Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 36

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)

«ЛИЦО» СДЕЛКИ

30 тысяч талеров сыграли свое дело.

Уллу уступили преемники Лукомских и Пржесецких, которым поместье досталось от Быстрицких. О княжеском роде Лукомских мы подробно говорили в предыдущих главах. Их время ушло. Последние представители исконных княжеских уделов расставались с наследием под капиталистическим нажимом. Меншиков, по сравнению с ними – ловелас, его титулы надуманные, то есть рожденные в недрах Священной Римской империи. Орден Белого Орла, которым его наградили, отражал политическую направленность Речи Посполитой – совместно противостоять шведскому экспансионизму.

А ради этого все средства хороши. Петр Первый «рубил окно» в Европу, создавая Петербург в устье Невы. А курфюрст саксонский проектировал Кронштадт на волоке, закрепляясь в южной оконечности полоцких земель. Озеро Оконо было «окном» в балканские страны и южные моря. Сразу за оконским Кронштадтом лежала Волова Гора – водораздел - полоска суши, отделявшая северный сток от южного. Далее поток принимала Березина, стекавшая в Днепр, а тот нес воды в Черное море.

Лукомские, ранее владевшие частью речного маршрута, уже не могли участвовать в распределении ролей. Их отодвинули. Соглашения творились в покоях короля, на тайных встречах, и русский флот бороздил реки и озера, раздвигая границы капиталистического охвата.

Духовная общность, которую декларировала Речь Посполитая в виде униатской модели, наглядно воплощалась в жизнь, но приобретала невиданные формы. Меншиков катался как кот в масле, игнорируя религиозные заповеди. Доверенному лицу русского царя, поощряемому королем, не составляло особого труда наживаться в условиях капиталистического бума. Он не мог устоять пред разлагающей душу волной наживы – стал вторым после царя душевладельцем в России. Ему не составляло особого труда «нажать» на исконного хозяина, чтобы получить выгодный кусок земли. Когда в январе 1715 года вскрылись казённые злоупотребления, то обнаружилось, что основной капитал Меншикова составляли отнятые под разными предлогами земли, вотчины, деревни.

Уллу он, судя по всему, не отнимал - 30 тысяч талеров, врученные бывшим княжеским наследникам, говорят об ином: заплатил «хорошие» деньги. В Великом княжестве Литовском были сильны традиции почитаемого отношения к земле. Да и не мог он запятнать свою честь на земле предков, действуя насильственно. Судьба опричников, силой посягнувших на древние волоки, и побитых затем, отвращала от разбойных мер. Время было другое. Цели достигались втихую, при закрытых дверях, когда главной движущей силой выступал навар – прибыль.

В связи с одним из продавцов Уллы – а Лукомский и Пржесецкий были сводными братьями – приходит на ум история, описанная в криминальном деле, которое рассматривала Государственная дума России в XIX веке, спустя много лет после Меншикова. Дело касалось необычной формы землепользования, которая сложилась в Витебской губернии. Там расплодились так называемые чиншевики – арендаторы земельных участков. Законодатели разбирались, и приводился пример, когда купец 2-й гильдии Фалка Хаськович заключил с помещиком Пржесецким десятилетний договор на покупку «пляцев», то есть хозяйских десятин, и сдавал их «в аренду другим евреям».

Что конкретно инкриминировалось Меншикову в XVIII столетии, мы не знаем, однако прослеживается некая аналогия, и не только в связи с одной и той же фамилией. Википедия сегодня пишет, что Александр Данилович «специализировался на отнятии у наследников выморочного (отчужденного, - авт.) имущества».

Как бы там ни было, а наяву попрание здоровых норм поведения и потворство утилитарной сущности человека. Церковь уже не могла сдержать разъедающий душу прагматизм и превращалась в придаток капиталистического устройства.

(Продолжение следует).

На снимке из интернета: личный кубок Александра Даниловича Меншикова.

27.07/20