонации.

Много ли осталось снимков из лагерей Гулага?! Да и были ли они?!
Зато жуткая документалистика Освенцима, Майданека, Маутхаузена, Равенсбрюка, Бухенвальда и других -  потянет не на одну сотню Оскаров.  Да насколько пронзительная!



СУЩЕСТВУЕТ ЕЩЁ И ОКЕАН других документов, которые нацисты на массовых «акциях» стряпали с чувством хорошо исполняемого Долга, с выдумкой, с многочисленными рационализаторскими предложениями.

Они использовали их даже просто в целях технологического удобства при осуществлении процесса умерщвления невероятного количества людей. Неотразимую притягательность и завораживаемость смерти они научились подавать в культурнейшей упаковке. Технологически безупречной. Невероятно эффективной.
Ничто изо всех сил затягивало к себе буквально всё Нечто.

Дисциплинированные марши чуть ли не с пением в газовые камеры нацистских концлагерей тысяч и тысяч заключённых -  это настоящие «онтологические парады». Да они и были таковыми во всех смыслах!

«Пропади всё пропадом!» Вот он -  подлинный ВОСТОРГ ВСЕОБЩЕЙ ПОГИБЕЛИ! Что может быть более захватывающим, чем предощущение иного бытия?! После всех-всех страданий. Совсем-совсем скоро -  как раз за этим -  уже полностью накрывающим -  смертным девятым валом.



ЗАМАРШИРОВКИ В НИЧТО, в бездну необычайно завлекательны были всегда и останутся такими до тех самых пор, пока не перестанет порождаться Нечто.
«Всё, всё что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья!»  «Чую с гибельным восторгом —  пропадаю!» «Наверх вы, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает!.. Пощады никто не желает!»

Бессмертные строки лучших русских стихов и песен пожалуй точнее всего отражают самую суть русского человека, всегда наполовину существующего «у бездны мрачной на краю»! Всегда наполовину, то есть больше всех живого.


В 20-х годах XXI века мы опять, как в гитлеровском концлагере повенчаны со смертью. Пандемия и Путин -  словно два мрачных демона из преисподней перемалывают нас промеж себя. Одна командует нашим последним парадом. Другой с мавзолея над главным трупом страны -  его принимает.

ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД при отсутствии первомайских психозных манифестаций, ноябрьских мертвенных шествий после «демократической» Перестройки вообще стал прорываться отовсюду. В предельном, поистине завораживающем накале.

Как в том же потрясающем словно «Танго смерти» -  марше с того света «Бессмертного полка»!
Где беспримерно страшный Путин тащит портрет своего мёртвого отца.
ВОТ ОНА -  жуткая и предельно откровенная кокарда беспредельной путинской диктатуры!

ВОТ ОН -  вновь приоткрытый занавес между жизнью и смертью. Как бы оправданный высшим своим таинством смысл бытия. У человека всегда ведь должна оставаться возможность пойти в свой последний бой. Даже после смерти... Тогда нате вот -  идите!!!

Однако мы всё медлим и медлим, заворожённые адовою властью своих наглых мертвецов... Никак не хотим их закопать.
Таскаем с собою и внутри себя повсюду.
Но почему?! Почему?! Чего уж теперь-то нам бояться?! Разве мы сами живём?!