Глава 3

Зинку на фронт, конечно, не взяли. Работы хватало и здесь, так что некогда было думать о чём-то ещё.
Письма приходили редко; за скупыми строчками прятались ужасы войны и друзья писали домой только приветы и сообщения, что сами они живы и здоровы.
Зинка ходила по очереди то к Сашкиной матери, то к Гришкиной, перечитывала им письма, вновь радуясь этим редким весточкам от друзей детства.
К зиме письма приходить перестали, новости с фронта в селе узнавали редко, но надеялись, что вот-вот будет победа и все вернутся.
В начале весны пришло письмо, что Гришка пропал без вести, а Сашка ранен и лежит в госпитале.
Зинка, не сказав ни слова ни матери, ни Ивану Сидоровичу, поехала в город и записалась на курсы медсестер. Ей было почти 17, выглядела она взросло, её приняли.
**
Тетя Шура встретила её хорошо и даже обрадовалась Зинке. Костю на фронт не взяли — сказалась старая травма ноги, которая делала военную службу невозможной, но работать на заводе не мешала — руки были в порядке. Он редко приходил домой, оставаясь во вторую смену и ночуя на заводе, чтобы не тратить драгоценное время на дорогу.
Зинка помогала по дому и бегала на курсы. И конечно, курсы были аккурат рядом с лётным училищем, куда раньше она так хотела попасть. Сейчас это казалось не таким уж и важным, хотя было бы неправдой сказать, что Зина совсем отказалась от мечты.
Приезжала мать, пожурила упрямую дочь, но обратно не звала и быстро уехала.
Практику Зинка с новыми подругами проходила тут же, в городской больнице, где раненых солдат было немного, но практиковаться было на ком; там она потом и осталась,.
**
В конце лета снова приехала мать, привезла два письма. Одно от Сашки, открытое его матерью и переданное Зинке — тот писал, что подлечили его и отправили под Ленинград, там шли отчаянные бои и люди были наперечёт.
Второе было запечатано. Почерк незнакомый, обратный адрес тоже.