Шестая заповедь

Ещё в детстве я нарушила шестую христианскую заповедь «не убий». 

Украина. Сумская область. Город Конотоп. Каждое лето бабушкин двор становился для меня Меккой, куда я стремилась из серого свежего Питера всем сердцем и мощностью мчащего меня поезда. Вокзал — два кулька ароматной клубники! Сразу! Бабуля всегда волновалась, что вот вдруг меня в школе задержат и я опоздаю «на клубнику».
У бабушки был большой огород. Может, и не такой большой, конечно, но в детстве он мне казался целой плантацией. Идёшь по тропинке, а справа грядки с огурцами, теплицы с помидорами - я теперь думаю, зачем на тёплом украинском юге нужно было ещё сильнее согревать землю? Затем шли грядки с кабачками, редиской, ароматным укропом и всё заканчивалось кукурузой. Собственно говоря, кукурузой каждый год заканчивалась не только правая сторона огорода, но и мои летние каникулы, с одной лишь разницей — каникулы заканчивались кукурузой варёной.
 
Слева от тропинки вся половина огорода напоминала кудрявый зелёный ковёр. Это были густо посаженные кусты картошки — поле сражения, где бабушка вела неравный бой с армией круглых коричневых колорадских жуков.
А ещё у бабушки, у единственной на весь микрорайон, была настоящая ванна. С титаном — так она называла бойлер. И я помню, что именно лёжа в этой ванне я постигала природу единства и борьбы противоположностей. Во мне боролись страх пауков, плетущих паутину в углах белёного потолка, с удовольствием лежать в тёплой ванне.
 
В общем, не знаю, то ли страх пауков меня вдохновил на этот жестокий энтомологический эксперимент в условиях естественной лаборатории (бабушкиного двора за той стороной дома, на которую не выходили окна), то ли жажда знаний. Скорее всего, это было обыкновенное детское любопытство, далёкое от высоких научных идей.
 
Так или иначе, я взяла детский пластмассовый совок, маленькую стеклянную баночку и отправилась в огород. Нашла на листике картошки коричневого представителя вида жуков-листоедов и совком метко скинула его в банку. Продолжительность жизни колорадского жука в среднем год. Остаётся успокаивать свою совесть тем, что он был уже как минимум на колорадской пенсии. Так или иначе, жить ему оставалось совсем недолго. Причём покаяться в поедании чужой картошки он, видимо, при жизни не успел, потому что лихо миновал чистилище, семь кругов ада, описанные средневековым флорентийцем и отправился прямиком на 8 уровень — гореть в огне.
Сложив крохотный костёр из спичек и маленьких сухих веточек, добавив для надёжности кусочек ваты, я вытряхнула туда бедное насекомое. До сих пор помню, как он в огне скрючивался и поджимал лапки, качаясь на круглой спинке из стороны в сторону, а я наблюдала за этим мучением без жалости и сочувствия, с каким-то холодным научным интересом (хотя, надо сказать, я всегда была тихой и доброй девочкой).
 
Я до сих пор иногда мысленно прошу прощения у несчастного жука — несправедливой жертвы детского жестокого эксперимента с научным подходом.