Разбойницы

- Опять разгром! – вздохнула Женя.

   И рьяно принялась за уборку.

   Дочки-двойняшки были ещё в школе.

- Каждый день у них погром! – ругала Женя дочек.

- Ну что за свинюшки! А ещё девочки…

   Просто руки опускались. Комната представляла собой полный хаос.

- Как Мамай прошёлся!

   Женя чуть не плакала от досады. Но глаза боятся, а руки делают. И так каждый божий день…

- Свалка, а не комната! Вот выброшу всё в мусорку!

   Женя сгребла в кучу постельное бельё, заляпанное краской, тушью, пластилином и даже вареньем из разбитой банки. И с ворчанием понесла в стирку, оставляя после себя липкие следы от разлитого по полу малинового варенья.

   Тапки прилипали к полу и противно чвакали при ходьбе. Осколки стеклянной банки валялись в обширной малиновой луже, обильно покрытой белыми перьями.

- Поросята, а не дети!

   Женя со злостью бросила бельё в коридоре и схватилась за веник и тряпки. Сначала полы помыть! Она уже и не знала, за что первое хвататься.

- Носом натыкаю, когда придут! – пригрозила она.

   Женя работала в ночную смену цветочницей и приходила с работы, когда дочки уже были в школе. И каждый раз находила в их комнате полнейшую разруху. Поле битвы. Дерутся они, что ли, по утрам? Подушками.

   Подушки все разорваны, как нарочно, пух и перья по всей комнате летают.

   Все предметы со столов и с полок сброшены, разбиты, переломаны, испачканы.

- Назло они, что ли, пакостят? – злилась Женя.

   Двойняшки свою вину никогда не признавали, клялись, что комнату оставляют в полном порядке перед уходом в школу. И недоумевали:

- Это какой-то полтергейст!

   Женя была здравомыслящим человеком и в полтергейст не верила. А потому не верила и дочкам. Она хорошо знала своих детей. И знала, на что они были способны. Озорницы обе и хулиганки! И давно уже вышли у неё из доверия.

   Когда у Жени были выходные, в доме была тишь, гладь и благодать. Но что тут творилось в её отсутствие?.. Бои без правил? Хоть на работу не ходи!

   Заставить бы их самих убираться! Но это было выше её сил – сидеть в этом бардаке и ждать детей из школы. Проще самой убраться. И надёжнее, и спокойнее.

   Летом Женя отправила детей на каникулы к бабушке в деревню. Но погромы продолжали повторяться изо дня в день! Невероятно, но факт.

- Ну не полтергейст же это в самом деле? – неуверенно убеждала себя Женя.

   
   Однажды она вернулась с работы раньше времени (дневная смена теперь начиналась на час раньше), и ещё на пороге услышала какой-то странный шум и весёлое стрекотание из комнаты дочек. Обмирая от страха, она на цыпочках прокралась к детской комнате и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула в щель.

   И обомлела.

   Комнату оккупировали нахальные… сороки. Целая стая ярких чёрно-белых сорок вовсю развлекалась, не отказывая себе ни в чём и чувствуя себя хозяевами дома.

   Две самые развязные сороки, восседая на люстре, мерно взмахивали крыльями и весело раскачивались на ней, как на качелях. Одна, самая домовитая сорока, уютно расположилась в глубокой чаше торшера, как в гнезде, и прилежно чистила пёрышки.

   Другая, видимо, самая глупая, сидела на колпаке настольной лампы и, свесившись вниз, упорно долбила клювом блестящую лампочку, почему-то принимая её за крупное насекомое. Пока не расколотила её на мелкие осколки.

   Парочка пёстрых сорок разгуливала по подоконнику, как по проспекту, и методично сбрасывала горшки с фиалками на пол, с удовольствием наблюдая за процессом. Эта игра им очень нравилась. Захватывающее зрелище.

   Другая хозяйственная парочка старательно раздирала клювами подушки и выщипывала из них пух и перья – наверное, для постройки гнезда. Пух печально витал в воздухе, как летний снегопад, и медленно садился на шкафы и столы. Перья, кружась и вальсируя, покрывали пол белой снежной пеленой.

   Тройка самых хулиганистых сорок бесцельно и бестолково порхала по комнате со скандальным стрекотанием и смахивала в полёте все предметы на пол. На лету они умудрялись подраться и тут же в воздухе помириться.

   Развернуться во всю ширь сорокам мешало только ограниченное пространство комнаты. Веселье было в самом разгаре, когда Женя, наконец, очнулась от столбняка и выпустила джина на волю. То бишь дала выход своему возмущению. Негодованию её не было предела.

   Она сорвала со стены теннисную ракетку и с бешеными криками принялась изгонять сорок. С ракеткой в руке гонялась она за наглыми птицами по всей комнате, сбивая по пути игрушки, вещи и оставшиеся целыми предметы. И добавляла беспорядка в этот хаос, сея вокруг себя разруху и окончательно превращая комнату в свалку.

- Негодяйки! Пошли вон отсюда! Вон, я сказала!

   Сороки застыли от изумления и даже забыли поначалу, что они умеют летать. Тройка хулиганистых сорок зависла в воздухе и удивлённо опустилась на стол, опрокинув графин с водой на пол. Графин с грохотом разбился и привёл их в чувство.

   Сороки спохватились и, толкаясь и ругаясь, попытались протиснуться в форточку все разом. У них это не получилось и пришлось спешно выбираться наружу по очереди.

   Последняя сорока, прикорнувшая в торшере, долго ещё металась по всей комнате, не видя окна и натыкаясь на стекло, как слепая, пока не нашла, в конце концов, форточку.

   За окном раздавалось звонкое и злое сорочье стрекотание. Как автоматные очереди на передовой.

   Женя выглянула в окно. На ветках клёна сидела стайка сорок и возбуждённо стрекотала, обсуждая и осуждая недостойное поведение хозяйки квартиры. Целый месяц их не замечала и вдруг заметила! Растяпа!

   Злорадное гоготание сорок превратилось в шумный птичий базар.

   Клён был похож на новогоднюю ёлку, украшенную пёстрыми игрушками.

   А в комнате царил удручающий хаос. Все предметы были скинуты с их привычных, насиженных годами, мест на пол. Подушки были разорваны, перья валялись по всему полу, а пух летал по комнате белым облаком.

   Горшки с цветами, разбитые на мелкие черепки, раскатились по углам, земля смешалась с водой из расколотого вдребезги кувшина и образовала вязкую грязь.  Стеклянные осколки кувшина сверкали на солнце, пуская по стенам солнечных зайчиков и сияя радужными лучами.

- Ах вы, разбойницы! – возмутилась Женя.

   И вздохнула с облегчением. Тайна раскрыта! И это не полтергейст. К счастью. И не дети.

   Женя со стыдом почувствовала уколы совести. Возвела напраслину на собственных детей! Верить надо детям. Тем более, своим.

   И она с досадой захлопнула форточку. Сороки с гомоном вспорхнули с веток и недовольно улетели прочь.

- Бандюги! – ругнулась им вслед Женя.

   И расхохоталась. Вот тебе и полтергейст! Теперь-то она знала, чьих рук это грязное дело. А, вернее, лап.

   И ретиво принялась за уборку.

- Надо будет детям рассказать! Ни за что не поверят.

   Солнечные зайчики радостно подмигнули Жене и заскакали вприпрыжку по потолку, играя в весёлую чехарду. А радужные лучи хитро прищурились и пустились в пляс, как в детском калейдоскопе.