Запись сто сорок пятая. Мечтал я о полетах...

16.05.08 На «Автографе» тема: Александр Богданов.
Впервые его стихи прочла в одном из выпусков альманаха «Каменный мост».
Представлять его пришёл Серебренников Николай, филолог со степенью, кажется, доцент университета. Сухощав, открытый лоб. Рассказал, почему пропагандирует – оказалось, друзья со студенческих лет, только Богданов (так и не уловила, почему) стал врачом, а Серебренников – филологом.

Александр Богданов – рождён в 54 году. После окончания Томского мед.института направлен в Топки. Умер от сердечного приступа в 2004.

Стихи писал ещё в институте, но публикация практически не было – одна лишь в районной газете. После смерти друг и семья (у него две дочери, обе расселились по столицам) поработали с черновиками и выпустили книжку стихов (400 экз.) Вот по ней и был вечер.

Стихи очень хорошие, особенно стиль – ёрнического стиха, предшественник (или соратник) Игоря Иртенева.
Очень, по словам Серебренникова, любил читать словарь Ожегова. Это чувствуется – словом он владел замечательно. Например, одно стихотворение – просто по словарю иностранных слов на букву «к» (кашпо, кашне…). Читали по кругу стихи. Личность А.Б, очень привлекательна – он был красив (похож на актёра Киндинова), талантлив (рисовал, был замечательным врачом), не считался ни с какими авторитетами.
Серебренников обещал снабдить нас этим сборником.

2.06.08 На неделе была три раза в библиотеке: на открытии фестиваля Томской книги, на представлении вышедших в прошлом году поэтических сборников и на обсуждении «Годовых колец» Владимира Костина.
Фестиваль проходил 26 мая. Было много наших. Владыка Ростислав читал стихи Пушкина «Отцы-пустынники…», Мальцев свою книгу презентовал, небольшой концерт, Колыхалов тоже...
Купила «Сократа Сибирских Афин» Колупаева - толстенный том. Поговорила с Крюковымл  (сказал про публикацию моего отзыва об альманахе "Каменный мост" в какой-то газете, куда он передал, обещал при случае принести) и с Николай Петровичем Кирилловым (тому явно книга Колупаева не пришлась - поморщился, когда я совета спросила – покупать ли).
Наташа была – у неё накануне как раз юбилей. Выглядит она неплохо, похоже, с Борей застабилизировалось.

Самое интересное из трёх событий – обсуждение книги Владимира Костина.. Народу было много, но «речи» говорили только пятеро: Ольга Геннадьевна, Шкаликов, Галина Ивановна, Елена Клименко и я. Каждый о своих предпочтениях.
О.Г. представляла книгу, показала по плейеру кусок интервью с автором (самого не было – укатил в столицу), но звук был плохой, многим не видно экрана, поэтому – интервью не пошло. Она прошлась по повестям, отметила актуальность, среду, описанную в книге, мол, наша томская интеллигентно-профессорская, так изнутри ещё никем…

Шкаликов прочёл свою рецензию, обстоятельную, но, как обычно у него, занудную. Основная мысль – нет положительного героя. О.Г. посмеялась – было бы смешно искать этого героя, скажем, у Гоголя, Л. Толстого, Чехова. Даже почему-то Пушкина с «Онегиным» вспомнила (а Татьяна?!). В.В. предложил обсудить его рецензию. Отклонили - мы книгу пришли обсуждать, а не рецензии на неё.

Г.И. Климовская говорила о художественной форме – это её любимый конёк, мол, этот модернизм и постмодернизм только всё переломал, но работать в нём – это такая проверка таланта! Если он в тебе несомненен, то тебе эта форма по плечу (Татьяна Толстая), но если в тебе графоманства больше или ты пишешь в этой манере не потому, что в другой не видишь возможности себя полнее выразить, а потому что «так сейчас все пишут», то успех тут навряд ли будет. Мол, Костин, как рассказчик, интересен, но его постмодернистские опыты больше вредят, чем полезны для его произведений. Поэтому – повести ей не понравились, а вот рассказы – вне всякого сомнения – шедевры. И призналась, что знание прототипов повестей тоже мешало ей воспринимать художественную ценность – «мысль не туда работала».

Я сказала, что повести понравились, потому что написаны скорее в реалистической манере (кроме, может, «Рожка и платочка»), «Музынька» - так вообще восхитила: мужчина-современник с любовью о женщине-подвижнице (Г.И. рядом: «Это современная «Душечка»). Я не считаю, что «Душечка»: там женщина «жила» мужчинами, то есть не будь их – она бы не выжила, вероятно, она была «душечкой» для мужчины-кормильца, защитника… Вера в «Музыньке» действительно была музой для своих мужей: пока они были с нею, они творили, она их побуждала к победам, к деятельности. А прожить - без них она бы отлично прожила. Сказала, что узнавать прототипы – мне нравится, вообще, из-за этого вот и стала со вниманием относиться к нашим Томским авторам – иначе, как узнаешь, с кем тебя в пространстве свело время. В общем, я посоветовала не читавшим книгу достать и прочесть, мол, мне лично читать её было не скучно, а это для меня чуть ли не главный критерий.

Лена Клименко, наоборот, сказала, что некоторые повести она не смогла дочитать, показались занудными. Рассказы очень понравились: краткость, почти бессюжетность, психология – напоминает стихи. А наши реалии (кто за кем прячется) – ей не интересны.
(Думаю, после «Поцелуя Даздрапермы» поневоле будешь бояться открывать книгу местного автора – вдруг там и себя найдёшь в каком-нить персонаже в облике, скажем, «Собакевича» или «Ноздрёва»).

Одним словом - сколько людей, столько мнений, и каждое для другого - маленькое открытие. А не будь так - к чему общение?

***
Пусть жизнь - рациональна.
Я ж эмоционально
К ней отношусь. За это
Порой бываю бит.

Но спорить я не смею,
Живу же –как умею.
А если где ошибся,
То Бог меня простит…

Кропай стишки, поэтик,
И вот тебе сюжетик:
Жил мальчик где-то как-то
Один средь многих всех,

Себя считал особым,
Сверх умным и сверх добрым,
Талантливым и смелым,
Конечно тоже «сверх»!

Все было как обычно:
Он не пессимистично
Смотрел на мир и думал:
Вот-вот и полечу…

Но ночи шли за днями,
Неделями, годами
И вот уже сквозь время
-Ну, где же ты? -кричу…

Но ничего оттуда,
Ни проблеска, ни чуда,
Ни мысли, ни намека,
Куда он там пропал?

Ведь были крылья, были!
Я помню, как давили
Воздушные потоки
Мне грудь
Когда взлетал…

Жизнь-карусель кружилась,
Синицей мелкой билась
В ладони.
Взгляд же вечно
Журавлика-то пас…

Как он себе летает
Меня не замечает.
-Поймать-то не пытался?
-Ну, может, пару раз…

Во мне бурлило что-то,
Мечтал я о полетах.
Хотелось птицей гордой
Парить над суетой.

Но если что и было,
То все годами смыло,
Рутина поглотила,
Смешав меня с толпой.

Нет-нет, я не смирился!
Конечно же - стремился,
Конечно же - старался,
Но понял: не Бог весть…

Там что-то не сложилось,
Тут вдруг не получилось,
А где-то на связалось,
И вышло так, как есть.

Стою к стене прижатый,
Потрепанный, помятый,
В потертом пиджачишке
С прорехой на спине.

-Еще мы повоюем,-
Привычно говорю я,
И слушаю как тихо
Курлычут в вышине...

2019 г.