Дети Небесного острова. том 2. глава 30

"Отражение"

Стремительным рывком бросившись внутрь, главный пилот оцепенел, принявшись судорожно отдыхиваться, а далее, с упавшим сердцем, услышал протяжный скрип закрывающейся двери. Поначалу его охватила паника, но, с усилием проглотив комок, вдруг собравшийся в горле, он одолел это холодящее чувство и решил осмотреть то помещение, куда завела его с Марго элеметальная тропа.
Это в самом деле оказалась какая-то квадратная комната. Была она средней площади, но на вид казалась довольно просторной. Бледно-серого оттенка стены, согревали беловато-жёлтые солнечные лучики, струившиеся через несколько мелких отверстий в побелённом потолке. По стенам пробегали гибкие толстые побеги какого-то вьющегося растения, изредка на них можно было заметить нераскрывшиеся бутоны розовых цветков.
Но самое приметное в этой комнате был уголок, заполненный многообразием различных крупных камней. Сквозь массивные булыжники был виден маленький круглый коврик, расшитый светло-золотистыми нитками в причудливые орнаменты. Вокруг него были небрежно разбросаны листки бумаги, пролита чернильница и переломано напополам перо. Немного поодаль, правее, стояло широкое зеркало в золотой раме с выгравированными на ней узорами.
Когда же он обратился к своей ладони, он подметил, что свет столпа воды начал постепенно гаснуть, как выжженная спичка, и тот потихоньку начал приобретать обычный для себя облик незамысловатой полупрозрачной палочки. Не долго думая, он сунул её в карман штанов.
- напоминает сад камней, но совсем не оранжерею, - сделал вывод Дарен, потерев немало запотевшие руки и обменявшись взглядами с Марго.
Но вспыхнувшее резко любопытство помешало ему повернуть обратно – ему жутко захотелось узнать, что успел вывести пером правитель Острова солнечного света, а потому он, едва касаясь ботинками пола, преодолел камни, мешавшие ему на каждом шагу, пробрался к ковру для медитации и поднял оттуда первый попавшейся примятый лист, прочитав следующее:
«Недавно Женьберт и Авариус привели ко мне во дворец экипаж путешественников, которые представились посланцами Небесного острова. Я не на шутку забеспокоился: с самого моего восшествия на солнечный престол, я всегда мечтал возобновить союзничество с ним. Его правительница, госпожа Анн, судя по рассказам, которые мне доводилось слышать, была очень мудра и милосердна. Для меня было бы честью разузнать о её нравах получше…
…род де Грассия, что представляет госпожа Анн Элайза, был основан выходцами с Острова солнечного света, нашедшими способ перемещаться по небу при помощи простых плавательных конструкций и некогда открывших путь на Небесный остров, потому, я полностью уверен, что, если госпожа дозволит мне попасть к ней на аудиенцию, мы замечательно поладим. Есть несколько ключевых критериев, из-за которых восстановление былого сотрудничества было бы взаимовыгодно для обоих островов, я бы хотел как-нибудь обсудить с ней это».
Другой, лежавший рядом листок, был попросту исписан буквами покрупнее и имел такое содержание:
«…Я не могу в это поверить, но её ум, открытость и прямолинейность почти заворожили меня, я никогда не испытывал в своей жизни ничего подобного, но в её глазах словно само солнце смогло отыскать себе воплощение и каждый раз, когда я с ней пересекаюсь, каждый раз, когда выдаётся возможность хоть чуточку побыть с ней наедине, я тут же забываю обо всём, я забываю о насущном одиночестве, на которое меня обрекло моё избрание в наследники трона, а далее и сама тяжкая ноша правления…
Она почти всегда бессловесна, скромна, но я вижу, что и её нежную, чистейшую душу отягощает какая-то неизгладимая тоска одиночества. Я просто хочу отречься от правления и оставаться с ней. Везде, где бы она не была. Всегда.» 
- эй, Марго, - воскликнул Дарен, укладывая листки на место – видимо эти перемешенные между собой строчки являются дневником Герольда. И знаешь, что?.. этот наивный правитель в самом деле считает, что его чувства не обречены, и он сможет добиться её расположения!
Но ответа его словам не прозвучало, что было удивительно. Да, обычно второй пилот и умелая помощница и была малообщительна, выбиваясь своей неразговорчивостью из всей команды, но она была воспитана вежливой и честной, поэтому не получить от неё самого простого обрывка учтивой фразы, пусть даже сказанной совершенно отрешённо и равнодушно, уже было странно.
- Марго?.. – восемнадцатилетний юноша медленно повернул голову к старой подруге детства, чувствуя, как вся его добродушная, но правдивая насмешка над певцом солнечного света разом покидает его, отдавая бразды новой волне колотящего страха, погружавшего его в свои чертоги.
Первое, на что упал его вытаращенный загнанный взгляд, оказался элеметаль драгоценностей, вновь превратившийся в крупное розовое стёклышко. Этот столп взяла с собой Марго и именно он привёл её в эту необычную подземную комнату, но сейчас он пассивно лежал на полу, слабо отражая свет поступающих лучей своей выпуклой стороной…
Дарен в беспамятстве поднял карие глаза выше и обнаружил свою бесценную напарницу застывшей перед стоявшем подле высоким зеркалом. Всё её тело было абсолютно недвижимо, будто вместо юной девушки, своей ровесницы, лидер команды сопротивления наблюдал за реалистичной скульптурной фигурой. Ступни Марго намертво приросли к земле, руки словно окоченели, их пальцы были разомкнуты и свободно замерли, опущенные вниз. Тёмные глаза были закрыты густой каштановой чёлкой, которую второй пилот любила исправно поправлять, но он мог предположить, что и они неумолимо остекленели.
- Марго, что с тобой?! – вскрикнул он с искренним испугом, бесстрашно бросившись к ней и принявшись дёргать за одну из ладоней.
Главный пилот был твёрдо убеждён, что такой сюжетный поворот нередко добавляют в фильмы ужасов, порой изрядно перебарщивая с производимым эффектом, но никогда не ожидал и не смог бы поверить, узнав, что ему доведётся ощутить такое в настоящем мире, которому часто очень далеко до тех событий, когда-то записанных на неисчисляемых кассетах, дисках и бесконечных мотках киноплёнки.
Но, тем временем, своими действиями, он, на счастье, привёл Марго в чувства, выведя из транса и вздохнув с облегчением. Второй пилот оглянулась на него, освобождённая от оцепенения, в кое её вверг этот не внушавший доверия предмет, однако каждый вдох давался ей с большой трудностью, а её привычно уравновешенные, проницательные глаза, чуть ли не выходили из орбит, едва она поправила чёлку.
Не говоря ни слова, Дарен с опешившим видом дал ей как следует отдохнуть, от сковавшего её ступора и собрался с силами только тогда, когда она, втянув в грудь побольше воздуха, сама устояла на ногах и опустилась на колени, чтобы подобрать упавшее вместилище элеметаля, аккуратно положив его в карман жилета.
- я не понимаю ничего… - выдавил он, почувствовав слабое, но существенное головокружение – Марго, что такого ужасающего в этом злополучном кривом куске стекла?..
Она поднялась, выпрямившись в полный рост и внимательно заглянув в глаза Дарена своими, всё ещё горевшими нефальшивым недоумением, глухо ответила:
- я подошла к зеркалу и увидела в нём своего дядю.
- дядю?.. – всплеснул руками Дарен – но разве это возможно? – проговорил он с большим жаром, – ты же помнишь, что мы с тобой, отнюдь, не в сказке живём. Это реальность, она мрачна, сурова, над ней неповоротливо висит неясное, расплывчатое будущее, но она такова.
Подруга спокойно вынесла его взгляд, но была неуклонна в том, что поведала.
- если ты мне не веришь, можешь приблизиться к нему и посмотреть сам, - предложила она.
Но главный пилот, в котором по юношестве бурлила младая, строптивая кровь, как известно, кровь, был горазд всё, что происходило подле него воспринимать как вызов. Особо не размышляя, глава сопротивления двинулся к невероятному зеркалу, встав перед ним по центру и запальчиво стиснув зубы.
- Марго, - пророкотал он сквозь них, со слабо прикрытой тревогой – я не знаю, что там, как оно вообще способно влиять на умы людей, но пообещай: если меня туда затянет и я онемею, впав в ступор, ты вытащишь меня.
Напарница незамедлительно кивнула, встав рядом.
Дарен приосанился, величаво расправив свои плечи и попытавшись воссоздать гордый, уверенный в себе вид, самовлюблённо улыбнувшись своему отражению, всплывшему в блестящей глади, он вовсе не помышлял, что сможет узреть в ней старого механика
«Ну, что в этом может быть такого? Это же просто зеркало! – убеждал он сам себя – возможно Марго просто переволновалась и…» - но он тут же отказался от этой точки зрения, вспомнив закалённый, непробиваемый характер второго пилота, а её сложно было чем-то удивить.
- там ничего нет!.. – упрямо промолвил Дарен вслух и уже хотел отвернуться от обычной, ничем не выделяющейся безделушки.
Но неожиданно на зеркальной серебристой поверхности заиграла непонятная рябь, портрет юноши, детально переданный ею начал неотвратимо мутнеть и расплываться, заставив в одночасье окаменевшего главного пилота полностью приковать к ней свой взгляд. По его лицу, искажённому напряжением и негодованием, с вкраплениями безоговорочного испуга, застывшего в его чертах стало видно, что он мог закричать от обуявших его эмоций, но губы его были туго сомкнуты и не разжимались.
Однако, чем длительнее он всматривался в это зеркало, обыкновенную декорацию, какие приставляли в комнаты среднестатистических домов, тем отчётливее становилось передаваемое им изображение – странные, наполовину размытые пятна теней начали избирательно сливаться воедино и перед ним воссоздалась ясная картина.
Но уже другая – серая и мрачная, та, от которой непоколебимо веяло резкостью сырости. Юноша, с изумлением и дрожью начинавший понимать, что за пространство показывает ему зеркало, отскочил на несколько шагов, чувствуя, как его охватывает непримиримая дрожь, но не переставал жадно впиваться в отражения зеркала.
Очень скоро, по бедной, скудной обстановке помещения, что открывала ему эта честная гладь, главный пилот распознал до боли знакомую камеру, где-то там, в чертогах корыстной и ненавистной станции обслуживания дирижаблей «Вивет», а также узнал высокий силуэт, в полной безнадёжности сидевший за небольшим столом, вытесанном из уже давно прогнившей древесины, отчаянно выписывая буквы на скомканном бумажном листе…
Да, это был его отец, профессор Юджин Скайерс, некогда бывший довольно прославленным в обоих мирах, но особенно уважаем в наземном, где он неизмеримо содействовал местным учёным «постичь природу Небесного острова». Тем не менее, миру по ту сторону облаков, разделяющих собою небо и землю, никак не удалость серьёзно воздействовать на его мировоззрение, и, даже сумев поселиться там, профессор Скайерс так и остался отменным островитянином, готовым упорно отстаивать права и интересы Небесного острова, за что он и поплатился, связавшись со станцией.
- да-да, войдите, - слабым, изнеможённым голосом обронил он, заслышав требовательный и жёсткий стук в дверь.
Вскоре та приоткрылась, и к заложнику вошли двое сильных сотрудников средних лет и достаточно натренированного и мощного телосложения. Ничего не говоря, они прошагали внутрь камеры и с размахом поставили на стол тарелку с безвкусными макаронами и бутыль с водой, обменялись пронзительными взглядами и собирались уходить, но профессор в спешном порядке задержал их.
- простите, господа!.. – сказал он бодрее, подняв со стола свою рукописную работу – я не смею вас отвлекать, но в сотый раз умоляю: отошлите это письмо по указанному адресу, для меня это очень важно!..
Он жалостливо посмотрел в линзы тёмных очков, скрывавшие глаза работникам станции, но по их безразличным лицам и так было понятно, что они так и остались непреклонными к его ненавязчивой просьбе, хотя, выждав краткий промежуток времени, всё же качнули головами, ничего ему не обещая, и один из них всё-таки вытянул руку, чтобы принять ни капли не нестоящую записку, после удалившись восвояси.
Несчастный безвинный пленник станции, отстранённо пронаблюдал за тем, как дверь камеры вновь закрылась прямо перед его лицом, и последний солнечный лучик стремительно ускользнул из обветшалой комнаты, растаяв в никуда, а затем опустился на пол около своей скромной кровати, в безвыходности обхватив руками волосы: он знал, что его взывающее послание к семье, оставшейся в наземном мире, к его жене, матери Дарена Офелии, так никуда и не дойдёт, какой бы сильной не была его вера в обратное, а окажется в самой ближайшей урне, когда рабочие, толкаясь меж собой на исходе очередного однообразного трудового дня, точно такого же, как и многие другие,  громкой толпой, перекрикивая друг друга, нагрянут в столовую и начнут с нескрываемым аппетитом выбирать себе предложенные блюда к ужину.
Ещё немного времени и у Дарена бы заблестели слёзы на щеках, хотя такой праведной злобы и жажды воздать станции по заслугам, он уже не испытывал, но бесконечно упрекал себя за то, что он не сумел вытащить его из цепких лап «Вивет», когда представилась подходящая возможность, а также свою посредственность с которой он подошёл к выполнению данной задачи. Действовал он бы хоть немного обдуманней, отец был бы сейчас здесь, рядом с ним!..
Затем он вдруг почувствовал, будто его кто-то теребит за рукав рубашки. В этот момент он словно по-настоящему открыл глаза, пробудившись ото сна. В следующий момент, он с изумлением заметил, что стекло в зеркале снова помрачнело, в нём опять появились неутомимые выцветшие пятна, которые спустя несколько вновь слились в единую картину ясного силуэта.
Но этим силуэтом уже был сам Дарен, и персонаж, просто возникший в глади зеркала, опять стал его точным отражением, ничего более.
- Марго, ты ведь взяла с собой немного воды?.. – судорожно вздохнув, он перевёл пронзительный взгляд округлившихся глаз на свою верную подругу, спасшую его из плена собственных угрызений, проводником в кои и было это странное зеркало, всем своим опешившим видом показывая, насколько сильно уповает на её предусмотрительность.
И это качество, так импонирующее команде в сдержанной и умной втором пилоте, не подвело и в этот раз: девушка исполнительно посмотрела в его глаза и, не растерявшись, нащупала на поясе своих штанов закреплённую там стеклянную бутылку. Без колебаний, она тут же выхватила её с отведённого ей места и, откупорив пробку, безотказно закрывавшую её, протянула лидеру команды.
Главный пилот с невыдуманной жадностью принялся глотать воду прямо из горлышка бутылки, пока не опустошил половину. Только потом, ловя аккуратные взоры Марго, он вручил ёмкость ей обратно, вытер губы тыльной стороной ладони и без тени шутки сказал:
- я понял: это зеркало стоит здесь, чтобы преподать нам испытание, проверить, готовы ли мы владеть самым могучим элеметалём на свете, или же нет. Оно показывает смотрящим в него их тревоги, опасения, напоминает о неприятностях и всячески бередит раны, стремясь убедиться, выстоим ли мы. Я видел в нём своего отца, его ежедневный быт и несбывшееся надежды. Наша главная печаль, слабость состоит в том, что мы все тоскуем по тем, кого нам пришлось оставить одних в силу обстоятельств. Твой дядя, мой отец – это очередная выдержка на прочность для нас, будем надеется, что на пути к солнечному столпу, последняя.
Марго внимательно выслушала его и сочувствующе положила руку ему на плечо. Дарен же вдруг осознал, что никогда доселе его дорогая напарница не выказывала свои эмоции так явно, но что, как не искорки взаимного утешения пронеслись в её тёмных, чаще всего томных и спокойных глазах, в коих раньше не было место иным чувствам, кроме целеустремлённости и замкнутости?..
Но взгляд Дарена так же воспылал с новой силой. Одним порывистым рывком он вновь обратился к зеркалу, бросив на него взор, исполненный разгорячённой, и его отражение немедленно переняло его.
- кажется, ты хочешь узнать наш окончательный ответ?.. – процедил он, заискивающе приподняв одну бровь – так вот, мы выбираем Небесный остров, твои фокусы не остановят нас, нет!
Он начинал говорить очень тихо и сухо, однако каждое новое его слово набирало мощнейшие обороты, и целый спектр различных переживаний охватил его в этот миг. Он не знал почему, но теперь он страшно боялся ещё раз попасть под непредсказуемые чары этого ужасного предмета домашнего обихода, боялся снова сойтись глазами со своим понурым отцом, потерявшим всякую веру в освобождение, но неизменно уверенным, что поступает правильно…
Прошла ещё секунда и восемнадцатилетний, не ощущая контроль над собой и следуя лишь своим расплывчатым мыслям, всё сильнее ослепляющим его, в запале бросился на зеркало и повалил его на пол.
Вскоре раздался звон разбитого стекла, и Дарен с торжеством потёр руки.
- тут нечего делать, - негромко сообщил он помощнице, тем не менее переполняемый чувством выполненной справедливости – больше ни за что эта стекляшка не будет терзать думы людей, отображая в себе их уязвимости. Мне не требуется благодарности, я и так знаю, что оказал всему Острову солнечного света неизмеримую честь!..
Юноша с гордостью вскинул голову, почётно прикрыл глаза, а Марго продвинулась вперёд, к небрежной горке того, что осталось от неопровержимо разгромленного зеркала, пристально присматриваясь к ней.
- Дарен, ты должен на кое-что взглянуть!.. – сказала она, стараясь сохранять самообладание.
Главный пилот тут же распахнул глаза и подскочил к ней, второй пилот двусмысленно указала ему на груду обломков, в которой заприметила что-то блестящее. Недолго думая, он нагнулся, чтобы рассмотреть неожиданную находку поближе, и, найдя среди кривых зеркальных осколков и покорёженной рамы, ранее походившей изысканное произведение искусства, два необычных объекта, что едва ли имели какое-либо отношение к самому зеркалу, быстро поднялся, держа их в руках. Некоторое время пилоты оценивали её, не отрывая глаз.
Эти два предмета были абсолютно идентичны друг другу и размером были чуть крупнее ладони. Внешне они напоминали части какого декоративного приспособления и имели форму цветочных лепестков ярко-жёлтого цвета, чуть заострённых на конце. Сделаны были они из жёсткого, и достаточно увесистого материала, слегка отливающего на свету.
- я опять запутался, - совершенно честно признался Дарен – чем это нас наградило это неладное зеркало?.. как эти лепестки могут быть связаны с элеметалём солнечного света?..
Он хотел продолжить свою череду вопросов без ответа, но священные столпы ветра и драгоценностей, мирно лежавшие в их карманах, вдруг вспыхнули таким сиянием, что оказалось гораздо ослепительнее предыдущего и поднялись на воздух, представляясь теперь не в виде неудержимого огня, а в обличьях плазматических сгустков нестабильной энергии, наподобие того, который являлся истинным лицом создания Шинго – их доброго союзника, а ныне – благородного шпиона, засланного во вражеское пристанище.
Каждый сгусток подлетел к своему лепестку и присоединился к его кончику, застыв в плотный ком. Те тоже завибрировали в их руках и скоро стали вырываться из них, словно неукротимая птица, хотевшая устремиться на волю.
- они хотят нас куда-то привести! – догадался Дарен и обратился к подруге – бери скорее второй!..
Марго решительно приняла из рук главного пилота лепесток и подчинилась его прихоти.
Пилоты, сжав удивительные атрибуты за широкие каплеобразные концы, подняли острия, на которых, собравшись в небольшие посвёркивающие шарики, призывно пульсировала энергия великих элеметалей, пустилась вслед за ними, тем не менее, пытаясь контролировать свой шаг и не отставать друг от друга.
Жёлтые лепестки словно стрелы со свистом прорезали воздух, очень быстро Марго и Дарен поняли, что та живительная сила, трепетавшая в великих столпах, была готова оторвать их от земли, но они боялись выпустить беспокойные артефакты из рук и, всем телом ощущая, как те рывками набирают внушительную скорость, вцепились в них ещё крепче.
Перед глазами начала плыть размазанная картинка, и напарники не решались даже утереть проступившие от напряжения слёзы. Стрелы-лепестки мчались по какому-то длинному коридору, но они не могли припомнить, что видели в подземном саду камней Герольда что-то похожее на дополнительный проход. Откуда же тогда он взялся?..
Упорно склонив бешено кружившуюся голову, сгорая от непонимания, Дарену всем сердцем оставалось надеяться, что у Рины с Александром дела обстоят хоть немного завиднее…