Синюки

                Вдалеке, в лунном свете, поднимая пыль, пробежала шайка синих и лысых
                уродов с выпученными глазами. Пилот смотрел на них с пьяным удивлением.
                Первый раз он видел толпу таких синих и таких лысых,
                да ещё и бегущих сплошной кучей.
                Виктор Андреев. Резервация


Многие, наверное, знают это слово. И я, разумеется, не про растение – растение называется не синюк, а синяк. Или ещё есть синюха. А вот синюками в народе называют алкашей: за специфический синюшный цвет лица. В этом есть, конечно, некое преувеличение и иносказание – по-настоящему синего цвета, чтобы вот в буквальном смысле слова, алкаши, конечно, не бывают. Или всё-таки иногда бывают? О, иногда в жизни бывает всё, даже то, чего не может быть, так что яркая выразительная художественная метафора вдруг воплощается в реальность порой самым неожиданным, самым буквальным образом.
 
Давным-давно отправлялась на Белое море научная экспедиция. В составе экспедиции, вестимо дело, были учёные-исследователи, в данном случае биологи. Однако, помимо учёных, были в ней и сезонные подсобные неквалифицированные разнорабочие, набранные из числа местного деклассированного элемента, именуемого в ту пору бичами. Естественно, что всё необходимое оборудование и реактивы экспедиция везла с собой. И вот в какой-то отнюдь не радостный для учёных момент выяснилось, что пропал раствор метиленовой синьки. Метиленовый синий – это такое вещество, которое имеет массу самых разных весьма полезных применений. Конкретно в этой экспедиции употреблять его планировалось как гистологический краситель, и в этом качестве он был для работы совершенно необходим. Беда была в том, что метиленовая синь была в форме спиртового раствора. Ну, работяги же знали, что у учёных непременно должен быть спирт, и решили поискать. Определили его, что называется органолептически, то есть по запаху и на вкус. Нюхнули, глотнули – ну, точно же спирт, а что синий – ну так мало ли чего эти учёные чудики напридумают. В общем, учёные собирались употреблять спиртовой раствор синьки по-своему, а работяги его употребили по-своему. И, вроде как, и концы в воду: ну, да, пропала синька, так мало ли кто её и где в дороге потерял, свидетелей-то нет!
 
Начальник экспедиции, вне себя от злости, собрал своих бичей и спрашивает:
 
– А ну, так вас разэтак, признавайтесь, такие-сякие, кто из вас выпил метиленовую синьку?
 
Мужики молчат, как партизаны, перемигиваются, втихаря над учёными чудиками потешаются да погыгыкивают. Так, мол, мы тебе и признаемся, ага, ищи дураков, ну-ка поди теперь дознайся.
 
– Ну ладно, мужики, – говорит начальник. – Пройдёт неделя – сам узнаю, погодите же вы у меня тогда!
 
Мужики, конечно, не поверили. А зря! Метиленовая синька – она, конечно, почти что безвредная. Её даже в медицине применяют и в качестве антисептика, и как антидот при отравлениях, и даже как противовирусный препарат. В том числе, назначается она и для приёма вовнутрь – далеко, не в тех, конечно, количествах, в каких её приняли мужики, но всё же не отрава. Но вот свойства прижизненного гистологического красителя, и притом весьма стойкого, у неё никто не отменял. В этом качестве её везли – в этом качестве она в итоге и сработала.
 
Недели не прошло, как по слову начальника экспедиции виновники кражи выявились сами собой: мужики прямо на глазах начали синеть. Сперва посинели белки глаз и ногти. Не стали слегка отдавать голубоватым оттенком, вовсе нет, а именно посинели в самом прямом и буквальном смысле слова. Стали откровенно синими. Зрелище было ещё то! Потом синеть начала кожа. Пойманных с поличным воришек не то, чтобы дорогого, но невосполнимого именно в экспедиционных условиях реактива даже и наказывать специально не пришлось, они, глядя на себя, и так с ума сходили. Да и было отчего, видок был ещё тот – в гроб и то кладут краше! Учёные-то, конечно, знали, что ничего страшного мужикам не грозит, но страшилок им об их участи понарассказывали знатных, чтоб проучить.
 
А выводилась потом из них синька ох, как долго – месяцами, если не годами. Краситель-то и впрямь дюже стойкий, пока сами клетки не обновятся, он так сам собою не больно из организма выведется. Так и ходили мужики потом мечеными синюками – в самом что ни на есть буквальном смысле. В наши бы дни хоть про Пандору и на’ви можно было бы пошутить, а тогда синюки – синюки и есть. А и поделом – не воруй у учёных реактивы, у учёных без них работа срывается!
 
История стала легендой, легенда превратилась в миф, но много из того, чего забывать не следовало, забыто не было. Так и это предание о беломорских синюках в те далёкие времена, когда я учился на биофаке Университета, всё ещё передавалось изустно от поколения к поколению.