Урочище Крюк

Эта история началась относительно недавно, когда мне начали сниться эти странные сны. Всю свою жизнь с самого рождения я провел в сельском захолустье, потерянном на просторах русских равнин и лесов. От окружающих я отличался только тем, что у меня была природная эмпатия и чуткость, несвойственная большинству остальных моих сверстников, обществу которых я предпочитал книги. Да и какие здесь могут быть сверстники-десять человек на все село! Большую часть детства я провел на огороде и в домашних заботах, как и многие дети в захолустье, а то немногое свободное от работы время я проводил за чтением книг и прогулками по диким местам, которых, к счастью, здесь было столько, что и нескольких жизней не хватит, чтобы их все обойти.
А места здесь были по-настоящему красивы и живописны, и у каждого из них обязательно была своя неповторимая и удивительная, порой пугающая, история.  Например, в двух километрах от меня находится гора из мела, которую местные прозвали "Провалье". И назвали ее так неспроста. Эта гора издревле имела славу дурного места. В далекие дни, когда эти земли еще принадлежали степнякам, там было что-то вроде жертвенника, куда степняки сбрасывали жертвы своим богам. Но о тех временах почти ничего неизвестно. Зато я вдоволь наслушался историй про то, что здесь творилось во времена Великой Отечественной. Когда село заняли немецкие оккупанты, они расстреливали партизан и неугодных и сбрасывали тела именно в тот самый овраг. А потом, спустя два с лишним года, сами каратели отправились на дно обрыва вслед за своими жертвами, когда село освободили.  В детстве я сам много времени проводил на вершине "Провалья". Конечно же, сейчас там не видно ни костей, ни трупов. Сколько времени прошло все-таки...Однако, порой, осенью, в сезон сильных ливней, дождевая вода размывает дно оврага и через грязную, мокрую, проседающую землю можно разглядеть белеющие кости несчастных, что обрели покой на дне оврага. Или же не обрели... И таких мест и историй здесь сотни, ибо на этой земле издревле проливали кровь, так как это были приграничные земли, которые постоянно страдали от набегов кочевников, а позже от захватчиков с запада. Но история, которую я хочу рассказать, особенная хотя бы потому, что я был непосредственным участником происходящих событий стал я лично.
 Это началось примерно в середине июля. Каждую ночь я видел во сне место, знакомое из частых поездок по округе. Урочище Крюк.  Раньше, лет шестьдесят назад, это было довольно густонаселенное поселение, но сейчас оно, как и многие села здесь, заброшено и опустошено. Из относительно преуспевающего хутора Крюк превратился в заброшенное и забытое место, обдуваемое всеми ветрами. Жилым там оставался лишь десяток домов, а остальные люди либо разъехались, либо нашли свое последнее пристанище на местном кладбище, которое было просто гигантским по сравнению с самим хутором. Урочище же находилось в паре километров от хутора и сейчас представляло собой пару беседок и столиков с лавочками, спрятанных в небольшой роще посреди полей, заканчивающуюся маленьким смешанным леском. Но во сне я видел это место совершенно другим. На месте рощи было поселение, окруженное деревянным частоколом и небольшим, но глубоким рвом. Над частоколом величаво возвышался высокий деревянный идол Велеса, что был почитаем первыми славянскими поселенцами, что прибыли сюда, спасаясь от гнева христиан, напрасно надеясь, что здесь, на казачьей вольнице, попы их не достанут. Как только я пытался сфокусировать свой взгляд и запомнить хоть что-то, ухватиться за какую-нибудь деталь, пространство вокруг хутора вдруг тускнело, поднимался сильный ветер, лето на глазах превращалось в осень и я вдруг увидел, как из-за темных силуэтов деревьев на меня шагала гигантская темная рогатая фигура, заслонявшая собой небесный свет. Облака обращались в тучи, земля стонала и трескалась , а пространство наполнялось какофонией самых разных и странных звуков, какие только могло услышать человеческое ухо. Лес кричал тысячами голосов. Людей, зверей , шумом в кронах деревьев, криками птиц. И весь этот гвалт одновременно умолял, кричал, звал, требовал, манил и отталкивал. Потом меня, словно в черную дыру, тащило в поселение, где древние волхвы возносили требы богам, окруженные свистом ветра и пляшущими тенями на стенах. Я едва успевал рассмотреть то, что было в поселении, как меня резким рывком забрасывало в лес, где меня резко обволакивала холодная, скользая, вязкая, как чернила, тьма. На этом моменте я всегда просыпался в холодном поту и больше не мог уснуть. Сначала я думал, это просто глупые ночные кошмары. Мало ли, с кем не бывает? Но когда они начали сниться на регулярной основе, каждую ночь... Я решил отправиться на место, что я видел во сне, чтобы разобраться с этим раз и навсегда. Я не знаю, что заставило меня вдруг вырваться из плотного рабочего графика, взять отгул и отправиться туда, в это древнее и пугающее место. По-хорошему, мне следовало бы обратиться к психологу или даже к психиатру, но я побоялся, что меня просто отправят в психушку, потому что с самого детства я видел, слышал и чувствовал вещи, которые не были заметны обычным людям, и поделиться ими тогда мне было не с кем. А сейчас я спешно собирался в поход, чтобы встретиться с... а что, черт возьми, я хотел там встретить? Духа? Божество? Призраков? Я и сам не знал, но каким-то невообразимым образом чувствовал, что именно там и только там я найду ответы на все эти вопросы и положу конец всем этим кошмарам. До урочища было совсем недалеко, если ехать на машине, всего каких-то восемь километров. Но машины у меня не было, поэтому я отправился туда на велосипеде. Взяв с собой большой острый нож, немного еды, термос с чаем и, на всякий случай, спальный мешок, я отправился в дорогу. Ехать пришлось через пересеченную местность по грунтовой дороге, так как федеральная трасса, проходившая мимо урочища, пролегала по слишком крутому подъему, преодолеть который на велосипеде я бы не смог. По дороге я проезжал мимо живописных изумрудных долин, бесконечных полей, сверкавших золотом под жарким июльским солнцем, маленьких лесных чащоб, в огромном количестве разбросанных по земле нашей необъятной родины, и, наконец, мертвые. брошенные села, в которых уже давно никто не жил. Их дороги давно заросли сорной травой, а названия поселений стерлись из памяти старожилов или умерли вместе с ними. Мне всегда грустно и тяжело смотреть на то, как медленно и тихо умирают деревни. Огромные, просто гигантские пространства пустуют и зарастают бурьяном напрасно. И больше нет народа, который кормила бы осиротевшая земля. И ведь это не просто исчезают села или точки на карте. Это умирает Россия. Гигантская, но такая сиротливо пустая, отчаянная и гостеприимная к тем, кого нужно гнать поганой метлой. И боюсь, недолог тот день, когда и мы вот так же уйдем, растворимся в суете больших городов, сгинем без следа, словно нас и не было. И сюда вернутся те, кого изгнали отсюда тысячи лет назад.
 Вдруг где-то на середине пути меня вдруг одолела неимоверная жажда. Июльское солнце делало свое дело, обильно заливая землю теплом и ярким светом. А с меня тем временем уже седьмой пот сходил. И сейчас я вдруг вспомнил, что не взял холодной воды про запас, а горячим чаем жажду особо не утолишь. Хорошо, что из прошлого похода в рюкзаке осталась пустая бутылка. А тут и заброшенный хутор под боком, там , насколько я помню, из-под земли били ключи. "Ну, значит, это судьба!"-вздохнув, подумал я и повернул в сторону поселка.
  Поселок встретил меня немой тишиной. Казалось, даже ветер стих, чтобы не нарушать гробовой тишины этого места. Сколько я себя помню, деревня была заброшена еще до моего рождения. Многие дома совсем заросли сорной травой или деревьями, а оставшиеся деревянные хаты давно покосились или совсем развалились. Но дорога, как ни странно, была ходовой. Наверное, здесь часто ездили сельхозмашины. Стоило мне войти на главную и, судя по всему, единственную улицу, как мне вдруг стало как-то не по себе. Я как будто бы чувствовал на себе пристальные взгляды со всех сторон, словно на меня смотрели пустые мертвые окна, а черные стены слушали мое дыхание. Но я , разумеется, продолжил свой путь. Здесь минимум двадцать лет никто не живет, тут даже столбов ЛЭП нет, кто тут может жить? Зверьки лесные, разве что... Но интуиция подсказывала, что стоит покинуть это место как можно скорее. Что-то здесь было такое... что-то, что вызывало страх одним своим незримым присутствием. Словно страж, который зарекся защищать свои сокровища до конца времен, поэтому я ускорился. Помнится, где-то здесь должен был быть поворот направо, к ручью, что начинался в маленькой ложбинке под деревьями.  Я знал, где он находился, потому что когда-то давно дед-охотник водил меня в эти места на отдых. Но тогда я не чувствовал такой необъяснимой тревоги, как сейчас. Причем, чем ближе я становился к ручью, тем сильнее нарастала тревога. И, как выяснилось, это было неспроста.
 Тропа к ручью заросла высокой травой, но было видно, что здесь совсем недавно кто-то ходил: в тени деревьев земля была влажной от недавних проливных дождей, и на тропе были видны свежие следы человеческих ног. Причем, босых. И следы были очень свежими, будто здесь кто-то прошел буквально пару часов назад. Серьезно? Босиком? До ближайшего населенного пункта босиком по раскаленной от солнца земле не дойти. А это значит, что кто-то здесь все-таки живет... Собрав всю волю в кулак, я все же решился поехать дальше, набрать вдосталь воды и как можно скорее покинуть это жуткое место. Добравшись до ручья, который стал очень широким с момента моего последнего пребывания здесь, я вдруг увидел, что следы босых ног обрывались у водной глади и исчезали на дне ручья. Но вода в ручье была очень прозрачной, и дно было видно замечательно. И вмятин от ступней на дне не было. Я сделал глубокий вдох и начал лихорадочно набирать воду. Сердце стучало, как ноги танцора, плясавшего чечётку. Напряжение нарастало с каждой секундой, а вместе с ним рос и страх. О чем я думал, зачем я вообще решил свернуть с дороги и заехать в этот мертвый хутор?! Я проклинал себя за то, что не подумал набрать воды из дома и пришлось вообще зайти на эту землю! Набирая воду, я вдруг зачем-то остановил взгляд на своем отражении и вдруг резко отпрянул в ужасе. Там, в отражении, я видел, что надо мной склонилась толпа людей. Людей, которые выглядели так, словно они умерли. Серые, грязные, измотанные, одетые в рвань и лохмотья, они просто молча стояли и смотрели на меня безразлично-холодным взглядом. Их взгляд проникал в душу и вызывал панический ужас. Кое-как набрав бутылку, я снова сел на велосипед и молнией помчался прочь отсюда, стараясь не смотреть по сторонам, но краем глаза, клянусь, я видел людей, смотря по сторонам! Я видел сенокосов на давно брошенных полях, видел старух, несущих коромысла с ведрами от давно засыпанных колодцев, слышал лай мертвых собак в разрушенных дворах и домах...Они остались здесь даже после смерти. А я вторгся в их не-жизнь, испортил их бренное существование своим появлением. Справедливо посчитав, что легко отделался, я живо помчался в сторону урочища.Остановился , чтобы попить, только когда мертвый хутор уже скрылся за очередным холмом. 
 Утолив свою жажду, я вдруг засомневался в том, стоит ли продолжать путь. Сомнения впивались в сердце острыми шипами. Одна часть меня хотела все бросить, бежать в панике и постараться забыть все это безумие, но другая моя сторона понимала, что если я не узнаю, что не так с этим местом, то больше никогда не смогу нормально спать и жить. Поэтому, пересилив свой страх, я продолжил путь.
 Добравшись до места, я увидел перед собой небольшой лесок посреди засеянных свеклой полей и пару беседок, спрятанных в тени деревьев. Рядом с беседками находились следы кострища, что давно погасло-видимо, здесь жарили шашлыки,грунтовая дорога, что вела к федеральной трассе, ну и конечно же стилизованная деревянная вывеска, на которой было написано:"Урочище Крюк". И ни намека на древнее поселение с частоколом или языческие обряды.
 Спрятав в кустах велосипед, я осторожно вошел в чащу, направлясь в ту сторону, где во сне стояло капище. Прелые листья нарушали лесную тишину громким хрустом под моими ногами. Здесь было сумрачно , но невероятно красиво. Я видел, как от моих шагов в воздух поднималась пыль, которая плясала в лучах солнца, пробивавшихся сквозь стволы деревьев. Я шагал медленно и аккуратно, стараясь шуметь как можно меньше, словно боясь потревожить священный покой этого места. Вдруг я почувствовал чье-то немое присутствие рядом с собой и резко обернулся. Вокруг никого не было, но в голове вспышками всплывало то, что я видел во сне: высокий костер, чье пламя возносилось до небес в ночное небо, огромный кумир Велеса с горящими глазами, волхвы, подносящие требы и поющие хвалу, пляшущие тени на стенах и громкий запредельный гул. И потом все резко стихло и видение сфокусировалось на одной-единственной детали-маленьком кумире Велеса. После чего видение резко оборвалось, и я очнулся лежащим в траве. Дико болела голова, но перед глазами то и дело всплывала последняя картинка из видения- кумир. Судя по всему, в нем и было все дело. Но...как найти его здесь, в лесу? Он ведь размером с  маленький термосок, а пространство довольно большое. Решив, что ответ придет сам в процессе поиска, я стряхнул с себя прелую листву и начал бродить меж деревьев , отмеряя каждый шаг и внимательно глядя под ноги, поднимая любой предмет, который хоть немного походил на идол. В безуспешных поисках я провел несколько часов, но не нашел ничего, кроме нескольких деревяшек. Ноги неприятно гудели, хотелось есть и спать, поэтому я принял решение остаться здесь на ночь, благоразумно решив, что утро вечера мудренее. К тому же, я втайне надеялся ,что кто-то...или что-то... даст мне подсказки о том, где можно было бы найти идол.
 Собрав хвороста в лесу, я разжег костер на месте прежнего кострища, достал уже успевшую остыть еду и термос с чаем и расстелил спальный мешок, который теперь оказался как нельзя кстати. С удобством расположившись у костра, я ужинал и смотрел на бескрайнее чистое ночное небо. От блеска звезд рябило в глазах. Глядя в огонь, я вдруг осознал, как же это на самом деле потрясающе-вот так выбраться на природу, греться у костра под звездами,засыпать под тихий шум ветра, что гудел в кронах деревьев. Наблюдая за всей этой красотой я и не заметил, как провалился в сон. Самый жуткий сон в моей жизни.
 Мне снился этот лес, он был залит кровью. Я видел волхвов, что в страхе бежали с капища, пожираемые огромной темной фигурой. Фигура хватала их и бросала в свою гигантскую пасть. Пространство вокруг было неестественно темным, я видел, как земля . на которой стояло поселение, была устлана белыми костями, которые резко контрастировали с окружающей пространство тьмой. А потом откуда-то из-под земли начала сочиться кровь, которая медленно скрывала под собой кости. И вдруг я увидел то, что заставило меня проснуться в ужасе. Я вдруг увидел всю территорию с высоты птичьего полета. Я увидел, как огромная черная фигура скрыла под собой лес и медленно плыла в сторону... где горел мой костер и спал я!
 Увиденное заставило меня проснуться, но то, что я увидел перед собой,было гораздо,гораздо хуже любого кошмара! Ибо передо мной лежала тропа, идущая сквозь абсолютно черное пространство. Тропа из человеческих костей и черепов. Я хотел было обернуться и бежать без оглядки, но позади себя я просто не обнаружил ничего, кроме бесконечной вязкой холодной темноты. Она была неестественно черной, будто неземной. И я понял, что единственный путь-по костям. Но куда меня заведет этот путь? И что это за место? Где лес, где остальное пространство? Я было подумал, что это все еще продолжение того кошмара, но когда я почувствовал резкую боль в ноге от того, что наступил на острую кость, я понял, что это не сон...
 Аккуратно наступая на белые кости, я шаг за шагом уходил все дальше и дальше в чащу. Белоснежные, будто бы светящиеся кости резко контрастировали с бесконечно темным окружающим пространством. Я шагал, внимательно вглядываясь в каждую деталь, стараясь не пропустить ничего , что могло бы быть важным. Я продолжал шагать вперед, пока не почувствовал, что мои ботинки наполняются теплой влагой. Посмотрев вниз, я вскрикнул от увиденного-из-под земли быстро поднималась темно-алая кровь, быстро скрывавшая под собой кости и уже успевшая забраться мне в ботинки. От страха я бросился вперед, уже не обращая внимания на боль и кровь. Но с каждым новым шагом я начинал слышать голоса. Множество неразборчивых голосов. Сначала они чуть слышно шептали, но с каждым моим шагом они становились все громче и сводили с ума. Я старался бежать как можно быстрее, пытаясь не обращать внимания на проклятый хор голосов, но это было очень тяжело. Вдруг мой взгляд упал на маленькую обугленную фигурку, почти скрывшуюся под кровавой пеленой. Кумир!Вот же он! Я тут же бросился к нему, искренне надеясь, что все закончится, как только я заберу его, но вдруг я споткнулся о чей-то череп и рухнул в кровавую реку. Чувство было омерзительное. Кровь, густая и еще теплая, просачивалась под одежду, заливала ноздри и рот, стало трудно дышать. Еще эти проклятые голоса... Женские крики, крики погибающих волков, звуки горящей древесины...Обернувшись,я увидел, что с той стороны, откуда я пришел, ко мне быстро приближались тени, коим не было числа. Я судорожно вскочил на ноги и пошел в сторону, где видел идола, который уже скрылся в кровавой реке, и наощупь начал искать его там. А эти злые тени тем временем приблизились ко мне почти вплотную. Среди них я увидел тени существ, похожих на огромных волков. Стараясь пересилить свой страх, я продолжал искать идол и, стоило мне только схватить его, как в мою ногу вцепились острые, как бритва, зубы одной из этих тварей. Следом на меня напрыгнула другая, но я ударил ее наотмашь идолом, что держал в руках и о чудо! Тварь просто растворилась в воздухе! Я незамедлительно рубанул по голове того, кто вцепился мне в ногу, и поковылял вперед так быстро, как только мог. Теперь гвалт голосов постепенно стихал, а злые тени шли позади, но не приближались слишком быстро. Внезапно впереди забрезжил свет, такой свет, который бывает только на рассвете-холодный, но яркий. Путь к спасению. К которому я ковылял, прижимая к груди окровавленный обугленный идол и волоча за собой израненную ногу. Когда до света оставались считанные шаги, из ниоткуда отовсюду появилось множество бледных рук. Они были везде- выскакивали снизу, из кровавой реки, хватали меня из невидимых черных стен по бокам, а голоса, что почти утихли, заставляли остаться здесь. Но я, прежде слабовольный отчаянный фаталист, который раньше с удовольствием бы встретил смерть, сейчас неимоверно сильно желал выжить. Ведь умереть в шаге от спасения-верх глупости. И это чувство, это желание, воля к жизни, открыли во мне второе дыхание, и я с новыми силами бросился к свету, отбиваясь от сотен рук, пиная их ногами и отбиваясь от них идолом. И когда я наконец-то перешагнул черту света- глаза застелила багровая мгла.
 Я очнулся лежащим в середине рощицы, на том самом месте, где сотни лет назад произошел ритуал, приведший к катастрофе. Я весь был запачкан кровью, а левая нога жутко ныла от боли, но глубокая рана, как ни странно, почти зажила. Осознав, что у меня в руках не было кумира Велеса, я растерянно посмотрел по сторонам и вдруг увидел , что он стоит там же, где я видел его во снах-на каменном пьедестале, где ему самое место. Глядя на него, я вдруг почувствовал облегчение. Я понял, что кошмар, этот жуткий кошмар наконец-то закончился. Кое-как встав, я собрал свои вещи, засыпал землей догоревший костер, сел на велосипед и отправился домой с чувством выполненного долга. С того момента я видел только яркие и светлые сны, а в многочисленных походах за ягодами и грибами, экспедициях, в том числе на охоте и  поисках мне всегда везло- я будто бы обрел дар поиска, заранее предугадывал , где искать зверей и пищу, где лежат клады и покойники, где лучше остановиться, а откуда идти подальше. Даже в самой густой чаще я отныне ни разу не плутал, всегда быстро находя выход к людям. И с каждым разом меня все сильнее тянуло в леса, в дикую природу. Будто бы Велес звал меня к себе. Поэтому в скором времени я отказался от жизни с людьми и предпочел жизнь отшельника в лесной землянке. Поначалу было тяжело, но вскоре я осознал, что это было именно то, чего я искал всю жизнь. Неописуемое и необъяснимое чувство безграничной свободы, неукротимой силы и внутренней гармонии.